Текст книги "Игра теней"

Автор книги: Тэд Уильямс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 59 страниц)

Глава 24
Три брата

Внемлите моим речам, дети мои! У Аргала и его братьев появилось оправдание, в котором они так нуждались, и злоба их расцвела пышным цветом. Они внушали богам, что Нушаш похитил Сайю против ее воли. Многие боги поверили и разгневались на Нушаша, своего законного правителя.

Откровения Нушаша, книга первая

– По-моему, это не слишком удачная идея, – прошептала сестра Утта. – Чего он от нас хочет? Мне он не внушает доверия.

Мероланна покачала головой.

– Доверяйте мне, а не ему. Конечно, я мало знаю. Но я чувствую, мне следует поступить именно так, потому что…

Герцогиня не успела договорить, ибо в этот момент в комнату вошел новый управляющий замком Тирнан Хавмор. В руках он держал книгу, а паж, следовавший за ним, нес еще несколько томов. На самой вершине кипы балансировал, каждую секунду угрожая упасть, поднос с письменными принадлежностями. Хавмор был коротко подстрижен, как того требовал сианский стиль, в последнее время вошедший в моду при дворе. Поскольку новый кастелян начал лысеть, короткая стрижка делала его похожим на жреца, и сестра Утта отметила, что Хавмор старается всячески подчеркнуть это сходство. Занимая скромную должность управляющего Авина Броуна, он мнил себя философом, чья мудрость не знает себе равных. У сестры Утты он неизменно возбуждал неприязнь, и она не знала ни одного человека – за пределами ближнего круга братьев Толли, – кто испытывал бы к Хавмору иные чувства.

Хавмор резко остановился, словно только сейчас заметил обеих женщин.

– О, герцогиня, вы оказали мне великую честь, – пропел он, уставившись на Мероланну из-под очков, блестевших на тонком носу. – Счастлив видеть вас, сестра Утта. Как это ни печально, обязанности управляющего поглощают все мое время и не дают возможности повидаться со старыми друзьями. Тем большую радость мне дарит ваш нынешний визит. Вы не откажетесь выпить вина? Или, может быть, чаю?

Сестра Утта почувствовала, как герцогиня содрогнулась при мысли о том, что наглый выскочка претендует на звание ее старого друга.

– Благодарю вас, лорд Хавмор, но я не испытываю жажды, – ответила жрица Зории, успокоительно коснувшись руки Мероланны.

– Я тоже не хочу ни вина, ни чаю, сэр, – молвила герцогиня любезным тоном, неожиданно для сестры Утты. – Мы были бы рады поговорить с вами, но знаем, что вас ждут важные дела. Не сомневайтесь, мы не отнимем много вашего драгоценного времени.

– Все мое время в вашем распоряжении, – осклабился Хавмор. Он хлопнул в ладоши и приказал пажу: – Принеси вина.

Юноша опустил книги и поднос на длинный узкий письменный стол, который в течение многих лет служил Стеффансу Найнору, а теперь перешел во владение нового управляющего, и поспешно направился к дверям.

– Все мое время в вашем распоряжении, сударыни, – повторил Хавмор. – Если вы не возражаете, я выпью вина, ибо нынешнее утро выдалось чрезвычайно хлопотливым. Грядущий визит герцога Карадона изрядно прибавил мне забот. Наверное, вы слышали о том, что герцог собирается посетить замок?

Сестра Утта покачала головой. Это известие стало для нее полной неожиданностью.

«Значит, старший брат Хендона, новый герцог Саммерфильда, решил пожаловать в Южный Предел, – отметила она. – Несомненно, он явится с огромной свитой. Число сторонников Толли в замке, таким образом, многократно возрастет. Наверняка герцог и его люди останутся здесь и во время праздника Кернейи».

Сердце у сестры Утты защемило: она представила себе, во что превратится замок, наполненный разнузданными вельможами и пьяными солдатами.

– Итак, чем я могу служить вам, милостивые государыни? – спросил Хавмор.

Сестра Утта не сомневалась, что обо всех просьбах и пожеланиях Хавмор незамедлительно доложит Хендону Толли, и потому предпочитала держать рот на замке. Обратиться к управляющему решила вдовствующая герцогиня, и сестра Утта не смогла отговорить ее от этого шага.

