Текст книги "Что-то кроме магии (СИ)"

Автор книги: Akana again

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 87 страниц)

– Кажется, в ту ночь я побывал за порогом жизни, – предположил он. – И, наверное, что-то захватил... с той стороны.

Помфри передернуло. Снейп заметил это.

– Нет, это не страшно ничуть... Правда, поначалу была дикая боль, но потом... Непередаваемо! Обязательно попробую еще раз.

– Ты доконаешь себя, – предупредила Поппи.

– Я живучий, – усмехнулся он.

Она уже собралась уходить по своим делам, но вспомнила еще об одном вопросе.

– Ты когда бредил, проклинал Темного Лорда, но гораздо чаще – Дамблдора. Я ему ничего не сказала, разумеется... – Помфри серьезно посмотрела на Снейпа. – Не приведи Господь тебе иметь такого врага, как он.

– О, нет, не беспокойтесь, – нехорошо ухмыльнулся Северус. – Враг у меня один – Темный Лорд. А с директором у нас вполне партнерские отношения. Мы ведь с ним оба – предатели.

* * *

– Мистер Робардс, что вы прячете под партой?

– Ничего, сэр!

– Минус десять баллов Рэйвенкло за ложь учителю. Повторяю вопрос: что под партой?

Мальчишка сердито засопел, повозился в сумке, лежащей у ног на полу, и извлек дракончика – точь-в-точь такого, какой сидел на плече строгого учителя месяц назад. Существо испуганно оглядывалось и стремилось забраться в рукав мантии.

– Вам удалось сделать фантом стабильным? – в резком голосе послышалось одобрение. – Каким же образом?

– Добавил в зелье цветки бессмертника, сэр, – ответил ученик.

– Их также можно заменить листьями папоротника серебристого, – кивнул зельевар. – Ну что ж, снятые баллы вы своему факультету возвращаете. Дракона уберите и больше не отвлекайтесь, иначе мне придется ликвидировать его. Но, продолжим. Итак...

Нарастающий топот множества ног по коридору за дверью не дал ему договорить. Не меньше десятка человек бежали куда-то, и чей-то ломающийся юношеский голос закричал громко и зло: «Наших бьют!»

В классе поднялся ропот, многие вскочили со своих мест.

– Всем сесть. Немедленно! – осадил он их. – Из класса никому не выходить.

В соседней аудитории вел урок Квиррелл. Его пятикурсники Рэйвенкло и Хаффлпаффа тоже встревожились, но вели себя намного спокойнее.

– Профессор Квиррелл, извините, что прерываю урок... Можно вас на минуту? – позвал его Снейп, приоткрыв дверь.

– Пожалуйста, присмотри за моими, – попросил он, когда магловед вышел к нему. – Там, кажется, начинается что-то скверное. Нужно разобраться.

Шум в дальнем крыле замка усиливался. Послышались крики, а затем и грохот.

– Не беспокойся, я пригляжу, – заверил его Квиринус.

Хуже всего было то, что они сошлись врукопашную. Не маги, не люди даже – звери, ощутившие запах крови. Подростки в нешироком коридоре – десятка три, может, больше. Не разглядеть из-за сплошного мельтешения спин, ног, рук, не разобраться в хаосе воплей боли и ярости. Мантии валялись на полу, к ногам подкатилась чья-то сломанная волшебная палочка. Откуда этот свербящий визг? Девчонки полезли в драку!.. Где деканы?! Где хоть кто-нибудь?!

Из бокового коридора на него вылетели старосты Мальсибер и Скримджер.

– Этти, где Слагхорн?

– Его нет в кабинете! И в гостиной тоже! Нигде!

– И директора нет! – выдохнул Кристофер. – Только что проверял!

– Где МакГонагалл? – повернулся к нему Снейп.

– На той стороне коридора!

И точно в доказательство его слов над дерущимися загремел усиленный Сонорусом голос декана Гриффиндора:

– Приказываю немедленно прекратить!

Но ее не послушали: лавина драки набирала силу, и простым окриком её уже не остановить.

– Этти, Крис – быстро поток воды в самую гущу! – распорядился он.

Где какой факультет – не разобрать, все одинаково хрипящие, перекошенные злобой...

– Инкарцеро! Инкарцеро Максима!

