Текст книги "Миротворец (СИ)"

Автор книги: AgentSolt

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 53 страниц)

– Будьте добры, господин Торин, пригласите сюда и господина Трандуила тоже, – Гендальф отпил немного кофе из чашки. Он всё ещё наслаждался окружением, и его настроение было благожелательным, даже несмотря на предстоящий разговор.

– Уверяю вас, в этом нет необходимости. Он считает это совещание моей прихотью, и не больше, – отозвался зам по строительству.

– И всё-таки я настаиваю.

– А кризис-менеджера мы позвать не можем. Это нетактично и низко – обсуждать человека во время его отсутствия, – задумчиво проговорил господин Саруман. – Если вы вызвали нас для того, чтобы наябедничать на господина Саурона, то делали бы это в его присутствии. Он даже не сможет возразить вам в случае ваших обвинений. Вы ведь для этого нас пригласили?

Торин отвёл глаза, смаргивая подбирающееся раздражение.

– Только для того, чтобы обсудить некоторые противоречивые действия с его стороны. В своём присутствии он никогда бы не допустил этого. Он несколько.. авторитарный, – ответил он совершенно спокойно.

– Тогда уж пригласите и господина Барда тоже. Он всегда и во всём держит нейтралитет, и у меня к нему будут вопросы.

Торин нехотя поднялся и, дойдя до дверей, крикнул Альфриду, чтобы тот сходил за замом по общим вопросам и за главным архитектором. Затем он вернулся на своё место. Пока здесь нет одного павлина, следовало бы переходить к волнующей его теме.

– Я понимаю, что вы сейчас хотите выяснить, дало ли какие-нибудь плоды руководство кризис-менеджера, но..

– Стала ли обстановка внутри коллектива лучше, – поправил его господин Саруман. К своей чашке с кофе он не притронулся после первого же глотка.

– Полагаю, что нет, – горестно усмехнулся Гендальф. – Судя по тому, что между заместителями не было договорённости даже о проведении этого совещания.

– Потому что господин Трандуил не видит очевидного, – Торину не нравилось, что акционеры делали попытку перевести совещание на свой лад. Он хотел донести о вреде деятельности господина Саурона, а Трандуил его пока что мало волновал. Но ему оставалось только поджать губы, когда зам по общим вопросам появился в конференц-зале вместе с главным архитектором.

– Добрый день, – поприветствовал всех Бард за них обоих.

– Вы хотели нас видеть? – Трандуил остановился возле стола, высокий, статный и с чувством собственного достоинства.

– Присядьте, пожалуйста, – доброжелательно попросил их господин Гендальф. – У нас есть к вам несколько вопросов.

Бард хмурился, но исполнил просьбу. Он явно не чувствовал себя комфортно, ибо ни разу до этой поры не участвовал в совещании между акционерами. И это заставляло его насторожиться. Всё напоминало ему зал суда, где любое слово могло быть использовано против. Они переглянулись с господином Трандуилом, когда заместитель по общим вопросам опустился на стул возле него.

– И так, я был отстранён с поста генерального директора по причине того, что внутри коллектива была очень нездоровая обстановка, а я, очевидно, не мог с этим справиться, – начал господин Гендальф, сцепив пальцы в замок. – Я хочу узнать теперь, когда господин Саурон возглавляет компанию вот уже почти месяц, есть ли хоть какие-то сдвиги в лучшую сторону?

– Могу ответить однозначно, что нет, и в остальных аспектах стало только хуже, – угрюмо заметил Торин, обведя всех присутствующих глазами. Он столкнулся взглядом с Саруманом, и излишняя пронзительность в нём Торину не понравилась.

– Вы можете привести доводы? – задал вопрос акционер.

– Даже не знаю, с чего начать, – зам по строительству попытался собрать свои разрозненные мысли в кучу, ведь от этого зависела, как он думал, дальнейшая судьба компании. – Он устроил здесь настоящий террор и его произвол не знает границ.

– Вы можете говорить конкретнее? – с нажимом вновь попросил Саруман.

Торин ещё раз пристально посмотрел на него, но всё-таки исполнил просьбу. На кону было слишком многое.

