Текст книги "Миротворец (СИ)"

Автор книги: AgentSolt

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 53 страниц)

– А вот и господин Мелькор, – услышал Торин шёпот администратора за спиной и опомнился от наваждения, которое не давало ему и взгляда оторвать от вошедших людей. – Господин Мелькор, вас ожидают!

– О, спасибо, милый! – махнул рукой в ответ администратору тот, отвечая радостно, словно его предупредили о прибытии близкого родственника. – Ты так любезен!

А после его взгляд столкнулся со взглядом Торина.

Словно наслаждаясь ситуацией, Мелькор медленно двигал глазами сверху вниз по всему его телу. Торин не мог припомнить, чтобы на него хоть кто-нибудь смотрел так оценивающе и собственнически, будто собаку на блошином рынке выбирали.

– Чем могу быть полезен? – заинтересованно спросил Мелькор, подойдя ближе, и нежно улыбнулся до ямочки на щеке.

– Я хотел бы задать вам тот же вопрос. Чем могу быть полезен? – сухо переспросил Торин, глядя на него с мрачной враждебностью, но Мелькор выставил его в таком свете, словно тот флиртовал с ним.

– Вот так сразу? – это было настолько фальшивое удивление, но мужчины на заднем плане всё равно отвратительно рассмеялись. – Мальчик по вызову? Не припомню, чтобы заказывал кого-то.

– Ваши люди рыщут в поисках меня. Приходят в мой дом. Я хотел бы уточнить, для чего я вам понадобился?

– Мои люди? – и снова наигранное удивление. – Мои люди здесь, со мной. Вот же они.

Подлипалы на фоне одобрительно загудели. Торин ненавидел подобный цирк. И этот манерный тип, Моргот, его сильно раздражал.

– Мне нужен разговор. Наедине.

– Слышали? – Мелькор легко и свободно рассмеялся, вполоборота повернувшись к своим сопровождающим. – Расположитесь, пожалуйста, в ресторане и закажите что-нибудь из морепродуктов. О-оо, морепродукты – это моя страсть. Обожаю устриц. Когда их ешь, они ещё шевелятся во рту, и в процессе ты чувствуешь, как они умирают. Жаль, что летом их вкус неизменно портится.

Торин ждал, пока каждый погладит этого сахарного типа по спине, плечам, возьмёт за руку, прежде, чем толпа двинулась в противоположную сторону, а Мелькор, поманив его, направился к лифтам. Все работники вокруг глазели на него, глубоко кланяясь, будто имели дело с богом. А он так тепло и очаровательно улыбался им в ответ. Невозможно было и представить, что этот человек способен на гнусные поступки.

– Как ваше имя? – невинно поинтересовался он, пока они ждали, когда кабина спустится.

– Я – Торин. Заместитель по строительству в «Миддл Эйз Билдинг Корпорэйшион».

– Надо же, такой красивый подчинённый, а мне не доложили, – Мелькор вновь улыбнулся, казалось, будто немного застенчиво, но Торин интуитивно определил фальшь. Каким-то шестым чувством.

К счастью, они ехали в кабине не одни. Пожилая пара была рядом, и поехала дальше после того, как они вышли на нужном этаже.

Возле двери номера 69 стояли двое здоровущих мужиков, напоминающих парочку халков, но не зелёные снаружи, конечно. В номер они вошли все вместе, и у Торина чуть дёрнуло под ложечкой, хотя внешне он был спокоен и невозмутим.

– Львятки, обыщите нашего гостя, – приказал Мелькор, проходя вглубь номера и расстёгивая на ходу пиджак.

Процедура обыска вызвала острое чувство возмущения, но Торин не бунтовал, даже когда «львятки» выудили у него из-за пояса пистолет и забрали его себе. Нельзя было позволить лишнего, ибо разговор этот был нужнее, нежели стычка. Торин в крайнем раздражении отошёл от них, едва они закончили через пару минут, и услышал зовущий голос Мелькора:

– Мой прекрасный гость! Я тебя жду!

Пришлось идти. Слишком много в последнее время этого «пришлось».

– Я здесь! – сладко звал Мелькор, направляя Торина туда, где находился.

Это оказалась спальня, и Мелькор, уже облачённый в шёлковый халат небесного цвета, выдвинув ящик комода рылся там, ища что-то одному ему известно что.

