Текст книги "Что-то кроме магии (СИ)"

Автор книги: Akana again

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 87 страниц)

Глава 42. Лицом к стене

Квиддичная звезда 60-х Стюарт Крэгги по прозвищу «Бешеный Стью» вывел команду Слизерина на игровое поле, построил в шеренгу и долго молча разглядывал. Парни нервно переминались с ноги на ногу, Снейп, присутствующий тут же, помалкивал, зная по опыту предыдущего общения, что Крэгги немногословен и не церемонится в выражениях.

Несколько раз пройдясь из конца в конец шеренги, новый тренер велел усаживаться на метлы, выпускать бладжеры, снитч и покрепче держать биты. Сам тоже оседлал короткую облезлую метлу, которую прихватил с собой, цапнул квоффл и свечой взмыл в небо.

Напрасно игроки изо всех сил пытались помешать Крэгги добраться до колец, бросаясь наперерез или захватывая в «клещи»: его метла, точно живое существо, наделенное разумом, легко и ловко обходила все препятствия. Седок, небрежно уклоняясь от мечущихся бладжеров, несколько раз спокойно подлетал к кольцам, описывал над ними круги – преследователи тем временем сталкивались на лету друг с другом, кто-то успел упасть, – и улетал, не бросая мяч, продолжая изводить загонщиков и охотников. Вратарь добросовестно старался закрыть собой кольца, но Стюарт незаметным маневром отвлек его внимание и будто нехотя закинул в одно из них квоффл.

Слизеринцы, неприязненно поглядывая на тренера, слетели вниз и вновь стали в ряд. Крэгги приземлился рядом с Северусом, который уже приготовился услышать самый нелестный отзыв о своих студентах.

– У вас замечательная команда, – бесцветным тоном сообщил тот. – Назовите ее «Лихие паралитики Снейпа» и можете представлять отделение для престарелых в Мунго на ближайшем чемпионате.

– Исчерпывающе, – вздохнул Снейп. – Будете набирать новых?

– Их придется учить заново, а эти уже хоть что-то умеют, – он повысил голос, обращаясь к команде: – Значит так, тихоходы: мне плевать на то, кто ваши родители, сколько у вас денег и как вы учитесь. Мне платят за то, чтобы Слизерин выиграл кубок – и он его выиграет.

Голос Крэгги напоминал скрежет металла по стеклу, да и сам бывший чемпион – поджарый, остролицый, резкий в движениях – производил раздражающее впечатление. Казалось, на квиддичном поле объявилось какое-то опасное насекомое.

– ...На время тренировок я для вас папа с мамой, декан, директор и все четыре Основателя сразу, – продолжал Стюарт. – Примите это или уходите прямо сейчас. Работать станем много, серьезно, но я гарантирую, что уже следующий матч вы закончите с разрывом в счете не более десяти очков. Теперь насчет ловца... – Блишвик покраснел. – Вот его надо менять. Смирись, парень, это не твое. Декан, пришлите мне сюда всех слизеринцев тринадцати лет и старше, попробую кого-нибудь выбрать. Подчеркиваю, мужского полу: барышни плохо переносят ругательства, а ругаться я намерен много.

* * *

В этот воскресный день дорога в Хогсмид для старшекурсников оказалась длиннее обычного: им всем пришлось завернуть на осмотр к Крэгги. Студенток же предвзятость нового тренера, судя по всему, не огорчила, и они благополучно отправились в поселок, пользуясь теплой солнечной погодой последней недели сентября.

Старостам полагалось сопровождать учеников; Мальсибер, которая обычно с огромным энтузиазмом организовывала все походы, в этот раз сослалась на нездоровье и попросила оставить ее на факультете. Северус заметил, что выглядит она действительно неважно. Он предложил ей сходить в Больничное крыло, но девушка лишь вяло покачала головой и поспешила уйти в спальню. Понадеявшись, что Моргана, в случае чего, даст ему знать, декан вернулся к себе в кабинет, где уже давно засели Квиррелл и Кровавый Барон. У человека и привидения нашлось общее дело: редактирование статьи.

