Текст книги "Одна на двоих жизнь (СИ)"

Автор книги: Юлия Гай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 38 страниц)

– Это я виноват, – говоришь ты, когда я последним отчаянным рывком бросаю тело в дверной проем, надеясь, что дверцы не сойдутся. Тогда мне сразу наступит каюк.

Ну, ты-то тут причем? Это же моя операция! Бездарное командование чуть не погубило весь отряд.

В голове окончательно прочищается. Я выползаю из рубки и, подтянув ноги к груди, сжавшись в комочек, пережидаю отголоски боли. Броня ощущается как какой-то уродский бугристый панцирь – охренеть, получается, излучение расплавило титановую броню. А я-то удивлялся, чего пальцы не гнутся.

Стаскиваю перчатки, восстанавливая дыхание. Все-таки тренировки в «аквариуме» Бэтти помогли – из носа еще течет, но я уже почти пришел в себя.

– Как себя чувствуешь? – с тревогой спрашиваешь ты.

– Лучше, – с трудом снимаю разгрузку с расплавленными магазинами, комковатый бронежилет и изуродованные щитки. Оставшаяся в рубке винтовка уродливо изогнута, сплав деструктирован. Странно, что меня не расщепило на молекулы, как все в рубке. От вида расползшихся стульев, поплывших волнами мониторов меня нестерпимо мутит.

– Надо уходить, Дан.

– Да, – стараясь не думать о том, что провалил задание, я упираюсь руками в пол лифта и медленно, с усилием, поднимаюсь на нетвердые ноги, – вытащу ребят и…

Ты перехватываешь контроль неожиданно, так, что я не сразу понимаю, почему моя рука тянется к панели дверей.

Корд!

– Дан, нет!

Да, Корд.

– Если ты выйдешь под излучение, и дверь закроется, ты погибнешь.

А если я уйду, погибнут они.

– Ты должен, Дан!

Так же как ты на Z:17? Ты замолкаешь, и я тут же жалею о неосторожных словах.

Зачем я это сказал?!

– Прости, брат! – упираясь руками в стенки лифта, шепчу я вслух.

– Делай, как знаешь, Дан, – с усталой обреченностью соглашаешься ты.

Мой ангел-хранитель, ты вытаскиваешь меня из разных передряг уже три года. Прости, что вечно лезу в самое пекло. Прости и пойми, я не могу их бросить.

Делаю шаг, и снова едва не падаю. Судорога резкой болью пронизывает спину, я стискиваю зубы. Сейчас бы раскусить имплант, но хрен разожмешь сведенные челюсти. Снова натыкаюсь на труп Ривза, какого этот черт рухнул именно тут? Обхожу лефтхэндовца, падаю на колени и перехватываю лежащего ближе всех Лузу за ремни жилета. Тащу к двери, на погнутое забрало шлема обильно капает моя кровь. Солдат тяжелый, очень, и кажется, что я не справлюсь, не дотяну. Но в коридоре становится легче, я снова обретаю контроль над телом, дергаю ремешок его шлема. Ремень заедает, и в этот миг солдат открывает глаза и сразу же шарахается от меня.

– Тшш, спокойно, это я!

– Командир! – хрипло шепчет Луза, таращась на меня и пытаясь справиться дыханием. В забрале шлема я вижу свое отражение, и до меня доходит, что его так напугало: рожа у меня в кровище, как у вампирюги, даже белки глаз – не белые, заплыли красным.

– Нормально все, боец. Живой?

– Угу, – не слишком уверенно отзывается Бамбук.

– Поднимайся. Надо вытащить наших.

Он оцепенело мотает головой, похоже, до него не доходят мои слова. Я помогаю ему стащить испорченные перчатки, расстегиваю броню, с которой солдат не может справиться сам. Он заторможено поднимает руку к лицу и утирает рот, где с уголка натекла кровь – наверное, прокусил щеку или язык.

– Подъем! – я протягиваю руку, помогаю ему подняться.

– Что там такое было? – потрясенно спрашивает Бамбук.

– «Аквариум», такой же, как на базе, только в сто раз хуже. И пока ты тут задаешь вопросы, наши парни там погибают.

Взгляд бойца приобретает осмысленное выражение, и в глазах мелькает ужас.

– Нам придется снова войти туда?

– Придется. Я вытаскиваю Боцмана, ты – своего друга.

