Текст книги "Одна на двоих жизнь (СИ)"

Автор книги: Юлия Гай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 38 страниц)

– Третья волна эксперимента Z:17? – вступаю я в разговор. – Сколько вас?

– С кем имею честь? – поворачивается ко мне и неохотно цедит сквозь зубы Кортни.

– Лейтенант специального подразделения разведуправления, отдел «М», Дан Райт, – и чтобы не было даже мыслей возражать, припечатываю:

– Здесь по приказу командора Рагварна. В связи с всеобщей мобилизацией прошу все ваше подразделение зачехлить оружие и проследовать с нами на оримскую базу в Штормзвейге, в противном случае мы будем вынуждены применить силу.

Кортни бросает короткий взгляд на Сандерса, но тот демонстративно дергает рукав, чтобы поглядеть на часы. Ванхаус поднимается с табурета и закидывает на плечо подготовленную сумку.

– Мы последуем за вами на базу, – наконец, решается Кортни, – но летим на нашем шаттле.

– С нами охрана, – предупреждаю я.

– Мы тоже не одни, – с вызовом отвечает командир третьей волны. Второй стаскивает шлем и пятерней проводит по густой темной шевелюре.

Шаттл группа Кортни оставила на маленьком аэродроме, о существовании которого в Реконе я даже не знал. На улице в фургончике нас поджидали его люди – пятерка в таких же безликих камуфляжах. Отлично, просто отлично! Даже если эти парни не пройдут испытания в «аквариуме», с ними у Оримы есть шанс. Кортни любезно предлагает нам занять их фургон, Ванхаус пожимает плечами и забирается в комфортабельный микроавтобус. Я докладываю по рации нашей охране, за каким автомобилем им следует двигаться. И тут Сандерс неожиданно объявляет:

– Поеду с “Зетой”.

– Рэй! – Кортни хватает его за локоть, но майор выкручивает руку и уходит к машине охраны.

– Поехали, – командую я, приводя Кортни в чувство. Тот вздрагивает, отводя взгляд от спины Сандерса, жестом приказывает мне занять место в микроавтобусе, запрыгивает сам и резко дергает дверцу:

– Скотти, погнали.

На аэродроме загружаемся в шаттл, легкий и быстроходный – или после «Феникса» мне все шаттлы кажутся легкими и быстроходными? Хочется подремать, но сначала нужно доложить командору о результатах нашей вылазки. Бойцы в это время переговариваются и цепляют друг друга. Шестерка Кортни – совсем молодые ребята, дерзкие, веселые. О серьезном говорят так, будто это сущая ерунда. «Старик» Ванхаус позевывает, удобно закинув ноги на спортивную сумку. Сандерс выглядит так, будто его сейчас стошнит. Может, Бэтти была права, и ему следовало еще пару дней провести под наблюдением?

Но со временем у нас полная засада, и это понимаем не только мы с Веньяром. Встретивший нас у ворот базы, Рэндел оглядывает новоприбывших и качает головой с уважением.

– Ну, Дан… Ладно, командор велел доставить вас сразу к нему.

– Есть новости?

– Нет. Просто хочет посмотреть на пополнение.

Думается, Рагварн не просто хочет взглянуть на «особенных», но и пропустить через «аквариум», не теряя времени зря. А уж как мисс Гарден этого жаждет!

Командор ждет нас в парадном зале. С ним рядом трется любопытная Бэтти. Жано перехватывает меня в коридоре:

– Сколько их? – изумленно шепчет он.

– Восемь, не считая Сандерса. Я хочу знать все обо всех.

– Это к Рэнделу, теперь его очередь копаться в архивах, а я должен увидеть, как они пройдут «аквариум».

– Тоже мне развлечение. Попробуй сам зайти в эту камеру, – отзываюсь я.

– А я заходил, – усмехается Веньяр, с вызовом глядя на меня.

– Ты?! И… как прошло? – я оглядываю товарища с головы до ног.

– Ну… – морщится Жан, – как видишь, живой. Думал, я тебя одного туда отпущу? Не дождешься, старина. Пойдем вместе, ясно?

Что тут скажешь? Лучшего друга, чем Жан Веньяр, невозможно представить.

– Спасибо, друг. Ну, пошли, послушаем, что скажет командор.

– Пошли.