Сверху обрушился поток ледяной воды, расшвыривая дерущихся к стенам. Северус увернулся, посылая снопы черных жгутов во все стороны, спутывая локти, колени, запястья, лодыжки...

– Не лезь, Нюниус! – рыкнул чей-то голос. – Круцио!

– До Лорда тебе далеко, Уилкис! – оскалился Снейп.

Короткий взмах палочкой – и здоровенный детина, похожий на разъяренного быка, взвыл и схватился за левое плечо. На белой рубашке быстро расплывалось кровавое пятно.

– Авад...

Красные брызги взметнулись из раны на лбу и щеке, еще взмах – и поперек груди алым вспыхнула широкая полоса. Уилкис захлебнулся словами и упал навзничь.

– Парни, хватит! Остановитесь! – завопил Макнейр, косясь на замершего с палочкой наготове Снейпа. – Он нас всех покромсает!

Вдруг стало тихо. Противники – кто связанный, кто просто опустивший руки – тяжело дыша, молча смотрели на хищно пригнувшуюся черную фигуру.

– Северус, достаточно... – с трудом подавляя дрожь в голосе, попросила МакГонагалл.

Он выпрямился, напряженный, как струна, чувствуя на себе взгляды, в которых ненависть мешалась со страхом.

Со стороны главного входа к ним уже торопилась колдомедик Хогвартса.

Глава 8. Годрикова Лощина

Январь всегда был ее любимым месяцем. Она чуть ли не с первых дней нового года начинала мечтать о сюрпризах, гадать, что подарят ей родители и факультетские подруги, вспоминать, каким славным был прошлогодний день рождения, и готовиться к веселью наступающего.

Он не сидел за ее праздничным столом, не бывал в толпе друзей, но зато у него был свой, пусть короткий, но только его, личный, миг счастья – когда он, еще до завтрака, утром встречал ее у входа в гриффиндорскую гостиную и, краснея, замирая от волнения, вручал свой подарок.

Она с равной благодарностью принимала все: и набор дешевых конфет, и новую книгу, и выращенные в оранжереях Хаффлпаффа белые лилии. Восторженно ахала, со всех сторон разглядывала подарок, словно освещая его потоками радости, что щедро плескалась из ее искрящихся весельем глаз. Этих светлых волн тепла с избытком хватало и на него самого, да так, что потом целый день в груди, где-то около сердца, тихо и ровно горело маленькое солнце.

Сейчас на этом месте зияла рваная дыра, в которой гулял ледяной сквозняк. Точно такой же, какой норовил забраться под мантию, и от которого мерзли пальцы в тонких, не по сезону, перчатках. Он уткнул нос в шарф, в три слоя намотанный на шее, и зашагал быстрей, чтобы согреться. Впереди уже виднелись первые дома Годриковой Лощины.

День выдался пасмурный, сырой и ветреный. С неба то и дело срывались хлопья мокрого снега. Возможно, поэтому на улицах поселения было малолюдно и никому не было дела до одинокого прохожего в длинном черном пальто.

Нехитрую планировку деревни он за три визита изучил достаточно: сейчас покажется площадь с пабом и магазином, затем надо свернуть вправо и немного пройти переулком. Четвертый коттедж по четной стороне. Зимой восьмидесятого здесь было так же снежно, а прошлым летом по брусчатке дороги ветер гнал ему навстречу чью-то соломенную шляпу с пестрой лентой. На площади тогда шумела ярмарка...

Он остановился. Памятная стела? Это что-то новое. И кому? Героям Второй мировой... Еще интересней.

Северус подошел поближе. Стела на глазах меняла свои очертания. Ах, вот как... Мистер и миссис Джеймс Поттер вместе с младенцем сыном. Семейный портрет на фоне «Авады».

Ладони сами сжались в кулаки. Он стоял, чувствуя, как ненависть раскаляет его, прогоняя холод. Ох, как же тебе повезло, гриффиндорский чемпион! Умер легко и быстро. Ничем не заслужил ты такой милости от Лорда. Правда, остался второй – Блэк, пес шелудивый, плесень тюремная... Ну почему нельзя превратиться в дементора! Чтобы день за днем, час за часом вытягивать, кривыми когтями выкручивать чистоплюйскую душонку... Он скрипнул зубами. Ладно, до него еще доберемся. Сейчас – Лили.

