Текст книги "Что-то кроме магии (СИ)"

Автор книги: Akana again

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 87 страниц)

Глава 23. Что могут знать библиотекари

Утро, как обычно, принесло с собой множество дел: собрать, отправить, проследить, распределить, похвалить, припугнуть... Рискнул отпустить Розье и Макнейра на отработку одних – обязательно потом уточнить у Кеттлберна, вовремя ли пришли; у Роули и компании снова заговорщицкий вид – поручить старосте пятикурсников приглядеть за ними; Дамблдор за завтраком «осчастливил» сообщением о необходимости провести мастер-классы для канадцев и китайцев – выдать им что-нибудь невзрывоопасное, пусть варят. А еще не забыть, что одна часть факультета на катке, вторая на ближайших холмах старается свернуть себе шею, катаясь на лыжах, третья полощется в бассейне, а четвертая вместе с другими факультетами засела в Главном зале, где Кристи даже пол выстелил магоэкранами и проводит наглядный урок астрономии.

К счастью, гости оказались на редкость дисциплинированны, сварили зелье быстро, ничего не разлили, все поняли, поблагодарили и ушли. А китайцы еще и в колонну по двое сами построились. Попроситься, что ли, преподавателем в Ванкувер или на остров Ламма?

Размышляя таким образом, Снейп шел через вестибюль школы к выходу во двор. Надо было глянуть, что происходит на лыжной трассе. Неожиданно за его спиной раздался громкий негодующий вопль. Снейп обернулся: верещал Пивз, которого за шкирку выволакивал из Главного зала Кровавый Барон.

– Ай-ай-ай! – голосил полтергейст. – Маленьких обижают! Никого не трогал, смирно сидел!

– Поори мне еще, я тебе поору... Кто залез на планету и штаны спустил? Позорище школьное!

Пивз замолчал, но продолжал упорно вырываться из цепких пальцев.

– Запомни, чучело: еще раз на тебя там пожалуются, я тебе отрежу что-нибудь.

– Что отрежешь? – ляпнул Пивз, но тут же захлопнул рот, покосившись на рукоять меча, висевшего на поясе привидения.

– За что ухвачу, то и отрежу, – серьезно пообещал Барон и отпустил Пивза. Тот бочком-бочком поспешил обратно в зал.

– Сэр Бедуир, – обратился к привидению Снейп. – Мы могли бы поговорить с вами после обеда?

– Конечно. Только, Северус, я – Кровавый Барон, – он вздохнул. – Пусть сохранится это прозвище, пока у вас на руках не окажется что-то кроме признаний Биннса.

К приятному удивлению декана, группа слизеринцев-лыжников не только не свернула шеи, но и лихо скатывалась с горы. Как выяснилось, состоятельные семьи могли позволить себе и летний отдых в Ницце, и зимний – в швейцарских Альпах.

Убедившись, что со слаломом все в порядке, Снейп наконец-то смог заняться личными делами, среди которых на первом месте стояли поиски Квиррелла.

Тот нашелся во дворе школы – выходил из парка водяных аттракционов, имея вид мечтательный и довольный.

– Идем, ты мне нужен, – Северус уцепил его за локоть и потащил куда-то к Запретному лесу.

– Объяснишь, в чем дело? – добродушно поинтересовался Квиринус.

– Мне нужно, чтобы ты покидался в меня парализующими.

– Новое слизеринское развлечение?

– Нет, испытание моего зелья.

– По-моему, это одно и то же.

– Остряк фигов.

– Грубиян...

Опушка Запретного леса начиналась широкой аллеей, по сторонам которой росли высокие старые каштаны. Ночью выпал снег, и сейчас здесь было светло, тихо, покойно... Но солнечные лучи уже по-весеннему нахально пробивались сквозь прогалины в белых ветвях, а воздух, хоть морозный еще, нес в себе что-то новое, волнующее. Он дразнил, заставляя острее чувствовать азартную дрожь предвкушения успеха. Северус, не раздумывая, единым глотком осушил склянку с зельем, отошел на несколько шагов, развел руки в жесте безоружного и, неожиданно для самого себя, громко и весело скомандовал: «Давай!»

– Обскур! Ступефай! Петрификус Тоталус! Конъюнктивитус! Сомниум!

