Текст книги "Одна на двоих жизнь (СИ)"

Автор книги: Юлия Гай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 38 страниц)

– Я терпеливо ждал, пока ты наговоришься сам с собой, потом – пока выспишься. Надо поговорить, Дан Райт.

– Ты меня знаешь? – не слишком удивляюсь я.

Морфоид хмыкает.

– Твоя рожа знакома каждому из наших. Да это что, про тебя уже пословицы в определенных кругах ходят. Например, «лохануться, как Дан Райт», «Райту пуля, что слону дробина».

– Эм, – озадачиваюсь я нежданной популярностью, – ладно. Драться ты не собираешься, говори, чего хотел?

Все-таки я никак не привыкну к тому, как страшно светятся в темноте глаза у этих тварей. Не по-кошачьи, серебряным огнем с алыми отблесками. Наверняка, и видит морфоид в темноте лучше человека.

– Предлагаю сделку. Я помогу тебе сбежать.

Молча слушаю предложение, игнорируя заколотившееся в бешеной надежде сердце. Верить морфоиду? С какой стати? Этому убийце, кровососу? Но внутри загорелось, вскипяченная лихорадкой кровь побежала по жилам быстрее.

– Каким образом?

– Я знаю, как выбраться к вертолетам. Знаю координаты портала. Как обойти ловушки. И знаю, как выжить в мире, где мы окажемся.

– И что я должен взамен? – подозрительно интересуюсь я.

– Вывести меня отсюда. Точнее, вынести на себе.

Тааак, это еще что за… Внимательно оглядываю кровососа и понимаю, в чем дело. Упираясь на сильные руки, тварь неестественно держит нижние конечности, неловко выгнутые и смешно распяленные, не в состоянии упереться стопами в пол.

– В чем дело?

– Сенсорный шунт в позвоночнике, – раздраженно отзывается морфоид, – я не могу ходить. Ты должен вытащить меня и донести до вертолета.

– Стоп. Вообще-то у меня прострелена нога и, похоже, еще перелом. Не уверен…

– А придется, – обрывает меня тварь, – ты хоть как-то можешь стоять на ногах.

– Мне нужен антибиотик, – зло отвечаю я, – еще несколько часов, и я уже не встану даже под дулом автомата.

Кровосос внимательно смотрит на меня, в темноте видны лишь очертания узкого, как стилет, жилистого тела, мускулистых рук, точеного лица. Таких, как эта тварь, я еще не видел. Странно. Сама ситуация диковатая – я мирно беседую с морфоидом, обсуждая детали побега.

– Так долго ждать не придется. Решай!

От волнения забываю дышать. Голова раскалывается от жара, все тело закостенело, я вовсе не уверен, что вообще смогу подняться на ноги, сделать хоть шаг.

– Чщщщщерт, – шипит мне в ухо кровосос, я слышу далекие гулкие шаги по коридору.

Морфоид срывается с места, отпуская, наконец, мою грудь и сползает на пол. Юркое тело распластывается на железном полу камеры, я перегибаюсь через край, чтобы увидеть, как ловко загребая сильными руками и елозя бесчувственными ногами, тварь протискивает свое тощее тело между прутьев решетки. Тащить на себе эту ящерицу – я мгновенно покрываюсь холодным потом. Впрочем, весу то в нем… А жить хочется, и я знаю – как бы ни было больно, встану. Встану и пойду.

Тюремщик топает по коридору подкованными каблуками. Яркий луч, скользнувший по лицу, заставляет зажмуриться и вскинуть руку к глазам. Снова темнота, затихающие шаги. Морфоид приникает к решетке камеры напротив (так вот откуда он наблюдал наше сумасшедшее семейное воссоединение). Глаза сверкают, как у дикой кошки.

– Ну? – яростно шипит тварь.

– Ладно. Но смотри, твои штучки на меня не действуют. Предашь меня – успею свернуть шею.

Морфоид скалится в беззвучном смехе, щеря мелкие острые зубы. Я опускаю голову на лежанку и прикрываю глаза. Интересно, что ты скажешь на это, Корд?

Ты безмолвствуешь. Правильно, лучше прийти потом и читать мне нотации.

– Надо бежать, – подтверждаешь ты мои мысли.

