Текст книги "Что-то кроме магии (СИ)"

Автор книги: Akana again

сообщить о нарушении

Текущая страница: 72 (всего у книги 87 страниц)

Глава 109. Дальше – тишина

Обещанная реплика в самом деле последовала во время завтрака в Главном зале. Дамблдор говорил не громче обычного, но выбрал момент относительной тишины, и его слова о предстоящей отлучке услышали все. Снейп успел заметить, как вздрогнул и демонстративно уставился в тарелку Драко.

– Альбус, но мы же собирались утвердить список поступающих на будущий год, – удивилась МакГонагалл.

– В нашем распоряжении целый день, Минерва. Но вечер я хотел бы посвятить своим делам.

Дамблдор обращался к МакГонагалл, но смотрел при этом на Снейпа, сидевшего рядом с ней. «Сегодня», – лучше любых слов сообщал этот взгляд.

Северус объявил слизеринцам, что оставшееся до ужина время они могут посвятить самостоятельной подготовке к экзаменам. Декана ждут срочные дела в Лондоне, все вопросы по учебе решать со старостами факультета. «Госпожу Моргану и господина Кровавого Барона слушаться беспрекословно, вернусь – проверю». Если успею, добавил он про себя, покидая слизеринскую гостиную.

В своем кабинете Снейп запер дверь и остановился в раздумье. У него осталось несколько спокойных часов, нельзя потратить их впустую. С чего начать? С самого простого.

– Господин Барон!

Призрак безмолвно выплыл из стены.

– Заберите, пожалуйста, щит. Пусть он хранится в надежном месте, пока... Словом, пока не определятся обстоятельства.

Барон снял со стены слабо мерцающий серебряный диск, висевший там со времени первой попытки открыть дорогу на остров Авалон. Моргана молча проводила его глазами и печально вздохнула. Как и большинство портретов, она знала о договоре директора и декана: слухи между нарисованными людьми распространяются так же быстро, как и среди живых. Человеку и привидению стоило немалого труда уговорить ее держать язык за зубами и не заступаться за Снейпа, если его при ней станут обвинять в убийстве.

– Госпожа Моргана, вы помните о своем обещании? – на всякий случай уточнил Северус.

– Помню, – с непривычной для нее серьезностью ответила она. – Я понимаю, чем ты рискуешь.

– Кэдоган сидит на восьмом этаже и ничего не знает, а у Полной Дамы памяти хватает только на пароли, – заметил Барон. – Остальные портреты, за исключением директорских, людскими делами не интересуются. А Хранители будут молчать, ты знаешь.

Призрак со щитом исчез. Северус огляделся: за пятнадцать лет бывшие апартаменты Слагхорна мало изменились, разве что прибавилось книг на полках. Вернется ли старый зельевар, или у кабинета будет другой хозяин – все можно оставить на своих местах. За небольшим исключением... Убийце и двуличному гаду друзья не положены, а если таковые все же имеются, значит, и у них что-то нечисто. Снейп собрал с каминной полки старые колдографии Квиринуса и Алана на раскопках, Бернадетт и Кристофера, супругов Блишвик, завернул в бумагу, позвал домовика и велел отнести в Выручай-комнату. «Спрячь подальше, чтобы никто не нашел даже случайно». Осталось организовать рабочий беспорядок на столе – и готова полная иллюзия того, что декан убегал из своего кабинета в спешке и покидать его насовсем не планировал.

Закончив с этим, он вышел из замка. Сегодняшний день был братом-близнецом вчерашнего – такой же умытый и радостный. На фоне голубого и зеленого стены Хогвартса возвышались хмурым серым монолитом, и впервые в жизни Северус увидел в них не родной дом, надежный и величественный, а душный и мрачный склеп.

На двери сторожки болтался ярко-красный вопиллер. Снейп поддел его волшебной палочкой, и потешная лопоухая рожица проговорила нараспев голосом Трелони: «Ушли смотреть единорогов, вернемся к ночи, ай-ай-ай, декан серьезный и суровый, без нас ты сильно не скучай!»

А он-то надеялся, что все злые шутки судьба сыграла с ним вчера... Мысль о возвращении в замок вызывала невыносимую тоску. Куда угодно, но не под одну крышу с Дамблдором! К счастью, в окрестностях жилища Квиррелла проходила граница антиаппарационного барьера.