– Так вы мне ответите на вопрос? – Торин остановился почти у порога, поставив одну руку на пояс. Он смотрел непримиримо. Ни на минуту не забывал, что этот человек хотел сделать с Бильбо. Какие-то психологические пытки. Что это вообще? Что это вообще за тип такой? Сладкий, как патока, снаружи, и омерзительный внутри.

– Так ты тот самый Торин? – обернувшись, задал ответный вопрос Мелькор, заправляя локон за ухо. – Который утащил из-под носа воришку, что должен был поплатиться жизнью за своё деяние?

– Господин секретарь ни в чём не виноват.

– Камеры, записывающие каждое телодвижение, показывают противоположное, – мягко улыбнувшись, Мелькор выпрямился. – Воришка мог бы сейчас ходить в бриллиантах рядом с Сауроном, но вместо этого захотел мучительной смерти. Я думал, он умнее, но.. увы.. Не то, чтобы для меня так уж важна та информация, которую он стащил, я знаю, он – маленькая пешка, которая за ненадобностью была слита вами во имя власти в компании. Но я не терплю предателей и тех, кто считает себя умнее меня. Он умрёт. Рано или поздно. Ваши бедные акционеры тронулись умом, должно быть, раз решили тягаться со мной и думали, будто смогут обвести меня вокруг пальца. В твоих же интересах, великолепный заместитель по строительству, привезти воришку мне, а самому уговорить своих работодателей не делиться информацией с полицией. Она мне никак не повредит, поверь. Но лишних заморочек не хотелось бы. Все суды дружны со мной, и у вас не будет шансов забрать компанию обратно. А впрочем, она мне и не была нужна, это не моя прихоть.

– Я здесь за тем, чтобы найти ещё варианты. Господин секретарь сунулся к вам по отчаянной глупости, но он не хотел никому ничего плохого.

– Мне жаль, – Мелькор вложил в голос как можно больше печали, с глубоким сочувствием посмотрев на Торина. Если это была игра, то это действие должно было номинироваться на Оскар. – Но я бы не добился ничего, если бы не следовал своим принципам. Предатель умрёт. Это послужит уроком для всех.

– Что я могу сделать, чтобы вы оставили его в покое?

– Он тебе дорог, так ведь? – очаровательная улыбка загорелась на лице Мелькора, но Торин предпочёл игнорировать вопрос. – Давай проверим? Во-первых, конечно же не связываться с судом. Как я сказал, это совершенно не имеет смысла, а мне принесёт немного хлопот. А во-вторых, я, пожалуй, соглашусь закрыть глаза на воровство взамен на.., – он снова улыбнулся, так нежно и застенчиво, что было до жути странным, – ночь с моим прекрасным заместителем по строительству.

Торин явно был шокирован, превратившись в изваяние. Ему словно молотом по голове ударили. Он обдумывал столько вариантов, но вот этого совсем не предусмотрел.

– Да вы в своём уме? – вырвалось у него.

– Ты гетеросексуал? Это не страшно. Всего один раз, а пользы сколько…

– Я правильно понимаю? Вы забудете о Бильбо Бэггинсе, если я вставлю вам?

– Ты? – Мелькор закатил глаза и рассмеялся. – Мне? Не-еет, мой дорогой. Я. Вставлю. Тебе, – указательный палец ткнулся Торину в грудь. Шёлковый рукав скользнул по руке, обнажая изящное запястье в массивных золотых часах.

– Вы, должно быть, издеваетесь. Есть другие варианты?

– Дай-ка подумать.., – ресницы опустились, а указательный палец прижался к губам. – Нет.

Было видно, как разгневался Торин, хотя и очень старался не выдать это.

– Это нужно сделать прямо сейчас?

– Нет, – Мелькор смотрел на Торина так нежно, словно тот был ему очень близким человеком. – Меня ждут в ресторане, а у тебя должно быть время подумать. Только, прошу, не думай слишком долго. Я могу забыть о тебе и о моём великодушии пощадить воришку. А кроме того, кто-то может добраться до него до того, как ты примешь решение.

– Какой же вы мерзавец! – не сдержался Торин, но Мелькор, похоже, не слишком обиделся.