– Он оклеветал господина Ферена, бывшего финансового директора, уволил его и взял на его место своего знакомого финансиста. Обойдя отдел кадров, что подтвердит госпожа Тауриэль, начальница этого отдела, – с каждой новой фразой он распалялся всё сильнее и сильнее, сам того не желая. – Он снял это здание втридорога. Отдал распоряжение на строительство своего собственного здания. И это тогда, когда, напротив, следовало бы потуже затянуть пояса. Он установил какие-то чудовищные порядки штрафования и лишения премий. И он совсем загнобил Бильбо в конце концов! – осознав, что последняя фраза прозвучала слишком по-свойски, Торин затих, хотя его грудь всё ещё тяжело вздымалась и опадала от охватившего его запала.

Гендальф, который слушал это, всё больше мрачнея, обратился к другому заместителю, глядевшему сейчас на Торина с пренебрежительным снисхождением, как смотрят обычно на душевнобольных людей.

– А что вы думаете по этому поводу, господин Трандуил?

– Никогда не думал, что господин Торин, – последние два слова Трандуил произнёс с преувеличенной вежливостью, – способен всё так драматизировать. Я общался с новым финансистом, и он объяснил мне, что собственное здание мы сможем отстроить благодаря тому, что теперь никакие денежные потоки не уходят на сторону, как это было при Ферене и..

– Сам-то ты веришь в то, что Ферен мог такое сделать?! – рявкнул Торин, перебивая своего коллегу и гневно сверкая глазами.

– Факты говорят сами за себя, и не важно, хочу я во что-то верить или нет, – холодно отозвался Трандуил.

– Итак.., – Саруман даже поднялся, чтобы его было хорошо видно всем. – Знаете, как я вижу это со стороны? Господин Саурон, как опытный и профессиональный кризис-менеджер, изо всех сил выравнивает дела нашей компании, как то от него и требовалось. Он взял вас в ежовые рукавицы, а с вами по-другому и нельзя, вы посмотрите на себя. Провал господина Гендальфа, как руководителя, это только подтверждает. Он не углядел даже то, что деньги переводились на какой-то сторонний счёт. Теперь же, после блестящего раскрытия этого преступления, становится понятным, что ежемесячные суммы, без которых мы привыкли обходиться, можно направить на строительство собственного здания. Это всегда лучше, чем ютиться в арендованных помещениях. Вы собрали нас здесь из-за того, что вас лишили премии, господин Торин? – он едва заметно повысил голос в самом конце. – Так я вполне допускаю, что вы это заслужили!

– Вовсе нет, я же объясняю вам..

– Уголовное дело уже заведено? – неожиданно произнесла единственная женщина здесь, госпожа Галадриэль, и все замолкли, глядя на неё. – На Ферена?

– Дело уже передано в суд, – кивнул Трандуил.

– Можно ли отозвать заявление?

Глаза собравшихся, обращённые на неё, недоумённо округлились.

– Это невозможно, – безапелляционно заявил господин Трандуил. – Суд не принимает отказ истца от иска, если это противоречит закону или нарушает права других лиц.

– Очень жаль, – опечаленно произнесла Галадриэль.

Элронд сидел, задумчиво потирая пальцами лоб. Он пытался быть объективным, непредвзятым и мудрым, но что-то терзало его, какое-то нехорошее чувство.

– Господин Бард, расскажите нам, смог ли господин Саурон повлиять на своих заместителей, – попросил он.

В конференц-зале стало настолько тихо, что тишина эта вливалась в уши, забираясь под самые нервные волокна. Бард смотрел перед собой полным сомнений и переживаний взглядом, и тоже хотел ответить мудро и объективно. Он хотел справедливости, только и всего.

– Кажется, нет, – его голос рассёк тишину, заставив её съёжиться и затрепетать. – Но он умеет погасить разгорающийся конфликт тогда, когда, казалось бы, вот-вот случится пожар.

Господин Саруман понимающе закивал, а взгляд Галадриэль всё ещё был печален.

– Предлагаю продлить контракт с господином Сауроном ещё на полгода, если он согласен, разумеется. Работы предстоит много, – Саруман присел на своё место. – Я думаю, что вопрос решён.