* * *

Воронка перемещения открылась именно там, где нужно: у каменной ограды кладбища в Ньюарке. Северус невольно взглянул на небо и замер: ему почудилось, что он видит воздушного змея... Но нет, то был всего лишь магловский самолет. Память рванулась к старому чудаку, к его душевной мудрости, которой сейчас особенно не хватало, потому что реальность, как всегда равнодушная, не предлагала ничего, кроме могильного камня с двумя датами да беззаботного птичьего щебета. Бесцельно побродив между могилами, Северус зашел в церковь.

Здесь эхо гулко разносило звук шагов, по-прежнему пахло горячим воском, и все так же лежали на плитах пола цветные тени витражей. На первом ряду скамей сидели две женщины в черных вуалях. К ним подошел священник, в котором Снейп сразу узнал отца Саймона. Очевидно, услышав входящего, киприанит поднял голову, не прерывая беседы, пригляделся и коротко кивнул. Северус сел на ближайшую скамью: полумрак и прохлада лучше припекающего солнца и унылых надгробий. Бог, фигура которого виднелась впереди, наверное, не обидится, если не верящий в него человек просто немного посидит тут.

– Добрый день, профессор Снейп, – оказывается, отец Саймон закончил разговор с дамами и теперь стоял в проходе, по обыкновению сложив руки на животе и спрятав кисти в рукава.

– Здравствуйте. В прошлый раз вы называли меня «мистер». Навели справки?

– Миссис Квиррелл-старшая любит рассказывать о делах своего сына. В том числе о его лучшем друге, декане факультета Слизерин. Позволите сесть?

Северус пожал плечами:

– Вы тут хозяин.

Чуть слышно шелестя, мимо прошли давешние женщины. После их ухода сделалось совсем тихо. Отец Саймон сидел прямо, склонив голову и закрыв глаза.

Северус разглядывал распятие. Гвозди в ладонях, терновый венец, кровь на лице, ребра вот-вот разорвут желтоватую кожу...

– Почему он позволил сотворить с собой такое? – вопрос будто по своей воле слетел с губ. – Ведь он же бог?

Саймон, казалось, ничуть не удивился вопросу.

– В тот момент Иисус был человеком, – спокойно ответил он, не меняя позы и не открывая глаз.

– Но как же он тогда воскрес? И он, насколько я помню из курса магловедения, еще какие-то чудеса творил...

Киприанит повернулся к нему и открыл глаза. Разговор явно заинтересовал его.

– Что-то подсказывает мне, вы пришли сюда не за разъяснением евангельских вопросов... Скажу так: некоторые склонны причислять Христа к волшебникам.

– Тогда тем более непонятно. Средневековые волшебницы ради забавы горели на кострах, легко избавляясь от ожогов. Что же, Иисус был настолько слабым магом?

– Вероятно, все дело в отношении. Ведьмы забавлялись, а он... – Саймон запнулся, подбирая нужное слово, – наверное, он не мог иначе.

– Отчего же? – Северус почувствовал, что и его начинает увлекать эта странная беседа. Несмотря на совершенно чуждую ему тему, в ней ощущалось что-то важное, единственно нужное сейчас. – Почему не освободился, не покарал своих мучителей?

– Знаете, иногда я тоже спрашиваю себя об этом... Сомнения и вера – слова с противоположным значением, и тем не менее я и верю, и сомневаюсь, – Саймон вздохнул и грустно улыбнулся: – Удивлены моей откровенностью? Но мне отчего-то кажется, что мы с вами похожи: в вашей душе тоже идет борьба веры и сомнения.

– Вы правы, – угрюмо подтвердил Снейп. – Но только моя вера, в чем бы она ни заключалась, не помешает мне сопротивляться, пожелай кто-нибудь заколотить гвозди в мои ладони. В этом-то я не сомневаюсь.

– Надеюсь, это в самом деле так.

Северусу почудилась насмешка в его голосе, и это неожиданно взбесило. Он вскочил с места и выбежал в проход, обращаясь не то к священнику, не то к распятому.

– Да, так! Если ты, имея силы к сопротивлению, позволяешь убить себя, значит ты... ты трус!