– Я? Мерзавец – я? – ладони прижались к собственной груди, а выражение лица выдавало ошеломление. – Кто-то отправил наивного человека, такого кроху, делать гнусные дела, зная, что тот непременно поплатится за это, и кто здесь мерзавец, скажи мне, мой любезный гость?

Торин смотрел на него угрюмо, но не отвечал, понимая, что логика в его словах всё-таки была. Несмотря на наивный, ветреный образ, который так успешно приманивал людей, в этом человеке чувствовалась необыкновенная сила духа. Наверное, Моргот и впрямь отлично разбирался в человеческой психологии. Он не сказал Торину ни одного грубого слова, но тот всё же чувствовал себя здесь, как зверь в клетке, который должен исполнять волю дрессировщика. Это было странно. И это не нравилось ему.

– Как мне доверять вам? Вы держите своё слово? – сквозь зубы процедил он.

Мелькор улыбнулся и немного приосанился, взмахивая своим широким рукавом.

– Я дам слово, оно будет непоколебимо соблюдаться. Я джентльмен, прежде всего. Как только ты мне отдашься, я забуду о своей злости на маленького воришку. Но я оставляю за собой право поменять условия прежде, чем ты выполнишь свою часть договора. Всё-таки игра ведётся по моим правилам.

– Завтра в полдень я вернусь с ответом, – низким басом произнёс Торин. – Ваши амбалы вернут мне мой пистолет?

– Завтра, – губы Мелькора раздвинулись в солнечной, обаятельной улыбке.

Кивнув, Торин развернулся и пошёл прочь, даже не прощаясь.

Торин долго – нет, ОЧЕНЬ долго пытался сбросить возможных преследователей, и для этого ещё около двух часов петлял по городу, менял такси и побывал на двух парковках, откуда их и заказывал. Он прибыл в отель в большой тревожности, не мог отделаться от мысли, что кто-то наблюдает за ним.

Госпожа Глориоза стирала пыль со стойки как раз, когда он вошёл.

– Добрый вечер, господин Торин! – поприветствовала она его со своей перманентно радушной улыбкой.

И в тот же момент у Торина зазвонил мобильник, мелодично оповещая и осторожно вибрируя в кармане. Это Двалин звонил, желающий заехать после работы. Друг словно чувствовал, что Торину нужен был совет. Он всегда оказывался рядом вовремя, за что можно было быть ему до бесконечности благодарным.

– Попетляй по городу, – велел ему Торин. Как знать, может и за ним наблюдают тоже? Ведь он был вторым соучастником. Лишь после он обратился к владелице отеля, чтобы выяснить, не нарушена ли их с Бильбо конфиденциальность. Всё ещё нужно было заботиться об этом. – Всё в порядке, госпожа Глориоза?

Женщина подняла голову.

– Да. Господин Бильбо постоянно спрашивал о вас, я думаю, он волнуется по какой-то причине. Но всё в порядке.

Волнуется он. Как же!..

И всё-таки поспешил наверх, перепрыгивая через две ступеньки.

В номере стояла тотальная тишина, словно и не было никого живого. Свет нигде не зажжён, хотя вокруг уже сгущалась темнота. Горели уличные фонари и огни города через окно да распахнутые шторы. Алые отсветы сияли над синим горизонтом.

– Господин секретарь? – позвал его Торин, зажигая свет. – Вы спите?

Тотчас же в проёме показался Бильбо, щурящимися от внезапного света, растерянными глазами разглядывая Торина, словно вообще не ожидал увидеть его. Такой хрупкий в своей дурацкой пижаме, как будто сделан из фарфора.

– Ты вернулся? – и шёпот удивлённым тоном, со слезящимися глазами.

– Вы надеялись на обратное? – грубовато переспросил его Торин, стараясь не разглядывать всклокоченные волосы цвета пшеницы.

Тишина в ответ.

– Как всё прошло? – спустя какое-то время Бильбо вновь попытался начать разговор, пока Торин развязывал шнурки на кроссовках. Голос ужасно хриплый. И вид очень измученный.

– Всё в порядке. Идите в постель! – приказал Торин раздражённо. Ему нужно было подумать обо всём, а отвечать на вопросы не хотелось.

– Всё действительно в порядке?

Ну вот, опять.

– Я непонятно выразился? Всё. В порядке! – и он почти бросил ботинки на пол, проходя в комнату и плюхаясь на диван.

– Но мы ещё здесь..?