Пальцы все-таки онемели, и ноги, будто ватные... Надо доработать рецептуру.

– Инкарцеро!

Узкие черные ленты вылетели из палочки Квиррелла, но на полпути к Снейпу бессильно упали и исчезли.

– Северус, это гениально! Но, думаю, следует попробовать с несколькими магами сразу, чтобы испытать твой новый щит на прочность... Кстати, а не назвать ли тебе свое изобретение зельем Щита?

– Подумаю... – рассеянно ответил Снейп, разминая руки. Онемение дошло почти до локтей, но теперь потихоньку отпускало.

– Но вот против этого твое зелье не сработает! – Квиррелл хитро улыбнулся и, коротко взмахнув палочкой, обрушил на приятеля целый сугроб снега с ближайшего дерева.

– Ах ты ж... – Снейп задохнулся от неожиданности и холодных комьев, попавших за воротник мантии, а Квиринус на всякий случай отскочил подальше и теперь усмехался, разглядывая странного снеговика – шмыгающего носом и очень недовольного.

– Ну, Квиринус... – сгрести с плеч белые хлопья и слепить снежок было делом секунды. Квиринус бросился наутек, но плотный шарик настиг его точно между лопаток.

– Все, все, сдаюсь! – он обернулся, уже не сдерживая смех. – Экскуро... Но ты сам напросился!

Северус промолчал. Он катал в ладонях новый снежок, чувствуя, как он подтаивает. Капли воды просачивались между пальцами. На мгновение представил, что кисть стала прозрачной, рыхлой, снег валится сквозь нее, не холодит, не мочит... Тряхнул головой, отгоняя наваждение, и спросил:

– Что ты думаешь насчет вчерашнего?

Квиррелл посерьезнел.

– Надо искать ранние издания «Истории Хогвартса», если они существовали, конечно, поднимать хроники... Не знаю, на много ли можно рассчитывать в нашей библиотеке, но начинать нужно оттуда. Между прочим, я как раз туда собирался, когда ты меня перехватил.

– Пойдем, нам по пути.

* * *

Мадам Пинс скучала, сидя за своей конторкой. Множество новых развлечений и внеплановые каникулы увлекли даже самых прилежных учеников и заядлых книгочеев: читальный зал библиотеки был пуст, и лишь добросовестное отношение к своим обязанностям мешало Пинс запереть тяжелую дверь на все замки и отправиться к тому же бассейну или катку. Немудрено, что она обрадовалась посетителям, тем более что это оказались не студенты, от которых вечно ждешь безобразий, а воспитанные молодые профессора.

Заведующая библиотекой без вопросов предоставила в их распоряжение весь каталог и неохотно вернулась на место, откуда время от времени бросала мечтательные взгляды на русые кудри и мягкий профиль.

Поиски получились короткими и бесплодными. Судя по каталогу, фонд библиотеки составляли учебники, монографии, изданные Министерством Магии, словари, энциклопедии, сборники рецептов зелий и подшивки «Квиддич Обзервер» за последние триста лет. Вся тысячелетняя история школы заключалась в двух изданиях трехтомника «История Хогвартса» – третьем, вышедшем в XIX веке, и четвертом, переизданном в шестидесятых годах века нынешнего.

– Мадам Пинс, а у вас есть первое издание «Истории»? – спросил Квиррелл, сопроводив вопрос обворожительной улыбкой. – Или хотя бы второе?

– Если нет карточки, значит, нет и книги, – резонно заметила Пинс.

– А вдруг карточка просто потеряна? – предположил Снейп. – Может, стоит посмотреть в инвентарных книгах?

– К сожалению, все инвентарные книги старше середины XIX века утрачены, – тон библиотекаря заметно похолодел. – Где они, мне неизвестно, мой предшественник не оставил никаких сведений на этот счет.

– А кто был ваш предшественник?

Пинс сурово поджала губы. Но две пары глаз смотрели так умоляюще, что она не выдержала:

– Альбус Дамблдор. Перед тем, как стать директором[1].

* * *

– Наш молодой да ранний начинает слишком много себе позволять. Вон уже директор идет, а его все нет.

– Минерва, насколько я помню, раньше он не опаздывал на обед.

– Потому что раньше он был рядовым учителем! И не надо защищать его, Помона. Подумаешь, шишка на ровном месте.

