Текст книги "Хроники идиотов (СИ)"
Автор книги: Chiba Mamoru
сообщить о нарушении
Текущая страница: 39 (всего у книги 74 страниц)
Отряд от Института представляли собой подобранные своим генералом оборотни-лисы. Почему лисы в Африку? Потому что это – разведка боем. Они готовились в большой спешке, но, тем не менее, хорошо. Специально обученных лошадей взяли на находящейся неподалеку ферме. Оружие – почти средневековое. На этот счет не было двух мнений: заклинить пистолет магией куда как проще, чем заговорить клинок.
Они вышли из телепорта за три километра от цели. Перегруппировались, построились и дисциплинировано вышли к врагу. Подкрадываться и бить втихую здесь было сложно – местность не та.
А бой вышел… Как бы это… Кхм…
Противники словно бы играли. Они легко уходили из любой «петли», они использовали магию, и у них как будто не кончались силы. Особой проблемой был призванный фамилиар некроманта – он нападал на лошадей, вызывая панику.
Видя это, командующий отрядом нападения, цепляясь за последнюю возможность сделать хоть что-то, если не светит выполнение задания, сосредоточил внимание на твари. Очень кстати подвернулось знамя, воткнутое прямо на поле боя в небольшой холмик, на котором сверху лежали его погибшие товарищи. Длинное и прямое древко, заточенное с обоих концов, с болтающейся на нем черной тряпкой, откромсанной, судя по всему, от ближайшей палатки. Проносясь мимо этой композиции, командующий отрядом выдернул это импровизированное оружие, перехватив наподобие копья. Резко осадил лошадь, разворачивая ее в сторону фамилиара. Дал ей шпоры, пригибаясь перед ударом. Многолетняя привычка разговаривать со всем, что оказывается в пределах его досягаемости, заставила обратиться к поджарой кобыле, чьи бабки могли бы вызвать повальную зависть на конезаводе.
–Давай, Зефирка!..
Зефирка припустилась во всю прыть. Он с налета сшиб зверя с туши лошади, которую он драл когтями, тот клацнул пастью всего в каком-то сантиметре от шикарных Зефиркиных бабок, но командующий уже занес для удара свое оружие, каким бы оно там ни было. И оно имело успех. Остро заточенный дрын вошел в глотку зверюги, раздирая ее насквозь. На пару мгновений с этой композиции можно было писать картину на вечную тему «Георгий Победоносец убивает змия». Мохнатое чудовище дернулось еще несколько раз – и затихло. Он еще толком не успел вытащить «копье» обратно, когда прямо перед ним возник новый враг. Дампил вышиб его из седла, и то, что произошло между ними, не заслуживало гордого именования «битва» – у кое-кого здесь не хватало ни опыта ни умения справиться с полукровкой. Тем не менее, убийце Варга повезло – поток отступающих оттер его от дамплиа. Воспользовавшись этим, он скомандовал своим отход – было ясно, что здесь и сейчас они не добьются ничего, только потеряют время и бойцов.
Пробитое почти насквозь дампилом плечо нестерпимо ныло, но заняться им сейчас значило бы оставить своих. А, как не раз говаривала немка Шаттенхайм своим товарищам румыну, японцу, эльфу, средиземноморцу и украинцу – русские своих не бросают.
Ударный отряд отступал четко и слаженно. Командующий сделал все, чтобы не допустить паники в его рядах, и их отход можно было бы использовать, как показательный маневр для учебника.
Их не преследовали. Оно и понятно – а вдруг у них тут, буквально за кустом – засада?.. Уцелевшие дошли до телепорта, который их доставил сюда, и в несколько заходов, группами, быстро перенеслись обратно. В Институтский региональный штаб Днепропетровска.
Отдав последние распоряжения, командующий оставил свое изрядно потрепанное воинство заниматься ранеными, благо, Воронов все еще был здесь, и при мозгах.
А теперь, печатая шаг и оставляя кровавые следы, он шел по коридору, среди провожавших его непередаваемыми взглядами сотрудников. Нес в правой руке голову Варга – он успел ее отсечь при отступлении, подумав, что, возможно, по твари удастся узнать что-либо о призвавшем ее ведьмаке.
