Текст книги "Одна на двоих жизнь (СИ)"

Автор книги: Юлия Гай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 38 страниц)

– Не я и не трахнул. Никто никого не трахнул, – прозвучало как оправдание.

– Тебя взяли на понт, – усмехается морфоид, – генетически мы абсолютно разные. Но мы можем использовать человеческих женщин в качестве суррогатных матерей.

– Выродки, – морщусь я.

Зэйро оскорблено поджимает губы и тут же хохочет в голос, демонстрируя крокодилий оскал.

– Я офигеваю от тебя, Райт! Да не нужны вы нам, не нужны! Теоретически любой морфоид способен произвести себе подобного, но на практике это возможно лишь при доминировании у особи женских признаков, то бишь правильного гормонального фона. Ты что-нибудь понял?

– У вас типа… самоопыление?

Мне показалось, или он действительно покраснел?

– Ничего подобного. Мы не клонируемся.

Остаток обеда мы проводим молча. Я жую нежный стейк и с облегчением думаю о том, что резкого скачка популяции не предвидится. Если для воспроизведения требуется приблизительно столько же времени, сколько человеческой женщине, естественный прирост происходит медленно.

Глобальность собственных размышлений удивляет меня. Корд, это вообще мои мысли или твои, вложенные в мою черепушку?

После обеда я валяюсь на широченной двуспальной кровати с мраморными ножками и изголовьем, в одежде – на нежно-розовом шелке. В солнечных лучах пляшут редкие золотые пылинки.

Зэйро бесшумно появляется в проеме, опирается о косяк, склонив к плечу черноволосую голову.

– Не помешал?

– Это твой номер, я – твой пленник, – отзываюсь я, – зачем спрашивать?

Зэйро приближается бесшумно, как кот. По легкому колыханию матраса чувствую, что он сел рядом. Молчание. Тикают помпезные часы-ходики в углу.

– Спроси меня, о чем хочешь.

– Что?

– Задавай любые вопросы, Райт, я отвечу, – он не дурачится, предельно серьезен, – не знаю, что произошло там, в летающем госпитале, отчего ты ненавидишь всех нас. И не уверен, что хочу знать. Я – не овечка, я – хищник, который скорее умрет, чем позволит прировнять себя к бессловесной скотине. Но ты вытащил меня, когда мог бросить… тебе я отвечу на любой вопрос.

Я приподнимаюсь на локтях. Признаться, я растерян. Как понимать такое проявление доброй воли: пытается запутать, отвлекает внимание от чего-то важного, вербует?

Мягкий толчок под локоть – на грани чувствительности. Корд, зачем?

– Мне не о чем спрашивать, я наблюдал за тобой, Зэйро. Признаться, это большая удача, что в Шуртской тюрьме я повстречал именно Мегу морфоидов.

Я будто стою безмолвной тенью за твоим плечом и внимательно слушаю четкую, выверенную речь. Я ошибался, считая, что Зэйро мне не по зубам. Мне – нет, зато тебе – да.

– Интересно, – в глазах морфоида удивление, он выглядит заинтригованным, как ребенок, разломавший игрушку и обнаруживший внутри еще одну, – и что ты понял, Райт?

– Вся эта показуха с байком и отелем – дешевая провокация. Попытка показать, что ты не только не боишься нас, но и плевать хотел на сообщество перекрестка. Забавно. И глупо, тем более для Меги.

Алые глаза в изумлении прожигают мне лоб, морфоид будто пытается понять, не подключен ли к моей башке переходник от других мозгов.

– Что за структура? – продолжаешь ты.

– Семья, – выдавливает Зэйро уже с откровенной ненавистью.

– Выбрались из подземелий, значит? – короткая усмешка. Браво, Корд! Я мало что понимаю, но ты его раздавил. – Странно, что город еще стоит.

– Мы не собираемся воевать!

– Неужели? А твое присутствие на корабле террористов было попыткой мирного урегулирования?

Лицо Зэйро белее снега.

– Второй, – поджав губы, не спрашивает, а утверждает он, – ты не Дан, а тот, второй.

Я пожимаю плечами, мол, думай, что хочешь.

– Ты не понимаешь, они нарушили закон. Семья не прощает отступников.

