Текст книги "Одна на двоих жизнь (СИ)"

Автор книги: Юлия Гай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 38 страниц)

– Отлично, – спускаю Шику с рук. – Беги в машину, я сейчас. Вики, и ты иди, мне нужно переговорить с Жаном.

Невестка кивает, берет Шику за руку и уводит к своему автомобилю. Она устраивает мальчика на заднем сидении, но сама не садится, оглядывается беспокойно, будто не верит, что меня действительно отпускают.

Жан неловко кхекает, привлекая внимание:

– Ну, о чем ты хотел поговорить?

– Узнай все, что сможешь, о Сандерсе. Где служил, под чьим началом, когда брал отпуск, по какой причине уволился из ОВС. Мне нужно полное досье.

– Что в нем такого, в этом Сандерсе? – кривится Веньяр. Он все еще переживает, что майор развел его, как первокурсницу.

– Он такой же, как Корд… то есть, как я.

– В смысле, он?…

– Обучен противодействию гипнозу морфоидов, да. И я хочу знать, когда это произошло и кто еще выжил. Нам нужны такие бойцы, как он, без них Ориму не отбить.

Веньяр некоторое время таращится на меня с открытым ртом.

– Даже спрашивать не буду, откуда ты все это знаешь. Тебе будто черт на ушко шепчет.

Меня веселит сравнение с чертом. А вот Вики утром сравнила тебя с ангелом.

– Не выпускай Рэя из виду, боюсь, как бы наш бравый майор не наворотил дел.

– Обижаешь. Теперь уж я не облажаюсь, – успокаивает меня Жано, – отдыхай спокойно, друг, ты заслужил это.

Мы обнимаемся, и я наконец покидаю междумирскую военную базу. Мне кажется, Вики выдохнула с облегчением, когда я сел и пристегнулся. Шику легонько трогает меня за локоть и просит Викторию включить радио. Я вдруг вспоминаю, что не сказал мальчику о нарьягах, которых видел в лаборатории.

– Шику, тут на базе твои сородичи. В смысле, нарьяги. Я подумал, может, ты хочешь увидеть их?

Вики смотрит на меня с удивлением и вроде бы даже некоторым осуждением.

– Они не сородичи, – резко, надломленным голосом отвечает Шику, – я не нарьяг, Дан. Теперь мои сородичи не они.

Вики поспешно заводит двигатель, ей не терпится уехать отсюда. Шику молчит, но время от времени дотрагивается до меня, словно проверяет, не испарился ли я.

Устроив голову на подголовнике, я продолжаю крутить в голове события прошедшего дня. Мне есть о чем подумать, но еще больше хочется обсудить все с тобой. Мы так и не узнали, кто предатель, зато нашли одного из «особенных». Ты раскрыл свою тайну командору, но почему-то не рассказал о Зэйро и его предложении сотрудничества.

– Перестань думать, – строго обрываешь меня ты, – у нас недостаточно информации, чтобы строить предположения.

А потом добавляешь ласково:

– Отдохни, ты же дома.

Шаттлы до Рекона, несмотря на военную угрозу со стороны лефтхэнда, ходят регулярно и строго по расписанию. Через час мы уже оказываемся в дымном Реконе. Всю дорогу за нами неотступно следует охрана. Дилетантская, но уж какая есть. Спецвойска Оримских вооруженных сил понесли огромные потери – почти все отряды «Ви» и «Зет» остались в столице и погибли в бою за Ориму.

В Реконе многолюдно, но мирно. Местные власти сумели обеспечить порядок в условиях хлынувшего в небольшой мир потока мигрантов. Семья Вики владеет большим особняком, но сейчас половину занимают беженцы из Оримы. Родители Вики с теплотой относятся к пожилой семейной паре и молодой женщине с двумя сорванцами. Когда мы появляемся, в гостиной уже накрыт стол, и все эти люди тоже приглашены к нему.

Танюшка, деловито раздававшая салфетки, вскрикивает, увидев нас с Вики и Шику, роняет салфетки и бросается мне на шею.

– Дан! Родной! – причитает она.

– Ну-ну, – обнимая за тонкую талию, шепчу я, – Таня, ты меня душишь!

– Ой, прости! – она неохотно разжимает руки. – Это от радости!

Родители Вики подходят, чтобы обнять меня. Мама целует, всхлипывая, а отец пожимает мне руку, торжественно объявляя гостям:

– Это Дан Райт, герой, спасший четыреста человек!

