Текст книги "Хроники идиотов (СИ)"

Автор книги: Chiba Mamoru

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 74 страниц)

Погрузившись в свои мысли, она успела позабыть, что куда-то вообще едет, и что она не одна, и что не за тем явилась. Вместо этого она предалась совершенно посторонним размышлениям на тему того, что они с товарищем лейтенантом должны просто потрясающе сейчас смотрятся: она, вся из себя такая смуглая и в черном, и он, бледный и облаченный в традиционно белое. Она – это крепкий черный кофе. А он – молоко. Поэзия, блин…

Успела даже немного испугаться (стой, мир, ты куда?!) когда машина затормозила.

–Мы на месте – пояснил, чувствуя ее недоумение, лейтенант – Я здесь работаю.

Арна оглядела многоэтажку совершенно безрадостного вида. Мда-а… Ну что ж. Выбирать все равно не приходится, так что – вперед, за орденами. Она была искренне благодарна своему спутнику за то, что он не пристает к ней с беседами душеспасительного характера. И вообще не пристает. Словно бы и нет его.

Они прошли охрану на входе, продемонстрировав все необходимые документы – а их оказалось немало – и поднялись на третий этаж. Поднялись пешком, потому как в лифте застрял какой-то умник, провозивший с собой пойманного беса, и теперь полтора десятка взмыленных и раздраженных экзорцистов усиленно его оттуда извлекали. Осложнял процесс и сам бес, который никак не мог выбраться на волю из-за общих заклинаний защиты на всех помещениях. Его гневно-печальные завывания доносились все то время, пока они шли к нужному кабинету.

Что Арну всегда удивляло, так это то, как ИПЭ обходится со своими сотрудниками. Кого берут в их ряды и что потом с ними делают. Она не сомневалась ни минуты – они бы и Атрея взяли, выпади шанс… У-у-у, морда нерусская…

–Присаживайтесь – любезно предложил ее спутник, предлагая девушке довольно удобное кресло – Знаю, как вы любите кофе, но очень вас прошу отдать ему должное после сеанса работы.

–Разумеется! – с готовностью отозвалась Арна, которая резко вспомнила, что товарищ СеКрет не виноват в ее плохом настроении, и вообще, хватит раскисать.

–Вы командуйте, что делать надо!..

–Что вы – он присел напротив, привычным жестом складывая руки на коленях

– Я не стану распоряжаться вами. Для начала давайте определимся с целями и задачами сегодняшнего сеанса. Как я помню, вас интересуют блоки на памяти…

–Да, интересуют – подтвердила форвалака, по привычке потянулась было за сигаретами, и быстро отдернула руку – Но в последнее время стали происходить и другие события, которые меня волнуют… Такие, знаете, ну очень странные сны. Я, наверно, путано поясняю, да?

–Я понимаю – кажется, терпению лейтенанта не было предела. И у Арны было такое ощущение, будто этот человек и вправду понимает абсолютно все. С ним было спокойно. Не то, что с некоторыми!..

–Это будет долгий процесс – предупредил телепат – Полагаю, следует начать со сканирования…

Он протянул к девушке руки. Арна одну лишь секунду созерцала тонкие белые кисти, а потом, не раздумывая, наклонила голову, отдаваясь в их распоряжение.

-Ну и как тебе?

–Ты полагаешь, мне должно быть «как-то»?

–Нет, Ляшарель, я говорил, и повторю – ты не прибалт, ты еврей…

Лис потянулся, и все-таки вылез из шкафа. Размял затекшие плечи, и с любопытством воззрился на хозяина кабинета. Тот как сидел на своем месте, за столом, так и продолжал сидеть. Со стороны казалось, что он смотрит в окно – в небо, на облака.

–Ты ей расскажешь, что у нее с памятью?

–Расскажу. Ведь госпожа Аэддин просила.

–А мне расскажешь?

–Ты и так знаешь.

Наемник подошел к его креслу сзади, и оперся о спинку, немного наклоняясь вперед. Он видел небо за двоих.

–Тебе никогда никто не говорил, что ты слишком много знаешь?