Ты на миг задумываешься. Я не вмешиваюсь в разговор, хотя кое-что начинаю понимать. Значит, сородичи Зэйро не просто не были в сговоре с террористами, а всеми силами пытались помешать. Война наверняка подорвет экономику, разрушит отлаженную систему международного преступного синдиката. Я отстраненно припомнил, что в своих поисках по сети ты уделял много внимания заккарийским картелям. Теперь все выстраивается в логическую цепочку.

– Каратель, значит, – хладнокровно продолжаешь ты, – неудивительно с таким уровнем гипноатак. Сколько вас было?

Зэйро молчит. Закрылся наглухо, глядит в глаза и ненавидит, но применить гипноз не решается. Опасается нас.

– Не скажешь, – резюмируешь ты, – закон молчания, не так ли? Надеялся, что Дан не сможет спросить правильно?

– Иди ты! – ноздри морфоида раздуваются от злости, пальцы комкают шелковое покрывало. – Не в том дело. Не ты меня спасал.

Ты смеешься. Я никогда не слышал у тебя такого неживого, холодного смеха.

– Справедливо. Но Дан тоже умеет задавать вопросы. Например, почему Семья не разобралась с изменниками четырнадцать лет назад. Ты же не можешь не помнить летающий госпиталь?

Губы Зэйро тонкой полосой, на шее напряжены жилы.

– Меня там не было.

– Были другие. Которые пытали и запугивали пятнадцатилетнего мальчишку, почти ребенка, а потом обескровили и бросили умирать.

– Меня там не было! – вскакивая, рычит Мега.

И разительным контрастом – твой ровный голос:

– Ты хотел предложить нам сотрудничество?

Надо отдать должное Зэйро, он умеет взять себя в руки.

– В этой войне мы можем стать на одну сторону, – отвечает с напряжением в голосе.

Ты выдерживаешь паузу, невыносимую, как для взвинченного, натянутого, словно струна, морфоида, так и для меня, оказавшегося перед трудным выбором.

– Ни в этой войне, ни в какой другой, – тихо отвечаешь ты, глядя прямо в глаза нелюди, – мы не будем на одной стороне с террористами и наркоторговцами.

Глава 34

Зэйро ушел, напоследок сверкнув алыми глазами. День перевалил за середину и пошел на убыль. В окна льется рыжий свет – над городом опускается солнце, отражаясь в стеклянных пиках небоскребов.

– Корд, что это было сейчас?

Ты сидишь на краю постели, где недавно сидел Мега, уперев ладони в колени и сгорбившись.

– Психанул.

– То есть это все была импровизация? Ты не знал точно о том, что Зэйро заккарийский каратель?

Неопределенно пожимаешь плечами:

– Простая наблюдательность. Мне кое-что известно о Семье, когда Сандра назвала свое имя, все встало на свои места. Правда, я не предполагал, что морфоиды так плотно сошлись с заккарийскими воротилами. С другой стороны, переворота в Ориме я тоже не прогнозировал.

– Ладно, если Зэйро один из боссов Семьи, почему мы не пытаемся узнать, где остальные?

Ты хмуришься, огорченный моей недальновидностью.

– Дан, мне хватило бы получаса, чтобы расколоть твоего приятеля-морфоида. Но тогда тебя не выпустили бы из Кембалы живым, а это не входит в мои планы. Так что потерпи, рано или поздно твое любопытство будет удовлетворено.

– Хорошо, молчу, – покладисто вздыхаю я, – как насчет бокала шампанского, мы еще не праздновали твое чудесное возвращение.

Ты все еще хмуришься. Ты злишься на себя, что сорвался. Не выдал этого, конечно, в разговоре с Зэйро, но сам сдвинулся с точки равновесия. Мне хочется отвлечь тебя. Где-то здесь есть бар, я помню, горничная показывала.

– На твоем месте я потерпел бы до вечера.

– А что будет вечером?

Ты отмалчиваешься, будто я не догадался о чем-то настолько очевидном, что понятно даже ребенку. Ладно, положусь на твой дар предвидения и выпью минералки. В номере тихо, стены с обоями под гобелен залиты кровью умирающего солнца.

– Откуда ты знаешь… про госпиталь?

– Смотрел записи с камер, – стесненно отвечаешь ты, – ты же мне ничего не рассказал.

О таком расскажешь, пожалуй. Да я и сам почти забыл, постарался забыть, и вспомнил-то недавно, когда повстречался с этими тварями в Нарланде.