Квиринус не забывал предостережения Марчбэнкс, да и сам хотел с первого же раза произвести благоприятное впечатление на высшее министерское общество. При помощи Барона он правил фактические ошибки: у призрака была цепкая память, в которой хранились даты, имена и события, начиная с первого века существования Хогвартса. Человек лист за листом выкладывал на стол рукопись, призрак внимательно читал и показывал, где вносить правки.

Статья была посвящена эволюции Распределяющего артефакта – от шлема Годрика до нынешней войлочной шляпы. Квиринус решил начать с самого безобидного, на его взгляд, момента в своем масштабном исследовании, не касаясь пока ни ошибок в гербах, ни генеалогического древа Основателей, где, по его словам, обнаружилось немало любопытных ветвей, не говоря уж о корнях.

К моменту возвращения Северуса они уже завершили работу, и теперь Квиррелл просто из удовольствия рассказывать объяснял привидению суть спектрального анализа, с помощью которого был установлен точный возраст Распределяющей Шляпы. Барон вслух восхищался изобретательностью маглов, заметив попутно, что волшебники в этом отношении сильно от них отстали.

– Сейчас внесу все правки, и можно будет отсылать, – заключил довольный Квиринус, собирая страницы. – Господин Барон, вот бы вам вести уроки истории магии вместо Биннса: вас гораздо интереснее слушать!

– Смотря кому, – вздохнул призрак. – Директорам Хогвартса, например – не очень.

– Но им все равно придется столкнуться с правдой, – настаивал на своем человек. – Рано или поздно.

– Освобождай стол, оратор, меня контрольные ждут, – распорядился Снейп.

– К ужину освободишься? – спросил Квиррелл. – Вечером устраиваю пирушку в «Метлах». Повод банальнейший – день рождения. Придешь?

– А мадам Розмерта – смелая женщина: позволить тебе устраивать у нее в заведении вечеринку... Кого ты еще пригласил?

– Трелони. Жаль ее, скучает одна.

– Вот я и говорю, смелая, – усмехнулся Северус, задумавшись о чем-то. Какое-то время он рассеянно наблюдал за сборами друга, а потом остановил его:

– У тебя найдется час свободного времени? Пойдем, подарок вручу.

* * *

Косой переулок во второй половине воскресного дня был малолюден, а Лютный вообще выглядел вымершим. Ставни на окнах закрыты, в немногочисленных витринах темно. Именинник, недоумевая, остановился на условной границе между законопослушными коммерсантами и сомнительными дельцами: неужели нам туда? Снейп молча мотнул головой, приглашая следовать за собой.

Он спокойно шел вперед, почти не глядя по сторонам, не обращая внимания на разные подозрительные звуки, временами вырывающиеся из-за дверей, на бесформенные тени, нырявшие при приближении людей в темные щели между двухэтажными домами под сумрачно нависающими крышами. Солнце почти не заглядывало сюда, и оттого брусчатка под ногами оставалась влажной и скользкой от серой плесени.

Они шли долго, пока не уперлись в глухую высокую стену из необработанного черного камня. Вплотную к стене стояла неприметная лавчонка, подслеповато глядя на улицу одним круглым окном. Северус постучал три раза в мутное стекло.

– Хью, открывай. Свои.

В окне промелькнула чья-то лысая голова, лязгнул засов на двери, и она приоткрылась, пахнув холодной кислятиной. В проеме показались остро блестящий маленький глаз, по-крысиному подергивающийся коричневато-розовый нос и кончик волшебной палочки.

– Кого привел? – послышался сиплый голос.

– Покупателя, – вполголоса ответил Снейп. – Впусти.

Дверь открылась шире, показав хозяина целиком – обросшего пегой щетиной мужичка, одетого в бесформенную бурую хламиду. Палочку он по-прежнему сторожко держал перед собой в грязноватой жилистой руке.

– Тоже оборотень? – кивнул он на Квиррелла, пропуская обоих внутрь лавки.

– Нет, обычный волшебник.

– То-то я и гляжу, больно гладкий.

– Объясни, наконец, куда ты меня привел, – потребовал Квиринус, оглядывая пыльные полки с побитыми котлами, щербатыми горшками, тарелками и прочим хламом, грязным и кое-как наваленным на кривые доски, прибитые по стенам.