– Немного поменьше, – улыбаюсь я.

Вики качает головой, но ее губы, подкрашенные бледно-розовой помадой, тоже трогает улыбка. Анж и Ким, племянники, подходят несмело. Они отвыкли от меня, робеют и стесняются, но Анжелика тянет брата, упрямо, совсем как ты, хмуря брови.

Я делаю шаг назад.

– На минутку, – шепчу я Виктории и отступаю в сторону кухни, где сейчас никого нет, чтобы перевести дух.

– Корд, я сейчас потеряю сознание. Обними своих детей.

– Дан, не на…

– Надо, брат!

Это самое малое, что я могу для тебя сделать.

Глава 6

– Никогда больше так не делай!

Ну что еще? Я ж молчу и ничего не делаю. Свалил от всех в гостевую комнату и намереваюсь посмотреть телевизор.

– Дан, это неправильно.

– Это правильно, Корд! Ты их отец, я знаю, что ты хочешь обнимать своих детей. Я знаю, нет, не знаю, но я чувствую, как ты смотришь на Вики. Они твоя семья.

– Меня больше нет, Дан, – от простой констатации факта и твоего ровного тона меня пробирает озноб, – для них меня нет.

– Ты есть для меня, и это то единственное, что я могу сделать для своего брата! – я стараюсь говорить тише, в доме тонкие стены, и мне совсем не хочется пугать близких.

– Чтобы это было в последний раз, ясно? – ты роняешь слова холодно и жестко.

– Нет, не ясно, – я прибавляю звук телевизора и закидываю руки за голову.

Тихий смешок как щекотка под ребрами – так ты делал, когда у тебя получалось подкрасться ко мне незамеченным.

– Мама считала, что военная карьера не для тебя. Я думаю, она была права.

– Почему это? – удивляюсь я.

Наши родители, и мама, и отец, были военными врачами, нам с тобой с детства прочили карьеру в армии, других вариантов даже не подразумевалось.

– Почему мама так думала?

– Ты бунтарь. В школе был сорви-головой, вечно лез в драку, отстаивая свою сомнительную правоту. Дисциплина была для тебя пустым звуком. И у тебя была тяга к языкам. Я должен был отговорить тебя от военного дела.

Я совсем не помню того, о чем ты говоришь. Мою жизнь разделила на до и после твоя смерть, и я, в отличие от тебя, не очень хорошо помню родителей.

– Ты не смог бы отговорить меня, Корд. Я всегда хотел быть, как ты. Не в армию, а просто быть таким, как ты, понимаешь?

– Понимаю, братишка. Из-за меня ты постоянно подвергался и подвергаешься риску.

– Шутишь, что ли? Без тебя меня бы уже двадцать раз угрохали! Кончай посыпать голову пеплом, Корд, и давай думать, как разрулить нашу проблему.

И снова мои слова смешат тебя.

– Нашу проблему, хм, захват Оримы для тебя просто проблема?

– Не цепляйся к словам!

Я понимаю, что ты опять ничерта не собираешься мне говорить. Отшутишься или отмолчишься. Но я намерен взять тебя измором. Мне нужно понять, что ты собираешься предпринять и надеешься ли ты вообще справиться со всем этим дерьмом.

Раздается стук в дверь, Вики заглядывает осторожно, будто боится меня потревожить.

– Я принесла чистое полотенце и одежду. Это Корда, ладно? Тебе подойдет, у вас один размер.

– Спасибо, – я забираю стопку белья и ловлю взгляд твоей жены. Она всматривается в меня с невысказанным вопросом, и неожиданно я с невероятной четкостью понимаю, что тебе больно. Наверное, даже больнее, чем в капище, где тебя терзал Алвано.

– Все нормально, Ви?

Она вздрагивает, встряхивает головой и берет себя в руки.

– Да, конечно, почему ты спрашиваешь?

– Мне просто показалось, что ты хочешь о чем-то спросить.

Ты молчишь, и от этого легче. Если она сейчас задаст правильный вопрос, я признаюсь.

– Нет, – Вики смеется, неестественно, через силу, – ты мне все равно не расскажешь, что с тобой было там.

– Ты же знаешь, Ви, это не потому, что я не доверяю. Просто не хочу, чтобы ты обо всем этом думала.

– Да, я понимаю, Дан. Отдыхай, ладно?

– Ладно.