Он не поверил своим глазам, когда через год после окончания школы Лили ответила на его осторожное письмо. Видимо, к тому времени ее обиду вытеснили другие события, более важные. В короткой спокойной записке говорилось, что, мол, былое быльем поросло, она замужняя дама, все у нее замечательно, и лишь одно вызывает сожаление – неверная дорога, выбранная другом детства. Впрочем, если друг решит с нее свернуть, то правильной стороной будет принят без вопросов. В этом она не сомневается.

Замужняя? Плевать. Зимой восьмидесятого он попросил о встрече – поздравить и поговорить. Лили согласилась, пригласив в Годрикову Лощину, где они с Поттером часто бывали после свадьбы.

У Северуса очень кстати объявились неплохие деньги: кто-то из ближнего круга Темного Лорда пожелал получить зелье из числа строжайше запрещенных. Блестящие столбики галлеонов должны были превратиться в Подарок. Именно так, с большой буквы. Может быть, тогда удастся все исправить...

Долго думал, что подарить, чтобы эффект получился немедленным и ошеломляющим. Наконец, спросил совета у Люциуса, проглотил неизбежный поток насмешек, но все-таки добился своего: Малфой дал ему рекомендацию к одному знающему ювелиру. Тот на заказ изготовил пару серег: две оправленные в легкое золотое кружево изумрудные капли – безупречно прозрачные, искусно ограненные, достойные только самой красивой, лучшей, единственной.

И Северус готов был поклясться, что она онемела от восхищения, когда открылась маленькая коробочка черного бархата и камни брызнули зелеными искрами, отражая огоньки закопченных фонарей деревенского паба.

– Какое чудо! Они прекрасны! Но я не могу принимать от тебя подарки, – надо отдать ей должное, Лили быстро справилась с собой. – Тем более такие. Нет.

Она решительно тряхнула огненной медью волос. Немногочисленные посетители паба с удивлением поглядывали на странную пару: рыжая яркая красавица и тощий ворон в человечьем облике.

Ворон хлопнул крышкой, убрал коробочку в карман. Каркнул хрипло:

– Что, Джимми приревнует?

– Ты позвал меня сюда, чтобы оскорблять? – вспыхнула она.

– Я хотел сделать тебе подарок, – голос с трудом подчинился ему.

– Для тебя по-прежнему не существует ничего, кроме твоих желаний, – вздохнула Лили. – Я надеялась, что за три года ты хоть немного изменишься.

Все, что он хотел сказать, вдруг показалось глупым, ненужным. Но осталось главное.

– Уезжай из страны. Куда угодно, лишь бы подальше отсюда.

– Ты с ума сошел, – снисходительно усмехнулась Лили. – Почему я должна уезжать?

– Тебя могут убить.

– Ты говоришь, как трус. Я никуда не уеду, я сражаюсь вместе со всеми.

– Ты не боец, ты жертва! – он заговорил увереннее. – Ты и тебе подобные... Пойми, на стороне Лорда опытные, хладнокровные убийцы! Что вы можете им противопоставить?

– Даже если мы погибнем, то погибнем не зря, – твердо ответила она. – Мы защищаем наш мир от тьмы.

– Это вам Дамблдор так мозги запудрил?

– Не смей так говорить о нем! – гневно воскликнула Лили.

– О, ну разумеется, директор непогрешим!

– Я не собираюсь с тобой спорить, – маленькая ладонь припечатала это решение к столу. Миссис Поттер встала. – Мне не о чем с тобой говорить, я ухожу. И, пожалуйста, не пиши больше и не ищи встреч. Всё.

Не удостоив его даже взглядом, она повернулась и вышла из паба. «С норовом красотка», – негромко обронил кто-то.

Он сидел, не замечая ничего вокруг. Размечтался, идиот. Поверит, послушает...

– Эй, хозяин... У вас есть жена?

Плотный немолодой бородач в опрятном белом фартуке, не торопясь, поставил на стойку большую пивную кружку, которую до этого старательно вытирал, и поднял на него спокойные глаза.

– Да, сэр, есть.

На стойку легла черная коробочка.

– Возьмите для нее. Не бойтесь, не краденые.

