Текст книги "Что-то кроме магии (СИ)"

Автор книги: Akana again

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 87 страниц)

Глава 76. Воскресный ужин у Квирреллов

Мистер Лунатик приветствует профессора Снейпа и нижайше просит не совать длинного носа не в свои дела.

Можно быть взрослым человеком, давно разменявшим четвертый десяток...

Мистер Сохатый присоединяется к мистеру Лунатику и хотел бы только прибавить, что профессор Снейп урод и кретин.

Главой лучшего (что бы там ни пытался переиграть Дамблдор) Дома всемирно известной школы чародейства и волшебства...

Мистер Бродяга расписывается в своем изумлении, что такой идиот стал профессором.

Чьи выпускники идут нарасхват везде, где требуются серьезные знания в зельеварении...

Мистер Хвост кланяется профессору Снейпу и советует ему, чертовому неряхе, вымыть наконец голову.

Но для кого-то ты был и останешься всего лишь носатым уродом с сальными волосами.

Проклятие!

– Люпин, что это за пергамент?

– О боже, Северус, я едва не принял тебя за дементора! Ты так внезапно появился из темноты...

– Не заговаривай мне зубы. Я задал тебе вопрос.

Волшебная палочка недвусмысленно и твердо нацелилась в живот оборотня. Тот встревоженно огляделся: как назло, длинный коридор был пуст, помощи ждать неоткуда.

– Это план Хогвартса, довольно старый, времен нашей юности. Мы составили ее как-то от нечего делать...

– Мы – это ты и Поттер с Блэком?

– И еще Питер. Убери, пожалуйста, палочку.

– Ничего, потерпишь. И кто из вас кто?

– Я был Лунатиком, Джеймс – Сохатым, Сириус – Бродягой, а Хвостом прозвали Питера. Мы заколдовали карту так, чтобы она оскорбляла любого, кто попытается открыть ее, не зная пароля. Вот она и наговорила тебе гадостей, тут нет ничего личного, поверь.

– Ну еще бы. А Поттер-младший, судя по всему, пароль знал. Не от тебя ли?

– Нет, – без колебаний ответил Люпин. – Понятия не имею, где Гарри раздобыл карту, но теперь она будет храниться у меня. Обещаю, она тебя больше не побеспокоит. Теперь позволишь мне пройти?

Но он не смог сделать ни шагу: палочка в руке Снейпа дернулась, сторожа каждое движение.

– Покажи мне карту и скажи пароль.

– Но, Северус, это всего лишь давняя школьная шалость...

– Я хочу убедиться, что ты не врешь.

– Это уже слишком! – бледное лицо Люпина пошло красными пятнами. – Какое ты имеешь право...

– Или сам покажешь, или под «Империо». Выбирай.

– Ну, знаешь! Впрочем, после той шутки с ядом от тебя всего можно ожидать... Ладно, смотри.

Он извлек из-за пазухи пергамент и волшебную палочку.

– Торжественно клянусь, что замышляю шалость, и только шалость.

Потрепанный лист сам собой развернулся, от кончика волшебной палочки во все стороны побежали быстрые линии, образуя этажи, коридоры, залы... Крохотные чернильные точки замелькали тут и там.

Снейп, разглядев мелкие подписи, иронически хмыкнул:

– А еще кто-то обвинял меня, что слежу за вами! Сами-то поставили дело на широкую ногу...

Одна из точек судорожно заметалась, вместе с ней мельтешили и буквы фамилии. Северус едва удержался от того, чтобы прижать пальцем шуструю мелочь, но точка на миг замерла, и он успел прочитать подпись: «Питер Петтигрю». Чернильный штрих вновь задергался и исчез.

– Люпин! Ты его видел?!

– Кого? – недоумевающе нахмурился Римус. – Гарри? Ну да, вот он...

– Я не о Гарри... Впрочем, неважно, – Северус поднял голову. – Надеюсь, ты не вернешь Поттеру эту карту, несмотря на свою бесхребетность.

– Нижайше прошу профессора Снейпа не совать длинного носа не в свои дела, – язвительно процитировал Люпин и решительно повернувшись, зашагал по коридору.