В мрачной злобе Торин повернул к нему лицо, и слова прорвались, хотя он вовсе не хотел их произносить.

– Послушай меня.. ты.. Я делаю всё, что могу и даже больше! Если тебе что-то не нравится, можешь катиться! Хоть в пижаме, хоть вообще голышом! Я уже сказал, что всё нормально, но пока не настолько, чтобы можно было съехать отсюда! Когда будет можно, я с радостью отвезу тебя, куда скажешь и поеду в офис, чтобы наверстать всё, что не сделал за эти дни, играя роль няньки! Так понятно, надеюсь?!

Бильбо как-то съёжился, словно Торин сейчас наносил по нему физические удары, развернулся и скользнул обратно в тёмную спальню.

Глубоко выдохнув, Торин скрестил на груди руки. Он не собирался всего этого выговаривать, чёрт возьми. Он хотел лишь дать понять, чтобы его пока никто не трогал в предстоящих муках выбора. Но нет, язык его ему враг.

Через десять минут принесли ужин – мясной пудинг с розмарином и овощами и чайник с эрл греем. Это был хороший шанс пойти на примирение. Секретарь, может и не заслужил слишком хорошего обращения к себе, но после всех кошмаров, что свалились на его растрёпанную голову, нужно быть с ним помягче.

Забрав сервировочный столик у портье, Торин покатил его прямо в спальню.

– Вы спите, господин секретарь? – негромко спросил он, пытаясь разглядеть в темноте очертания Бильбо на кровати.

– Нет, – приглушённо и несчастно отозвался тот.

– Могу я зажечь свет? Я привёз вам ужин.

– Я не хочу есть, спасибо за беспокойство.

– Я зажигаю торшер, – и, потянувшись к выключателю, Торин нажал на клавишу.

Неяркий, тёплый свет озарил комнату, разгоняя тьму по углам, и был слишком мягок, чтобы резать по глазам. Бильбо лежал в кровати, закутавшись одеялом так, что торчали одни глаза. Детский сад какой-то.

– Вылезайте оттуда, вам нужно поесть, – наставительно произнёс Торин, присаживаясь на край кровати. – Хотите, я составлю вам компанию?

– Мне не хочется беспокоить вас, роль няньки. вам ни к чему. вы сами сказали, – донеслось из-под одеяла.

– Я много чего говорю в сердцах, вы давно должны были понять мою особенность. Хотите, я попрошу у вас прощения за грубость?

– Нет-нет, не нужно, – почти в испуге воскликнул Бильбо, и опустил одеяло до подбородка.

– Как вы чувствуете себя?

– Сносно, – кивнул Бэггинс, искоса взглянув на столик, на котором дымилась вкусная еда.

– Садись, как следует, и я дам тебе тарелку.

Они ели вдвоём в абсолютной тишине в почти интимном свете торшера, и Торин следил за тем, чтобы Бильбо съел всё, что ему было положено. Господин секретарь выглядел удручённо и подавленно, словно прошёл восемь кругов ада и застрял на девятом. Это было пыткой и для Торина тоже. Ведь, как бы он ни отрицал, но так любил его смущённую улыбку, искреннюю заинтересованность, живой блеск в глазах. Теперь ничего этого не было, и будет ли – неизвестно.

– Как ваша стопа? – спросил Торин, отложив обратно на столик пустые тарелки.

Бильбо лишь неопределённо пожал плечами, опустив снулый взгляд на свои руки.

– Разрешите взглянуть?

На этот раз, тревожно посмотрев на него, Бильбо пожевал нижнюю губу и лишь потом неуверенно кивнул.

Торин откинул одеяло до колен, обнажая стопы. Одна из них была перебинтована, и ему пришлось снять бинты, прежде, чем он смог увидеть заживающую рану. Он касался очень аккуратно, чувствуя сильное напряжение Бильбо в каждой мышце, а ведь ему совсем не хотелось сделать больно или смущать своими действиями. Похоже, всё было в порядке, и он удовлетворённо кивнул.

– Выглядит хорошо. Это резаная рана. Кто нанёс её вам? – последний вопрос был задан осторожно, очень осторожно, и без обычной настойчивости. Бильбо должен был сам решить, хочет ли он отвечать на него.

– Я сам порезался. Когда лез через забор.. там были острые пластины..

