Текст книги "Что-то кроме магии (СИ)"

Автор книги: Akana again

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 87 страниц)

Как хорошо, что еще длятся каникулы и никто не мешает думать! Пусть ужасаются и горюют родители и Сивилла, а его самого всегда выручало дело. И десять лет назад, и теперь... Соберись и думай! Жизнь подкинула подлую задачу: лучший друг носит в себе злейшего врага. Убить и спасти – как совместить эти противоположности? И возможно ли такое вообще? Нет, слово «возможно» не подходит. Это надо сделать. Надо.

Пивз был допрошен с пристрастием. Забыв о проказах и хохмах, он добросовестно рассказал все, что знал об особенностях поведения духов-«блох», когда те оказываются в теле живого существа. В частности, признался, что ни разу не слышал, чтобы кому-нибудь удалось изгнать «блоху»: она обычно покидала своего «хозяина» лишь после того, как высасывала из него все жизненные силы до последней капли.

Кстати вспомнилась крыса из кошмаров Квиринуса и видения Трелони. Могло ли это существо быть реальным?

– Запросто, – подтвердил Пивз. – В разную мелочь вроде мышей и крыс дух легко пробирается, у них же мозгов почти совсем нет, они не соображают, что с ними творится. Он жил в крысе, ждал подходящего случая.

– Выходит, крыса, в которую вселился дух, подточила бревно, – сделал вывод Снейп. – Но не слишком ли сложно получается? Устраивать обвал с риском, что придавит не того, кого надо, или убьет, а не оглушит? И потом – почему из всех был выбран именно Квиррелл, полукровка сомнительного происхождения? Тогда как рядом находился чистокровный Шейфик...

А если бы так и произошло? Северус отчетливо представил себе долговязого хромого Алана с перебинтованной головой, с беспомощным страхом в глазах... Но с ним было бы проще. С чужими всегда все проще... Даже убийство? Определенно, задавать самому себе вопросы куда легче, чем отвечать на них. Он потер ладонями лицо, почувствовав вдруг, что страшно устал. А еще надо бы переговорить с Трелони...

На его счастье, разыскивать предсказательницу не потребовалось: сидела в своей башне, обложившись книгами и подушками, плавая в клубах дыма от ароматических курильниц.

– Какие гости, – в хрипловатом голосе промелькнул вялый интерес. – Выпьешь?

– Не люблю херес. Огневиски есть?

– Не держу, – Сивилла завозилась в своем бумажно-тряпичном гнезде и посмотрела на вошедшего с уже явным любопытством: – Чего ж ты приперся, если не выпить?

Северус огляделся в поисках подходящего места, бесцеремонно смахнул с ближайшего кресла на пол груду пестрых лоскутов и уселся, не обращая внимания на возмущенное ворчание хозяйки.

– Перескажи мне еще раз свое видение с крысами, темнотой и прочим. Постарайся вспомнить все, что можешь.

– И с чего вам всем моя память понадобилась? – возмутилась Трелони.

– А кому еще? – насторожился Снейп.

Сивилла рассказала, что произошло в гостинице. Он слушал, чувствуя, как новые детали дополняют почти готовую картину. Чужой почерк, чужие мысли, чужие умения... Квиринус, что же у тебя осталось своего?

– Ты знаешь, что с ним такое стряслось? – спросила Сивилла. – Он болен или...

– Или, – кивнул Северус. И, собравшись духом, выложил: – В нем сейчас существуют две личности.

У женщины округлились глаза.

– Это как? И кто эта... вторая личность?

– Пока не могу сказать. Но в том, что она сильнее Квиринуса, ты уже убедилась.

– И что теперь делать?

– Тебе – ничего. Ну разве что постарайся не гнать его от себя, если вдруг придет.

– Не верю своим ушам, – иронически протянула Трелони. – Не ты ли всегда шипел от досады, когда видел нас вместе?

– Скоро у меня появится предостаточно других поводов для шипения. А ты... – он запнулся, потому что предстояло выговорить слово, всегда вызывавшее у него мучительную неловкость: – ты люби его... того, прежнего Квиринуса. Хоть и нелегко это будет.

