Текст книги "Хроники идиотов (СИ)"
Автор книги: Chiba Mamoru
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 74 страниц)
–Арна, это Кальвар Шавайшан. Ритуальный маг общины оборотней-леопардов, что в Судане. Он очень хочет с тобой познакомиться.
Девушка сидела, чувствуя, как одна за одной лопаются ниточки, связывающие ее с реальным миром. Все было не так! Атрей, вчера заваривший для нее кофе – не так; мать, обвинившая ее в своих ошибках – не так; мирный Фальче, подавляющий ее сейчас одним своим тоном – не так… Да что, Лис побери, здесь творится?!
–У меня к госпоже очень тонкий вопрос… – тип вопросительно стрельнул глазами, но Фальче прикинулся, что не понимает совершенно непрозрачного намека, и остался на своем месте. И все так же продолжал улыбаться, как бы говоря «Ну давай, давай, что еще ты выкинешь…»
–Я бы предпочел обсудить его наедине…
–Обойдешься – припечатал Ирфольте все с той же неприятной улыбкой – Я вас свел и хочу знать зачем. Это ясно? – Кальвар кивнул – Тогда приступай. Последняя фраза прозвучала вообще как приказ.
–В чем заключается дело-то? – Арна смотрела на на Кальвара, а на руку некроманта. Сколько она его знала, он всегда закатывал рукава до локтей. И, опять таки, сколько она его знала, у него не было ни одной татуировки. И вдруг за одну ночь – появилась. Это беспокоило.
–Дело личное – Кальвар поджал и без того тонкие губы – Я не буду говорить в присутствии… человека
–Будешь – шипяще отозвался ведьмак – Иначе говорить будет некому.
Уже совершенно ничего не соображающая Арна, у которой разрыв шаблона выбил последнюю опору из-под ног, указала на обновку
–Это что? – поинтересовалась она – Что там написано?
–Это? – Фальче поднял руку, и сжал кулак. Под кожей напряглись мышцы, и надпись выровнялась.
–«Abyssus abussum invocat». Бездна бездну призывает.
–Символично…
Ведьмак только хмыкнул. Этот, новый вариант Фальче, Арна не знала как воспринимать. Ей казалось, что если она попробует его похлопать по плечу, как делала ранее, он ее укусит.
–Наедине… – донесся голос Кальвара. Фальче резко перевел взгляд на него. Тот сжался, но это не помогло. Отчетливо, хоть и негромко, некромант произнес:
–Ты умрешь в следующий раз, когда будешь мне перечить.
Маг ритуала замер на месте, и Арна видела, как расширились его зрачки. Проклятие его ошеломило. Он не знал, что делать.
–А теперь… – Ирфольте обернулся к девушке, и у той возникло желание зажмуриться – Нам все расскажут. Правда?
Ответа не последовало. Он был и так очевиден.
====== Долгая дорога ======
Долгая дорога
–В жизни не поверю!
–А в смерти?
(О. Громыко «Верные враги»)
–Как тебя зовут?
–Дана Сэдфилл. Это мое настоящее имя.
–И давно ты… так?
Они стояли перед зданием отеля и курили. Дана медленно в затяг, а Фальче нервно, кажется, даже не задумываясь над тем, что делает.
–Как? – деревянным голосом отозвалась… то есть отозвался тот
–Я имею в виду твое… твой внешний вид.
–Давно – обронил он – С детсада, наверно. И в школе, и на капустниках в институте. Это было так весело.
–Тебе нравится быть женщиной?
–Вот только не надо, ладно? Рассуждения про извращенца, трансвестита и гея я уже сто раз слышал…
–Я хоть слово об этом сказал? – следователь покачал головой, как бы сам отвечая на им же самим заданный вопрос.
–Мне нравится переодеваться и становится другим человеком. Ты ведь не будешь отрицать, что в нашем мире женщине позволено куда больше, чем мужчине? У нее больше возможностей, больше путей достижения цели. Женщина может позволить себе быть почти любой. Какой захочет.
–Ты хотел быть таким, каким захочешь? В этой… одежде?