– Спасибо, – шепчу я с острой, щемящей благодарностью. По крайней мере, теперь я всегда могу спросить совета. Ты больше ничего не говоришь, и я погружаюсь в тяжелую, темную дремоту, пытаясь хоть как-то настроить себя на побег в экстремальных условиях. Черт, ну до чего ж тут холодно! Мне кажется, или моя дрожь постепенно захватывает койку, стены, решетка и та начинает мелко и зубодробительно подрагивать.

– Райт, вставай, – зашипело из камеры напротив. Вот же скотина, чего ему надо?

С трудом, словно бетонную плиту, отрываю голову от лежанки, темнота алыми и зелеными пульсирующими шарами взрывается перед глазами. Меня мутит, и если б я сегодня завтракал, непременно вывернуло бы на пол. А так сухой спазм стянул грудь и живот, ребра под повязкой отозвались ноющей болью.

– Живо, придурок! – резко окрикнул морфоид и вдруг заколотил по решетке чем-то металлическим. Грохот взрывается болью в моей многострадальной голове.

– Эй, охрана! Сюда, сюда! – орал морфоид. – Убивают, помогите! Сюдааа!

Приподнимаюсь на локтях, пытаясь понять, что происходит. Тело чувствую, как большой, набрякший от воды, безвольный матрас.

Чего он орет? Чтоб его!

Резкий свет в глаза – моя камера после поворота первая, и луч фонаря охранника первым делом ныряет ко мне, слепит, сжигает глаза.

– Чё творите, суки? – нервно оглядываясь, интересуется громадный, но обрюзгший тюремщик. Светит мне прямо в лицо, парализуя волю. Я вскидываю ладонь, прикрываю глаза и отстраненно, параллельно бегущим мыслям вдруг отмечаю, что койка трясется все сильнее.

– А, чтоб вас! – рычит охранник, фонарик в его руке дергается. – Где второй? Мать вашу!!!

Я не сразу понимаю, что происходит, чего он орет, как резанный. Вскакиваю, позабыв о ранах и слабости, на одном адреналине. Дьявол! Опущенные на пол ноги по щиколотку в воде.

Фонарик вдруг ныряет в темноту, его зеленоватый луч движется по полу камеры, я кидаюсь к решетке и вижу тварь, повисшую на плечах здоровенного тюремщика. Сильные руки морфоида сжимают горло хрипящего человека, будто длинные белые черви. Охранник мечется, пытаясь стряхнуть нелюдь, приложить спиной о стену и освободиться из неожиданно крепкого захвата. Я выжидаю момент, когда одуревшего от страха и боли охранника швырнет к моей решетке. Вот оно! Вцепляюсь в лацкан форменной серой куртки и от души заряжаю в челюсть. Рывок на себя – и еще, и еще. Потом сорвать с пояса дубинку и в висок. Тело плюхается в воду мордой вниз. Мне его ничуть не жаль.

Внимательные алые глаза твари. Распластанный на спине громилы морфоид почти лежа в воде торопливо обшаривает карманы. Удовлетворенно хмыкает и кидает мне ключ-карту.

– Что за хрень тут творится?

– Похоже на бомбардировку, – меланхолично отзывается морфоид, запихивая за пояс пистолет охранника.

Справившись с замком, я нагибаюсь подобрать фонарик. Чёооорт, это все-таки был перелом! Ничего, вода ледяная, поднялась уже до уровня коленей и продолжает прибывать. Скоро сработает, как анестезия. Кровосос, упираясь на руки, терпеливо ждет. Прихрамывая, приближаюсь к твари и протягиваю руку. Морфоид подтягивается к моему плечу, взбирается на спину, меня шатает, боль стреляет в боку. Я рычу, беспомощно цепляясь за решетку. Надеюсь, я смогу сделать хоть шаг без опоры.

– У нас пара минут, чтобы подняться с уровня z на уровень y, пока он полностью не затоплен. Я-то вылезу, а вот ты…

– Уровень z? – нервно усмехаюсь я. – Самая жопа мира.

– Ты не представляешь, насколько прав.

Вода и правда заставила забыть про боль. Да и вообще про все, что мать-природа подарила мне ниже пояса. Лучшее ускорение придать просто невозможно. Мы устремляемся по коридорам наперегонки с водой, она, кстати, явно выигрывает соревнование. Похоже, на этом гребанном уровне z остались только мы – коридоры пусты, камеры тоже, свет фонаря, такой яркий прежде, теперь едва пробивается сквозь толщу воды. Металлические, стянутые заклепками стены дрожат, будто их тоже колбасит в лихорадке. Далекий глубинный гул сотрясает всю крепость, отдается в теле.

