Текст книги "Что-то кроме магии (СИ)"

Автор книги: Akana again

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 87 страниц)

Глава 12. Дела небесные, земные и подземные

– «Пророк», надеюсь, все читают, – сказал Дамблдор, открывая очередное преподавательское собрание. – И все в курсе, что десятого марта начинается Сизигия[1]. Последний раз подобный парад планет наблюдался в 1128 году, и благодаря мощным потокам магической энергии именно в тот период было сделано множество важнейших открытий в нашем мире. Будем надеяться, что наступающий парад окажется не менее плодотворным. Впрочем, возможны и вспышки активности враждебных сил. Нет, я не думаю, что оставшиеся на свободе Пожиратели попробуют взять реванш, – пояснил он, предупреждая встревоженное замечание, которое уже было готово сорваться с губ МакГонагалл, – Полагаю, более вероятны какие-то выходки со стороны оборотней, великанов и прочих. – Дамблдор обвел серьезным взглядом собравшихся, убедился, что все внимательно слушают, и продолжил: – По случаю начала Сизигии Министерство Магии собирает Всемагическую конференцию. Для участия в ней приглашены сообщества волшебников крупнейших Британских территорий, а именно – Канады и Гонконга. Теперь главное: в рамках конференции Министерство решило возродить Игры Школяров, не проводившиеся уже более восьмисот лет. Министр Багнолд[2] считает, что эти соревнования менее травматичны и более зрелищны, нежели Турнир Трех Волшебников. О нем в Министерстве никто и слышать не хочет.

– Багнолд права, – прокомментировала МакГонагалл. – Кроме того, они укрепляют командный дух, ведь участие в Играх – групповое.

– Как бы то ни было, но через десять дней сюда приедет полсотни подростков и несколько учителей из Ванкуверского колледжа имени королевы Виктории и школы Третьего Храма острова Ламма[3], – продолжил Дамблдор. – Жить они будут в свободных помещениях восточного крыла, домовики уже работают там. А нам, коллеги, за оставшиеся десять дней необходимо восстановить все ритуалы Игр и подготовиться к визиту гостей.

– Они разнесут Хогвартс по камешку, – тихо простонала Спраут. – А мы все отправимся в Мунго с нервным срывом!

– Ну, наши-то не разносят, – шепотом возразил Флитвик. – А уж буйства им не занимать... Вспомните хотя бы последнюю драку между Слизерином и Гриффиндором.

– Кажется, новый декан положит этому конец.

– Будем надеяться...

– Прошу внимания, – повысил голос Дамблдор. – Напомню вам правила Игр Школяров. Как известно, их составили сами Основатели, в то счастливое время, когда еще были дружны между собой. Таким образом они решили развлечь гостей, прибывших в замок на праздник Равноденствия. Чтобы все желающие могли блеснуть своим искусством, волшебники придумали четыре испытания – Вызов Годрика, Беседа Ровены, Лабиринт Салазара, Опыт Хельги. В команду набирается восемь человек, но в каждом испытании участвуют двое. Награду – одну на всех – получали победители по итогам всех четырех испытаний. Во времена Основателей, кажется, разыгрывали туши оленей и кабанов, – усмехнулся директор. – Пир мы, конечно, устроим, но призы министерство предоставит более... э-э-э... символические. Словом, должно быть весело.

* * *

У стендов, установленных неподалеку от входа в Главный зал, густая толпа собиралась два раза в год: в начале сентября, когда вывешивали расписание занятий, и в конце мая – в этом месяце на больших досках, обитых черным сукном, появлялась информация об экзаменах. Что же могли с таким жгучим интересом читать на стендах студенты в последних числах февраля? Два красочных больших листа с превосходно сделанными колдографиями рассказывали о магических учебных заведениях британских территорий Запада и Востока.

Ванкуверский колледж располагался в центре мегаполиса, в ультрасовременном здании из стекла и бетона. На колдографии, изображавшей вечерний город, залитый огнями, высился сверкающий небоскреб. Его средняя часть казалась полупрозрачной и словно пульсирующей, а за ярко освещенным окнами виднелись крошечные человеческие фигурки. Между тем для маглов все эти этажи надежно скрывал огромный баннер, будто нарочно рекламирующий телевизоры под слоганом «Нереальное – реально!»