–Мех скрывает излишне широкие плечи и адамово яблоко на горле – Дана меланхолично стряхнула… стряхнул пепел
– Высокие сапоги из латекса прячут чересчур мосластые ноги. С бедрами проблем пока никаких. Кстати, несколько лет назад мне пришлось отказаться от чулок – возраст берет свое. До девятнадцати я свободно пользовался ими… Ну, и перчатки из лаке, тоже чтобы скрыть излишнюю крепость рук. Научиться ходить на каблуках было довольно просто, как и танцевать на пилоне. Особенно, если сравнивать это с попыткой найти стриптизные сапоги на сорок второй размер…
–Понятно.
–Хотя в группе из двадцати человек, среди которых я один – парень – на меня смотрели странно. Просто видя перед собой девушку, одетую таким образом, люди уже не замечают, что она не больно-то женственна. А на груди я обычно ношу обе кобуры с пистолетами, они и создают иллюзию бюста.
–И Институт…
–Да. Институт завербовал меня именно из-за этого. Из-за того что я мастерски переодеваюсь. Из-за того, что я могу быть в сто раз более женщиной, чем любая из его сотрудниц. Они не пользуются тем, что им дано.
–В тебя раньше влюблялись?
–Чш-ш…что?
–Я спрашиваю, в тебя раньше влюблялись? Или только мне так повезло?
–Обычно разговор о серьезных намерениях начинают издали. Я как правило успеваю отговорить мужчину, а с тобой вот обстоятельства помешали… Говорю им, что не могу рожать детей. Что у меня есть некий физический недостаток. И, если все это не помогает – что я, как и они, люблю девушек.
–И это правда?
–Если ты о моей ориентации, то да. Правда. Мне просто нравится переодеваться, мужчины меня не интересуют.
–Значит, Даны Сэдфилл никогда не существовало?
–Значит, не существовало меня? – блондин… господи, как же было неудобно думать «блондин» и глядеть в это лицо, с умело нанесенным макияжем… Блондин поднял взгляд. Если бы здесь был Лаари, со своими эмпатическими талантами, он бы мигом прояснил ситуацию для обоих. Но его не было, да и вряд ли бы участники беседы захотели бы прибегать к его услугам.
–Дэви – Фальче смотрел на красный огонек своей сигареты, зажатой между пальцев – Дэви никогда не лгала мне.
–Я никогда не лгал тебе. Дэви – это я. Дана – это я. Усако – это я. Эрина – это я. Мне много имен давали, но все это я. Признай, если бы я был мужчиной с таким характером, как у Дэви, это не имело бы и половины такого успеха, как женский образ.
–Зачем ты каждого просишь выбрать тебе имя?
–Я так собираю информацию. Если потом мои клиенты путают имена, значит, они общаются друг с другом. Это часть моей работы.
–Шпиона?
–Да. Я шпионю для ИПЭ четвертый год. И неплохо, должен заметить, шпионю.
–А что на твое занятие говорит твоя девушка?
–У меня нет девушки. Все мои девушки убегали, когда узнавали, чем я занимаюсь в свободное время. Хожу на скачки и притворяюсь слабым полом
–Это Дэви-то слабый пол?
–Не говори обо мне так, словно я – другой человек!
–Ты и есть другой человек. Я согласен был принять Дэви такой, какая она была, именно потому, что она не притворялась. Она была настоящей. Ты ведь не станешь утверждать, будто все то, что делает обычно Дэви, хотел бы делать и ты? Приставать ко всем подряд мужчинам, вызывающе-сексуально вести себя, танцевать на пилоне, ходить с жертвами обаяния Дэви на свидания… Это все – Дэви, а не ты.
–Намекаешь, что у меня раздвоение личности? Это я тоже слышал не раз…
–Если это не раздвоение, тогда обычная ложь. Ты, в отличие от Дэви, не интересуешься мужским полом и не станешь называть кого-то «дорогим», а…
–А тебе не приходило в голову, что этот человек мне действительно может быть дорог?! – Дана, выйдя из себя, едва не переломил мундштук, сжав его в руке. В этом человеке исчезли вся манерность и томность, пропала модельная походка с колыханием бедрами, пропали губы бантиком и хлопанье ресниц. И это было странно видеть – гламурную блондинку, которая стоит, широко по-мужски расставив ноги, ссутулившись, и зацепив большие пальцы обеих рук за шлевки микро-шортиков.