– Еще немного терпения. Хью, есть новое?

– А как же! – довольно осклабился тот, показав редкие желтоватые зубы. – Щедрые деньки выдались... Стой спокойно. И ты, малый, тоже.

Палочка Хью принялась выписывать в воздухе сложные фигуры, из которых состояло заклинание распознавания Оборотного зелья.

– Ну вот, теперь вижу, что это ты, Носатый. Заходите.

Полки с битыми черепками растворились в воздухе. Вместо них открылась небольшая чистая комната без окон, ярко освещенная магическими светильниками. Вдоль стен в несколько рядов шли стеллажи, где лежали пожелтевшие от времени свитки, книги, ларцы разной величины, всевозможные коробочки, свертки и тюки.

Хозяин, приволакивая ногу, прошел первым и встал за аккуратную конторку у входа.

– Квиррелл, знакомься: Хромой Хью – лучший в Европе специалист по магическим предметам, которые... э-э-э... имеют туманное прошлое. Ему несут то, что ты не найдешь ни в одном музее и ни в одной библиотеке, – подмигнул Снейп. – Это и есть мой подарок.

– Имеется кое-что из архивов известных семейств, а также несколько свитков из Отдела тайн, – спокойно, точно какой-нибудь бакалейщик или зеленщик о своем товаре, сообщил торговец краденым. – Будете смотреть?

– Клянусь Основателями, это самый необычный презент, который я когда-либо получал! – Квиринус понял наконец, где находится, но, как и предполагал Северус, не стал изображать из себя оскорбленную добродетель. – Туманное прошлое – забота авроров, а мне после знакомства с Фелпсом очень не хочется им помогать. Показывайте, достопочтенный Хью, все, что у вас имеется!

– Уж кем-кем, а аврорами меня не напугаешь, – хмыкнул Хью.

Спустя час оба покупателя покинули лавку и двинулись в обратный путь. По дороге Северус подробно объяснил, как правильно себя вести с Хромым, когда приходить, что говорить, чтобы не схлопотать какое-нибудь нехорошее заклинание промеж глаз. Обитатели Лютного не церемонятся с теми, кто им не по нраву или вызывает подозрение. Квиринус все внимательно выслушал.

– Чуть не оставил там все жалование, – он с довольным видом похлопал себя по карману. – Зверски проголодался после твоего старьевщика. Зайдем в «Котел»?

Пока обедали, именинник был оживлен и шутил, но за кофе отчего-то притих. Снейп не торопился выяснять причины изменения настроения: если сочтет нужным – расскажет сам. В баре стоял негромкий уютный гул, на эстраде инструменты, как всегда, ненавязчиво играли что-то магловское.

– Знаешь, Годрик в моем возрасте уже успел в крестовом походе поучаствовать и основать свой факультет, – нарушил молчание Квиррелл. – Фламель нашел Философский камень... А я написал всего лишь одну статейку, которую вполне могут мне завернуть.

– Глупости говоришь, – пожал плечами Северус. – Ты начал серьезную работу, года через два-три о ней заговорят, вот увидишь.

– И через двадцать лет за этим же столом встретятся убеленный сединами магистр-историк и почтенный директор Хогвартса! – вновь развеселился Квиринус.

– Ты меня, что ли, прочишь в директора? Брось! – он даже рассмеялся от такого предположения.

– А я бы на месте Дамблдора другой кандидатуры и не искал. Да, МакГонагалл его заместитель, и логично предположить, что она займет его пост, когда – или если, – директор решит уйти на покой. Но наша Минерва слишком прямолинейна, она слишком гриффиндорка для того, чтобы успешно обходить все острые углы. Ты – другое дело.

Северус внимательно вгляделся в лицо собеседника, подозревая, что тот его разыгрывает. Но нет, Квиринус не шутил и обсуждал его карьеру как дело пусть и не близкого, но вполне вероятного будущего.

– У меня и так получился взлет, будто от хорошего пинка: из камеры Визенгамота – за учительский стол, а оттуда сразу же – в деканскую мантию. Но дальше меня МакГонагалл точно не пропустит. Да я и сам не хочу, если честно.