«Благословенная Зория, не оставь нас без защиты в стане наших врагов!» – беззвучно взмолилась жрица.

Даже если Хендон и его приверженцы еще не узнали о последних поразительных событиях, которые произошли с ней и Мероланной, ничего хорошего ждать от них не стоило. У герцогини, а тем более у скромной жрицы Зории не было ничего, что вызывало уважение у Хендона Толли, – ни власти, ни земель, ни денег. А это означало, что в лучшем случае они обречены на снисходительное презрение.

«Впрочем, в отличие от меня, Мероланну нельзя назвать пустым местом, – поправилась сестра Утта. – Она принадлежит к королевской семье и является ближайшей родственницей короля Олина. Полагаю, Хендон и его братья поостерегутся наживать врага в ее лице – по крайней мере, до тех пор, пока их положение в Южном Пределе не упрочится».

– Уверена, лорд Хавмор, вы лучше нас знаете, чем можете нам услужить, – с улыбкой изрекла Мероланна. – Ведь это вы пригласили нас сюда. Сами мы никогда не взяли бы на себя смелость отвлечь вас от дел, столь важных для Южного Предела и в особенности для графа Хендона, неустанно пекущегося о благе королевства.

«Такая учтивость граничит с грубостью, – ужаснулась сестра Утта. – А переступать границы никак нельзя. Разумеется, Хавмор понимает, что мы не питаем к нему симпатии. Но он не желает, чтобы мы открыто выражали свою ненависть».

К сожалению, герцогиня отошла на несколько шагов, и сестра Утта не могла предостерегающе сжать ей руку.

– Воистину, Хендон Толли – великий человек. – Хавмор ухмыльнулся, обнажив желтые зубы, и лицо его стало хищным. – Все мы признательны ему за то, что он сохраняет трон короля Олина для законного наследника.

Вернулся паж с подносом, на котором стоял кувшин с вином и несколько бокалов. Сестра Утта и Мероланна покачали головами, отказываясь от угощения. Паж наполнил вином бокал, подал его кастеляну, а затем отошел к стене и замер, как неживой. Хавмор опустился на стул, вопреки всем правилам этикета, в то время как вдовствующая герцогиня и монахиня остались стоять. Конечно, он не пропустил мимо ушей замаскированный выпад Мероланны.

– Вероятно, вы хотели сказать, что граф Хендон охраняет престол для самого короля Олина, – произнесла герцогиня, всем своим видом показывая, что дурные манеры кастеляна ничуть ее не уязвили. – Все мы желаем наследнику здоровья и процветания, но даже во время своего отсутствия мой зять Олин остается королем. Придет время, и он вернется на трон.

– Разумеется, ваша светлость, вы совершенно правы. Я неточно выразился. Но сейчас наш обожаемый король находится в далекой стране, в заточении, а его наследники, за исключением грудного младенца, исчезли. Возможно, их уже нет в живых. В такой ситуации нельзя не понимать, как важно для королевства сберечь это малое дитя.

– Согласна с вами, – кивнула Мероланна. – Однако оставим прения о праве наследования. Уверена, они не представляют интереса для такого занятого человека, как вы. Прошу, сообщите нам, чем мы заслужили честь получить ваше приглашение?

– Я полагал, ваша светлость, что вы сами догадаетесь. Вы выразили желание поговорить с Авином Броуном, однако вам, вне всякого сомнения, известно, что он… удалился от дел. Обязанности, которые прежде исполнял он, ныне возложены на меня и лорда Худа, нового констебля. Наш дорогой Броун немало потрудился во благо Южного Предела, он заслужил отдых. И чтобы он мог отдохнуть, я вместо него займусь вашим делом, милостивые государыни. В чем бы это дело ни заключалось.

Улыбка, скользнувшая по тонким губам Хавмора, походила на росчерк острого пера.

– Это чрезвычайно любезно с вашей стороны, лорд Хавмор, – вымолвила Мероланна. – Но мы вовсе не собирались – точнее, я не собиралась – обременять лорда Броуна грузом новых дел. Он мой старый друг, и я всего лишь хотела вспомнить прежние времена. Осмелюсь заметить, мы с Авином Броуном знаем друг друга дольше, чем вы живете на этом свете.