Стоя рядом с Рагварном, я рассматриваю приобретение РУ. Девять неплохих бойцов. Или даже очень хороших. Но надежных ли – вот в чем главный вопрос. Кортни производит впечатление идейного. По тому, как он слушает вдохновляющую речь командора Рагварна, как жестко пресекает любую вольность в своей группе, видно, что командир он неплохой. Однако его недопонимания с Сандерсом грозят нашему маленькому отряду бесконечными сварами, если эти двое не сумеют сработаться. Шестерка бойцов Кортни держится поближе к своему командиру. Напряженные, собранные, готовые немедленно реагировать на любое изменение обстановки. Двое: худощавый, беспокойный парень с зубочисткой во рту и смуглый на удивление выдержанный новоиспанец то и дело переглядываются, тот, что с зубочисткой, вполголоса подначивает товарища, который в ответ сдержанно огрызается. Остальные слушают командора молча: тощий жилистый тип с зачехленной снайперкой за спиной, здоровяк с невозмутимым лицом, светлоглазый скуластый парень с мягкой, как у девушки, улыбкой и глазами убийцы, рослый солдат со шрамом на щеке и мрачным прищуром.

– Вас собрали тут потому, что империя на грани гибели. Все вы – офицеры и солдаты Оримы, и можете послужить ей жизнью и кровью, – Рагварн цитирует слова из присяги. Интересно, почему от этих простых, всем известных слов сердце каждый раз начинает биться чаще? – Все вы прекрасно понимаете, что вы – особенные. Вас готовили на случай, если произойдет самое плохое, и морфоиды вырвутся из-под контроля. Это случилось, и только вы сможете остановить чуму под названием «лефтхэнд».

Похоже, сердце скрутило не только у меня: Сандерс сам не свой. Лоб майора покрыт испариной, он тяжело дышит. Ловлю беспокойный взгляд мисс Гарден, которая, хоть убеждала всех в своей крайней неприязни к Сандерсу, искренне волнуется за своего подопечного. Бэт делает большие глаза, и я, кивнув, подхожу к майору.

– Эй, все нормально?

Сандерс с трудом отводит взгляд от затылка Кортни.

– Нет. Да… нормально, – он отмахивается от помощи и утирает лоб рукавом.

Рагварн вспоминает про меня и решает представить отряду, с которым мне предстоит совершить невозможное.

– Знакомьтесь с вашим командиром. Ко… Дан Райт, лейтенант специального подразделения РУ, – никто, кроме меня, не замечает оговорки главнокомандующего, а я понимаю вдруг, как сильно ты ему нужен. Куда больше, чем я. – Забудьте ваши звания. Райт – единственный, кто знает, с чем вам предстоит столкнуться. И как с этим справиться. Отныне и до окончания операции он для вас – бог отец, бог сын и бог святой дух. Ясно вам?

– Так точно, сэр.

В обращенных на меня глазах появилось нескрываемое любопытство. Мисс Гарден взволнованно перетаптывается, постукивая каблуками о плитку пола. Ей не терпится начать эксперимент.

– Террористы опережают нас, – сообщаю я бойцам. Капитан-очевидность, бля, – лет этак на пять. Нас одиннадцать, всего одиннадцать тех, кто способен справиться с гипноатаками морфоидов. А у нашего врага уже есть суморфы, которые не только способны к маскировке и подавлению воли, но и генерируют боевое поле. Время работает против нас.

Мне удается озадачить их. Ребята хмурятся, ожидая каких-то объяснений, но для подробного ликбеза время еще не пришло.

– Пока наши специалисты работают над открытием портала, вы пройдете ряд тестов и обучение по технике противодействия полю суморфов. Те, кто сможет научиться этому, пойдут со мной в Ориму.

– А если никто не сможет? – встревает Рэндел.

– Тогда я пойду один.

Ну, вернее, не один, а с Жаном. А это уже команда.

– Прошу всех за мной, – командует Бэтти. Наступает наконец и ее звездный час.

– Поверить не могу! – без конца повторяет обычно сдержанный Рэндел. – Ты как в воду глядел, Райт! Все девять прошли эту проклятую камеру!

Я лишь могу развести руками.

– Не может же нам бесконечно не везти. Пора переломить ситуацию в нашу пользу.

– Меняем план? – уточняет маленький майор.