– Дан, раз уж об этом зашла речь… Когда выберешься отсюда, я хочу, чтобы ты уволился.

Неожиданно.

– С чего бы это? В мире такое творится!

– Неважно, – твой голос тверд, как гранит, и на скулах надулись желваки, – все наши живы и в безопасности. Больше не надо никому мстить. В нынешней ситуации, не думаю, что твои способности так уж необходимы РУ. Тебя отпустят.

– А если…

– Я позабочусь, чтобы тебя отправили в запас.

– А если я сам не хочу?

– Тебе придется! – сказал, как рубанул, резко и сильно. – Я тебе приказываю. Больше не могу рисковать твоей жизнью. После госпиталя я дал себе слово. Я давал слово маме беречь тебя любой ценой. Ты не будешь больше воевать, Дан.

Теперь уже я сжимаю зубы до хруста в висках. Стакан минералки едва не лопается в руке.

– Думаю, тебе не надо напоминать, что мне уже не пятнадцать. Я оримский солдат и давал присягу.

– Дан!

– Корд, ты выдал из-за меня военную тайну Оримы. Господи, да о чем ты говоришь? Как сейчас я могу остаться в стороне, а?

– Дан…

– Нет, послушай меня. Я понимаю, мы теперь связаны, и от меня зависит твоя жизнь. Но это же просто подарок судьбы. Никто не подозревает, что Стальной Сокол жив и здоров, с твоими способностями и знаниями мы сможем найти тех людей, которым будет что противопоставить морфоидам… У тебя же есть план, как их найти, правда?

– Дан, помолчи.

Я осекаюсь, ловя малейшие движения твоего напряженного лица. За стеной номера какое-то движение.

– Пора.

Зэйро, появляющийся в проеме, наряжен в смокинг. Черт, кто бы мог узнать в этом стильном молодом денди бледную тощую тварь со спутанными волосами и выпирающими ребрами. Но именно потому, что я привык видеть его таким, мне делается особенно не по себе. Зэйро пришел поговорить со мной, на этот раз со мной, он готов был рассказать правду, просто не ожидал, что беседовать с ним буду не я. Но все же любопытно, зачем он приходил? Какое сотрудничество хотел предложить?

– Райт. Не знаю, с кем из вас я сейчас говорю, да мне и неинтересно…

– Это Дан, Зэйро.

Мрачное лицо с острыми скулами становится еще мрачнее. В нем проглядывает какая-то детская обида – мол, не мог сам поговорить со мной. Испугался. Спрятался за спину братца. А ведь я к тебе со всей душой… Ну и в таком духе.

– Собирайся. И почисть зубы, на встрече будет дама.

Мы едем на этот раз в лимузине. Строгий, вполне человекообразный шофер нисколько не пугается пассажиров нечеловеческой расы. Зэйро сидит напротив на мягком кожаном сидении, закинув ногу на ногу, покачивает начищенным до зеркального блеска ботинком. За все время путешествия морфоид даже не взглянул на меня.

Мне вовсе не так комфортно, как Меге, на довольно просторном диване я зажат между Айзеком и белобрысым, а в бока мне упираются дула двух пистолетов. В свете недавних событий я вовсе не уверен, что стрелять без предупреждения не будут.

За окном столько света от неоновых огней вывесок и рекламных экранов, что вечер не очень похож на вечер. Ресторан «Прадо» сверкает ярче других. Я не ходок по светским вечеринкам, но сразу понимаю, что место вполне фешенебельное. И еще: что лучше туда войти вовсе голышом, чем в джинсах и толстовке. Ну спасибо, Зэйро, удружил!

На выходе морфоиды убирают пистолеты, и дышать сразу становится легче. Интересно, с кем мы ужинаем? Неужели, нас почтит присутствием босс всех боссов?

– Прошу сюда, – официант провел нас к столику почти в центре ярко освещенного зала. Вокруг полно людей: дамы в вечерних нарядах, мужчины в смокингах. Морфоидов, кроме уже знакомых, на глаза не попалось. А уж я-то боялся, исходя из спокойной уверенности Зэйро, что нелюдей в Кембале больше, чем людей.

Мы рассаживаемся, морфоиды деловито открывают карты вин. Компания друзей, пожелавшая провести субботний вечер в ресторане. Ничего интересного, ага.