После душной комнаты прорицательницы в сырой прохладе каменной галереи дышалось особенно легко. Под сводами сгущались сумерки, день подходил к концу. Но дела на сегодня не завершены. Картина еще не полна, остались вопросы без ответов. И впереди – разговор с Дамблдором, от которого будет зависеть все остальное.

Северус выдохнул и решительно направился к башне, в которой располагался кабинет директора.

Глава 49. Спасти нельзя пожертвовать

Дамблдор слушал, не перебивая. Несколько раз в кабинете появлялись домовые эльфы с сообщениями, но он жестом отсылал их, не дав и рта раскрыть.

Когда Снейп закончил, директор долго молчал и оставался неподвижен. Лишь сухие бледные пальцы вылепили из воздуха маленькую клепсидру с голубоватой жидкостью и поставили ее заполненным конусом вниз. Узкая струйка тут же спиралью потянулась вверх.

– Итак, у Волдеморта был выбор – чистокровный или полукровка, – наконец задумчиво проговорил он. – Но он отчего-то предпочел последнего.

– Разве что предвидел, что Квиррелл вернется в школу, но мне это кажется маловероятным, – рассудил Снейп.

– Мне тоже. Думаю, в данном случае ему было все равно. Том не планировал захватывать ни тот, ни другой разум... Он собирался устроить гибель всех, кто там работал. Конечно, в первую очередь его интересовали волшебники, но и маглы тоже сгодились бы.

Северус с сомнением посмотрел на директора. Тот заметил скептицизм собеседника.

– Волдеморт, без сомнения, выдающийся волшебник, но он находился не в том положении, чтобы влиять на поступки людей. Он не мог ни знать, ни рассчитать, что именно Квиррелл первым и единственным полезет в то подземелье, но он имел все основания предполагать, что туда зайдет группа. Ведь эти ваши раскопки – мероприятие коллективное, верно? Волдеморту требовалось массовое жертвоприношение.

С такой точки зрения действия Повелителя выглядели вполне логично. За исключением одного момента...

– Зачем ему множество одновременных смертей?

– Странно слышать подобный вопрос. Или при приеме в организацию вас не посвящали в особенности методов вашего вождя?

– Их не рисковали обсуждать даже в ближнем круге, не то что с новичками, – неохотно ответил Снейп. И тут же едко заметил: – Полагаю, вы, Альбус, лучше меня осведомлены относительно этих самых методов.

– К сожалению, я узнал о них слишком поздно, – Дамблдор никак не отреагировал на сарказм. – Но не будем отвлекаться. Волдеморт не зря выбрал такое название: Упивающиеся Смертью... Для него процесс убийства – это и наслаждение, и получение колоссального сгустка энергии. Не исключено, что таким образом он надеялся либо переместиться в какое-то отдаленное место, либо перейти на новый уровень существования, перестать быть бестелесным.

– Но затем все пошло не так, как он рассчитывал, – продолжил мысль директора Снейп. – Обвал придавил лишь одного, и то не насмерть. И Волдеморт воспользовался ситуацией, вернее, тем телом, которое попало в его распоряжение.

– Именно. Если бы Квиринус находился в сознании, ничего бы не получилось. Это вам не крыса.

В какой-то момент Северус увидел себя со стороны: сидит и спокойно рассуждает о жизни и смерти единственного близкого человека. Откуда такое равнодушие? Вот и Дамблдор поглядывает удивленно... Ну уж нет, двадцатилетний чувствительный дурак остался в прошлом, и второй сцены отчаяния вы не дождетесь, господин директор. Только нового вопроса, заданного по-прежнему бесстрастным тоном.

– Почему Волдеморт не попытался завершить начатое, то есть не убил своего носителя?

– Кто знает... – покачал головой Дамблдор. – Чувство самосохранения, свойственное любому живому существу, крайне трудно преодолеть. Возможно, Волдеморт не сумел настолько подчинить себе его волю. Но для попытки ограбления банка влияния все же хватило. Вот только я пока не могу понять, зачем ему магистериум. Допустим, он ухитрился еще при жизни каким-то образом вывести или узнать формулу извлечения, но для обретения вечной молодости и телесного бессмертия нужно иметь само тело или хотя бы его образ...