Эхо гневно швырнуло его голос по стенам и придушило где-то за алтарем. Северус умолк, ожидая, что его, зарвавшегося грубияна, вытолкают взашей, но киприанит остался невозмутим. Он жестом предложил собеседнику вернуться на скамью и заговорил мягко, как с больным:

– Давайте я попробую вам объяснить, насколько понимаю сам... Это ни в коем случае не каноническая трактовка, но, часто размышляя на те же темы, что и вы, я пришел к некоторым выводам. Только, если можно, не кричите больше, хорошо?

– Прошу прощения, – смущенно пробормотал Снейп. – Я слушаю.

– Дело в том, что вы с Христом в каком-то смысле коллеги... я имею в виду, он тоже был учитель, правда, преподавал не зельеварение.

– Многовато вы про меня знаете...

– Но это всё, что мне известно, не тревожьтесь, – Саймон успокаивающе поднял ладонь. – Так вот, Иисус был учителем, и учил он делу, на первый взгляд, незамысловатому: умению быть человеком. Он ходил из города в город, говорил на рынках, в харчевнях... Со временем у него появились ученики – немного, около дюжины. Умение быть человеком не приносит ни богатства, ни почестей, это скучно, утомительно, и потому за ним мало кто пошел. Но те, кто пошли, понимали, что меняются и стать прежними уже не смогут. Некоторые принялись записывать за учителем то, что услышали и запомнили. Часть записей уцелела, но не о них речь. К сожалению, некоторые высказывания при желании можно было истолковать как недовольство существующей властью. А власть во все времена не жаловала недовольных... Нашелся предатель, – при этих словах Северус дернулся, – привел стражу, завязался бой. Да-да, Иисуса нашлось кому защищать, но силы были не равны.

– Одна хорошая «Авада»...

– Быть может, тогда ее еще не знали, ведь дело происходило две тысячи лет назад. Но волшебных палочек ни у Христа, ни у апостолов точно не было. Я могу продолжать?

– Да, конечно... Извините, что перебил.

– Накануне вечером он с учениками пришел в большой город и остановился на окраине. Кстати, дело происходило тоже весной и... скажите, вам сколько лет? О, так вы всего на три года его старше. Что ж, тем понятнее вам должно быть его состояние. И вот, представьте: весна, кругом все цветет, хозяин ночлега расщедрился на хороший ужин, позади долгая трудная дорога... – рассказывая, Саймон увлекся, начал жестикулировать. Глубокая морщина между бровями сделалась меньше, скорбные складки в углах губ исчезли, по-молодому заблестели глаза. – Словом, все замечательно, но вас одолевает страшная тоска. Ваш дар – волшебный ли, божественный, называйте, как пожелаете, – подсказывает, что близится смерть. Вы молоды, вы не хотите умирать, вы не находите себе места, и в этом прекрасном цветущем саду вы просите лишь об одном: чтобы смертная чаша миновала вас...

– Так почему же он не бежал?! – воскликнул Северус.

– Хороший вопрос, – усмехнулся Саймон. – Тем более сад не охранялся, а двое учеников, что пошли с ним, благополучно заснули на травке. Тем не менее он остался. И не сопротивлялся в дальнейшем. Почему? Возможно потому, что умение быть человеком подразумевает, кроме прочего, способность стыдиться. Нет, не только тогда, когда окажешься на людях без штанов. Человек стыдится предательства и лжи, и если бы Иисус бежал тогда, это означало бы, что он предал свои же слова и лгал ученикам. Думаю, он не смог бы жить, неся в себе столь великий стыд.

Красно-синие тени на полу удлинились. По дороге у кладбища прогрохотала какая-то шумная магловская машина, и этот звук вернул Северуса к действительности.

– И все-таки одно мне по-прежнему неясно: почему Иисус не освободился после того, как его распяли? Не вижу в этом никакого предательства. Явился бы ученикам во всей славе...

– Скажите, – помолчав, ответил Саймон, – вы помните имена тех ведьм, что ради забавы горели на костре? Чем они вообще замечательны кроме сего факта?

– Кажется, одну из них звали Аделина или Венделина... И ничем особенным она не отличалась. Кроме любви к кострам, разумеется.