– Понятно, – процедил Хавмор.

Как многие честолюбивые молодые люди, он терпеть не мог напоминаний о союзах, не имеющих отношения к его драгоценной персоне.

– Значит, я ничего не могу для вас сделать? – пожал он плечами.

– Вы были к нам очень добры, – изрекла герцогиня, и во взгляде ее мелькнула откровенная насмешка. – Такой ученый и воспитанный человек, как вы, не должен лишать своего общества остальных обитателей замка.

Хавмор прищурился, явно не зная, как воспринимать это замечание.

– О да, – кивнул он наконец. – Но я все же позволю себе задать один вопрос, ваша светлость. Ваше желание встретиться со старым другом, чтобы предаться воспоминаниям, вполне понятно. Но почему на вашу встречу вы пригласили сестру Утту? Неужели и она – старый друг лорда Броуна? Мне никогда не доводилось слышать о том, что граф Авин религиозен. Насколько я знаю, он исполнял лишь самые необходимые ритуалы, и то из опасения, что его сочтут безбожником.

Хавмор довольно улыбнулся, словно ему удалось удачно пошутить в теплой компании. Сердце сестры Утты сжалось. Неуемные амбиции делали этого человека до крайности опасным.

– Тем не менее я считаю лорда Броуна своим другом, – неожиданно выпалила жрица Зории, не обращая внимания на предостерегающий взгляд Мероланны. – Он неизменно был добр ко мне. Спору нет, он не часто заглядывал в святилище. Но я всегда знала, что он чист сердцем и помыслами.

– Рад слышать, что вы оценили его по достоинству. – Тирнан Хавмор всмотрелся в лицо сестры Утты. – Я много лет работал с лордом Броуном, и порой мне казалось, что лучшие его качества остаются… незамеченными.

Мероланна сделала шаг вперед, всем своим видом показывая, что не даст разговору сделать опасный поворот.

– Я попросила сестру Утту сопровождать меня, ибо в последние дни чувствую себя не лучшим образом, – сообщила она. – Все мои горничные слишком молоды и легкомысленны, и мне спокойнее, когда рядом находится столь благоразумная и чуткая женщина.

– Разумеется, – улыбнувшись еще шире, закивал головой Хавмор. – Вы должны простить мое любопытство, ваша светлость. Бодрость вашего духа и обворожительность ваших манер заставляют забыть о вашем почтенном возрасте. Но конечно, вам трудно обойтись без компаньонки.

Грань между приторной любезностью и откровенной грубостью, на которой балансировал Хавмор, становилась все более тонкой.

«К чему он клонит?» – спрашивала себя сестра Утта.

Затянувшаяся беседа становилась для нее невыносимой.

– В любом случае, не смею больше вас задерживать. Вы можете увидеться с графом Авином, когда пожелаете, сударыни. К сожалению, ему пришлось покинуть прежние покои – комнаты понадобились мне для государственных нужд. Ныне он живет в своем доме в Лендсенде. Но сейчас вы найдете лорда Броуна в бывшей конторе счетовода, той, что недалеко от караульной. Он по-прежнему приходит в замок каждый день, хотя, по правде говоря, ему здесь нечем заняться.

Улыбка Хамвора превратилась во враждебный оскал, который, однако же, мгновенно исчез.

– Льщу себя надеждой, что вы еще не раз удостоите визитом вашего покорного слугу, милостивые государыни, – пропел он. – Разговор с вами доставил мне редкостное удовольствие.

– Удовольствие было взаимным, – заверила его Мероланна. – Две немолодые дамы могут гордиться тем, что человек выдающейся учености и беспримерных заслуг удостоил их своим вниманием.

– Зачем было подливать масла в огонь? – спросила сестра Утта, когда они с Мероланной пересекали сад под проливным дождем, барабанившим по капюшонам их плащей. – Нужно ли наживать нового врага?