Вода дошла до подмышек, и колышется волнами, мешая идти, норовя сорвать с моих плеч красноглазую гадину, ставшую по воле рока соучастником моего побега.

Впереди показывается короткая металлическая лестница, упирающаяся в решетку в потолке. Тот самый долгожданный выход на палубу y?

Я вцепляюсь онемевшими пальцами в поручень и с ужасом понимаю, что не могу поднять ногу. Простреленная конечность, хоть и не болит, но не слушается меня. Я ложусь грудью на перила, чтобы хоть как-то удержаться над водой.

– Решил тут отдохнуть? – язвит скотина у меня на плечах.

– Не могу больше…

– Слабак! – презрительно выплевывает морфоид и перебивается с моей спины на перила. Ловко так, почище обезьяны.

– Жить захочешь, и не так раскорячишься, – огрызается кровосос в ответ на мой взгляд. Примеривается и невообразимым образом умудряется дотянуться до решетки потолка. Разумеется, она закрыта. Разумеется, тот ключ, который есть у нас, не подходит. И если субтильный морфоид с легкостью протискивается между прутьями, я там просто застряну намертво.

– Жди, – коротко бросает тварь и исчезает в прекрасном и свободном далеке.

В такие моменты сложно дружить со временем. Вода прибывает, и кажется, что эта красноглазая сволочь уползла столетия назад. У меня замерзают руки, вода сдавливает грудь, мне тяжело дышать. Я тупо надеюсь, хотя разум давно кричит, что морфоид не вернется. А я бы на его месте вернулся? Вот то-то и оно! Впрочем, когда умираешь, лучше все-таки не впадать в истерику, и тогда психика подарит тебе еще несколько минут томительной, но благословенной надежды.

Прошло где-то полчаса, хотя я ни в чем не уверен, болтаясь на поверхности воды, головой упираясь в потолок сложно сосредоточиться. Спасение не пришло, но надежде фиг что докажешь. Я держусь руками за решетку, вырывая последние вдохи у наступающей смерти. Сквозь решетку мне не просочиться, я буду захлебываться и видеть, как близка свобода. Корд, о чем ты думал, когда понял, что спасения нет? Что нет даже надежды на быструю и безболезненную смерть? Не уверен, хочу ли это знать, но…

Последний вдох, вода поднимается выше уровня решетки. Всего на сантиметр, но кислород мне уже отрезан. Интересно, насколько меня еще хватит, пока мозг не отключится от недостатка кислорода. Легкие уже горят. Вода холодная, а в груди спекается, будто там угли.

– Держись, Дан! – кричишь ты, но я слышу в твоем голосе отчаяние. Мы славно повоевали, брат. Выдыхаю, не в силах терпеть и снова замираю. Больше кислорода взять неоткуда. Финита ля комедия, господа!

========== Главы 23-24 ==========

Глава 23

Это так просто – сделать вдох. Рефлекторное, неосознанное действие, заложенное природой в виде самого глубинного инстинкта. Ну какого, в самом деле, я терплю эту мучительную боль в груди? Позволить воде заполнить легкие, и мозг мгновенно отключится, отделяя меня от бренного мира, в котором мне все равно нет места.

Я закрываю глаза… и распахиваю их, потому что что-то резко впивается в затылок и тянет меня наверх, впечатывая лбом в прутья решетки. Я вижу белую скалящуюся рожу с широкой растянутой щелью зубастого рта. Сильные руки жестким захватом держат меня за шею, когда эта мерзкая, уродливая, долгожданная, мать ее, рожа ныряет в воду и приближается ко мне. Морфоид впивается мне в рот, будто в страстном поцелуе, языком раздвигает судорожно сжатые губы. Я дергаюсь и делаю вдох, давясь воздухом. Тварь отпускает меня, стремительно разрывая контакт, затуманенным зеленоватой водой взором я вижу, как кровосос заносит раздобытый где-то пожарный топорик и обрушивает на массивный замок. Вода заглушает грохот, морфоид бьет снова. У меня кружится голова от недостатка кислорода. Я выдыхаю и с ужасом понимаю, что онемевшие пальцы соскальзывают с решетки. Тварь снова ударяет по крепежу замка, отбрасывает топор и успевает ухватить меня за ворот рубахи. Морфоид делится со мной воздухом, потом возвращается к работе, уже не отпуская мою руку.