–Дорог просто как человек, без всякого?.. Разве мы плохо работали? Разве ты был мной недоволен? Разве от того, что я парень, а не девушка, мы не можем, как и раньше? У нас неплохо получалось. Даже капитан ан Аффите признал.
–Он знает о твоей… тайне?
–Никто не знает. Это сугубо секретная информация. Даже секретарь ИОО не в курсе, и не знаю, в курсе ли он сам.
–Кто же тогда знает?
–Сектор, занимающийся добычей информации. Там есть несколько чинов, кто имеет доступ к личным делам. Они знают, что я не то, чем кажусь.
–То, чем кажешься… Скажи, ты хочешь быть… тем, чем кажешься? Это – твое настоящее желание, или все же маска для вседозволенности?
–Я – то, что ты видишь
–Нет. Я вижу перед собой девушку, тогда как на самом деле это парень.
–Я же говорю, что мы – одно и то же…
–У Фальче и Дэви, самой невозможной из всех блондинок, могло быть общее будущее. Но у Фальче и Даны Сэдфилла, шпиона от ИПЭ – нет.
–Ты не хочешь иметь со мной никакого дела? – тихо переспросил блондин
–Я отношусь к любви серьезнее, чем сейчас принято. И я не признаю слов-заменителей. Сейчас не принято говорить «любовь», говорят «отношения» – – некромант упорно не глядел на собеседника. Он не мог видеть знакомое лицо с чуждым и непривычным выражением на нем. Поэтому изучал кипарисовую аллею чуть впереди них.
–Я не могу менять близких, как перчатки. Я не могу так менять женщин. Мне трудно с кем-то найти общий язык, но с Дэви мы нашли его, и так быстро. И я действительно готов был попробовать еще раз. Впервые за девять лет.
–Тебе от этого так… настолько больно?
–Иди спать, Дана. Напиши в отчете, что задание закончено. Амнезина не нужно.
–И ты ничего мне не скажешь?
–То, что я говорю, часто приводит к проблемам.
Агент Сэдфилл плавно развернулся, придерживая меха на груди. Ему предстояло пройти по отелю, а там могли быть нежданные свидетели. В считанные секунды Фальче пронаблюдал перевоплощение – тихий и неуверенный в себе молодой человек на глазах превратился в Дэви. Походка, манера держать голову, и даже жест, которым он не давал шубке распахнуться на его теле – это все было так картинно, так узнаваемо…
Ведьмак отвернулся. Заставил себя медленно курить и так же медленно дышать. Напомнил себе, что это задание агента Сэдфилла выполнено, а его собственное – еще нет. У него возник частный интерес в сложившейся ситуации. Поэтому надо докурить, подняться наверх, и поговорить с Атреем. И постараться выбросить из головы Дэви. Даже не думать в ту сторону. Слова «если бы» не раз разбивали жизни.
Жить дальше. Идти вперед. Немедленно. Иначе он точно сбрендит, пытаясь разобраться в непростой ситуации, и еще более непростом характере Даны.
Изменить все. Забыться за работой. Жить дальше… Надо просто жить дальше.
Он поднялся наверх, заставляя тело выполнять команды разума, как машина подчиняется программе. Перекинулся парой слов с Атреем, заставил себя сосредоточиться на теме беседы. В наступившем внезапно хаосе, в который в очередной раз превратился, казалось бы, неплохо знакомый мир, виднелся светлый проем, а над ним надпись «выход». Прямо перед ним. Уехать. Заняться, наконец, тем, чем он действительно хотел бы. Это будет надолго. Возможно, ему удастся перестать вслушиваться в каждый дробный перестук каблуков…
Он согласился на все. Подумал, и согласился. Пил кофе, уже немного остывший, и ждал, пока сектант сходит за всем необходимым. Однако, вопреки ожиданиям, напиток его не взбодрил, а наоборот, заставил видеть все словно бы в тумане. Он закрыл глаза, чувствуя, что засыпает, хотя и не совсем. Возможно, он все же спит, и видит сон – то, что его окружало, вполне сходило за таковой.