Спускаясь к себе в подзмелья, Северус размышлял о том, могло ли ему померещиться ненавистное имя. К двери своего кабинета и к окончательному выводу он пришел одновременно: нет, не могло. Петтигрю, вопреки сведениям Малфоя, жив и непостижимым образом скрывается где-то в башне Гриффиндора. В то время как все вокруг ловят Блэка...

– Господин Барон! Если вы здесь, дайте знать, пожалуйста. Требуется ваше вмешательство.

В кресле напротив письменного стола засветились знакомые контуры.

– Что случилось?

– Вы могли бы попросить Почти Безголового Ника прямо сейчас проверить гриффиндорские спальни? Там может быть посторонний.

– Еще как может, – ответил вместо Барона Пивз. Незаметно возникнув на столе, полтергейст с шумом отхлебнул из чернильницы и запустил ею в книжный шкаф. – Туда ж Блэк как к себе домой ходит.

– Что?! – почти одновременно воскликнули призрак и человек.

– Ну да, вчера ночью опять был. Кэдоган, кастрюля драчливая, впустил его.

– А Николас куда смотрел? – поинтересовался Барон тоном, который не предвещал гриффиндорскому привидению ничего хорошего.

– У него и спрашивай.

– Я в Гриффиндорскую башню, – сообщил слизеринский призрак, покидая кресло. – Выясню все на месте. Северус, жди здесь. Пивз, ты со мной.

Снейп еще не успел убрать фиолетовые потеки с дверцы шкафа и восстановить треснувшее от удара чернильницей стекло, как в кабинет вернулся виновник разрушений – радостный и возбужденный.

– На восьмом этаже намечается скандал! Барон передал, чтобы ты двигал туда!

Странно: восьмой этаж – это Выручай-комната и кабинет Флитвика, где тот почти никогда не бывает. И больше никаких помещений, кажется... Пивз давно умчался, спросить было не у кого. Ничего не оставалось, как поспешить к лестнице, ведущей наверх.

По дороге Северус вспомнил, что на восьмом этаже висел также потрет сэра Кэдогана. Который всю предыдущую неделю закрывал вход в гостиную Гриффиндора, замещая Полную Даму, пострадавшую от ножа Сириуса Блэка. Очевидно, МакГонагалл сослала задиристого коротышку обратно наверх.

Громкий голос рыцаря был слышен уже на лестнице.

– ...И не надо мне объяснять, в чем состоят обязанности защитника, господин Барон! Хвала Небесам, еще никто и никогда не обвинял Кэдогана в трусости или мздоимстве! Я бдительно нес караул и не понимаю, в чем меня обвиняют!

У портрета собрались почти все хогвартские привидения. Зная, что только невежи проходят сквозь призраков, не спрашивая их согласия, Северус кашлянул, обращая на себя внимание. Его заметили и пропустили внутрь полукруга.

Кэдогана допрашивали Барон и Почти Безголовый Ник. Бывший страж Гриффиндора подпрыгивал от переполнявшего его негодования, и в своих блестящих доспехах в самом деле походил на закипающую кастрюлю.

– Вас обвиняют в том, что вы пропустили в гостиную постороннего, – похоже, слизеринский призрак говорил это не в первый раз и уже начинал терять терпение. – Ваше счастье, что никто не пострадал.

– Но ведь он назвал верный пароль, – стоял на своем Кэдоган. – Значит, не враг! И я поступил правильно!

– Замечательно. Вы несколько дней находились у входа. Вы не могли не знать, что в башне живут только дети. Взрослые, например, декан, туда заходят не так уж часто, их всех легко запомнить в лицо. И после этого вы – ночью! – спокойно даете пройти чужому человеку только потому, что он сказал пароль. Сэр Кэдоган, вы не мздоимец и не трус – о, нет! Вы глупец.

Казалось, рама раскалилась, удерживая в пределах картины багрового от ярости рыцаря. Он хотел что-то ответить, но из его горла вырывалось лишь невнятное бульканье.

– Тут и моя вина, Бедуир, – осторожно заметил Почти Безголовый Ник. – Я понадеялся на него и той ночью отправился в гости... Никогда себе не прощу.

– Дуэль! – раненым взрывопотамом заревел Кэдоган. – Кр-р-ровью! Кровью смыть оскорбление!

– Прекрасно, мертвец против мертвеца, – невесело рассмеялся Барон. – Если вам угодно развлечься, в любое время к вашим услугам. Вместе попробуем найти у меня или у вас хоть каплю крови.