– Но это не значит, что я согласен с некоторыми его действиями. Скажем, строительство собственного здания я тоже считаю излишне расточительной статьёй расходов.

Торин взглянул на Барда с надеждой. Может быть, акционеры возьмут во внимание его мнение, но те молчали, погружённые каждый в свои мысли.

– Давайте проведём голосование, – предложил Кирдан, взяв слово первым.

– Господа сотрудники, выйдите, пожалуйста, – взгляд Сарумана впился в Торина, и тот поднялся, мрачно глядя на присутствующих. Ещё был шанс всё исправить, но любую правду можно трактовать по-разному и, похоже, акционеры придумали себе свою.

– Подавился? – со злой насмешкой шепнул ему Трандуил, когда они выходили в двери, и Торину огромного труда стоило не вцепиться ему в глотку мёртвой хваткой.

Они разошлись по своим местам, и уже не знали, чем закончится голосование.

Но, сидя в своём кабинете, обхватив голову руками, Торин услышал, как, уходя, леди Галадриэль шепнула господину Гендальфу:

– Наблюдайте за всем со стороны, – после чего она под руку со своим супругом покинула этаж.

====== 29 ======

– Давайте разделимся на команды при помощи этих цветов, – заявил господин Мелькор, подходя к потенциальным игрокам и собственноручно прикалывая булавкой к одежде каждого по лилии. – У кого белые – в одной команде, у кого огненные – в другой.

Бильбо отвернул лицо, чтобы не рассмеяться – всё же господин Саурон с этим аксессуаром выглядел забавно. Изящное и хрупкое растение создавало резкий диссонанс с жёстким, суровым лицом босса. Но тот не рассердился на выходки Мелькора, за что и получил целомудренный поцелуй в губы. А впрочем, господин Мелькор целовал всех, кому цеплял цветок, то есть, исключая господина Саурона, ещё двух мужчин.

Поляна для крокета представляла собой шикарное место. Трава на игровом поле была идеально подстрижена, а за ним били роскошные фонтаны, поднимая в воздух тысячи брызг и заставляя их сверкать радугой на солнце. Жёсткие, широкие листья пальм колыхались на ветру, что доносился сюда аж с самого побережья. Бильбо взглянул на яркое, безоблачное небо, но, услышав, что его зовут, повернулся в сторону господина Мелькора.

– Знаешь ли ты правила игры в крокет, сладкий пончик?

Незаметно передёрнувшись от данного прозвища, он предпочёл не жаловаться на это, а просто ответить на заданный ему вопрос.

– М.. да.. Я играл в детстве с отцом.

– Ты умничка, – лучезарно улыбнулся ему Мелькор и сунул в руки папку-клипборд с ручкой на цепочке. – Будешь считать очки и фиксировать всё, чтобы не было путаницы.

– Хорошо, спасибо за доверие.

Две другие секретарши с холодным презрением посмотрели на Бильбо, явно завидуя похвале и оказанной чести вести счёт. Если бы велась запись очков для секретарей, то сегодня Бильбо мог бы выиграть с разрывным счётом, ибо боссы обращались в основном к нему, а ему удавалось наперёд угадывать их желания, хотя это было чрезвычайно сложно, особенно в случае с экспрессивным господином Мелькором. То ли причиной была уверенность в себе, которую подарила новая одежда, то ли мозг, осознав, что отдохнуть ему не дадут, принялся работать с удвоенной силой, но результаты были потрясающие. За сегодня его ни разу ни в чём не упрекнули и были им довольны. Это казалось чем-то волшебным.

– Мы в одной команде! – громко возвестил господин Мелькор, взяв за руку господина Саурона. – Мауфор и Урвег – в другой!

Атмосфера витала восхитительная и непринуждённая. Мелькор был вновь очарователен и мил со всеми вокруг. Он игриво поддразнивал соперников, льнул к господину Саурону и много шутил так, что окружающие заливались смехом, включая Бильбо.

Тот добросовестно подсчитывал очки, бдительно следя за тем, как проходят шары по намеченному пути и за тем, чтобы никто не жульничал. Два раза ему пришлось делать замечание господину Мауфору за то, что тот незаметно пытался подправить шар, когда он откатывался не в ту сторону. Господин Мелькор отпускал по этому поводу насмешливые шуточки и называл Бильбо Верховным Судьёй, так что настроение у всех было приподнятое, несмотря на затянутость игры.