Добравшись до цели, распахнул дверь мощным пинком. Не обратил внимания на посетителей в кабинете секретаря ИПЭ, и молча швырнул звериную башку на стол перед ней. Джарская рефлекторно отпрянула, поднимая взгляд.
–Генерал Джежоли!..
–Я потерял дюжину бойцов – припечатал он, упрямо наклонив голову – Мы выходим из игры.
–Что ты такое несешь?.. – еле выговорили побелевшие губы. Ирина смотрела на собеседника с искренним ужасом от содеянного.
–Ты составила план. Аналитики не давали и 20% КПД, я читал сводки. Но нас все равно послали. На смерть.
–Так зачем же ты пошел, если знал?! – в отчаянье воззвала она
–Я служу Институту, и подневолен его приказам. Куда послали – туда и иду. Тем паче, что я человек военный.
–Ты и не человек…
–Дюжина, товарищ майор. Я потерял двенадцать членов стаи. По твоей милости. Они отдали свои жизни ни за что. Честь имею. – Развернувшись на каблуках, Джежоли вышел из кабинета, только сейчас сообразив, что до сих пор сжимает в руке обломок древка от знамени, и на нем до сих пор болтается черный обрывок. Если поразмыслить, тоже след, ничуть не хуже прочих. И он решительно направился в лабораторию, намереваясь всучить этот предмет там кому-нибудь на исследования. Или нет, даже не кому-нибудь, а Орловой – она, Джежоли был уверен, не подведет. И не проболтается. Главное, чтобы опять под стол не залезла…
-Ты почему до сих пор не зашел на перевязку?
Джежоли поднял голову. Он сидел, уперев локти в колени, и глядя в пол, ожидая результатов исследования, пока над его головой не прозвучал этот недовольный голос. Собственно, голос знакомый – у генерала даже немного приподнялось настроение при его звуке. Приподнялось так на локте, сонно огляделось и лениво перевернулось на другой бок – спать дальше.
–Что?..
–Перевязка – почти по слогам повторил Сергей Воронов. Он наклонился над оборотнем, и его запах защекотал чувствительное обоняние Джежоли. Генерал испытал прилив благодарности к этому человеку, который, рискуя своей жизнью, спасал сегодня жизни его бойцов. Оборотень молча протянул здоровую руку, обнимая слегка опешившего врача за пояс и притягивая к себе, прижался щекой, закрывая глаза – это ощущение успокаивало. Почувствовал, как пальцы Воронова рассеянно заблудились в коротких рыжевато-каштановых лохмах.
–Спасибо – глухо произнес Джежоли – За моих ребят. Спасибо.
–Идиот!.. – Воронов свободной рукой покрутил пальцем у виска – Быстро ко мне! Сидишь тут с открытой раной, в нестерильном коридоре… тьфу…
Он решительно ухватил Джежоли за здоровое плечо, заставляя полнятся. Тот и не сопротивлялся. Воронов на глаз оценивал его повреждение, как ранение средней тяжести. С ним будет много мороки, но ничего невыполнимого там не присутствовало.
–Скажи спасибо, что вообще не без руки остался!.. – проворчал он, затаскивая нового пациента в перевязочную
–Спасибо – послушно отозвался тот. Доктор принялся за дело, усилием воли вынуждая себя не торопится. Это всегда так с врачами – руки напрягаются каждой мышцей, и все мысли только об одном – как половчее сделать то, что очень нужно. И ни в коем случае не спешить.
Воронов срезал уже присыхающие остатки одежды вокруг раны, и, ругая оборотня за безголовость, взялся промывать. Джежоли, кажется, и на ругательства не обратил внимания, и обезболивающего не потребовал – сидел, слегка оглушенный, слабо реагируя на происходящее. Отходняк, понял врач. После боя еще не пришел в норму, он все еще мозгами там.
–Ты меня нормально слышишь?..
–М?.. – генерал немного наклонил голову набок, вопросительно поглядывая на своего благодетеля. Хирург только вздохнул. Нет, ну не идиот ли…
–Я спрашиваю – ты нормально меня слышишь? Голова не болит? В глазах не двоится? Двигаться можешь?