– Сначала нарой все на Кортни и его людей. Не хотелось бы, чтобы мне стреляли в спину.

Рэндел как-то странно смотрит на меня.

– Разумеется. Кстати, как дела у твоих девочек? Виделся с ними?

Сменил тему? Утаивает что-то или просто решил, что разговор окончен? Никогда его до конца не понимал.

– «Мои девочки» в порядке. Анж ходит в школу, Танюшка возится с малышней из семьи беженцев, ей это нравится. О Вики ты и так знаешь.

– А мальчик?

Рэндел недолюбливает Шику, но скрывает это и искренне уверен, что я ни о чем не догадываюсь.

– Он поправляется. Еще вопросы, Рэндел? Или уже займемся делами?

И снова этот странный, испытующий взгляд. Может, он, как и Торн, подозревает меня в связях с Семьей? Или с лефтхэндом?

– Да, ты прав, – кивает Рэндел, – пойду, поговорю с этим Кортни.

После разговора с ним у меня остается осадок. Чтобы развеяться, я захожу в медблок, куда Бэтти снова поместила Сандерса. Мы так и не поняли, с чем был связан судорожный припадок, сваливший майора в «аквариуме». То ли оборудование подвело, то ли упрямый Сандерс поздно дал понять, что излучение становится нестерпимым. Оставалось только надеяться, что Бэт поставит его на ноги, пока не началось.

– А, явился, – сердито ворчит мисс Гарден, когда я появляюсь в медблоке, – полюбуйся, до чего довела твоя самодеятельность. Ты чуть не угробил человека!

Я давно привык пропускать мимо ушей большую часть ее жалоб. Мисс Гарден довольна, только занимаясь своими экспериментами, но мы – объекты ее исследования – вызываем в ней досаду и раздражение.

– Я по-человечески тебя просила не тестировать Сандерса сегодня! – она продолжает отчитывать меня даже в реанимации, где под мониторами прямо в форме и ботинках лежит майор.

– Ты не понимаешь, Бэт.

Бэт никого не теряла, где ей понять? Какими расчетами и формулами можно объяснить вывернутую наизнанку душу, которой не страшна физическая боль?

– Не понимаю! – поправляя капельницу, шипит она. – Отказываюсь понимать! Возишься, возишься с вами, идиотами, а вы все только портите!

– Как он?

– Как-как?!

– Курить охота, – Сандерс то ли делал вид, что спит, то ли проснулся от нашего спора.

– Обойдетесь, Сандерс, – мстительно объявляет Бэт.

Тот пытается сесть, но мисс Гарден качает головой, и я останавливаю его. Выглядит майор вполне здоровым.

– Полежи еще.

– Долго лежать?

– Еще полчаса. Закончим мониторинг, и, если нет инфаркта, пойдете к себе.

Сандерс обреченно прикрывает глаза.

– У меня получилось?

– Получилось, – отвечаю я, – почти три минуты. Мы аж все обалдели, даже решили сначала, что аппаратура накрылась. Я полгода в Нарланде провел, в храме их был, и то больше минуты под этим полем не выдерживал. А ты ничего, справился!

– Пока сердце не остановилось, – язвительно перебивает меня Бэтти.

– Виноват, – невесело усмехается Сандерс.

А я вдруг замечаю за приоткрытой дверью торчащего в коридоре Кортни. Пришел поговорить с бывшим командиром?

– Тут кое-кто рвется увидеть. Слушай, ты Кортни этого хорошо знаешь?

Сандерс откидывается на подушку и сверлит взглядом потолок.

– Если я попрошу тебя не брать его?

– Извини, только если ты докажешь, что он шпион или террорист.

– Ни тот, ни другой.

– Ты был его командиром.

– В архивах рылся? – раздраженно, почти зло отзывается майор.

– И ты прикрыл его от трибунала.

– Никто ничего не докажет!

– Разумеется, – не хватало только, чтобы какие-то давние разборки сорвали мне всю операцию. – Так… пусть войдет?

Только помиритесь, мужики! Мне некогда заниматься тут с вами психоанализом.

– Пусть, – соглашается Рэй.

Кортни едва не налетает на меня в дверях, окидывает подозрительным взглядом, я киваю, позволяя войти. Он кивает в ответ.

Бэтти тоже выходит, оставляя этих двоих наедине.