– Предпочитаешь тихо-мирно стареть в одной и той же должности, как Слагхорн? – с невинным видом поддел его Квиррелл.

– Тихо и мирно? Вот это уж точно не про меня. Но и о кресле директора не мечтаю. Не до него мне совсем.

* * *

В школу вернулись уже после ужина. Квиррелл напомнил о предстоящей вечеринке и отправился к себе. Северус заглянул в гостиную узнать, как дела. Долохов доложил, что никаких чрезвычайных происшествий не было.

– Ну как же не было, если Мальсибер в спальне зачем-то повернула меня лицом к стене? – обиженно возразила Моргана. – Так меня еще никто не оскорблял!

– Она это объяснила как-нибудь? – удивился Снейп.

– В том-то и дело, что нет! Она так все и оставила! Вечером вернулись из Хогсмида другие девушки, исправили это безобразие... А Бернадетт я с утра не видела больше, – Моргана покачала головой. – Она в последние дни была не такая, как обычно. Ночами плакала...

– Что ж вы мне раньше не сказали? – упрекнул ее декан. – Мисс Монтегю, возьмите трех человек в помощь, срочно разыщите мисс Мальсибер и попросите прийти сюда.

Девушки разбежались в спальни, в уборные, в ванну старост, в другие помещения Хогвартса, где в этот час могла бы находиться пропавшая семикурсница. И вскоре вернулись с одинаковым ответом: ее нигде нет.

– Небось, обжимается со своим гриффиндорцем где-нибудь под лестницей, – проворчал Долохов. – И болезнь свою для этого выдумала, точно говорю.

– Хорошо, если так... – Северус подумал, что Этти не стала бы врать для того, чтобы тайно встретиться со Скримджером: их свиданиям и так никто не мешал. А уж отказаться от совместного визита в Хогсмид? Нет, тут что-то более серьезное. И повернутый к стене портрет... Колокол башенных часов дал сигнал к отбою. Дисциплинированная Бернадетт ни разу за все годы учебы не нарушала школьного распорядка.

– Когда придет, скажите, чтобы ждала в гостиной, – распорядился декан и отправился на поиски сам.

Наверху Филч разгонял последних гуляк по факультетам. Уже зная о розысках, отрицательно покачал головой: в укромных уголках, которые обычно выбирают влюбленные парочки, девушку он не нашел.

Северус остановился посреди пустого вестибюля, прикидывая, куда могла пойти умная взрослая особа, у которой – он уже не сомневался, – серьезные неприятности. Пойти с какой целью? Либо посоветоваться с кем-то без посторонних ушей, либо побыть наедине. И он, кажется, знает подходящее место.

Галерея, ведущая к Астрономической башне, тонула во тьме. Здесь всегда было сыро, прохладно и совершенно не на чем сидеть – оттого-то она и не пользовалась популярностью у парочек. Снейп решил обойтись без «Люмоса», благо глаза уже привыкли ко мраку и стали различимы угольно-черные колонны арок на фоне более светлого пространства внутреннего замкового двора. Стараясь не шуметь, он осторожно шел вперед и вскоре действительно заметил два темных силуэта. Они, похоже, и не собирались прятаться. Подкравшись еще ближе, он услышал и разговор.

– Я убью его. У нас нет другого выхода, понимаешь? – горячо убеждал ломкий юношеский голос. – Отцу говорить бесполезно, это же его человек!

– Ты погубишь себя! – плакала девушка. – Как мне жить, если с тобой что-нибудь случится?

Вот они, голубчики, воркуют. И голубок возомнил себя орлом... Что ж, пощиплем ему перышки.

– Кого убивать собрались, Скримджер? Люмос!

В ярком свете залитое слезами лицо Бернадетт казалось бледным до прозелени. Кристофер болезненно заморгал, когда луч ударил по глазам, но ни на шаг не отступил от подруги.

– Это мое дело, сэр, – с вызовом ответил Скримджер. – Я ничего вам не скажу. И можете снимать с Гриффиндора хоть тысячу баллов. Пользуйтесь моментом... – неприязненно добавил он.