Вики разворачивается и уходит, но возле лестницы вдруг замирает и оборачивается:

– Господи, ну почему ты так похож на него?! Раньше я не замечала… чтобы так. А сейчас…

В один прыжок оказываюсь рядом с ней и сжимаю в объятьях. Худенькую, очень хрупкую, слабую женщину с железобетонной волей. Она ведь только со мной дает слабину, и то лишь потому, что мы с тобой похожи.

– Вики, слушай…

– Дан, не смей!

– Что? – она поднимает блестящие от не пролитых слез глаза.

Как назло, я теряю все мысли, все давно заготовленные слова, и молчу, как полный придурок. Момент упущен. Вики отстраняется и опускает лицо в ладони.

– Прости, Дан, я вечно все порчу. Сегодня такой счастливый день: ты вернулся, тебя отпустили домой, а я…

– Слушай, Ви, – я снова, как тогда, до того, как сдаться лефтхэнду, опускаюсь перед ней на колени. Так мне удобнее смотреть ей в лицо, – мы договорились, со мной ты можешь говорить когда и о чем угодно. Мы же договорились?

Она быстро, нервно кивает.

– Я не Корд, но мы семья, да?

– Конечно, семья.

– Тогда перестань извиняться. Ну, хочешь, я расскажу, как там было. Хочешь?

Вики мотает головой, цепляясь за мои плечи.

– Нет, ты прав, не нужно мне об этом знать. Главное, что ты с нами. Просто, когда я вижу тебя, мне кажется, что Корд рядом. У тебя его интонации, его взгляд. Я бы хотела, чтобы мои дети были так же сильно похожи на своего отца.

– Они будут, Ви, конечно, будут.

– Я боюсь, что больше не увижу тебя, Дан, – шепчет Вики, – началась война, и тебя снова призовут. И снова бросят в самое пекло, потому что ты Стальной Райт. История движется по спирали, кошмар движется по спирали. Я боюсь, что ты не вернешься, и я больше никогда не увижу тебя…

– Я вернусь, Ви! Я всегда возвращаюсь. Обещаю тебе, что обязательно вернусь. Договорились?

– Да, – с душевным стоном отвечает она, – договорились. Я больше не буду, Дан.

– Лучше будь. С кем тебе еще поговорить, если не со мной, правда?

Вики гладит меня по волосам, и по телу будто бегут теплые струйки воды, в груди тесно, и трудно, больно дышать. Хочется уткнуться лицом в ее колени или лечь у ног, как верный пес.

Ты молчишь. Какого черта ты молчишь, Корд?

В ванной я долго ищу бритвенный станок. Нахожу на верхней полке, в стаканчике – твой. В зеркале я вижу твое лицо, ну, почти твое. Пластиковая мыльница трещит в кулаке.

– Почему, брат? Почему ты не хочешь рассказать ей?

– Как ты себе это представляешь, Дан?

– Не знаю, но, Корд, ты открылся Зэйро, Смиту, Рагварну! Вики чувствует, что ты рядом, а ты запрещаешь мне сказать ей правду.

– Дан!

– Ну, что? Объясни мне!

– А что я пытаюсь сделать? Если ты прекратишь беситься и немного подумаешь, то все поймешь. Я признался Смиту, чтобы спасти тебе жизнь и глаз, Зэйро нас раскусил, а Рагварну пришлось рассказать, чтобы получить возможность хоть что-то делать. Но Вики знать незачем. Это сломает ее жизнь. Прошу тебя, не надо, не говори ей обо мне.

Рукоять станка гнется в руках. Надо скорее добриваться, пока я сдуру не раскурочил Ви всю ванную.

– Она сама обо всем догадалась.

Твоя одежда действительно подходит мне. Поношенные мягкие джинсы и футболка с эмблемой оримской футбольной команды.

– Пусть лучше догадывается. А ты – не говори.

Тщательно отмываю станок, ставлю в стаканчик и собираю обломки мыльницы. Я уступаю, хоть и не согласен. Но раз ты просишь, кто я такой, чтобы ломать жизнь твоей жене?

– Какой же ты упрямый, Дан! – с досадой вздыхаешь ты. – Ладно. Что ты хотел спросить про Ориму? И включи телевизор, чтобы никто не слышал твоего голоса, иначе не только Вики, все в доме будут в курсе.

Я послушно врубаю новостной канал.

– …На яхте, принадлежащей главе комитета по правам человека, находились пять парламентариев, а также семьдесят два человека обслуживающего персонала. Все пятеро, к слову, проголосовавшие в прошлом месяце за полную легализацию морфоидов, убиты неизвестными в ходе вооруженного нападения на яхту. Обслуживающий персонал не пострадал. Это уже третий случай нападения на…

Вот это новости!