В конце концов, господин Саурон откинул от себя молоток, когда пришла его бог-знает-какая очередь бить по шару.

– Всё, с меня хватит, – проговорил он.

– Да, ты прав, – беззаботно кивнул Мелькор. – Тем более, мы ведём. Всем шампанского!

Пока слуги исполняли то, что он приказал, Мелькор оказался рядом с господином Мауфором и ярко улыбнулся ему.

– Великолепная игра, – улыбнулся в ответ тот, щуря тёмные, как дно зловонной ямы, глаза. – Ты не теряешь навыков.

– В отличие от тебя, Мауфор, – заправив прядь за ухо, с металлическими нотками, но всё ещё с неизменной улыбкой произнёс ему в ответ Мелькор.

Бильбо взглянул на них настороженно. Он был рядом и слышал всё, о чём они говорили.

– Сегодня не мой день, – покачал головой Мауфор, поднося к губам бокал с шампанским.

– Это точно. Ты знаешь, что я не люблю, когда меня дурят?

Улыбка сползла с лица Мауфора моментально.

– Да брось, Мелькор. Мы ведь друзья. Это. это была просто шутка.

– Ах, шутка, – улыбка ещё ярче расцвела на лице Мелькора. – Все слышали?! – громко спросил он, привлекая всеобщее внимание. – Мауфор жульничал шутки ради! – и коротко рассмеялся. – У него отменное чувство юмора, у нашего Мауфора! – губы поджались в одну секунду. – Ты ведь понимаешь, что за это придётся поплатиться, милый?

– Что? Мелькор, ты чего? – по виску Мауфора поползла капля пота.

– Шутка! – и Мелькор заливисто рассмеялся, заставив своего собеседника выжать кислую, полумёртвую улыбку. – У меня тоже отличное чувство юмора, ты ведь знаешь, – и он от души хлопнул его ладонью по плечу. – Развлекайся. Как в последний раз.

Едва Мауфор отошёл, очевидно, чтобы привести себя в чувство, как господин Мелькор поманил пальцем одного из людей – настоящего верзилу, что до этого носил молотки и ворота.

– Избавься от Мауфора, Зейн, – тихо сказал он ему и вновь вернул своё внимание гостям. – Ещё шампанского каждому! Давайте сделаем групповое селфи!

Бильбо с ужасом наблюдал за ним, изредка выискивая в толпе господина Мауфора, но тот словно испарился, до сих пор так и не появившись здесь. Боже, лучше бы он дал ему сжульничать. Никто бы этого и не заметил, наверное. Но он так серьёзно отнёсся к своему заданию, что даже не подумал о последствиях. Если с господином Мауфором что-то случится, это будет и на его совести тоже.

Мурашки устроили по спине боевой марш. Сердце то и дело ёкало в груди. Осмотрев все беседки на территории, заглянув в гостевой домик, проверив даже уборную, Бильбо удостоверился, что господина Мауфора нигде нет, как не было теперь и того самого Зейна, которому поручили какое-то тёмное дело. Неужели его убьют только за то, что тот жульничал в никому не нужной игре? Ведь несколькими часами ранее господин Мелькор целовал его в губы, а потом так жестоко обошёлся. А секретаршу, что сделала неправильный кофе, тоже убили? Руки дрожали, мысли путались, но теперь он не мог ничего сделать и не мог никак помочь. Он мог лишь надеяться, что всё не так страшно, как ему кажется.

Господин Мелькор выглядел совершенно спокойно и непринуждённо. Он всё ещё олицетворял собою образец абсолютного идеала. Поднимал бокал, развлекал гостей витиеватыми, лиричными тостами, улыбался, шутил и нежно гладил господина Саурона по лицу, открыто выражая свои чувства, был весел и гостеприимен, как и всё то время, сколько Бильбо его знал. Не может же такого быть, что он вёл себя так, когда только что отдал приказ убить своего друга? Конечно же, это всё плод воображения усталого мозга Бильбо. Да. Или. всё же может?