– Но, сэр... – ответ повис в воздухе. Даритель аппарировал прямо из паба, не заботясь о том, что подумают посетители-маглы.

Снег повалил сильнее. Снейп обошел памятник, который уже превратился обратно в стелу, и двинулся в переулок. Как здесь сейчас тихо, не то что тогда, в августе. Орды зевак, какие-то телеги, лотки, навесы... Ему с трудом удалось протолкаться сквозь толпу и найти хоть кого-то вменяемого, чтобы узнать, как пройти к дому Поттеров. Ему указали на аккуратный двухэтажный коттедж за зеленой изгородью, увитый диким виноградом. Стриженый газон во дворе, столик и плетеные кресла под яблонями, молодой хозяин возится с решеткой для барбекю, его красавица-жена держит на руках малыша и о чем-то оживленно беседует с двумя гостями. Он остановился перед калиткой, хотя за мгновение до этого спешил сюда изо всех сил. Хозяин особняка поднял голову. Узнал его.

– Если этот слизняк не уберется, клянусь, я вышибу его пинками!

– Сириус, а что, если он прав?

– Рем, отпусти меня! Он не может быть прав!

– Помолчите оба. Снейп, еще раз: откуда тебе известно, что Лили грозит опасность?

– Сколько раз тебе повторять, что это неважно?! – почти в исступлении закричал он. – Спасай ее, дурак, спасай, пока не поздно!

Лили стояла рядом. Ребенок у нее на руках испугался резкого крика, заплакал. Она зашептала ему что-то, прижала к себе и направилась к дому. Но уходя, оглянулась... И ему показалось, что в ее взгляде промелькнула благодарность.

– Он хочет отвлечь нас от чего-то, – заявил Блэк. – Ну посудите, с чего бы Пожирателю нас предупреждать? Нюнчик, да ведь тебя Лорд за яйца подвесит, когда узнает!

– Поттер, если с Лили что-то случится... Тебе не жить.

– Ах ты, сопля слизеринская! – Сириус все-таки вырвался из рук удерживающего его Люпина, но с разбегу был остановлен палочкой, смотрящей прямо ему в живот. Судя по тому, что никто из них не сделал ответного жеста, их оружие, скорее всего, было в доме.

– Угомонись. Я ухожу. З-защитнички...

Он хотел бы увидеть ее еще раз... Но окна дома оставались пустыми.

Когда несколькими часами позже Повелитель призвал его, Снейп был уверен, что идет на казнь. Скрыть свой визит в Годрикову Лощину он и не пытался, Темный Лорд без труда прочел все в его воспоминаниях. Насмешливо осведомился, послушались ли предупреждений. Заметил, что если б не зельедельческий талант, то даже «Аваду» не стал бы тратить на этакого дурака: отдал бы Белле, пусть развлекается. Радуйся, что покамест нужен, не глупи более, благодари за милость и убирайся. Да не трясись так: останется жива твоя грязнокровка... если, конечно, окажется благоразумной.

В сентябре Снейп снова наведался в поселок. Дом Поттеров стоял, не скрываясь даже за самыми простыми защитными чарами. Оставалась последняя надежда – Дамблдор.

Бредя сейчас по пустынному переулку, Северус думал о том, почему он не рассказал Джеймсу о Пророчестве. Может, тот бы отнесся к предостережению серьезнее? Но тогда бы пришлось объяснять, как ему самому оно стало известно, и тем самым выдать все планы Повелителя. Что ж, он выдал их позже... Но никого уже этим не спас.

Сквозь снежную пелену проглядывали огни в окнах домов. Пахло дымом очага, обедом, сытой, спокойной жизнью. И только от этого полуразрушенного коттеджа предсказуемо веяло смертью и запустением.

Калитка прочно увязла в снегу. Он без особой надежды тронул железное кольцо... Из зарослей самшита поднялась деревянная табличка с золотыми буквами:

«Здесь в ночь на 31 октября 1981 года были убиты Лили и Джеймс Поттер. Их сын Гарри стал единственным волшебником в мире, пережившим Убивающее заклятие. Этот дом, невидимый для маглов, был оставлен в неприкосновенности как памятник Поттерам и в напоминание о злой силе, разбившей их семью».(1)

Не многовато ли памятников для одной деревни? Мальчик, который выжил! Надо же, с пеленок прославился... Не тратя время на возню с калиткой, Северус аппарировал сразу на крыльцо.