Незадачливый дуэлянт не нашелся что ответить и молча сверлил привидение гневным взглядом.

– Сэр Николас, в гостиной Гриффиндора может находиться еще один незваный гость, – счел возможным вмешаться Северус. – Некий Питер Петтигрю. Он учился там когда-то. Может быть, помните такого?

Призрак задумчиво поскреб висок.

– Увы, не припоминаю... Наверное, этот мальчик совсем незаметный был.

– Сейчас-то он отнюдь не мальчик. Так вы ручаетесь, что на факультете нет посторонних?

– Как я могу ручаться после всего, что произошло? – развел руками Ник. – Знаю только, что не было никого, кроме Блэка. Теперь уж я постараюсь никого не упустить!

– Не могу понять, чего добивается Блэк, – размышлял вслух Северус, спускаясь в компании Барона по лестнице. – Он бежал из Азкабана летом и имел массу возможностей разделаться с Поттером до его возвращения в школу... Тем не менее упорно лезет в гриффиндорские спальни. Вероятно, ему нужен кто-то другой. Кто?

– Петтигрю? – предположил призрак. – Я не знаю, кто это, но если два чужака вдруг попадаются в одном и том же месте и в одно и то же время, скорее всего, между ними есть какая-то связь.

– Но Петтигрю – не полтергейст и не призрак, сквозь стены он проходить не способен и спрятаться ему в гриффиндорской башне негде... Там ведь нет тайных комнат и скрытых ходов, я прав? Прав... Мантия-невидимка? Возможно... Или... – ошеломленный внезапной догадкой, он замер на полушаге: – Ну конечно! Если двое его дружков были анимагами, то что мешало Питеру последовать их примеру? То-то я еще тогда не мог понять, куда он все время девается! Поттер и Блэк перекидывались в крупных зверюг, а этот, наверное, в какую-то мелкую тварь вроде ужа или мыши...

– А откуда тебе вообще известно, что он в замке? – удивился Барон.

– Люпин показал мне весьма любопытный план Хогвартса, – не сразу ответил Северус, поглощенный своим открытием, а затем рассказал о карте Мародеров.

– Был соблазн отобрать у него этот пергамент, – признался он. – Тем более, что я сам его Люпину и отдал... Когда еще не знал, что это именно карта. Но не хочу иметь у себя ничего, что напоминало бы о Джеймсе Поттере.

– Ты поступил неразумно, – попенял ему призрак. – Если Петтигрю действительно превращается в мышь, то сэр Николас его не найдет. Впрочем, ты в подземелье, а мышь в башне. Не станешь же его подстерегать денно и нощно...

– Любой анимаг рано или поздно возвращается в человечье обличье. И в этом смысле я куда больше полагаюсь на бдительность привидений, чем на старую карту.

Уже собравшись спать и переодевшись в пижаму, Северус задержался перед зеркалом в ванной комнате. «Чертов неряха», «вымыть, наконец, голову» – вспыхнули в памяти чужие злые слова.

Он пристальнее вгляделся в свое отражение. Хм... волосы как волосы. Мать, помнится, бесконечно возилась со своими волосами, ну и ему доставалось заодно. Она натирала ему голову мазями, от которых потом долго свербела кожа, обматывала сверху тряпками, и ему полдня приходилось сидеть в чулане, чтобы не попасться кому-нибудь на глаза в таком виде. Действия снадобий хватало на день-два, а потом волосы становились прежними.

Он провел ладонью от темени к затылку, растер в пальцах жирный налет. В самом деле, не мешало бы помыть... Но вроде бы он их совсем недавно мыл... На прошлой неделе. Или раньше? Мысли вяло шевелились в утомленном мозгу, и никакого желания не было лезть в ванну, разводить мыльную болтушку... Какие есть волосы, такие и есть: жить не мешают, работать тоже, а обращать внимание на подначки межеумка Хвоста – последнее дело. Лучше поспать лишний час.

* * *

В приемной Министра магии Корнелиуса Фаджа было два секретаря: жгучая брюнетка лет двадцати и сдобная блондинка чуть старше. Первая работала по четным дням, вторая по нечетным. Первая кокетничала с мужчинами и хамила женщинам. Вторая ко всем посетителям относилась одинаково равнодушно. Первая сочувственно улыбалась и, томно растягивая слова, просила заглянуть дня через три. Вторая бесцветным голосом извещала, что решение пока не принято.