Миг, и решетка подается, проваливаясь мне на голову. Распластавшаяся в воде нелюдь рычит, вытягивая меня за руку. Это героическое усилие подбадривает меня, а может, стремящийся выжить организм задействует какие-то скрытые резервы. Я взбираюсь по решетке, загребаю руками, пытаясь упереть здоровую ногу в край люка. Уровень Y залит пойти по колено, морфоиду приходится опираться на вытянутые руки, чтобы в свою очередь не захлебнуться.

Я сажусь, подставляя мокрой твари плечи, и пытаюсь отдышаться.

– Чего… так… долго?

– Ну извини, – язвительно отзывается морфоид, обхватывая руками мою шею, – вставай, сейчас и этот уровень затопит.

В подтверждение словам твари по металлической обшивке идет крупная дрожь.

– Хорошо, что мы ближе к центру посудины. Крайние блоки уже отвалились, как лепестки от ромашки.

– Надо же, а ты романтик, – бурчу я, подползая на пятой точке к стене. Очень сомнительно, что я смогу подняться на ноги без посторонней помощи, да еще и с кровососом на плечах. Вцепившись за пожарный гидрант, я совершаю усилие, которое увенчивается успехом.

– Это… спасибо что ли, – думаю, будет правильно это сказать. Невозможно поверить, но морфоид спас мне жизнь, рискуя своей.

– Я тебя умоляю, – с раздражением отзывается тварь, – оставь расшаркивания на потом. Просто вытащи меня из этой задницы.

– Лады.

Нам удается с необыкновенной легкостью миновать семь нижних уровней плавучего материка, давно покинутых обитателями. Вода поднимается вдогонку за нами. Складывается жутковатое ощущение нереальности происходящего, какой-то фантастической киношности: пустые коридоры, искрящаяся проводка, надрывный вой сирены. «Титаник», блин.

На уровне S мы впервые нарываемся на солдат лефтхэнда. Спешно уносящие ноги они открывают беспорядочную стрельбу. Не попадают, конечно, торопятся слишком, но заклинивают лифт.

– Сволочи! – гневно ударяю я кулаком по стене. Нога болит просто адски, снова открылось кровотечение, и я иду, оставляя за собой кровавые следы, тут же смываемые набегающей водой.

Морфоид молчит, напряженно вглядываясь в темноту лестничного люка.

Я плюю на ладони и начинаю карабкаться наверх.

Первая пуля свистит возле виска на уровне M. Я замираю, прижимаясь к лестнице, и тут оживает морфоид на моей спине. Тварь ловко перехватывается, держась теперь за меня одной рукой, и вполне успешно отстреливается. Я двигаюсь вверх, утешая себя тем, что кровосос надежно прикрывает меня от вражеских пуль. По сути, второй раз спасая мне жизнь.

От нас отцепляются. Действительно, чего возиться, если скоро нам вместе со всей этой плавучей тюрьмой придет большой каюк. Некоторое время нам везет, потому что единственным противником остается стремительно заполняющая отсеки ледяная вода. Ненавижу Шурт! Никогда не любил океаны. Разве что в виде дополнения к золотым пескам Пансилии и белым – Старой Австралии.

– Стоять! Руки…

Отдача от выстрела бьет нас обоих, тело лефтхэндовца с громким шлепком валится в воду.

– Чего встал, вперед, – шипит в ухо морфоид, до боли вонзаясь пальцами мне в плечи.

– Заткнись, иначе сброшу!

Идти уже реально тяжело. Просто усталость, усиленная кровопотерей и лихорадкой. Все тело ломит, голова кружится. Мне бы сейчас лечь, но я стискиваю зубы и бреду по очередному коридору. Какой это уровень? Сбился со счета.

От прикосновения чужой руки к виску по телу пробегает волна судороги.

– Ты действительно горишь, Райт, – мне показалось, или в голосе твари прозвучало сочувствие?

– Иди ты!

Подхватываю кровососа под колени, чтобы облегчить нагрузку на плечи, и ускоряю шаг. Тварь молчит, но нервная дрожь и учащенное дыхание напоминают о том, что надо поспешить, если я не хочу сдохнуть тут бездарной смертью. Меня уже опасно шатает. Сам себе я напоминаю старого загнанного до полусмерти коня, которого оседлал лихой красноглазый ковбой Мальборо.