– Нажить нового врага мне не удалось, сестра Утта, ибо, не сомневайтесь, любезнейший Хавмор уже был моим заклятым врагом, – возразила Мероланна. – Я бы давным-давно покинула замок, но мне не хочется оставлять его в распоряжении врагов Олина. Братья Толли и их придворные лизоблюды могут сколько угодно меня ненавидеть, но выгнать меня из замка они не решатся – по крайней мере, пока. Хотя, конечно, ничто не помешает им ускорить мою смерть. Найти подходящий способ нетрудно. В конце концов, я всего лишь старая женщина.

Сестра Утта сокрушенно вздохнула и сотворила знак Тригона.

– Да хранят нас всемогущие боги, – пробормотала она. – Напрасно вы сказали ему, что чувствуете себя не лучшим образом. Возможно, вы натолкнули его на мысль об убийстве и убедили в том, что в случае чего он с легкостью оправдается.

– Такие люди не нуждаются в оправданиях. Если они захотят меня убить, они это сделают. Я уже не сомневаюсь, что Хендон Толли и его приспешники замешаны в убийстве Кендрика. Напомнив Хавмору о моей старческой немощи, я, напротив, внушила ему, что взваливать на себя лишние хлопоты нет необходимости. Он убежден, что природа вскоре избавит его драгоценного патрона от моего докучливого присутствия. Сказать по правде, я думаю, что так и будет. В последнее время я очень сдала. Порой у меня путаются мысли.

– Довольно об этом, – покачала головой сестра Утта, крепко сжимая локоть старой герцогини. – От разговоров о придворных интригах и заговорах у меня голова идет кругом, ваша светлость. В конце концов, я лишь смиренная жрица, и все это находится за пределами моего разумения. Кроме того, вы мне необходимы, а значит, вы не можете умереть или поддаться слабости и болезням!

– Вы так привыкли общаться со своей бессмертной покровительницей, что требуете от меня невозможного, – рассмеялась Мероланна. – Если боги решат, что мне пришла пора оставить этот мир или превратиться в выжившую из ума старую каргу, мне останется лишь подчиниться их воле.

В узком проходе между башней Волчий Клык и арсеналом герцогиня замедлила шаг. Краска на стенах во многих местах облупилась, сквозь глубокие трещины в кладке пробивалась зеленая поросль.

– Давненько я не бывала в этой части замка, – пробормотала Мероланна. – Клянусь всемогущими братьями, все здесь пришло в упадок. Того и гляди, развалится на части!

– Развалины – самое подходящее место для никому не нужных старых людей вроде нас с вами или Авина Броуна, – заметила сестра Утта.

– Отлично сказано, моя дорогая! – одобрительно хихикнула Мероланна. – Все считают нас никому не нужной рухлядью, и это играет нам на руку. Чем более жалкое впечатление мы производим, тем меньше шансов, что кто-нибудь проникнет в наши замыслы.

– Ваша светлость… какая приятная неожиданность!

Голос Авина Броуна звучал немного хрипло. Бывшая контора счетовода была пуста, если не считать двух молодых охранников со скучающими лицами. Казалось, они сторожили преступника, а не оберегали от врагов знатного лорда.

– И сестра Утта с вами! Если мне не изменяет память, сестра, мы не виделись целую вечность. Как поживаете?

– Превосходно, лорд Броун.

– Простите меня за то, что я не встаю. – Броун со страдальческим видом указал на свою обнаженную левую ногу, лежавшую на подушке. Распухшая потемневшая лодыжка напоминала свиной окорок. – Эта проклятая подагра сведет меня в могилу.

– Полагаю, к креслу вас приковала отнюдь не подагра, – покачала головой Мероланна. – Сейчас едва перевалило за полдень. Признайтесь, Броун, сколько бокалов вина вы уже выпили?

– Да я совсем не пил вина! – возмутился Броун. – Ну, может, пропустил стаканчик-другой, – добавил он, встретив недоверчивый взгляд герцогини. – Только чтобы заглушить боль.

– Значит, стаканчик-другой? – состроив гримасу, уточнила Мероланна.