Сегодня был четный день второй половины апреля.

– Загляните в начале следующей недели, – промурлыкала брюнетка. – Мне очень жаль, мистер Квиррелл.

– Я хожу сюда уже четыре месяца... Мне говорили, что мой доклад рассматривает специальная комиссия. Понимаю, Министр очень занятой человек. Его заместитель, очевидно, тоже. Но все остальные? И, кстати, могу ли я, наконец, узнать фамилии и должности членов комиссии?

– Конечно-конечно, – мелко закивала кукольная головка. – Только мне срочно нужно напечатать для Министра большое письмо. Вы приходите завтра, дорогой мистер Квиррелл, я подготовлю вам полный список и оставлю для вас у Агнессы!

Собираясь на следующее утро в Министерство, Квиринус подумал, что ходит туда уже как на работу. И, наверное, не хуже Сивиллы способен предсказать, что готовит ему грядущий день, проведенный в чиновничьих кабинетах.

– Никакого списка мне никто не оставлял, – отрезала белокурая Агнесса. – И я не знаю, кто вам чего обещал.

С трудом подавив горячее желание надеть на ее овечьи завитки ближайший горшок с цветами, он спросил, у себя ли замминистра. Получив утвердительный ответ, уселся на один из стульев, стоящих вдоль стены в приемной, и заявил, что никуда не сдвинется с места до тех пор, пока его не примет заместитель.

– Господин заместитель занят, ждите, – равнодушно пожала круглыми плечами девица.

Толстая книга, предусмотрительно сунутая в портфель перед выходом из дома, пришлась очень кстати. Гораздо лучше, чем изучать стены приемной, словно нарочно выкрашенные в тошнотворно желтый цвет, или разглядывать сонное лицо за секретарской стойкой.

Часы в углу солидно пробили десять раз. Потом одиннадцать. Половину двенадцатого...

В приемную входили и выходили сотрудники, секретарь кому-то что-то нехотя объясняла, передавала какие-то бумаги... Массивная высокая дверь, покрытая темно-вишневым лаком, оставалась по-прежнему наглухо закрытой. Из-за нее не доносилось ни звука.

Наконец литая бронзовая ручка дрогнула и медленно поползла вниз. Дверь приоткрылась. Квиринус бросился навстречу выходящему и чуть не сбил с ног вальяжного толстяка – заместителя Министра магии.

– Э-э-э... в чем дело, сударь? – недовольно пророкотал он.

– Моя фамилия Квиррелл, – от накопившейся досады у Квиринуса дрожал голос и речь выходила сбивчивой. – У вас на рассмотрении мой доклад по истории магической Британии... Я хотел бы знать, когда же будет принято решение... Никаких сроков не сообщают с декабря...

Чиновник смотрел на него безо всякого интереса, редко моргая голыми розовыми веками.

– Да, я вас вспомнил. Решение пока не принято. Нам требуется переводчик.

– К-какой переводчик? – опешил историк.

– С этого вашего... ну, на каком вы там языке цитируете?

– Гэльский, латынь, старонемецкий... Но в сносках везде есть переводы!

– Ну, мало ли что вы там напереводили, – объемистое чрево оттесняло Квиринуса на середину приемной. – У вас есть лицензия переводчика? Нету. Этак и я могу перевести с какого-нибудь латынского, хе-хе... Так что ищите лицензированного специалиста, уважаемый. Или ждите, пока мы найдем. Несси, лапонька, я ушел на обед.

– Но как же... – растерянно проговорил Квиррелл вслед удаляющейся монументальной фигуре.

Сзади зазвенели ключами: «лапонька» запирала дверь в начальственный кабинет.

– Как долго у вас длится обед?

– По-разному... – последовал ленивый ответ. – У господина заместителя после обеда намечено важное совещание. Завтра приходите.

– Разогнать бы вас всех к чертям болотным! – не выдержал Квиринус.

– Не выражайтесь, а то охрану вызову... – зевнула Агнесса, бросая ключи обратно на стол.