– Сейчас направо до первого поста, там свернешь налево…

– Ты что, спортивным ориентированием тут занимался, а, кровосос? Или «занималась»? Как вас правильно-то?

– Жил я тут, – огрызается морфоид. А и в самом деле, на рожу девка, а по нраву скорее парень. Хотя кто их, этих мутантов, разберет. Уж точно не я, со своими спекающимися от жара мозгами.

– Стой! – резко одергивает меня морфоид, когда моя нога – о, аллилуйя! – уже ступает на ребристую поверхность летного поля. Там царит суета, грохот машин, стрекочут винты геликоптеров, но мне уже просто пофигу, расстреляют ли меня при попытке прорваться к технике. Я хочу домой!

Тварь дергает меня за плечо, я заваливаюсь назад, не в силах удержаться на ногах. Падаю, сползая по гладкой стене. Морфоид с ловкостью змеи выскальзывает и оказывается у меня на коленях, скалит рот с острыми зубами.

– Слушай и запоминай, Райт, хорошо запоминай, от этого зависит твоя жизнь.

Черт, похоже, он пытается подвергнуть меня своему гадскому гипнозу. Вряд ли у него получится, но сам факт…

– Проберись вон к той штуке, видишь? Это «Скаут 245», в нем боезапаса хватит на маленькую войну, леворукие используют такие для захвата военных баз.

– Как мы туда попадем?

– Сменим имидж, – немедленно отзывается морфоид, – серое тебе идет. В такой суете никто не станет разбираться, кто ты такой.

– Понял, что дальше?

– Дальше ты подключаешь голосовое управление и задаешь координаты: семь, пять, два игрека, ноль, два, эм. Повтори.

– Семь, пять, два игрека, ноль, два, эм, – послушно дублирую я.

– Все. Твоя задача уйти с линии огня, машина все сделает сама.

– То есть минует портал?

– То есть да. Когда приземлишься, сориентируешься по обстоятельствам. Надо будет найти транспорт и отправиться в парацентраль, спросишь прохожих, тебе подскажут. Дом напротив борделя «Южный ветер», седьмая комната. Там живет Сандра Дэй, она поможет.

Я машинально запоминаю, но моих внутренних сил не хватает на осознание реальности этих планов. Слишком далеким кажется наше освобождение, слишком призрачным шанс выжить в этой переделке. Пальцы твари сжимают мои плечи, заставляя вернуться из полубредовых мыслей в грешный почти затопленный мир.

– Очнись, Райт. Время!

– Стоп! – кажется, я впервые решаюсь посмотреть в глаза кровососа прямо. Мутно-красные радужки сузились вокруг расширенных зрачков. Это точно не девка! Да и не юный женоподобный парень. Эта хитрая опасная тварь выглядит, как омолодившийся Дракула.

– Почему ты мне все это рассказываешь? – неожиданно срывается у меня. – Где гарантия, что я не брошу тебя здесь?

– Ты не выживешь один в том мире, – не отрывая взгляда, отвечает морфоид.

– А если я задам другие координаты? – иду я ва-банк.

– Твое право, – еле слышно отвечает морфоид, – у меня нет других гарантий. Едва меня заметят, вырубят через шунт.

Откровенно. Рискованно и очень опасно признаваться в своей беспомощности врагу. Но морфоид лишь пожимает плечами.

– Твое право бросить меня подыхать. Я даже пойму твои мотивы, Райт. Но, прошу тебя…

Пальцы на моих плечах разжимаются, и ладони твари мягко скользят до локтей, будто лаская кожу.

– …Не оставляй меня здесь. Пожалуйста! Не бросай! Я боюсь умирать.

Когда глаза становятся черными из-за огромных зрачков, он выглядит почти красивым. Уязвимым, смертным. Мне вспомнилась первая, убитая мной, тварь. Нежная бледная кожа, тонкое изломанное тело. То, что поразило меня в пятнадцать лет, навсегда будет стоять перед глазами. Я убил несколько сотен морфоидов, но ту, первую, почему-то было жаль. Странное какое-то чувство.

– Как тебя зовут, мутант?

– Зэйро.

– Ну что у вас за имена, ровно собачьи клички.

– Вы сами в этом виноваты, – тихо отвечает морфоид.