– Вы напрасно горячитесь. В дверях не он ли с профессором Квирреллом?

– Вот кстати, что за странная дружба такая? Хохочут, как первокурсники, картинки эти омерзительные... хороший пример студентам, нечего сказать!

– Ну, они молоды и к тому же ровесники! Вполне закономерно, у них общие интересы. Вот лучше выпейте винца – повышает аппетит. Налить вам?

– Налейте...

– Приятного аппетита, коллеги! Стивен, Мэйли, вы не находите, что вторая часть Игр получается не менее насыщенная, нежели первая? Готов поспорить, завтра наши студенты очень неплохо покажут себя на ваших состязаниях! Э-э-э... профессор Снейп, ваш пристальный взгляд означает желание задать мне какой-то вопрос?

– О нет, господин директор, вам показалось.

– Да? Хм... Дамы и господа, предлагаю обсудить программу завтрашних мероприятий...

После обеда старшие студентки вновь подступились к декану с просьбами отпустить их в магазины Хогсмида. Он удивился: неужели за один раз нельзя было все приобрести – и получил в ответ возмущенное заявление, что невозможно всего предусмотреть, вдруг там появилось что-то новое, это все-таки не обычная вечеринка, и стыдно плохо выглядеть, танцуя на балу.

– Вы еще и танцевать собрались? – оглушенный девичьим хором, пробормотал он.

– Конечно, – подтвердила Мальсибер, одна из самых страстных просительниц второго похода. – Профессор Квиррелл и госпожа Цао сегодня после ужина начнут с нами занятия. В программе полонез, менуэт и вальс. Так мы пойдем, профессор?

Профессор понял, что с барышнями, настроенными столь решительно, лучше договориться по-хорошему – и отпустил. Тем более, что ему предстоял важный разговор.

Копаясь сегодня в каталожных ящиках, Снейп делал это больше для очистки совести, чем в надежде найти что-то полезное: содержимое стеллажей библиотеки за годы студенчества он изучил превосходно. Восторг первых лет постепенно сменялся недоумением и разочарованием... Книгохранилище давало пространные и разнообразные ответы на вопросы «что?» и «как?», но «зачем?» и «почему?» все чаще повисали в воздухе.

Доступ в Запретную секцию тоже не оправдал ожиданий. Северус подозревал, что книги сюда попадают не из-за опасного содержимого, а, скорее, за плохое «поведение»: местные обитатели выли, кусались, царапались, корчили рожи, но за этим балаганом не таилось хоть сколько-нибудь глубокого знания. Все те же справочники, те же учебные пособия. Переходя от полки к полке, листая страницу за страницей, он ловил себя на беспокойной мысли – неужели за тысячу лет своего существования библиотека Хогвартса накопила так ничтожно мало? И если это не так, то где же хранятся остальные сокровища? И зачем понадобилось их прятать?

В книжных лавках Лютного Северус повстречался с другими книгами – молчащими, невзрачными, незаметными. Они не привлекали к себе внимания, но стоило их открыть – оглушали и захватывали скрытыми в них безднами. Записи Гриндевальда, например, выглядели просто неряшливой стопкой старого пергамента, небрежно перевязанного бечевкой. Но каким бесценным оказалось то, о чем рассказали выцветшие чернильные строчки!

Случайная находка под ножкой стола еще раз намекнула: библиотека – не единственный источник информации. И, что хуже всего, не самый достоверный.

История привидений была, безусловно, захватывающей, но не она интересовала его в первую очередь. Пусть с ней разбирается Квиррелл, у него достаточно ума и настойчивости, рано или поздно он раскопает нужные факты. Мысли Северуса занимали другие события.

– Господин Барон, вы могли бы рассказать мне о Томе Реддле? Чем он вам запомнился?

Призрак ненадолго задумался.

– Это был человек, одержимый страхом. Потому он так и выделялся среди остальных. Молодости не свойственно чего-либо бояться... А Том не просто боялся. Страх заменил ему все остальные чувства. И он же подхлестывал его разум. Думаю, он искал новое не потому, что хотел идти вперед, а потому, что убегал от чего-то.

– Вы в свое время показали ему уцелевшую рукопись Салазара. А еще были какие-нибудь особенные рукописи или книги, которые он читал?