* * *

В воскресенье Снейп получил от Квирреллов приглашение на ужин. Разумеется, это была всего лишь записка в несколько строк, которая к тому же имела совсем не торжественный постскриптум: «Будь другом, по пути купи у Фортескью какой-нибудь торт. Только не бери фисташковый, от него у Нельсона понос».

На обязательных приглашениях, устных или письменных, настоял Северус. Квиринус поначалу даже обиделся, потом съязвил по поводу атласной бумаги с золотым обрезом и ароматических чернил, необходимых, по его мнению, для такого рода эпистол, но друг оставался непреклонен. «Хуже нет, чем незваный гость. Особенно теперь, когда ты женат». – «Вот глупости! Ты же знаешь, что мы всегда тебе рады». – «Я не галлеон, чтобы мне всегда радовались».

Собираясь в гости, декан предупредил факультетского призрака: «Я пошел к моим. Вернусь к отбою». Барон не уточнил, кто именно подразумевается под «моими», а сам Северус, пожалуй, и не смог бы определить это для себя. Квиринус, Сивилла и Мариус – «мои» кто? Хорошие знакомые? Друзья? Близкие люди? И первое, и второе, и третье, плюс что-то еще, никакой классификации не поддающееся. Невероятно сложное, но в то же время предельно простое. Как просьба купить что-нибудь к чаю по дороге.

– Против миндального торта у Нельсона нет возражений? – Северус поставил на обеденный стол круглую коробку и вопросительно посмотрел на Блэка. Тот мелодично посвистел, и скворец, толкнув клювом дверцу клетки, спрыгнул на скатерть и вразвалочку подошел к коробке.

– Готовится снимать пробу, – улыбнулся Мариус. – Ну, пусть. А я пойду переоденусь к ужину.

– Наш главный дегустатор! – Квиррелл открыл торт, и скворец принялся склевывать с его краев кусочки орехов. – Представляешь, стоит Сиби начать стряпать, он тут как тут! Заглядывает в сковородку, в чайник... Один раз чуть в кипяток не свалился, а все равно лезет, любопытный! А вчера и вовсе такое учудил...

Слова сыпались бойко, как изумруды в нижнюю колбу факультетских часов. Но опыт общения подсказывал декану: это не драгоценные камни, а подделка. И радость в них фальшивая.

– В Министерстве по-прежнему молчат? – короткий вопрос влет сбил пустопорожнюю болтовню. Квиринус опустил голову.

– Хуже. Они начали придумывать бредовые отговорки. Им требуется лицензированный переводчик для сверки цитат... Они тянут время! Не могу понять зачем.

– Почему ты мне сразу об этом не сказал?

– Не хотел жаловаться, – едва слышно проговорил Квиринус. – Даже тебе. Сиби тоже еще не знает.

– Разлюбезный супруг! Или выставляй тарелки, или не путайся под ногами, – Сивилла со сковородкой в руках вынырнула из-под лестницы и дала понять, что разговоры с глазу на глаз пора прекращать. К тому же вернулся Мариус. На нем красовался «смокинг для малых домашних приемов» – ярко-красный, в крупный белый горох.

За чаем Снейп попросил подробно пересказать весь диалог, который состоялся в приемной Министра магии.

– Годы идут, а у них все те же приемы, – вздохнул Мариус. – Радуйтесь, Квиринус: ваша работа их испугала.

– Но ходу ей они, видимо, давать не собираются, – проворчал Снейп. – Попробую поговорить с Дамблдором.

– Не надо. Я буду действовать сам, – решил Квиринус. – У тебя и без того забот хватает. Сиби рассказала, что сейчас творится в Хогвартсе...

– Да-а, у нас веселье в самом разгаре, – Северус принялся помешивать ложечкой в чашке, но металл то и дело дребезжал о фарфор. Пришлось прекратить. – Строго раз в неделю я гоняюсь по всей школе за Люпином, чтобы залить в него аконитовое зелье, которое он забывает пить. В гостиной Гриффиндора прячется одна знакомая сволочь, которую двенадцать лет все считали мертвой. И заключительным номером программы – их блохастое величество Сириус Блэк, гуляющий по Хогвартсу, как по родной азкабанской камере!

– Сириус пытается исправить ошибки прошлого, – негромко проронил Блэк.

– Его самой большой ошибкой было появление на свет! – почти выкрикнул Снейп. – И я с огромным удовольствием помогу ее исправить!