Я чувствую, как под задницу течет добравшаяся до уровня А вода. Надо спешить.

– Ты можешь выманить сюда кого-нибудь?

Гримаса растерянности и какого-то детского отчаянья сменяется привычной уже ехидной ухмылкой:

– Да без проблем.

Глава 24

Нам пришлось ждать. Недолго, но когда вода плавно поднимается от щиколоток до колена, ожидание кажется поистине бесконечным.

Наконец, один незадачливый лефтхэндовец оказался на расстоянии трех метров от повисшего на моих плечах кровососа.

Никогда прежде я не подозревал, что они на такое способны: без тактильного и даже зрительного контакта, с довольно большой дистанции просто намертво снести крышу подготовленному спецназовцу.

Человек в сером камуфляже, в защите и с полным боезапасом резко спотыкается на бегу, будто при ударе о невидимую стену. По его коротким дерганым движениям я понимаю, что мужик абсолютно потерял ориентацию в пространстве.

– Повернись налево, – громко и четко произносит Зэйро. Человек следует указанию, слепо глядя перед собой. На миг мне делается жутко – он мог и меня использовать также, под гипнозом. Должно быть, ему было бы даже проще и точно не пришлось бы выслушивать мою ругань.

– Десять шагов вперед. Раздевайся.

Мне приходится ссадить со спины тварь прямо в воду. По-другому облачиться в комбинезон и броню не получается. Морфоид влезает в мою рубашку и штаны (на нем самом было только нижнее белье. Суки, ведь живая тварь, а бросили в ледяную камеру на дне в одних трусах) с такой ловкостью, что я не могу удержаться от вопроса:

– Сколько ты здесь пробыл?

– Больше года, – неохотно отвечает морфоид, дожидаясь, пока я застегну броню и подсумок для гранат, – но вот таким – пару месяцев.

– И все это время тебя держали заложником?

– Они называли это «гость».

– С шунтом в спине?

– У Кеннета специфическое чувство юмора.

Кеннет Смит… Когда все закончится, надо навестить эту падлу. У нас остались неразрешенные вопросы. А сейчас надо просто выбраться.

Опускаюсь на одно колено, стискивая зубы, чтобы не застонать. Рана на ноге перестала кровить, но боль стала куда сильнее. Зэйро привычно обхватывает плечи, цепляясь за бронежилет. Его заметно трясет, он просто распространяет вокруг волны панического неконтролируемого страха.

– Быстро, Райт. Беги очень быстро. Там везде камеры.

– Понял, постараюсь, – я сжимаю под мышкой пистолет-пулемет «тайгер», это придает уверенности. Теперь бы только немного удачи!

Не думать ни о чем. Бежать. Все видеть, все слышать, чувствовать колебания воздуха горячей кожей, равнодушные взгляды камер, страх леворуких, спасающихся бегством. Ангар гудит, как растревоженный улей, кто-то попадается на пути, толкает в плечо.

– С дороги!

Ругань мне в спину. Короткая очередь… в кого, не в нас же? Ныряю за пыхтящий на холостом ходу БТР. Пули отскакивают от брони. Все-таки засекли, а до «скаута» еще не меньше сотни метров по открытому пространству. Скверное положение, очень скверное.

– Зэйро, что делать?

– Дай мне «тайгер», – ровным голосом приговоренного к смерти произносит морфоид, – и просто беги.

– Уверен?

– Давай!

План не выдерживает никакой критики. Лефтхэндовцы стреляют, не прекращая, не приближаясь на расстояние действия гипноза.

– Слушай, это плохая идея.

– Ррррайт!

– Заткнись и заставь водителя выбраться наружу.

Морфоид пару мгновений обрабатывает информацию.

– Через броню не могу, – нехотя признается тварь.

– Прикрой меня.

Зэйро сползает с меня и устраивается возле гусеницы. Двумя прыжками миную расстояние до незадраенного люка, обрушиваюсь на головы не ожидавших нападения серых. Все-таки лефтхэнд уступает в подготовке армии Оримы. По крайней мере, те двое сопротивляются так себе и вполне закономерно укладываются в длительный коматозный сон. Теперь наведение орудий: цель найдена, выстрел, новая цель – выстрел, еще цель – снова. В ангаре становится красиво – эти яркие вспышки, снопы пламени, мерцающие в разлитой по полу воде.