– Чего это с ними? – тревожно оглядываясь, шепотом спрашивает она.

– Пока не знаю. Рэндел разберется, что там за интриги.

Погода в Штормзвейге стоит чудесная, почти летняя. Хочется поваляться на травке, глядя в синее-синее с едва заметным кружевом облаков небо. Птицы поют оглушительно. Им-то все равно, что где-то далеко война.

– Скажи, что все будет хорошо, Корд, – прошу я.

– За предсказаниями – к Веньяру, – шутливо отзываешься ты.

– Далека дорога под стальным огнем, – вспоминаю я песенку, которая нравится Шику.

– Потерпи немного, скоро отдохнем. Хочешь совет, братишка?

– Ну?

– Пока не стреляют, поешь и поспи, потом может быть некогда.

========== Главы 15-16 ==========

Глава 15

Объемная модель «Феникса» медленно вращается в лучах голографа, а я уже битый час таращусь на махину, так и не придумав, как на нее попасть. Ты не спешишь подкинуть мне идею, впрочем, над этой же проблемой бьется половина штата яйцеголовых. Вероятно, у тебя тоже нет плана, или же тебя занимают совершенно другие проблемы.

Я давно заметил, что ты мыслишь шире и глубже, чем я и большинство в нашей команде. По-моему, даже шире командора. Мне показалось, ты поразил его в том последнем разговоре, когда объяснял, почему не рассказал ему о Зэйро. Рагварну осталось только со смятением и раздражением признать твою правоту.

Что ж, оставлю тебя в покое и буду решать проблему сам, как сумею. Каждый полезен на своем месте: ты думаешь о судьбе Оримы, я – о переборках колосса.

– Ты справишься, – ободряюще отзываешься ты, – но на твоем месте я постарался бы войти потише. Вспомни, как попал на летающий госпиталь.

Таааак, а это идея. Я пока далек от того, чтобы кричать: «Эврика!», но мысли обретают направление. Спасибо, Корд!

– Ни за что не догадаешься, какой позывной у нашей «королевны»! – Веньяр резко отодвигается от стола, заваленного папками досье, и весело вращается на мягком офисном стуле, экспроприированном у кого-то из начальства.

– Какой еще королевны? – уточняю я, не отрывая глаз от голограммы.

– Ну, у Кортни нашего, капитана с кривым носом, который ведет себя так, будто он как минимум генерал.

– Я в курсе, кто такой Кортни, а что с ним не так?

– Позывной. Ты подумай: Ласточка!

Неохотно отвлекаюсь от «Феникса».

– И что? Скажи лучше, что там за дела у них с Сандерсом.

– С Упырем.

– Чего?

– Позывной Сандерса – Упырь.

– Чего ты привязался к их позывным? – раздражаюсь я. – Работай давай, времени мало.

– Ты что такой нервный, Дан? – прекращает дурачиться Веньяр. – Секса давно не было?

Блин, и этот туда же! Мало мне Ванхауса и парней Кортни, которые постоянно треплются о бабах. Особенно Скотти. Забияка, вот у кого позывной на все сто соответствует реальности. Интересно, кто придумал позывной Тайлеру Кортни?

– Я серьезно, Дан, давай отпрошу тебя у командора на пару часов. Знаю тут хорошее место, девочки чистые, молоденькие. Так ты загрызешь кого-нибудь!

– Отстань, Жано, дай мне спокойно подумать.

– Ну как знаешь, – вздыхает Веньяр, – но если надумаешь, только скажи…

Я отворачиваюсь и демонстративно увеличиваю голограмму. По большому счету, Жан прав. Я уже с трудом могу вспомнить, когда у меня в последний раз был секс. Точно еще до плена. Задолго до.

Но сейчас на это нет ни времени, ни настроения. Чтобы подготовить команду к тому, что нас ждет в Ориме, требуются многочасовые лекции и дни, если не недели, тренировок. Пока маленький отряд из одиннадцати человек больше напоминает “базар-вокзал”, чем слаженную диверсионную группу.

Бэтти с удовольствием взяла на себя лекции и работу на тренажерах и полигоне, сильно разгрузив меня. Веньяр и Рэндел отслеживают работу ученых, норовящих затормозить дело с открытием порталов, и копаются в скупых данных о ребятах, полученных по срочным запросам из воинских частей. Времена, когда у нас под боком были огромные информационный и аналитический отделы, канули в лету вместе с Оримой. Теперь мы, как слепые котята, остались без информации и мозгов, способных эту информацию обработать.

