Текст книги "Что-то кроме магии (СИ)"

Автор книги: Akana again

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 87 страниц)

Глава 2. Мастер трансфигурации

Для одного человека это оказалось вполне приличное жилье: гостиная с камином, спальня, небольшой кабинет и ванная. По сравнению с домом в Паучьем Тупике тут просто королевские апартаменты. К тому же домовые эльфы уже успели навести порядок: навощенный паркет блестел, стекла в единственном, но большом окне гостиной были вымыты до абсолютной прозрачности. Оставалось решить вопрос с мебелью.

Руководство школы давным-давно предоставило преподавателям право самим обустраивать свое жилище, пусть даже временное. Поэтому в гостиной была навалена горой мебель на все случаи жизни. Облезлый лак, сломанная ножка, вспучившаяся краска, – определённо, тут собрались заслуженные ветераны хогвартского интерьера, испытанные многократными чарами Трансфигурации.

Снейп оценил иронию момента: нужно всего лишь превратить рухлядь во что-то подходящее, но, дракл побери, во что именно? Он никогда не обращал особого внимания на быт, привык к готовому жилью, будь то факультет или родительский дом. А теперь все-таки придется сотворить нечто более или менее похожее на обстановку.

В памяти вдруг всплыли рождественские каникулы – первые после окончания школы. Именно тогда Люциус Малфой по какой-то случайной прихоти пригласил бывшего факультетского товарища провести праздничные дни в своем родовом поместье.

Малфой-мэнор запомнился Северусу как одно нереальное, сказочно роскошное видение. К тому же богач на время оставил свою чистокровную заносчивость и общался с плебеем-полукровкой на равных. Правда, миссис Малфой с первой же минуты обдала знакомого своего мужа целым котлом ледяного презрения, но Люциус весело подмигнул обескураженному Северусу, подхватил под локоть и, утащив в другую комнату, шепотом объяснил, что Нарси сейчас нервная, потому как они ждут появления наследника.

Первые дни Снейп старался не попадаться на глаза раздражительной особе, а потом, расспросив домовиков, узнал, что госпоже нездоровится по утрам. Стребовав с Малфоя дорогущие ингредиенты, он в несколько часов изготовил усовершенствованное Успокаивающее зелье, которое не только снимало неприятные симптомы, но и было безвредно для ребенка. Нарцисса оттаяла, и остаток каникул прошел так, что лучше и желать нельзя.

Зельевар усмехнулся своему внезапному воспоминанию и в ностальгическом порыве трансфигурировал пыльного трехногого инвалида в роскошное кресло, ножки и подлокотники которого украшала прихотливая резьба, а сиденье и спинка мерцали золотым шитьем по небесно-голубому бархату. В особняке Люциуса оно смотрелось бы неплохо, но здесь, в небольшой комнате с единственным окном кресло походило на раздутую от спеси жабу. Он уже собрался произнести формулу возвращения в исходное состояние, но тут в дверь осторожно постучали.

На пороге стоял невысокий молодой светловолосый незнакомец, облаченный в щегольскую синюю мантию. Умное, открытое лицо показалось Снейпу знакомым.

– Прошу простить за вторжение, – немного виновато улыбнулся визитер. – Но я услышал шум за стеной и понял, что давно пустовавшие комнаты теперь обитаемы. Позвольте представиться, ваш сосед и коллега, Квиринус Квиррелл. Мы, кажется, учились с вами в одно время, но на разных факультетах.

– Рэйвенкло, верно? – Северус чуть улыбнулся уголками губ. – Снейп, слизеринец. Я вас тоже вспомнил.

Квиррелл не делал попыток зайти в комнаты или через плечо хозяина разглядеть, что там происходит. В его глазах светилось спокойное доброжелательное любопытство, и это было непривычно: на Снейпа смотрели с ненавистью, с презрением, с жалостью, с высокомерным снисхождением, с упреком, изредка – с благодарностью, но никогда – с искренним человеческим интересом. И из-за этого взгляда он не смог просто так захлопнуть дверь перед носом незваного гостя.

– Я бы пригласил вас войти, но у меня тут пока даже присесть толком не на что, – смущенно признался Снейп. – Только-только начал трансфигурацию.