– Очевидно, требуется умереть по-настоящему, чтобы тебя запомнили надолго, и не как волшебника, обожающего процесс распятия, – Саймон словно размышлял вслух. – Тогда и последующее воскресение будет чудом, а не фокусом...

Тень с пола переползла на боковину скамьи, выходящей в проход. В косых лучах солнца кружились пылинки. Громко скрипнула входная дверь.

– Мне пора идти, – спохватился Северус. – Не скажу, что вы убедили меня, отец Саймон, но благодаря вам на некоторые вещи я взглянул по-новому. Спасибо.

– Убеждают проповедники, а мы с вами просто беседовали, – киприанит выпростал из рукава ладонь и протянул для рукопожатия, – если что, вы всегда сможете найти меня здесь, профессор Снейп.

В Хогвартс Северус вернулся на закате. В мягком вечернем свете камень стен словно согрелся, и замок уже не напоминал склеп. Грандиозный, суровый – и такой уязвимый изнутри. Там ждет старик – полумертвый, но по-прежнему властный, ждет обреченный мальчик, которого нельзя спасти. Нет ни приказа, ни сделки, ни угрозы. Нет ограды у сада, беги, куда пожелаешь... Северус сжал ладони в кулаки: попробуйте-ка подступиться с гвоздями!

А потом рванул входную дверь и по обыкновению быстро зашагал в родные слизеринские подземелья.

* * *

– Тонкс?! Ты что тут делаешь?

– Патрулирую коридоры, професс... Северус, – в доме на Гриммо Снейп был для Нимфадоры просто одним из орденцев, но в школе вчерашняя студентка то и дело прорывалась сквозь облик боевого аврора.

– Одна на весь замок? – хмыкнул Снейп.

– Разумеется, не одна, – огрызнулась Тонкс. – Все деканы дежурят, между прочим. Тебя искала профессор МакГонагалл.

– Если я потребуюсь Минерве, она знает, где меня найти. Кстати, на входной двери Запирающие чары ты ставила? Теперь понятно, почему они не сработали.

Нимфадора проводила черную мантию неприязненным взглядом, ворча насчет много возомнивших о себе хамов.

В деканском кабинете Пивз занимался кропотливым делом: аккуратно разрывал длинные свитки ученических работ на несколько равных частей, складывал из них бумажных лягушек и щелчком пальца отправлял в пустую кружку на полу. Часть фигурок не долетала до цели или промахивалась. Пивз изменял угол наклона лапок, приподнимал или опускал корпус. Работа требовала сосредоточенности и хорошего глазомера.

– Эй, перестань махать! – возмутился он, когда вошел декан, подняв сквозняк.

Снейп присмотрелся к разбросанным на полу лягушкам.

– Другой бумаги не нашлось, конечно. Немедленно возвращайте контрольные на место.

– Не нуди, – ловкие пальцы так и мелькали, очередной прыгун рождался из белого листка прямо на глазах. – Вот разберусь, отчего недолет и перелет, тогда и верну.

– Просто надо сильнее пинать их. Ну, или слабее, если пролетают мимо.

Северус подобрал несколько ближайших фигурок и превратил их в эссе по ЗоТИ.

– Вот без тебя бы ни за что не догадался! – скривился Пивз. – Не в одном щелчке заковыка.

– Ладно, что нового в Выручай-Комнате?

– Драко залез в шкаф часа два назад и пока не вылезал. Его Барон караулит.

В гостиной факультета царили тишина и порядок. Моргана подтвердила, что никаких инцидентов не произошло, если не считать отсутствия Малфоя. Да, он ушел один, Крэбб и Гойл остались в спальнях. Интересно, куда и зачем отбыл директор, но не менее любопытно, почему покинул школу Драко... Рассчитывает где-то встретить Дамблдора? Маловероятно. Северус понял, что наступает самая неприятная для него пора тягостного ожидания и вынужденного бездействия. Он вернулся в кабинет, для порядка попререкался с Пивзом и собрался уже идти разыскивать МакГонагалл, чтобы затем отправиться на прогулку по коридорам, но тут из стены вывалился Барон.

– Драко вернулся, с ним еще четверо. Все прошли через шкаф. Драко ведет их куда-то по замку.