Веньяр отчего-то недолюбливает Кортни, а мисс Гарден, наоборот, в пику Жану, его обожает, при случае приводя нам в пример как идеал офицера. Может, она даже чуточку влюблена в смазливого белокурого капитана.

– Не доверяю я ему, – жалуется Жан, вдоль и поперек изучивший скупое досье Кортни.

Безупречная служба: академия с отличием, Аргонна, Буцалло, вторая Заккарийская революция и еще несколько конфликтов поменьше, звания, внеочередные звания, награды.

– Если тебя это утешит, он нам тоже не доверяет.

– Ха!

– Вот тебе и «ха». Мы фактически взяли его группу в плен.

– Чего ж он не предъявил приказ? Почему не стал сопротивляться?

– Не имел таких распоряжений или боялся зацепить Сандерса и Ванхауса. Черт, хотел бы я знать, кто за всем этим стоит!

– Думаешь, контора Торна?

– Вероятнее всего.

– Поговори с Упырем, – советует Жан, – он этого Кортни тоже на дух не переносит.

– Он был его командиром и подставился из-за него.

– Вот я и говорю, у него на “королевну” зуб.

Скептически пожимаю плечами. Нет, между Сандерсом и Кортни что-то другое, мне не показалось, что майор ненавидит своего бывшего подчиненного. Злится на него – да, но скорее как отец на непутевого сына, сбившегося с пути. Или как старший брат на младшего.

Группу я застаю на полигоне, где инструктор с ходхольмской базы муштрует их под присмотром вездесущей Бэтти Гарден. Инструктор этот – ас, там, на Ходхольме, такое подпольное движение, что спецы на этих делах собаку съели.

Парни Кортни показывают себя хорошо, капитан не позволяет им ни малейшей поблажки, что было бы вполне понятным, учитывая обстоятельства их присоединения к нашему отряду. Но Кортни использует этот полигон для шлифовки мастерства своих людей, как любое другое задание. Например, отстрел «предателей» из совета оримской империи.

Я подхожу к инструктору и заглядываю на показания секундомера. Отличная работа, капитан Кортни!

– Дан, – кричит мисс Гарден с командного пункта, – майор Сандерс должен прекратить выполнение задания.

И сама спешит к нам, будто сомневается, что я все сделаю, как надо. После случая в «аквариуме» Бэт следит за Сандерсом в оба глаза, к вящему неудовольствию майора. Сандерс подходит со свирепым выражением на вспотевшем лице.

– Я еще не выдохся!

– Это мне решать, – все-таки Бэтти обожает покомандовать.

Кортни смотрит в нашу сторону не читаемым взглядом. Он, как и мисс Гарден, отслеживает все, что связано с его бывшим командиром.

– Можно мне тут посидеть, на травке? – сдается заметно вымотанный Сандерс. Бэт милостиво позволяет, майор отходит на пару шагов, садится на мягкую лужайку возле полигона и подставляет лицо солнцу.

И снова взгляд Кортни – короткий, опасливый. Он тут же переключается на своих людей, которые, впрочем, и так работают безупречно. Инструктор отдает мне секундомер и, скомандовав конец тренировки, уходит. Я не успеваю поговорить с Сандерсом наедине, к нему тут же присоединился Ванхаус, приятели уже непринужденно треплются, остается только подсесть рядом и продемонстрировать время прохождения команды. Сандерс хмурится:

– Ты еще хлебнешь с ними горя, – предсказывает он.

А вот и повод спросить о том, что волнует больше всего.

– Что тебя беспокоит? По-моему, они отличная команда.

– Отличная, не вопрос, вот только они подчиняются координатору проекта.

Это ни разу не новость, но я внимательно слушаю, что говорят бывшие «призраки» о своем координаторе. Они называют его ни много, ни мало Архангелом. Кто он на самом деле, ни один из них, разумеется, не знает.

– Разберись с ними, это твои люди, – мне известно, что, по крайней мере, двое из команды Кортни прежде тоже служили во втором мотострелковом батальоне под началом Сандерса.