Дамблдор замолчал на полуслове и просветлевшим взглядом посмотрел на Снейпа. Тот понимающе улыбнулся.

– Хоркрукс, – почти хором произнесли оба.

Жидкость в клепсидре полностью поднялась из нижнего конуса в верхний. Директор вновь перевернул ее и, не отрывая глаз от голубой спирали, заговорил, словно описывал то, что привиделось ему в переливах прозрачной сути водяных часов.

– Лет сорок тому назад Том Реддл приходил ко мне искать должности учителя ЗоТИ. Я отказал ему, и, как понял позже, напрасно. Личности такого масштаба, наделенные мощнейшим умом и лишенные нравственных ограничителей, нуждаются в хорошем присмотре... Но тогда я опасался того влияния, которое он мог бы иметь на школьников. М-да... Коротко говоря, он ушел от меня в раздражении, и Филч позже доложил, что Том вместо того, чтобы сразу покинуть замок, еще какое-то время бродил по нему. Аргус встретил его на третьем этаже и практически под конвоем проводил к выходу. Я принял это за всегдашнее рвение добросовестного завхоза, но теперь почти уверен, что он встревожился не зря. Том, очевидно, что-то спрятал в Хогвартсе, и, скорее всего, это хоркрукс. Может быть, тот самый, что заключен в диадему Ровены.

– Полагаете, она хранится в Тайной Комнате?

– Вряд ли... С чего бы тогда Тому понадобилось подниматься из подземелий на третий этаж, рискуя нарваться на того же Филча? Скорее всего, речь идет о Выручай-Комнате.

Снейп тихо присвистнул. Ему однажды довелось попасть в эту непредсказуемую часть замка, и он хорошо запомнил горы всевозможной рухляди, громоздящиеся в полном беспорядке и уходящие куда-то в темноту невидимого потолка. Найти там маленький серебряный обруч, не будучи даже уверенным, что нужен именно он?

– Все приходит к тому, кто умеет ждать, – продолжал Дамблдор, оторвавшись от созерцания клепсидры. – Очень скоро здесь сойдутся и Волдеморт, и Избранный. Момент истины наступит, когда их пути пересекутся с путями магистериума и хоркрукса.

– Положим, пути учителя ЗоТИ и первокурсника закономерно будут пересекаться минимум раз в день, – Снейп терпеть не мог, когда директор начинал строить высокопарные фразы. Он знал, что старик умеет говорить четко и коротко, но отчего-то временами предпочитает изъясняться, как герой старинных романов. – Выходит, остается им подкинуть магистериум, а к хоркруксу они сами подберутся?

– И мы ничего не узнаем ни о нынешней сущности Тома, ни о причине его тяги к Гарри, – парировал Дамблдор, оставив свой возвышенный тон. – Но кое в чем вы правы: магистериум им действительно подкинем. Как наживку для рыбы. Тома к нему поведет жажда вернуть телесный облик, Гарри – обычное любопытство и желание поглубже влезть в тайну. Это вылитый отец, не сомневаюсь... И хватит морщиться. Я не требую от вас, чтобы вы обожали мальчика. Достаточно того, чтобы вы выполняли свои обязательства по отношению к нему.

– Ладно, – проворчал Снейп. – Выполню. Сейчас меня больше интересует другой вопрос: как вести себя с Квирреллом, когда он появится?

– Как ни в чем не бывало. У нас перед ним преимущество: нам известно о том, кто вторгся в его разум, но он о нашем знании не ведает. Надо максимально долго сохранять в нем эту уверенность.

Северус с усилием вернул на лицо маску деловитой заинтересованности. Предстояло получить ответ на самые мучительные и важные вопросы.

– Есть ли возможность избавить его от Волдеморта?

– Нет, – спокойно ответил директор. – Добровольно он Квиррелла не покинет, а способы изгнания духов такого рода подразумевают неизбежное разрушение телесной оболочки носителя. Но даже в случае добровольного исхода... не знаю, правда, какие обстоятельства могут к этому привести... – Дамблдор прямо взглянул в глаза собеседника: – Ваш друг обречен, Северус. Он или погибнет, или превратится в овощ, как после поцелуя дементора.