Из описания учебного заведения следовало, что канадские волшебники изучали те же предметы, что и их английские сверстники. Правда, в учебной программе первых вместо Рун существовала дисциплина «магическая кибернетика». На колдофото, подписанном «занятия в классе магкибернетики», группа подростков в белых мантиях собирала из металлических деталей подобие человека, а затем с помощью волшебных палочек заставляла его двигаться и выполнять различные команды.

Кроме того, канадцы предпочитали квиддичу другую игру. Она сильно напоминала магловский хоккей, с той лишь разницей, что волшебная шайба умела уворачиваться от клюшек.

На постере, описывающем китайскую школу чародейства, никаких небоскребов не было. Утопающий в зелени остров Ламма покоился на синих океанских волнах и, казалось, не подозревал о том, что где-то бывают морозы и снег. Среди сосен и цветущих магнолий виднелась группа пестрых бунгало, живописно разбросанных вокруг трехэтажного, скромного на вид здания, выстроенного из белого камня. У пристани покачивались десятки маленьких лодок: аборигены чуть ли не с младенчества выходили на воду, а любимой игрой местных волшебников были гонки на лодках. Разумеется, без парусов и весел, исключительно на магическом ходу. Одна из колдографий то и дело рассыпала аквамариновые брызги, которые оставляли за собой изящные суденышки, управляемые юношами и девушками в ярких легких одеждах.

Местная учебная программа, также как и канадская, имела свою специфику: зелья и гербология как отдельные предметы не изучались, а были объединены в одну дисциплину – лекарское искусство. Кроме того, студентам преподавали китайский язык и литературу.

На тонком до прозрачности листе голубовато-белой бумаги угольно-черные четкие буквы складывались в плавные, как морской прибой, строки:

В голубизне растворилось

Облако на закате,

Сковано все прохладой,

Всюду прозрачность такая!

По небу скользит неслышно

Круглый сосуд из яшмы,

Перемещаясь к востоку,

Млечный Путь рассекая.[5]

Это было непривычно, но очень красиво.

* * *

Слизеринский декан листал личные дела своего факультета. Восемь человек. Восемь потомственных чистокровных волшебников, восемь сообразительных, надежных, знающих, ловких... Эх, как бы еще сделать так, чтобы это были одни и те же студенты?

Первыми шли старосты. В пятерых он не сомневался: семикурсники Треверс и Урхарт, пятикурсники Монтегю и Фарли. Четверо уже есть. Мальсибер, шестой курс. Пятеро. Макнейр? Силы много, знаний мало... Похоже, у Слагхорна со старым Макнейром были какие-то свои дела, иначе никак не объяснить, почему старостой назначен тугодум и посредственный ученик. Нет, такому в команде делать нечего. И в старостах тоже, пожалуй. Папаша станет скандалить... Пусть: найдем на него управу.

Кто у нас еще на шестом курсе? С анкет на него смотрели знакомые лица: Джагсон, Долохов... они его боятся, а страх – это не то, что ему сейчас нужно. Крэбб! Вот тут уж страха нет ни капли. А стараться будет за двоих, а то и за троих. Значит, шестеро. Нужны еще двое... Так, кто это? А, Блишвик... Неглуп, из библиотеки не вылезает. Годится. И последним станет... да, Флинт. Он да Треверс – единственные, кто уже сейчас готовы к ЖАБА.

Уф-ф, список составлен.

– По правилам Игр Школяров, к участию в испытаниях допускаются особы обоего пола не моложе четырнадцати лет, – процитировал он, заглядывая в длинный свиток пергамента. – Количество участников – восемь. Сейчас я назову фамилии тех, кто войдет в команду нашего факультета.

Сидящие на диванах и креслах замерли, не сводя взгляда с фигуры в центре гостиной.