– Пуля мне не друг.

– Мне, в общем-то, плевать, – от усталости меня снова начинает мутить, и последнее, что я собираюсь делать – это слушать возражения Лузы. – Давай, на раз-два-три, раз…

И все начинается снова. Сандерса бы сюда, с его феноменальной устойчивостью к этому адскому излучению. Но Упырь делает свою работу, и куда успешнее, чем я.

А я… я, похоже, опять все испортил. Иду вперед, будто против ветра, хотя на самом деле сражаюсь со своим телом: с рвущимися от напряжения мышцами, с лопающимися сосудами, с подступающей слепотой и взрывами головной боли. Ванхаус лежит ничком возле того самого места, где мы с Верой танцевали в мой прошлый визит на колосс. Был такой же приглушенный свет… хотя сейчас вроде лампы горят ярко, это просто у меня в глазах мутно. Опускаюсь на колени перед Ванхаусом и едва не падаю на его полутруп. Сердце колотится мелко и судорожно. Я читал отчеты об экспериментах мисс Гарден, кажется, это верный признак, что вот-вот наступит полный атас. Значит, надо поторопиться.

В коридоре я все-таки теряю сознание. А когда прихожу в себя, надо мной, кружась и расплываясь, скалится лицо злющего морфоида.

– Раз уж ты пришел в себя, принцесса, скажи своим долбодятлам, чтобы больше не трогали меня. Я ведь могу и ответить!

Ничего не понимая, я моргаю, лампы на потолке двоятся, пространство струится зыбкой рябью. Зэйро наклоняется надо мной, качая растрепанной головой, и вдруг неожиданно мягко, почти нежно стирает сочащуюся кровь у меня под носом. Я приподнимаюсь на локтях, оглядываюсь и вздыхаю с облегчением – все живы. Потрепаны, обезоружены, измотаны, но живы и готовы к драке.

На мой беспомощный взмах рукой все трое кидаются ко мне, поднимают, ощупывают, совершенно позабыв о субординации.

– Спасибо, командир, – потупившись, за всех сразу говорит Ванхаус. Половина лица у него в крови, на голове узкая глубокая рана, видимо, падая, ударился обо что-то острое.

– Не за что, – пожимаю плечами. И правда, не за что, потому что вся эта хренотень случилась из-за меня. Ты был прав, Корд, мы попали в ловушку. Весь «Феникс» – одна большая ловушка для Дана Райта. Как меня враги-то ценят, даже льстит! Вот только не понятно, что делать дальше. Рубка изуродована, мониторы, радары, системы наведения и управления испорчены. И это при том, что колосс под завязку напичкан бомбами массового поражения.

– Ручное управление никто не отменял, – спокойно отвечаешь ты сразу на все мои вопросы.

Там, где бессильны технологии, поможет обычный лом, да? Штейнмаер, правда, не объяснял мне, как поднять колосс на ручном и вслепую, но, может, вдвоем мы разберемся?

– Это будет потяжелее, чем посадить госпиталь, – кажется, твое спокойствие сейчас такое же напускное, как и тогда, у Рагварна.

Ага, а еще нужно отключить эту адскую штуку, иначе четвертый раз в камере пыток станет для меня последним.

– Командир, – зовет Пуля, – у нас гости.

Бойцы растерянно оглядываются, и я понимаю их замешательство, суморф в трансформе – само по себе зрелище впечатляющее, а уж если у нас на всех ни одной винтовки…

– Спокойно, – Зэйро, снова вынырнув из какого-то коридора, сует мне в руки потрепанный пистолет, – я разберусь.

Он шагает к суморфке, безоружный, но бесконечно уверенный в себе. Два смертоносных существа смотрят друг на друга в мертвой тишине. Суморф открывает зубастый рот, словно силится что-то сказать. Но, зная этих тварей, нельзя быть уверенным, что она собирается сделать: непринужденно поболтать или детонировать взрывчатку. Я передергиваю затвор.

– Тише! – шипит Мега, не оглядываясь. Я так и замираю с поднятой рукой, не шевелясь, чтобы не мешать его гипноатаке.

Несколько секунд ничего не происходит, я успеваю подумать, что если на суморфов не действует хваленый гипноз Меги, то нам хана. А потом тварь вытаскивает пистолет – большой вороненый «Статус», который стоял на вооружении армии Оримы до 65-го года, – подносит к своему виску и без колебаний стреляет. Голова суморфа взрывается, как мяч под колесом автомобиля, с противным шлепком и брызгами крови по стенам. Тело грузно валится на пол.