Толкнул незапертую дверь, вошел в полутемный холл. На пыльном ковре слабо светился тонкий, почти пунктирный контур, в котором угадывались очертания человеческой фигуры. След магической ауры, то, что остается после смерти волшебников. Удивительно, какой стойкий. Да, Джеймс Поттер был сильным магом, но не для Темного Лорда.

Значит, визит сюда будет не напрасным. У незваного гостя вдруг пересохло в горле.

Детские комнаты в таких домах обычно устраивают на втором этаже. Он поднялся по лестнице... Сияние он заметил еще на пороге.

Разбросанные по полу игрушки, припорошенные снегом, что намело сюда через огромную рваную дыру в потолке и крыше. Перевернутая колыбель. Сломанный стул, распахнутый настежь пустой шкаф. И внезапный, невозможный, неуместный в такой разрухе – теплый мерцающий свет.

Он опустился на колени, протянул ладони над контуром, словно желая согреться. И свет поплыл навстречу, точно ждал этого движения, объял мягкой лаской. «Прости меня», – одними губами прошептал Северус, закрывая глаза, чувствуя на лице легкое, неуловимое прикосновение.

Скрипнула дверца шкафа. Ветер. Это всего лишь ветер, беспокойный жилец брошенных домов.

Контур начал меркнуть, истончаться, свечение тускнело, отдалялось и вскоре погасло совсем. Ноги стыли от промороженного насквозь пола. Человек встал, оглядел комнату – теперь уже окончательно пустую. Молча постоял, прощаясь, и вышел.

Проходя холл, мельком глянул на ауру Поттера. Угасшая было ненависть вновь взметнулась, захотелось наступить, растоптать, изорвать в клочья, чтоб и следа не осталось... Но удержало то, что сейчас он уносил в себе из разоренной детской наверху. И откуда-то пришла уверенность, что теперь так будет всегда, что прощальный свет Лили не покинет его и поможет остановиться на краю, за которым начинается мрак. Контур остался дотлевать в сгущающихся сумерках.

Вновь оказавшись на заснеженном крыльце, он задержался в нерешительности: пойти ли на кладбище? Но что там – надгробный камень, одна могила на двоих... Нет, хватит с него Поттера. И хватит этого гиблого места, больше здесь делать нечего. Остаток дня он намерен посвятить работе. А еще лучше – попробовать добиться приема у директора. Тем для беседы у Северуса за два месяца набралось предостаточно.

___________________

(1) «Гарри Поттер и Дары Смерти», глава 17 «Секрет Батильды».

Глава 9. Улыбка в бороде

– Северус! Северус, проснись!

– А?.. Что случилось?.. Люмос... Вы?!

У кровати парил Кровавый Барон.

– Северус, в туалете Миртл Бертина Крэбб пытается покончить с собой!

– Драклова м-мать... Сейчас.

Мантию на белье, туфли на босу ногу, палочку в руку.

– Почему вы Слагхорна не разбудили? – спросил уже в дверях.

– Он на ночь Чары тишины вокруг себя ставит, – на лету объяснял Барон, держась рядом с бегущим человеком. – Не докричишься.

– Что она делает?

– Каким-то заклинанием режет запястье!

– Как нашли ее?

– Я приглядываю за слизеринцами по мере возможности. Остановить не могу, конечно, но хотя бы слежу, куда ходят. Девочка выскользнула, побежала сюда... Я сразу заподозрил неладное, а когда она взяла осколок... Словом, от тебя тут будет больше пользы, чем от меня.

Заброшенная уборная, в которой обитала Миртл, находилась всего на этаж выше. Два лестничных пролета, длинный коридор, дверь в самом конце, где давно не вешают светильники.

– Лучше б я не был таким полезным, – выдохнул Снейп, распахивая дверь в обиталище Плаксы Миртл. – Где она? Люмос!

Бертина забилась в угол у раковины, на краю которой стояла одинокая свечка. «Диффиндо...» – послышался оттуда срывающийся голос. Девушка скорчилась на полу, сжимая в правой руке волшебную палочку. На запястье левой уже виднелось несколько кровоточащих штрихов. Она вздрогнула от яркого света и повернула к вбежавшему учителю бледное, залитое слезами лицо.