– Джералд Треверс, Агата Урхарт, Бернадетт Мальсибер, Айрин Монтегю, Кевин Фарли. Старосты курсов за свои успехи в учебе зачисляются в команду.

– А как же я? – недоуменно протянул Макнейр, приподнимаясь со своего места.

Декан холодно посмотрел на него поверх листа со списком.

– С такими оценками, как у вас, Макнейр, следует сидеть и помалкивать. Продолжаю: Бертина Крэбб... – веснушчатое некрасивое лицо просияло, став на мгновение почти хорошеньким. – Эбнер Блишвик... – долговязый шестикурсник, похожий на одуванчик из-за своей густой вьющейся светлой шевелюры, от радости даже подпрыгнул в кресле. – И Годвин Флинт. – Плотный здоровяк-семикурсник с простодушным широким лицом и веселыми голубыми глазами покраснел от удовольствия. – Завтра после ужина начнем готовиться к Играм.

Гостиная оживилась. Счастливчики принимали поздравления, отвечали на подколки и вопросы, одновременно обсуждались будущие испытания и строились предположения по поводу того, как поведут себя заокеанские гости.

Из общего гула выплыл возмущенный девичий голос:

– Почему этой уродине такая честь?! Я что, хуже нее?!

Создавая Эделию Розье, природа постаралась на совесть. Если что и признавали все факультеты и преподаватели безоговорочно и единогласно, так это ее редкостную красоту. Ума при такой внешности от нее никто не требовал, но, к счастью, дурой она и не была.

Гнев Эделию не красил: на лице выступили красные пятна, губы побелели. Она вскочила и, сверкнув на декана злыми васильковыми глазами, повторила:

– Почему вы выбрали Крэбб, а не меня? Вы только гляньте на нее! – она ткнула розовым пальчиком в Бертину, которая виновато съежилась под ее взглядом и заморгала, собираясь расплакаться.

Северус смотрел на разъяренную красавицу с молчаливой насмешкой. Для него она была не привлекательнее растопырника: слишком много он узнал о холеной богачке, пока работал на Темного Лорда.

– Мисс Крэбб делает заметные успехи в учебе, поэтому и зачислена в команду, – невозмутимо ответил Снейп. – Про вас я не могу сказать то же самое.

– Я требую, чтобы меня взяли вместо нее! – взвизгнула Розье. – Слышишь?! Ты не смеешь мне отказывать! Ты... – Она собиралась выкрикнуть еще что-то, но в последний момент передумала и вновь выкрикнула: – Не смеешь!

– Смею, – он аккуратно скатал в трубку пергамент, который держал в руках, подравнял края, и лишь после этого продолжил говорить, будто выполнял какую-то мелкую и скучную работу: – В отношении вас, мисс Розье, я смею очень многое после того, как ваш уважаемый батюшка два года назад заказал мне три зелья для любимой дочери. Первое – от прыщей, по улучшенному рецепту. Второе – для похудания. Мне назвать третье, или вы заберете свое требование назад?

Еще никто не видел, чтобы Делла бледнела так стремительно и сильно. Она попятилась, будто от удара, развернулась и, расталкивая всех, кинулась в спальню девочек.

– Мисс Урхарт, проследите, чтобы она ничего там не натворила, – распорядился декан. Агата вышла вслед за сокурсницей. – Больше недовольных нет, надеюсь?

* * *

Магические свечи в канделябре горели ровно, ярко, не чадили и не оплывали. Словом, никак не отвлекали от пергаментных свитков, грудой наваленных на столе. Контрольные по зельеварению третьего, четвертого и пятого курсов всех четырех факультетов. Их надо проверить. Сегодня. А через час уже наступит завтра. И когда спать, спрашивается? Чернильница. Перо. Первый свиток. Боже, дай мне терпения.

Шорох в пустой раме на стене кабинета дал понять, что декан здесь уже не один.

– С благороднорожденной леди подобное обращение недопустимо, – осуждающе заметила Моргана, располагаясь на нарисованном диванчике. – Бедняжку едва успокоили.

– Ничего с ней не станется, – отмахнулся Северус, не отрываясь от чтения очередного ученического творения. – Заслужила.