Японец вернулся через несколько минут. Придирчиво окинул взглядом задремавшего ведьмака, и приступил к своей работе. Правая рука некроманта была уложена, как требовалось, и сектант извлек из кармана тот самый пузырек, что нашел в столе, в здании, где произошло так много всего. Его содержимое – не здания, конечно, пузырька – он вылил в специальный резервуар. Занес иглу. Итак, первая буква – «а»…
Сон ему не нравился. Не нравилась сдавливающая тяжесть, и потеря ориентации во времени. Сколько он так сидел? Час, два? Сколько Атрей набивал три слова, сверяясь с потрепанной, старой с виду книгой?
На востоке уже появилась светлая полоса, а ветер, долетавший из открытого окна, стал свеж, когда тату была закончена.
–Закрой – каким-то чужим, глухим голосом произнес он
–Сейчас – отозвался сектант, складывая свои инструменты обратно. Удар вышел удивительно хлестким. Его силы хватило, чтобы худощавый, и намного более легкий японец оказался на полу. Он поднял взгляд, кажется, ничего не выражающий, и утер с подбородка кровь из разбитой губы
–Сейчас же – поправил все тот же чужой голос. А потом его тело встало с кресла. Он успел сонно удивиться – кажется, он не хотел ведь вставать? – но быстро позабыл об этом. Сон набирал обороты.
–Убери это и принеси лептоп – голос, кажется, совершенно точно знал, что делать – Пока я буду занят, соберешь кое-что
–Что? – равнодушно поинтересовался секатнт. Кажется, его ничуть не волновало то, что произошло. Да и то, что им командовали, как салагой-новобранцем тоже его не трогало.
–Для начала льняное полотнище, черную и красную краски без химических наполнителей и ветку кипариса, срезанную у вершины, где тоньше.
–Хорошо.
Фальче смутно припомнил, что подобный набор предметов требуется для какого-то ритуала, о котором он читал. И, кажется, прочитанное ему крепко не понравилось… Атрей, тем часом, вышел, оставив его в одиночестве. А он подошел к окну, оглядывая панораму восхода. Машинально пошарил по карманам, отыскал телефон, ключи от номера, и пачку сигарет, уже почти пустую. Вспомнил, что именно ее и откопал на столе в их с Даной номере, когда отправлялся на поиски. Смял податливый картон в руке и выбросил за окно, снайперски попав в урну у скамеек. Где-то внутри он наверняка знал: как бы ни хотелось, больше он не выкурит ни одной.
Сон не нравился все больше
Вернулся Атрей, и выложил на стол все требуемое. Отошел на шаг и замер на месте, не получив никакой благодарности за труд. Льняное полотно было грубо отрезано от простыни, краски явно у кого-то позаимствованы без намерения вернуть, а ветка – обломана.
Он подошел к столу, и взял ветку в руки. Долго изучал, одновременно и видя, и нет – словно у него не одна пара глаз, а две. Он видел тонкую темную веточку, и, одновременно, он видел переплетение силовых нитей, которые буквально на глазах истончались и рвались. Безостановочно, все время. Откуда-то он знал, что когда все нити лопнут, ветка засохнет. Судя по всему, голос это устраивало.
–Приготовься – велел он – Утром будут гости
–Их надо будет убить? – скучным голосом поинтересовался Атрей. И в следующую минуту снова получил по первое и по последнее число. Хотя теперь ударили наотмашь, просто погашая вспышку ярости
–Любая смерть принадлежит мне!
–Хорошо. Понял.
–Чтобы ты не смог заснуть, пока не приготовишь назавтра амулет от прослушки. Свободен.
Японец бесшумно вышел из комнаты, и, со стуком двери, Фальче окончательно впал в сон, и уже не слышал, что сказал чужой глухой голос
– Бездна бездну призывает.
«-А если они будут умирать? Все? По одной? Сколько оперативных ячеек ты согласен похоронить? Внезапно проваленное задание… Форс-мажор… Как на счет мертвых подопечных, куратор? У тебя сколько ячеек? Четвертак? По одной в месяц – нормально будет?
Эфла смотрел в потолок над головой, на беленой поверхности которого, словно в кинотеатре, проплывали картины недавнего прошлого. Шевелиться он по-прежнему не мог, о том, чтобы выползти из-под дрыхнущего вампира и речи не было. Вампир, к слову сказать, вряд ли бы и позволил такое деяние. Он для надежности обвился вокруг капитана еще и хвостом, и при первой же попытке дернутся хоть куда-то, наверняка так дернет в ответ, что мало не покажется. Эфле уже давно не было больно. Но беречь физическое тело стало давно для него еще одной привычкой. Он знал, что, в случае разрушения оного, ни один некромант не переселит его в другое. Он будет упокоен навеки. Не сможет работать, не сможет приносить хоть какую-то пользу. А если Эфла чего-то и боялся в этом (да и в других тоже) мире, так это оказаться ненужным.