В тот же момент он пожалел о том, что спросил. Джежоли продемонстрировал, что двигаться он в состоянии вполне, а вместе с тем он продемонстрировал и свою фирменную критическую мозговую недостаточность. Ладно, рассыпанные инструменты собрать – не самая большая проблема на свете. Но вот то, что на медицинскую карточку лейтенанта СеКрета опрокинулась колба с анализами слюны, было плохо. И как, скажите на милость, теперь доказывать, что это на стадо извращенцев пускало слюнки над предметом фетишистского поклонения?..
–Джежоли-и-и…
–Ась?!..
Воронов решил, что лучше не уточнять.
Представительство конфессии лисьих объявило траур. Оборотни, облаченные в черное, вывесили что-то вроде доски почета с именами погибших, их генерал рыдал в строю на плече у своего секретаря (что, в общем-то, вполне вписывалось в представления о реальности) и отдал приказ, отзывающий оборотней его отдела с боевых заданий как только, так сразу. Что не вписывалось совершенно. Скандал по этому поводу, устроенный ему, Джежоли фактически проспал. Под конец заявил, что ни одна лисица более не пострадает от чьих-то глупых приказов, и что он будет лично за этим следить. Святослав Ожешник, чья очередь сегодня была дежурить при генерале, и чья одежда еще не просохла после его рыданий, кивал, стоя за его спиной. Джежоли такой, да…
Пока не было Беаты, оный генерал втихаря смотался на несколько часов в неизвестном направлении, как он утверждал – по ставкам других оборотней. А то, дескать, Окульских его туда тянула, как на аркане, а он ни в какую. Вот ей сюрприз будет – придет, а уже все готово… Святик полагал, что никакой ответственностью тут и не пахнет, и вообще слова «генерал Джежоли» и «ответственность» рядом ставить нельзя. А просто начальству стукнуло в голову пошутить и подурачится. Последнее он умел в совершенстве…
Где-то ближе к обеду самолично явился Сережа Воронов, проследить, чтобы пациент, отказавшийся от госпитализации, точно исполнил все указания врача. И выпил именно лекарства, а не мышьяк по ошибке. Хотя хирург, входя в кабинет, и испытывал смутное желание прикрыть уши – почему-то именно уши вызывали у оборотня живейшую реакцию…
Генерал гонял по столу шарик телепорта, как котенок клубок ниток. На появление Воронова отреагировал положительно, и продемонстрировал полную готовность заниматься своим здоровьем под неусыпным надзором хирурга. Воронов, который вообще-то пришел сделать укол, теперь размышлял, как бы сообщить о своем намерении Джежоли помягче – тот факт, что оборотень безумно боится инъекций, уже стал ему известен. Кстати, медкарту лейтенанта таки пришлось переписывать…
–Святослав, вы не могли бы оставить нас с генералом наедине? – поинтересовался врач
–Зачем? – нахмурился секретарь, мигом став похожим на Фудживару, потерявшего Миу.
–Затем, что так положено. Приказы медперсонала, к вашему сведенью…
–Здесь не медчасть – отрубил Святик. Он очень старался быть серьезным молодым человеком. Это у него выходило скверно: субтильный русоволосый парень более был похож на старшеклассника, чем не генеральского секретаря. Воронов поглядел на него с раздражением, понимая, что пока он не признается в своих намерениях, секретарь никуда не уйдет.
–Я принес сыворотку, предохраняющую от заражения крови оборотней – процедил он – Вы хотите, чтобы ваш генерал свалился от бешенства через недельку-другую?
–Так поите его своим лекарством, и дело с концом – отрубил Ожешник.
–Ее не надо пить. Ее надо колоть.
