Текст книги "Хроники идиотов (СИ)"
Автор книги: Chiba Mamoru
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 74 страниц)
–Что ты такого разузнала? – любопытно поинтересовался некромант, не спеша, однако, покидать своего места
–Сейчас расскажу... Да вставай уже, ты что, думаешь, я никогда в жизни мужчин без одежды не видела?.. – блондинка торопливо бросила собеседнику его вещи и азартно закружила по комнате
–Я слышала, как о нашей клиентке говорили за завтраком – наконец, похвастала она – Я с ними познакомилась...
–С кем, с ними?
–Отец и сын, судя по внешнему виду, и сын, кстати, очень даже ничего... Батюшка что-то вещал ему умное, и я краем уха уловила фамилию. Разумеется, после этого я не могла пройти мимо!
–Только уточни, пожалуйста: ты сначала услышала фамилию, а потом увидела их, или первым был симпатичный сын, а потом фамилия?
–Не придирайся к словам
–Ну-ну. Дальше, пожалуйста
–Отец – “Госпожа Аэддин при нашей последней встрече плохо выглядела”. Сын – “У нее проблемы”. Отец – “Она неудачно начала”. Сын – “Ну да. Вломилась, как слон в посудную лавку”
–Слон?
–Ну да, слон. Это поговорка такая. Дальше: отец – “Здесь хороший чай. Подождем”. Сын – “У меня будет работа”. Отец – “Разве ты откажешь госпоже Аэддин?”. Сын – “Откажу. Чай действительно хороший”. И они заговорили о способах заварки этой зеленой отравы, сразу подсела я, но больше к этой теме они не возвращались.
–Дана, скажи, ты всегда так запоминаешь чужие разговоры?
–Всегда. За что, ты думаешь, меня держат в Институте? За длинные ноги?
–Нет, конечно...
–Я шпионю для ИПЭ уже не первый год, так что навострилась.
–Эта семья, о которой ты говорила – кто они?
–Отец, Теймураз Наява, пятьдесят один год, вдовец, занимается перевозками, у него своя небольшая компания, приносящая стабильный доход, сын, Шалла Наява, девятнадцать лет, студент политехнического института. На курорте впервые, но языком владеют сносно. Отец приехал лечиться, сын за ним присматривает.
–Слон, слон...
–Дался тебе этот слон, что ты к нему пристал?..
–Подлунный.
Дана резко села в ближайшее кресло. Смерила собеседника долгим взглядом, достала мундштук и закурила. Молчала.
–Эфла считает, что слон связан с Волком на складе – Фальче задумчиво потер переносицу – А мне кажется, что какая-то из сторон дела – для отвода глаз. Не там мы ищем.
–Да? – блондинка затянулась. Она произносила слова без всякого ехидства, или там, пренебрежения. Спокойно, даже слишком, рассматривала она некроманта перед собой
–Ну, тебе виднее... мое дело добывать для тебя информацию, а ты уж думай, что с ней делать.
–Какое-то странное разделение труда.
–Думать – не моя профессия – почти пропела Дана, снова превращаясь в девушку с обложки. Вопрос в том, что обложка может быть и у журнала “Крокодил”...
–Жду тебя завтракать. И если не угостишь даму чем-нибудь особенным – пеняй на себя, буду приставать к тебе ночью! – на этой грозной ноте блондинка выпорхнула из комнаты, оставляя Ирфольте наедине с его не слишком веселыми мыслями.
Почти весь день он угробил на то, чтобы оббегать их сектор побережья. Нельзя сказать, что это было легко – наоборот, давно уже ему не приходилось так интенсивно работать. Право слово, он бы предпочел какой-нибудь богом забытый угол и нормальное расследование...
Никого не удивил зловещего вида мафиози, смуглый от природы ровно настолько, чтобы его принимали за ошивающегося здесь давно. Дана не показывалась на глаза, она вообще отказалась выходить к побережье, где дует ветер, который попортит прическу, и еще кучу всего. Так что некроманту пришлось самому обойти все закоулки, навести понтоны и осторожно поспрашивать о Лауре Аэддин. К обеду у него уже скопилось кое-что, периодически само себе противоречащее, но это было хоть что-то. С этими данными можно было работать.