К нам подтягиваются остальные, появляется одуревший от споров с яйцеголовыми Веньяр, и разговор превращается в шутливую пикировку. Парни Кортни охотно включились в беседу, только их командир держится особняком, очевидно не собираясь с кем-либо здесь сближаться.

Вечером все собираются в офицерском клубе. Веньяр организовал игру в покер, этакий междусобойчик, на который Жано позвал только наших. Но, поскольку особых развлечений на базе нет, ребята из других подразделений пришли тоже, и мероприятие стало носить статус турнира Штормзвейгской базы ОВС.

Едва я появляюсь в дверях, Веньяр встает и распахивает объятья. Парни поглядывают на меня с любопытством.

– Молодец, что пришел, Дан, – объявляет Жан, – но играть, извини, тебе нельзя.

– С чего бы это? – не то чтобы я сильно хотел провести вечер за картами, но услышать такое от друга чертовски обидно.

– Да, почему лейтенанту нельзя сыграть? – вступается за меня Забияка, который не играет сам, зато азартно болеет за своего боевого товарища Джека Нормана, которому здорово подходит его позывной – Слон.

– Потому что лейтенант Райт – любимчик фортуны, – провозглашает Веньяр, заставляя меня в очередной раз чувствовать неловкость, – ему везет во всем, и в войне, и в любви. Где гарантия, что он не сорвет весь банк?

Кажется, он уже успел набраться. Похлопав Жано по плечу, убираюсь подальше от дешевой популярности, выискивая взглядом знакомые лица. Но ни Рэндела, ни, естественно, Бэт, ни Сандерса в клубе не наблюдается. Даже Кортни нет, хотя все его парни болтаются здесь.

Тогда я просто устраиваюсь на диване перед телевизором, где группа солдат азартно комментирует новости. В частности, завтрашнюю церемонию подписания конвенции о легализации морфоидов. На экране Лина – ну а кто же еще? – расписывает значимость конвенции для улучшения политической обстановки Перекрестка. На ней строгий бордовый костюм: приталенный пиджак, подчеркивающий идеальную фигуру, и узкая юбка до колен. Волосы гладко зачесаны назад. Она выглядит старше и еще красивее, чем раньше. Рано или поздно из второй леди Штормзвейга она станет его лидером. В междумирье титул правителя не наследуется, но Лина столько делает для благополучия своих граждан, что ее обожают все от мала до велика.

– Она, правда, была твоей невестой? – нахально спрашивает Забияка, бухаясь на подлокотник дивана. И снова все, кто расслышал, смотрят на меня с любопытством и удивлением.

– Кто растрепал?

Впрочем, можно было даже не спрашивать.

– Ну и как она? – снова пристает неугомонный Скотти.

Ребята внимают, с нетерпением ожидая ответа. Наверное, им странно, что дочь лидера Умано могла обратить внимание на кого-то, вроде меня, простого оримского солдата.

– Не скажу.

Мое заявление встречают дружным гоготом и пониманием.

– Сочувствую, приятель, – кто-то хлопает по плечу.

– Райт хоть попробовал, а на тебя, Виллис, такая баба даже не посмотрит.

– Ничего, Дан, потом мемуары напишешь. И про плен, и про прелести принцессы…

Вымученно улыбаюсь, терпеливо дожидаясь, когда тема моих отношений с Линой будет исчерпана. Веньяра хочется придушить.

Наконец, офицеры переключаются на тему нехватки обеспечения, которая волнует всех куда больше, чем чей-то неудавшийся роман, и я ухожу. На крыльце вытаскиваю пачку, с облегчением вставляю сигарету в рот. И тут же понимаю, что оставил зажигалку у себя в комнате.

Оборачиваюсь и вижу огонек возле своего лица.

– Сэр, – Скотти дает мне прикурить, а я взамен угощаю его сигаретой.

Мы враз опускаемся на ступеньку. Забияка приваливается к перилам и так ожесточенно раскуривает свою сигарету, а потом кашляет, что я понимаю – он не курит. Ну, или приучился курить совсем недавно.

– А правду говорят про гранату?

Его вопрос застает меня врасплох. Одно дело обсуждать девушек, и совсем другое растрепать о том, о чем никто не должен знать.

– А что говорят про гранату?

У Забияки по-детски широко распахнутые глаза. Он заметно тушуется, и я пользуюсь этим для того, чтобы атаковать.