Он все-таки сделал шаг назад, пропуская Квиринуса. Тот увидел помпезное кресло и улыбнулся:

– Какая изысканная вещь! Но не кажется ли вам, что оно немного великовато для такого небольшого помещения?

– Вы правы. Я как раз собирался развоплотить его.

– У меня есть идея, как можно сделать обстановку более подходящей для работы и отдыха, – предложил он. – Хотите посмотреть?

Снейп кивнул. Квиррелл достал волшебную палочку и огляделся.

– Вы ничего не имеете против цветов своего факультета?

– Разумеется, нет.

– Отлично, – палочка принялась выписывать в воздухе замысловатые фигуры, и трансфигурация началась.

Комната менялась на глазах: стены покрылись гобеленами, где по малахитовому полю плелся тонкий орнамент черненого серебра, над окном повис зеленый ламбрекен, укрепленный на карнизе-змее, паркет исчез под густым коротким ворсом жемчужно-серого ковра. Обломки двух табуретов взлетели и опустились напротив камина двумя мягкими креслами с высокими удобными спинками, между ними встал низкий столик полированного орехового дерева. Поодаль расположились диван в тон креслам и два высоких книжных шкафа со стеклянными дверцами, пока пустые. Магические свечи замерли под потолком, принявшим облик затянутого облаками неба.

Квиррелл вопросительно глянул на Снейпа:

– Что скажете?

– Это то, что нужно, – не скрывая восхищения, ответил он. – Вы настоящий мастер трансфигурации, мистер Квиррелл.

– Можно просто Квиринус, – улыбнулся польщенный чародей. – Я очень рад, что вам понравилось. С остальными комнатами сами управитесь?

– Буду признателен, если вы и с ними поступите так же, как с этой. У вас получится гораздо лучше, чем у меня.

Пока шло преображение спальни и кабинета, Северус извлек из своих запасов флакон темного стекла и, кликнув домовика, попросил два бокала и графин с холодной водой.

Когда Квиррелл вернулся в гостиную, на столике перед камином светилась в прозрачном стекле золотистая жидкость, играя в свете огня солнечными бликами.

– Я подумал, не предлагать же вам деньги за работу, – объяснил зельевар. – К тому же, получается, у меня новоселье... словом, приглашаю попробовать Зелье бодрости по новому рецепту: действует мягче и результат сохраняется дольше. Прошу! – он сделал приглашающий жест к креслу.

– За знакомство, – Квиринус приподнял наполненный бокал. – И за разбавление местного геронтического сообщества! – Он сделал долгий глоток. – О, превосходный напиток! Лучше любого вина.

– Пожалуй, – не стал скромничать Снейп. – А, кстати, что вы преподаете?

– Магловедение, – Квиррелл с удовольствием потягивал зелье. – Предмет, как вам известно, необязательный, много времени не занимает, зато позволяет узнать немало нового о магловском мире. Знаете, то, чем я сейчас занимался, превращая нежилое в уютное, у них считается профессией и неплохо оплачивается. Мне иногда приходит в голову, а не бросить ли ко всем дементорам Хогвартс и не податься ли к маглам... Надоело существовать в обществе старцев и немолодых одиноких женщин! – он жалобно посмотрел на своего нового знакомого. – Из наших с вами ровесников здесь только Сивилла Трелони, но она слишком не от мира сего, как говорится.

При звуках этого имени Снейп помрачнел и резко поставил бокал на стол.

– Что она тут делает? – отрывисто спросил он.

– Дамблдор взял ее преподавать Прорицания, – удивленно ответил его коллега. – Вы с ней знакомы?

– Слышал кое-что, – Северус хмуро уставился в камин. – И много ли напрорицала?

– Разве что погоду на завтрашний день, и то приблизительно! – рассмеялся Квиррелл. – Хотя делает вид, что пытается изо всех сил.

– Лучше бы не пыталась... – Снейп тряхнул головой, словно отгоняя некое видение, и снова взял бокал. – А почему вы не спрашиваете, какой предмет буду вести я? Или уже знаете?