– Надеялась, оно не только для ниток и тряпок... – всхлипнула она и устало откинулась к стенке, вытянув обе руки на полу.

– Зачем вы это сделали? – спрашивая ее, Северус осмотрел запястье. К счастью, глубоко порезать себя она не успела.

– Это неважно, профессор... – еле слышно ответила студентка. – Зря вы беспокоились... Я так надеялась, что меня не найдут...

– А ну пошли! – он рывком поднял ее на ноги.

– Куда? – ойкнула она, уставившись на него испуганными покрасневшими глазами.

– В больничное крыло! – рявкнул Снейп. – Куда я и должен доставить вас как учитель. Морочьте голову мадам Помфри! А я хочу снова лечь спать, а не выслушивать рассуждения о том, что важно, а что нет!

– Пожалуйста, не надо к Помфри... – похоже, встряска и окрик немного привели ее в чувство. – Я расскажу...

– Ой, наверное, несчастная любовь, – предположила Миртл. Ее полупрозрачная фигура парила у самого потолка, откуда привидение, словно заинтересованный зритель за спектаклем, наблюдало за происходящим. – Она его любит, а он предпочел другую, верно?

– Тина! Уф-ф, вот ты где! – в туалет вбежала полуодетая и растрепанная Мальсибер. – Профессор? Что вы... Что происходит?

– Ах, как интересно! – захлопала в ладоши Миртл.

– Умолкни, глупая девчонка! – прикрикнул на нее Кровавый Барон.

– Я бы тоже хотел знать, что происходит, мисс Мальсибер! – воскликнул Северус. – Почему староста не следит за порядком?!

– Я... Я спала крепко... Не слышала, как Тина ушла, – начала оправдываться Бернадетт. – А как проснулась, побежала искать ее по всей школе...

Говоря это, она подошла к дрожащей, заплаканной подруге и укрыла ее полой своей мантии. Потом вытащила из кармана пижамы носовой платок и помогла Бертине перевязать запястье. Снейп молча наблюдал за ее действиями.

– Так объясните, что стряслось-то? – уже тоном ниже спросил он.

– Я некрасивая, – очень тихо начала говорить Тина, не вытирая слез, струившихся по щекам. – Нет, я привыкла... с детства так было... но мне говорили... что красивое лицо еще не все... А он... сегодня... сказал... – рыдания стали душить ее, и она уткнулась лицом в плечо Этти.

– Макнейр наговорил ей гадостей, – грустно пояснила староста. – Я вам рассказывала уже, что они любят отыгрываться на девчонках... А у Тины сейчас... в общем, тут и моя вина есть, профессор.

– Как я ее понимаю, – вздохнула Миртл, подлетая ближе. – А девочка ведь и вправду страшненькая.

– Ты все-таки редкостная тупица, – проскрежетал Барон.

– Пошли отсюда, – хмуро бросил Снейп. – Провожу вас до гостиной.

Проходя мимо преподавательского крыла, он попросил Барона приглядеть за девушками, а сам направился в свои апартаменты. Через несколько минут вернулся и протянул все еще всхлипывающей Тине небольшой флакон.

– Выпейте, это поможет успокоиться, – проворчал он.

Действительно, пока они спускались в подземелья, Бертина вполне оправилась и они даже стали о чем-то шушукаться с Бернадетт. У фрагмента стены, скрывавшей вход в гостиную Слизерина, все четверо остановились.

– Доброй ночи, барышни, – сказал Северус. – И давайте больше не устраивать глупостей. Кстати, мисс Крэбб, вчера я проверил результаты контрольной по зельям. У вас «Превосходно».

Бертина просияла.

– А какая оценка у меня, профессор? – кокетливо улыбнулась Мальсибер.

– На уроке узнаете, – отрезал учитель.

Девушки хихикнули и скрылись за стеной.

– У юных дев настроение меняется, точно погода в апреле, – усмехнулся Кровавый Барон.

– Угу... у кого настроение, а у кого – визит к директору утром... На который я по их милости попаду не выспавшись! – Снейп устало потер ладонью лицо и повернул к выходу. – Но вы правильно сделали, что разбудили меня.