Выпрыгиваю из люка под веселую дробь автоматных пуль. Зэйро лежит возле трака и вполне очевидно корчится в конвульсиях. Черт, все-таки они его выследили! Впрочем, можно было и не сомневаться, этого парня лефтхэнд не может выпустить живым.

Да нет, гады. Обломайтесь!

Подхватываю морфоида под плечи и колени, ну прям как девчонку.

– Не боись, принцесса, вытащу.

Вот теперь последний рывок до «скаута». Только бы не продырявили ноги и не зарядили в затылок. Ангел-хранитель, ну где ты там? Поднапрягись!

Очередь пробегает по лощеному боку «скаута». Уже все, осталось только…

Меня швыряет мордой в дверцу. Больно-то как! Вроде притерпелся к боли, да и вообще болевой порог высокий, иначе на войне никак. Но без дырки в плече я прекрасно мог обойтись.

Последние силы уходят на то, чтобы отодвинуть дверцу. Худосочный морфоид в бессознательном состоянии, кажется, весит втрое больше, безвольное тело оттягивает руки. Может, бросить его тут? Ведь сил нет…

И-эх! Тварь сползает по кожаному креслу вниз. Прыгаю вслед за Зэйро, рывком захлопываю дверь, по которой стучат пули, и завожу винты.

Так, что я должен теперь сделать? Вспомнить и ввести в программу автопилота код портала. Семь, пять, два ноля… или нет, два игрека…

Дьявол! Надо уносить ноги, пока нас не подорвали к чертям. Вот уже наводят пушки. А в глазах темнеет, в наползающей мгле взрываются алые и зеленые звезды.

Влажная ладонь скользит по рычагу управления, машина дергается и поднимается в воздух. По обшивке колотят пули. Черт! Дергаю рукоять, увертываясь от удара гранатомета. Я чувствую себя загнанным зверем, мечущимся по клетке под дулами ружей.

– Наводи ракеты, – шепчешь мне ты.

– Хорошо.

Голова отключается, наползает темная муть, разрываемая вспышками огня.

– Стреляй.

– Я ничего не вижу, Корд…

– Я вижу, стреляй.

Обшивка поддается с первого выстрела. На несчастный «скаут» обрушивается вся ненависть мира. Блин, им что, заняться нечем?! Посудина сейчас затонет, а они ловят двух беглецов. Или нет, одного беглеца, потому что я нафиг им не сдался. Им нужен Зэйро. В таком случае, я точно его не отдам.

Маневрируя среди вспышек, я пытаюсь прорваться к проделанному отверстию в обшивке материка. Лефтхэнд решительно настроен нас не выпустить.

– Дан, поджарь их!

– Что?

– Ракеты готовь!

Ты прав, не время для сантиментов. Эти сволочи заварили крутую кашу, покусившись на Ориму.

В этот миг что-то происходит снаружи. Похоже, бомбардировка продолжается, потому что потолок проламывается, и волны заливают ангар сверху.

– Вверх!

Рычаг на себя. Винт едва не цепляется за разорванную обшивку плавучей крепости. Порыв ветра или волна… что-то сбивает машину в сторону, вертолет кувыркается в бешеных завихрениях. Я не могу удержать его над водой. Кабину заливает зарево горящего материка, огонь отражается в осколках стекла, танцует по белому лицу бессознательного, а может, уже мертвого морфоида.

– Корд, я не могу!

– Введи код, Дан.

– Куда нажать?

– Погоди, я сам. Расслабься, ладно? Вспомни разбитую вазу.

Серые ватные подушки беспамятства, полного бесчувствия, потери ориентации в пространстве.

Семь, пять, два игрека, ноль, два, эм.

– Режим «автопилот» включен. До точки соприкосновения семь минут сорок две секунды.

– Спасибо, брат.

– Спи, Дан. Ты молодец!

========== Главы 25-26 ==========

Глава 25

Давно я не видел тебя таким веселым. Ты сидишь на высоком и широком подоконнике в темной кухне и по-детски болтаешь ногой, разглядывая улицу за стеклом. Яркий розовый свет неоновой вывески скрывает темные круги под глазами, ранние морщинки и шрам на скуле. Твое лицо кажется юным, будто тебе… ну, может, от силы двадцать. Помнишь тот год: ты впервые оставил меня с гувернером и изо всех сил старался проводить со мной каждые выходные? Ты отпускал мистера Флэтчера домой и тащил меня в парк, а потом в «Бигбургер» за шесть кварталов. И ты смеялся, рассказывая мне о своей службе, пока я уписывал за обе щеки бигмаки. Не знаю, насколько искренним был твой смех, но так нам обоим было легче не вспоминать о потере.