Повисла пауза. Один молчал, как казалось, невозмутимо, другой угрюмо глядел исподлобья.

– Скажите... о Лили вы рассуждали так же хладнокровно?

– Война не делит своих солдат на мужчин и женщин, на старых и молодых, – слова падали, будто глыбы льда. – Скорблю по ним? Да. Раскаиваюсь? Нет. Повторяю еще раз: это война.

– Но сейчас же не война! – сдерживаться удавалось с трудом.

– Пока еще не война, – Дамблдор выделил голосом это «пока еще». – Но необходимые и неизбежные жертвы случаются и в мирное время. Хорошо еще, что у нас есть выбор: мальчик или взрослый. Поверьте, мне жаль, но колебаниям тут не место.

Приговор вынесен и обжалованию не подлежит. От чувства жгучего бессилия хотелось выть в голос.

– Вы утверждаете, что разрушение телесной оболочки неизбежно... Значит ли это, что кто-то уже пытался провести изгнание и потерпел неудачу? – Северус почти не верил в то, что говорил, но легко сдаваться он не собирался. – А если переосмыслить его опыт? Вдруг он ошибся?

Чем сильнее раскалялся негодованием один, тем холоднее делался другой.

– Попросите у мадам Пинс труды экзорцистов, начиная с античных. Они все есть в открытом доступе. Может быть, найдете что-нибудь.

– Есть еще один выход... Что если предложить Волдеморту другое тело?

– Уж не себя ли имеете в виду? – иронически прищурился директор. – Приберегите самопожертвование для более серьезного дела, Северус. Кроме того, ваш бывший господин вовсе не такой дурак, чтобы менять удобную личину обаятельного и безвредного учителя на всегда подозрительного бывшего Пожирателя. У вас скоро появится возможность убедиться в этом лично – вы ведь непременно потренируетесь в легилименции на своем приятеле, верно? И, кстати, никто не говорит о немедленной гибели Квиррелла: напротив, до определенного времени он нужен нам живым и здравствующим.

– Станете изучать его, будто диковинного зверя? – неприязненно проронил Северус.

– Нам надо понять мотивы Тома Реддла. А для этого нужно, чтобы он ощущал себя в относительной безопасности. – Дамблдор встал, давая понять, что совещание окончено. – Послезавтра прибывают преподаватели, Квиррелл должен быть в их числе. Встретите его, поговорите... Потом доложите о своих наблюдениях.

– Я для вас бессменный шпион...

– Не стройте из себя оскорбленную добродетель. Шпионом вы стали значительно раньше своего перехода на службу в Хогвартс. И в качестве доброго совета напоследок: избегайте в дальнейшем любых личных отношений. Привязанность к кому-либо – непозволительная роскошь в нашем деле.

* * *

Мадам Пинс быстро нашла в каталоге все необходимые книги. Ах, если бы пергамент можно было пытать! Северус не остановился бы перед хорошим «Круцио» для каждого из фолиантов, да и авторам бы досталось. Ленивые, равнодушные, высокомерные бездари! В один голос заявляющие, что лишь мелкие и слабые духи могут быть изгнаны без вреда для носящего их, а могучие и особо зловредные оставляют после себя человеческие развалины. И нигде ни слова о любой, пусть малейшей, но попытке спасти жертву!

Северус в ярости захлопнул последний том. Библиотекарь осуждающе покосилась на него, но ему было не до сердитых взглядов. Ощущение тошного бессилия, возникшее еще в кабинете Дамблдора, не оставляло его. Впервые в жизни он не знал, что делать.

* * *

С недавнего времени Пивз нашел себе новое развлечение: он подкарауливал слизеринского декана у входа в кабинет и выливал на него то, что удавалось стянуть у эльфов или Филча: кастрюлю компота, ведро белил или банку сиропа. Хозяин кабинета поначалу ругался, затем попробовал кидаться заклинаниями, но быстро обнаружил, что лучшая тактика – отплатить полтергейсту той же монетой. В результате Пивз однажды целый день летал весь покрытый жидкой позолотой, а в другой раз вдруг оказался голым, потому что от одного из Северусовых зелий на нем сделалась невидимой вся одежда. На сегодня хулиган с самого утра заготовил бочонок прокисшего пива и устроился над дверным проемом в ожидании прихода человека.