– Не сомневайтесь, воспользуюсь, – холодно пообещал Северус. – Но прежде выясню, что происходит.

– Мы... мы просто поссорились, – пробормотала Мальсибер, давясь слезами. – Обычная ссора...

– Не лгите. Я слышал ваши последние слова.

– Я не могу вам сказать. Не могу! Не могу! – эхо разнесло по галерее ее хриплый крик. Бернадетт покачнулась, и если бы не схватилась за плечо Кристофера, то непременно упала. Разрыдалась, уже не сдерживаясь.

– Это все Фелпс, – не глядя на Снейпа, пораженного таким взрывом отчаяния, объяснил Скримджер. – Он заставил ее доносить на других слизеринок.

«Три метлы» и славный вечер в компании друга стремительно превращались в несбыточную мечту. Здесь и сейчас начиналось «веселье» совсем иного рода.

Этти дрожала, Кристофер поплотнее завернул ее в свою мантию, прижимая к себе. Говорить она не могла – нервный спазм сжал ей горло. Парень рассказал все за нее.

Северус слушал и мысленно проклинал себя за самонадеянность и беспечность. Намалевать дразнилку на стене и думать, будто этим проймешь матерого аврора! Втихомолку всем факультетом насмехаться над ним в глупой уверенности, что он не способен ничего им сделать! О да, прошибать стену лбом не потребовалось: тебя просто взяли и впечатали в нее – всей физиономией!

Но почему именно она? Потому что всегда в компании, яркая, добрая, располагающая к себе, подлинная любимица факультета. Такой доверяют тайны, ведь она надежная и понимающая. И, конечно же, она ни у кого не вызовет и тени подозрения.

– Он сказал, в деле Эдгара найдены новые обстоятельства... – Бернадетт немного успокоилась и смогла говорить. – Отягчающие... Ему может грозить дементор... И если я хочу спасти брата, то должна... должна помогать выявлять сторонников Темного Лорда. И пригрозил, что, если я проболтаюсь, он даст ход делу!

– Как давно он тебя завербовал? – угрюмо спросил Северус.

– После самого первого урока попросил задержаться...

Почти месяц. Идиот и слепец! И Моргана тоже хороша: пока не припекло, молчала, как немая. Хотя поди разбери этих девиц: то ли они бледные от своих недомоганий, то ли от пудры, то ли еще от чего.

Фелпс начал с простого: обязал Этти пересказывать ему все, что говорится в женских спальнях о минувшей войне, об арестах, судебных делах... Потом велел принести копии писем нескольких девушек из чистокровных семейств. Вот для чего понадобилось поворачивать портрет Морганы! А сегодня потребовал, чтобы Мальсибер намеренно заводила разговоры о близком возвращении Темного Лорда и вызывала подруг на откровенность. Этого она уже не выдержала.

– Я убью его, – снова завел свое Скримджер. – Прямо сейчас!

Северус ни за что бы не признался, что в тот момент уже мысленно мчался рядом с ним к апартаментам учителя ЗоТИ, сгорая от желания разорвать подлеца на части. И пришлось так же мысленно рявкнуть на себя и напомнить, что негоже декану уподобляться взбалмошному и безответственному юнцу.

– Еще слово, и вы окончательно убедите меня в том, что Гриффиндор – факультет болванов, – презрительно заметил Снейп. – С Фелпсом успеем разобраться, сейчас важнее спрятать от него Этти. Вот что: ведите ее в Больничное крыло, скажите мадам Помфри, что это моя личная просьба. Я подойду туда чуть позже – захвачу кое-какие зелья.

Скримджер без звука проглотил едкое замечание и, бережно поддерживая девушку, пошел к выходу из галереи.

Снейп поспешил в подземелья. Забежав в кабинет, обнаружил незнакомого домовика в щегольском вышитом полотенце, который смирно сидел на диване, очевидно, дожидаясь его возвращения. При виде человека эльф поспешил встать, с достоинством поклонился и сообщил:

– Господин Квиррелл желает узнать причины, по которым господин Снейп не прибыл в условленное время в ресторацию «Три метлы».