– Срочно звони Рагварну, Дан, нужно узнать, кто за этим стоит. Похоже, нам с тобой и на этот раз отпуск не светит.

========== Главы 7-8 ==========

Глава 7

– Дан?

Думаю, я последний, кого мисс Гарден ожидала увидеть поздно вечером в своей квартире, но она быстро берет себя в руки и отступает на шаг, впуская меня в прихожую. Жилье Бэтти такое же скромное и безликое, как и она сама – светлые стены без единого яркого пятна, ни картины, ни горшка с цветком. Впрочем, возможно, она еще обживается в этом месте, и оставленный в Ориме дом мисс Гарден был наполнен душевным теплом.

– Бэт, кто-то пришел? – раздается мужской голос из спальни.

– Это ко мне, по работе, – мисс Гарден наглухо закрывает дверь и поджимает губы, со скупым удивлением глядя на меня, – выпьешь чаю?

– Не откажусь.

Она кутается в халат, будто мерзнет, движения медлительные, скованные, будто она… Черт, да она сердится! Я помню, как Бэтти радовалась, когда увидела меня, а потом узнала, что я ее подозревал. Почему Веньяр такое трепло?

– Обижаешься на меня?

Мисс Гарден передергивает плечами, поворачивается с чашкой чая в руках и смотрит осуждающе.

– Нет. Жан рассказал, как тебя пытали…

Бэтти аккуратно ставит чашку.

– Но как подумаю, что тебя мучили, а ты думал на меня. Думал, что это я сдала тебя тем ублюдкам…

– Я не думал!

– Да ладно тебе, – отмахивается она, – о чем ты хотел поговорить?

Чай у Бэтти крепкий, горячий и без сахара. Я ищу глазами сахарницу, но не нахожу и прихлебываю так.

– Расскажи про Ольсена.

– Зачем тебе? – хмурится мисс Гарден.

– Надо. Мой брат участвовал в его эксперименте, профессор первым начал изучение феномена морфоидов, и его наработки легли в основу проекта «Антиморф». А ты работала с Ольсеном. Мне нужно, чтобы ты рассказала об этом все, что знаешь.

Бэтти кусает губы и смотрит с сомнением.

– Откуда тебе известно обо всем этом, Дан? Это же засекреченная информация.

– Известно, – уклоняюсь я от ответа. – Где сейчас профессор? Он все еще занимается морфоидами?

– Дан, я не могу! Без разрешения командора я не имею права выдавать такую информацию.

– Бэтти, ты чего? Мы в одной команде, делаем одно дело, Орима в руках тварей, а ты…

– Секретность – не шутки, Дан, – сердится она, – есть правила, и я не собираюсь их нарушать. Извини, но без визы Рагварна я ничего тебе не расскажу.

– Думаешь, я пытаюсь что-то выведать в обход командора?

– А почему ты явился среди ночи, прервав отпуск? Ты странный, Дан. Всегда был, а с тех пор, как вернулся, стал еще чуднее.

Это еще кто странный! Все рушится, а у нее – правила, протоколы. Тьфу!

– Ладно, черт с тобой, – я поднимаюсь из-за стола, – спасибо за чай.

– Ой, ну что ты как маленький, Дан?! Вернись! – Бэтти останавливает меня.

– Бэт, тебя взяли в наш отдел потому, что ты работала с профессором. Мой брат – единственный, кто выжил в проекте, я должен знать, что было там, на полигоне Z:17.

– Думаешь, мы не пытались создать таких, как Корд Райт? Пытались, Дан! В разведуправлении воссоздали гипнокамеры, как на полигоне, тестирование проводилось в несколько этапов, но ничего не выходит. Думаю, дело в генетических особенностях, ты и твой брат уникальны.

– Мы не уникальны! Есть такие, как мы, Бэт.

Мисс Гарден смотрит на меня, как на сумасшедшего. Впрочем, это не новость, она часто так на меня смотрит.

– Этого не может быть. Полигон объявили опасным, эксперименты на нем свернули, а портал запечатали.

– Ненадолго. Эксперимент возобновили, но в обход министерства обороны. Бэтти, это важно! Где сейчас профессор? Мне нужны ответы.

Мисс Гарден сдувает челку со лба, на ее лице читается мучительное сомнение.

– Профессор исчез. Месяц назад, из своего дома. Его рабочий компьютер и файлы – тоже.