К трем часам он готов был проклясть (что и сделал) и горячий песок, и соленые брызги, и слепящее солнце. Особой же ненависти удостоились ни в чем не повинные пляжные шорты, которые достали непривычного к такой одежде испанца хуже горькой редьки.
Поднимаясь к себе, чтобы наконец избавится от этого издевательства, Фальче заметил о второго пролета свою товарку по заданию. Издалека видно было плохо, но на всем курорте только ее хватало на то, чтобы разгуливать в таком виде даже среди дня. Блондинка сидела за столом в обществе двоих джентльменов – постарше и помладше, из чего Ирфольте сделал вывод, что это и есть то самое семейство. Она, наверное, тоже его заметила, хотя виду и не подала. Однако, через четверть часа Дана уже стояла на пороге их номера, готовая для отчета. Почему-то ей казалось, что это обязательно, словно некромант был как минимум ее куратором.
–Какие у нас планы, дорогой? – поинтересовалась Дана, устраиваясь в кресле, и закуривая. Сидела она, не как нормальные люди сидят, а поперек, перекинув ноги через быльце, и локтями опираясь о другое. Фальче с интересом на нее посмотрел
–Тебе так удобно?
–Вполне – заверила его агент Сэдфилл , и не преминула подколоть
– А что, ты обо мне беспокоишься?
–Разумеется – серьезно кивнул он – Нам же работать, как-никак...
–Лучше никак – лениво затянулась она – Ой, не прожигай меня так взглядом, буду, буду я работать... Расскажешь, что тебе удалось узнать?
–Много забавного. Например, что Лаура Аэддин здесь, оказывается, в некотором роде знаменитость. Ее настроение скачет так же сильно, как ртутный столбик в пустыне. Днем она прекрасно общается с окружающим миром, зато вечером, и, тем паче, ночью, превращается, чуть ли не в Эфлу.
–Да? – Дэви тряхнула кудрями – Забавно...
–Еще не все. Ее не видели уже два дня, это третий. Где она живет, я не узнал, показали только корпус. Идти махать корочкой перед рецепшеном мне показалось необдуманным.
–Я тебя поняла, не вопрос, к ужину все будет. Что еще за информация тебе нужна?
–Ее контакты. У меня сложилось впечатление, что они довольно неразборчивы. Нет определенной тенденции. Думается, это она специально, чтобы неясно было, кто же ее действительно интересует
–Это не к ужину, но тоже добуду. Кстати, сегодня ужинаем отдельно.
–Что-то случилось?
–И шерсть на загривке сразу дыбом... Нет, случился всего лишь Шалла, со своими романтическими предложениями, а против романтики я никогда не могла устоять... – Дана поболтала ногами в воздухе, словно бы оправдывая свою слабость.
–Я, пожалуй, пару часиков посижу здесь – протянула она – Там сейчас самая жара, и она мне не по вкусу
–Я тебя сменю – охотно предложил некромант – Переносить жару мне легче, чем холод, я привычный...
–Так тебе надо дарить именные валенки? – развеселилась Дэви
–Ага, а так же шапку-ушанку и этот ваш, как его... зипун, вспомнил вот...
–Я тебе лучше шерстяные носки свяжу, это будет та-а-а-а-ак романтично!..
–Ой, не надо – я догадываюсь, на что они будут похожи...
–Жизнь кончена!.. – трагично взвыла блондинка, вскидывая руку ко лбу – Нет смысла дальше жить, мое сердце разбито, мой напарник в меня не верит...
–Какие актерские данные – покачал головой Фальче – Ладно. Я пошел, оставляю тебя на хозяйстве. Смотри мне тут, не безобразничай.
–Обязательно буду безобразничать – пообещала Дэви
–И не приводи сюда слишком много аморальных мужчин
–Хорошо, дорогой, я приведу их поменьше. Я хочу, чтобы ты был счастлив!..
–Господи, вот радость-то какая... Да хватит прыгать на несчастном кресле! Свалишься же... – В следующий момент Дэви неудачно соскользнула с сидения, шлепнувшись на пол как раз вторыми девяноста.