Приближение гостей я чувствую, лишь когда они оказываются на расстоянии десяти шагов. Оп-па! Вот это встреча! Кого угодно ожидал увидеть здесь, в центре столицы Заккара, только не Лину Умано, мою бывшую невесту.

В компании двух лощеных джентльменов с улыбчивыми располагающими лицами, в строгом темно-синем платье, она все так же элегантна и обезоруживающе красива. Линочка, девушка – Белоснежка.

Глаза Лины распахиваются и – это царапает мне сердце – загораются неподдельной радостью. Первое побуждение – схватить меня за руку, проверить, что не призрак, она сумела побороть. Присаживаясь на отодвинутый спутником стул, улыбается уже не отработанной вежливой улыбкой, а широко и счастливо.

– Аделина Умано, – протягивает она руку Зэйро, безошибочно выделяя лидера компании, – независимая организация «Мироздание», посол доброй воли на Заккаре. Это господа Ларри и Томпсон.

– Зэйро, Мега, референт господина Карраско.

– Рада знакомству. У вас красивый галстук. Господин Томпсон, закажите мне шампанского, будьте добры.

Боже, Лина в своем репертуаре! Ей не удается избавиться от господских замашек, и все ее приспешники, в конце концов, оказываются мальчиками на побегушках.

– Пока мы не приступили к ужину, хочу поставить вас в известность, – с достоинством произносит Зэйро, – господин Карраско согласился на ваши условия и даже готов предоставить залог чистоты наших намерений.

– Чудесно, – радостно отзывается моя бывшая девушка, – приятно работать с умными и порядочными людьми. Передайте мое почтение господину Карраско.

Зэйро стискивает зубы, натягивая на лицо улыбку.

– Разрешите, – выхватывает из рук ведерка в руках официанта бутылку «Вдовы Клико» и с громким хлопком выдирает пробку, – сотрудничество с вашей организацией честь для нас. Прошу.

Лина благосклонно принимает бокал. «Мальчики» цепко следят, предвосхищая возможные неожиданности. Уверен, у них под пиджаками тоже есть нечто огнестрельное.

– За мир во всех мирах перекрестка, – поднимает бокал Лина, за ножку, знакомо оттопыривая мизинчик. Я любуюсь ею, как будто и не было двух с половиной лет разлуки.

– За мир и толерантность, – добавляет Зэйро, звонко ударяя краем бокала о бокал дочери лидера Умано. Смачивает губы и поднимается. Враз вскакивают и Айзек с Аттико, я медлю, не очень понимая, что происходит. Тогда Зэйро обращается ко мне, сверху вниз бросает:

– Залог ваш, госпожа Умано. Райт, прощайте. Желаю удачи.

Я гляжу им в спины. Узкие, гибкие спины будто поднявшихся на задние лапы кошек. Я не сразу понимаю, что спасен.

– Здравствуй, Дан! – теплая рука Лины накрывает мою ладонь. – Да отомри ты уже, выпей, вино чертовски хорошее.

========== Глава 35 ==========

Глава 35

– Уф, – выдыхает Лина, когда морфоиды скрываются из виду, – двадцать часов переговоров, шестнадцать литров «Вдовы Клико». Дан, ты не знаешь, почему они пьют только шампанское?

– Не было возможности спросить.

На самом деле мне до сих пор не верится, что Зэйро вот так просто взял и отпустил меня. Чудится подвох и хочется убраться из «Прадо», и по возможности вообще с Заккара.

– Лин, откуда ты узнала, что я здесь?

Темно-голубые, ясные, как у ребенка, глаза распахиваются на поллица.

– А я и не знала. У нас была информация о пятерых аргоннских солдатах, захваченных карателями морфоидов. Потом мне рассказали про оримского офицера, спасшегося с плавучей платформы Шурта. Но мне и в голову не приходило, что это можешь быть ты.

Глаза в глаза. Лина тепло и немного неуверенно улыбается, смущенно закусывает губу.

– Два месяца назад над Оримой взорвался штурмовик-смертник. В обломках нашли окровавленные куски комбинезона. На волокнах было твое ДНК.

Что ж, ожидаемо. Вера сделала все, чтобы меня никто не искал. Сучка!

– У тебя есть могила в Штормзвейге, рядом с обелиском твоего брата, – информирует меня Лина, – поверить не могу! Это сон какой-то! Ты как, здоров?

– Ты имеешь в виду – на голову?