– Разрывная, – комментирует Пуля.

– О да, кэп, – хмуро отвечает Бамбук.

И в этот момент раздается грохот, колосс ощутимо встряхивает, мигнув, гаснет одна из ламп.

– Райт, – Зэйро оказывается рядом со мной, – поднимай эту громаду сейчас же!

– По нам лупят бронебойными, – осознав масштаб катастрофы, я приваливаюсь к дрожащей стене.

– Если хоть одна ракета на этом судне сдетонирует…

– …Половина Оримы превратится в радиоактивную пустыню.

– Ты меня понял, – Зэйро сжимает мои руки повыше локтей, – я задержу их, подними колосс любой ценой.

– Ты не успеешь, тебя расстреляют, – в темно-алых радужках отражаются яркие лампы, Мега щурится:

– А ты разве расстроишься?

– Ну… – я как-то разом теряю все слова, потому что то, что он собирается сделать, безумнее всего, что когда-либо делал я. Ему придется выйти под огонь зенитных пушек, через броню атаковать не умеют даже Меги. – Мы же союзники пока… как-никак.

– Пока, – криво усмехается Зэйро.

Я поворачиваюсь к бойцам:

– Вооружитесь и прикройте его.

По взглядам своих подчиненных вижу, что они скорее удавятся, чем согласятся прикрывать поганого кровососа.

– Иначе – радиоактивная пустыня. Мы точно сдохнем.

– Есть, командир, – отвечает Ванхаус, который как старший по званию берет на себя командование. Мега демонстративно сует руки в карманы, показывая, что его ну ни разу не трогает отношение моих бойцов к моему приказу и к нему лично.

– Зэйро.

– Ммм? – Морфоид оглядывается.

– Ты не видел Кеннета Смита?

– Здесь? – уточняет он. – Нет. Прячется, скотина. Если найдешь первым, передай от меня бааааальшой привет.

– Обязательно, – обещаю я, и Зэйро улыбается:

– Удачи, Райт.

– И тебе, Зэйро.

Ты слушаешь все эти расшаркивания молча и, наверное, с отвращением.

По колоссу снова стреляют, и от страха замирает сердце. Если снаряды повредят обшивку, уже никакая сила не поднимет «Феникс» в воздух. Я решительно запихиваю пистолет за пояс и начинаю осматривать щитки в коридоре. Как-то же эта дрянь вырубается?

========== Глава 25 ==========

Глава 25

У лефтхэнда было несколько месяцев на подготовку своей ловушки, так что рассчитали они все досконально. Мы полагали, что они собираются бомбить Ориму, а они решили сделать это нашими – МОИМИ – руками. Как будто и не сомневались, что мы полезем на «Феникс».

Стрельба на миг утихает, давая мне возможность в относительном покое осмотреть щитки, но спустя несколько минут начинается с новой силой. То и дело жмурясь, чтобы отогнать кровавую муть и восстановить зрение, пытаюсь определить, какой рубильник отвечает за излучение, и в какое положение его нужно перевести.

– Серый слева, Дан, – подсказываешь ты.

– Серый – это который? Крайний левый? – уточняю я.

– Второй слева, – ты говоришь со мной мягко и осторожно, как с тяжелобольным, – давай я сам, а?

– Все как всегда? Я снова все испортил, а тебе за мной убирать!

Рука тянется к рубильнику, отщелкиваю переключатель, тут же находиться рядом с капитанской рубкой становится легче. Пропадает тянущая боль в спине, и голова будто прочищается. Только кружиться не прекращает, и все темнее становится. Но это ерунда.

Я вхожу в рубку и понимаю, что весьма опрометчиво дал Зэйро обещание поднять колосс в воздух. Тем более, прямо сейчас. Во-первых, капитанский мостик совершенно «слепой» – ни один монитор, ни один радар, ни одна программа расчета курса не работают. Даже если я смогу каким-то чудом поднять колосс в воздух, вывести его из Оримы мне не под силу.

– Не отчаивайся! Нам нужны глаза. Найди неповрежденный сканер, и попробуем.

Господи, как же мне повезло со старшим братом!