– Надеюсь, до утра больше ничего не случится, – кивнул призрак, исчезая в стене.

Не успел человек сделать и двух десятков шагов, как привидение вновь окликнуло его.

– Северус... В мужской спальне несколько пустых кроватей. Я проверил уже, мальчиков в пределах факультета нет. Может, попробуем добудиться Слагхорна?

Полутемный коридор подземелья огласился длинным заковыристым ругательством. Барон с видом знатока важно приподнял брови.

– Неплохо. Напомни потом, покажу тебе несколько старинных забористых оборотов. Так что будем делать?

– Водворять идиотов на место, – прорычал Северус. – Кажется, я догадываюсь, где они могут быть. Идемте к кухне.

Кухня, в которой домовые эльфы стряпали на все население Хогвартса, также находилась в подземелье, но вход туда располагался рядом с Главным залом. Пока шли, Снейп с укором заметил своему спутнику:

– Жаль, что вы так же тщательно не проверяете спальню девочек... Тогда бы Крэбб удалось перехватить раньше.

– Это исключено! – возмутился призрак. – Как я, мужчина и джентльмен, могу зайти в девичьи покои?!

– Да, я не подумал об этом, – предпочел не спорить человек.

Рядом с кухней располагалась небольшая комнатка, где домовики с незапамятных времен хранили разный хлам и пустую тару. Дверь тут не запиралась, потому как едва ли кому-нибудь могли понадобиться ведра, пустые бочки и стеклянные банки из-под варенья. Зато у чулана была общая стена с печью, и многие поколения студентов, особенно не избалованные теплыми помещениями слизеринцы, приходили сюда посекретничать и погреться. Согревающие чары – это, конечно, хорошо, но живого тепла от очажного огня ничто не заменит... К тому же иногда удавалось стянуть у поваров что-нибудь съестное.

На прочном стеллаже, примыкавшем к той самой стене, сидело пятеро: Макнейр, Джагсон, Долохов, Уилкис и Треверс. На перевернутую бочку был водружен масляный светильник, отбрасывающий причудливые тени на ряды глиняных горшков и медных кастрюль. Сидящие передавали друг другу бутылку, от которой отхлебывали по очереди. Еще одна бутылка, пустая, стояла у ног Джералда Треверса, сидевшего ближе всех к двери.

Этот юноша, серьезный не по годам, сейчас говорил, негромко и веско, а остальные слушали.

– Напоминаю вам, что тело не нашли. Но искали, что известно совершенно точно. Аврорат обыскал не только дома всех чистокровных, но и некоторых маглов. Безрезультатно. Значит, существует вероятность того, что он все-таки жив. Эх, была бы у меня Метка, я знал бы наверняка!

– Могу удовлетворить ваше любопытство, – донесся мрачный голос от двери. Сидящие подскочили от неожиданности, увидев на пороге кладовой два привидения – белое и черное. – Акцио, бутылка.

Снейп осторожно поднес горлышко к носу, брезгливо скривился:

– Мистер Треверс, и давно в чистокровных семьях начали мешать огневиски с зельем бодрости?

– Так забирает круче, – угрюмо объяснил вместо товарища Джагсон. – И у нас немного... две бутылки на пятерых.

– Но головную боль на утро я вам гарантирую, – Северус поставил бутылку на бочку рядом со светильником. – А в качестве наказания за самовольную отлучку после отбоя будете завтра варить антипохмельное. На скорость. Так что вы хотели узнать по поводу Метки, мистер Треверс?

– Ладно, мы попались, наша вина, – сказал Джералд, поднимаясь с места. Он был почти одного роста со своим учителем. – Но сейчас мы здесь одни и, пожалуйста, Северус, давай поговорим без всех этих «сэр» и «профессор». Даю слово, это только сейчас и только здесь.

– Хорошо, – после паузы согласился бывший слизеринец. – Ты, как я понял, рассуждал о том, куда исчез Темный Лорд?

– Да. И ты как Пожиратель мог бы знать ответ на этот вопрос.

– Вот ответ на твой вопрос.

Снейп закатал левый рукав. Метка была почти неразличима.

– У твоего брата, и у всех, кто сейчас в Азкабане, – то же самое. Лорд развоплотился.