– Это точно Дан Райт! – смеется она, запрокидывая голову. – И он явно в порядке.

Я оглядываюсь. В ярко освещенном хрустальными люстрами зале, среди без малого сотни заккарийцев я все равно ожидаю неприятностей.

– Закажи ужин, Дан, – Лина придвигает мне папку меню, – наш шаттл через сорок минут.

– Я не люблю людные места, ты же знаешь.

– Не волнуйся, мы хоть и называемся «Мироздание», служба охраны у нас что надо. Папа постарался.

Лидер Умано для любимой дочурки достанет с неба луну. Укомплектовать личную маленькую армию вполне в его духе. Не сказать, что я расслабился, но мне становится заметно комфортнее. Лина заказывает два больших стейка с картошкой, чтобы я не комплексовал, поглощая мясо в одиночестве, мальчики-референты дублируют заказ, предано глядя на свою принцессу. Через полчаса мы покидаем ресторан, чтобы погрузиться в фееричный микроавтобус класса «Для королевских персон» и в сопровождении внушительного кортежа выехать в сторону аэровокзала. Меня клонит в сон – сказывается напряжение последних дней. У нас с Линой были разные времена, но рядом с ней мне всегда спокойно засыпать.

Шаттл плавно минует портал, даже не создавая неудобств в виде головокружения и секундной потери ориентации. Пять часов ночи по времени потерянной Оримы. Мы с Линой одни в ресторанном отсеке. Принцесса выставила «мальчиков», один из которых очень уж по-хозяйски обнимал за талию мою бывшую невесту. И взгляды на меня кидал не из разряда дружелюбных.

– Как ты умудрилась договориться с морфоидами?

– Это было непросто. Но у настоящих мутантов сейчас нешуточные трения с теми, кого они считают предателями. Видишь ли, так называемые ренегаты, захватившие несколько оримских стратегических объектов, считают человечество кормовой базой, которая позволит увеличить популяцию нелюдей и заселить миры. Пока засевшие у ракет с боеголовками монстры никаких требований не предъявили, созданная военная коалиция перекрестка обложила их – мышь не проскочит. Если хотя бы одна сторона нарушит перемирие, рванет так, что от перекрестка не останется даже пыли. В этой ситуации лояльные совету морфоиды пытаются выбить себе гарантии.

– И вы обещали кровососам полную легализацию?

– Лично я – лишь предложение внести поправки в закон о гражданстве. Думаю, под давлением большинства он пройдет.

Лина откидывается на спинку дивана. С интересом следит за моей реакцией. Похоже, мои вопросы ее изрядно забавляют. Но я не могу не спрашивать.

– А если нет?

– Тогда нам грозит война на два фронта, а этого никто не хочет.

– Не похоже, чтобы морфоиды и сейчас испытывали какие-то трудности. Заккарийцы очень лояльны к кровососам.

– Ты не понимаешь, – морщится Лина, отводит взгляд, будто ей неловко смотреть на меня, будто моя непонятливость связана с постыдным физическим дефектом, – ты для этого слишком солдат. Тебя так воспитали. Но, представь себе, есть множество людей, для которых высокопарные слова о чести и родине – пустой звук. Они просто хотят каждый день ходить на работу, пить пиво, играть в бильярд, не бояться отпускать в школу своих детей. Они просто хотят жить. Они не такие, как ты, Дан.

– Отчего же? Я прекрасно понимаю…

– Нет! Разве я не вижу? Ты совершенно, неприлично счастлив. Ты рад, что началась война. Потому что в мирном, прости за каламбур, мире тебе не нашлось места.

Я скептически пожимаю плечами на это нелепое обвинение. Лина всегда считает себя правой, в ней живет очаровательное чувство собственной непогрешимости, поэтому переубедить ее просто невозможно. Кроме того, больше, чем о политике, Лине нравится говорить обо мне и моих недостатках.

– Я видела тебя таким счастливым лишь один раз, когда уговаривала покинуть базу ОВС и помочь Междумирью, – вдохновленная моим молчанием, она тут же закрепляет результат, – у тебя горели глаза. Ты рвался в бой, хотел драки, и неважно, что мог положить в бою с нарьягами половину своего отряда. Ты, как мальчишка, готов был на все ради сомнительной победы…

Она не права. Я был счастлив, потому что искренне верил в то, что поступаю правильно. И еще не знал, какими потерями обернется мне эта глупая эскапада.