Осматриваю коридоры, капитанскую комнату отдыха, каюту персонала и дежурку. В шкафчике блока охраны нахожу новенькие сканеры. Правда, без шлемов и с пока еще не снятыми фабричными клеммами, но я поспешно запускаю подключение, сканер отзывается попискиванием и миганием красного диодика сбоку. Нацепляю наушник и очки. К тому времени, как я возвращаюсь в рубку, сканер успевает загрузить программы.

– Включай голосовое управление и вводи мой пароль, – строго приказываешь ты. Судя по твоему тону, во-первых, у тебя есть четкий план, во-вторых, времени у нас в обрез.

Ввожу твой личный идентификационный код, гадая, зачем тебе понадобилось так светиться.

– Отлично, сейчас у нас будет картинка со спутника. А ты думал, для чего мне нужен повышенный уровень допуска? Ладно, теперь вооружайся ломом. Помнишь, как я делал в госпитале? Здесь такая же система.

Картинка со спутника появляется в тот момент, когда я крушу ненужную уже автоматизированную панель «Феникса». Фридрих Штейнмаер пришел бы в ужас от того, что я собираюсь делать, но выхода у нас нет. Мы или попытаемся увести эту ядерную смерть или будем дожидаться, когда она уничтожит Ориму.

В правом верхнем углу поля зрения появляется снимок со спутника. Разворачиваю нечеткую картинку, увеличиваю масштаб до максимально возможного.

– Ничего себе!

Стрельба на Императорской площади прекратилась, хотя у Генштаба и возле стадиона Ориматимс развернулась настоящая мясорубка. На размытом снимке отчетливо виднеется пятиугольная громада колосса, обшивка кое-где повреждена взрывами, вертушку с крыши, наверное, тоже смело выстрелом. Но по-настоящему потрясла меня крошечная фигурка на разрушенном парапете фонтана. Зэйро замер, раскинув руки в стороны – интересно, так ему легче или это просто попытка деморализовать противника? Типа, смотрите, я даже безоружный сильнее всех вас вместе взятых.

Ты не комментируешь выпендреж морфоида, который в этот момент спасает наши жизни, но я знаю, что ты хочешь мне сказать. Эти существа настолько сильнее нас, что глупо даже думать о совместном равноправном существовании. Нас просто рано или поздно сожрут. Когда закончится эта война, ослабленная Оримская армия уже не встанет нерушимым щитом между мирами Перекрестка и иномирской угрозой. Нарьягов хотя бы было мало, и их сдерживала допотопная религия. А эти твари принесут гибель человечеству.

– Может хватит рефлексировать, Дан? Ты собираешься истечь кровью, переживая о судьбе мира?

Черт! Ломик с лязгом падает из ослабевших пальцев, искореженная панель уже вся в крупных темно-красных каплях. Что со мной творится?

– Да. Да, Корд. Давай, говори, что делать!

– Закрывай все шлюзы и переборки между уровнями. Слева должен быть аварийный рычаг, нашел? Молодец! Запускай двигатели. А теперь самое сложное – нам придется вручную рассчитать курс.

Давящее ощущение в висках, сонм быстрых образов-галлюцинаций, твой тихий то ли шепот, то ли стон:

– Только бы ни с кем не столкнуться!

Почти у всех шаттлов, за исключением разработок последних пяти-шести лет, в портале отказывают радары. А мы еще и летим практически наощупь, довольствуясь снимками со спутника. Это чистейшей воды авантюра, учитывая, сколько бомб тащит в своем железном нутре «Феникс». Если столкнемся, да хоть краешком зацепит… рванет на два мира, портал схлопнется, необратимо исказив пространства обоих миров.

– Все будет хорошо, – говорю я. Рука на рукоятке скользит от пота, и весь я мокрый, как мышь.

Сканер пищит, оповещая, что мы вышли из портала в воздушное пространство Нарланда и в зону действия оримских ПВО. Оримские ПВО оповещены, но все равно внутри сжимает от страха, что могут напортачить. Окажется у орудий кто-то пугливый, пальнет для острастки… Не, лучше вообще не думать об этом! Так с ума сойти недолго, а мне и без того есть о чем беспокоиться: я не знаю о судьбе своего отряда, ребята не вернулись, да и Жано не пришел. То есть я, конечно, приказал ему сидеть на жопе ровно и охранять профессора, но беспокойный Веньяр просто не мог не припереться, когда началась атака снаружи.