– Да, и много. Все, что так или иначе связано с Темной магией и способами достижения бессмертия. Но в библиотеку он ходил редко. То, что ему требовалось, хранилось совсем в другом месте.

– В каком? – с замиранием сердца спросил Северус, чувствуя, что он вот-вот узнает главное.

– Попробуй сам догадаться, – усмехнулся призрак.

– Ладно, – Снейп встал и принялся прохаживаться по кабинету. Так лучше думалось. Случайно его взгляд упал на портрет Морганы, но та лишь пожала плечами: мол, не взыщи, не знаю. – Очевидно, что потаенное хранилище расположено в пределах Хогвартса. Я правильно начал рассуждать?

Барон кивнул.

– Едва ли в него можно попасть из библиотеки: я провел в ней очень много времени и ручаюсь, что нет там никаких потайных ходов и спрятанных комнат. Значит, где-то в другой части замка. Выручай-комната, как известно всем студентам, появляется по своему усмотрению, и, что важно, может открыться любому. То есть этот вариант отпадает. Таким образом, остаются две возможности: еще какое-то скрытое помещение, или... та самая Тайная комната, в которой Слизерин поселил своего василиска.

– Последнее предположение верно.

Северус резко обернулся:

– Ну конечно же, ведь Том был змееустом! И все спрятанные книги до сих пор хранятся там?

– Какое-то время назад их стало даже больше: прежний библиотекарь добавил новых.

– Значит, и Дамблдор змееуст?! Сегодня просто какой-то день открытий! Господин Барон, вы были в хранилище? Скажите, оно большое?

– Думаю, чуть больше этого кабинета. Расположено за стеной просторного зала, в котором обитает василиск. Книг там очень много.

Никогда еще человек так отчаянно не завидовал привидению. Чуть было не выдал это вслух, но остановился вовремя. И сказал совсем другое:

– Вопрос в том, как пробраться мимо василиска тем, кто не знает змеиного языка и не может проходить сквозь стены.

– Есть у меня одна идея, – судя по тону Барона, грядущее приключение ему определенно нравилось. – Приглашай своего приятеля, обсудим. Но имей в виду, до хранилища придется добираться долго: потребуется целый день, самое малое. А сколько времени вы проведете в хранилище...

– Де-ень?! – уныло протянул Северус. – Значит, надо ждать начала каникул. Эх, деканство...

– Зато будет возможность лучше подготовиться. Не на прогулку собираемся.

_______________________

[1]Теоретики "Большой Игры", сопоставив ряд дат "Поттерианы", сделали вывод, что Дамблдор в промежуток времени между преподаванием трансфигурации и директорствованием занимал пост учителя ЗоТИ. Я, в свою очередь, предположила, что Альбус работал библиотекарем. Во-первых, предшественники Пинс неизвестны, во-вторых, она совсем не стара и не может находиться на своей должности очень долго. В-третьих, доступ ко всем книжным сокровищам выглядит гораздо заманчивее преподавания.

Глава 24. День последний

Плотное покрывало, повинуясь жесту Дамблдора, растворилось в воздухе. Директор отошел в сторону, чтобы не мешать собравшимся деканам и директорам рассмотреть со всех сторон то, что стояло в центре стола в учительской.

Четыре филигранно исполненных фигурки драконов обвили геральдические щиты с гербом Хогвартса. Хрустальный, золотой, серебряный и бронзовый. Призы победителям Игр Школяров.

– Стивен, вы, кажется, собирались учредить отдельную награду от колледжа? – спросил Дамблдор.

Монаган кивнул. Директриса школы Третьего Храма подтвердила, что и она на сегодняшней церемонии награждения хотела бы одарить лучшую, по ее мнению, команду. Но свой выбор оба руководителя предпочитают не оглашать вплоть до начала торжества.

Награждение ожидалось сегодня, в день Весеннего равноденствия, на праздничном ужине.

* * *

В честь праздника и в качестве особого поощрения профессор Кеттлберн предложил досрочно завершить отработку Розье и Макнейра. Преподаватель УЗМС нанес декану Слизерина официальный визит, в ходе которого сообщил, что известная напряженность, имевшая место в первые дни работы вышеупомянутых студентов, в дальнейшем уступила место полнейшему взаимопониманию. Особенно нежные отношения наблюдались между мисс Розье и подкустовным выползнем, который по случаю прихода весны вышел из спячки, но тут же впал в любовное томление, отчего заговорил стихами. Язык виршей, к сожалению, остался не распознанным. В заключение визита профессора распили по флакончику Бодрящего и расстались, полностью довольные друг другом.