«Думаешь, эти идиоты хоть что-то смогут противопоставить мне? Обученному на совесть воину, Ахроуну? На что уповает ваш дух, куратор вас не успеет спасти… Что ты можешь, мертвяк?»
Тихий холодный ужас. Эфла не мог сказать, что он холодеет при мысли – он и так был холодным. Но такого расчетливого и жестокого шантажа он не видел уже очень давно. И от кого? Не от сектанта, не от наемника, и не от другого какого врага народа. От своего же, от сотрудника ИПЭ, майора, к слову сказать…
«Они умрут. Один за другим. Один за другим. И ты ничего не сможешь поделать, понимаешь? Хочешь попробовать?»
Он не хотел. Эфла достаточно работал в ИПЭ, чтобы знать – это не пустая угроза. Кривицкий действительно может совершить подобное. Из чувства пустой мести. Ради того, чтобы досадить капитану ан Аффите. А о том, что для этого придется угробить двадцать пять оперативных ячеек, где, между прочим, живые невинные люди – его не е… не волнует.
Тогда, во время разговора, ему очень хотелось ответить. Так и подмывало брякнуть какую-нибудь гадость противнику. Приходилось напоминать себе постоянно, что это – незаконно. Что они оба – участники юридического процесса, и до его окончания недопустимы никакие проявления такого рода. По крайней мере, со своей стороны Эфла их не допустил бы. Жестокий к другим, он был куда жестче к самому себе.
«-Не дай тебе небо… не доведи тебя Литания… если хоть один волос упадет с их головы!..
–И что ты мне сделаешь?
–Найду и убью»
Найдет и убьет. Эфле хотелось его убить. Даже не потому, что майор Кривицкий был у него уже в печенках. Не потому, что он бесил зомби, и не потому, что очень хотелось наконец-то расквасить ему морду хотя бы ради морального удовлетворения. Если бы только эта деталь – Эфла уже раз двадцать успел бы заклясть врага при помощи простой родимой магии Сада. Кривицкий, Ахроун, упорно провоцировал его на выход в Круг, полагая, что, как боец, как живой оборотень, и, в конце концов, как противник, который выше и тяжелее, он будет иметь преимущество. С того памятного столкновения в лаборатории Орловой, когда он не пожелал не зная броду лезть в воду, утекло немало воды. Теперь Кривицкий не сомневался в своем преимуществе. Однако, Эфла не собирался играть по чужому сценарию. Обогатить быт майора Кривицкого парой-тройкой сварливых духов из кошачьих покровителей он всегда успеет. Он рассматривал такой вариант, как возможный, если майор очень уж допечет его ячейку. Ради самого себя Эфла бы не стал заводиться – вот еще, тратить рабочее время на личные прихоти…
Но убить его хотелось не поэтому. А потому, что такой сотрудник в ИПЭ – это козел в огороде, потому что власть в руках, не умеющих с нею обращаться – опасное оружие. И сейчас он как раз занимался тем, что проверял этот постулат. Проверял на подопечных капитану ан Аффите ячейках.
«Они умрут. Случайно. Глупо. Так получится. А тебя не будет рядом. Ты не сможешь их отмазать от старухи с косой. Не спасешь. Не убережешь. Не предотвратишь. И они будут умирать у тебя на глазах…»
Капитану было плевать на себя. Единственное, что его волновало – его ячейки. Спасти их шкурки, пусть и ценой собственной – все, чего он хотел бы. А им… Им дадут нового куратора, который ничего плохого майору Кривицкому не сделал, а потому не вызовет его гнева. Правда, Эфла никак не мог сообразить, кто бы это мог быть. Ему всегда сплавляли самых ненормальных, самых оторванных, самых отпетых нарушителей. По ним можно было снимать новую эпопею «Трудный ребенок». Его ячейки всегда чудили больше всех, и получали от него больше всех, но… Это были его ячейки. Если уж кто и намнет им уши, то это будет он сам, и за дело, а не какой-то левый майор и ради собственного извращенного удовольствия…
Бэльфегор пошевелился во сне, и Эфле даже показалось, что тот, наконец-то, просыпается. Но нет. Вампиры днем спят крепко – вспомнил он из подготовительного курса ИПЭ. Не хватало еще, чтобы его тут в таком виде нашли остальные. Особенно Леонид, чтоб ему… Но что именно б ему так и не додумалось – потому что сейчас больше всего на свете Эфле хотелось, чтобы Леонид выжил, и все остальные вместе с ним. Чтобы они остались в этом, возможно, не лучшем из миров.