Ладно, будем решать проблемы по мере поступления. Сейчас главное – посадить эту дуру, чтобы ни одна гребанная бомба не шелохнулась. На ручном управлении, без обзора, в нарландских песках. Зашибись! Правильно, что мое имя не стали сбивать со стелы!

– Да погоди ты психовать!

– Я не психую, я готовлюсь, – меня пробирает на смех, в глотке солоно из-за все еще текущей крови. – Если мы сейчас рухнем, и все полетит в тартарары, то… прости меня, Корд. За Вики прости.

– Ты уже просил за это прощения.

– Просил. Но не помню: ты меня простил?

– Простил, братишка, не переживай. Ты у меня герой! Давай посадим эту летающую машину смерти и отправим тебя в санбат.

– Надо еще расхреначить ту штуку, – вспоминаю я.

– Какую штуку?

– С излучением. Ну, как наш «аквариум». Нельзя оставлять тут Звезду. Мы же можем это сделать?

– Думаю, да, если хочешь. А потом тебя – к врачам, – строго повторяешь ты.

– Мне нравится этот план, – я сплевываю кровь прямо на пол, старательно борясь с головокружением. Нехило меня потрепало на этот раз! Но ничего, зато потом вернусь домой. Рагварн даст отпуск прийти в себя, и больше уж я не откажусь от заслуженной недели. Буду просто отсыпаться, не думая о войне. Отличный план, да!

– Снижаемся.

Сбавляю обороты двигателей, сбрасываю скорость. Хотел бы я видеть пустыню своими глазами. Мы садимся в десятке миль от Нарголлы. Отсюда разворачивается отличный вид на Нар-Крид, белоснежные шапки вершин вот-вот порозовеют в лучах восхода. Но я вижу только серую съемку со спутника – над Нарландом он, кстати, меньше и слабее. Вдалеке виднеются какие-то крошечные точки – машины, БТРы, танки? Не разобрать. Как мухи, севшие на географическую карту.

– Всем пристегнуться, – говорю я неизвестно для кого. Есть у меня экипаж или мы с тобой одни на всем колоссе? – Посадка будет жесткой.

Тяну на себя ручку, одновременно заваливая «Феникс» на левый бок, чтобы подстроиться под рельеф местности. Вот и все, сейчас мы или взлетим, в смысле, к ангелам, или приземлимся и останемся живы. Шаттл начинает мелко вибрировать – зубодробительно, с тонким звоном. Я стискиваю зубы и уже двумя руками вцепляюсь в рукоять, боясь форсировать приземление и попросту уронить громаду в песок.

Зажмуриваюсь, все равно ничерта не видно, сердце колотится в висках, я как один сплошной нерв.

– Корд…

– Я с тобой. Все нормально. Нормально!

Колосс обрушивается на песчаный бархан, машину разворачивает почти на сто восемьдесят, кренит на правый бок, меня швыряет в стену, сканер слетает с моей многострадальной головы. Похоже, и этому сканеру пришел каюк. Да и черт с ним, главное, мы приземлились и остались живы! Ну, как тебе, Корд? Ты гордишься своим младшим?

– Горжусь, – смеешься ты, в кои-то веки искренним, счастливым смехом, – ты в порядке?

– Ага, – шмыгнув носом, утираю лицо рукавом и поднимаюсь на ноги.

Пистолет находится там, куда я его сунул – за поясом штанов. Пора осмотреть «Феникс», пока не подошел нарландский корпус. Интересно, как там Веньяр, и выжил ли еще кто-то из моего отряда?

Коридоры пусты, только трупы валяются там, где прошли Зэйро и мои бойцы. Лифт приветливо раскрыл двери, видимо, после падения охранная система окончательно рухнула, но и двигаться с места не хочет. Под потолком искрит проводка. Придется искать другой способ попасть на нижний уровень.

Бегу по коридору в сторону технических помещений, вариантов не так уж много – либо грузовой лифт окажется рабочим, либо придется спускаться по вентиляционной шахте. Ничего, прорвемся! Главное, остаться на ногах, а то что-то я устал. То и дело хочется зажмуриться, дать передышку глазам.