А Розье и Макнейр по очереди долго занимали ванну старост, отмываясь от устойчивого запаха магического зверья.

Более благородные, но от того не менее сильные ароматы в этот день царили и в гостиной Слизерина. Северус мысленно благословил свою принадлежность к мужскому полу, которая избавляла его от необходимости лично контролировать то, что происходило сейчас в спальнях девочек. Достаточно того, что оттуда весь день слышался невнятный разноголосый гул, из которого время от времени вырывались то восторженный визг, то до изумления яростная перебранка. Нередко особо сильный всплеск страстей выносил в гостиную одну или сразу нескольких девушек – раскрасневшихся, в причудливом сочетании повседневных ученических мантий и сложных вечерних причесок. Постояв неподвижно, или, наоборот, в сильном возбуждении пометавшись по гостиной, ученицы возвращались обратно, оставляя за собой невидимые шлейфы пачули, роз, ландышей, жасмина... Смесь получилась такой густой, что Снейп, едва войдя в комнату, закашлялся и, наложив чары Освежения, решил выйти на свежий воздух – продышаться.

Во дворе замка старшие волшебники школы Третьего Храма завершали ликвидацию парка водяных аттракционов. Уже исчез купол, деревья и цветы теряли краски и очертания, разноцветная горка и другие конструкции складывались, будто игрушечные домики, и пропадали в рукавах широких теплых одеяний. Как нарочно, день выдался пасмурный, сырой ветер гнал с холмов туман, и в нем кусочек солнечного рая таял без следа. Слой снега на том месте, где он только что находился, выглядел нетронутым.

– Ваш котел, профессор Снейп, благодарю за помощь. Профессор?

– А?.. Что, простите?.. – Северуса заворожило грустное зрелище, и он не сразу заметил рядом с собой фигуру профессора Дуна, лицензиата лекарского искусства. Тот возвращал ему котел, в котором когда-то было дезинфицирующее зелье. – Да, мой котел... Спасибо.

– В горных районах Китая, откуда я родом, такие туманы приносят с собой тепло и весну, – заметил Дун. И с едва заметной улыбкой добавил: – Не стоит грустить. Ваше солнце еще только восходит.

* * *

Домовики начистили туфли так, что их можно было вешать на шею вместо орденской цепи: сверкали они не хуже золотых звеньев. Отутюжили брюки. Хорошо, что деканская мантия длинная и глухая, можно не заботиться о степени белизны сорочки или ее материале. Но вот побриться придется. Драклы вареные, так и не сходил в хогсмидскую цирюльню подстричься! Сколько раз собирался, но все какие-то неотложные дела находились. Ладно, зачешем назад, и сойдет. Еще официальную регалию не забыть надеть... Ох уж этот бал, скорей бы он кончился.

В гостиной опять было не продохнуть от смеси ароматов духов и одеколона: кавалеры не желали ударить в грязь лицом, и потому не хуже барышень вырядились и облились парфюмом. Правда, в выборе цвета мантий мужская часть Слизерина оставалась консервативна: преобладал черный с редкими вкраплениями темно-зеленого. Но зато никакой шерсти – сплошной бархат, серебряное и золотое шитье, а у старших – драгоценные камни в застежках и булавках галстуков. Что до девушек, то тут царили светлые мантии самых нежных оттенков, тщательно уложенные пряди, локоны, разбросанные в не менее тщательном беспорядке, перчатки в тон, изящные туфельки и макияж различной степени умелости. Словом, факультет подготовился к выходу как следует. Ну что ж, пора отправляться за заслуженными наградами.

– ...Приз за самое большое количество побед в испытаниях получает факультет Слизерин!

Конечно, результаты Игр ни для кого не были секретом. И драконов этих уже видел утром. И все равно что-то радостно дрогнуло в груди, когда Дамблдор громко объявил победителя, и Северус, легко сорвавшись с места, пошел сквозь аплодирующий зал к столу жюри.