Северус узнал его: это был один из домовиков мадам Розмерты, которые выполняли при ней обязанности курьеров. Он быстро написал несколько строк на клочке пергамента, вручил посыльному и тот, еще раз поклонившись, исчез.

Снейп торопливо рассовал по карманам Успокоительное, Бодрящее, Умострильное и вдруг замер, похолодев от новой догадки: Фелпс не ограничится девушками, они ведь не так уж часто говорят о политике. Значит, будет доносчик и среди юношей. Или уже есть.

Глава 43. Книжные дети

– Он тебя точно не трогал?

– Он ко мне вообще не прикасался. Только все спрашивал и спрашивал...

Бернадетт снова заплакала. Помфри взяла у нее пустой стакан, чтобы вновь наполнить лекарством, покачала головой: дело выглядело достаточно скверно и без физического насилия. Кристофер сидел точно на иголках, то и дело поглядывая на дверь. Целительница тоже с нетерпением ожидала Северуса: от Скримджера она уже знала, что произошло, но дальнейшие планы нужно обсуждать всем вместе.

Вскоре он пришел с зельями; совместными усилиями девушку удалось успокоить.

– Фелпс с кем-нибудь еще из твоих подруг говорил? – приступил Снейп к осторожным расспросам. – Или, может, с кем-то из парней?

– Нет, кажется, ни с кем... я имею в виду девушек. Насчет парней не знаю.

– А когда он с тобой встречался?

– Каждую неделю, днем, после урока ЗоТИ... Я должна была подавать ему сводку отсутствующих. Он делал вид, что просматривает ее, а сам у меня все выспрашивал. Как-то у него это быстро получалось... А потом он молча смотрел на меня – недолго совсем – и отпускал.

– И у тебя спустя какое-то время начинала болеть голова, так?

Мальсибер удивленно взглянула не него:

– Откуда вы знаете?

– Я не знаю, я догадываюсь, – вздохнул Снейп. – Потому что прав Блишвик: методы в самом деле одинаковые.

Этти едва ли его поняла, но слишком устала, чтобы просить объяснений. От зелий ее тянуло в сон, и она незаметно для себя самой заснула на больничной койке, уронив голову на подушку и свесив ноги на пол. Помфри установила ширму, выгнала за нее мужчин и занялась пациенткой. Попутно велела не орать, предвидя, что слизеринскому декану и гриффиндорскому старосте найдется что сказать друг другу.

– Этти мы спрятали, что дальше? – нетерпеливо спросил Кристофер. Они со Снейпом сидели на соседних койках, стараясь говорить потише.

– Дальше вы аккуратно выясните у мистера Скримджера, действительно ли Фелпс накопал что-то на Эдгара Мальсибера, или он только пугает ее. В вашем распоряжении мало времени – дня три-четыре, не больше. Дольше Этти не сможет здесь оставаться. Теперь насчет аврора: вы в галерее говорили, что он – человек вашего отца. То есть он действует с его ведома и одобрения?

Скримджер кивнул.

– Следовательно, директор, скорее всего, в курсе происходящего. Что закономерно...

– А если выяснится, что на Мальсибера действительно нашли новые материалы? – перебил его Кристофер. – Мало того, что я предаю дело отца, так еще и Пожирателя потребуется выгораживать?!

– Вы уж определитесь, – зло прищурился Снейп, – выгораживать Пожирателя или брата любимой девушки? И, кстати, четверть часа назад вы замышляли убийство – а это как раз в Пожирательских традициях.

Кристофер осекся. Черно-белый мир с четкой границей между «своими» и «чужими» летел в тартарары.

– Выбор – это то, что всегда хочется переложить на других, – тихо проговорил Северус. – Но ни ваш декан, ни директор не подскажут, кого будет правильнее предать.

– А что бы выбрали вы?! – запальчиво воскликнул Скримджер. – Со стороны легко рассуждать!

– Если б я рассуждал, как посторонний, не сидел бы сейчас здесь!

– Просила же быть потише, – к ним подошла недовольная Помфри, закончившая обихаживать Бернадетт. – Вы уже решили что-нибудь или только ругались?

– Я попробую выяснить насчет дела Мальсибера, – хмуро ответил Скримджер. – А вы пока подержите Этти здесь, мадам Помфри, пожалуйста...