– Нет, не знаю, – Квиринус налил себе еще из графина. – Но догадаться нетрудно. Ваша слава зельевара была известна и за пределами Слизерина. Так что вывод очевиден, – он снова улыбнулся. – С удовольствием побеседовал бы еще, но мне пора, надо студенческие работы проверять, – Он протянул на прощанье руку. – Рад знакомству с вами, мистер Снейп. Надеюсь, вы как-нибудь заглянете ко мне.

– Спасибо за приглашение, – он осторожно пожал по-женски хрупкую ладонь с тонкими пальцами.

* * *

– Гляди-ка, кто с Квирреллом рядом!

– Снейп?! Ну, дела!

– В учителя заделался...

– Говорят, зелья вести станет.

– У-у-у, намучаемся... он же на них двинулся просто. А Слагги что – только деканом будет?

– Похоже. Хорошо бы нам и декана другого: этому-то мы – до свечки...

Слизеринский стол вовсю обсуждал нового преподавателя. За завтраком в Главном зале Дамблдор официально представил Снейпа всем студентам, и тот теперь являлся центром всеобщего внимания. Зельеварение было предметом обязательным, трудным, и многим давалось нелегко. Слагхорн по причине вялости характера нередко выводил завышенные оценки, а как поведет себя новичок? Дерек Джагсон рассказал о стычке у дверей школы, слух быстро разнесся по залу, и вскоре все прониклись убеждением, что профессор Снейп начнет лютовать. Как нарочно, он и выглядел зловеще: в черной глухой мантии, тощий, черные волосы уныло висят вдоль впалых щек, изжелта-бледный, словно покойник, хищно-носатый, темные глаза глядят мрачно...

– Боже, какое чучело! – сморщила прямой аристократический носик Эделия Розье, семнадцатилетняя звезда Слизерина. Она еще несколько мгновений презрительно разглядывала предмет обсуждения, а потом тряхнула роскошной гривой золотых волос и решительно отвернулась от преподавательского стола: – Он уже три года назад был уродом, а сейчас вообще стал чем-то ужасным. Кажется, этот Снейп даже говорить толком не умел, а только шипел или бормотал что-то. Фу!

– Мог бы подстричься по крайней мере, – фыркнула сидящая рядом с ней худая темноволосая девушка, в острой мордочке которой проглядывало что-то лисье. – И как только Квиррелл может с ним так любезно общаться? Смотри, даже улыбается!

– Потому что наш Квиринус – душка, – промурлыкала Розье. – И он сегодня в моей самой любимой мантии! М-м-м, моя лапочка! Все, сегодня на магловедении я сажусь за первую парту.

– Это почему еще? Мы же в прошлый раз договорились, что я там сидеть буду! – надулась ее подруга.

– Лина, ну кто ж знал, что он сегодня придет именно в лиловой? Я просто без ума от нее!

– Все равно я буду сидеть за первой, – упрямо повторила Лина.

– Ты упрямая, как все Гринграссы! – разозлилась Розье.

– Вот дуры, – проговорил вполголоса сидевший рядом с ними Долохов. Макнейр, его сосед, согласно кивнул.

– Как же он в учителя попал? – Деннис тоже разглядывал нового преподавателя.

– Дамблдор взял его, вот и все, – пожал плечами Гордон, расправляясь с большим куском бифштекса на тарелке.

– Очень интересно... а ты знаешь, что Снейп – Пожиратель Смерти? – Долохов многозначительно посмотрел на приятеля. Тот чуть не поперхнулся от такой новости.

– Врешь!

– Антонин видел, как Темный Лорд ставил ему метку.

– Тогда почему Снейп живой и не в тюрьме?

– Вот это мне и хотелось бы знать, – протянул Деннис. – Почему он сидит тут, а Тони – в Азкабане... Интересно, знает ли Дамблдор, чем занимался Снейп у Лорда?

– Ну, директор тоже не из простых, так что, наверное, знает, – предположил Макнейр.

– Может, знает, да не всё, – усмехнулся Долохов. – Но непременно узнает, если Снейп вдруг решит, что он здесь самый умный.