– А как насчёт спины?

– Не болит, – поспешно ответил ему Бильбо, снова пряча под одеяло свои ноги.

– Я взгляну?

– За-зачем? Там ничего такого.

– Там вы уж точно не могли травмировать себя. Кто вас бил? Азог? – Торин очень пытался говорить как можно более спокойно, как если бы он был психотерапевтом, но голос споткнулся на произнесённом имени, окрашивая его подавленной яростью.

– Я.. я не помню.., – буркнул Бильбо, отворачиваясь к окну. – Какая разница?

Но Торина уже несло помимо его воли.

– Тогда может скажешь, кто над тобой надругался?

Это был неожиданный вопрос для них обоих. Торин не хотел его задавать, но он как-то сам сорвался с губ. Бильбо так испуганно взглянул на него, словно тот сообщил ему какую-то совершенно ужасную новость. В глазах плескалась такая боль.

– Откуда ты узнал? – и он прикрыл рот тыльной стороной ладони, сдерживая панические эмоции.

– Азог сказал. И доктор Гендальфа это подтвердил своими предположениями. Это был тот, второй парень, что валялся в гостиной? Это был он?

Бильбо ещё крепче сжал себе рот, и пелена слёз застлала его глаза.

– Не хочу говорить, – сдавленным шёпотом произнёс он, стиснув пальцами одеяло. – Я не хотел, чтобы ты знал. об этом. Это такое унижение.. такой позор.., – одинокая слеза скатилась по его щеке, и Торин замер, болезненно сжав губы. Голос Бильбо обдирал его кожу, будто наждачка. Ему казалось, что сердце его деформировалось от этих слов. Невозможно было представить, насколько много пережил за эти несколько дней Бильбо. Ему на самом деле требовался психотерапевт. Это фарфоровое изваяние вдребезги разлетелось, а куски его собрать невозможно. – Мне так хотелось, чтобы меня оставили дома, в моей квартире, чтобы я мог.., – последовал судорожный всхлип, который лезвием прошёлся по нервным волокнам Торина, расщепляя их на тонкие тяжи. – Я так хочу умереть, Торин, потому что у меня в жизни ничего не осталось.., – он обнял себя, съёжился и слёзы заструились по его щекам, блестящие в боковом свете и очень-очень горькие.

Торин ничего не говорил. Никакими словами тут нельзя было помочь, но всё его нутро словно раскромсали, ведь он ощущал всё до каждой унции боли, до каждой секунды борьбы за жизнь и свободу, до каждой потери своего мира, близких людей, себя. И Бильбо был здесь, такой уязвимый, ранимый и слабый – он совсем не тот, что цинично подмахивал Хэлкару на видео.

Его рука на мгновение зависла в воздухе, а затем неуверенно коснулась пальцев Бильбо. Тот поднял на него глаза, полные слёз, которые немедленно сорвались, вновь делая щёки мокрыми.

– Отвези меня домой, и эта история закончится для всех, обещаю, – шёпот тихий-тихий, губы едва шевелились.

С шумом втянув воздух в лёгкие, Торин с силой притянул его к себе, к своей груди, утыкаясь в мягкие завитки волос лицом. Его сердце так сильно билось и было таким горячим, пытаясь пробить грудную клетку.

– Всё будет хорошо, вот увидишь, – шептал он в его волосы. Старался звучать как можно более уверенно и невозмутимо, но получалось ли, не знал.

Рваные всхлипы вырывались из груди Бильбо, его слёзы делали мокрыми насквозь футболку Торина, но тот ничего не чувствовал, кроме жара, исходящего из его сердца.

Всё разрушилось, когда в дверь громко постучали. Бильбо в один миг отпрянул и залез обратно в своё одеяло, вздрагивая, как от холода.

– Это наверное Двалин, – попытался успокоить его Торин. – Он обещал прийти.

Откатив ладонью сервировочный столик в сторону, чтоб не мешал, он поднялся и направился к двери. За нею действительно был Двалин, который с подозрительностью взглянул на мокрое пятно на груди Торина, но ни слова не сказал.

– За тобой точно не было хвоста? – с беспокойством спросил Торин, тоже стараясь выглядеть совершенно бесстрастно, хотя в нём всё ещё бушевал пожар и жёг изнутри.