– Может, распустить слух о заразной болезни? – предложил Снейп. – Важно, чтобы она ни с кем не общалась.

– Такое нетрудно устроить, – Помфри что-то мысленно прикидывала. – Налеплю ей фурункулов померзее, остальную красоту наведу... Но, Северус, учти, держать ее я здесь смогу три дня, потом ей придется выздороветь. Потому что при подтвержденном случае эпидемии я обязана вызывать специалистов из Мунго.

Перед уходом Кристофер попросил разрешения взглянуть на подругу и на цыпочках зашел за ширму. Бернадетт спала, разбросав по подушке густые каштановые пряди. Под глазами лежали тени, щеки были бледны, но тревожное выражение уже исчезло, сменившись покоем. Одну руку, едва прикрытую полупрозрачным коротким рукавом ночной рубашки, она закинула за голову, вторая скрывалась под одеялом. В глубоком вырезе виднелись тонкие ключицы и ямочка между ними на белой шее.

– Не понимаю, как вы еще можете сомневаться, – Снейп беззвучно вырос за его спиной.

Скримджер с вызовом посмотрел на него и быстро вышел из палаты.

* * *

На факультете было тихо. Никто больше не сбегал, но старшие студентки, так и не дождавшись Бернадетт, долго шушукались у себя в спальне. Моргана, беспокойно вышагивающая по своей нарисованной гостиной, только добавляла им тревоги. В конце концов они попросили ее взять себя в руки, потому что от громкого шелеста платья, звука шагов и бормотания им никак не удавалось уснуть. Тогда волшебница отправилась нервничать в кабинет декана.

Хозяин уже вернулся туда; вскоре появился Кровавый Барон, и почти сразу же за ним – Квиринус. В записке, которую в «Трех метлах» передал ему домовик, говорилось, что у декана серьезные проблемы, поэтому извинений не потребовалось. От именинника пахло вином и почему-то духами, но сам он был серьезен и вполне по-трезвому деловит.

Моргана, узнав обо всем, разозлилась и потребовала немедленной расправы над учителем ЗоТИ.

– Это не поможет, – проворчал Барон.

– В случае его гибели подозрение неизбежно упадет на меня, – начал ей объяснять Северус. – Все слышали, как мы с ним пререкались, кроме того, в школе я единственный бывший Пожиратель и у меня хватает причин желать ему смерти.

– А если повернуть против него его же оружие? – предложил Квиринус. – Я имею в виду легилименцию.

– Мне пока не по силам с ним тягаться... Он, может, и слабее Темного Лорда, но определенно сильнее меня. Ему ведь не нужна палочка для ментального контакта.

Северус признался, что аврор напоминает ему опасное вещество, которое при малейшей ошибке в обращении способно разрушить все. И правильнее будет не пытаться что-либо с ним сделать, а найти обходные пути. Директор, допустим, на его стороне. Но деканы и преподаватели? Что если предать огласке его незаконные дела?

– Нам нечего ему предъявить, – возразил Квиррелл. – Воспоминания мисс Мальсибер? Он скажет, они поддельные. К тому же она совершеннолетняя. Он может спокойно заявить, что она сама вызвалась. Северус, любые твои обвинения против него все воспримут как стремление свести личные счеты.

– Но слизеринцам сказать надо. Они не должны бояться его, даже если у него в самом деле имеется возможность влиять на судьбы их родственников.

– Вы оба правы, – подытожил Барон. – А Квиринус, между прочим, подал здравую мысль: к Фелпсу кто-то может прийти и по собственному желанию. Моргана, я не про Бернадетт говорю, не шипи на меня, бога ради! Если мы хотим найти доносчика, надо учитывать и такой поворот. И кстати, Северус: доносить-то могут и на тебя тоже.

– Вы уже кого-то подозреваете?

– Пока ничего определенного... Но кое за кем я послежу. На всякий случай.

– И я впредь уж ничего не пропущу, – пообещала Моргана.