– Сфотографируйте и наших прекрасных помощников, – Мелькор стрельнул в стоявших поодаль девушек глазами. – Эй, дорогуши, журнал «Монте-Карло»! – крикнул он им, и те сразу принялись напрактикованно делать подходящие выражения лица и вставать в выгодные позы. – Ты тоже, сладкий пончик, – господин Мелькор пихнул в ту же сторону и Бильбо тоже. – Просто обними этих красоток за тонкие талии.

Талии у них действительно были тонкими, изящными, подтянутыми на ощупь. От них пахло весной и всё в них вопило «Мы очень дорогие девушки». Фотограф, оторвавшись от камеры объектива, взглянул на Бильбо с завистью. Стоп! Это серьёзно?.. с завистью?.. Что ж, изменения в жизни были настолько ошеломительными, что не верилось.

Но даже несмотря на то, что сегодня для господина Саурона и господина Мелькора он был помощником номер один, его босс в конце игры, когда многие стали разъезжаться, пристально взглянув на него, объявил:

– В казино ты мне не понадобишься. До отправления в аэропорт можешь быть свободен.

Бильбо несколько раз кивнул, отчаянно пряча довольное выражение лица.

– А..м.. может, что-то купить для сотрудников от вас из командировки? – спросил он, но в ответ получил лишь презрительный надменный взгляд.

– Что ж. до свидания.

Господин Мелькор появился как раз в эту секунду. На нём вис какой-то темнокожий молодой человек, но отлип сразу же, едва они попали в поле зрения господина Саурона.

– О, ты уже уходишь? – спросил Мелькор у Бильбо, глядя на него с публичной нежностью.

– Д-да, я.. нужно закупить сувениры друзьям. Господин Саурон, – Бильбо мельком взглянул на босса, – отпустил меня.

– Это прекрасно. Саурон очень великодушен с теми, кто этого заслуживает, – Мелькор широко улыбнулся. – Буду счастлив видеть тебя в следующий раз, сладкий пончик. Это тебе от меня, – и пока Бильбо находился в замешательстве, расстегнул застёжку на браслете часов, переливающихся бриллиантами, и вложил их ему в руку.

– Нет, господин Мелькор, пожалуйста, я не могу это принять, – в ужасе забормотал Бэггинс, чей лоб моментально взмок. – Прошу вас, заберите обратно. Я тоже очень рад с вами познакомиться, но не нужно. Я. я. это же ваши часы, – он в отчаянии взглянул на господина Саурона, но тот смотрел на них со скучающим видом.

Нахмурившись, Мелькор капризно надул губы.

– А-аауч. Ты хочешь оскорбить меня своим отказом? Может, они не понравились тебе?

По позвоночнику Бильбо стёкла капля холодного пота.

– Не-еет! Нет-нет-нет, что вы! Они слишком хороши! Настолько, что я не заслуживаю, чтобы.

Яркие губы господина Мелькора капризно изломались.

– Ты думаешь, что я не разбираюсь в людях и не могу разглядеть, кто чего заслуживает?

– Я не имел в виду это!..

– Тогда возьми.

Бильбо хотел было ещё что-то сказать в своё оправдание. Видит небо, он не хотел брать эти часы, ведь наверняка даже бриллианты в них стоят дороже всего его гардероба, да что там, возможно, дороже, чем всё его имущество, но в ту самую секунду, когда он уже было открыл рот, в поле зрения показался верзила Зейн. Его лицо было хмурым и сосредоточенным, и отчего-то он отряхивал руки. Что если господин Мелькор на самом деле оскорбится и шепнёт этому Зейну, чтобы тот избавился и от Бильбо?! Вряд ли господин Саурон встанет на его защиту. Конечно же, он так и будет стоять со скучающим видом.

– Господин Мелькор, я не заслуживаю такого презента от вас, – забормотал он, – но раз вы настаиваете.

– Именно! – сверкнул глазами тот. – Я настаиваю! И позаботься о Сауроне, как о самом себе.

– Спа..спасибо, я.. наверное, за них я должен отдаться вам в рабство навечно, так что.

Улыбка прорвалась сквозь театрально -торжественное выражение лица господина Мелькора, и он не сдержал смешка.