– Не думаю, – отозвался Двалин, оглядываясь вокруг. Обстановочка была, вероятно, странна для него, но и здесь он не стал ничего говорить.

– У меня есть к тебе разговор.

– Я слушаю тебя, Торин.

С полминуты Торин собирался с мыслями, но затем, взглянув на проём спальни, в которой притаился Бильбо, заговорил негромко:

– Я был у Моргота. Премерзейший тип, хочу сказать. Весь из себя манерный и сахарный. Он предложил мне кое-что в обмен на то, что оставит секретаря в покое.

– Уничтожить всю информацию, которую мы у него скачали? – предположил Двалин, нахмурившись.

– Нет. Он утверждает, что эта информация на судей никоим образом не повлияет, ведь все судьи им уже куплены. То, что мы сделали, все наши риски – они не оправдались. Секретарь подвергся такой опасности совершенно зря. Вот что я понял из разговора с ним, – он прервался на пару секунд, отведя глаза. – Он предложил мне переспать с ним, – в голосе зазвучали злоба и раздражение.

– Ты должен засадить ему в обмен на жизнь Бэггинса? – Двалин всем своим видом выражал крайнюю неприязнь. Должно быть, в его понимании -это было самое отвратительное, что могли предложить Торину, однако следующая фраза его окончательно шокировала.

– Нет, он хочет засадить мне.

– Он вообще не понимает, кому это предлагает?! – возмутился друг. – Ты разве похож на пидора какого-то?!

– Ему нет никакой разницы, что и кому предлагать. Он делает то, что хочет.

– Страшно подумать, что сколько пидорасов вокруг развелось!.. Ох, чёрт.., – Двалин взглянул на Торина виновато, хотя извинений произносить не стал. Они всегда понимали друг друга без слов. Это здорово облегчало их дружбу.

– Тебе не за что извиняться.

– И что ты намерен сделать?

– Я не знаю, дружище. Я не знаю, – удручённо покачал головой Торин – А что ты посоветуешь?

– Да что тут советовать? Шли его лесом.

– Но его люди разыскивают и Бильбо, и меня. Они были у Дис, они могут прийти к Фили и Кили.

– Да. Ребята говорили мне. Мы ввязались в серьёзную игру. Чёрт дёрнул этих акционеров посылать Бэггинса для такого дела. Тем более, как выяснилось, оно не стоило таких усилий.

– Они хотели вернуть компанию обратно. Это Бэггинс идиот, раз согласился на такое, хотя прекрасно знал, что играет с огнём. Он виделся с Морготом, понимал, что это за человек, и всё равно согласился. Хватило же ума.

Двалин задумчиво кивнул, соглашаясь.

– Но дело сделано, – сказал он через время. – И ты тоже оказался в полном дерьме из-за этого. Не знаю, что сказать.

Несмотря на то, что Торин казался задумчивым, погружённым в себя, всё же в этом чувствовалась какая-то мрачная непоколебимость. Если он решал что-то для себя, переубедить его было практически невозможным делом.

– Думаю, я уже принял решение. Мне только нужно знать, что ты не отвернёшься от меня после всего. Твоя дружба важна для меня, ты знаешь.

– Я не отвернулся от тебя, узнав, что ты мужиков по ночам наглаживаешь, так к чему этот вопрос теперь? – хмыкнул Двалин, отводя взгляд к окну.

– Здесь всё гораздо хуже, ведь я буду тем, кого наглаживают, – угрюмо отозвался Торин.

– Делай так, как считаешь нужным. Это останется между нами, да и всё. Никто больше не узнает, кроме самого Моргота, разумеется.

Торин кивнул, хотел ещё что-то произнести обречённое, но в дверь заколотили и послышался всполошенный голос хозяйки отеля.

– Господин Торин! Там господин Бэггинс порывается уйти! Наш портье ещё удерживает его, но он не слишком силён, вы же знаете! Я не знаю, что делать!

– Чёрт! – бросил Торин, срываясь с места, распахивая дверь и бегом бросаясь по лестнице вниз.

====== 48 ======

Едва Бильбо заметил Торина, как тут же перестал вырываться из рук портье, что удерживали его из последних сил. Он широко распахнул глаза на мгновение, но затем уткнул взгляд в пол, отчего-то густо краснея.