–Уй ёёё!.. – горестно зашипела она – Фальче!..
–Извини – с искренним раскаяньем повинился тот, помогая девушке подняться на ноги – Я не специально
–Знаю. Но мне от этого не легче... Так, дуй отсюда, и не мешай мне безобразничать, я тебе обещала...
Бросив на товарища по авантюре интригующий взгляд, отработанный годами, Дэви вытолкала его из их обиталища
В этот самый момент за много-много километров от всемирного курорта Таормины, в жарком в это время года Киеве секретарь ИОО Института Прикладной Экзофизики читала в своем кабинете служебную записку. На самом деле, сие эпистолярное творение хоть и носило такое гордое название, по сути, являлось скорее слезной просьбой, чем деловым документом, хотя и выдержано было в строгом стиле.
Младший лейтенант Орлова еще неделю назад подала прошение о переводе из Питера в какой-то заштатный Днепропетровск. Майор Джарская перебывала на посту секретаря слишком долгое время, чтобы не распознать некую закулисную тайну. Хотя сама младший лейтенант напирала на ответственную работу и еще более ответственное задание, выданное капитаном ан Аффите, и связанное с исследованиями, материалом для которых как раз служили его подотчетные оперативники.
Первым желанием майора было позвонить вышеупомянутому капитану, вызвать его для беседы, и хорошенько обсудить такое самоволие. Что это за фокусы – перетягивать к себе чужих подчиненных? Однако, перечитав записку еще раз, хлебнув (исключительно для успокоения) коньячку, майор решила не торопится. Поставленный в известность о свершенном своеволии капитан имел скверную привычку писать об этом тонну рапортов, устраивать разнос, погром и скандалище на ровном месте, и дое... добиваться справедливости с упорством дятла-олигофрена. Так что вызов косвенно виновного Джарская оставила на десерт – как крайнюю меру.
К тому же, ее заинтересовал еще один момент. Как порядочный и добросовестный сотрудник, младший лейтенант Орлова сначала подавала запрос к своему непосредственному начальству, в общину оборотней-волков. Там бумажку немного помариновали, после чего сообщили – да, конечно, госпожа Орлова будет переправлена в нужном направлении, но только если согласится выполнить одно маленькое поручение глав общины. Поручение невинно, безобидно, и совершенно безынтересно: требуется всего-навсего лишь отвезти некий предмет в некое место. Проезд оплачивается, и даже выдается охрана – ибо негоже хрупкой слабой девушке ездить незнамо где, одной, с важными вещами...
И вот, после всего этого – докладная.
Майор Джарская помассировала переносицу, глотнула из фляги еще раз, и подняла трубку телефона внутренней связи.
–Свяжите меня с Отделом Ликантропии и Вурдалачества, корпус люпус – попросила она девушку на коммутаторе. Та немедленно соединила. Через несколько секунд на том конце послышался голос пожилого, но вполне еще бодрого джентльмена:
–Слушаю?
–Добрый день, Петр Павлович – майор немного нахмурилась – Вы читали прошение Орловой?
–Да. Бедная девочка.
–Гм.
–Я имею в виду – в такое время для нас, я имею в виду, серых братьев, не стоит отбиваться от своей стаи.
–Вы ей позволите? – по ту сторону телефона генерал Шафран тихо усмехнулся
–Позволю. Я же не зверь какой, а, насколько я понимаю, служебные командировки ан Аффите в Питер пока не запланированы...
–Что вы имеете в виду?
–Вы не понимаете?
–Я отказываюсь понимать!
–Что ж, дело ваше. Но, повторяюсь, я ее отпущу.
–Ладно – майор смотрела прямо перед собой, на маленькую, простой формы, фарфоровую чашечку, стоящую на блюдце. Чашечка была знаменита по нескольким пунктам: во-первых, ее майору подарила, можно сказать, чуть ли не подруга, капитан Рысева, сама такой же маг-пиорокинетик, как и майор. Более того, Рысева сама ее расписала акриловыми красками, изобразив на гладком белом боку несколько побегов камыша, и на одном из них сидела сине-зеленая стрекоза. Во-вторых, чашечке было уже без малого два года – никакая другая посуда у нее не задерживалась больше, чем на месяц. Чашечка не плавилась под ее гневным взглядом, хотя остатки кофе в ней уже закипели.