–Нет

–Ну тогда и я не скажу…

Молчание, снова воцарившееся в кабинете, было легким и прозрачным. Не обязующим никого и ни к чему. Лис смотрел, о чем-то задумавшись, и ничего перед собой не видя. Сидящий перед ним в кресле человек вызывал у наемника желание защитить, но как это сделать, мыслей пока не было. Впрочем, Это СеКрет у подавляющего большинства вызывал такое желание…

–Будь осторожен – наконец, произнес он – Очень тебя прошу. И сам, и с Арной, и вообще.

–Я буду – пообещал лейтенант, и немного повернул голову. Он всегда поворачивался на голос собеседника, чтобы тому было комфортнее с ним разговаривать

–Давно ты сидишь в моем шкафу?

–Странно слышать такие вопросы от ясновидящего… Часа три. А что?

–Интересно, что ты там делал.

–А у меня ноут на аккумуляторах с собой. А неделю назад как раз новая ОВА-ха по «Хелсингу» вышла…

–Не уверен, что правильно снял мыслеобраз, но ты что же, аниме там смотрел?

–Ага!

–Разве не нашлось иного места?

–В другом месте вы с Арной не проводили своих «сеансов»

–Но ты же не ревнуешь?

–Я?.. – Лис засмеялся – Ну ты даешь… Арна нормальная девушка, ничего удивительного в том, что ей нравится мужчины, я не нахожу. Кстати, ты не исключение.

Уши лейтенанта слегка порозовели. Он опустил голову ниже.

–А ты не знал? – Лис примостился на подлокотнике, обойдя кресло сбоку

– Или опять старательно отгородился от чужого разума?

–Разумеется – кивнул его собеседник – Я никогда бы не позволил себе распоряжаться чужим сознанием без согласия владельца.

–Если не припрет – наемник потянулся, и едва не свалился вниз. Зевнул, спрыгнул на пол, и, к некоторому изумлению хозяина кабинета, снова полез в шкаф.

–Спать я, спать – заявил наемник, не дожидаясь озвучивания вопроса. – А то выспишься с вами, пожалуй… Один белобрысый полночи буянил, потом неко хандрила, «Хелсинг» опять-таки, смотреть надо…

–Спокойной ночи – пожелал ему на прощанье институтовец. В кабинете снова наступила тишина.

Арна уже стала привыкать к новому расписанию своей жизни. Утром, часов в восемь, она просыпалась в комнате общежития, занималась до десяти, чем хотела, а, в сущности – тянула время. К половине одиннадцатого она шла на очередной «сеанс», и спокойно засыпала в удобном кресле, отдаваясь во власть немного прохладных белых рук. Иногда ей снилось что-нибудь, иногда нет. Часам к двум-трем она обычно уже освобождалась, и лейтенант вел ее обедать. В четыре Арна уходила гулять по городу, бесцельно обшаривая магазины и исследуя парки, в десять возвращалась в свою комнату, ужинала, курила, читала фентези, и старательно не думала ни о чем, забивая свободное пространство жизни ненужными мелочами. Походя, болтала с другими обитателями общаги, пила с ними кофе, слушала их и сама травила им байки. Смеялась, флиртовала, позволяла себя охмурять – все с той же ничего не принимающей пустотой внутри.

Не то чтобы ей было плохо... Вот уже очень долгое время ей было вообще никак. Арна запуталась в окружающем ее мире, и в самой себе заодно. Просто шла дальше, полагая, что там или все решиться, или одно из двух. В общем, посмотрим…

Укладывалась спать в час, в два ночи, а то и позже, а потом – по накатанному кругу.

Из всего этого более прочего ее успокаивало кресло. Оно было неким гарантом стабильности в жизни, и Арна с некоторым для себя даже изумлением обнаружила, что ожидает встреч с данным представителем легкопромышленного производства, словно тот был хорошим знакомым.