По правде говоря, наружность Броуна подтверждала ее предположения. В том, что за последнее время у бывшего лорда-кастеляна появились новые морщины, не было ничего удивительного, однако сестра Утта отметила, что его глаза покраснели, веки воспалились, а кожа имеет нездоровый землистый оттенок, как у человека, не бывающего на свежем воздухе. Этот рыхлый отечный старик, мешком развалившийся в кресле, совсем не походил на статного мужчину, который совсем недавно носился по замку, как фрегат на всех парусах.

Мероланна повернулась к одному из стражников.

– Лорду Броуну необходимо подкрепиться, – заявила она. – Принесите ему хлеба и сыра.

– Но… ваша светлость… – в замешательстве пробормотал стражник.

– А вы принесите жаровню с углем, – не слушая его, обратилась герцогиня ко второму стражнику. – Здесь слишком холодно, а мои старые кости этого не любят.

– Но нам приказано ни на минуту не оставлять лорда Броуна! – попытался возразить молодой солдат.

– Вы опасаетесь, что смиренная жрица и престарелая герцогиня попытаются убить его в ваше отсутствие? – с усмешкой спросила Мероланна. – Вы тоже боитесь, что мы покусимся на вашу драгоценную жизнь, Броун? – обернулась она к графу и, не дожидаясь ответа, шагнула в сторону стражников, размахивая руками, как хозяйка, выгоняющая цыплят из огорода. – Не испытывайте мое терпение. Ступайте, да побыстрее.

Когда растерянные стражники удалились, Авин Броун громко откашлялся.

– Можно ли узнать, герцогиня, чем вам не угодили эти славные парни? – осведомился он.

– Я отослала этих шпионов прочь, чтобы они не доложили о нашем разговоре Хавмору, – ответила Мероланна. – Мне нужна ваша помощь, Броун. Дела принимают все более скверный оборот.

Несколько мгновений Броун не сводил с герцогини глаз, однако взгляд его оставался непроницаемым.

– Вряд ли я могу стать вам хорошим помощником, герцогиня, – процедил он. – Вы знаете, я лишился своей должности и в настоящее время… пребываю на отдыхе. – Он зашелся смехом, напоминающим лай. – Я сдался.

– И вам осталось только накачиваться вином и сожалеть о вашей горькой участи, – насмешливо изрекла Мероланна.

Слова ее резанули слух сестры Утты – она полагала, что такая фамильярность, граничащая с надменностью, недопустима даже для герцогини.

– Полагаю, вы себя недооцениваете, Броун, – продолжала Мероланна. – В любом случае, потрудитесь меня выслушать – иных занятий у вас все равно нет. Вы давно меня знаете. Вам известно, что я не из тех женщин, кто при малейшей неприятности опускает руки и заливается слезами. И я не пришла бы к вам за помощью, если бы не крайняя необходимость.

– В этом я не сомневаюсь, герцогиня, – кивнул Броун, и на его бледных губах мелькнуло подобие улыбки.

– В последнее время на наше королевство свалилось много бед, – продолжала Мероланна. – Король Олин в плену, Кендрик убит, Бриони и Баррик бесследно исчезли, братья Толли обманом захватили власть. Новость, которую я должна вам сообщить, тоже не из приятных. Точнее, она настолько поразительна, что я не знаю, как к этому относиться. Вы слышали что-нибудь о крышевиках?

Броун уставился на престарелую герцогиню с изумлением, словно она вдруг сделала сальто через голову.

– О крышевиках? – пробормотал он. – Разумеется, мне доводилось слышать истории о маленьких человечках. Но я думал, это детские сказки.

– Вы заблуждались, – не сводя с него глаз, ответила Мероланна. – Значит, сами вы ни разу не встречались с крышевиками?

– Разумеется нет, герцогиня. Говорю же, кроме детских сказок, я ничего…

– Посмотрите и скажите, что вы об этом думаете, – перебила герцогиня, вытащила из-за корсажа свиток пергамента и протянула его Броуну.

Он повертел свиток в руках, словно не знал, что с ним делать, потом, поморщившись от боли в суставах, придвинул к себе свечу и принялся читать.

– Это… письмо короля Олина, – прошептал он, пробежав листок глазами.

– Это последнее письмо Олина, – уточнила Мероланна. – Бедный Кендрик получил его как раз перед тем, как был убит. Перед вами потерянная страница из этого письма.