–Ладно же... Пришлите ко мне в кабинет эту вашу охрану, я хочу проверить.
–Как скажете, майор – в голосе Петра Павловича проскользнуло нечто, слишком смахивающее на ехидство, чтобы быть им.
–Всего хорошего – процедила Джарская, и – нет, не швырнула – аккуратно положила трубку. Одним глотком допила обжигающий кофе. Так... Теперь – только ждать.
Ждать пришлось где-то до обеда. Ровно в половину первого в ее дверь постучали, и она открылась примерно настолько, чтобы впустить собаку. Но Эфле хватило. Он вошел, протащив за собой просто ужасающих размеров скоросшиватель, битком набитый бумагами
–Здравствуйте – тоном, прямо противоположным сказанному, произнес он
–Вам того же – ничуть не более приветливо ответила майор – Вы очень вовремя.
–Неужели? – Эфла прошел к широкому дивану для посетителей, и устроился на нем
–Как ни странно, но да. – Его собеседница повертела в руках чашечку. Стрекоза, кажется, лукаво подмигнула, но, несомненно, это только показалось.
–Эфла, ты мне нужен как мужчина.
–Шкаф, что ли, передвинуть?
–Почти. Сегодня мне придется уйти раньше по важному делу. Могу я попросить, чтобы ты остался здесь, и занялся бумагами, которые принесут?
–Можешь написать прошение, заверить его печатью, и я его подпишу
–Я верила в твое занудство
–Надо же и тебе хоть во что-то верить...
–Значит, сегодня в шесть.
–Договорились. Если у тебя все, то предлагаю перейти к делу – я принес сметы со склада номер шестьдесят пять дробь восемь, здесь неверно указываются...
Майор Джарская страдальчески подняла глаза к потолку. Там медленно расплывалось пятно плавленого пластика.
====== Широкий аккорд ======
Широкий аккорд
–Встретил, так и провожу. Ведь для
того и существуют друзья.
–А тебе не надоело лезть не в свое дело?
–Нет. Ведь для того и существуют враги.
(О. Громыко)
…Пять лет безупречной службы в Московском МУРе, после чего – перевод в действующую миротворческую армию. Для сослуживцев такой поступок Ирины был шоком, но для молодой еще женщины это было критическим шагом. Никто не знал, как тяжело скрывать свои способности, свои умения и – главное – свое проклятье в отделе, где все тебя практически видят насквозь. И частые нервные срывы коллеги относят к нервной работе. Никто не знает, какая там у товарища личная жизнь, никто не поздравит с юбилеем свадьбы. Потому что не было ее, свадьбы. И все это из-за одного лишь резкого высказывания…
Она осознала свою силу и способность у управлению пламенем достаточно поздно, и пришлось срочно учится новым фокусам – не только, чтобы быть полезной обществу, но больше ради того, чтобы выжить.
Она, боевой маг высочайшего класса и мастерства, все же умела совершать ошибки – ошибки, за которые придется расплачиваться всю свою жизнь, сколько ее ни есть…
Просто однажды на улице ее толкнули. В последние несколько лет это было очень редко. Ирина развернулась и сразу же поняла, что сумочки на плече уже нет. Там были ключи от квартиры, деньги – немалая сумма, документы, и – что самое главное новые перчатки и солнцезащитные очки, недавно привезенные из Канады. Такое оставлять просто так нельзя.
Джарская тряхнула кистями и почувствовала знакомое жжение. Огненная нить, видимая только женщине, протянулась вдоль по улице. Теперь воришка никуда уже не денется. Этот способ ловли преступников отлично себя показал ранее, не откажет и теперь. Ирина не спеша двинулась «по следу».
След привел ее к невзрачному дому, явно не новому и давно не ремонтировавшемуся. Огненная дорожка заходила в подъезд и тянулась наверх. Где и обрывалась у одной из дверей.