Глава 3. Очень длинный день

«Соберись. В конце концов, ты с Лордом говорил спокойно, а тут всего лишь дети. Рэйвенкло и Хаффлпафф, младшие – лучшего сочетания для первого урока и не придумаешь. У тебя получится, будешь просто рассказывать и объяснять. Вдох. Выдох. Вперед!»

Он рывком распахнул дверь в класс и стремительно прошел между рядами парт к учительской кафедре. Скорость помогала справиться с остатками неуверенности.

– Как вы уже знаете, с сегодняшнего дня вести курс зельеварения у вас буду я, – он отметил про себя, что голос звучит вполне уверенно. – Напомню: меня зовут профессор Снейп. А теперь здравствуйте и приступим. Делать перекличку не буду, потому что с первого раза всех вас все равно не запомню. Познакомимся по ходу дела.

Двадцать пар глаз смотрели на него в упор. С интересом, опаской, хитрецой, но без ненависти и осуждения. Эти мальчишки и девчонки учились в Хогвартсе всего лишь четвертый месяц, им, похоже, не успели ничего наговорить про него, и они готовы были принять его таким, каким он захочет для них стать... И ему вдруг стало спокойно и легко.

– Начнем с того, что кто-нибудь из вас скажет мне, чему вы уже научились у профессора Слагхорна... вот вы, мисс, и скажете, – он подошел к одной из парт в середине ряда и остановился напротив пухлой розовощекой девочки с гербом Хаффлпаффа на мантии. – Только представьтесь сначала.

– Меня зовут Милли... то есть Камилла Сэвидж, – пискнула она. – Мы уже проходили инрг... игрн... игринденты... – сложное слово далось с трудом.

– Ингредиенты, – поправил Северус, с трудом удерживая на лице серьезное выражение.

– Да, именно, – приободрилась Камилла. – А потом профессор Слагхорн рассказывал, как готовить зелье для сведения прыщей и зелье пробуждения.

– Спасибо, мисс Сэвидж, можете садиться, – первокурсница, не скрывая облегченного вздоха, устроилась на прежнем месте. – Итак, основы вам уже известны. – Он медленно прохаживался от кафедры до большого шкафа с препаратами, заложив руки за спину. – Пора делать следующий шаг – начинать не только запоминать состав того или иного зелья, но и понимать, почему он именно таков, и каким образом взаимодействуют внутри него все элементы, – Снейп остановился и оглядел класс. Его слушали. Слушали! Это было новое и очень приятное ощущение. – Сегодня мы сделаем зелье, рецепта которого нет в учебнике. Я называю его зельем Закономерности. Оно поможет вам понять, что в науке зельеварения нет мелочей, в ней все взаимосвязано и подчинено строгому закону причины и следствия.

Он не упомянул о том, что составил рецепт этого зелья тоже будучи первокурсником – глупым, наивным мальчишкой, которому однажды так захотелось чуда... и он создал его сам, радуясь, не веря, и даже немного пугаясь собственного дара, который в те дни стал раскрываться в нем. Практического значения зелье не имело: оно через игру помогало постичь фундаментальные принципы и развивало логическое мышление. Но это он понял много позже, а тогда просто развлекался, как ребенок, кем он, собственно говоря, и был в далеком уже 1971 году.

– Записывать пока нечего, становитесь к своим котлам. Сначала надо сделать основу зелья. Она, как правило, универсальна. Кто мне скажет, что в нее входит?

Вскинулся десяток рук.

– Полынь!

– Крапива!

– Терновник!

– Волчеягодник!

– Тихо! Не все разом, – угомонил он класс. – Все правильно. Берите ингредиенты в шкафу и начинайте работать. Через двадцать минут у вас должно быть все готово.