До меня доходит, как до жирафа. Черт, месяц! У Смита был целый месяц, чтобы добраться и до профессора, и до тех других, кто имел отношение к миру Z:17, возможно, Бэтти последняя, кто остался на свободе. На ее месте мне бы тоже было страшно.

Все-таки Штормзвейг красивый мир. Маленький, яркий, свободный. Я прожил здесь целый год, но даже не видел тех улиц, по которым сейчас нас с Веньяром везут к военному аэродрому. Такое ощущение, что междумирье не в курсе военного положения: люди гуляют по сверкающим огнями аллеям, ходят в кафе и рестораны, проигрывают кредиты в казино. Морфоиды, словно живые гранаты, ходят среди них, и никто их не боится.

– Мало кто знает, на что они способны, – мрачно отвечаешь ты на мои мысли.

Жан мельком поглядывает в окно, морщится и трет глаза.

– Ну и задал мне жару твой приятель, Дан! Третью ночь его куда-то несет!

– Куда?

– В основном, за выпивкой. И ладно бы эта сволочь топала до ближайшего кабака!

– А что, нет? – удивляюсь я.

– Отнюдь, мон шер, каждый его моцион сопровождается ссорой или дракой, такое ощущение, что Сандерс нарочно нарывается на неприятности. Вчера я не успел вмешаться, и бармен вызвал полицию. До трех часов ночи – до трех, братишка! – я уговаривал их выпустить его. Даже Рэндела пришлось привлечь. Ты же знаешь, в Штормзвейге с этим строго.

– Надо было оставить его в камере.

Жано вздыхает так тяжко, словно держит на плечах небеса.

– Надо было закрыть его на базе, в карцере, а ты велел отпустить, – он осуждающе пихает меня в бок, – этот майор – настоящий псих.

– Я чего-то не знаю?

– Он убил свою жену.

– Как убил?!

– А так. Она у него в коме была. Я врачей порасспросил, они мне все рассказали. Она, считай, уже растением была, жена майора, но он не бросал ее, ухаживал. А потом пришел – и отключил от аппаратов. Вот так-то, друг, – Веньяр смотрит в окно. У меня на душе погано. Получается, мужик потерял не только дочку, но и жену.

– Кто с ним сейчас?

– Оставил пару ребят из охраны командора, пришлось ему все рассказать. Надо закрывать Сандерса, Дан.

– Ты прав, в таком состоянии он может натворить дел. Да и Смит его быстрее найдет, если поднимется шумиха. Ты что-то еще узнал?

– Кое-что есть. Не связанное с морфоидами, о второй Заккарийской кампании, но ты сам почитаешь, когда вернемся.

– Ладно.

На аэродроме для нас уже готов шаттл. Начальник, внимательно рассмотрев визу Рагварна на приказе, долгим взглядом смотрит мне в глаза.

– Командор сказал, вы поведете сами? Пилота дать не могу, слишком мало опытных летчиков осталось.

– Я поведу сам. И шаттл верну, не волнуйтесь.

Начальник с сомнением качает головой, но, похлопав меня по плечу, отходит.

Мы с Веньяром занимаем места пилотов в маленьком десантном шаттле с мистическим названием «Спирит». Невидимка с двумя пулеметами на борту на десяток, максимум полтора десятка бойцов – для точечного удара. Но сегодня мы летим одни, и Веньяр, что удивительно, никаких пакостей не пророчит.

– Через Заккар? – негромко спрашивает он.

– Иначе туда не попасть. Ты был на Заккаре, Жано?

– Случалось.

Дальше летим молча. Портал дезориентирует, я полностью отдаю управление машине, в конце концов, Заккар относительно дружественный Ориме мир. Нас здесь не любят, но не до такой степени, чтобы подбивать военные шаттлы, чье появление согласованно с руководством.

Кембалу минуем без проблем, нужный нам портал находится далеко от столицы. Здесь начинаются сложности. Рагварн предупреждал о находящейся в этой области аномалии, но я не ожидал, что будет так мотать. Навигатор отказался работать сразу же, как только шаттл затрясло, и диспетчер объявил о вхождении в опасную зону. Мне приходится взять в руки штурвал и лететь в полной темноте на удачу, доверяя чутью.

– «Спирит», ответьте диспетчеру, внимание, «Спирит»!

– Спирит на связи, – отвечаю я.

– Как вы, «Спирит»?

– Ничего не видно, навигатор отказал.

– Держитесь, «Спирит», мы вас поведем.