«Они будут умирать один за другим, а ты не сможешь повлиять…»
Значит, дело в нем. Что ж. Этот вопрос решаем. Кардинально, конечно, но решаем. Эфла привык всегда делать то, что надо, а не то, что бы он хотел.
Только для этого все равно придется, как минимум встать…
-Ты что, с ума сошел???
–Тихо. Не разбуди мне агентов.
–Тьфу… У меня иногда такое впечатление, что они тебе не агенты, а дети – майор Джарская прижимала телефон плечом, так как руки у нее были заняты. Услыхав новость от Эфлы, она рассыпала стопку бумаг, и теперь спешно ее собирала обратно, очень надеясь, что этого никто не увидит.
–У меня никогда их не было, а теперь уже и не будет – отозвалась трубка. Голос звучал непривычно тихо. Эфла изо всех сил старался вести себя незаметно на базе, и действительно не перебудить народ. Ценой невероятных усилий часа за два он выполз из-под вампирского бока, быстро подсунул на свое место какую-то плюшевую тварь, идентифицировать которую не смог. Тварь была красная в черные полосочки, и, как ни напрягался, ни одного животного такого цвета Эфла не смог припомнить. Совершив сей беспримерный подвиг, он выбрался на кухню, хромая на все четыре лапы. Тело очень-преочень не хотело двигаться, и обзывало хозяина нехорошими словами. Но хозяин все же заставил его добраться до места, откуда он сможет поговорить, никого не побеспокоив.
–Ты что, это серьезно?
–Да
–Снимаешь себя с кураторства???
–Именно
–И куда я деваю твоих обормотов?! Себе возьму?!! – судя по звуку, Ирина опять что-то подпалила, не справившись со своими эмоциями. Эфла и раньше ее доставал, но, по сравнению с текущей ситуацией, тогда был просто детский лепет.
Это подумать только … Капитан ан Аффите по своему почину отказывается от работы, и его не волнует результат. В лесу сдохло стадо мамонтов, и, возможно, не одно.
–Но почему? – секретарь ИОО немного взяла себя в руки – Я не поверю, что они тебя таки достали.
–Причина есть
–Так назови ее!
–Я не могу
–Это был приказ, капитан. Назовите причину.
–Я отказываюсь подчиняться. По закону, за это мне светит пятнадцать суток исправительных работ или гауптвахта. Майор, я прошу назвать, в чем будет заключаться моя работа, или огласить место заключения.
–Не сходи с ума! Какая, к Лису, гауптвахта, что мы будем делать без тебя две недели? Я повешусь с этими бумажками!!!
–Я не отзову своего заявления
–Я его не принимаю
–Я обращусь непосредственно к ИОО
–Психопат дохлый! – Джарская злобно зашипела, не хуже рассерженной форвалаки или неисправного фена – Ты хоть понимаешь, что ты делаешь?!
–Понимаю
–Имей в виду. Если ты немедленно не объяснишься, я с тобой кр-р-рупно поссорюсь. Это мое последнее слово. Ну?
–Рапорт сдан. Разрешите идти, госпожа майор?
–Пошел вон!
Эфла положил трубку и еще какое-то время постоял на месте, собираясь с силами. Он не садился, подозревая, что потом уже не встанет.