–Я не хочу уколов!!! – оба участника спора едва не подскочили на своих местах, и дружно обернулись. Джежоли глядел на них широко распахнутыми глазами сиротки Марыси, и уже готов был расплакаться. Хирург только вздохнул. Ну вот, опять начинается…
Он упорно не понимал, как в одном существе могут уживаться совершенно противоположные качества. Джежоли по праву мог бы занять на фестивале идиотов первое место самого тормознутого Институтовца, и при этом – так и не понять сути конкурса. Тем не менее, оказываясь в экстремальной ситуации, он внезапно становился таким рассудительным и трезвомыслящим, что аж страшно было. На поле боя Воронов так и не дождался его, хотя знал точно, что генерал ранен. Предполагая, что лисий мозг не в состоянии додуматься до этого самостоятельно, сообщил ему недовольно что-то в роде «где ты шлялся», едва Джежоли появился в поле его зрения. Генерал, устало сползая с лошади, ответил в том духе, что покидать фланговую позицию «нецелесообразно», потому что направление вражеского огня… Нет, без лишних расчетов синусоид, конечно, но… Вот на этих «синусоидах» хирург выпал. Откуда Джежоли вообще такое слово знает… Это ведь расчеты баллистики. Расчеты и Джежоли, Джежоли, и расчеты – убийственное сочетание.
Одним словом, как можно было гарцевать на коне с пробитым плечом и
без обезболивающего, и при этом – безумно боятся какого-то пустякового укола, Воронов упорно не понимал. Но, видимо, сейчас ему придется понимать – потому как генерал Джежоли уже готов к повторению беспримерного подвига Елены Орловой, и вскоре дезертирует под стол.
Господи, и за что ему все это…
Голову Варга уже унесли, и стол почистили, а Джарская все никак не могла успокоиться. Ей очень хотелось выпить, желательно – в каком-нибудь безлюдном месте, где не будет никого, и никакой возможности нарваться на знакомых тоже не будет…
Оглядевшись по сторонам, прикидывая, как бы исхитрится, секретарь придумала сделать то, что в обычном своем состоянии ей бы и в голову не пришло. Она достала из принтера лист бумаги, размашисто написала на нем черным маркером «Ушла в регистратуру, буду через час» и скотчем прилепила на двери.
И вот теперь пусть думают, в какую регистратуру утопала секретарь ИОО и когда была написана бумага, чтобы отсчитывать час. Был бы здесь Эфла – о, даже жутко представить, что бы он высказал и сделал по этому поводу. Но Эфлы не было. Штаб чуть ли не двое суток бухал по-черному, празднуя избавление от этого вредного товарища, но постепенно работа вошла в привычную колею. Кому-то стало легче жить – над их душами перестала маячить мелкая фурия, требующая от них исполнения ВСЕХ пунктов Статута. А кому-то – ну вот как ей или тем же 414-ым – жить стало тяжелее.
Ирина отправилась в такой уютный, ставший теперь едва ли не родным, «Килиманджаро». Там уж точно ее никто трогать не будет.
Устроившись в углу, где они имели обыкновение сидеть с Эфлой, и поглядывая в окно, майор думала, ну почему же, Лис побери, у них все так паршиво, что хоть реви и бейся башкой о стены. Ну вот почему???
Ей принесли заказ, и она какое-то время уделяла внимание лишь ему. Потягивая коктейль, оглядывала посетителей от нечего делать. Почти всех она уже знала если и не по именам, то в лицо точно. Вон тот носатый, похожий на гуся парень – студент-поляк Збышек. Две дамы ее возраста, крашеные хной – Марина и Юлия Феденки, у них тут семейный бизнес в офисе неподалеку. За стойкой в ряд сидели Катерина, Михаил, Счастливчик, Толька, Веселый Роджер, Майя, лейтенант СеКрет, Илья, Тонька…
Лейтенант СеКрет??? Майор едва не выплеснула часть напитка на себя, и, округлив глаза, наблюдала отлично знакомую спину – единственное девственно-белое пятно в пейзаже. Какого же Лиса лейтенанту, не пьющему ни под каким видом, понадобилось в столь сомнительном заведении?.. Ирине стало настолько интересно, что она решила отказаться от первоначального плана об одиночестве, и подошла. Перед телепатом стоял стакан с молоком – собственно, кто бы сомневался – и он о чем-то тихо беседовал с барменом, толстым и флегматично-угрюмым Гурко. Гурко – это фамилия, а имени его здесь не знали. Да и не хотели знать, по правде говоря…
До нее долетели обрывки разговора:
–Вы имеете в виду, что они были здесь очень недолго?