– Что за приказ нарушил Кортни?

Скотти кашляет и, выкинув окурок в траву, поднимает руки:

– Понял, больше не буду!

– Если хочешь, я отвечу. Да, про гранату – правда. Я пытался убить Рагварна. А что натворил твой командир?

– Он, – Скотти так густо краснеет, что видно даже в сумерках, – пытался спасти девушку. Она… – он умолкает, собираясь с мыслями, – она оказалась в закрытом периметре. Сандерс велел нам держать границу, и ни шагу за ограждение, но когда их стали расстреливать с вертушки…

– А Сандерс прикрыл его?

– Вроде. Он подделал собственный приказ в планшете капитана. Они друзья, Уп… майор хоть и строгий у нас был, но, сука, справедливый. Когда он сбил эту проклятую вертушку, я уже с жизнью прощался, сэр. И Тайлер такой же, за нас с ребятами горой.

Вот оно что. Никаких тебе военных преступлений, вроде покушения на главнокомандующего вооруженных сил Оримы. Один спасал человека, другой вывел его из-под трибунала ценой своей карьеры. И, похоже, семьи.

Где, интересно, Рэндел раздобыл этот чертов протокол о нарушении приказа? Надо сказать ему, чтобы уничтожил. Дела-то прошлые.

Скотти таращится на меня с любопытством, к которому примешивается некоторый ужас и, кажется, уважение.

– Вот вы точно понимаете больше других, сэр, – неуверенно произносит он, – скажите, чего добивается лефтхэнд?

– Что ты имеешь в виду, Скотти? И, кстати, меня зовут Даном.

– А я Райан, но мне не нравится мое имя, так что лучше Скотти.

– Как скажешь, – какой забавный паренек.

– Вот я так думаю: лефтхэнд – это же заккарийская оппозиция?

– Ну да.

– И они добиваются независимости Заккара?

– Кажется, это одно из основных требований.

– Тогда почему они не предъявляют это требование? Зачем им Орима?

Немного сбитый с толку, я закуриваю еще одну, и Скотти снова протягивает мне зажигалку.

– Извините, сэр, я в риторике как-то не очень. Но вот эти заккарийцы развели морфоидов и других тварей, как там их, захватили Ориму. Зачем все это? То есть…

– Цель не соответствует затраченным усилиям? Это ты хочешь сказать?

– Глупость какая-то получается, – Скотти вытряхивает сигарету из пачки, но я накрываю его руку своей:

– Не начинай ты это. Загнешься от рака легких.

– А сам-то? – хмыкает Скотти.

– А я загнусь раньше. Не знаю, что тебе сказать, Райан. По мне так никакой логики во всем этом нет.

Скотти убирает пачку, вздыхает и, мгновение помедлив, поднимается:

– Разрешите идти, сэр?

– Иди, Скотти, хорошего вечера.

Тот машет мне рукой и уходит обратно в клуб. Я затягиваюсь, прикрывая глаза. В траве оглушительно стрекочут цикады.

– А паренек задает правильные вопросы, – замечаешь ты.

Ага, вопросы-то, может и правильные, да только ответов на них нет. И что с этим делать, я не знаю. Одна надежда, что ты, старший и умный, догадаешься, кто стоит за захватом нашего мира, и чего они добиваются.

А я иду спать.

Глава 16

Утро дня X начинается засветло. Удивительно бодрый, с учетом вчерашнего турнира тире попойки в офицерском клубе, Веньяр поднимает меня в половине шестого.

– Подъем, засоня!

– Ты сдурел? В такую рань!

– А ты забыл, какой сегодня день? – Веньяр подходит к столу, где стоит одинокая кружка с водой. Я так и не обжился на базе, так что вещей у меня немного: смена белья, зубная щетка и бритва. Посуда казенная, как и все остальное. Ах да, из личного еще фотографии, Вики принесла: твою, Анж и Кима, и совсем новые Тани и Шику, видно, что ребята позировали специально для меня.

Веньяр подносит кружку к лицу и словно принюхивается.

– Это вода.

Жан тут же выливает в себя содержимое кружки.

– Я так и не понял, куда ты вчера пропал. Из клуба ушел, а в казарме не появился. Рэндел тебя искал.