– Когда тебя уволили, в тебе будто что-то перегорело, – продолжает Лина с грустью, – ты ненавидишь жизнь без войны, ничто не может заменить тебе драку. Я пыталась помочь, Дан. Господи, как я хотела спасти тебя от этого безумия! Но ты, будто наркоман дозу, искал свою войну. Вот… – широкий жест рукой, – все для тебя, милый!

Теперь уже мне неловко смотреть ей в глаза. Не стоит ей видеть в них правду. Лина всегда читала меня с легкостью. А вот с выводами у нее туговато. В конце концов, это я ее бросил.

– Мне жаль. Прости, Лин. За все, что было, и не держи зла.

– Я и не держу, – улыбаются ее губы, а смотреть глаза в глаза я не решаюсь. Вдруг она увидит, что я ни капли не сожалею. Будет нехорошо.

– Вряд ли у нас что-то бы получилось. Наша связь была тягостной для тебя, я это чувствовала, но не могла найти сил, чтобы разорвать ее. А потом обстоятельства сложились так, что я должна была попытаться сохранить отношения…

Голос Лины дрогнул неуверенностью. Это настольно не похоже на нее, что я вскидываю глаза и вижу, как она жмурится. Сдерживая слезы?

– Какие обстоятельства? – напрягаюсь я. Черт, если она сейчас сознается в предательстве? Я не знаю, как реагировать. С другой стороны, а что еще это могло быть? Ее приставили ко мне рэушники, надеясь вытащить информацию о брате…

Лина закусывает губу.

– Я была беременна.

Черт! Я сжимаю кулаки, ошеломленный ее признанием. Блин, ну что я за мудак? Почему везде и всех подозреваю в подлой подковерной игре? Почему не даю даже шанса на реабилитацию.

Подозревал Лину во всех смертных грехах, а оказалось все просто и одновременно сложно.

– Почему я узнаю об этом только сейчас?

У меня пересохло горло. Как подумаю о том, что можно было все переиграть. Знай я об этом обстоятельстве, никогда бы не сорвался. Точно. Скрипел бы зубами, но терпел ради Лины и ребенка.

– Ты выглядел таким измученным, плохо спал, – покаянно отвечает она, – я хотела переждать. Просто опасалась за твою реакцию. Доктор Фаут, тот, которого ты спустил с лестницы, – смущенно уточнила она, – сказал, что твоя депрессия может обостриться, что тебя надо подготовить…

– Сукин сын! – в ярости долбаю кулаком по подлокотнику.

В глазах Лины стоят слезы. Она едва держится, чтобы не совершить какую-нибудь глупость, например, схватить меня за руку или попытаться поцеловать.

– Так, – я беру себя в руки, – значит, у нас ребенок?

– Нет, – быстро качает головой Лина, – у нас нет ребенка. Когда ты ушел… в общем, это не из-за тебя, просто какие-то проблемы со здоровьем. Выкидыш. Врач сказал, такое бывает.

Мне тошно. Теперь я уже просто не знаю, что сказать. Утешать ее как-то глупо, столько времени прошло. Когда я был нужен – меня не было рядом, а теперь не похоже, чтобы Лина нуждалась в утешении.

В итоге она решает меня утешить сама.

– Дан, не кори себя, ты не виноват.

Стряхиваю ее руку с локтя, мне хочется кого-нибудь убить. Лучше всего самого себя, кретина недоделанного. Столько наворотить в этом гребанном Нарланде, поспособствовать разрушению Оримской коалиции и захвату власти морфоидами, и осознать, что упустил шанс на нормальную жизнь.

– Не надо, – прошу я, – не говори ничего. Если ты начнешь меня жалеть, я сейчас же отправлюсь в сортир и застрелюсь.

– Ладно, – примирительно вскидывает руки Лина, ее глаза уже сухие и смотрят внимательно и остро, – давай просто забудем об этом, будто ничего не было. Если тебе интересно, у меня все хорошо. Я помолвлена, и как только ситуация с морфоидами устаканится, мы с Ларри, ты его видел, поженимся.

– Рад за тебя. Мне действительно было важно знать, что хотя бы твою жизнь я не испоганил окончательно.

Лина смеется, по-старому тянется ко мне, нагибает шею и ерошит волосы.

– Ты не меняешься, Дан! Скажи, чем я могу тебе помочь?