Статуэтка оказалась предсказуемо тяжелой, но он поднял ее высоко и посмотрел на своих слизеринцев, которые сейчас громко радовались все как один, даже самые утонченные наследницы чистокровных семей. Те, кто три года назад называли его не иначе как Сопливус. Для кого он еще недавно выглядел случайным выскочкой, которого легко можно было припугнуть или унизить. Сегодня, сейчас он покончил с этим навсегда. Перехватив поудобнее скользкое основание приза, Северус вернулся на свое место, предвкушая, как жадно станут разглядывать награду и сколько рук протянется с просьбой подержать ее. Так и вышло: он передал статуэтку Треверсу как старосте курса, а тот уже по своему усмотрению либо снисходительно позволял прикоснуться к сияющей драконьей чешуе, либо нарочито сурово отказывал.

Награждение тем временем шло своим чередом. Хрустального дракона – за самую честную игру – увозил с собой колледж имени королевы Виктории. Серебро за второе место в Играх взял Рэйвенкло. Бронза досталась школе Третьего Храма.

– Мы провели в Хогвартсе чудесные десять дней, – обратился ко всем присутствующим директор канадского колледжа, – поучаствовали в интереснейших испытаниях. От имени нашей делегации благодарю вас от всей души! Профессор Дамблдор сказал, что у нас есть возможность наградить одну из команд-участниц. Нам понравились и лабиринт, и гонки на тыквах, и логические игры. Но самое яркое впечатление оставил «Вызов Годрика» Поэтому мы вручаем этот кубок факультету Гриффиндор!

В руках директора возник золотой геральдический лев, сжимающий в передних лапах чашу, украшенную затейливой резьбой. Горделиво улыбающаяся МакГонагалл вышла из зала за наградой.

– Свои слова признательности присоединяю к уже сказанным, – теперь наступила очередь госпожи Хань. – Истинное волшебство таится в простых вещах, самая могучая магия исходит от природы, которая нас окружает. Нам кажется, лучше всего это понимают на факультете Хаффлпафф. Примите дар острова Ламма, уважаемая госпожа Спраут!

Помона, растроганно моргая, бережно взяла тонкую бело-розовую раковину, в раскрытых створках которой нежным перламутром отсвечивала крупная голубая жемчужина.

– Хотя с момента последних Игр Школяров прошло около восьми сотен лет, думаю, мы сумели сохранить их дух, – торжественно заключил Дамблдор. – Все участники выступили превосходно, и сейчас нам остается лишь поставить в этом действе красивую точку. Поэтому, в ознаменование окончания Игр и в честь славного праздника Сизигии – да начнется весенний бал!

Главный зал вновь превратился в театр, но на сей раз без кресел и сцены. Огромная люстра, вся в огнях, отразилась в навощенном паркете, на котором уже начали собираться пары для открывающего танца – полонеза.

Северус заметил, что сквозь нарядную толпу к нему пробирается специалист по магкибернетике. После памятного разговора он больше не искал встреч, поэтому его нынешнее поведение заставило насторожиться. Но намерения у канадца оказались мирные.

– Мы уезжаем рано утром, профессор Снейп, и я хотел бы попрощаться, – просто сказал он и протянул руку. – С вами чертовски интересно говорить, и я сожалею, что беседа получилась короткой и неприятной для вас. Позволите написать вам?

– Буду рад, – искренне ответил Снейп. – Мне хотелось бы понять вашу точку зрения.

– И вот еще что: директор нашего колледжа попросил передать вам, что если надумаете сменить место работы, это нетрудно будет устроить, – Кристи вопросительно посмотрел на собеседника, но тот лишь покачал головой:

– Заманчивое предложение, но я едва ли им воспользуюсь в силу ряда причин.

– Жаль... но тогда хотя бы приезжайте в гости!

– Мы сможем обсудить это в письмах, – улыбнулся Снейп.

Кристи кивнул и отошел к своим.

Грянула музыка. Очевидно, это был прощальный подарок канадцев: все тот же невероятно объемный чистейший звук, идущий отовсюду сразу. Пары, выстроившись друг за другом, начали свое движение.

Зрителей оттеснили к стенам; Северус оказался поблизости от Спраут и Помфри. Но приятельницы не замечали его, они были поглощены обсуждением танцующих.

– Она окончила курс в Шармбатоне, говорю тебе совершенно точно. Я узнавала у ее директрисы.