– Потерянная страница? В самом деле? Но где вы ее нашли?

– Прежде расскажите нам все, что вам об этом известно. Насколько я понимаю, вам известно немало.

Герцогиня изменилась на глазах: от пожилой женщины, сетующей на свои немощи, не осталось и следа. В ее глазах горел огонек решимости, хорошо знакомый Броуну.

– Мне известно лишь то, что письмо исчезло сразу после убийства Кендрика, – произнес бывший глава тайного ведомства. – Несколько дней спустя оно непостижимым образом оказалось на моем столе, среди бумаг. Я до сих пор не имею понятия, кто его туда положил. Одна страница исчезла. Думаю, как раз эта. – Он взглядом указал на лист пергамента, по-прежнему лежавший у него на коленях. – Где вы ее нашли?

– Об этом я и собираюсь рассказать, Броун, – изрекла герцогиня. – И прежде чем выслушать мой рассказ, вам стоит пропустить еще стаканчик вина. Или нет, выпейте лучше воды – вам понадобится ясная голова. Не сомневаюсь, вам будет трудно поверить в то, что вы сейчас услышите. А еще труднее понять, какие последствия это повлечет для всех нас.

– Значит, крышевики действительно существуют? – потрясенно пробормотал Броун, когда герцогиня закончила рассказ.

– Я видела их собственными глазами, – кивнула Мероланна. – Будь я одна, вы могли бы решить, что я просто-напросто спятила от старости. Но слова мои подтвердит сестра Утта.

– Все, что рассказала герцогиня, чистая правда, – поспешила заверить жрица Зории.

– Но это… невероятно. Вы хотите сказать, маленькие человечки с незапамятных пор живут в замке бок о бок с людьми… и никто никогда их не видел?

– Никто никогда их не видел, потому что они этого не хотели. Замок очень велик, Броун, а они крошечные. Ничего невероятного в этом нет. Важно другое: где мне найти этот осколок лунного дома, или что там они хотят получить? Сестра Утта утверждает, что человек, о котором говорила прорицательница, это придворный лекарь Чавен. Но где он сейчас? Может быть, вы знаете?

Броун обвел взглядом тесную комнату, заставленную пыльной мебелью. Здесь не было никого, кроме них троих, однако он понизил голос.

– Я не получал от Чавена никаких вестей. Но полагаю, он жив. У меня еще остались кое-какие… источники. И они сообщили мне, что люди Хендона Толли ищут Чавена повсюду. Если поймают, ему не позавидуешь. Хендон легко выдвинет против него множество обвинений и вздернет его. Впрочем, нынешний правитель Южного Предела вряд ли нуждается в поводах, чтобы разделаться со своими недругами.

– Умоляю, обратитесь к этим вашим источникам и попросите их разыскать Чавена. Как можно скорее. Может, он просветит нас относительно этого лунного камня, который так нужен маленьким людям.

– Но я так и не понял, герцогиня, почему крышевики обратились именно к вам? Вы сказали, они намерены заключить с вами сделку. Значит, в обмен на неведомый осколок лунного дома они вам что-то предложили?

– Узнаю прежнего лорда Броуна, – с довольной улыбкой изрекла Мероланна. – Человек, поднаторевший в придворных играх, никогда не утратит хватки. Вам не приходит в голову, что маленькие человечки обратились ко мне лишь потому, что я известна своим добрым нравом и благородством души?

В ответ Броун лишь молча поднял бровь.

– Вижу, вы полагаете, что дело отнюдь не в моих душевных качествах, – усмехнулась герцогиня. – И вы совершенно правы. Сделка есть сделка. В обмен на лунный камень они обещали мне сообщить о судьбе моего… ребенка.

У Броуна глаза на лоб полезли.

– Вашего… вашего… – пролепетал он, словно его язык отказывался повторить слова герцогини.

– Моего ребенка, – пришла ему на помощь Мероланна. – Вы можете не опасаться сестры Утты, Броун. Я поведала ей мою печальную историю.

– Рассказали ей о… – снова залепетал побледневший как полотно Броун.