– Ты уже вытащила меня из плена.

– Это тебе за спасение Штормзвейга, – мягко напоминает она, – так что ты будешь делать дальше?

– Помоги мне связаться с Вики. Но только так, чтобы ни одна живая душа не могла нас подслушать.

– Хорошо, я это устрою. Но к чему такие сложности?

– Не хочу раскрывать инкогнито перед рэушниками. В моих интересах как можно дольше оставаться мертвым. Но мне нужна кое-какая информация, которую Виктория может знать.

– Ладно, – пожимает плечами Лина, – как скажешь.

========== Часть 2. Главы 1-2 ==========

Глава 1

– Не вздумай рассказать Вики обо мне, – ты настроен решительно.

А я решительно не понимаю, почему должен врать твоей жене.

– Дан, серьезно, не делай этого. Пообещай.

– Хорошо, как скажешь.

Водитель лимузина оглядывается, и я прикусываю язык. Надо же, всего несколько дней, а я уже привык к нашим беседам.

Лина распахивает дверцу машины.

– Вики дома. Одна. За домом не следят.

– Спасибо.

Я выбираюсь из лимузина и обнимаю Лину. Она гладит меня по спине, с сожалением отпускает.

– Если что-то будет нужно, звони. Мой номер прежний.

– Спасибо.

Больше сказать нечего. Лина снова грустно улыбается и садится в машину. Я смотрю ей вслед. Как причудливо играет нами судьба. Моя бывшая девушка – последний человек на всем перекрестке, от кого я ждал помощи на Заккаре.

А кто-то из тех, с кем я был в одной команде, оказался предателем, и нужно выяснить, кто это, прежде чем восстать из мертвых.

Только войдя в уютный, уставленный горшками цветов, подъезд, я вспоминаю, что не спросил у Лины, почему Вики в междумирье? Зэйро говорил, вся семья, кроме Шику, в Реконе. Соврал? Или что-то заставило невестку оставить в такое опасное время детей и Таню и отправиться в Штормзвейг. Надеюсь, что Вики обладает какой-то информацией о случившейся в Ориме катастрофе.

Лина предупредила Вики, поэтому я почти не боюсь, что твоя жена свалится в обморок. Она и не падает, только прислоняется к стене и шепчет белыми губами:

– Господи!

– Здравствуй! – я накрепко запираю дверь, прежде чем повернуться и увидеть ее глаза.

– Дан! – Вики вглядывается в мое лицо, ощупывает взглядом, как кончиками пальцев. – Спасибо тебе!

– За что?

– За то, что вернулся, не бросил нас.

Это шок. Я понимаю и просто прижимаю Вики к себе, позволяя ей плакать и говорить.

– А ты мне снился, Дан. Не Корд, а именно ты. Даже когда нам сказали, что нашли твое тело. Шику не поверил, и я тоже. А потом только…

– Потом?

– Когда началась эвакуация. Я подумала, прости… я решила, что они тебя убили, поэтому все началось…

– Вики, – я погладил ее волосы, вдохнул знакомый запах духов, неявный, ведь сейчас утро, она еще ничего не успела, – Ви, свари кофе, я давно не спал.

– Сделаем лучше, – уже другим, почти что ровным тоном говорит она, – я постелю тебе, и ты поспишь.

– Сначала расскажи мне все, что произошло, пока меня не было.

– Ладно, – смеется она и мягко отстраняется, – что с тобой поделаешь.

Через пять минут я сижу на диване, задумчиво шевеля пальцами на ногах. Сандра – удивительный хирург, дыра в ноге уже совсем не чувствуется.

Вики несет поднос с кофе и яичницей.

– Извини, – смущенно говорит она, ставя его мне на колени, – я редко бываю в этой квартире, тут ничего нет.

– Как это ничего? Есть еда! Еда богов! – восхищенно глядя на яйца и бекон, восклицаю я.

– Бедненький, – в пустоту произносит Вики.

Садится и смотрит, как я ем. Яичница безумно вкусная, я уминаю ее за обе щеки.

– Ты рассказывай, рассказывай, Ви.

– Извини, – снова просит прощения она, – не хотела портить аппетит.

– Это невозможно, – убеждаю ее я.