Пока ученики старались у своих котлов, Снейп изучал содержимое шкафа, в который заглядывал последний раз на седьмом курсе. Тогда, помнится, оно не могло похвастаться богатством и разнообразием, но то, что открылось ему сейчас, заставило тихо присвистнуть. В избытке имелись лишь самые доступные и простые препараты, вроде той же сушеной крапивы и полыни. Еще бы, профессор Кеттлберн снопами заготавливал их на корм своим двурогам, поэтому связками травы были плотно набиты две нижние полки. Выше стояли большие пыльные банки, на треть заполненные ягодами терновника и волчеягодника. Одна банка треснула, и ее содержимое рассыпалось по полке, перемешавшись со змеиными клыками и драконьей чешуей. На самой верхней полке в полном беспорядке валялись иглы дикобраза, побелевшие от старости щупальца растопырника и дохлые рогатые слизни, давно высохшие и скрюченные. Рядом стояла бутыль с широким горлом и притертой пробкой. Внутри сосуда виднелась странная зеленовато-серая студенистая масса. Северус пригляделся и едва не выругался вслух: это оказались разложившиеся флоббер-черви, покрытые плесенью. «Да-а, старик позаботился о том, чтобы не оставить тут ничего ценного... Ладно, жирный любитель наливок, уж я тебя отблагодарю!» Он быстро навел порядок в шкафу, ликвидировал негодные препараты, а оставшиеся разложил по полкам.

Пройдя вдоль ряда булькающих котлов, над которыми поднимались струи пахнущего травами пара, Снейп подошел к своему котлу, бросил туда несколько стебельков полыни и крапивы, ягоды терна, волчеягодника, разжег огонь и взмахнул палочкой.

– Рапидо!

Жидкость в котле моментально забурлила и приобрела необходимый коричневый цвет.

– С помощью этого заклинания вы можете ускорить процесс приготовления зелья. Но имейте в виду: это допустимо только в том случае, если время кипения не имеет значения.

– Рапидо! – послышался звонкий голос из дальнего угла класса. Мальчишка с перепачканной чернилами курносой физиономией повторил жест учителя, и его котел тоже вскипел. – Сэр, я просто не успел за двадцать минут, – он виновато шмыгнул носом. – Я мантию от парты отцеплял.

Все рассмеялись, а сам пострадавший улыбался до ушей, довольный тем, что оказался в центре внимания. Снейп тоже усмехнулся.

– Так, а теперь внимание на мой котел.

Он призвал из шкафа два змеиных клыка и три крупных драконьих чешуйки.

– Могут ли соединиться змея и дракон? – спросил он, оглядывая притихших учеников. – Вот сейчас и узнаем.

Чешуя и зубы полетели в котел. Жидкость на мгновение успокоилась, а затем забурлила с новой силой. Из коричневой она превратилась в черную, а пар, поднимавшийся над ней, позеленел. И вдруг из самого центра котла вынырнула полупрозрачная ярко-зеленая голова маленького дракона!

– Вылезай, приятель, – проговорил Северус и подставил ладонь.

По классу пронесся вздох изумления. Дракончик, размером не больше крупной крысы, по-змеиному высовывая длинный раздвоенный язык, выпрыгнул из котла на руку, пробежал на плечо и уселся там, настороженно поглядывая вокруг желтыми бусинами глаз.

– Почему у меня получился дракон, а не змея? – волшебное существо, словно догадавшись, что речь идет о нем, скрылось из виду и вновь появилось уже на другом плече.

– Потому что чешуи было больше, чем клыков, – предположила Милли Сэвидж и опять покраснела.

– Верно. А еще почему?

– Потому что змея и дракон схожи, но дракон сильнее! – уверенно заявил чумазый обладатель застрявшей мантии.

– И это правильно. В зельях именно так и работают все компоненты: взаимодействие и взаимодополнение. А теперь попробуйте сами создать свои закономерности, только опыт с чешуей и клыками уже не повторяйте, он не будет засчитан.

В классе стало шумно: ученики потащили из шкафа ингредиенты в самых невероятных сочетаниях. И вот уже из одного котла высунулась сморщенная мордочка докси, к которой прилагалось длинное стрекозиное тело, из другого на стол выпрыгнул совершенно лысый еж с длинным хвостом, утыканным иглами дикобраза, из третьего выполз рогатый слизняк, только вместо рожек у него виднелись щупальца растопырника...

У нескольких человек котлы оставались пустыми.

– Те, кто уже сотворил закономерности, могут помочь остальным, – подсказал Снейп. Его дракон тем временем покинул плечо и теперь спокойно сидел на краю котла.

Каждый из учеников оказался при деле, у всех с большим или меньшим успехом получились существа из зелья. В самом конце урока под потолок взмыл змей с четырьмя парами прозрачных крыльев докси и слизняковыми рожками: его запустил в полет тот самый мальчишка в чернильных пятнах.