– А, пожалуй, и верно, – неожиданно согласилась волшебница. Она вообще имела привычку резко менять свои суждения и планы.

В кабинет просочился Кровавый Барон. Призрак пропадал где-то весь день, и сейчас, судя по серьезному выражению лица, принес важные новости.

Снейп подождал, пока привидение устроится в своем любимом кресле напротив стола, и отложил в сторону контрольные, дав понять, что готов слушать.

– Ты помнишь тот коридор, в который я тебя водил? – без предисловий начал Барон. – Я бываю там время от времени. Неделю назад в стене, которой кончается коридор, я заметил длинную трещину. Сегодня глянул еще раз – трещина стала шире.

– Замок проседает? – предположил Северус.

– Тоже подумал об этом, – кивнул призрак. – А потом решил глянуть, что там, за стеной. Ведь до сих пор я был совершенно уверен, что с той стороны ничего нет, точнее, либо сплошная скала, либо земля. Но представь себе, там оказался тоннель!

– Что?!

– Огромный проход в толще горы! – возбужденно подтвердило привидение. – И сделан он не так, как замковые коридоры, не выложен из камня, а прорублен... или прорыт. Не могу точно сказать.

– И вы исследовали его? – глаза Снейпа блеснули мальчишеским любопытством. Моргана, задремавшая было на своем диване, проснулась и с интересом прислушивалась к рассказу.

– Разумеется, – Кровавый Барон отчего-то совсем не разделял энтузиазма своего слушателя. – Весь день потратил. Там целая система тоннелей, переходов... Один из них вывел меня наверх где-то в горах, откуда и замка не видать, по другому я летел вниз и вниз, пока не наткнулся на гигантского червя со странными дырками на морде.

Северусу показалось, что его окатили ледяной водой. Вскочив с места, он бросился к книжному шкафу. Скользнув пальцами по корешкам, извлек нужный фолиант и вернулся к столу.

– Дырки, дырки... а, вот: «червь вроде тритона, только с каждой стороны рта у него по девять отверстий...» Так? – Он вопросительно посмотрел на рассказчика.

– Точно, – подтвердил Барон. – И что же это за тварь?

– Ламбтонский червь[6]. Министерство не классифицировало его, потому что он считается давно вымершим. И этот монстр пытается пробить стену?

– Насчет него не знаю, – возразил призрак, – Но у стены, с той стороны, я заметил в пыли множество следов троллей. Совсем свежих.

– Они хотят ворваться в замок? – испуганно ахнула Моргана.

– Кто знает, что взбредет в их каменные головы? – философски заметило привидение.

– И эта стена расположена в непосредственной близости от факультетских спален, – задумчиво проговорил Снейп, откидываясь на спинку кресла, – а за стеной неизвестное количество существ четвертого класса опасности и как минимум одно – вне классификации. И через десять дней в школу приедет толпа народу, – он отбил ногтями нервную дробь на подлокотнике и решительно встал: – Надо хотя бы Сигнальные Чары там установить. А потом – к директору.

___________________

[1] Сизигия, или парад планет. Суть этого астрономического явления состоит в том, что как минимум три планеты Солнечной системы выстраиваются по одну сторону от Солнца под углом менее 90 градусов (если смотреть с Солнца же). Сизигией названо выстраивание всех планет, которое произошло 10 марта 1982 года (реальный факт). В нашем мире парады планет проходят практически незамеченными, а в магическом, соответственно, наоборот. У магов же все не как у людей :)

[2] Министр Магии Миллисента Багнолд находилась в должности с 1980-го по 1990-й годы.

[3] Ванкуверский колледж и школа острова Ламма (один из островов Гонконга). По состоянию на 1981 год у Британской империи сохранился ряд более или менее зависимых территорий, среди которых крупнейшие – Британская Колумбия в Канаде и Гонконг.

[5] Стихи китайского поэта Су Ши (1036-1101). Пер. М. Басманова.

[6] Ламбтонский червь. Чудовище выползло из энциклопедии «Волшебные существа», изд. «Азбука-классика», Спб. 2008 год.