– Где директор? – быстро спросил Снейп.

– Его пока нет.

– Директор на Астрономической башне! – звонкий взволнованный голос Елены проник в кабинет прежде ее самой. – Он там с этим мальчиком... с Гарри Поттером! На метлах прилетели только что.

Снейп застыл посреди кабинета, не зная, что предпринять. Перехватить и остановить Драко? Но если он пробирается к директору, то весь хитро выстроенный план с убийством может рухнуть. Бежать к башне? Ничего другого не остается, повод для появления найдется по дороге... Откуда-то донесся грохот взрыва. Привидения и Пивз, не сговариваясь, унеслись вверх, Снейп метнулся к двери и услышал за ней топот чьих-то не слишком тяжелых ног.

– Северус, на помощь! – в кабинет ворвался запыхавшийся Флитвик. – В замке Пожиратели смерти!

Время ожидания и бездействия кончилось.

– Они здесь уже пятнадцать лет, Филиус.

Мастер дуэлей позволил себе непростительную доверчивость. Она стоила ему невербального «Петрификуса» и большой шишки на затылке, вскочившей после удара о жесткий подлокотник дивана. Противником Флитвик был серьезным и мог сильно помешать.

Оставив его лежать на полу, Северус выскочил за дверь, где едва не столкнулся с Грейнджер и Лавгуд. Он не стал выяснять, что они делают в слизеринской части замка: просто запихнул девчонок в кабинет под предлогом помощи Флитвику. Пусть сегодня окажется меньше хотя бы на две случайные жертвы. О количестве неслучайных думать не хотелось. Висок обожгло морозное дыхание призрака:

– Скорее, Драко и та четверка уже в башне! Через шкаф прошли еще двое!

Полумрак переходов. Лестница, поворот. Кто-то выскочил на него, знакомо ойкнул.

– Тонкс, где Пожиратели?

– Четверо с Драко в башне и двое внизу. Они закрыли галерею каким-то заклятием, мы не можем пробиться!

– Отвлеките их, я в башню.

– Один?!

Он не ответил. Надо успеть прорваться, пока ни друзья, ни враги не опомнились. Кто ему враги и кто друзья? Некогда. Вперед!

На входе в галерею клубился ржавый туман: «Лордова шторка», как ее называли между собой Пожиратели, пропускала только носителей Метки, для всех остальных она представала непонятной упругой пустотой. Не замедляя хода, Северус проскочил «шторку» и побежал к лестнице, ведущей в башню.

Сердце рвется из горла. Только бы успеть... Последний пролет, дверь нараспашку, порыв ветра холодит мокрое от пота лицо. Успел.

Старые знакомые: Алекто и Амикус Кэрроу, Грейбек... Лица четвертого не видно. А вот и Драко, от страха полуживой. Где Поттер? Хоть бы не вылез в неподходящий момент... У дальней стены, спиной к ней, стоял Дамблдор.

Нет, не стоял. Навалился на нее, как на последнюю опору. Пораженная рука болталась плетью, здоровая судорожно вцепилась в камень.

Алекто что-то выкрикнула и визгливо расхохоталась. Ей вторил братец. Грейбек, оскалившись, по-собачьи вывалил язык. Трое падальщиков кривлялись рядом с Драко, подначивая его и насмехаясь. Бледное лицо мальчишки задрожало, глаза заморгали, готовые брызнуть слезами, и он по привычке с надеждой обернулся к своему учителю, забывая, что уже не на уроке. В ответном взгляде он увидел ненависть и презрение.

Заносчивый сопляк, ты привел за собой худших, их сторонятся свои же... Отшвырнуть щенка Парализующим, Режущим по глотке оборотня, следом обоих Кэрроу, пока не опомнились – ярость клокотала в крови, требуя выхода. Алекто что-то заподозрила, резко оборвала смех и попятилась, выставив перед собой палочку.

– Северус... Пожалуйста...

Тихий голос подействовал не хуже окрика. Кажется, последние силы Дамблдора ушли на то, чтобы вытолкнуть из себя эти два слова, и теперь он медленно оседал, бессильно уронив руки. Он страшится не просто упасть, внезапно понял Северус, старик отчаянно пытается вернуть ногам твердость, чтобы не опуститься на колени! Перед Кэрроу, перед трясущимся Малфоем...