– Задание для самостоятельной работы: составить все возможные закономерности для перьев болтрушайки, глаз жука, крыльев летучей мыши и рогов крюкорога, – продиктовал Снейп. – Сегодня все поработали хорошо, по десять баллов Рэйвенкло и Хаффлпаффу! Загоняйте существ обратно в котлы.

Дракон подал пример, первым плюхнувшись в уже остывшее зелье. За ним последовали остальные, и лишь в летучего змея Северусу пришлось запустить парализующим заклинанием. Обездвиженное существо упало прямиком в котел.

– Ну просто как аврор – пожирателя! – восхищенно воскликнул мальчик.

– Что вы сказали?! – очевидно, в его голосе было что-то, от чего ребенок попятился.

– Вы так ловко сбили змея, сэр... – он не мог понять, почему новый учитель вдруг стал сердитым. – Мой папа всегда так говорит, когда что-то хорошо получается.

– Ваш отец работает в аврорате? – это прозвучало почти как обвинение.

– Он герой войны, сэр! – вихрастая голова гордо вскинулась, глаза блеснули. – Лучший боец в отряде самого Грюма Грозного Глаза!

– Примите мои соболезнования, леди Розье, – перед статной пепельноволосой женщиной в дорогой мантии склоняется Люциус Малфой в черном плаще до пят. Белая маска зажата в руке, на щеке багровый шрам. – Сегодня мы не досчитались многих храбрецов.

Женщина не смотрит на него и, кажется, даже не слушает. Взгляд ее прикован к носилкам, которые четверо в черном несут к ней по аллее, залитой светом яркого солнечного дня. Носилки укрыты плащом Пожирателя. Под ним угадываются очертания человеческого тела.

– Напоролись на Грюма, – слышатся откуда-то бессмысленные слова оправдания. – Мало кто ушел живым...

– Профессор? Профессор Снейп, что с вами? – мальчишеская рука осторожно дотронулась до рукава его мантии.

– Ничего... Все в порядке, – тягостное воспоминание отпускало неохотно. – Как вы сказали, ваше имя?

– Я не говорил... Меня зовут Робардс, сэр. Бернард Робардс.

– Вымойте лицо, мистер Робардс: чернила не добавляют славы – это не кровь врагов.

* * *

Декан Слизерина никогда не пропускал ежедневных обедов в Главном зале. Они накрывались только для учителей: студенты допускались сюда позже и меню для них составлялось другое. Это было особое удовольствие – неторопливо поглощать специально для него приготовленные блюда, наслаждаясь каждым кусочком.

Несмотря на преклонный возраст, Гораций обладал отличным пищеварением, чему немало способствовали желудочные зелья, которые он себе собственноручно варил. Сейчас престарелый гурман, заложив за воротничок сорочки накрахмаленную белоснежную салфетку, умиленно созерцал большой свежезапеченный ростбиф, щедро политый растопленным сливочным маслом, смешанным с зеленью. Восхитительный аромат хорошо прожаренного мяса смешивался с острой, дразнящей нотой свежайшего лука, кольца которого лежали на блюде, подобно грудам снега. Жмурясь от предвкушения, Слагхорн взял из хлебной корзинки белую булочку, подцепил вилкой красновато-коричневый ломоть и, заколебавшись в выборе, от чего откусить сначала, открыл уже рот, но тут случилось непонятное: чья-то тень заслонила свет окна, черный силуэт навис над блюдом, и рядом с тарелкой чудесного ростбифа с громким стуком воздвиглась пыльная стеклянная банка с каким-то мутно-зеленым студнем.

– Вы кое-что забыли в классе зельеварения, профессор, – резкий голос заставил остальных учителей прервать трапезу и обратить внимание на происходящее.

Слагхорн в изумлении уставился на непонятный сосуд, а затем – на Снейпа, устроившего это представление. Мясо шлепнулось на стол, булка выпала из руки на пол.

– Се...Северус, что это значит? – пролепетал толстяк.