Так же, хромающей походкой, поковылял обратно. В гостиной царил разгром – в гробу, завернувшись в плащ напарника, спала Ирэна, из вороха одеял на диване торчали сапоги Деймоса, а через открытую дверь в следующую комнату виднелось лежбище хакера, не описываемое никакими словами. Эфла осторожно проследовал мимо них, пытливо заглядывая в лица. Спят. Так спокойно спят, не зная, что над ними нависло…
–Все будет… – зомби не был уверен, что хорошо, но в том, что оно будет, не сомневался. Минуя комнату эльфа, более напоминающую приватный кабинет в клубе для свиданий, остановился отдохнуть. Еще метров десять – двенадцать. Фигня по сравнению с походом на кухню. Как там в таких случаях говорят 414-ые? «Я мужчина и воин», кажется?..
Лаари беспокойно заворочался. Эмпат, вспомнил Эфла. Видимо, почуял эманацию тревоги. Его тревоги. Надо отойти подальше. Сейчас. Еще пару минут, и он исчезнет из ментального восприятия агента Луэро.
Вышеупомянутый агент перевернулся на другой бок, и из-под его тела на пол выпала книга по изучению пирокинеза – начальный, теоретический уровень. Из-под страниц выскользнула бумажка, используемая хозяйственным эльфом как закладка. На ней его же рукой схематически был изображен новый проект торта со специальным местом для стриптизерши внутри
–Идиоты… – тихо покачал головой Эфла. Другая его ячейка при тех же обстоятельствах однажды подарила ему белые тапочки. Он осторожно пригладил эльфу волосы, чтобы он не сделал сам себе больно, потянув их во сне. И похромал дальше, к пункту назначения. Мысленно, Эфла уже представлял, что он услышит от других начальников, помимо Джарской, и заранее готовился.
Он готовился недостаточно. Когда через сутки его вызвали в секретариат, там сидело дюжина человек, не меньше. Генералитет Отдела Ликантропии и Вурдалачества, опознал Эфла. Сейчас вмажут.
И они вмазали. Они читали с бумаг – он отвечал по памяти. Они требовали точных цифр – он огрызался привычным «незаконно». И все ждал, когда доведет и их тоже. Но пока что-то не доводил.
–Гибель агента Комацу ячейки 133 – несчастный случай, обусловленный ее нездоровыми привычками
–Это моя вина, я должен был предупредить это
–Разрушение второго этажа магазина «Хозтовары» ячейкой 717 – необходимая мера для поимки кинетика-террориста
–Это моя вина.
–Обвал подвального помещения детсада №8 – закономерный эффект применения магии 212-ми, зачистка уже закончена
–Это моя вина.
–Работа с таксистами завершена, агент Деймос из 414-ой не будет привлечен
–Это моя вина
–Хватит, капитан. Никто вас не обвиняет. Давайте без харакири, ладно? – генерал Язоров, представитель оборотней-барсов, сверлил его взглядом. Сидящая тут же и ведшая протокол личный секретарь ИОО демонстративно отвернулась. Обижается. Пусть.
–Вышеперечисленные события произошли по моей вине, и по недостаточно активным действиям, предпринятым в указанный период. Все оплошности, совершенные оперативными агентами я беру на себя – они учатся, и я не могу достойно их обучить. Я апеллирую снять с меня обязанности куратора согласно пункту 54, параграф 71…
–И чем тогда вы будете заниматься, можно узнать? – генерал Капасский. Медведь. Выглядит соответственно. Смотрит и того наглядней.
–Чем скажут.
–А я бы сказал «нет» – улыбка в голосе была слышна всем. Генерал Джежоли. Оборотень-лис. Смотрит нахально.
–Дело в том – тянет он – Что я тоже когда-то был под вашим кураторством, наверно, уже не помните?
–Помню – процедил ан Аффите, глядя в улыбающееся лицо. Лисы, они такие лисы… Хотя, после Ренарда Лиора, даже Джежоли казался медовым пряником.
–Вы не имеете права отказать в апелляции – продолжил он, глядя вперед и не видя их лиц – На основании…
Тут главное не матерится. Если он генералитет в полном составе пошлет, это будет немного не того. Он бы, конечно, и послал, иди речь о ком-то из его агентов, но ради себя он не собирался заниматься подобным. К тому же, это было бы незаконно. Так что если не тронут никого из его оперативников – можно считать, что уши начальства спасены.