К обсуждению добытого из ее несчастной черепушки материала они с телепатом пока не приступали. Иногда лейтенант ронял какие-то незначительные комментарии, которые немного притрушивали любопытство. Хотя оно, как костерок ближе к утру, и так лишь тлело. Арне казалось, что результат этого процесса, именуемого телепатическим исследованием, далек от нее так же, как доля высшего оборотня. Она уже очень давно подумывала присоединится к их достойной когорте – не в смысле, что сие будет ее кредом на всю оставшуюся жизнь, кою следует ему посвятить, нет. Но как глобальная цель эта мысль ей очень нравилась. Потому она и узнавала все, что лишь возможно, на эту тему. И даже особого интереса, прежнего, задиристого – не было.

Не жизнь, а овсянка… Вялая, серая, безвкусная, и совершенно безвредная. Арна с ужасом думала о том, что для некоторых так называемых простых гражданских, это – норма. Ужас, а не норма…

Пару раз издалека она видела старых знакомцев, 414-ых, которые носились по заданиям, или, возможно, маялись очередными бреднями. Знакомство с некромантом если и принесло свои плоды им, то она об этом не знала. Ну, вот разве что Лаари как-то странно поглядывал в его сторону, ну да это их личное дело.

Со слов лейтенанта она знала, что капитан ан Аффите на время своей командировки передал присмотр за этими буйнопомешанными товарищу СеКрету, и что до возвращения мертвого оборотня тот живет на их базе. Девушка с трудом представляла себе, как тихий и совершенно не стремящийся командовать лейтенант будет, если что, вразумлять этих оболтусов. И чем Эфла думал?.. Впрочем, это его проблемы…

Арна сидела на скамейке, потихоньку болтала ногами, потому как ее сидение было несколько выше своих собратьев по назначению, и без всяких мыслей смотрела на улицу. Она от нечего делать выяснила, где же находится база пресловутых 414-ых, и с совершенно бессмысленным интересом изучала их быт и уклад жизни. Вот они вышли из дому в компании какого-то азиата, чем-то Арне смутно знакомого. Парень смущенно улыбался, то и дело краснея, как засватанная девица, и норовил спрятаться за широкую вампирью спину. Проводив странную компанию взглядом, Арна снова уставилась перед собой. Ей было не интересно, куда это намылились ребята, и что они там будут делать. И только их спутник смутно ее тревожил. Арна попыталась поднапрячь память, отлично зная, что, если не заняться этим сразу, потом не вспомнить ни за что. И будет она смутно мучиться до конца дней своих… Кому такое счастье нафиг надо?..

Япония – страна противоречий. Строгой морали и разнузданных фантазий, строгих традиций и шовинистического поклонения всему иностранному, корпоративной этики и совершенно чуждого европейцам кодекса моральных норм.

Атрей был истинным сыном этой страны. У Атрея нет, и не могло быть друзей – они были не нужны, только мешали. Когда кто-то маячил на горизонте жизни, его можно было весьма выгодно продать. Впрочем, выгодно продать можно вообще что угодно – себя в том числе, смотря, сколько заплатят.

В качестве наемника он работал уже давно, и брался обычно за самую «грязную» работу. А этот контракт выглядел не хуже и не лучше остальных. Семья хантеров, приобретших в свое время имя и вес, сделала заказ на одного вампира. Промышлять его они будут сами, цель и задача контракта – доставить указанного кровососа в их поместье. Атрей несколько не понимал такой постановки вопроса – например, кой Лис им, хантерам, нужны эти церемонии. Но, как говорится, клиент всегда прав. На чем можно успокоиться и приступить к исполнению плана.

Цель: Бэльфегор ли Кард. На данный момент член ячейки 414, подгруппы Б, в составе его, Полякова Леонида и Фудживары Рана. У Атрея были кое-какие связи в Институте – не среди двойных агентов, а среди тех, кто не знал, кто он такой. От них он постарался получить как можно более полные сведенья о том, что представляет собой Бэльфегор на данный момент. Именно что на данный, и это было очень важно – ибо некоторое время назад судьба уже сталкивала его с этим представителем «детей ночи». Однако после того… кхм… случая, вампиру стирали память, так что наемник не опасался быть узнанным.