– Какая необычная красота! Райская птичка в наших северных краях...

– Согласись, они очень гармонично смотрятся с Квиринусом! Как он хорош в этой светло-голубой мантии!

Снейп поморщился и огляделся в поисках укромного места, откуда потом можно было бы незаметно переместиться за дверь.

– Северус! Отчего вы не танцуете?

– Неважно себя чувствую, Помона. Думаю, мне будет лучше уйти.

– Ты действительно слишком бледный, Северус, – встревожилась Помфри. – Дай-ка, пульс пощупаю.

– У меня просто немного болит голова, – резко ответил он, поспешно спрятав руки за спину. Обе дамы посмотрели на него с жалостливым недоумением, и это привело его в бешенство. Не думая уже о вежливости, он развернулся к ним спиной и решительно двинулся в сторону, пока не очутился в простенке между двумя высокими окнами. Отсюда уже было совсем недалеко до выхода, но по пути, как назло, в два ряда двигались танцующие.

Волей-неволей пришлось смотреть. Да, Квиррелл и эта полукровка Анна выглядели идеальной парой. Это Северус заметил еще тогда, когда, забившись в тень тропических растений, наблюдал за ними у бассейна. Ловкие, красивые, уверенные в себе. Они вели старинный танец легко и непринужденно, вызывая шепот восхищения и удивления. А Северус зачем-то все сильнее вжимался в камень стены.

Наконец полонез окончился. Публика пришла в движение, и теперь ничто не мешало добраться до двери. Северус сделал несколько шагов, но путь преградила стайка старшекурсниц, он попытался обойти их и с разбегу налетел на Бернадетт Мальсибер. Или это она едва не сбила его с ног, потому что быстро шла, на кого-то оглядываясь? Волна жасмина накрыла с головой, девичье плечо и что-то умопомрачительно упругое ткнулось в грудь, и у самого лица вдруг возникли темнеющие глаза под дрогнувшими ресницами и полуоткрытые губы... Этти ойкнула, покраснела и, пробормотав «простите, профессор, я нечаянно», юркнула в толпу.

Начался новый танец. Дверь подалась легко, пустой гулкий вестибюль подарил желанную тишину и полумрак. Он привалился лбом к массивной створке и пожалел, что нет у него хороших крепких когтей. Как бы сейчас провести глубокие борозды по мореному дереву! А потом еще раз! И еще! Звериную тоску не унять человечьими средствами, тут или башкой об стену, или с Астрономической башни ласточкой, или...

Медальон с гербом факультета громко стукнул о дверь. Полетать? Полетаем. Позже. Левитацию господин декан обязательно освоит в совершенстве. А пока перестанет скрести дверь и возьмет себя в руки... хоть они и подрагивают слегка.

В конце коридора промелькнула какая-то тень. Северус мигом выпрямился, постарался придать лицу непроницаемое выражение и, держа спину прямо, направился в слизеринские подземелья.

На каминной полке гостиной домовики из года в год аккуратно выстраивали разные статуэтки и безделушки, которые оставляли в качестве подарков родному факультету поколения студентов. Нынешним вечером все дары бесцеремонно отодвинули в сторону, чтобы водрузить на самое видное место золотого дракона, сторожащего герб школы. Отблески огня плясали на цветной эмали, мерцали на чешуе, подсвечивали развернутые крылья. Драгоценная рептилия уставилась круглыми глазами без зрачков прямо на человека: как дела, победитель?

Победитель не отвел взгляд: ты, крылатый, может, и не такое уж серьезное достижение, но с тебя все начнется. Я уже знаю, что делать. Лишь бы только суметь справиться с собой недавним...

В кабинете ждали записи по рецептуре зелья Щита. А еще – стопка контрольных, которые остались непроверенными из-за начала Игр. Работы было невпроворот.

Бал длился почти до рассвета. Едва во дворе посветлело, как на том же месте, у ворот, открылся портал. Прощались долго... Ушли канадцы – и стихла музыка. Потянулись к порталу китайские волшебники, в последний раз выпустив в небо фонтаны фейерверков. Огни долго не гасли – до тех самых пор, пока не закрылся портал за последним гостем. Лишь тогда разноцветные звезды истаяли в вышине, растворившись в наступающем дне. Хогвартс возвращался к будням.