Скрипнула дверь... Мощный вонючий поток окатил декана с головы до ног. Пивз замер в предвкушении игры, но облитый всего лишь бросил вполголоса «Эванеско» и, не обращая на удивленного полтергейста никакого внимания, уныло побрел к своему столу.

– Ау, парень, я тут, – на всякий случай позвал Пивз. Ответа не последовало.

Кровавый Барон, обычно исполнявший в их играх роль арбитра, знАком велел ему помолчать и подплыл ближе.

– Вот скажите мне, долгосуществующие и все повидавшие, – не дожидаясь его вопроса, глухо заговорил Снейп, – Почему лучшие гибнут первыми? Почему они вообще гибнут, а разные... расчетливые и невозмутимые живут себе и живут? Наверное, я круглый дурак, потому что до сих пор так и не понимаю этого.

– Северус, что случилось? – осторожно спросил призрак.

Пивз отставил бочонок и спрыгнул с притолоки на стол. Моргана, уже которую неделю корпевшая над сложной вышивкой, отложила свою работу. И человеку отчего-то стало чуть легче на душе.

Когда он окончил пересказ беседы с Дамблдором, Пивз решительно заявил, что немедленно берет ведро самых густых помоев и отправляется в кабинет директора.

– Это не поможет, – вздохнул Снейп. – Да и не в директоре дело...

– Честно тебе скажу, за тысячу лет в Хогвартсе не случалось ничего подобного, – Барон был необычайно серьезен. – И дело Квиринуса действительно дрянь. Но, знаешь, весь мой многовековой опыт говорит о том, что живые, в отличие от нас, умеют выкручиваться из самых безнадежных ситуаций. Ты жив, Квиринус жив, а значит, еще не все потеряно. Думаю, надо дождаться его приезда и затем уже действовать по обстоятельствам.

– Так я оболью директора? – уточнил Пивз.

– Если потребуется – обольешь, – отрезала Моргана. – Но пока еще рано.

– Лучше выясни, где он прячет магистериум, – посоветовал Барон.

Пивз в предвкушении потер руки и штопором ввинтился в потолок.

Глава 50. Смех во тьме

Зона аппарации располагалась недалеко от ворот Хогвартса. В обычные дни тут было пустынно, но сегодня на площадке то и дело возникали фигуры в мантиях: преподаватели возвращались на работу. Они раскланивались – более или менее любезно – друг с другом и шли к замку. Непременно бросив перед тем заинтересованный взгляд на одного из своих коллег, который отчего-то не торопился покидать пыльный, испещренный следами пятачок земли.

Квиррелл прибыл одновременно с Флитвиком и Синистрой. Снейп услышал знакомый голос еще до того, как на площадке появился говорящий.

– Профессор Флитвик, не могу описать словами, до чего рад вновь вас видеть! Знаете, ваши уроки до сих пор вспоминаю с большим удовольствием. Аврора! Вас не зря назвали в честь богини утренней зари! Годы идут, а вы все так же свежи и прекрасны!

Декан Рэйвенкло и преподавательница астрономии смущенно улыбались, а будущий учитель ЗоТИ, затесавшись между ними, продолжал сыпать комплиментами. Широкий фиолетовый тюрбан делал его похожим на странный оживший гриб.

– Северус! – не меняя интонации, воскликнул Квиррелл при виде друга. – Ты все такой же хмурый! Ну как можно грустить в такой чудесный день!

Он как будто позабыл о своих спутниках и теперь быстрым упругим шагом направлялся к краю зоны аппарации, где неподвижно стоял Снейп и пристально смотрел на него.

– Зачем ты намотал на голову шарф?

– Тебе не нравится? – белозубая улыбка сияла весельем. – А Сивилла находит, что мне очень идет!

Искрилась улыбка, благородно лоснился дорогой темно-серый шелк мантии, светилось здоровьем еще недавно изможденное лицо, и блестели глаза – как лучший голубой фарфор.