Снейп шагнул к Дамблдору. Гаснущие голубые глаза встретились с черными, загорелись неожиданной радостью и гордостью. Разом сгинули ночь и тесная площадка Астрономической башни, пространство раздалось в стороны, вспыхнуло тысячами свечей празднично убранного Главного зала, в котором только что отзвучала клятва нового главы Дома Слизерина. Начало и конец соединились, пятнадцать лет обернулись мигом – одним на двоих. И вновь старый бросал вызов, а молодой принимал его.

– Авада Кедавра!

В мертвенном зеленом свете Северусу почудилась торжествующая улыбка на лице Дамблдора. Заклинание отшвырнуло его к парапету. Тело тяжело перевалилось через перила и рухнуло вниз. Через мгновение оттуда донесся глухой звук удара.

Часть VI. Хогвартс – один на всех

«Это надо понимать так, – сказал он, – что в истории было много случаев, когда ученики предавали своего учителя. Но что-то я не припомню случая, чтобы учитель предал своих учеников».

А. и Б. Стругацкие. «Отягощенные злом».

Глава 110. Своя игра

Малфой-мэнор смотрел в темноту майской ночи единственным не спящим глазом – окном Голубой гостиной, где любил проводить время Волдеморт. Отряд Пожирателей аппарировал на центральную аллею парка и двинулся прямиком к парадному крыльцу.

– Эй, открывайте! – взревел на ходу Амикус. – У нас радость: старик подох!

– Пожалуйста, не кричите, – забеспокоился Драко. – Вы же знаете, повелитель не любит...

– Ради такой новости простит, – тоном ниже и уже не так уверенно возразил горлопан.

Во мраке вестибюля замелькали огни, и вскоре высокие входные двери отворились. На пороге показался эльф с фонарем в руке.

– Господин Волдеморт требует немедленно вас всех к себе, – послышался его тонкий дрожащий голос.

– Итак, великого волшебника Альбуса Дамблдора более нет в живых, – Волдеморт из своего кресла-трона обвел взглядом всех шестерых, явившихся по его приказу. – Расскажи, как это было, Драко.

Подросток, стоявший в центре группы, попятился, точно хотел сбежать.

– Я починил Исчезательный шкаф, мы прошли через него... Директор прилетел на Астрономическую башню... мы пошли туда...

– Как ты убил его? – перебил Волдеморт. – Твои путешествия меня не интересуют.

– А... «Авадой», – пролепетал Драко.

– Только «Авада» не твоя была, – заявил из-за его спины Фенрир. – Повелитель, директора Снейп прикончил. Примчался на башню и запустил в старика заклинанием. Дед его умолял, мол, Северус, пожалуйста, да куда там. Полетел с башни вверх тормашками!

Алекто захихикала, Амикус гоготнул, стараясь, чтобы вышло не слишком громко. Снейп изобразил злорадную усмешку. Она далась ему без труда: несмотря на дикую усталость, мозг работал быстро, как никогда, выбирая лучший вариант действий, направляя по самому безопасному пути. Душа молчала; ее словно не было, точно он и в самом деле разорвал ее, переплавив одну часть в поток смертельного огня, а другую – во вспышку бешеной ярости, которой попытался закрыться от огромной вины по имени Гарри Поттер.

Красные глаза остановились на его лице.

– Какой сюрприз для старого глупца... Ведь он верил тебе, не правда ли, Северус? Что, в самом деле умолял?

– Грейбек верно передал его последние слова, мой Лорд. Дамблдор доверял мне, как никому другому.

– Своим появлением ты помешал Драко выполнить мой приказ.

– Повелитель, я не знал о вашем приказе. Конечно, догадывался...

– Догадывался?!

Щели зрачков налились темным огнем. Северус не опустил взгляд. Непревзойденный легилимент диким зверем вломился в его сознание – и упал в ничто. Забился, заметался, не находя себе для опоры ни лжи, ни правды, ни мысли, лишь обрывок фразы принесло эхом: «Я не знал, Повелитель, только догадывался...»