– Прискорбно, что умение внятно выражать свои мысли изменило вам, мой бедный друг, – изрекла герцогиня. – Излишек спиртного не доведет вас до добра. Да, я рассказала сестре Утте, что в незапамятные годы у меня был возлюбленный. Он давным-давно оставил этот мир. – Мероланна повернулась к жрице. – Как видите, лорд Броун тоже обо всем знает. Он всегда был одним из тех немногих, кто пользовался моим доверием. С его помощью ребенок был отдан на воспитание приемным родителям. Баррик и Бриони тоже об этом знают, – сообщила герцогиня, вновь поворачиваясь к Броуну.

– Но… откуда? – выдохнул Броун.

– Я рассказала им, – пожала плечами герцогиня. – Решила, что они имеют право знать. Так вот, представьте себе, я собственными глазами видела его в день похорон Кендрика. Моего ребенка. Сына, которого я утратила. Непостижимо, но он остался таким, каким был много лет назад.

– Боюсь, Мероланна, кто-то из нас двоих сошел с ума, – пробормотал Броун и затряс головой, словно пытаясь привести мысли в порядок.

– И этот кто-то – не я, – сказала герцогиня. – Признаюсь, прежде мне не раз случалось усомниться в собственном рассудке. Но теперь у меня нет для этого ни малейшего повода. Скажите мне, что вы намерены делать?

– Делать? Но каких действий вы от меня ожидаете?

– Самых решительных. Я надеюсь, что вы отыщете Чавена и выясните, почему волшебный народ похитил моего мальчика. Ах да, вы об этом не знаете! – воскликнула герцогиня, вперив взгляд в растерянное лицо Авина Броуна. – Я не успела вам рассказать.

И она быстро передала ему слова крошечной королевы и откровения прорицательницы.

– Так что вы намерены делать? – настойчиво повторила она.

– Прежде всего я… попытаюсь узнать, где скрывается Чавен, – промямлил ошеломленный Броун. – Но я отнюдь не уверен, что мои усилия увенчаются успехом. Как говорится, след успел остыть.

– Я рассчитываю на большее, – непререкаемым тоном заявила герцогиня. – Я рассчитываю, что вы поможете мне и сестре Утте пробраться в стан этих волшебных воинов, или как они сами себя называют? Народ кваров? Прежде мы всегда звали их сумеречным народом, и я не понимаю, зачем сейчас отказываться от привычного. Так или иначе, я хочу их увидеть. В конце концов, они совсем близко, всего лишь на другом берегу пролива.

На этот раз изумилась сестра Утта.

– Что вы говорите, ваша светлость? – воскликнула она. – Неужели вы намерены пробраться в лагерь народа кваров? Но эти существа чрезвычайно опасны. Они убили сотни людей.

Герцогиня махнула рукой, словно отгоняла прочь все страхи своей спутницы.

– Да, я прекрасно знаю, от них добра ждать не приходится, – кивнула она. – Но если они не расскажут о судьбе моего сына, мне совершенно все равно, какая участь постигнет меня саму. Терять больше нечего, я готова на все. Пусть ответят, с какой целью они похитили мое дитя. За какие провинности обрекли меня на муку, которая длилась долгие годы? Зачем десятилетия спустя мне позволили увидеть его, невероятным образом оставшегося в том же возрасте, в каком его похитили? Я же говорила, что видела его на похоронах Кендрика. Тогда я решила, что повредилась в уме. Но после всего, что с нами случилось, я вижу: с ума сошел весь мир.

– Но вы… вы уверены, что видели именно вашего сына? – осторожно осведомилась Утта.

– А кого же еще? – пожала плечами Мероланна, и лицо ее точно окаменело. – Я сразу его узнала, за четыре десятилетия он ничуть не изменился. Это был он, мой маленький мальчик. Так что вы скажете? – резко повернулась она к Броуну.

Тот набрал в грудь побольше воздуху и с шумом выдохнул.

– Мероланна… герцогиня… боюсь, вы переоцениваете мои скромные возможности… Вы забыли, что я лишился власти и влияния… Перед вами старая кляча, способная лишь…

– Довольно пустых слов, – нетерпеливо перебила его герцогиня. – Вы можете идти, моя дорогая, – обратилась она к сестре Утте. – Если вы будете так любезны, что заглянете в мои покои сегодня вечером, мы сможем поговорить. Нам необходимо многое решить. А сейчас не буду вас задерживать. Вижу, мне придется поискать… более веские доводы, – добавила она, вперив пронзительный взгляд в Броуна.