...У мадам Розмерты за стойкой есть заветная полка. Там между бутылочками с особо редкими настойками красуются расписные фигурки – крохотные пастушки, трубочисты, дамы и кавалеры. Северус сейчас очень отчетливо увидел, как одна из статуэток покидает полку, вырастает до человеческих размеров и стоит перед ним, о чем-то праздно болтая. Нарядная, чужая... мертвая.

– Я рад, что твое заикание прошло, – с усилием отгоняя морок, проговорил он.

– З-заикание? – гладкая поверхность дрогнула, изогнулась кривым зеркалом. – О-о-отнюдь! М-мы п-п-повеселимся, С-северус! О, к-как п-повеселимся!

– Зачем это тебе?

Зеркало замерло, холодно посверкивая острой кромкой стекла.

– Со временем узнаешь, Северус. Пойдем в замок. Вечером загляну к тебе, не возражаешь?

* * *

Пивз из разведки вернулся только утром и выглядел озадаченным.

– Защиту старик ставит матерую, не пролезешь... Ну да мы тоже не палкой деланы. Короче, за директорским креслом хитрый шкафчик, – рассказывал он Барону и Моргане. – В шкафчике красная каменюка, этот ваш магистериум. Но не один, а два! Первый теплый, а второй просто светится, но холодный.

– Директор создал копию, – догадался призрак. – Но с какой целью?

Их разговор был прерван появлением декана. Пивз пересказал ему то, что узнал.

– Ничего удивительного, – пожал плечами Снейп, которого в данный момент философский камень беспокоил меньше всего. – Дамблдор не станет рисковать оригиналом в своей игре, и я с ним тут полностью согласен.

– Ты встретил Квиринуса? – подалась вперед Моргана. – Как он?

– Как фальшивый магистериум.

Волшебница растерянно заморгала, а декан сел за рабочий стол и углубился в чтение списка своих студентов. Трое его собеседников терпеливо ждали, когда ему надоест изображать занятость текущими делами. Северус не выдержал и отшвырнул пергамент, который только что изучал столь внимательно.

– Ну чего вы все от меня хотите?! – он почти кричал. – Чтобы я на раз-два забрался в его мозги и с ходу выяснил, что там происходит?! Хотя все и так яснее ясного...

– Оставьте нас вдвоем, – попросил Барон.

Моргана бросила на Северуса сочувствующий взгляд и ушла куда-то в запортретную темноту. Пивз растворился в воздухе. Призрак подождал немного, точно опасался, что они вернутся, а затем негромко заметил:

– Тебе страшно.

Кто-нибудь другой дорого бы заплатил за подобные подозрения, но слизеринский призрак уже давно получил безоговорочное право высказывать своему человеку все, что думает. Поэтому человек не выхватил палочку и не разразился заклинаниями пополам с ругательствами, а лишь опустил голову в стыде.

– Страшно. Я ведь знаю, КОГО встречу при попытке легилименции.

– Но ты все равно сделаешь это? – Белые пятна вместо глаз мешали прочесть выражение полупрозрачного лица, а тон был удивительно ровным.

– Любил ты своего господина или ненавидел, но ты обязан его разыскать, – охрипшим голосом процитировал Северус недавние слова привидения. – Я должен явиться перед Повелителем и... – он замолчал, кривя рот в гримасе не то боли, не то ненависти.

* * *

– Господин директор, тесновата комнатка-то для Пушка, – Хагрид ворочался в небольшом сводчатом помещении, стараясь не угодить ногой в круглый люк, зачем-то проделанный в каменном полу.

– Ну, он все-таки пониже тебя, – улыбнулся Дамблдор.

– А кормить и убирать за ним кто будет?

– Едва ли он подпустит к себе кого-то кроме своего хозяина.

– Это да, – расплылся в польщенной улыбке великан. – И когда мне его приводить?

– Встретишь учеников и можешь отправляться за ним. Только проведи его через ту потайную дверь, которую я тебе вчера показал.

Хагрид посерьезнел. Еще бы! Директор так доверяет ему. Месяц назад поручил забрать из хранилища в банке жутко ценную вещь. Развернуть грубую оберточную бумагу Рубеус не решился, но сквозь нее прощупывалось что-то твердое, гладкое и приятно теплое. Так и не научившийся толком колдовать, он благоговел перед любым волшебством, а тут не что-нибудь, а сам философский камень! И вот теперь новое свидетельство того, как высоко ценит профессор Дамблдор его, Хагрида, помощь: с ним лично оговаривает все детали охраны той самой вещи! Уж будьте покойны, профессор, ни Хагрид, ни Пушок не подкачают!