Глава 13. Прикладная монстрология

– Показывайте.

Поверх рукописей и папок на директорский стол лег большой лист пергамента. План подземелий Хогвартса. Чернила ничуть не выцвели, хотя дата мелким шрифтом в углу указывала на многовековой возраст документа.

Северус склонился над чертежом. Ого! Оказывается, в восточном крыле система подземелий не хуже, чем в родном западном... Но это позже, сейчас – тоннель. Волшебная палочка, вживаясь в роль указки, прошла изгибами коридоров и замерла на коротком тонком отрезке:

– Тут. Когда накладывал Следящие чары, слышал удар. Очень слабый, но отчетливый. С той стороны.

На схеме опасное место и слизеринские апартаменты примыкали друг к другу вплотную. Директор, заложив руки за спину, смотрел на пересечение линий.

– Сизигия, – проговорил он. – Чем она ближе, тем выше активность троллей.

– Самый простой вариант – заложить коридор камнями. Полностью, – начал рассуждать Снейп, не дожидаясь директорского вопроса. – Но проблему мы этим решим лишь частично: за стенами замка, которые, оказывается, не такие уж толстые и прочные, бродят десятки опасных существ. И никто не гарантирует, что они не примутся долбить стену где-нибудь в другом месте.

– В общем-то, тролли не самые умные создания и, скорее всего, лупят в стену не оттого, что жаждут добраться до слизеринцев, а просто потому, что эта часть стены показалась им чем-то привлекательной. Едва ли они намерены ворваться в замок.

– Вы, господин директор, конечно, лучше знаете повадки троллей, но жить в непосредственной близости от них приходится нам, а не вам.

Северус чувствовал, что начинает злиться, тогда как Дамблдор внешне оставался совершенно спокоен.

– Сядьте, – директор опустился в кресло за своим столом и кивком головы указал собеседнику на соседнее. – Не надо лезть к троллям. Они хорошо изучены и не представляют для нас серьезной опасности. Вот то, что скрывается за ними, намного опасней. Например, упомянутый вами Ламбтонский червь. Пусть тролли и дальше мешают ему выбраться наружу.

– Прекрасно, пусть наружу выбираются они! Подумаешь, какие-то тролли...

– Перестаньте кричать, Северус, – поморщился Дамблдор. – Что вы можете предложить кроме строительных работ?

– Сигнальные чары, магический защитный экран...

– Вот это разумно. Действуйте, декан.

– Хороший экран должен ставить сильный и знающий волшебник...

– А вы у нас кто: успешный выпускник школы и глава Дома или сквиб-недоучка? – саркастически осведомился Дамблдор. – Рвались защищать свой факультет – вот и защищайте. И мой вам совет: если сомневаетесь, прямо сейчас собирайтесь и уходите из школы на все четыре стороны. Вам все ясно?

– Да, господин директор, – сквозь зубы процедил Снейп.

Древний замок уважительно притих. Быть может, впервые за все столетия своего существования он порадовался, что его коридоры так длинны, а у лестниц столько ступенек. Потому что человек, выбежавший из кабинета директора, показался Хогвартсу живой взрывчаткой, готовой вот-вот разнести все по камешку. Черный вихрь мчался по переходам и пролетам, на счастье замка растрачивая по пути часть разрушительного запала. Когда же надземная часть осталась позади и начались подземелья, стены кое-где покрылись испариной облегчения: опасность миновала. Директорский визитер уже не собирался будить слизеринцев, отправлять их в безопасное восточное крыло, а затем пробивать дыру прямиком в тоннель и запускать троллей с Ламбтонским червем внутрь, самолично прокладывая им дорогу в кабинет главы школы. Горячая голова поостыла; Северус молча стоял у злополучной трещины, наблюдал за крохотным голубым огоньком Следящих Чар, и думал. Затем достал палочку и, медленно выводя в воздухе крутую спираль, забормотал слова заклинаний. Камни перед ним начали затягиваться мерцающей сетью защитного экрана.