От страшного напряжения воздух сделался раскаленным и вязким. Но это чувствовал лишь тот, кто из последних сил удерживал ментальные щиты, создавая иллюзию пустоты. Остальные видели хмурого и немногословного Пожирателя смерти, который нынче ночью недрогнувшей рукой убил могущественного волшебника, а сейчас стоял, насупившись, и говорил нехотя, точно речь шла о скучнейших вещах.

– В последние месяцы Драко вел себя подозрительно. Я пробовал откровенно поговорить с ним, но ничего не добился. Зная о вашем пребывании в доме Малфоев и о том особом уважении, которое все члены этой семьи питают к вам, я предположил, что Драко намерен как-то проявить себя перед вами. Вы удостоили его своего знака...

Огонь сделался слабее и погас. Волдеморт молчал, рассеянно поглаживая голову Нагини, лежащую у него на коленях.

– Когда мне доложили, что директор на Астрономической башне и Драко со всей группой направляется именно туда, я поспешил на помощь, – продолжал Снейп. – Не хочу сказать ничего плохого о присутствующих здесь магах, но Дамблдор справился бы с ними играючи. Я не мог допустить гибели ваших сторонников, мой Лорд. И заодно воспользовался случаем отомстить старику.

– Ты героя-то из себя не корчи, – проворчал оборотень. – Старикан еле живой был.

– Но почему-то вся ваша компания не сумела его прикончить, – не поворачивая головы, возразил Снейп.

– Итак, Драко, мой приказ ты не выполнил, – вернулся к прежней теме Волдеморт. Малфой покачнулся. – Ослушников я всегда наказываю. Но тебе повезло: есть две причины, которые дают тебе право на жизнь. Первая – несвоевременное вмешательство твоего декана, вторая – нужный мне результат все-таки получен, и потому я в хорошем настроении. Благодари за милость, – узкая кисть с длинными ногтями приподнялась с подлокотника. Драко бухнулся на колени и подполз к креслу. – Скажу больше, мальчик: скоро я верну из Азкабана твоего отца. Ты рад?

– Да, мой Лорд...

– Что-то не вижу радости на твоем лице. Ты лжешь мне, Драко?

– Нет, мой Лорд... Я радуюсь...

Его ломкий голос то и дело прерывался. Подросток балансировал на грани обморока, раздавленный событиями этой бесконечной ночи.

– Какие же вы, Малфои, ничтожества, – рука, протянутая для поцелуя, грубо оттолкнула приблизившееся к ней лицо. – Я дал вам столько возможностей возвыситься, а ты и твой жалкий отец... Прочь с глаз моих, пока я не передумал.

Малфой шарахнулся в сторону и, спотыкаясь, выбежал из залы. Волдеморт надолго замолчал, задумчиво лаская пеструю змеиную спину. Пожиратели стояли перед ним, не решаясь даже переступить с ноги на ногу. Наконец в тишину упал вопрос:

– Северус, кто в Хогвартсе исполняет обязанности директора во время его отсутствия?

– Пока Дамблдор был жив, его замещала декан Гриффиндора МакГонагалл, мой Лорд.

– Очевидно, она уже мнит себя директором. Но у меня другие планы... Хочешь директорское кресло, Северус?

– Да, мой Лорд.

– Оно твое.

– Благодарю, мой Лорд.

Снейп вышел вперед, коротко поклонился. Тонкая рука на подлокотнике дернулась, как если бы собиралась приподняться для поцелуя. Волдеморт вновь умолк, и в его молчании чудилось ожидание... Новый директор Хогвартса не двинулся с места.

– У тебя появятся дополнительные обязанности, позже я скажу какие. Жди моего вызова, – высокий голос остался по-прежнему спокоен. Пожиратели, стоявшие за спиной Снейпа, многозначительно переглянулись.

В длинной гулкой галерее, скудно освещенной редкими лампами, его остановила Нарцисса. В желтоватом свете лицо женщины казалось восковым, веки покраснели и припухли.

– Северус, Драко все рассказал мне. Как я могу отбла...

– Отдельная комната и постель, – перебил он. – Я хочу спать.

В ее глазах он увидел свое отражение: серая равнодушная маска с кривой щелью рта и темными провалами глаз. Неудивительно, что Нарцисса смешалась и поспешила кликнуть домовика. «Проводи господина в южную гостевую спальню. Поступаешь в полное его распоряжение впредь до моего нового приказа». Северус вяло кивнул и побрел за лопоухим проводником.