– Я считаю, что ты должен отобрать его у компании, с которой развлекаешься сейчас, – обратился он к Саурону. – Он забавный и неглупый.

Не в силах переборов внезапную настороженность, Бильбо нахмурился. Слово «развлекаешься» слишком резануло слух.

– Я решу это сам, Мелькор, – спокойно ответил ему господин Саурон, взболтнув содержимое в своём бокале.

– Это был мой тебе совет, – Мелькор порывисто прижался к его губам, бесцеремонно и напористо углубляя поцелуй.

Смутившись, Бильбо мелкими шажками принялся отдаляться от этой странной парочки. В его руке по-прежнему были часы господина Мелькора, тяжёлые, сияющие бриллиантами, как звёзды в тёмной ночи.

Остаток дня Бильбо провёл в магазинах для туристов. Он пару раз набирал номер Торина, но тот, очевидно занятый, не брал трубку. Большой чемодан и много-много всякой всячины для сотрудников «Миддл Эйз Билдинг Корпорэйшион» пополнил список приобретений. Ручки, футболки с принтами Формулы 1, портмоне с родовым княжеским гербом и книги.

В конце концов, попав в номер и поставив будильник на нужное время, Бильбо завалился спать и проспал, пока айфон не забился в припадке. Игнорируя шесть пропущенных от Торина, он стремглав бросился набивать чемоданы и одновременно звонить на ресепшен с просьбой пригнать такси.

Когда он спустился вниз, то увидел, что господин Саурон уже сидит там, почитывая местную газету. Босс был свеж и бодр, как и всегда. Он вообще спит?

– Доброй ночи, господин Саурон, – обратился к нему секретарь, подойдя к дивану, на котором тот сидел, но не решаясь присесть рядом. – Портье уже везёт чемоданы, а такси вот-вот подъедет.

Тот поднял на него беглый взгляд, но затем вновь уткнулся в газету.

– Эм.. я хотел сказать по поводу того, что господин Мелькор отдал мне свои часы.

Ещё один беглый взгляд.

–.. я до сих пор не знаю, я.. может, мне следует отдать их вам?

– Сядь.

Тут же исполнив приказ, Бильбо смутился от того, как близко к боссу позволил сесть сам себе. Но ещё хуже стало, когда Саурон поднял на него свои глаза, от взгляда которых после секунды чувствуешь себя вымотанным и иссохшим.

– Господин Мелькор – умнейший человек на этой планете. Если он что-то сделал, значит, счёл это нужным и никто не вправе сомневаться в правильности его действий. Не я, и уж тем более не ты.

Бильбо замолк, переваривая сказанные ему слова. Ну зачем? Для чего господину Мелькору понадобилось дарить такой дорогой подарок какому-то секретарю? Он просил заботиться о господине Сауроне, но. неужели он пытался таким образом купить его?

С целым спектром эмоций Бильбо покидал Монако. Безумная радость от предвкушения встречи с Торином, тоска, которая обычно возникает, когда люди покидают полюбившееся им место, чувство тревоги, потому что ему казалось, что он забирает с собой то, что ему не принадлежит, думая о часах господина Мелькора, но и чувство благодарности, ибо здесь с ним произошли некоторые изменения, становление его, как помощника руководителя, но отчётливее всего он чувствовал страх, назойливый и бесконтрольный. Всему виной было осознание того, что господин Саурон вместе с господином Мелькором задумали что-то мутное и нехорошее по отношению к «Миддл Эйз Билдинг Корпорэйшион», а хуже всего было то, что Бильбо стал невольным участником происходящего, и вот это точило его сильнее всего.

И всё же, несмотря ни на что, Бильбо был благодарен господину Саурону за эту командировку. Колоссальный опыт он приобрёл здесь, не сравнимый со всем тем, что приобретался им ранее. Бильбо посмотрел на мир богатых и знаменитых, который никогда бы не увидел, будучи простым завхозом в школе, он изменился сам, изменились некоторые его взгляды. И, кажется, господин Саурон был им доволен сегодня, хоть и не показывал этого, как водится.

Взглянув на него, Бильбо крепко задумался. Интересно, что он чувствует, улетая от господина Мелькора? Грустит ли? Или может быть, напротив, испытывает облегчение? По нему невозможно было понять. Вот он сидит в пассажирском кресле частного джета, потягивает виски из бокала, а что же кроется за маской скучающей элиты?