На следующее утро семикурсники Джералд Треверс и Годвин Флинт были вызваны к декану. После непродолжительной беседы двое студентов вместо того, чтобы пойти на урок зельеварения, покинули пределы школы и направились куда-то в горы, избегая при этом нахоженных троп и стремясь уйти подальше от пикниковых полян. В пасмурный и морозный день желающих проследить за двумя слизеринцами не нашлось, а зря: увяжись следом какой-нибудь зевака, он был бы немало удивлен, наблюдая, как парни зачем-то кидаются молниями в скалы, стараясь отколоть от них куски побольше.

* * *

Вечером группа подготовки к Играм собралась в гостиной. Восемь человек во главе с деканом расположились вокруг стола, за которым оставалось еще немало свободного места. Постепенно оно заполнялось любопытствующими студентами: после истории с катком все поняли: когда Снейп вот так собирает народ, следует ожидать чего-то интересного. Младшекурсники, сидя в стороне и усиленно делая вид, что заняты домашним заданием, тоже прислушивались.

Через гостиную, направляясь к выходу, прошли Макнейр и Джагсон с Долоховым.

– Куда? – остановил их вопросом Снейп.

– На каток... сэр, – ответил Гордон.

– Вы как староста ручаетесь, что никаких эксцессов не произойдет?

– Да, сэр.

Хмурая троица топталась на месте. Предостережение пришлось им не по душе.

– Хорошо, идите.

Опустив их, он занялся сидящими. Бернадетт, держа в руках несколько исписанных листов бумаги, нетерпеливо ерзала, желая что-то сказать.

– Мисс Мальсибер, это те самые выписки, которые я попросил вас сделать сегодня утром? Отлично, слушаем вас.

– Я взяла в библиотеке «Историю Хогвартса» и нашла то место, где рассказывается об Играх, – начала Этти, поглядывая на свои записи. – Выписала все, что касается задания, которое придумал Салазар. Оно простое, хотя и опасное: в подземелья запускались мантикоры, грифоны, тролли и тому подобные, и гости начинали охоту... Да, еще: перед началом им выдавался план лабиринта, а на существ накладывалось заклинание легкой парализации, чтобы они не могли причинить серьезного вреда.

– И кто считался победителем? – поинтересовался Кевин Фарли.

– Судя по хроникам, побеждали все, кто участвовал, – пожала плечами Мальсибер. – Только однажды был случай, когда тролль раньше времени освободился от чар и напал на какого-то волшебника. Но подоспели остальные и монстра быстро уничтожили.

– Так нам тоже придется тащить в подземелья всех этих чудовищ? – округлила в испуге глаза Айрин Монтегю. – И они будут стоять прямо там, в коридоре?

– А вам бы этого хотелось? – спросил Снейп, оглядывая всех сидящих за столом.

– Нет! Еще чего! Не хотелось бы! – загомонили все разом.

– Кроме того, это скучно! – стараясь перекричать всех, высказалась Агата Урхарт. – Они же будут неподвижны...

Декан поднял руку, требуя тишины. Гул быстро смолк.

– А что бы вы могли предложить, мисс Урхарт?

– Повторить и усложнить опыт с лопатами, – палочка Агаты описала в воздухе замысловатую фигуру, и пустовавший стул у стены превратился в садового гнома. Карлик скорчил свирепую физиономию и погрозил кулаком. Младшекурсники зааплодировали. Девушка вернула мебель в исходное положение и вопросительно посмотрела на руководителя.

– Хорошая идея, – одобрил Северус.

– Ой, а можно мне? Можно я тоже попробую? – подалась вперед Бертина.

– Пожалуйста.

Крэбб огляделась в поисках предмета для трансфигурации, но, похоже, не нашла ничего подходящего. Она опрометью кинулась в спальню, вернулась оттуда с теплой зимней мантией, бросила ее на спинку кресла и взмахнула палочкой.

Черная ткань зашевелилась, стала полупрозрачной, пошла волнами и вдруг взмыла под потолок дементором! Кто-то из девочек невольно взвизгнул.