После его резкого голоса в столовой наступила тишина. Старик тщательно разгладил пальцами несуществующие складки на скатерти, переставил с места на место блюдце с чашкой. Северус от досады на себя едва не пнул ножку стола.

– Я забыл, что он ваш родственник. Мариус, приношу свои извинения.

Мариус поднял на него глаза. Не было в них ни обиды, ни гнева – только грусть.

– Порой мне кажется, что у покойной Вальбурги когда-то родился еще один сын, и его назвали Северусом. Эх, дети, дети...

Глава 77. Поражение

– Сколько?! – Северус даже привстал со своего кресла за письменным столом.

– Тысяча, – повторила Сивилла убитым тоном. – И надо внести всю сумму до завтрашнего полудня, иначе штраф заменят отсидкой в Азкабане.

– Надолго?

– Пятнадцать суток. В Аврорате сказали, мелкое хулиганство.

– Что ж он так скромно? Разнес бы Атриум, утопил полминистерства в фонтане... Чтоб загреметь лет эдак на десять! Эх, Квиринус, слабак... – как всегда, желчные шутки помогали восстановить душевное равновесие.

– Зато он надел на голову замминистра мусорную корзину и обозвал надутым идиотом! – жена определенно гордилась поступком мужа.

– Творческий подход к делу, – одобрил Снейп. – У тебя как с наличностью?

– С наличностью плохо, – призналась Сивилла. Она сидела на диване и по привычке собралась было устроиться на нем с ногами, но вовремя вспомнила, что здесь кабинет слизеринского декана, а не школьной целительницы. – Есть полсотни галлеонов и месяц до следующего жалования. Может, попросить у его родителей?

– Обойдемся без просьб. Придумаю что-нибудь.

– Ой, спасибо тебе огромное!

– Не за что пока.

Дело выглядело решенным, но Трелони отчего-то не торопилась уходить.

– Северус... у меня к тебе еще одна просьба. Ты мог бы достать Омут Памяти или что-то вроде него? Понимаешь, я ведь всегда не в себе, когда пророчествую, и ничего потом не помню. Но тут особый случай: мне очень, очень надо вспомнить! – она зачем-то понизила голос: – Это связано с Волдемортом.

– Что?!

Сивилла виновато кивнула и рассказала, что сегодня утром ее «накрыло» прямо на экзамене. Когда очнулась, увидела рядом с собой перепуганного Гарри Поттера, твердившего, будто она предсказала скорую встречу какого-то «слуги» и Темного Лорда. Мальчишку она попыталась успокоить, но, кажется, только сильнее разожгла его интерес.

– Омут Памяти бесполезен, – заключил Северус, выслушав ее. – Он может показать только то, что запомнила именно ты, а раз ты не запомнила ничего... Вот если бы воспоминания Поттера!

– А легилименция?

– Не тот случай. Сама же говорила, что во время пророческого припадка тебе мерещатся образы, которые потом ты передаешь словами. Но беда в том, что эти образы крайне непостоянны, они возникают у тебя в мозгу и сразу же рассеиваются, иначе бы ты помнила свои пророчества.

– Сквозняк в голове, – согласилась прорицательница.

Северус с надеждой посмотрел на нее.

– Но хотя бы можешь повторить, что сказал Поттер? Дословно?

Сивилла наморщила лоб, припоминая, и не слишком уверенно выговорила:

– Темный Лорд воспрянет вновь… Его слуга возвращается к нему.

* * *

Все-таки у магловского транспорта есть одно несомненное преимущество – возможность не спеша поразмыслить во время поездки. А что аппарация? Сделал вдох на площадке за оградой Хогвартса, а выдохнул уже в тупике у лавки Хромого Хью в Лютном. Мысль при такой скорости может быть только одна – не расщепиться бы ненароком.

Домишко старого ростовщика и контрабандиста за эти годы совсем обветшал и врос в землю. К тому же сейчас на двери висел огромный ржавый замок, а единственное окно было крест-накрест заколочено толстыми досками. Впрочем, в этом месте магического Лондона нарочитое убожество никого не обманывало. Даже замок и доски могли отвадить лишь случайного прохожего; все клиенты Хью знали, что таким образом он дает понять, что в настоящий момент занят и просит подождать снаружи. Мощные защитные чары служили подтверждением воли хозяина.