– Клянусь, я сдам вас в дурку, господин секретарь! – выкрикнул Торин, приближаясь и грубо дёргая Бильбо на себя. Он впился пальцами в его плечи и гневно смотрел в лицо, несмотря на опущенные в пол глаза. Портье, руки которого наконец остались свободны, заворчал что-то непонятное и сумбурное, и пошёл по своим делам. – Что вы делаете?! – тряханул Торин Бэггинса ещё разок.

– Отпусти меня туда, – взмолился тот, однако не делая даже слабой попытки вырваться.

– Куда я должен тебя отпустить?! – он взглянул на спускающегося со второго этажа Двалина. За ним семенила хозяйка отеля.

– Я хочу сдаться господину Мелькору.. Пожалуйста.

– Совсем рехнулся?!

– Так будет лучше для всех, ты же знаешь!

Из-за Двалина со страхом в глазах выглядывала госпожа Глориоза.

– Я прошу вас, потише, не распугайте других постояльцев, – взмолилась она. – Я не могу допустить, чтобы в моём отеле творился такой бардак.

– Простите нас, – внезапно переменился Торин, учтиво посмотрев на женщину. – Вы совершенно правы. Идёмте-ка в номер, господин секретарь. Поглядите, что вы тут устроили.

Бильбо обречённо всхлипнул и вновь поник, словно кончился завод невидимого ключа.

Хлопнув Торина по плечу, Двалин попрощался с ним и поехал домой, понимая, что лучше оставить этих двоих наедине, а Торин повёл Бильбо обратно в номер, поддерживая, чтобы тот не слишком опирался на ногу.

– Вам определённо мечтается выйти на улицу в пижаме и тапках, – ворчливо, но беззлобно высказал он ему, едва закрыл дверь. – Вы дойдёте так до ближайшего угла, а затем вас обязательно поймают представители порядка. Как вы вообще проскользнули мимо нас?

– Я не хочу, чтобы ты возвращался к Мелькору, не хочу, чтобы делал такое из-за меня. Я знаю, какой ты благородный, но как мне потом смотреть тебе в глаза, после всего?..

– Так ты слышал.., – мрачно отозвался Торин. – Честно говоря, я надеюсь, что после всего вам не придётся смотреть мне в глаза. Вам ничего не будет грозить, и я отправлю вас домой. А после я хотел бы, чтобы наши пути никогда не пересекались. И я вовсе не такой благородный, как вы пытаетесь тут представить. Я хочу, чтобы ненависть к вам не мешала поступать мне по совести, – он перевёл дыхание. – Из-за ненависти я едва не дал вам умереть в ужасных муках! Все вокруг были обеспокоены вашим исчезновением, а я был уверен, что вы уехали с очередным любовником! Гендальф буквально заставил меня посмотреть правде в глаза! Если бы не он, вас бы сейчас здесь не было! Одному дьяволу известно, что бы от вас осталось после всех тех пыток, которые были вам уготованы!

– Это было бы лучше для всех.., – тихонько произнёс Бильбо, не поднимая головы и глядя себе под ноги.

– Да будьте вы благодарны всем тем людям, которые борются за вашу жизнь!

– Я не хочу, чтобы ты шёл к господину Мелькору. То, что он задумал сделать с тобой. Это так ужасно. Это так страшно. И это из-за меня.

Торин смотрел на капли влаги, что падали со щёк и носа на пол.

– Вы когда-нибудь любили, господин секретарь? По-настоящему?

Ошеломлённый взгляд на зарёванном лице впился в его глаза. Бильбо не сразу ответил, но всё же.

– К-конечно.

– Тогда скажите мне, какую чашу весов бы вы выбрали, если на одной – жизнь, которая вам дорога, а на другой – собственная задница? Я думаю, ваш ответ очевиден. Если, конечно, вы вообще способны на хоть какую-то привязанность.

Бильбо молчал, всё ещё в шокированном состоянии глядя на него, и даже слёзы перестали струиться по его лицу.

– Завтра мы развяжемся с вами навсегда, господин секретарь. После чего я не желаю вас видеть никогда. Но всё-таки вы должны помнить, что я отдал за вашу жизнь свою честь и втоптал в грязь все свои принципы, все жизненные устои, прежде, чем вы захотите лезть в петлю или возьмёте в ладонь пригоршню таблеток. Вспомните, что Двалин рисковал своей жизнью ради вас, и господин Гендальф ради вас полез в драку. Цените то, что другие отвоевали для вас с таким трудом. Уж лучше и впрямь найдите себе ещё любовника и махните с ним в Рим, Париж. неважно. Просто помните и цените, – и развернувшись, Торин ушёл в ванную, чтобы принять холодный душ, который был ему так необходим сейчас.