– Не сомневаюсь, – кивнул в ответ на прочувствованную тираду Дамблдор. Он взмахнул палочкой, и на зияющее отверстие опустилась массивная деревянная крышка. – Постарайся, чтобы Пушок почаще сидел именно здесь. И, конечно, держи все в секрете.

– А что, камень уже там? – замирая от причастности к великой тайне, спросил Хагрид.

– Как только приведешь собаку, он там появится.

Великан согнулся чуть не вдвое, покидая будущее пристанище трехголового пса. Дамблдор прошел следом, и оба поспешили каждый в свою строну: первый – к выходу из замка, второй – в свой кабинет.

– Помона, у меня для вас хорошая новость. Помнится, в конце прошлого учебного года вы жаловались, что Филч занял у вас часть подземелий и вам негде выращивать Дьявольские силки и другие тенелюбивые растения?

Декан Хаффлпаффа, не привыкшая к тому, что директор легко идет на уступки, сдержанно ответила, что, мол, действительно, затяжной конфликт между ней и завхозом имел место и она в результате осталась без подземных оранжерей.

– В вашем распоряжении весь этаж под Восточным крылом, – сообщил Дамблдор. – Можете приступать к высадке хоть сейчас.

– Большое спасибо, Альбус! – просияла Спраут. – У меня как раз готова рассада силков.

Дождавшись, пока стихнут ее шаги на лестнице, Дамблдор удовлетворенно выдохнул, как хорошо поработавший человек. С Хагридом дело улажено, а теперь и Помона все выполнит в лучшем виде. МакГонагалл не станет задавать лишних вопросов, но для Флитвика предстоит подыскать достаточно убедительную причину. Или обойтись без него? Нет, чем больше препятствий на пути к цели, тем она заманчивей. И, конечно же, надо подключить к делу нового учителя ЗоТИ: интересно, какие преграды он соорудит для себя самого? А Северуса оставим напоследок, благо для него Альбусу не потребуется выдумывать никаких поводов: зельевару всего лишь будет предложено составить задачку попроще, для первокурсников. Он, по своему обыкновению, загнет что-нибудь совершенно мозголомное, но упростить никогда не поздно. Главное, чтобы у Гарри не пропал азарт. Директор внутренне усмехнулся: ну что ж, начинается новая игра. Большая игра.

* * *

Ветер легко колыхал гардину на приоткрытом окне, через которое в комнату заглядывало полуденное солнце. На полу в беспорядке валялась одежда.

– Сними его.

– Не-а. Он мне нравится.

– Мне тоже, но в одном тюрбане и больше ни в чем ты выглядишь глупо.

– Смотри не на тюрбан, а ниже, – предложил Квиринус, подталкивая Сивиллу к дивану. – Лично мне нет дела, что у тебя на голове.

– А мне – есть! – хохотнула полуголая Сивилла и, выудив откуда-то волшебную палочку, быстро выкрикнула: – Вингардиум Левиоса!

Фиолетовый шарф взвился в воздух. Женщина испуганно охнула: гладкая здоровая кожа висков и лба под тюрбаном переходила в синюшно-бледную, испещренную зеленоватыми пятнами. И ни следа волос не было на этом шишковатом, уродливо разросшемся черепе, лишь кое-где виднелся редкий пух, похожий на белесые шерстинки плесени. По комнате пополз тошнотворный запах.

– Что... что это? – помертвевшими губами прошептала она.

– Дура, – скривился Квиррелл, движением руки возвращая свою защиту на место. – Остолбеней!

Развлекаться с неподвижной Сивиллой оказалось не менее приятно. Он не спеша оделся и, уже уходя, бросил через плечо:

– Обливиэйт.