Интересно, сколько времени он угробит на всю эту тягомотину? Через сколько часов он выйдет за стены штаба? Время играет против него…
«Не доведи небо… Хоть один волос…»
Майор Кривицкий совершил ошибку. И ее последствия приближались с неотвратимостью налоговой ревизии…
-Какого еще «другого»?! Не надо нам вашего другого! Куда вы дели нашего кэпа???
–Ну да, конечно, отказался он! Рассказывайте!..
–Этого вашего нового куратора знаете куда засуньте? ,*********, *******, и *********** к тому же!
–Это вы от ан Аффите нахватались такого?
–Вот кэп явится – он вам покажет!..
–Он не явится.
Эфла, стоя за дверью, кивнул неведомо кому. Он не явится. Не покажется в пределах сотни метров от любой из его ячеек. Пока не будет уверен, что им не грозит ничего. Пока дамоклов меч не упадет подальше, от их голов. Тогда и поговорим. А пока…
–Вот пусть он выйдет, и скажет!
–Да! Пусть сам нам это скажет!..
Дверь толкнули с другой стороны. Злобно так толкнули, словно надеясь попасть по лбу стоящему с той стороны
–Капиатн ан Аффите! – голос майора Джарской по температуре приближался к абсолютному минусу – Идите сюда, пожалуйста, и поясните свой статус своим бывшим агентам.
Эфла лопатками оттолкнулся от стены, и медленно, как во сне, пошел. Бывшие агенты… Бывшие… «ваши бывшие агенты»…
Агенты выстроились перед столом секретаря ИОО с самым решительным видом
–Почему не на задании? – по привычке осведомился он, и тут же вспомнил, что уже не вправе требовать отчета от этих сотрудников. Но те охотно отозвались
–А мы на юридическую консультацию, кэп! Подпишите направление!
–Я не имею такого права. Подпись должен ставить фактический куратор группы, каковым я не являюсь на действительный момент.
Тишина, шуршащая на фоне осторожным шепотом.
«А это точно наш кэп? Не обматерил ни разу…»
–А… А как же… Что теперь?..
–Как и сказала майор Джарская, теперь у вас будет другой куратор, который подпишет… – Эфла не договорил. Вообще-то, он терпеть не мог, когда его начинали тискать. К прикосновениям он относился спокойно, пока они не переходили определенной границы. В любом случае, когда группа существ, превосходящих физическими параметрами, смыкается вокруг, одновременно протягивая руки – это было… пугающе.
–Я не хочу другого куратора! Я плакать буду!! Кто меня материть будет, а???
–Товарищ Эфла, вы же не можете нас бросить!..
–Может – ядовито отозвалась со своего места Джарская – и он сейчас это делает. Поставьте капитана на пол и ведите себя прилично. А вы, ан Аффите, закончите докладную с рекомендациями по новому командованию. Кто, по вашему мнению, хорошо будет заменять вас…
–Значит… все же… это правда? Вы нас бросаете?
Эфла молчал. Он смотрел в их глаза и молчал, молясь про себя всем богам, чтобы эта пытка быстрее кончилась. Ирен садистка, однозначно. Мертвые не плачут… Она ведь специально их тут собрала, чтобы они сейчас стояли и смотрели на него – сначала с надеждой, потом с неверием, и в конце…
–Бросаете.
Они молча уходили, а он смотрел в эти спины, и думал о том, что Джарская добилась прямо противоположного результата, чем задумывала. Видимо, майор рассчитывала, что капитанское сердце не выдержит этих жалобных глаз, что то, чего не сделал генералитет (кстати, таки посланный), сделает оперативники с самой ужасной славой во всем Институте.
Они и сделали. Эфла окончательно убедился для себя, что выбрал верный путь. За таких агентов он будет бороться, и идти до конца. Они того стоят.
На проходной он сдавал документы, когда внезапно из-за поворота вынырнула Элен Орлова. Она еще не очень уверено себя чувствовала, но, видимо, решила прогуляться, и они встретились. От нечего делать, пока охрана ставит печати, Эфла смотрел на изобретательницу. Та отчего-то замялась, затеребила рукав, и смотрела куда угодно, только не на зомби. Мысленно недоумевая, Эфла пожал плечами. В конце концов, его какое дело может, это последствия… По уму, надо бы подойти да спросить о самочувствии, но это было бы нарушением юридических предписаний. Он больше не занимается делом Элен Орловой. Все в прошлом.