– Сделайте милость, скажите пажу в холле, что его господину необходимо принять ванну и перекусить, – вновь повернулась герцогиня к сестре Утте. – Графа ожидают дела.

Жрица Зории поспешно вышла прочь. Никогда прежде она не видела вдовствующую герцогиню такой решительной и властной. В том, что Мероланна сумеет подчинить Броуна своей воле, у сестры Утты не было ни малейших сомнений. Но сумеет ли герцогиня противостоять врагам куда более опасным – Хендону Толли, чья жестокость не знает границ, или загадочному сумеречному народу с их непостижимыми недобрыми намерениями?

Замок, прежде представлявшийся сестре Утте надежным убежищем, внезапно показался холодным каменным мешком посреди бесконечно враждебного мира.

* * *

– Похоже, я тебя знаю, красавчик! – проскрежетал стражник.

Он сделал шаг к Тинрайту и приблизил свое круглое веснушчатое лицо к лицу поэта.

– Бьюсь об заклад, однажды я уже собирался размозжить тебе голову!

Колени Мэтта предательски тряслись. Дела и так шли из рук вон плохо, а в довершение ко всему угораздило нарваться на стражника, с которым несколько месяцев назад он столкнулся при весьма пикантных обстоятельствах. Тогда поэт вздумал уединиться с одной юной особой в темном переулке у таверны «Сапоги барсука», а проклятый стражник появился в самый неподходящий момент. Как выяснилось, он тоже имел виды на юную особу и собирался разделаться с соперником. В тот памятный вечер Тинрайт едва унес ноги.

– Нет, нет, уверяю вас, вы приняли меня за кого-то другого, – пролепетал поэт, пытаясь улыбнуться. – У вас нет ни малейшего повода посягать на целостность моего черепа и…

– Пропусти его, – бросил второй стражник, смерив поэта презрительным взглядом. – Думаю, лорд Толли разделается с ним получше твоего. Очень может быть, он хочет самолично прогуляться кулаком по физиономии этого парня и рассердится, если ты его опередишь.

Веснушчатый стражник по-прежнему смотрел на Мэтта как бык, решающий, не поддеть ли поэта на рога.

– Ладно, топай, – буркнул он наконец. – Но запомни, если его светлость не сделает из тебя отбивную, это сделаю я.

– Рад, что вы вняли голосу благоразумия, – пробормотал Тинрайт, отходя от стражников на безопасное расстояние. – Вы вряд ли дождались бы благодарности от лорда Толли, избавив его от осуществления задуманного.

Тинрайт ничуть не боялся новой встречи со свирепым стражником, ибо не сомневался, что минуты его жизни сочтены. Вызов к Хендону Толли последовал вскоре после безумной сцены в саду, когда поэт целовал руки Элан М'Кори и клялся ей в любви. Это не могло быть простым совпадением. До этого случая Толли обращал на Тинрайта не больше внимания, чем на одну из собак, просивших подачки у стола.

«Он решил от меня избавиться».

Эта мысль вызвала у поэта новый приступ дрожи в коленях, столь сильный, что он едва устоял на ногах и вынужден был схватиться за стену. Желание повернуться и броситься наутек казалось почти неодолимым.

«Может быть, мои страхи напрасны, – попытался успокоить себя поэт. – А бегство равносильно признанию вины».

Приказ явиться к Хендону Толли Тинрайт получил сегодня утром. Записку доставил один из пажей Хавмора. Поэту сразу показалось, что мальчишка смотрит на него как-то странно. Он прочитал записку и понял почему.

«Мэттиасу Тинрайту приказано явиться в тронный зал после утренней молитвы».

Приказ был подписан одной-единственной буквой «Т» вместо «Толли» и запечатан гербовой печатью Саммерфильда с изображением дикого вепря и скрещенных копий. Как только за пажом закрылась дверь, поэт обессиленно рухнул на стул и вытер со лба холодную испарину.