– Значит, надежды нет? Совсем? – горестно воскликнул юноша. – У величайшего мага не будет даже могилы?! Но почему это никого не беспокоит?!

– Те, кого это беспокоит, предпочитают пока помалкивать, – неохотно пояснил Пожиратель Смерти. – Кроме того, многие не верят в смерть Повелителя.

– А ты? – Треверс попытался заглянуть ему в глаза, но увидел лишь непроницаемую черноту. – Ты веришь?

– Величайшего волшебника не так-то легко убить... В это я верю.

* * *

Разумеется, утром пришлось приводить себя в форму с помощью зелий: беготня по ночным коридорам не прошла бесследно. Но к назначенному часу он поднимался по лестнице, ведущей в кабинет директора, бодрым и с ясной головой. Не зря потрачена целая неделя на то, чтобы добиться приема, сегодня наконец-то будет сказано все!

Дамблдор кормил феникса, поглаживая по золотистым перьям спины. Фоукс благодарно принимал угощение, и они оба, казалось, не замечали ничего вокруг.

– Доброе утро, Северус! – приветливо улыбнулся хозяин кабинета, отвлекаясь от своего занятия. – Я сейчас освобожусь, а вы пока садитесь.

Он отряхнул ладони от крошек и прошел к своему креслу за письменным столом.

– Должен признать, что за истекшие два месяца вы показали себя очень неплохо – и как преподаватель, и как человек, способный к решительным действиям в нестандартной ситуации. Я имею в виду тот случай с массовой дракой.

Дамблдор говорил, не сводя с сидящего напротив доброжелательного, но от того не менее проницательного взгляда. Старый волшебник с удовлетворением отметил про себя, что с мальчишкой за короткое время произошли разительные перемены: исчезло выражение звериной затравленности в глазах, он расправил плечи, как физически, так и духовно. Ну что ж, теперь с ним и поработать можно.

– Спасибо за высокую оценку моей деятельности, – суховато поблагодарил Снейп. – И я как раз хотел бы поговорить об этой драке, господин директор.

– Не возражаю.

– Благодарю вас. Прежде всего, я хотел бы надеяться, что будет проведено беспристрастное расследование для выявления зачинщиков. Профессор МакГонагалл утверждает, что драку начали слизеринцы. Я придерживаюсь противоположной точки зрения: была провокация со стороны Гриффиндора. С учетом целенаправленной травли, развернутой представителями этого факультета...

– Война закончилась всего лишь три месяца назад, – не повышая голоса, перебил его Дамблдор. – Вы же понимаете, что страсти утихнут еще не скоро. Именно по этой причине проведение расследования считаю нецелесообразным. Что еще вы хотели бы обсудить?

Северус вздохнул, не давая раздражению овладеть собой. Из года в год положение дел не меняется: одни правы по определению, другие, как всегда, сами виноваты. Теперь еще к их личным грехам должна прибавиться ответственность за преступления родителей!

– На момент начала побоища декан Слагхорн в школе отсутствовал, – продолжал Снейп. – Конечно, он не мог знать о том, что произойдет, но мне известны другие случаи его невмешательства, которые лишь по счастливому стечению обстоятельств не привели к трагическим последствиям. Смею утверждать, что профессор Слагхорн пренебрегает своими обязанностями и это пренебрежение зашло слишком далеко. И очень прискорбно, что не было вас, – неожиданно закончил он, и это прозвучало очень дерзко. Он словно нащупывал границу, за которую не следует переходить в общении с главой Хогвартса.

– Тем не менее вы прекрасно справились, – Дамблдор сохранял полнейшую безмятежность. – Профессор МакГонагалл предоставила мне подробный отчет. Где пребывал профессор Слагхорн, мне неизвестно, а вот я тогда находился на судебном заседании в Визенгамоте. Разбиралось дело небезызвестного вам Игоря Каркарова. Он выдал многих... В том числе и вас. Но я поручился, что вы полностью на нашей стороне. Надеюсь, это достаточно веская причина моего отсутствия.

Тихо усмехаясь, директор наблюдал, как его молодой подчиненный пытается справиться с такой моральной оплеухой.

– Но насчет попустительства со стороны декана Слагхорна вы, к сожалению, правы, – Дамблдор решил, что наказание за наглость было достаточным, и продолжил разговор. – Я поговорю с ним.