Спуститься оказывается еще проще, чем я думал – один из снарядов пробил переборку, наверное, еще тогда, когда Зэйро открыл шлюзы и вышел под огонь лефтхэнда. Штейнмаер предупреждал, что перегородки внутри слабые. Так что я просто спрыгиваю вниз, на уровень D.

А тут картина маслом – разрушенная лаборатория и тела, морфоиды, суморфы, люди в серой форме. Из живых – никого. Да куда ж они все делись? Остались вместе с Зэйро в Ориме?

Ладно, надо заняться обломками Звезды. Излучение тут не чувствуется, но, насколько я понимаю, без этой гадости «аквариум» не стал бы работать. Уровень D разделен на секции, не такие, как наверху, а большие, с внушительными кодовыми замками. Сейчас блокировка полетела, и я последовательно осматриваю секции, топчась на осколках стекла. Весь антураж здорово напоминает мне лабораторию под Нар-Крид. Вот таким же микроскопом я швырнул в первого в моей жизни суморфа. Наклоняюсь, чтобы поднять штуковину. Вот, даже маркировка такая же! А что, если таких лабораторий у них по всему миру еще с десяток? Из этой суморфов выпустили в Ориму, но вдруг есть и другие?

Негромкие шаги звучат уверенно. Кто-то идет, не таясь, по-хозяйски, словно это не я только что перегнал сюда проклятый колосс. Встречаю гостя наставленным на него пистолетом, Смит не дурак и тоже пришел не с пустыми руками. Несколько секунд мы молча целимся друг в друга.

– Вы, кажется, хотели о чем-то поговорить, мистер Райт?

На нем такой же, как и в первую нашу встречу, костюм. Похоже, все безопасники снобы, даже бывшие. Интересно, где этот сучоныш прятался?

– Только о том, что ты, мудак, предал родину! Ради чего? Чего они тебе наобещали-то, Смит?

Нет, все-таки Рэндел молодец, научил меня видеть то, что некоторые умеют мастерски скрывать. Стоило столько лет терпеть маленького майора с его высокомерным тоном и букетами, которыми он заваливал Танюшку. Зато теперь я вижу, что Смит разозлился. Глаза блестят нехорошим блеском.

– А ты разве нет? Не предал?

– Я служу Империи жизнью и кровью!

– На Заккаре тоже жизнью и кровью служил?

Вот сука!

– Ты же не думаешь, что сумел бы сбежать с Акваториума один?

Меня пробирает морозом по коже. Все было подстроено. Поэтому он меня не добил, поэтому подселил в соседнюю камеру Мегу морфоидов. Заданием Зэйро было втереться ко мне в доверие. И ведь втерся, гад. Меня разбирает нервный смех при воспоминании, как Зэйро делился со мной кислородом на полузатопленной платформе…

Принцесса, блин.

– Я не предавал Ориму. Не сговаривался с врагом. Но… каждый судит по себе, да, бывший советник?

И снова будто легкий нервный тик, глаз дергается, пистолет вздрагивает в руке. Это не хладнокровный Алвано, тут другое. Если бы я не ненавидел его так сильно, то наверное уже понял бы…

– Я видел такое у Мануэля Форки. Это гипноз, Дан.

Гипноз? Твою же мать! А я-то думал, генерала держали на препаратах. Оказывается, все было наоборот, и только препараты не позволяли мозгам Форки превратиться в кашу окончательно. Под конец у него было такое равнодушное лицо…

– Его обрабатывали больше десяти лет, скорее всего, от его личности ничего не осталось. А я ведь помню Мэнни капитаном, он курировал военную академию, и мы все, кадеты, были от него в восторге, – в твоем голосе звучит сожаление, словно тебе действительно жаль человека, который отдал Алвано приказ растерзать тебя заживо.

Кеннет Смит смотрит на меня с убежденностью фанатика. Целится, усмехаясь, и я ни на миг не сомневаюсь, что он выстрелит. Я тоже готов его убить, но не раньше, чем узнаю, кому мы обязаны всем этим дерьмом. Даже после впечатляющей демонстрации гипномощи Зэйро с трудом верится, что на свете есть некто, гипнотизирующий, да что там, попросту зомбирующий людей до полной потери всех базовых установок. И не только людей. Я прекрасно помню морфоидов, которых надрессировали отыскать меня в горах, дав попробовать мою кровь. Суморфов без инстинкта самосохранения, взрывавших метро и аэровокзалы, не понимая, что делают.