Внимательно изучив эти сведенья, наемник приступил к исполнению незамедлительно.

Это сидел на своей кровати, поджав колени к подбородку, и опустив голову. Он понимал, что то, что у него болит, на самом деле болеть не может по техническим причинам, но отделаться от ощущения не мог никакими силами.

А все так хорошо начиналось…

На самом деле он знал, что любые человеческие (да и не только) ощущения – это, в первую очередь, сигналы мозга. Какие бы там эти ощущения ни были. А он, как на грех, специализировался как раз на этих областях – сиречь ощущениях и мозгах, тоже чьих бы то ни было. Проработав в ИПЭ с добрый десяток лет, он всякого навидался – фигурально, конечно, выражаясь. Обратная сторона его дара – перенимать на себя, перетягивать кое-какие проявления чужого разума – случалась не впервые. Такие казусы происходили хорошо, если раз на полтора десятка контактов. Сокровенные тайны окружающих людей все равно умрут вместе с ним самим.

Ну кто же виноват, что этим лотерейным контактом окажется его работа с госпожой Аэддин? Ну кто же виноват, что у госпожи Аэддин как раз начались обычные женские неприятности, которые раз в месяц портят жизнь прекрасной половине человечества.? Ну действительно, кто?..

Лейтенант свернулся плотнее. Он даже не представлял себе, что нужно делать в таких случаях. Пошарить в интернете с вопросом, как обезболить данную проблему окончились расплывчатыми рассуждениями, что все это очень индивидуально. А интересоваться у своей подопечной, что ей помогает в таких случаях, не стал из вежливости. В конце концов, он и потерпеть может, а девушке наверняка будет неприятно. Намного неприятнее, чем ему сейчас.

Мозг продолжал транслировать в его организм ощущения чужой боли, боли в несуществующих местах.

Это пройдет. Всегда проходит, когда через час, когда к полуночи. Осталось совсем немного, он почти закончил. Блок попался очень интересный, и Это с удовольствием бы разобрался в его хитросплетениях, но задерживать госпожу Аэддин посчитал неприемлемым. Наверняка у нее есть работа, и выполнение ее важнее его досужего любопытства. Он просто распутает клубок, и «разминирует» все ловушки. Осторожно выпустит содержимое на волю. Все.

На самом деле хорошо еще, что передался именно такой сигнал, физический. Было бы труднее удержаться, чтобы в присутствии уважаемой госпожи не полезть в шкаф, дабы ощутить присутствие сидящего там человека ближе.

Разумеется, от общества Лиса (вот привычка же… Настоящее имя с этим человеком упорно не связывалось) он никогда не отказывался. А что до имени… Наверно, оно уже давно перестало быть настоящим. Никому не известное, ненужное и забытое самим наемником. Сколько их у него было… А осталось одно – короткое, на три буквы, и всеобъемлющее. Всем все понятно.

Ну хорошо… Лис – это не так важно, на самом деле. Важнее то, что он уже смог добыть из-под блока. Скрывать он ничего не намерен, но и говорить подобное неподготовленному человеку несколько… Лично он бы не стал. Это капитан ан Аффите не страдает никакими завихрениями психологии, и на этику ему плевать с горы высокой. Выльет шокирующую информацию на голову скопом, а в конце деловито осведомиться: «вопросы есть?». Пока что вопросы были у самого телепата. Ему очень не хотелось расстраивать госпожу Аэддин, которую он находил весьма приятным человеком. Но даже будь она совсем иной в его глазах, суть не менялась – лейтенант не любил расстраивать людей. Не любил насилия, неважно, над телом ли, или над личностью. А сейчас, кажется, ему не осталось выбора. Госпожа Аэддин, безусловно, сильный человек, и лейтенант не сомневался, что она сможет перенести это все. Конечно, сможет. Но так не хочется причинять боль…

С детства он видел мир цветными пятнами. Да, его цвета не совпадали с таковыми у прочих, да и вообще отличались редкостной экзотичностью, но они были. Отважная девушка – оборотень была для лейтенанта не черным пятном, как ей бы наверняка того хотелось. Она казалась светло-вишневой, такой живой, и иногда застывающей, как солнечный луч в витраже. Луч, который лейтенанту хотелось взять в ладони, и выпустить на волю из сети стекол.