– У-у-у-у! – взвыл нарочито хриплым басом Флинт, сопровождая этим звуком полет псевдодементора по гостиной.

– Годвин, не смеши меня, а то я его уроню! – сквозь смех проговорила Бертина.

Тем временем кто-то из мальчиков сбегал в мужскую спальню и вернулся с рубашкой в пеструю клетку. Миг – и к черному «дементору» присоединился клетчатый.

Что тут началось! В течение нескольких минут в гостиной не осталось ни одного свободного стула, кресла или дивана. Даже стол, протоптавшись по ногам сидящих, поскакал по полу небольшим взрывопотамом. А в воздухе уже парила целая дюжина «дементоров»: розовых, зеленых, желтых, в полосочку, в горошек, в цветочек... Северус поучаствовал в общем развлечении, превратив собственное кресло в здоровенного тролля – длиннорукого, пупырчатого, с маленькой головой и огромными неуклюжими ступнями. Пока тролль, хлопая ручищами, пытался поймать роящихся вокруг «дементоров», его создатель потихоньку ускользнул за дверь и поспешил в свою лабораторию.

Вернувшись, он едва увернулся от парочки пятиногов, подозрительно похожих на диванные подушки, и, отмахиваясь от мельтешащих в воздухе пикси, произнес:

– Фините Инкантатем!

Рубашки и платья упали на пол; вся обстановка вернулась на свои места в первоначальном виде.

– Рассаживаемся, наша работа еще не окончена.

Старосты и остальные ученики снова собрались за столом. Декан положил перед ними чистый лист бумаги.

– Бернадетт, вы упомянули, что у игроков был план лабиринта. Думаю, надо усложнить задачу: вот план, прочитайте его.

– Проявись! – Треверс ткнул палочкой в бумагу.

Ничего не произошло.

– Раскрой свои секреты! Фините Инкантатем!

Результат оставался прежним. Северус лишь посмеивался.

– Кажется, я понял... – Эбнер Блишвик схватил лист и осторожно поднес его к свече. На белом фоне проявились коричневые линии. – Симпатические чернила! Молоко, да, профессор?

– В данном случае лимонный сок, – поправил его Снейп. – Но для будущих игроков мы, конечно, придумаем что-то потруднее, нагрев – это слишком просто. И по поводу монстров: у мисс Урхарт и мисс Крэбб получилось отлично. У остальных похуже. Чьи были пятиноги? Такая работа годится только для гостиной. В общем, так: чудовища нужны максимально натуральные. Тренируйтесь в трансфигурации... заодно повысите знание предмета. Тогда уж профессору МакГонагалл точно не к чему будет придраться.

* * *

С наступлением марта тема Игр стала главной во всех разговорах. Межфакультетская вражда отодвинулась на задний план, даже квиддич почти не обсуждался, а ведь в это время обычно начинались тренировки перед новым сезоном.

В тупике за магическим экраном все оставалось по-прежнему. Правда, Барон приносил неутешительные новости: подземные твари не успокаивались, их становилось все больше. Удары по стене участились, но кладка пока стойко выдерживала их.

Треверс и Флинт еще несколько раз отлучались в горы для своих непонятных камнедробильных работ. Пятнадцать слизеринцев со старших курсов всерьез готовили «монстров» для лабиринта. По личной просьбе декана мадам Пинс выдала им из Запретной секции несколько древних кодексов, в которых были найдены особо редкие чудовища.

– Поскольку сами организаторы не принимают участия в испытании, то вы вдвоем станете отвечать за лабиринт, – предложил Снейп Агате и Бертине. – Наверняка после каждой пары игроков монстров придется восстанавливать. Словом, дело ответственное и сложное. Могу я рассчитывать на вас?

Девушки пообещали не подвести и всю следующую неделю обеспечивали приток изумрудов в слизеринской колбе магических часов Главного зала: МакГонагалл признала заметно возросшие успехи студенток в искусстве трансфигурации.