Северус, обычно ненавидевший пустое ожидание, на этот раз нисколько не расстроился. Вынужденная пауза, безлюдное место у глухой стены и наброшенные для полной безопасности Дезиллюминационные чары позволяли спокойно обдумать утренний разговор с предсказательницей.

Огрызок в две фразы – это, конечно, очень плохо. Но Поттер, похоже, уловил и высказал самую суть пророчества, которое у Сивиллы всегда теряется в словесной шелухе. Очевидно, о месте и времени возрождения Повелителя ничего не говорилось, иначе мальчишка спросил бы именно об этом, чтобы немедля отправиться туда геройствовать... Значит, в наличии пока только сам факт будущего возрождения.

«Его слуга возвращается к нему» – вот эта часть куда любопытней. Кто из Пожирателей ныне жив и на свободе? Снейп (он усмехнулся), Малфой, Макнейр, Руквуд... Никто, он готов ручаться, по доброй воле к Волдеморту не пойдет, да и куда прикажете идти? Метка молчит, никаких слухов о возрождении Темного Лорда в последнее время не появлялось.

Но что если под «слугой» подразумевался не Пожиратель, а просто верный человек? Верный и дельный, от которого будет толк... Тот, кто уже послужил, и послужил хорошо...

Питер Петтигрю. Ловкий предатель, сумевший подставить бывшего приятеля и избежать смерти. Ухитрившийся не сгинуть спустя многие годы. Вот слуга, каких поискать! Надо обсудить с Дамблдором...

Замок и доски с тихим щелчком исчезли. Снейп потянул на себя скрипучую дверь и вошел в захламленную полутемную конуру, с которой начинались владения Хью. Хозяин, по своему обыкновению, затаился в темном углу, оглядывая и магически ощупывая нового посетителя.

Давнее знакомство еще не повод снижать бдительность.

– Я с товаром, – сказал Северус, когда чужая волшебная палочка наконец опустилась, опознав его.

Хью заковылял к ближайшей стене, и та беззвучно растаяла, открыв аккуратные ряды стеллажей и сияющий чистотой каменный пол потаенного хранилища.

– Показывай, что принес.

Один за другим на конторке появились три одинаковых флакона темного стекла с притертыми пробками. Хью осторожно сунулся острым носом в каждый по очереди, приговаривая:

– Одно пожизненное в Азкабане... Два... Три. Ай-ай-ай, как не стыдно, такой почтенный декан и такие нехорошие зелья. Сколько за всё?

– Полторы тысячи.

– Ай-ай-ай, такой почтенный декан и такой жадный! Кому я продам твою Моровую Язву, никто сейчас не воюет! Тысяча сто.

– Как будто не знаешь: разбавь спиртом и получишь галлоны яда, быстрого и не оставляющего следов. Тысяча четыреста.

– Ай, почтенный декан...

– Тысяча четыреста, или я несу это к Боргину и Бэрксу.

– Боргин и Бэркс сдадут жадного декана аврорам, едва тот выйдет за дверь. Потому что даже у этих старых говнюков есть страх. Тысяча триста – мое последнее слово.

– По рукам... И потому только, что я спешу.

– Давно хотел спросить, Носатый, – ухмыльнулся Хью, отсчитывая деньги. – Как ты не боишься творить такое в этом своем Хогвартсе? Там же куча народу полечь может. Не отмажешься...

– Наверное, потому что я говнюк вроде Боргина с Бэрксом, только помоложе?

– Что есть, то есть, – согласился торговец, завязывая узел на мешочке с галлеонами.

* * *

Вернувшись в замок и кликнув дежурного домовика, Снейп вручил ему мешочек и велел передать профессору Трелони строго в собственные руки. Затем поинтересовался, у себя ли директор. У себя, подтвердил эльф. Один? Один.

А ведь такое у меня уже было, думал Северус, поднимаясь в кабинет Дамблдора. Трелони, пророчество и тот, кому оно предназначено. И совершенная уверенность в том, что поступаю правильно.

Чем в итоге закончился доклад девятнадцатилетнего сопляка? Катастрофой. Какой-то мудрец утверждал, что история повторяется: один раз в виде трагедии, другой...

– Добрый вечер, Северус. Что случилось?

Старик выглядел спокойным и вроде бы даже благодушным. Как будто все еще находился на праздничном пиру по случаю окончания очередного учебного года.