В спальне было прохладно и тихо. Матово светился ночник у богатой кровати, ноги утопали в густом ворсе узорчатого ковра, и пахло лавандой. Северус содрал с себя мантию, сковырнул туфли и завалился поверх шелкового покрывала. Домовик укоризненно покачал головой, мановением коротких лапок ловко выдернул его из-под лежащего и укрыл одеялом. Потом подобрал брошенную одежду и обувь, погасил ночник и бесшумно удалился.

* * *

Шишка, полученная накануне ночью, давала о себе знать, но мыслительному процессу декана Рэйвенкло отнюдь не мешала. Напротив, служила своеобразным напоминанием о том, что в трагедии, потрясшей Хогвартс, далеко не все ясно. По крайней мере у него, Филиуса Флитвика, имеется ряд вопросов.

Часть из них он адресовал Гарри Поттеру, встретившись с ним на следующее утро. Главный и единственно доступный свидетель убийства сегодня уже был достаточно спокоен и потому смог вспомнить то, о чем позабыл упомянуть вчера. Но этот разговор, вопреки ожиданиям декана, ничего не прояснил и еще больше все запутал.

За завтраком совы принесли утреннюю газету, передовица которой была посвящена убийству Альбуса Дамблдора и поискам убийцы – Северуса Снейпа. Отложив газету, Флитвик спросил у Минервы МакГонагалл, сможет ли она уделить ему время для беседы. Желательно, чтобы в ней приняли участие все деканы.

– После завтрака жду всех в кабинете директора, – согласилась МакГонагалл.

Они собрались быстро – печальный Слагхорн, подавленная, бледная Спраут, осунувшаяся МакГонагалл, с покрасневшими веками, но собранная и решительная. Несмотря на изменения в собственном статусе, она не торопилась занимать кресло директора и села сбоку от его стола. Остальные разместились рядом.

– Коллеги, сегодня я расспросил Гарри, и он рассказал мне кое-что любопытное, – без предисловий начал Флитвик. – Присовокупив его слова к собственным размышлениям, я пришел к выводу, что в убийстве Альбуса все не так однозначно, как выглядит со стороны.

– Что вы хотите сказать? – нахмурилась МакГонагалл. – Что директора убил кто-то другой?

– Увы, в виновности Снейпа сомневаться не приходится, – констатировал Флитвик. – Но каковы его мотивы?

– Пф-ф, тут и думать нечего: Снейп – Пожиратель смерти, пособник Волдеморта. Он выполнил приказ своего господина, только и всего. Филиус, вы собрали нас поговорить об очевидном?

– Вместо ответа позвольте задать вам несколько вопросов. Гарри вспомнил, что Дамблдор в ночь гибели несколько раз и очень настойчиво просил позвать Снейпа. Зачем? Почему Снейпу в убийстве потребовалась подобная демонстративность? Искусный зельевар пользовался полным доверием своей жертвы: так почему же не яд, а Непростительное? Почему Пожиратель смерти не только больше никого не убил, включая меня, но и не дал этого сделать другим? Наконец, если верить Гарри, последними словами директора были: «Северус, пожалуйста...». Но кто-нибудь из вас способен представить себе Альбуса умоляющим? У вас есть ответы на эти вопросы, коллеги? – Флитвик испытующе переводил взгляд с одного лица на другое.

– Может, Северус не в себе был, – с надеждой предположила Спраут. – А что, если на него «Империус» наложили?

– И кто же? – презрительно отозвалась МакГонагалл. – Снова Драко? Снейп не трактирщица, это исключено. Филиус, ответы на ваши вопросы найти не так уж сложно. Дамблдору могло понадобиться какое-то зелье, потому он и посылал за Снейпом. Демонстративность потребовалась, чтобы Кэрроу и прочие убедились в том, что директор погиб именно от его рук, и доложили своему господину. Никого не убил, потому что боялся связываться с аврорами. Что же касается последних слов... – ее голос дрогнул, но она взяла себя в руки. – Альбус, несмотря на всю свою проницательность, в глубине души оставался безнадежным романтиком. Уверена, те его слова объясняются сильнейшим душевным потрясением.