Пока все эти мысли проносятся в моей голове, соотношение сил меняется. В блоке D появились не к ночи помянутые суперморфоиды, а я-то, дурак, надеялся, что этих тварей высадили в Ориме. Сколько их? Две. Нет, три. Все, при таком раскладе мне конец. Опускаю руку с пистолетом, Смит усмехается.

– И все-таки, – я не могу не спросить. Уж очень интересно. А может тут каким-то чудом записываются разговоры, и наши, когда отобьют «Феникс», услышат запись. – Не для протокола – кто он?

– О чем это ты? – подозрительно спрашивает бывший советник по безопасности.

– О том, кто заставил тебя продать Ориму. Ну, – я отбрасываю бесполезный пистолет и развожу руками, – мне все равно не выжить. Да и тебе тоже. сейчас наши уничтожат колосс, так что… Просто скажи, это человек? Или морфоид?

Грохот взрыва на миг оглушает, пол неожиданно уходит из-под ног, я падаю, ощутимо прикладываясь спиной о металлическую ножку стола. Смит тоже катится по скользкому полу, перекатывается на живот, так и не выпустив пистолет. По коридору топают тяжелые ботинки, и знакомый голос рявкает:

– Руки за голову! Ррруки, я сказал!

– Жан, – откидываюсь на груду каких-то железок, хочется смеяться от облегчения. Поднимаю взгляд и вижу, как мои ребята технично и хладнокровно сворачивают шеи ошалевшим от неожиданной атаки суморфам. Все-таки эти твари тупые. Или глючные. Или зомбированные, один хрен.

С жутким скрежетом открываются покореженные при посадке шлюзы. Слышу шум движков, лязг траков боевой техники, чьи-то голоса. Шаттл заполняется людьми – нарголльский корпус подоспел вовремя.

Жан хватает меня за подмышки, с кряхтением вздергивает на ноги и хлопает по спине.

– Ну и рожа у тебя, Райт! – придержав на вытянутых руках, Жан с беспокойством вглядывается мне в лицо. – Лучше не показывайся Вики ближайшие несколько дней, еще испугается, замуж за тебя не пойдет.

Усмехнувшись, я утираю снова засочившийся кровью нос и вспоминаю про Смита.

– Твою дивизию!

Оттолкнув Веньяра, скольжу на осколках стекла к забившемуся в угол бывшему советнику. Гад уже успел запихать дуло пистолета себе в рот. Выстрелит – и мы продолжим гоняться за нашим неведомым мистером Икс по всем мирам Перекрестка.

– Не дайте ему убить себя! – ору я удивленным бойцам. Смит дергается, с ненавистью глядит на меня, выдергивает дуло изо рта и стреляет.

– Дан! – крики – твой и Веньяра – сливаются в один.

Дождь стучит по карнизам – значит, климат-установки включились вместе со спутниками. Дышится легко и свободно. Я дома. Мы дома.

Слышу твои шаги в кухне, ты напеваешь что-то себе под нос, заправляя кофеварку. Господи, как хорошо! А наш старый диван – самый удобный диван на свете. Если не брать в расчет, что мои ступни свешиваются с края, но никто ж не виноват, что я вымахал таким длинным.

В кресле валяется Танина кофточка, вязаная, нежно-голубая. В последнее время Танюшка пристрастилась вязать. Хотя может и раньше умела, но мне она ничего не говорила. А когда я был в Реконе, продемонстрировала свитер, который связала для Шику. Обещала и мне связать, но «это долго, ты же большой, мне только мотков понадобится десять штук». Я сказал, что подожду.

Меня клонит в сон, но ты возвращаешься в гостиную с двумя чашками крепкого кофе. Он даже пахнет крепко, бодряще. Я принимаю чашку и морщусь – руки грязные, в каких-то коричневых разводах, под ногтями черные каемки. Совсем как тогда, когда я был у Наршинкур, помнишь? Я что, опять убивал кого-то голыми руками?

– Бери, не бойся, – ты отдаешь мне чашку и усаживаешься в кресло напротив, – как самочувствие?

Прислушиваюсь к себе. Побаливает голова. «Что там может болеть?» – ухмыльнулся бы ехидный Веньяр.

– Голова тяжелая, хочу спать.

– Выпей кофе, полегче станет.