Он никогда не говорил окружающим о подобных спонтанных ощущениях-желаниях, да и они не проявляли особого интереса. Наверно, рефлекс защищать рано или поздно становиться неотъемлемой частью понятия «Сотрудник Института». Это знал, насколько несовершенен этот Институт, но знал и другое – организацию делают люди. И если люди первым делом думают о защите других людей – это правильный путь.

Даже то, что сегодня натворили 414-КСО – это не ошибка. Конечно, у них мало опыта, конечно, они многого еще не умеют. Однако они способны верить людям, как бы ни прискорбно было сознавать, что нашелся тот, кто этим воспользуется.

Наверняка капитан ан Аффите, отбывая в свою командировку, просто не подумал о том, какие действия могут предпринять в его отсутствие противники, и до чего в этих действиях могут дойти. Иначе ни за что бы не оставил приказа не вмешиваться. Сам Это непременно желал бы поговорить с появившемся в расположении ячейки японцем. Он был уверен, что его как минимум выслушают. Он знал, о чем говорить.

Атрей думал спокойно, и никогда не оглушал чувствительного лейтенанта очередной «громкой» идеей, как это, бывало, случалось с госпожой Аэддин. Атрей отдавал себе отчет в каждом действии, он все взвешивал, и его поведение смутно напоминало попытку по-Волчьи рассчитывать каждое действие в процентной вероятности. Только Волк делает это за считанные секунды, а Атрей тратит несколько минут даже на простые решения. Ну что ж поделать, аналитического мышления такого же параметра ему не обломилось. Атрей был силен в другом.

Почему-то стало холодно. Наверно, это ячейка покинула дом. Зябко подобрав под себя начинающие холодеть ноги, телепат попробовал осторожно дотянуться разумом до своего шкафа в кабинете. Тот был пуст – видимо, Лис отправился искать приключений на ту неразумную часть своей анатомии, которая не дает покоя ногам. На голову.

Завтра он встретится с госпожой Аэддин, проведет очередной сеанс, и отправиться в расположение подгруппы «А», согласно предписаниям Эфлы. Согласно все тем же предписаниям, ему возбранялось вмешиваться в деятельность ячейки 414 – они должны были научится работать самостоятельно. Надо выспаться.

Завтра пройдет. И послезавтра тоже. И еще несколько дней. Он распутает последний узел блока. И тогда уже ничего нельзя будет вернуть на свои места.

Когда славное семейство потомственных хантеров пожелало сделать заказ и назвало имя интересующего объекта, Атрей не раздумывал ни минуты. Задал пару вопросов уточняющего характера и принялся за подготовку маневра. Для этого задания он выбрал максимально безобидную личину «рассеянного ученого», обладателя милого и застенчивого характера.

Атрей по жизни своей был рассудителен, спокоен, склонен к самоанализу и внимателен. А так же расчетлив, прагматичен, он ко всему подходил с позиции выгоды. Не маньяк вроде Лаолы, которая искренне верит в свою избранность, он прекрасно отдавал себе отчет в своих действиях. Он понимал, что с точки зрения общепринятой морали его поступки трактуются не в его пользу. Вопрос заключается в том, что ему, наемнику и сектанту, было плевать на мораль. В его случае цель оправдывала средства, при условии, конечно, что это и вправду выгодно. Под понятием «выгодно» японцем подразумевалась не только и не столько финансовая прибыль. Атрей являлся по натуре своей интриганом, но не склонным к многоходовым партиям, предпочитая им блицкриг. Отлично зная свои сильные и слабые стороны, он пользовался всем доступным арсеналом без скидок на любой показатель противника. В случае необходимости, для достижения своей цели, пошел бы на все – убийство, грабеж, пытки, шантаж, и так далее. Ему не было никогда разницы, кто его противник: женщина, ребенок, старик или вчера родившийся котенок. Впрочем, о котенка с удовольствием погрел бы руки, прежде чем прирезать. И делал все это наемник не потому, что такой уж он плохой. Не то чтобы ему не было жаль котенка, но он полагал что жизнь (здоровье, рассудок) данного живого существа не чрезмерная плата за то, что ему требуется. Подход истинного сайентолога. Однако, в отличие от многих собратьев по школе, он не перевешивал ответственность за свои поступки на никакие высшие силы и их, сил этих, к его поступкам требования. Он всегда осознавал, что это его выбор, однако не угрызается муками того, о чем имеет довольно расплывчатое представление. «Ничего святого» – не как образ мыслей, а как совершенно иное воспитание. Как и всякий сайентолог, Атрей полагал достижение результата важнейшим в деле, и уж если для этого нужно чем-то пожертвовать – ну что ж. Кто жертве виноват, что она слаба или глупа, и попалась. Закон выживания.