–М-м… Даже и не знаю. Точно были, но вот когда ушли – мне неведомо… – Гурко наморщил высокий античный лоб, могущий послужить украшением любого философа. Он думал.
–Нет – наконец, выдал он – Не помню, хоть убей, не помню…
–Расслабитесь – лейтенант осторожно прикоснулся к руке бармена. Картина была почти комичная, Джарская даже развеселилась, наблюдая за ней. Тонкая белая кисть на волосатой лапе смотрелась просто… непередаваемо.
–Не сопротивляйтесь. Я не причиню вам вреда. – И повисло молчание, легкое, как облака над штабом ИПЭ в первый день мая. Который, кстати, недавно был – сегодня всего-то ничего, четвертое…
Ирина терпеливо дожидалась, когда телепат закончит. Он убрал руку через минуту, а то и меньше – Гурко выглядел таким умиротворенным, словно его больше не беспокоило ровным счетом ничего на свете. СеКрет сидел, наклонив голову, от чего волосы почти закрывали его лицо. Любопытство достигло предела, и майор подошла вплотную.
–Здравствуйте – мягко поприветствовал ее лейтенант, не оборачиваясь. Наверно, слышал ее, как бы еще узнал, что у него за спиной – кто-то знакомый.
–И вам добрый день – осторожно откликнулась секретарь, усаживаясь рядом с ним. Искоса оглядев собеседника, отметила, что он выглядит не самым здоровым образом. Кажется, стал еще бледнее и тоньше, почти превратившись в тень.
–С вами все в порядке? – поинтересовалась она осторожно. СеКрет обернулся на ее голос и улыбнулся бескровными губами.
–Не беспокойтесь, Ирина Валерьевна, все будет хорошо.
–Лейтенант, я же про ваше самочувствие спросила, а вы меня успокаивать взялись. Спасибо, конечно, но ответьте все-таки. Я настаиваю.
–Меня еще не выписали.
–Тогда что же вы делаете здесь, и как это доктор Воронов вас упустил из виду?.. Хотя последний вопрос – это ладно, вас вечно все теряют… – Ирина кивком поблагодарила бармена, когда он принес ей новую порцию. Она знала, что телепат не видит, но чует, что находится в ее стакане. Но скрывать, особенно от него, не собиралась. Этот все равно никому не расскажет, а ей, может, хоть легче станет…
–Доктор Воронов отправился в Отдел Ликантропии и Вурдалачества, оказать медицинскую помощь возглавлявшему передовой отряд генералу Джежоли. Я ушел, когда его не было на месте, и вернусь до того, как он закончит.
–То есть, вы сбежали.
–Нет, что вы. Я понимаю, что такое медицинская необходимость.
–Тогда что, во имя всего святого, вы делаете здесь? В таком месте?!
–Работаю – лейтенант склонил голову, отпивая из своего стакана – Собираю информацию.
–Расскажете? – Ирина Валерьевна преисполнилась величайшей благодарности к мирозданию. У нее появился шанс отвлечься от всей этой тягомотины на работе. Сейчас лейтенант ей что-нибудь поведает, а она будет сидеть, и слушать, развесив уши. И верить, что хэппи-энд не за горами.
–Если вам интересно – он снова улыбнулся, и, пользуясь тем, что Гурко опять появился с их стороны стойки, безошибочно обернулся к нему:
–Простите, можно мне еще молока, пожалуйста?
Джарская смутно догадывалась, откуда в «Килиманджаро» могло взяться молоко, но, тем не менее, не выказала интереса к вопросу. У каждого – свои профессиональные тайны.
–Так что же там у вас? – поторопила она телепата. СеКрет теперь сидел в вполоборота к ней – невысокий, хрупкий, дунешь – и рассыплется. И улыбался, как привидение, то самое, которое самое доброе, только без мотора…
–Я знаком с капитаном ан Аффите довольно давно – начал он
–Он уже не капитан – автоматически поправила его Ирина.