– Твою мать! – выдыхает Веньяр, и я, скосив глаза, вижу, что его пальцы побелели, сжимая подлокотники.

Нас ведут грамотно и четко, командор продумал и этот момент, спасибо ему за это. Разбиться в таких дерьмовых условиях как два пальца об асфальт.

– Внимание, «Спирит», портал в Z:17 откроется через десять, девять, восемь…

В портале трясет ровно так же, как и в любом другом, не больше, не меньше. Запрещенный мир встречает меня чередой не самых приятных галлюцинаций, к счастью, кратковременных.

– Тьфу, пакость, – ворчит Жано, – у меня нехорошее предчувствие, Райт.

Ну, наконец-то! А я уж заскучал без его предсказаний.

Глава 8

Законсервированная база спит в темноте за высоким забором. Мир Z:17 кажется неживым, впрочем, так и есть – привычных нам форм жизни здесь нет.

– Думаю, морфоиды мигрировали в этот мир из другого, куда больше похожего на наш, – отвечаешь ты, – просто невозможно, чтобы такая совершенная, высокоразвитая раса возникла в мире класса Z.

– Как они здесь выживают?

– Кто? – Веньяр трясет головой, отгоняя видения, одолевающие в порталах всех, даже самых тренированных.

– Морфоиды. Уровень кислорода здесь ниже, чем в жилых мирах, процентов на шестьдесят, а уровень освещенности и того хуже.

– Зато уровень приспособляемости этих существ превышает человеческий вдвое, – отзываешься ты, – чтобы выжить здесь, они создали что-то вроде коллективного интеллекта. Для наглядности представь рой пчел или колонию муравьев. Морфоиды, оставшиеся тут, по одиночке слабы и не опасны, но коллективный гипноз впечатляет своей мощью.

– Я бы не назвал Зэйро слабым.

– Я же говорю, Z:17 – своего рода перевалочная база для этих существ, наиболее высокоразвитые нашли проход в человеческий мир, остальные приспособились к жизни в этом.

Жана не особенно интересует трудная жизнь морфоидов. Он надевает жилет с кислородным баллоном и шлем с маской. Я с сомнением разглядываю явно тесный мне жилет.

– На базе должен поддерживаться нормальный уровень кислорода.

– До нее еще идти. Кстати, если твоя гипотеза о том, что группа Корда была не последней группой испытуемых на этом полигоне, верна, то пароли Генштаба могут и не подойти. Так что надевай маску, супергерой, не выделывайся!

Из шаттла мы выбираемся во всеоружии, готовые к любым неожиданностям. Сканер переходит в режим ночного видения, раскрашивая ночной мир Z:17 зеленым светом, больше никаких данных мы не получаем: спутника здесь нет. Остается надеяться только на свои пять чувств.

– Иди в главный корпус – триста метров слева от посадочного поля, – командуешь ты.

– Что мы ищем?

– Это тебя надо спросить, – отзывается Веньяр, а ты отмалчиваешься.

– Обыщем тут все.

– Мерзко тут как-то.

– Потерпи, дружище. И спасибо, что согласился пойти со мной.

Веньяр тяжко вздыхает в переговорник:

– Будто Рагварн отпустил бы тебя одного. Да я и сам бы не отпустил… Слушай, Дан, ты прости, что мы тебя бросили. Отдали террористам, можно сказать, расплатились тобой.

– Это было мое решение, Жано, ты тут ни при чем! – только комплекса вины нам тут недоставало. Сначала Бэтти, теперь Жан, будто сговорились.

– Это было самое простое решение. И самое подлое! Нельзя продавать своих, понимаешь? Я все думал: если бы мы попытались захватить «колосс», атаки на Ориму могло не быть.

– Дети погибли бы, Жано.

– Дети все равно погибли, – зло отзывается Веньяр, – только другие дети. Девочка Сандерса, например.

На это мне нечего ответить.

– Поторопимся, у нас еще много дел.

Как ни странно, коды допуска минобороны подходят к бронированным дверям жилого корпуса. Что это значит? Мы с тобой ошиблись? Здесь никого больше не было?

Я и Жано последовательно обследуем пустые помещения, скользя фонариком по безликим стенам.

– Через десять шагов будет щиток, – оповещаешь меня ты, – включишь генератор, и сразу запустится свет и подача кислорода.

Я безошибочно нахожу щиток, перевожу все рубильники в рабочее положение, коридор заливает яркий свет. С облегчением снимаю жаркий шлем и кислородную маску.