– Это значит, что вы зачем-то забрали из шкафа все ценные ингредиенты, оставив лишь простую траву и прокисших флоббер-червей! – он говорил громко, не заботясь о том, что речь идет о малоаппетитных вещах.

– Но я покупал их за свои деньги, естественно, что...

– Ваши личные припасы вы храните в другом месте, – перебил его бывший ученик. – И мы оба знаем, где именно. А то, что идет в классный шкаф, закупается по кредиту школы. Вы сами когда-то это сказали. Через час шестой курс будет варить Напиток живой смерти: насколько я помню, в шкафу всегда имелись все необходимые для этого препараты.

Снейп развернулся, чуть не снеся широким рукавом корзинку с булками, и направился к выходу из зала. Отойдя на десяток шагов, остановился, обернулся к сидящим:

– О, совсем забыл: приятного аппетита, дамы и господа! – Он отвесил шутовской поклон и удалился.

Несколько мгновений обедающие сидели, не в силах произнести ни звука. МакГонагалл опомнилась первой.

– Это... это просто хулиганство! – воскликнула она, в ярости стукнув черенком вилки по столу. – Что он себе позволяет?!

– Спокойнее, Минерва, спокойнее, – Дамблдор казался совершенно невозмутимым. – Мы с этим справимся, будьте уверены. А вы, Гораций, все-таки займитесь комплектацией шкафа. Да, и прикажите эльфам выбросить эту дрянь.

* * *

Обедать, конечно, пришлось в своей гостиной. Но он был этому только рад: ему за глаза хватило сегодняшнего завтрака, когда вся школа бесцеремонно разглядывала его и шушукалась. И как только Дамблдор и остальные выдерживают такое изо дня в день? Может, тоже привыкнет со временем... если, конечно, директор не выгонит его из школы. Снейп презрительно хмыкнул, вспоминая ошарашенную физиономию Слагхорна: он получил по заслугам за все те годы, когда делал вид, будто не замечает травли одного из своих студентов. А студент с той поры вынес одно твердое правило: прощать нельзя никому. Даже благодушным старикам.

В коридоре жилого крыла Северусу повстречался домовик, деловито затаскивающий в комнаты Квиррелла охапку пергаментных свитков: судя по всему, сегодня состоялась большая контрольная по магловедению. Сам преподаватель этого предмета шел за своим помощником, что-то насвистывая с беспечным видом. Поравнявшись с соседом, он перестал свистеть и посерьезнел.

– Северус, как вы узнали, что это именно наш обжора обчистил шкаф? А если это сделали студенты?

– Исключено, – покачал головой Снейп. – На шкаф наложены Чары Распознавания возраста. Никто моложе двадцати лет его не откроет.

– Остроумно, – улыбнулся Квиррелл. – Кстати о молодежи: как прошел ваш первый урок?

– Лучше, чем я мог предполагать. Впрочем, мне повезло: первыми были первокурсники Хаффлпаффа и Рэйвенкло.

– Жаль, что на мои уроки они приходят уже не милыми детьми, а норовистыми подростками, – вздохнул Квиринус.

– Как раз сейчас мне предстоит встреча именно с такими подростками. Шестой курс Гриффиндора и Слизерина.

– Держитесь!

– Постараюсь.

* * *

На этот раз шкаф изнутри выглядел так, как надо: все необходимые ингредиенты в идеальном порядке выстроились на полках. Северус прикрыл створки и взглянул на студентов.

Они стояли двумя тесными группами у противоположных стен класса, того и гляди схватятся за палочки.

– Если вы еще не заметили, здесь не Дуэльный клуб, – с усмешкой проговорил он. – Рассаживайтесь по своим местам.

Подростки, настороженно поглядывая друг на друга, сели за парты. Снейп без труда узнавал слизеринцев, гриффиндорцы же были ему незнакомы. Это немного успокаивало: возможно, до них не дошли рассказы Мародеров.

В классе повисла напряженная, нехорошая тишина. В ней особенно резко прозвучал уверенный, подчеркнуто вежливый голос:

– Господин профессор, позвольте задать вопрос.

Долохов жестом записного отличника поднял руку и ждал, сохраняя на лице выражение почтительной заинтересованности.

Пальцы крепче сжали палочку.

– Слушаю вас.