Ночь была бесконечная, словно секунды отмеряла часами. Торин лежал на диване, смотрел в потолок, на котором разгуливали лёгкие тени да вспыхивали лучи от проезжающих по улице автомобилей. Глаза его тускло мерцали в темноте, а сердце почти не билось. За стеной он слышал непрекращающиеся всхлипы, но больше не стремился утешать и успокаивать. Эти слёзы нужно было выплакать, чтобы жить дальше. Бильбо плакал за них обоих.

Завтра они оба уже не будут прежними, хотя и вернутся к прежним жизням. Торину не хотелось думать о том, что же будет в этом завтра. Ему не хотелось предполагать или придумывать. Он сделал выбор, принял решение, а о последствиях позаботится потом. В конце концов, не он первый и не он последний, кто продаёт свою задницу за что-либо, и пусть этим «что-либо» лучше будет чья-то жизнь, а не деньги, цацки, слава или карьера, как у большинства.

Ранним утром он набрал господина Гендальфа, чтобы застать его до того, как тот отправится на работу. Босс быстро ответил, словно ждал этого звонка.

– Я слушаю, – спокойно, но бодро произнёс он в трубку.

– Это Торин, – отозвался его зам по строительству. – Как дела на работе?

– Вполне себе ощущается нехватка одного из моих заместителей, но мы стараемся справляться, – усмехнулся Гендальф по-доброму. Хорошо было или плохо, но босс всегда старался быть в нейтральном настроении для других.

– Я скоро вернусь. Возможно завтра или даже сегодня.

– Неожиданно.

– Я говорил вчера с Морготом.

В трубку напряжённо выдохнули, но Гендальф предпочёл не прерывать, внимательно слушая.

– Разъяснил кое-какие ситуации, – продолжил Торин, и тон его становился всё приглушённее. – Он заявил, что та информация, которая у нас есть, не будет интересна судьям, поскольку все они под крылом Моргота. Он.. уверил, что вся проделанная работа была тщетна. Боюсь, вам не вернуть «Миддл Эйз Билдинг Корпорэйшион», не восстановить репутацию и не отстранить Моргота от владения, а Сарумана от управления. Бильбо рисковал жизнью совершенно зря.

– Не думаешь ли ты заехать вечером в офис? Я соберу экстренное собрание, и ты расскажешь всё, а заодно будем решать, что же делать дальше.

– Да, я постараюсь подъехать, а если не выйдет, я предупрежу заранее и перенесём всё на завтрашнее утро.

– Как там Бильбо Бэггинс?

– С ним всё будет в порядке.

– Рад это слышать. Увидимся, – и Гендальф сбросил первым.

Торин позвонил на ресепшен, требуя завтрак, но когда портье привёз его, то всё целиком он отдал Бильбо, ссылаясь на то, что у самого нет аппетита, хотя, впрочем, ложью это не было. Он всё чаще возвращался к мысли о том, что ему предстоит. От этого тошнота подкатывала к горлу. Хотелось хорошенько проблеваться.

Примерно в обеденные часы он надел свои самые обыкновенные вещи, чтобы тот гад не подумал, что он принарядился на встречу с ним, и отправился в отель, где уже был вчера.

В этот раз ему повезло больше, и администратор сообщил ему, что «господин Мелькор в своём номере».

– Скажите ему, что пришёл Торин. Мы договаривались вчера о встрече, – угрюмо сказал гость, равнодушно оглядывая холл.

Спустя несколько минут ему сообщили, что Мелькор ждёт его в номере. Нужно было подниматься.

Толпа народу внизу, душный лифт, узкий коридор. Всё ужасно раздражало.

Торин, стиснув зубы, вновь подвергся процедуре досмотра от двух амбалов на входе, но в этот раз он не взял с собой ничего, кроме самого себя, так что поживиться им было нечем. Он рассержено рванулся от них и услышал звук открывающейся двери, а также несколько голосов, включая уже один знакомый.