–Простите – спокойно, но твердо отозвался СеКрет – Он капитан Института Прикладной Экзофизики, и останется им, что бы ни случилось. Дело здесь не в записях и табеле о рангах, а в его поведении и поступках. Поэтому он навсегда останется капитаном ИПЭ.
–Просите, что перебила.
–Ничего страшного. Я говорил о том, что знаю его довольно давно. Я был в той болгарской клинике, где доктор Зорень освидетельствовал его смерть. Помню события в ней тех времен. Все это я говорю к тому, чтобы вы не сомневались в достоверности информации
–Мне бы и в голову не пришло сомневаться в той информации, что рассказываете вы – Джарская пожала плечами – Если не верить вам, то тогда кому же?
–Благодарю – чинное слово в устах телепата внезапно приобрело глубину и смысл. «Благодарю» – «дарю тебе благо». Он помолчал и продолжил:
–Капитан ан Аффите – маг ритуала североафриканской общины оборотней бастетов, это знали все. Но никто не интересовался, какой именно и где – у капитана не было друзей, которым были бы интересны подробности его жизни, а те, кто мог бы интересоваться, были задействованы в иной сфере. Таким образом, произошло досадное недоразумение…
«Диверсия в стенах ИПЭ у него «досадное недоразумение» – отстраненно подумала Ирина – «Ну-ну, что дальше будет…». Было вот что:
–…И неверно поданная информация привела к ряду инцидентов. Сейчас я пытаюсь выяснить, кто именно был инициатором. От кого пошло намеренное искажение фактов.
–Понятно – протянула Джарская, подпирая щеку ладонью – Лейтенант, а можно вас спросить?
–Конечно
–Что от вас хотел Вонтола?
–Ничего.
–Как это – ничего? Эфла сказал, наемник забрал вас из медпункта…
–Да. Но он ничего не хотел. Лишь исполнял контракт.
–Кто заказал вас этому убийце?..
–Его напарник.
–Но… зачем, во имя чего?.. Лис, конечно, ненормальный, но…
–Он сказал, что для косплея.
–Для косплея?! Нанимать дорогого специалиста, чтобы тот доставил вас… для какого-то дурацкого косплея?!..
–По словам Лиса – да.
–Он ненормальный!!! – Ирина схватилась за голову – А я-то уж не знала, что и помышлять, все, думаю, остались мы без телепата… – она зажмурилась от облегчения. Ей все казалось, что она снова испытывает тот момент, когда зомби ей сообщил новость на счет СеКрета и наемника.
–Нет – мягко возразил телепат – Но он просто Лис.
Отряд шел на удивление ходко. Дана поглядывала по сторонам с любопытством – в конце концов, она впервые оказалась в таком месте. Да и в седле сидела, ну, не первый, конечно, раз – в детстве ее катали на пони в парке. Но ведь одно дело – смирный пони в смешной соломенной шляпе с прорезями для ушей, а совсем другое – нормальная лошадь. Да еще и с характером. Одним словом, блондинка догадывалась, что вечером разогнуться, будет непросто.
Утром, немного подзадержавшись из-за инцидента с их вампирами, они всем составом покинули территорию общины оборотней, оставляя пепелище и ни следа от своего лагеря – Фальче был к этому строг. Он сейчас ехал где-то впереди, задавая темп и направление. Дана поотстала, желая наконец-то познакомится с теми, кого сюда занесло. С ней охотно болтали – сказывался, видимо, опыт раскрутить на разговор любого. Да и скучно ведь просто так ехать. Она охотно знакомилась, спрашивала имена и называла свое. И очень удивлялась тому, что у нее ничего не спрашивали. Только спустя несколько часов до нее дошло «новая волна» это не то место, где люди лезут друг другу в душу. Здесь не спрашивают о прошлом, прекрасно понимая: раз уж тебя занесло сюда, причина была. И очень основательная. Здесь собраны отщепенцы всех мастей, которых более не принимали нигде, но которых приняли такие, как они сами.
Неподалеку, чуть сзади, ехали на своих лошадях Арна и Атрей – почти колено к колену. Сектант держался в седле не очень уверенно, давало себя знать ранение под колено, которое он заработал вчера.