Ирина хмыкнула и постучала в эту дверь. Будем играть по правилам.
За дверью засуетились. Через некоторое время скрипнуло, и она открылась. На пороге стояла пожилая женщина, кажется, цыганка – голова была перемотана пестрым платком, из-под которого выбивались черные пряди, а в ушах покачивались крупные серьги из дутого золота..
– Вот паршивец, – хмыкнула она. – Все-таки хвост привел. Ты маг, девочка.
– Маг, – кивнула Джарская. – С хорошим стажем. Так что советую вернуть мне мои вещи. И я не буду вас отправлять туда. Где такими как вы занимаются.
– Так ты оттуда? – ахнула цыганка. – Заходи, деточка. Сейчас этот остолоп вернет вещи и извинится перед тобой. Если бы мы знали…
– То обворовали бы другого?
Цыганка потупилась и затеребила подол заношенной широкой юбки.
– Хотя мне, по большому счету, плевать. Меня волнует только мое имущество. И даже сжигать я вас не буду. – добавила Ирина. Ее собеседница неожиданно насупилась.
– А ты, девочка, не больно-то грози. Не знаешь, на кого нарваться можешь. Одно дело – слабая старуха, которая только и может, что оборвать твою ниточку, другое…
– Что другое?
– Ничего. Заходи.
Ирина переступила через порог и вошла в типичнейшую коммуналку. Теперь здесь явно правил баг цыганский табор. Из одной комнаты вывалился чумазый цыганенок с дорогущей сумочкой наперевес и торопливо вручил женщине.
– Простите! – забормотал он. – Я ж не знал…
– Да ну тебя! – хмыкнула Джарская и собралась уходить, когда ее задержала старуха.
– Не гнушайся, девочка, пройди в комнату. Я извиниться за внука хочу.
– Да ну тебя! – повторила Джарская – ей было противно находится здесь – уже повернулась к двери, когда старуха цепко схватила ее за кисть.
– Ну пожалуйста! У меня есть, что тебе рассказать.
Заинтригованная таким поворотом событий Джарская все же решилась зайти. Комната была на удивление чистой и уютной. Женщина села на опрятный диванчик и приготовилась ждать.
– Гадать будешь?
– Зачем? Я и так про тебя многое знаю.
– И что же?
– Ну, например, про твою связь с демоном. Ты заключила договор: он тебе – силу, ты ему – услугу…
– И? – Джарская очень не любила вспоминать об этом эпизоде своей биографии. Очень.
– И ты не выйдешь замуж, пока…
– Куда? Замуж? На кой мне это надо?
– Ну, не скажи, деточка. Это ты сейчас так считаешь, а пройдет лет сто…
И тут-то Джарская просто расхохоталась.
– Сколько? Сто лет? С ума сошла, старуха?
– Нет. Для мага сто лет – не возраст. И ты проживешь не сотню, а даже больше – демон за этим приглядит. Если не будешь влазить в неприятности.
– Ну и предсказание! – утирая слезы смеха, Джарская покачала головой. – Ты мне еще десяток мужиков за это время предскажи!
– А вот это уже от тебя зависит! – поджала губы цыганка. – Если ты себя вести будешь так же, как и со мной, то тебе и одного не видать!
– А они мне нужны? – завопила вдруг женщина. – Ты меня об этом спрашивала? Да чего я от них натерпелась… Они меня только использовали! На кой они мне нужны?
– Не нужны, значит, – цыганка потемнела лицом. – Ты смотри, от некоторых слов очень сложно отказаться.
– Да пошли они, все эти мужики!
«Слова услышаны и приняты!!!»
Эти слова прогремели словно в голове у Джарской. И ей сразу же вспомнился тот самый демон… А когда Ира открыла глаза, то поняла, что сидит на свеженьком газоне неподалеку от своей квартиры и судорожно сжимает в руках свою сумочку. С новыми перчатками.