Мальсибер и Блишвик активно штудировали чары: по отрывочным словам, услышанным в учительской от профессора Флитвика, Северус определил, что Беседа Ровены будет посвящена заклинаниям и чарам – но, разумеется, совсем не тем, что были описаны в «Истории Хогвартса». В Рэйвенкло тоже любили придумывать и экспериментировать.

К Опыту Хельги готовились Монтегю и Фарли: часть оранжерей Помоны Спраут вдруг скрылась за непрозрачным занавесом, и это явно было неспроста. Айрин и Кевин налегали на гербологию.

И только с Вызовом Годрика все было ясно с самого начала: красно-золотые объявили во всеуслышание, что готовятся к магическим сражениям, в точности следуя букве хроник, и вызывают на бой всех желающих скопом или поодиночке.

– Никак не навоюются, – прокомментировал это заявление слизеринский декан. – Треверс, Флинт... Это дело – для вас.

* * *

Гости из магических школ ожидались в день открытия Конференции – 10 марта. Последние дни перед их прибытием Филч и домовики сбивались с ног, подметая, отмывая, отскребая и полируя, смахивая вековую паутину и выколачивая столетнюю пыль. Деканы, проявив редкое единодушие, отправляли провинившихся студентов помогать завхозу. Совместными усилиями замок засверкал. Особым приказом директора всем ученикам предписывалось привести школьную форму в идеальный порядок, а деканам на время пребывания иностранцев – надеть форменные мантии.

На счастье слизеринцев, вход в подземелья восточного крыла находился достаточно далеко от лестницы, ведущей в комнаты гостей. Никто не помешал исследовать давно заброшенные коридоры, привести их в порядок и натащить разного ненужного хлама – основы для будущих монстров. И еще одно преимущество местных подземелий обнаружилось в ходе расчистки: второй выход. Он через низкую толстую дверь выводил на задворки школы, прямиком к Запретному лесу.

– Игроков станем встречать здесь, – решил Снейп. Урхарт и Крэбб, вместе с ним стоя у задней стены Хогвартса, согласно кивнули. – И, пожалуй, пусть проходят лабиринт на время: у кого быстрее получится.

Наступил день приезда. Гости ожидались ровно в полдень, для них во дворе уже была постелена красная ковровая дорожка. Одним концом она убегала в вестибюль школы, другой обрывался неподалеку от ворот: именно здесь должен был в назначенный час открыться портал, по которому пятьдесят подростков и шестеро взрослых пройдут из Министерства, куда они прибыли накануне, в Хогвартс.

Занятия на время Игр отменили: получились внеплановые каникулы, да еще и с балом в перспективе. Горячая пора наступала лишь для участников Игр, а остальные просто ждали увлекательного зрелища и готовились болеть за своих.

К назначенному часу все факультеты, нарядные и торжественные, выстроились вдоль дорожки. Старшие стояли спокойно, младшие быстро соскучились и принялись болтать и толкаться. Их оттеснили назад, чтобы не мешали.

Когда до прибытия делегаций оставались считанные минуты, Пивзу вздумалось развлечься: он принялся швырять комья снега на тщательно вычищенную дорожку. Филч, взвыв от ярости, бросился за ним: на дорожке, в дополнение к белым пятнам, появились следы и его грязных подошв. Заметившая это профессор Спраут ловко запустила в полтергейста Петрификусом и оттащила его в сторону, убрав затем и следы завхоза. Сам старик до того запыхался, что мог только благодарно вздыхать.

Часы на башне стали бить двенадцать; с последним ударом у края дорожки возникло сияние, яркое даже на фоне солнечного дня. Оно ширилось, принимая форму огромной сферы... и вот из нее шагнули гости.

Первыми шли канадцы. Что взрослые, что подростки – как на подбор: рослые, круглощекие, улыбчивые. Синие мантии плыли единой рекой, вместо остроконечных шляп головы покрывали кепи с короткими полукруглыми козырьками. Впереди делегации вышагивал осанистый волшебник средних лет с темной короткой бородой. Он нес штандарт колледжа имени королевы Виктории: корона, белый цветок[1] и волшебная палочка на фоне белых и голубых волн. Такие же гербы украшали мантии и головные уборы студентов и преподавателей.