О, вчера… Великая битва между «новой волной» и оборотнями ИПЭ доплыла до Даны только нынче утром – некромант вчера ни словом не обмолвился об этом. Блондинка почувствовала себя уязвленной – как это так, профессиональный разведчик на местности, и не в курсе того, что творилось под самым носом!.. Так что теперь она с азартом наверстывала упущенное. Подробности боя заставили ее холодеть – она понимала, что оказывается между молотом и наковальней, отрядом некроманта и Институтом. Шпионка понимала и причину, по которой события развивались именно так, а не иначе. ИПЭ изначально слабо себе представляло, какого масштаба их новая проблема. А потому заслало ячейку 414-А для разведывания обстоятельств. Осознав же, как вляпались родные агенты, попытались их вытащить, отбить, а заодно и попробовать на зуб нового противника. Так же Институт находился в заведомо проигрышном состоянии. Они свято соблюдали первое правило статута: цивильному населению знать о магии не полагается. А потому первоначальная задача это сокрытие всех следов. Новая же волна плевать хотела на сокрытие, колдовала в открытую, и считала, что так и надо. Убитые на поле боя, члены обоих отрядов вставали обратно в строй, поднятые некромантом. Этот, последний, кажется, плохо представлял себе, что такое «взять в плен». Мир делился в его глазах на два лагеря, и все, что находилось за границами его собственного, следовало поставить в известность относительно его неправоты.
Дана старалась не показывать, в каком смятении перебывает. И даже тот факт, что ведьмак все-таки догадался, что именно привезти ей из поездки, Дану не утешал. Витамины, ага…
Арна ехала по-женски, свесив ноги в одну сторону – потому как вчера испортила свою одежду при перекидывании, а сменной у нее не было. Вернее, была – то самое платье, в котором она начинала свою карьеру шпионки «новой волны». Оно-то и было сейчас на форвалаке. Одолжить у кого-нибудь подходящие вещи, как это сделала Дана, она почему-то не захотела Арна все поглядывала на японца, словно прикидывая, как бы к нему подкатить, но все не решаясь. Атрей вчера и не подумал лезть в бой – он никогда не был тем героем, что рвется на передовую. Скорее уж, наоборот. И потому, когда развернулась масштабная военная операция, и Ирфольте повел отряд вперед, сектант ни минуты не раздумывая, отступил назад. Куда он ездил, и что там делал, Арна узнала, когда после битвы последовала за ним. Оказалось, он просто решил использовать происходящее в своих целях (да кто бы сомневался…) и пошаманить в свое удовольствие, то есть выгоду. Несерьезное ранение под колено он получил по собственной неосторожности и неумению. Умудрился нарваться на каких-то привязанных к территории общины духов. Они же испугали Аю, так что та дала деру. Вчерашнее явление в лагерь его лошади без него самого натолкнуло Арну на новые мысли: если сайентолога здесь убьют, что вполне вероятно, она останется одна-одинешенька в незнакомой толпе. И никого из этой толпы не обругаешь так душевно, и никого не знаешь настолько хорошо, чтобы работать, если что, в паре. И о помощи некого попросить. Форвалака упорно не желала знакомиться с окружающими ее людьми и не людьми. Сектант уже знал почти всех, со многими наладил деловые контакты. А она как-то не удосужилась. Когда она только появилась, они пытались завязать беседу, но, поглощенная своими проблемами, наемница отвечала односложно, давая понять, что ей не хочется общаться. От нее отстали, списав на характер. А теперь все. Поезд ушел. Они друг друга знают, а она – так, в стороне…
Одно радовало – Варга с ними больше не было. Этим соображением Арна поделилась с сектантом.
–И что? – посмотрел он на нее, немного приподняв бровь – Фальче призовет еще кого-нибудь. А Инесса уже получила свое, за это злосчастное знамя. Ну, и за Варга тоже…
–А разве это не трудный ритуал – призвать в этот мир такое существо?
–Трудный. И требующий большого напряжения сил. Но как раз чего-чего, а сил Ирфольте хватает. Не хочу даже думать, что унесли с собой наши вчерашние враги.