…Когда Союз развалился, Джарской предложили место «секретаря» ИОО в Институте. То есть, не только и не столько секретаря, сколько телохранителя широкого профиля. От таких предложений обычно не отказываются. Вот Ирина и не отказалась. Работа была несложная, но достаточно муторная и непривычная. Здесь было мало боевых ситуаций, зато много бумажной работы, бюрократии и крючкотворства. Некоторое время майор Джарская пыталась что-то изменить, но потом отказалась от этих бессмысленных попыток. Поняла, что в Институте это вынужденная мера, и никто не занимается здесь по-настоящему бесполезной, пусть даже и бумажной, работой. Женщина ответственно работала и скрывала свое существование за выпивкой – в нерабочее время. До тех пор, пока не появился этот маленький мерзавец.
– Майор Джарская, я полагаю? – буркнул он, стоя в дверном проеме.
– Ну? – буркнула она в ответ. У Ирины было отвратительное настроение и ей очень хотелось избавиться от этого блондинистого посетителя.
– Будьте добры объяснить, почему вот эти, эти и эти документы на назначение меня куратором группы 414-КСО были поданы мне задним числом на два дня позднее указанной даты? И почему оформление документов затягивается?
Джарская была ошеломлена. Еще никто не смел разговаривать с ней в подобном тоне. Еще никто не смел спрашивать у нее отчета по ее действиям. Первая мысль, которая пришла в голову, была «сжечь наглеца».
– А по какому праву вы задаете мне данные вопросы?
– Капитан ан-Аффитэ – представился посетитель
– Куратор ячейки 414-КСО
И тогда-то Джарская вспомнила этот совершенно нелепый набор существ со странностями, абсолютно неприспособленных к жизни чудаков – этих странных вампиров, девушку-оборотня с ее загадочной амнезией, эльфа, абсолютно не готового к жизни на Земле, инфантильного и медлительного Рана, придурка Леонида, которые все же пытаются стать одной ячейкой, несмотря на все трудности. От них действительно было больше головной боли, чем толку, но они старались – и их куратор, как она могла сейчас видеть, тоже старался.
.– Капитан, – пришла в себя майор. – Вы требуете отчета у меня?
– Да, у вас. Если потребуется, я стребую его и с ИОО.
– А уровень допуска…
– А плевать мне на уровень допуска, это все незаконно!. И если отчет не будет мне предоставлен в течение двадцати четырех часов…
Дальнейшее Джарская уже не слушала. Она прекрасно понимала этого маленького капитана, который старается помочь своим «котяткам», несмотря на все. И тогда-то она решилась.
– Капитан, вы пьете?
– Рабочий день заканчивается в 19.00. С этого времени и до полседьмого я волен делать все, что мне заблагорассудится.
– А приходите после семи в мой кабинет…
Карусель неприятностей начинала вызывать понятную тошноту – как и всякая карусель, с которой переусердствовали.
Когда доставучего капитана, в очередной раз явившегося качать законные права, все же удалось выпроводить, у майора оставалось совсем немного времени. Она сделала несколько звонков, подписала кипу бумаг (из которых добрая часть была рапортами Эфлы, докладывающими о вопиющих нарушениях) и сделала строгое внушение в очередной раз перегнувшему палку доктору Воронову. С ним, этим доктором, всегда была масса проблем. Отличный специалист, золотые руки, он, при всех своих достоинствах, обладал отвратительным характером. Склочный, мелочный, эгоистичный, он не раз доводил пациентов до нервного срыва – так что ему старались сплавить тех, кто находится без сознания, и были не в состоянии с ним общаться. Ко всему прочему, Сергей Александрович полагал свои двадцать восемь лет наилучшим возрастом, чтобы подкатывать ко всем интересным особам – обоих полов. Воронов любил и умел издеваться над людьми, затрагивая их моральные ценности, но так аккуратно, что его невозможно было поймать за руку. Единственный из всего штаба человек, кто относился к нему дружественно – это была капитан Рина Рысева. Лояльнейший сотрудник ИПЭ, и человек крайне мягкий и доброжелательный, она искренне полагала, что «Сереженьке» просто надо почувствовать рядом дружеское участие. Потому как если и она от него откажется, ему и вовсе некуда идти будет, кому он, такой вредный, нужен…
Именно Рина и завербовала его не так давно в Институт, где отличного специалиста быстро пристроили в медчасть.