Внезапно его взгляд резанул Бильбо, словно ножевой удар. Секретарь вздрогнул, а затем ещё раз, когда услышал голос:

– Запомни хорошенько, – проговорил босс, – мы были на встрече с особыми инвесторами. Часы Мелькора очень дорого обойдутся тебе, если хоть словом обмолвишься о нём и обо всём, что тут было.

Не выдержав, Бильбо тут же опустил глаза, задумчиво уставившись на свои руки. Конечно же, другого не следовало и ожидать. Всё покрыто тёмным мороком, и это слишком нехорошо. А он уже спал и видел, как обсудит всё с Торином, ведь вместе бы им было легче во всём разобраться. Но теперь.

Пока ужасное чувство страха и тревоги не поглотило его и не заставило предаться панике, нужно было как-то отвлечь себя. Всё равно как.

– Хотите, я попрошу принести вам ещё виски?

– Да.

И Бильбо встал, чтобы заглянуть к бортпроводницам.

Бильбо спал почти весь полёт, а затем ещё и остаток ночи у себя дома. В семь утра мобильник разразился мелодией, и сонный Бэггинс, даже не прочитав имя на входящем звонке, заспанно спросил:

– Кто там?

– Через два часа будь в офисе, – безапелляционно произнёс голос господина Саурона, и разговор сбросили.

Сначала Бильбо подумалось, что ему всё это приснилось. Он лежал один, в своей квартире, и спал после очень, нет, ОЧЕНЬ утомительной, почти бессонной командировки, но внезапно босс решил вызвать его на работу в законный выходной, в который он планировал проспать как минимум до обеда. Но потом, взглянув на экран айфона и осознав, что звонок ему не приснился, он чуть было не заревел в подушку от усталости и безысходности. Зачем это надо? Кому? Он даже не разобрал свой чемодан.

Но делать было нечего, и Бильбо, приведя себя в порядок, взял такси и поехал в офис «Миддл Эйз Билдинг Корпорэйшион».

Господин Саурон был уже на месте. Он дал секретарю уйму странных и непонятных заданий, а сам засел в своём кабинете. Ещё через полчаса в офис подъехал господин Саруман собственной персоной. Он вошёл в приёмную, сияя белизной своих одежд, и воззрился на Бильбо проницательно и цепко, словно вспоминал, где видел его.

– Доброе утро, – произнёс Бэггинс, чуть смутившись, – господин Саурон ждёт вас?

Он помнил акционера, приезжавшего сюда ещё тогда, когда в кресле генерального директора сидел господин Гендальф. Этот мужчина любит кубинский кофе, и Бильбо тогда приходилось бегать за этим в магазин.

– Вроде того, – витиевато произнёс акционер.

Набрав кризис-менеджера, Бильбо сообщил ему о приходе господина Сарумана, и тот распорядился проводить его к себе.

– Прошу вас, – Бильбо указал рукой на дверь, после чего акционер скрылся в кабинете.

Нужно было сделать кофе для них обоих. Кубинский для господина Сарумана, что был припасён в самом дальнем шкафчике, и эфиопский для господина Саурона.

Он уже подошёл к кофемашине, чтобы засыпать зёрна, как затрезвонил его айфон, давя на барабанные перепонки. Бегом бросившись к столу, он схватил мобильник и увидел, что на экране светится «Торин».

Матерь божья. может сейчас он объявит, что с понедельника выйдет господин Гендальф, а господин Саурон отправится донимать людей ещё в какую-нибудь фирму?

– Да. Я слушаю, – с надеждой в голосе произнёс он.

– Ты прилетел?

– Да-да, ещё ночью.

– А почему не написал мне рейс, чтобы я встретил тебя?

Внутри Бильбо похолодело, так как он не был уверен, стоит ли говорить Торину о частном джете, даже теперь, когда, возможно, господин Саурон теперь ему не босс.

– Я.. я закрутился, командировка была выматывающая, извини, – пробормотал он, сильно надеясь, что Торин не станет копать эту тему дальше.

Послышалось нервное сопение в трубке.