– Нормально, дышать можно.

Жан медлит, оглядываясь.

– Откуда ты узнал, где переключатели? – подозрительно интересуется он.

– Ниоткуда. Догадался.

Веньяр качает головой, стаскивая шлем:

– Догадался он, ага. Ты завязывай со своими тайнами, Райт, задолбал, честное слово.

Со светом ориентироваться намного легче. Мы обходим здание по периметру. Здесь находятся казармы с аккуратно заправленными койками. Окон нет, но кондиционирование хорошее. База в хорошем состоянии, хоть и давно законсервирована. В хозблоке Жан открывает шкафчики и обнаруживает продовольствие: банки тушенки, витаминные концентраты, батончики, сгущенка.

– Смотри-ка, свежак, – разглядев дату изготовления, хмыкает француз, – похоже, последний состав был тут не так давно – года полтора или два назад.

– Осмотрим полигон, а потом попробуем вскрыть ангары с техникой.

– Как скажешь, Райт, тебе виднее, – с философским смирением соглашается Жан.

Учебные классы поражают не только мое воображение. «Аквариум», который создали на Штормзвейгской базе – просто песочница по сравнению с тем, что оборудовано здесь. Гипнокамеры с компьютерным управлением привели бы мисс Гарден в состояние дикого восторга.

– При мне тут такого не было, – задумчиво сообщаешь ты, – мы ничего толком не знали о природе морфоидов, изучали методом проб и ошибок.

– Это как?

– Нас просто выкидывали в темноту, кто выжил – тот молодец.

Меня накрывает запоздалым осознанием, что ты мог не вернуться с этой базы. Прямо скажем, чудо – что ты вообще вернулся. Один из… сколько вас тут было?

– Двадцать три. Да, я остался один. Но те, кто продолжил дело Ольсена, поменяли принцип тренинга. Я бы сказал, последняя группа имела куда больше шансов выжить.

– Как думаешь, много их осталось?

– Понятия не имею, – ты не слишком разговорчив, и я прекрасно понимаю, о чем ты думаешь.

– Я вел их, Дан. И никого не вывел.

– Ты не мог!

– Не знаю, может, и мог. Одного или двоих – вытащить на себе. Но я бросил всех, чтобы выжить.

– Почему?

– Потому что должен был вернуться. Хотя бы я один. Ради Оримы.

Правильно. Ты прав, наверное. Я только не понимаю, почему ты не вырвался из Нарланда. Ты же мог! Правда, мог?

– Нет, братишка, не мог. Прости, что не смог.

– Я хочу выйти, Корд. Я хочу сам увидеть этих тварей. Лицом к лицу, как ты.

Жано выбирается с оружейного склада.

– Ты что-то сказал, Дан?

– Да, я хочу выйти наружу. За ворота.

– Нахрена? – на лице Веньяра отражается такая же обреченность, как тогда, когда я объявил ему о намерении найти и убить Алвано. – Ты понимаешь, что это самоубийство?

– Жан прав! – в этом вопросе вы с ним на удивление солидарны.

– Понимаю.

Веньяр подходит и сжимает мне локоть повыше щитка брони.

– Не дури, Дан. Ты – единственный, кто может спасти Ориму.

– Не единственный, заставь Сандерса расколоться, и у Оримы будут бойцы, способные сладить с морфоидами. А я должен понять…

– Что? Что ты хочешь понять? – ты сердишься, и это так не похоже на тебя.

– Ладно, – Жано сдается раньше тебя, – какой у нас план?

– Я выйду за ворота, – пожимаю плечами, – будем на связи. Если они нападут, отступлю, а ты прикроешь.

Жан задумчиво чешет подбородок.

– Ненормальный ты, Райт! Ладно, прикрою тебя, только не отходи далеко. Местечко тут поганое.

Мы покидаем пустые казармы и выходим под мертвое небо Z:17. Бронированные ворота открываются с пульта, расположенного на КПП, Жано удается врубить освещение периметра. Вспыхнувший нестерпимо яркий свет прожекторов больно режет глаза – на миг, пока сканер шлема перестраивается в нужный режим освещения.

– Ты готов, Райт?

Я нетерпеливо дожидаюсь открытия ворот.

– Чего ты добиваешься? – обреченно спрашиваешь ты.

– Хочу посмотреть на них. Корд, скажи, а чем они питаются, эти твари?

– Сегодня у них все шансы подзакусить тобой.

– А если без шуток?