Вербовка Воронова сама по себе осталась на памяти секретаря ИОО историей неприятной. Дело началось с того, что Рине надо было раскопать какой-то незаконный ритуал у оборотней. Постепенно, по ниточке, всплыл и Воронов – несколько лет назад у него был роман с одной из девиц в стае, результат которого теперь активно нервировал ИПЭ. Брошенная мать заключила контракт с демоном, дабы отомстить. Ребенок попал, как кур во щи, и закончится, могло бы все печально, кабы не Рина и еще не Бэльфегор из 414-й. Теперь же семилетний Игорь, носивший фамилию матери – Приходько – был усыновлен капитаном Рысевой, а Бэла звал «дядей». Именно за посиделки втроем на штабной квартире 660-БТ, ячейки Рины, и настрочил недавно рапорт капитан ан Аффите.
После того, как за доктором закрылась дверь, у секретаря ИОО совсем не было времени, чтобы толком подготовится – смс от генерала Шафрана сообщило, что “Охрана агента Орловой прибыла и ждет допуска”.
Орлова! Вот тоже еще докука на ее голову. Нет, Ирина Валерьевна очень хорошо относилась к научному сотруднику Орловой – замечательный химик, изобретательница множества самых необходимых препаратов, а то и амулетов (ведь именно она изобрела «вторую жизнь»!), но в жизни совершенно несамостоятельная личность. Говорила Леночка всегда полушепотом, и в случае опасности пряталась немедленно под стол. Маленькая, худенькая, совершенно бесцветная блондинка, стриженая «под Одри», света белого не видящая за своей работой в лаборатории. Леночка считалась подчиненной генерала Шафрана по очень простому ранжиру: Петр Павлович – глава оборотней-люпусов по стране, а Елена – как раз из них. Она долгие годы проработала в одном из центральных штабов, пока не повстречался на ее жизненном пути капитан ан Аффите, за которым Елена немедленно и увязалась. Кажется, ее совершенно не интересовал такие моменты, как те, что объект ее восхищения не совсем жив, и что они принадлежат к разным стаям: люпусов и бастетов. Для Орловой это был почти что конфликт Монтекки и Капульетти, не больше и не меньше. Именно потому она, заслышав, что капитан переводится в другой штаб, немедленно подала заявление и о своем переводе тоже. Джарская не знала, смеяться ей, или плакать. Представить эту колоритную парочку: агрессивного, злобного, несдержанного на слово Эфлу, и тихоню паиньку Леночку вместе у Ирины фантазии не хватало...
Допуск, тем не менее, был выдан, и Джарская поспешила принять строгий вид. Вообще-то, он и так был не особо располагающим к вольностям, но в таком деле, как это, не грех и палку перегнуть.
Из коридора вскоре раздались размерные шаги, дверь открылась, и майор Джарская внезапно словно перенеслась на десяток лет назад.
Мастера Лютича, сотрудника Аналитического Отдела, она знала хорошо. Он не раз подавал ей сводки по прогнозам, и пожаловаться на него Джарская не могла бы, даже если бы имела такое желание. Мастер Лютич был склонен к скрупулезному и дотошному получению результатов без специальных на то санкций, однако еще не было случая, чтобы от этого Институту было хуже. Мастера Лютича периодически требовал за это на ковер ИОО, так что он был частым гостем в ее приемной – иногда высоченная и худющая фигура проходила мимо ее стола раз надцать за день. ИОО, вообще по жизни человек со странностями, вел с мастером какие-то свои, неясные дела. Временами Джарской казалось, что она ходит на работу для красоты: целыми днями она могла гонять чаи и подпиливать ногти, пока Лютич фланировал из архива в архив по поручениям ее начальника. Иногда он пропадал чуть ли не на месяц-два, и ни слуху от него, ни духу не было. А потом случился небольшой апокалипсис их личной ИПЭ-шной вселенной, и такой надежный аналитик внезапно превратился в наемника.