Вчера после разговора со Скотти я заглянул в переговорную, где, кроме одинокого диспетчера, дремлющего над кроссвордом, никакого не было. Обычно там болтается толпа солдат, так что постоянный шум делает попытку поговорить со своими практически невозможной. После случая с контрразведкой мобильник у меня изъяли, так что другого способа и времени позвонить в Рекон у меня не было. А после сегодняшнего дня, возможно, и не будет.

Поэтому я вдоволь наговорился с Танюшкой, Шику и твоими детьми. Впрок, как говорится. Они, конечно, догадались, что я позвонил не просто так. Дети войны, что тут поделаешь. Танька отругала меня, потом всплакнула и попросила быть осторожней. Шику рассказал, что чувствует себя хорошо, и даже начал потихоньку качать мускулатуру, так что я могу не беспокоиться о нем и спокойно воевать. Анж огорчалась, что не может продемонстрировать мне свои рисунки и обещала выслать на электронку маме, чтобы та показала их мне при встрече. А еще пожаловалась на Кима, бестолкового младшего братишку, который ломает папины макеты самолетов. Я слушал ее, закусив губы. Твои самолеты. В детстве ты грезил небом и записался в кружок моделирования. В нашем оримском доме, в твоей комнате, которая со временем стала моей, на потолке висела, пожалуй, дюжина самых разных моделей. Однажды я разозлился на тебя и сломал одну, самую красивую. Потом починил ее, и больше мы не ссорились.

– Ты старшая, Анж, – сказал я племяннице.

– Да, – серьезно подтвердила Анжелика.

– Позаботься о брате, хорошо? Будь ему примером. Оберегай его.

– Хорошо, дядя Дан.

– И берегите маму.

– Ты снова уходишь на войну?

– Да.

– Но ты же вернешься?

– Ну разумеется.

Мы еще немного поболтали с ней и Кимом, и я не заметил, как время подошло к полуночи. Никто в переговорной меня не потревожил. Выходит, просто не догадались, где искать.

– Звонил своим, – выбираюсь из койки, застилаю покрывалом и подхожу к умывальнику. Мне не впервой ждать неприятностей. В последние четыре года вся моя жизнь – сплошное ожидание всяческого дерьма и попытки из него выбраться. Но именно сейчас, в относительно спокойное мирное утро у меня подрагивают руки. Я промахиваюсь тюбиком с зубной пастой мимо щетки.

– Прощался с ними? – мрачнеет Веньяр.

– Вроде того.

– А я не стану звонить. Может, сегодня ничего не случится?

– Ну, ты же ясновидящий, – я все-таки справляюсь с пастой, – так что я тебе верю.

– Издеваешься?

Жан тоже сам не свой. Теперь я ощущаю его нервозность так же ясно, как собственные дрожащие руки.

Привычный утренний ритуал успокаивает, и я даже умудряюсь побриться аккуратно и без порезов. Веньяр терпеливо ждет меня.

– Зачем я понадобился Рэнделу?

– Он мне не докладывал.

– Какие у нас планы на сегодня?

– Ждем, – коротко отвечает Веньяр, складывая руки на груди.

Ситуация рисуется хреновая, как ни посмотри. Из-за натянутых отношений между высшим советом Оримы и международной коалицией, нашим военным и технике запрещено приближаться к центральной площади Штормзвейга меньше чем на две мили. Кругом стоят междумирские патрули, останавливающие любую подозрительную машину и имеющие полномочия задерживать гражданских, у которых обнаружат огнестрельное оружие.

Международная коалиция, оповещенная об угрозе террористической атаки лично Рагварном, ведет себя, как страус, запихнувший голову в песок. Откровенная демонстрация независимости от ослабевшей Оримы выглядела бы смешно, если б не грозила привести к катастрофе. И с этим мы ровным счетом ничего не могли поделать.

– Ладно, – говорю я, – хорошо.

Меня ждет модель колосса, Веньяра – очередная война с учеными, и всех нас – долгий тревожный день.

На часах шесть.

В девять ко мне прибегает расстроенная Бэтти с новыми жалобами на Сандерса. В последние дни мне казалось, что они почти поладили, но несдержанный майор снова довел бедняжку мисс Гарден до слез. Как могу, утешаю Бэт, вместе мы идем в ее уставленные аппаратурой пенаты, где я нахожу стакан, воду в графине и успокоительные капли.