– Я не шучу! Не выходи за границы освещенного пространства и сними уже винтовку с предохранителя, брат!

Я послушно готовлюсь стрелять.

– Жан, открывай.

За воротами серебрящийся в свете прожекторов песок, за четкой границей прожектора – темнота. Тихо, как в могиле. Ворота с металлическим лязгом закрываются за моей спиной.

Ладони в перчатках ледяные и мокрые. Перевожу сканер в режим тепловидения и сглатываю: во тьме их десятки – слабо светящихся в инфракрасном диапазоне тварей. И еще сотни стягиваются к месту атаки. Тощие, юркие, голые, они куда больше похожи на безволосых обезьян, чем на людей.

– Стреляй!

Жан реагирует первым, на обзорной площадке оживает пулемет. Быстрая очередь прочерчивает границу между светом и тьмой и становится сигналом к атаке тварей. Они выбегают, выпрыгивают из темноты, я срезаю первую волну, но вторую это не останавливает, и, отстреливаясь, я могу вдоволь полюбоваться узкими бледными лицами с оскаленными ртами. Они похожи и одновременно не похожи на сородичей Зэйро, на их то ли лицах, то ли мордах нет ни намека на разумность – это дикие звери. Голодные звери.

– Отступаю! – я стреляю, пятясь к воротам, а твари, которых мы с Веньяром уже скосили немало, лезут через горы трупов своих сородичей, охваченные одной целью – добраться до меня и разорвать.

Ворота, дрогнув, расползаются, я ныряю в проем и ору:

– Все-все-все, закрывай скорее! Закрывай, Жан!

В сужающуюся щель лезут твари, приходится отбиваться прикладом, отпихивая обезумевших морфоидов. Голова последней нелюди застревает между створок, механизм с надсадным скрежетом смыкает ворота, башка твари лопается, окатывая меня брызгами крови и мозгового вещества.

– Они лезут, Дан! – кричит Веньяр, и, кое-как отряхнувшись, присоединяюсь к нему на обзорной площадке. Вдвоем мы поливаем нападающих существ из пулеметов. Вскоре все пространство перед воротами оказывается завалено трупами, а морфоиды отступают. Неохотно, группируясь в темноте, словно ждут реванша.

– В жизни не видел такой мрази, – высказывается Жан, чего только не повидавший за свою военную карьеру.

А потом нас накрывает. Я успеваю похлопать товарища по плечу и достать пачку сигарет, как вдруг словно оказываюсь снова внизу, беззащитный перед лицом орды тварей. На несколько по-настоящему жутких секунд мне кажется, что спасение лишь померещилось, и я все еще снаружи. Я поднимаю винтовку и стреляю, поливая врага длинными, безнадежными очередями.

– Дан! – резкий окрик, как пощечина, разбивает морок, и я успеваю ударом локтя в челюсть вырубить прицелившегося в меня Жана.

– Твою же мать! – Веньяр мотает головой, пока я вытягиваю из его ослабевших рук винтовку.

– Ты как, друг? – Жан дергается, скалясь.

– Я бы его связал, – мрачно высказываешься ты.

– Думаю, уже не надо. Жано будет в порядке, – я подтаскиваю обмякшего товарища к стене, приваливаю спиной и всматриваюсь в темноту – твари отходят. Несколько еще сидят поблизости от ворот базы, но большинство ушло в спасительную тьму.

– И все-таки, чем они питаются, Корд? Их здесь сотни, едва ли этот мир способен прокормить их.

Ты надолго задумываешься. Я чувствую, что ты больше не злишься, но и ответа у тебя нет. Неужели ты не задумывался об этом, брат?

– Представь себе, нет. Но ты прав, Дан. Сам как думаешь?

И вот тут мне делается страшно так, как не было десять минут назад, когда я стоял за воротами и отбивался от кровососов.

– Кто-то их кормит. Вероятно, человечиной.

– Вероятно, – соглашаешься ты.

========== Главы 9-10 ==========

Глава 9

Рэндел – тот еще изверг, никакой совести у человека. Едва мы с Веньяром оказываемся на базе, он берет нас в оборот, не принимая во внимание, что даже сотрудникам секретных отделов РУ нужно когда-то жрать и спать. Мы устраиваем мозговой штурм в пять пятнадцать утра в крошечной каморке Штормзвейгской базы, выделенной майору командованием в личное пользование. Каморка до отвращения похожа на ту, в которой Рэндел впервые допрашивал меня в Крикхе. Даже лампа, сука, такая же.