И вот, теперь этот наемник стоял на пороге ее кабинета. Майор в который раз вгляделась в его изуродованное лицо. А ведь когда-то... Чего греха таить, ведь когда-то он был даже красив, какой-то правильной, каноничной красотой арийской статуи. И она, тогда еще не майор – звание ей дали за одно на редкость паскудное дело – нередко вспоминала его ночами. Но вылетевшее слово не воробей – когда-то сказанное, оно теперь вольно пролетало над ее жизнью, то и дело поклевывая в темечко. Она тогда поздновато поняла, что рассудительный и никогда не вызывавший ее пламенного гнева аналитик попросту не способен на что-то большее, чем качественная, плодотворная работа. Так что, можно сказать, обкаркала себя сама, как тот придурок-некромант, на которого вечно катит бочку Эфла, и фамилия которого снова вылетела у нее из головы.
–Это вы, что ли, охрана агента Орловой?
–Да – глухим холодным голосом откликнулся Вонтола.
–Вы можете рапортовать мне о выданном задании?
–Это не оговорено условиями контракта
–Что входит в ваши функции?
–Охрана агента и переданного ей груза, отслеживание и нейтрализация любых элементов, могущих препятствовать заданию.
–Когда вы приступаете к выполнению?
–Немедленно после отправки..
Майор снова смерила долговязую фигуру взглядом, прикидывая, как бы подобраться к интересующим ее вещам. Внезапно, ее осенило:
–Могу ли я присутствовать при отбытии?
–Это не запрещено.
–О-очень хорошо – довольно кивнула она – Тогда я еду с вами... куда вы сказали? – он промолчал. Она вздохнула.
–Откуда завтра происходит отправка агента Орловой?
–С центрального железнодорожного вокзала.
–Я непременно буду – зловещим тоном пообещала майор. Вонтолу ее тон не впечатлил. Он продолжал стоять ровно, словно явился не отвечать на вопросы работодателя, а на расстрел. Его равнодушный взгляд тоже не тянул на подсказку, что майору Джарской делать дальше. Она прокашлялась. Казалось, будто в ее горле бегают небольшие шаровые молнии.
–Вы свободны – объявила она. Наемник повернулся к ней спиной, затянутой в черную кожу, и скрылся за дверью. Только после этого майор сообразила, что на протяжении всей беседы Волк не назвал ни одного числового показателя по своему заданию.
На вокзале она была ранее назначенного времени. Подъехал поезд, стали понемногу собираться перед ним люди, а долгожданной Орловой все не было. Майор уже почти готова была потерять терпение, когда, наконец, заприметила в конце платформы странную процессию. Заприметить их, впрочем, было несложно: асассин возвышался над прочими людьми, как дерево над травой, и его было видно издалека.
Впереди семенила, прижимая к груди сумочку, сама младший лейтенант. Глаза испуганно округлены, губы сложены наподобие буквы “о”, побелевшие от напряжения руки почти трясутся. Но при этом во взгляде – решимость и непреклонное желание сделать по-своему.
Следом за ней, на расстоянии ровно в метр, следовал Волк – спокойно, бездушно, словно был не человеком, а боевой машиной. За его спиной угадывались прочие сопровождающие – знакомые ей в лицо, но редко по именам. Впрочем, эти знакомые лица изрядно вытянулись, когда их обладатели увидели Джарскую как раз напротив нужного вагона. Представительный красавец, смахивающий на гусара из старого фильма, с подозрением посмотрел на наемника, но промолчал. Зато идущий с ним рядом желчный сухопарый дядька пробурчал:
–Твоя работа, душегуб?
Вонтола медленно обернулся в сторону говорившего – Джарской даже показалось, будто она слышит, как поскрипывают шестерни – и ответил равнодушно:
–В контракте не указывалось, что требуется соблюдать тайну информации относительно высшего командного состава организации.
Теперь желчный дядька прожег недовольным взглядом гусара, и тот злобно нахмурился. Агент Орлова, за чьей спиной совершалось все действо, ускорила шаг, приближаясь к майору.
–До-доброе утро, Ирина Валерьев-вна... – полу-прошептала она, и залилась румянцем.
–Значит, едешь? – не ответила на приветствие Джарская – Из-за своих изобретений? Или все же из-за него?..
–Я... нет... Это не то, что... Ирина Ва-валерьевна, я...