–В каком смысле?
–В таком, что некромант, скорее всего, их проклял множество раз. Он вчера был зол на весь белый свет, начиная с Инессы, так что получиться должно было знатно.
–А ты не знаешь, что именно он накаркал им?
–Знаю, но не все. От тех, кто был рядом, и слышал – Атрей зевнул, едва размыкая губы. Он явно не выспался, и Арна не понимала, почему – в палатку свою ушел раньше, чем они с Деймосом доели первую банку тушенки… Но откуда же было Арне знать, где пропадал японец и почему не выспался? Ей бы и в голову не пришло, что он, можно сказать, обустраивал свою личную жизнь. С тех пор, как агент ИПЭ Ли Кард на прощание сказал «я буду тебя ждать», эти слова не давали сектанту покоя. Он засыпал с ним и просыпался на утро, они звучали у него в ушах с тем же ритмом, с каким Аю рысила навстречу неизвестности. И даже когда ведьмак привычно приказным тоном бросал «я буду ждать тебя на обсуждение» – что-то внутри становилось горячим и толкалось в ребра, не помещаясь.
Атрей еще раз все взвесил, и подумал, что он, в конце концов, ничего не теряет. Ну, отправится он на эту встречу. Ну, заодно и познакомится поближе. Это разведка боем, не более того. А выспаться он успеет, это, по сути, не так уж и важно. Время следовало бы экономить. Придя к такому заключению, на ночь он снова отправился в Днепропетровск телепортом. И не куда-нибудь, а прямиком на крышу штаба. Он не опасался, что его засекут. Кто, будучи в здравом уме и твердой памяти станет проверять совершенно все показатели магических регистров? Особенно теперь, когда педанта Эфлы на месте нет, и когда ситуация с «новой волной» забирала все силы ИПЭ? Атрей чувствовал себя почти в безопасности.
А на крыше его уже ждали. Ждал вампир, сидевший, обхватив колени руками, лицом на юг – к Африке, Судану, «новой волне», Атрею. Наемник садился рядом, и они говорили. Он за всю жизнь не говорил столько, сколько теперь, на ночной крыше. И никогда у него не спрашивали таких бесполезных, непонятных вещей. Вроде того, какие цветы он любит или что ему снилось. Бэльфегору было интересно совершенно все: какое у сектанта было детство, школьные годы, юность, почему он вообще пошел по этой скользкой дорожке, и какие у него были от всего вышеперечисленного впечатления. Сектанту и самому уже стало любопытно, он спрашивал собеседника о его жизни, и этот обмен информацией для него был совершенно не похож на привычный порядок дознания. Дошло до того, что наемник поймал себя на крамольной мысли: ему не хочется уходить. Хуже того, он мог бы вызнать у вампира множество тайн Института – но ему и того не хотелось. А когда Ли Кард рассказывал что-нибудь подобное сам, Атрей переставал предавать этому значение. Он и сам выложил агенту ИПЭ немало сведений о «волне», желая проверить и перепроверить каналы следования информации. Но Бэл так и не воспользовался ничем. Ему, кажется, и интересно-то не было. С одной стороны, днем, его, сонного, донимал напарник, который света белого не видел за некромантом и требовал отправиться его спасать. Прямо немедленно, вот сейчас! И очень хорошо, что Институт их буквально запер в штабе!.. А то натворили бы они бед... А с другой по ночам он поднимался на крышу, чтобы пообщаться с врагом Института номер… Ну, если и не первый, то находящийся в первой сотне точно. Бэл, привыкший вести, в общем-то, довольно разгульный образ жизни, внезапно поймал себя на том, что ему больше не хочется других мужчин. Перестало тянуть только лишь потому, что этого требовал подлый вампирский организм. А почему – Лис его разберет… Тут надо было бы добавить, что Лис и правда мог бы разобрать, ибо являлся по образованию врачом-психотерапевтом. Однако он не стал бы этого делать, предоставив событиям случаться как они сами того пожелают. Так что можно смело считать, что он и сюда сунул свой конопатый нос.