Этот человек рассчитывал свою выгоду везде и всегда, и ради нее мог пожертвовать как окружающими, так и собой в известной мере. Если, конечно, речь не шла о летальном исходе.

Он не видел ничего постыдного в бегстве, ударе в спину, втирании в доверие с последующим предательством, и так далее. Ложь его второе имя. Лгал он всегда виртуозно, не задумываясь ни на секунду над экспромтом, и уличить его мог разве что хороший телепат. За это, в большинстве своем, он их и не любил.

Направленным телепортом милого беззащитного археолога Такеду Сидзуми зашвырнуло в расположение ячейки 414, где оный Такеда поведал следующую историю. Его о помощи попросила добрая знакомая, Арна Аэддин, чтобы расшифровать некие символы в храме Геньяр. Но там их нашли какие-то злодеи. Госпожа Аэддин успела выбросить его телепортом в, как она сама выразилась, «безопасное место», а сама…

Ячейка 414, хоть и существовала недолго, и числилась сущими «идотами», но в грязь лицом не ударила. Прежде чем поддаться на провокацию, проверила личность своего незваного гостя. Но уж тут Атрей был спокоен – могут хоть запрос посылать в Японию, там его подтвердят его люди. Единственный шанс проколоться, это если додумаются перекопать базы врагов ИПЭ не по именам, а по лицам. И то, если узнают.

Они и не узнали. Ран окружил гостя вниманием и заботой, проявляя фирменную японскую гостеприимность. Предмет контракта, вампир Бэльфегор изо всех сил отводил взгляд от обтянутых узкими пижонскими брючками бедер Такеды-куна. Зная о вкусах этого вампира, наемник часа два выбирал эти Лисовы брючки, для достижения нужного эффекта. Вместо того чтобы проявлять подозрительность, пусть лучше пускает розовые сопли и пялится. Из всей компании один только хакер проявлял к нему недоверие, но его никто не слушал. К тому же, Атрей уже приноровился при каждом признаке опасности быстро убираться с линии вероятного огня за вампирью спину. Самый перспективный боец в этой группе, он бы не дал японца в обиду, и там наемник ощущал себя в сравнительной безопасности. Чуя свою полнейшую безнаказанность, Атрей прикормил вампира кровью и остался на ночь рядом: из соображений родной паранойи. Под боком существа, cспособного в считанные секунды перебить группу захвата, спалось спокойнее.

А наутро ячейка Институтовцев совершенно добровольно, и без давления, своими ногами, и в здравом уме с твердой памятью (если они у ячейки когда-либо были, конечно) двинулась навстречу своей погибели. Сами оплатили свой проезд до места ее дислокации, и позволили ему провести их через линию охраны в поместье, где их ждали. По дороге уже в коридоре дома он незаметно откололся от общей группы, считая свою часть работы исполненной. Наконец-то со смутным удовольствием переоделся в привычную одежду: спортивного стиля костюм густо-алого цвета с узором из черных стрелок. Ему эта одежда просто нравилась и была вполне удобной.