– Профессор, почему вы не в тюрьме, как другие Пожиратели смерти?

У гриффиндорцев вырвался единый вздох негодующего изумления. Староста Скримджер дернулся, словно собирался встать. Долохов стоял, издевательски улыбаясь, Макнейр и Джагсон выжидательно смотрели на бывшего слизеринца. Розье и Гринграсс начали тихо хихикать, Мальсибер одернула их и осуждающе поглядела на Денниса.

– Вы никак в авроры записались, мистер Долохов? – ледяным тоном поинтересовался Снейп. – Отчитываться перед вами я не обязан. Сядьте.

Долохов неохотно послушался, что-то раздраженно бормоча под нос.

– Нас не будет учить Пожиратель! – все-таки не сдержался Скримджер. Он вскочил с места, сжав кулаки. Вслед за ним встали остальные. «Не хотим! Долой Пожирателя!» – раздались яростные голоса.

– Силенцио, – вполголоса сказал Северус, описав палочкой широкую дугу в воздухе. Студенты умолкли разом, словно какая-то рука единым махом прихлопнула им рты.

– А теперь послушайте меня, – все так же тихо и холодно продолжил он. – Я не напрашивался на эту должность, директор сам назначил меня. Почему – вас не касается. Это первое. Второе: состав зелий не меняется от того, кто именно о них рассказывает. Если кто-то полагает иначе, то он просто идиот. Третье: десять баллов с Гриффиндора за попытку поднять бунт, – и, язвительно усмехнувшись, добавил: – Причем за неудачную попытку.

– Неужели никто из вас до сих пор не овладел никакими невербальными заклинаниями? – продолжал издеваться Снейп. – Или это считается недостойным будущих борцов с Тьмой? Запомните, господа непримиримые, и другим передайте: на моих уроках речь будет идти только о зельях. Для несогласных: кабинет директора – до конца коридора и по лестнице вверх. Все, начинаем занятие. Фините Инкантатем.

Присмиревшие гриффиндорцы, к которым вернулся дар речи, сели, шепотом возмущаясь и бросая злобные взгляды на слизеринцев.

– Сейчас вам всем станет не до выяснения подробностей моего прошлого, – сарказма в его голосе не убавилось, хотя теперь он обращался к обоим факультетам. – Потому что оценка «Выше ожидаемого», которую вы получили на СОВ, кажется мне сильно завышенной. Я намерен проверить ваши знания, для чего вы за оставшиеся полтора часа сварите мне Напиток живой смерти. Но это еще не все, – он прохаживался между рядами, с удовольствием наблюдая, как вытягиваются лица от удивления и досады. – В учебнике изложен давно устаревший рецепт. На сегодняшний день известно как минимум четырнадцать поправок к нему. Так вот: в группу подготовки к сдаче ЖАБА я возьму только тех студентов, кто до конца урока сварит Напиток с учетом хотя бы одной поправки. Вас здесь как раз четырнадцать. Всем даю один совет: думайте, рассуждайте, анализируйте. Время пошло.

Замерцали огни горелок под котлами, класс наполнился стуком ножей по рабочим доскам, звяканьем стекла по металлу, запахом корня валерианы и клубами голубоватого пара. Трудное задание отодвинуло вражду на задний план: Макнейр откровенно подглядывал в котел Скримджера, кто-то из гриффиндорцев поднял и подал Полине Гринграсс большой дремоносный боб, который улетел из-под ее ножа под столы другого факультета, настойка полыни, которой оказалось довольно мало, тихо и мирно была поделена поровну между всеми.

Прошло полчаса. Идей пока ни у кого не было.

– Бобы! – вдруг воскликнула Этти Мальсибер, которой тоже не удавалось разрезать упрямый плод. – Их надо раздавить, тогда будет больше сока!

– Первый кандидат в группу найден, – прокомментировал Снейп. – Теперь вам осталось только сварить Напиток.

Девушка победно улыбнулась и склонилась над котлом.

Северус прохаживался между столами, присматривая за студентами. Джагсон, красный, как вареный рак, двумя руками с трудом проворачивал мешалкой в своем котле вязкую бурую массу, которая с каждым движением становилась все гуще.