Снейп в нескольких словах изложил суть дела и пересказал фразы, услышанные Поттером.

– Что-то вас так и тянет к пророчествам Сивиллы, – в голубых глазах промелькнула насмешка.

– Но вы, надеюсь, в отличие от известной особы, не собираетесь лично расправляться с этим слугой? – парировал Снейп. – Иначе вам придется перебить всех Пожирателей Смерти, начиная с меня.

– Ни за что не поверю, что вы явились ко мне без единой версии насчет него.

– Вы как всегда правы, Альбус...

Рассказ о карте Мародеров тоже получился недлинным. Дамблдор удивленно приподнял бровь, когда речь зашла о выжившем анимаге Питере Петтигрю.

– Вы принесли недостающую деталь мозаики, Северус. А мы с Краучем все гадали, куда делся его труп тогда, после взрыва... Никто не ожидал такой дерзости и ловкости от ничтожества.

– Сириус Блэк, зачастивший в Хогвартс, может охотиться именно за ним.

– Не исключено. Во всяком случае объект его поисков – определенно не Поттер.

Снейп вспомнил громкие заголовки в «Пророке», оцепление из дементоров, ночные обыски Хогвартса от чердаков до подвалов, ночлег школьников в Главном зале... Все суетились, кричали, бестолково метались по этажам, а беглый заключенный спокойно вошел в замок и спокойно вышел. Дважды.

– Вы делали все, чтобы Блэк не был пойман? – прямо спросил Северус.

– Скорее, я не делал ничего для того, чтобы его поймали, – мягко поправил директор. – Если, бежав из Азкабана, человек не затаился, не поспешил убраться на другой конец света, а зачем-то проник сюда, рискуя головой и свободой – это как минимум любопытно. И только наш внушаемый и склонный к панике министр способен поверить, что Сириус Блэк вырвался из тюремной камеры только для того, чтобы убить своего крестника.

– Крестника?

– Вы не знали? Впрочем, конечно, церемонию устраивали только для своих. Я всегда подозревал, что Блэк не предавал Поттеров, сегодня вы помогли превратить подозрения в уверенность.

– Но как же... Почему же тогда вы позволили упрятать его в Азкабан?!

– Что я слышу: защищаете своего врага? – Дамблдор изобразил изумление. – Да, позволил. Приходилось выбирать, кого спасать – вас или Блэка. Вы представлялись более полезным.

– А ведь Блэк вас почти боготворил...

– Но это не помешало ему совершить преступную глупость! – с неожиданной резкостью возразил директор. – Самонадеянный щенок, которому захотелось подвигов! Помните ночной разговор на утесе, когда Пожиратель Смерти Северус Снейп пришел просить о спасении Лили Поттер? Вижу, помните... Заклятие «Фиделиус», под которым скрылся дом Поттеров, было почти идеальным решением, в Хранители я предложил себя. Но нет, им это показалось скучным! – под сухими сильными пальцами, как всегда в минуты гнева, вспыхнуло голубое пламя. – Блэк получил по заслугам за чудовищную гордыню! – узкая ладонь сжалась в кулак, ломая хребет огню. – Впрочем, свой счет он оплатил и закрыл. Второй раз отправлять его за решетку я не собираюсь.

– На месте Блэка я бы пробирался не в гриффиндорскую спальню, а в вашу, – криво улыбнулся Снейп. – Потому что за двенадцать лет в компании дементоров сильно разочаровался бы в своем... божестве.

– Именно поэтому между двумя кандальниками я выбрал Пожирателя, а не пламенного борца с Волдемортом, – не смутился Дамблдор. – Блэк никаких выводов так и не сделал, – он замолчал, задумчиво рассматривая ладонь, точно пытаясь разыскать там следы недавнего жара. – Нельзя меня боготворить, Северус... Спорьте, не соглашайтесь, бросайте дерзости мне в лицо, копите ненависть – но продолжайте делать то, что делаете. Ваш разум на моей стороне, слово «надо» для вас, как и для меня, стоит неизмеримо выше слова «хочу». Поверьте, большего мне не требуется. Но мы отвлеклись... Вернемся к Петтигрю. Вы полагаете, его анимагическая форма – какое-то мелкое животное. Мышь? Хорек? Крыса?