Ты щуришься, почему-то то и дело жмуришь глаза, трешь руками, но свет от окна, пусть и блеклый, падает тебе в спину, и я не могу разглядеть, что с тобой не так.

– Со мной все нормально.

– Ты читаешь мои мысли?

– Извини, – смущенно улыбаешься ты, – это непроизвольно. Я бы хотел не уметь этого, но – увы!

– Ничего, – разрешаю я, – ты же мой брат и по совместительству ангел-хранитель, зато ты вовремя остановишь меня, если я соберусь сделать очередную глупость.

Ты улыбаешься тепло и как-то будто беспомощно. Я никогда раньше не видел у тебя такой улыбки.

– Знаешь, Дан, я уже и сам не знаю, что делать, чтобы было правильно.

Это ты-то? Не верю.

Я отставляю чашку на столик, меня качает от усталости. Когда я успел так устать? Мне хочется прилечь, что я и делаю, устраивая ноющую голову на гобеленовой диванной подушке.

– Дан? – ты беспокоишься уже не на шутку, тоже ставишь кофе и садишься рядом со мной на диван. Теперь я вижу, что с твоими глазами – в белках полопались сосуды. Из носа струится тонкая темная струйка. Я пытаюсь поднять руку, чтобы дотронуться до тебя, но сил не хватает. Я так хочу спать, Корд.

– Дан, не спи! Пожалуйста, Дан! – ты тормошишь меня, трясешь за руки, берешь лицо в ладони. А я вижу на твоем лбу темное пятнышко – это что, входное отверстие от пули? Его не было, когда я нашел тебя мертвым. У меня мутится в голове. Надо поспать. Все потом, мы разберемся с этим потом. Помнишь, мы же с тобой заговорены.

– Дан, не засыпай! Не уходи от меня, брат! Не смей! Дааан!

Я только немного подремлю, Корд. Совсем немного. Дождь убаюкивает. Я закрываю глаза и проваливаюсь в темноту.

Комментарий к Глава 25

Конец второй части.

========== Далека дорога под стальным огнем. Главы 1-2 ==========

По сути третья часть – это третья книга про Дана и Корда Райтов. Все будет немного по-другому. Меняется рассказчик, стиль повествования и временные рамки. Тем не менее, предупреждения остаются прежними, и история не закончена, поэтому продолжаю здесь.

Далека дорога под стальным огнем.

С волками жить – по-волчьи выть – не для меня.

А стая прет и прет на линию -

Линию огня.

В общине волчьей, по закону, нападай и не шали,

Но вдруг хвосты поджали, замерли…

Ну, на тебе, а так красиво шли.

(IceCreamOFF– СТАЯ)

Глава 1

Орима. 12 июля 977 года.

Мэри крутит обручальное колечко и искоса поглядывает на меня. Отмечает мою реакцию на известие о ее помолвке. Глупенькая, как я могу ее осуждать? Пятнадцать лет прошло после смерти Мэттью.

– Ты не подумай, я не разлюбила его. Просто устала быть одной. У меня, кроме вас с Вики, никого нет. Я даже кошку завести не могу со своей работой.

– Муж – не кошка, как-нибудь вытерпит твои командировки. Но у меня есть к тебе одно дело. Если согласишься, вообще никуда уезжать не придется.

Мэри заинтересованно морщит нос, сползает с кресла на пол. Она всегда так у нас сидит – на ковре в позе лотоса. Забираю со столика мартини и бокалы и тоже перемещаюсь на ковер. Как давно мы так не сидели.

– Ну, – с вызовом говорит Мэри, – наливай, иначе не расскажу, что узнала.

– Что ж ты такое узнала? – очень надеюсь, что улыбка получилась непринужденной.

Пару месяцев назад я попросил ее разузнать что-нибудь про магические практики нарьягов, в том числе про обряд «обретения духа». Я не очень понял, что имел в виду пленный нарьяг на базе Штормзвейга, а Шику, стоило мне упомянуть о словах пленника, наотрез отказался говорить на эту тему. Я не стал настаивать, боясь ворошить страшные воспоминания парнишки, а он еще несколько дней «приглядывал» за мной, ходил хвостиком, заглядывал в глаза. Беспокоился отчего-то.

После окончания войны Мэри провела в Нарланде больше года, исследовала храмы и пещеры, работала параллельно с археологами, этнологами и прочими ребятами, которые дорвались до новой неизученной раньше расы.