Через четверть часа заказчик пообещал доплатить, если ему удаться втолковать этой милой троице, какого рожна они тут очутились, что наемник и сделал, вызвав вполне понятную реакцию. Хакер, если бы мог, убил бы его на месте, например. Ран додумался спросить, не станет ли его мучить совесть. Атрей подумал, что в этом месте было бы неплохо достать словарь и начать в нем копошится, но потом пришел к выводу, что это уже будет перебор. От более подробной беседы с пленниками он лениво отказался: ему за это не платили.

Работа была выполнена. Можно уходить.

Рука бессильно свесилась с каменного алтаря. Эфла посмотрел на нее, как на абсолютно посторонний предмет, и медленно перевел взгляд на выход из пещеры. После работы с местным каэрном мозги не варили ни хрена. Мысли ползали со скоростью пьяных черепах, и примерно по той же траектории. Когда он еще был живым, после такого ритуала он сутки валялся пластом, ожидая, пока все придет в норму. А теперь ничего. Полежит полчасика и встанет. Своими лапами добредет до места остановки. И будет там работать, мать его, пока не сделает все, что нужно… Потому что больше это сделать некому. Он каждый месяц уматывал в командировку к своей общине – чтобы денька за три выполнить двухнедельный объем работ по ритуальной практике – после чего взмыленным возвращался обратно в штаб и там уж устраивал разнос по полной программе.

Эфла подумал об оставленных на произвол Лиса подопечных ему ячейках. Придурках зеленых, неопытных, и тем более дурных, чем более они успешны. Подумал, что они навытворяюют, пока их никто толком не контролирует. Подумал, что хорошо, что здесь не берет сеть и из России не дозвонишься в Северную Африку за так. Подумал, как же ему надоело думать.

Он бы сказал, что у него сердце не на месте, но это было бы явным противоречием имеющимся фактам. Сердце ему вшивалось после перебитых ребер лично Вонтолой, а значит, оно находится именно там, где и должно находиться.

И сказать, что на душе кошки скребут, он не мог бы. Никто по нему не скреб, а если бы и попытался, то вряд ли преуспел в этом передовом занятии. Фиг бы товарищ Эфла позволил себя так запросто скрести.

Чутья, как такового, у него толком не осталось, поэтому и на подсказки от высших инстанций нельзя было свалить его странное состояние.

Так что только и оставалось капитану ИПЭ, что лежать, приходя в себя после исполнения профессионального долга, со смутным ощущением надвигающегося локального апокалипсиса в одной отдельно взятой ячейке. И ощущение это напоминало все того же Волка в работе. Эфла отлично помнил, на что похожи эти ни с чем не сравнимые ощущения: когда чужая рука, совершенно не заботясь о твоем согласии, укладывает невзначь на стол, вторая заламывает так, что пикнуть невозможно, и чужая сила захлестывает с головой. Когда он в тот раз очухался, то обнаружил себя уже полностью дееспособным, насколько это вообще возможно для уже на тот момент покойного. Обматерив Волка последними словами, совершенно не надеясь ни на какой эффект (вряд ли он в состоянии перевести художественный русский мат в некое логическое построение), Эфла ни за что бы не согласился на повторение подобного. Нашли дурака…

Что же там, во имя всего изначального, творят эти его новые ненормальные? Что ему так неймется? Здравый смысл, в существовании коего у себя Эфла верил примерно так же, как дитя неполных тринадцати лет в Санту, подсказывал, что ничего уж совсем катастрофического стрястись не могло. Вряд ли господа 414-е раздобыли на книжном развале Некрономикон, и развлекаются хоровым чтением на сон грядущий. Вряд ли атомный взрыв сровнял родной штаб с землей. Вряд ли какой-нибудь особо ушлый сайентолог отправился на охоту за скальпом кого-то чересчур наивного и доверчивого… Да что там, Лис подери, могло случиться-то? Да ни хрена! Бездельничают, олухи, раздолбаи, разбойники, что им еще-то делать, кто их припашет… Явно не товарищ СеКрет, присутствие которого они вообще вряд ли заметят…