* * *

Р-раз – и в стену. Два – свеситься с потолка высоко над головами. Три – прорасти грибом прямо из-под ног Филча, чтобы тот отпрыгнул кузнечиком в сторону. Четыре – со свистом пролететь по коридору, заставляя ковровые дорожки идти волнами от сквозняка. Пять, шесть, семь – нет для Пивза в Хогвартсе запертых дверей и запретных комнат! До чего ж здорово носиться по замку, вновь ожившему после летнего безлюдья!

Шумный дух вломился в пустующие апартаменты в жилом крыле второго этажа. Так и есть: двухлетняя пыль убрана, мебель расставлена, занавеси повешены... Прежний хозяин вернулся.

Пивз разогнался было к просторному дивану, подушки которого так и напрашивались на хороший пинок, но чья-то цепкая твердая рука поймала его в полете.

– Стоять, уродец, – почти ласково сказали за спиной. – Скоро ты забудешь сюда дорогу.

Безжалостная сила скрутила Пивза жгутом и швырнула об стену. Он повис на крюке от светильника и смог наконец разглядеть того, кто так легко с ним расправился.

Разглядел и прицельным плевком угодил точно на носок начищенного ботинка.

– Блоха ты вонючая, поганая...

– Умолкни.

Губы слиплись намертво, и язык стал свинцовым. Никто не знает, каким предстает мир в глазах полтергейста, но Пивз в тот момент отчетливо видел мутный грязно-серый человеческий силуэт, ожившей тенью колыхавшийся за плечами знакомого волшебника. «Гони его, Квиринус!» – хотел закричать шумный дух, но из глотки вырвалось одно неразборчивое мычание.

– Прикончить тебя или оставить пока? – издевательски протянул тот, кто когда-то был Квиринусом. Невидимые клещи вцепились в горло, Пивз задохнулся, рванулся изо всех сил и, сбрасывая с себя остатки чужих заклинаний, шарахнулся сквозь камень в спасительную темноту коридора, а оттуда прямиком вниз – в подземелье.

***

Семь часов вечера. Все текущие деканские дела давно переделаны. Надо бы поужинать, но кусок не лезет в горло. Часы в углу тикают оглушительно, как он не замечал этого раньше?

Северус встал из-за стола и повалился на диван. Собраться. Сосредоточиться. Скоро придет друг.

Друг... Что было раньше в этом слове? Доверие. Что осталось ныне? Ложь. И все? Нет, не все, конечно, не все, не может такого быть, личность не исчезает бесследно... Память, гаденько ухмыляясь, подсунула гладкое лицо фарфоровой куклы. А затем – без паузы – перекошенную от ужаса физиономию Пивза. Да уж, насмерть перепуганный полтергейст – такое не каждый день видишь...

– К нему гости, а он разлегся, – насмешливо донеслось от камина. – Спишь, что ли?

Северус вскочил, раздосадованный тем, что его застали врасплох. Хотя еще месяц назад он и не подумал бы досадовать и тем более вставать... Но теперь не время для воспоминаний.

– Не сплю, так, устал немного.

Квиринус вальяжно прошелся по кабинету, небрежно кивнул Моргане и уселся в кресло у стола.

– Я только что от деда. Ты знаешь, какую штуку он затеял? – и, не дожидаясь ответа, продолжил с коротким смешком: – Решил устроить цепь ловушек на пути к магистериуму, который теперь хранится в Хогвартсе! Нет, он определенно выжил из ума на старости лет.

– Какое отношение к всему этому имеешь ты? – оборвал его веселье Снейп.

– Самое прямое. Директор попросил меня придумать какое-нибудь препятствие. Хранилище располагается в Восточном крыле, и я сразу вспомнил, что где-то там есть вход в подземный Хогвартс. Выманить оттуда тролля для меня – пара пустяков. Директор был в восторге!

– Ты способен подчинить себе тролля? Я вижу, ты далеко продвинулся в Темных Искусствах.

– Без сомнения, – снисходительно проронил Квиррелл. – И подчинить себе могу не только тролля... Кстати, отдай мою рукопись. Отец наконец-то признался, что она у тебя.

От слов «наконец-то признался» тянуло кровяным духом.

– А что, директор тебе одному доверил такую важную тайну? – Северус сделал вид, что не расслышал конец фразы.

– Ты тоже в курсе, насколько могу судить... Впрочем, меня это не интересует. Северус, мне нужна рукопись.