* * *

Нудный мелкий дождь трепался над Хогвартсом третий день подряд. Ничего не поделаешь, октябрь... И приходится тащиться из-под надежной замковой крыши на трибуну квиддичного поля: матч состоится при любой погоде, как объявила сегодня за завтраком энергичная мадам Хуч. К счастью, для зрителей организовали навесы.

Снейп не вмешивался в работу Крэгги, ему было достаточно того, что никто из команды не попадал после тренировок в Больничное крыло и не отстал в учебе. А то, что они едва добредали до спален – ничего, меньше будут задевать других. Как нарочно, в команду входили все слизеринские хулиганы.

Даже неискушенный в квиддиче декан заметил перемены к лучшему в их игре. Метлы остались прежними, но летали быстрее, а сами седоки стали ловчее и точнее в движениях. Даже на фоне нынешних соперников – команды Рэйвенкло, сильнейшей в школе – выглядели достойно. И дождь им не помеха, и ветер... Северус скоро перестал следить за ходом матча; мысли в очередной раз вернулись к событиям недельной давности, к тому самому утру, когда он перед завтраком собрал слизеринцев в гостиной.

Говорил недолго, стараясь излагать только факты: с ведома директора аврор-учитель вербует доносчиков, угрожает отыграться на заключенных родственниках. Мисс Мальсибер, которую он хотел сделать предательницей, чуть не отравилась, но сейчас уже поправляется под присмотром мадам Помфри. Для всей школы она пока на карантине, якобы подхватила где-то что-то похожее на драконью оспу. Нет, навестить ее пока нельзя, скоро она вернется и сама все расскажет. А ко всем остальным настоятельная просьба: при любой попытке профессора Фелпса заставить действовать против своих друзей немедленно сообщать декану. «Я на вашей стороне, понимаете? Но если не буду знать правды, не смогу вас защитить».

Несколькими днями позже Скримджер сообщил, что никаких новых обстоятельств в деле Мальсибера нет, Фелпс просто сыграл на доверчивости девушки и ее любви к брату. Необходимость прятаться отпала. Северус успел перехватить Бернадетт, прежде чем она вернулась на факультет, и втолковал, какой версии событий следует придерживаться. «Северус... то есть, простите, профессор Снейп, вы, наверное, спасли мне жизнь. Я в самом деле чуть не...» – «Лучше поблагодарите Скримджера, Бернадетт. Он сделал для вас намного больше».

...Счет 90:70, Рэйвенкло с трудом держит отрыв по очкам. Ай да Крэгги! Флитвик, как обычно, невозмутим, но трибуны ревут... Возвращению Этти радовались почти так же бурно.

А затем наступило затишье. Никто не искал декана, чтобы пожаловаться на учителя ЗоТИ, слизеринцы не косились подозрительно друг на друга, учеба благополучно шла своим чередом. Хотелось верить, что аврор оставил свои попытки. Сам Фелпс держался исключительно корректно, Снейп тоже не задевал его. А тонкая усмешка на круглом лице могла и померещиться.

90:80, но ловец Рэйвенкло успел поймать снитч! Флитвик все-таки не удержался, просиял. Надо сходить своих похвалить. Заслужили.

* * *

Башенные часы отсчитывали последний час до отбоя. В мужских спальнях Слизерина каждый занимался своим делом: стелили постели, отдавали домовикам в стирку грязное белье, перекидывались шуточками, обсуждали прошедший день... Первокурсник Алан Шейфик не принимал в этом участия. Он, не раздеваясь, взобрался на кровать и, устроив поудобнее негнущуюся в колене ногу, усиленно о чем-то думал.

Сегодня, после урока ЗоТИ, разыскивая под партами улетевшее невесть куда перо, Алан случайно подслушал один очень плохой разговор. Мама говорила, подслушивать нехорошо, и Алан бы непременно вылез из-под парты, извинился и ушел, но Манящие чары первокурсникам еще не преподавали, перо было любимым, и такого труда стоило забрался под низкую наклонную доску... Словом, он затаил дыхание, чтобы не расчихаться ненароком от пыли, и слушал.

Говорили профессор Фелпс и кто-то из старшекурсников-слизеринцев. Алан еще путался в именах и фамилиях, не сразу вспомнил его, но потом определил: Гордон Макнейр.