Тело после ритуала слушалось плохо. Однако, так и не вылежав положенные полчаса, маг ритуалов заставил себя сесть, а потом и встать. Встать и идти, пройти по всему поселению с прямой спиной и без единой попытки опустить гудящую голову. И рыкнуть на особо веселящихся, чтоб не ошивались возле храма, хлопнуть у них перед носом дверью своего обиталища, а там… Там можно и сползти по стеночке, и хоть всю ночь растягиваться на полу, ожидая, пока в черепушке перестанут рваться салюты. Не иначе как в честь его повышения, ага… Можно попытаться напиться, или курнуть чего, вроде, Фальче чего-то оставлял из своих травок. Интересно, он сам-то их курит?.. Или культурно сесть почитать чего умного, вот например, почту разобрать, и… чего это пищит-то?.. Кто ему смс наяривает?... «Егор Бельеф вляпался в суши по самые уши» – это что такое? Я вас спрашиваю, блин, а?.. Идиоты одни кругом…

Холодный камень под затылком – это хорошо, это правильное решение. Еще, вроде, не было случая, чтобы зомби падал в обморок, но у него есть шанс открыть сезон. Энергетическая недостаточность. Пожалуй, он таки согласится на этот источник, который ему предлагали за пластинки. Икуши Табао, собственноручно привезенный им в общину. Сам Табао более не проблема. Здесь пусть он попробует поерепениться в обществе других оборотней. У мальчишки явно прогрессирующая мания величия, ибо на основании осознания «я – высший!» он позволял себе совершенно несносное поведение. Ну-ну… И не таким хорошие манеры прививало мытье полов.

А до Архива он еще неизвестно, доберется ли, и фиг ему дадут там работать, знает он, как это бывает…

Последним усилием вытряхнув в каменный бассейн содержимое пузырька из толстого темно-розового стекла, Эфла почти рухнул в воду, не особо ее расплескав и не ощущая температуры. Запаха масел он тоже не чувствовал. Нечто, похожее на сонливость живых, окутало и без того нездоровую голову, и Эфла временно выбыл из общественного пользования как общины, так и Института.

Арне снился сон. Про утро. А утро выдалось безжалостно холодным. Лис чихнул, и от этого проснулся.

Так, шарим справа, шарим слева – ничего не находим. Открываем глаза.

Программа «Найдите Волка утром» запущена.

В палатке было темно. Ну, насколько темно может быть в месте, куда проникает скупой сероватый свет через небольшой лаз. Лис снова чихнул, и зябко закутался в свое одеяло – оно было одно, потому как напарнику такого рода вещи не требовались. Волк не мерз.

Рыжий парень высунулся из своего убежища, и тут же обнаружил искомое: оно стояло прямо перед ним на галечном берегу. Камешки схвачены инеем, а в ленивом прибое плавают небольшие льдинки. Декабрь месяц, как-никак.

Ну, так получилось…

Теплолюбивый Лис зябко дернул плечом. Сегодняшняя ночь была еще не самой худшей в его жизни. Уже хотя бы потому что безопасной.

Волк стоял на берегу, у кромки воды, а его одежда аккуратной стопкой была сложена на валуне побольше, неподалеку.

–Доброе утро! – поприветствовал всех в районе полукилометра Лис. Испуганная чайка шарахнулась от палатки, как черт от ладана.

–Доброе утро – эхом отозвался Волк, не вложив в произнесенные слова ни капли привычного смысла. И вошел в воду. Он шел медленно, словно ледокол, разрезая перед собой воду неумолимо, как нож масло.

–Совсем с ума сошел? – жизнерадостно поинтересовался Лис, выбираясь наружу. Он зябко поджимал то одну, то другую босую ногу, наблюдая, как напарник заходит все дальше. Наконец, достигнув места, где вода доставала ему примерно до ребер, Волк присел.

Лис приподнял одну бровь, дескать, да здравствует здоровый мазохизм. Он не отрывал взгляда от воды, хотя босые ноги мерзли все сильнее. Ему бы оглядеться, да поискать, куда все-таки его хозяйственный и аккуратный напарник переставил брошенные рыжим вчера как попало сапоги…