– Ладно. Рассказывать почти что нечего, – Вики кусает губы, – когда тебя забрали, пришел вызов из клиники. Я отвезла Шику и каждый день навещала его. У него я и оказалась, когда все это началось. Нам объявили, что больницу начинают эвакуировать. Все суетились, никто ничего не объяснял, и я позвонила Жану.

– Правильно.

Вики кивнула сама себе, стиснула руки до хруста пальцев.

– Жан сказал, что заберет Таню и отвезет моим родителям. Он был очень встревожен, но ничего не рассказал. Нам говорили, что это временно. Что это для нашей безопасности. Шику хотели забрать в карантин, но я не дала. Тогда нас оставили в покое и посадили на шаттл до Штормзвейга. Дан, я так испугалась! Было страшно за детей, за маму с папой, за Таню и Жана.

Я отдаю ей пустую тарелку. Не знаю, что сказать, мне нечем утешить Вики. К моему сожалению, она ничего не знает.

– Что было дальше?

– Да почти ничего. Шику забрали в госпиталь Штормзвейга и прооперировали, я полетела домой. У Анж и Кима все хорошо, мама полюбила Танюшку. Потом позвонила Бэтти и сказала, что тебя похоронят здесь, рядом с Кордом. Я вернулась и…

– Вики, я живой, – беру ее за руку, сжимаю и глажу, потому что мне кажется, Ви не до конца верит, – я здесь.

– Знаю, – кивает она, – я видела во сне, как ты возвращаешься. Дан, ты мне что-нибудь расскажешь?

Качаю головой.

– Нет, хочу, чтобы ты спала спокойно.

– Как ты выбрался?

– У меня отличный, просто отличный ангел-хранитель.

Вики улыбается.

– И я даже знаю, как его зовут.

Она уносит тарелку на кухню, возвращается и открывает шкаф. Задумчиво смотрю на непринужденные, расслабленные движения Вики, в груди теснится что-то трудно распознаваемое. Это я любуюсь ею или ты, Корд?

Вики достает теплый плед и узкую подушку.

– Ложись.

– Подожди, – я забираю из ее рук плед, неловко касаясь пальцев, и замечаю обручальное кольцо. – Ви, мне нужно кое-что знать.

– Да? О чем?

Рассвет в междумирье тихий, ласковый, не как на Заккаре. В розовых лучах Вики кажется совсем юной. Пропадают тонкие морщинки, синие тени под глазами.

– Ты хорошо знаешь Бэтти Гарден?

Вики присаживается рядом, взгляд делается напряженным.

– Не очень, а что?

– Расскажи все, что знаешь. Меня с ней свела Мэри, а она – твоя лучшая подруга.

– Да, но о таком не говорят. Я могу позвонить ей, хочешь?

– Нет, – решительно отказываюсь я, – Мэри не глупая и работает на разведуправление, она догадается, что ты спрашиваешь не просто так.

– Тогда я не знаю, чем тебе помочь, – с сожалением вздыхает Вики. – Бэт всегда была замкнутой, закрытой. Вроде у нее есть муж, или любовник, не уверена. Сразу после колледжа она попала в институт психо-лингвистики при министерстве обороны и работала… Кажется, с профессором Ольсеном. Не уверена. Корд говорил, а я забыла. Я такая глупая, Дан.

– Ну что ты!

– Нет, – кусает губы Вики, – я должна была говорить с ним. Спрашивать, интересоваться! А я боялась, ведь он же работал на РУ, вся эта секретность… Наверное, ему было так тяжело!

В глазах Ви блестят слезы. Не думая, что делаю, я протягиваю руки, и она с благодарностью прижимается к моему плечу.

– Я не могу, Дан, – шепчет Вики, – не могу! Думала, со временем станет легче, утихнет, но теперь… я не могу еще больше!

Она стискивает мою футболку и плачет, и это хуже, чем угонять скутер под обстрелом, хуже, чем быть в плену под пытками. Потому что я бессилен.

Я обнимаю Ви, вдыхаю аромат ее блестящих темных волос. Мне хочется посадить ее на колени и спрятать, такую маленькую, в своих объятьях.

Корд, что мне делать?

Ты смотришь молча. Мне бы такую выдержку, у меня-то сердце разрывается на куски.

– Прости, – к счастью, Вики приходит в себя и выпутывается из моих рук, – прости, Дан, я что-то раскисла. Но это оттого, что ты вернулся. Какое счастье! Как будет рада Танюшка, и Шику, и Жан… Он же стал много пить.