– Хорошо. Пусть будет так. Тогда сейчас ты где? Я стою у твоей квартиры и уже полчаса нажимаю кнопку звонка.

О, нет.

– Н-на работе, – Бильбо не врал и не говорил, что он в сауне с тремя женщинами, тогда почему его самого вдруг начало скручивать внутренности, словно он в чём-то виноват.

Тон голоса Торина, конечно же, стал внезапно гневным.

– А ты в курсе, что сегодня суббота?! – почти проорал он.

– Конечно, просто господин Саурон.

– Господин Саурон, значит., – с какой-то злой насмешкой перебил его Торин. – А идите-ка вы все вместе со своим господином Сауроном куда подальше, – и нажал на сброс, оставив Бильбо в полном замешательстве.

Что это было? Что случилось? В чём опять его вина? Тяжёлое чувство надавило на плечи и скрутило желудок посильнее прежнего.

Торин больше не придёт к нему.

Почти всё воскресенье Бильбо проспал, разбавив свой отдых разве что приготовлением пищи. Торин, естественно, больше не заезжал. Да даже и не звонил, хотя Бильбо очень ждал. Он понимал, что, скорее всего, совещание прошло не так, как планировалось, и, видимо, Торин очень зол на господина Саурона. Но всё-таки вины Бильбо здесь не было, и реакция казалась не слишком-то справедливой.

В понедельник, придя в приёмную во время, как полагается, он поставил Харрогейт, разложил прессу, поприветствовал господина Саурона, а затем сел за свой стол, чтобы начать разбирать электронную почту. Знакомый и уже такой привычный утренний гул наполнял офис, когда сотрудники спешили на свои рабочие места, приветствуя друг друга, переговариваясь, включали компьютеры. Бильбо всё это так полюбил, и ни за что не хотел со всем этим расставаться. Он очень надеялся на то, что господин Саурон принял решение не увольнять его, ведь в командировке он очень старался угодить боссу во всём.

Попивая какую-то гадость из жестяной банки, в приёмной показался Кили. Он принёс с собой холод с улицы, обволакивающий его чёрное пальто и запутавшийся в непослушных волосах. Он сам, как порыв ветра, утреннего и свежего. Прищурил глаза, отставляя банку на тумбу, и широко улыбнулся.

– Охренеть, дружище, а ну выйди, покажись, – он заскользил по Бильбо довольным и гордым взглядом, когда секретарь, смущаясь, вышел из-за стола, демонстрируя светло-синюю рубашку от Барберри, серые брюки и жилет цвета чайного дерева от Ральфа Лорена из итальянской ткани с шёлковыми нитями. – Ты выглядишь просто отлично, дай-ка я обниму тебя, – и он расставил руки в стороны, шагая к Бильбо, сгрёб его в охапку, выжимая из лёгких воздух, и даже приподнял разок в воздух. – У тебя непозволительно хороший загар. Ты знаешь, что это выглядит издевательством для таких, как мы? С пляжа не вылезал?

– Нет, Кили, что ты, – улыбнулся ему Бильбо, чувствуя радость и смятение от похвалы одновременно, – просто. большое количество времени проводил на свежем воздухе. А там такое солнце, ну ты понимаешь.

– Признавайся, сколько девчонок успел закадрить? Я уверен, они штабелями падали у твоих ног, – и Кили ему лукаво подмигнул.

– Не-еет, – вновь смутился Бильбо, слегка дёрнув уголком рта, – мне, честно говоря, было не до этого. Я всюду сопровождал господина Саурона, и у меня почти не было свободного времени. Хотя я всё-таки успел купить вам подарки, – Бэггинс пошёл к столу, покопался в сумке, которую приволок сюда ещё в субботу, и выудил оттуда футболку с символикой Формулы 1.

– Это что? Это футболка Формулы 1 из самого Монако? – Кили с радостным воодушевлением потыкал на вещь, которую Бильбо развернул и представил ему на обозрение.

– Да. И это тебе.

– Оу, ты человечище, Бильбо! Большущее спасибо тебе! – он схватил её с сияющими глазами, скинул пальто и тут же натянул прямо поверх рубашки. – Пофигу кто и что мне скажет, но я собираюсь ходить так весь день.