И вот сейчас ты откинул голову назад и с восторгом созерцаешь вульгарную розовую вывеску местного борделя. Надеюсь, ты не был в нем в свое первое посещение Заккара?

– Нам было не до борделей, – усмехаешься ты, – а потом меня подстрелили…

– Ну да, помню.

Но не хочу вспоминать. Мерзко становится, учитывая мою вселенскую ненависть к морфоидам и тот факт, что я спас жизнь одному из них.

Я сижу на колченогой табуретке и любуюсь тобой, а перед глазами все еще мелькают в ускоренной перемотке кадры побега.

«Скаут» выкинуло чуть в стороне от гражданского аэродрома. Его корпус и винты были так изувечены, что не понятно, каким чудом ты вывел его из круговерти портала. Я бы не сумел.

Потом он просто рухнул и загорелся. Ты вытащил из кабины Зэйро, успев откатиться по мокрой траве за пару секунд до взрыва. Я очнулся спустя полчаса, когда управляемое твоей железной рукой мое израненное тело готовилось угнать с аэродрома бронированный внедорожник со световой полосой на борту. Мда, положим, момент я выбрал не самый удачный, уж извини.

– Ничего, ты же справился, – пожимаешь плечами ты и вытягиваешь шею, что-то с большим интересом разглядывая в окно. Корд, не говори мне, что смотришь на…?

– Иди ты!

Ладно, я все-таки сумел выбраться и вытащить Зэйро, а потом были бесплодные попытки найти нужный район в переплетении узких улочек заккарийского гетто, объяснить сонной растрепанной девице, кого я притащил к ней и что с ним нужно сделать. Она просто послала меня, с порога прямо в одно известное темнотой и смрадом место. У нее были опухшие от сна и, кажется, алкоголя глаза, она пыталась натянуть на голые ноги длинную спальную футболку и материлась так, что я заслушался.

– Надо удалить шунт из спинномозгового канала.

– От трупа будешь избавляться сам, – хмуро сказала она, натягивая джинсы, – бросай его вон туда, – указала на узкую угловую софу, обтянутую драным гобеленом.

Я уложил Зэйро на живот, повернув голову набок, и отправился на кухню, где теперь мы сидим с тобой в темноте, вернее, в свете уличных огней, и ты безудержно весел и молод.

Я мог бы вечно любоваться тобой таким.

Неожиданно я вспоминаю мысль, возникшую у меня, когда я очнулся после пыток и увидел тебя рядом. Идея кажется мне вполне удачной.

– Корд, давай я отойду в сторонку на часок? Раз уж мы с тобой связаны отныне, как сиамские близнецы, мне придется делиться с тобой.

Ты смотришь на меня странным нечитаемым взглядом.

– Ты это о чем? – делаешь вид, будто не понял.

Но сбить меня с толку непросто.

– Ну, о борделе. Если тебе хочется, я могу потесниться. Ты же мой брат.

Вот теперь я вижу эмоцию на твоем лице. Сильную, проглянувшую на миг и тут же спрятанную в зрачках радость-боль-досаду, и еще острую благодарность.

– Нет, не хочется.

– Вот только не делай фирменную гримасу: «За кого ты меня принимаешь?», – фыркаю я, утыкаясь лбом в стекло. Что-то я устал. И действительно не прочь отрубиться.

– Дан, посмотри на себя, – ласково и насмешливо отвечаешь ты, – удивительно, как мисс Дэй не спустила с лестницы такое чудовище и позволяет пачкать свою кухню.

Твоя правда. Нафаршированный пулями чувак в лефтхэндовской серой шкуре вряд ли произведет впечатление на дам. Разве что самое негативное.

– Извини, я не подумал, – смущенно отвечаю я, осторожно ощупывая кончиками пальцев плечо. Адреналин схлынул, и стало ощутимо больно. Входное отверстие я нашел легко, с выходным возникли проблемы. Похоже, пуля застряла в кости. Черт, это плохо! Ладно, главное, выбрался, а дырки можно заштопать, тем более, я дома у врача.