Текст книги "Содержательное единство 2007-2011"
Автор книги: Сергей Кургинян
Жанр:
Политика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 50 (всего у книги 53 страниц)
Господин Росс полностью подтвердил эту мою позицию, сказав, что американцы, чтобы остановить движение китайской экономики, имеют два основных рецепта: 1) снижение инвестиций и 2) создание "левых и воинственно настроенных профсоюзов" в Китае.
Как только китайский рабочий захочет получать не 3600 долларов в год, а 36000, всё остановится. Но до тех пор, пока китайский рабочий не захочет получать 36000 долларов в год, а будет согласен получать 3600, американцы не могут остановить приток инвестиций в Китай. Это невозможно!
Налицо подтверждение правоты Маркса, говорившего о том, что за столько-то процентов прибыли капиталист продаст родного отца. Если капиталисту говорят: "Вот Китай, приезжай туда, ты там получишь рабочего за столько-то и будешь производить прибыль!" – он туда поедет! И этому капиталисту никто не может объяснить, зачем ему находиться во Франции или в другой западной стране.
В этих условиях – чем выше уровень глобализации, тем быстрее Китай уничтожает западную цивилизацию. Когда-то Цзян Цзэминь сказал одному моему другу: "Мы не против глобализации! Мы всячески будем поддерживать глобализацию!" То есть, "будем всячески поддерживать глобализацию, потому что она в наших интересах". Вы хотите закрыть потоки инвестиций? А как вы их закроете? В рамках этого миропроекта вы их не закроете. А на другой миропроект, как мы видим, нет ни ресурсов, ни драйва. Да и понимания, что это должен быть за миропроект, тоже нет.
Значит, вся ставка на то, что рано или поздно китайский рабочий откажется работать за 3600 долларов в год и соблазнится 36000 долларов. Тогда Китай остановится. До этого момента – не остановится.
Но это уже не экономическая игра. Чтобы такую ситуацию длить, ведется игра социокультурная, идеологическая, политическая.
Как она ведется?
Ведение этой игры возможно благодаря одному ключевому факту: помимо 300 (я снова подчеркиваю, цифра условна – может, их 200) миллионов рабочих, которые уже существуют на рынке и функционируют, есть еще 500 миллионов, живущих на 3 доллара в месяц и готовых, образно говоря, за 300 долларов в месяц перегрызть горло тем, кто сейчас получает эти 300 долларов.
Это фундаментальное условие, существующее помимо всех культурных и прочих условий, с политэкономической точки зрения означает следующее. Есть пласт модернизированного (относительно модернизированного – в Китае в обозримой перспективе полной модернизации не будет) китайского общества – уклад #1. А есть пласт традиционного китайского общества – уклад #2. И только когда уклад #1 является акцептором ситуации, а уклад #2 является донором ситуации, "китайское чудо" работает. Как работало "экономическое чудо" в СССР при Сталине, где существовал гигантский слой здоровых, энергичных, неприхотливых людей под названием "крестьяне", которых можно было выбить из традиционной матрицы и загнать на заводы (с соответствующими издержками, конечно, потому что они не привыкли к индустриальному труду).
Это и называется таинственным словом, которое так часто использует сейчас наша политическая элита (абсолютно ничего не понимая, как я убедился): "модернизация".
Модернизация – есть технология и средство разрушения традиционного общества в пользу общества индустриального. Всё! Я уже устал спрашивать наше руководство и нашу политическую элиту: какая возможна в России модернизация? После того, как это делал Петр Первый, Сталин с Лениным и после того, как в третий раз это делали сейчас? Где они хотят найти это традиционное общество? И почему человек, которого ударили по голове кувалдой гайдаровских реформ, должен называться "традиционным"? Его от чего хотят лечить? От "совка", как они говорят? Так этот "совок" уже давно абсолютно индивидуализирован, живет в городах… Какая крестьянская община?!
В России нет "традиционного ресурса". Маргинализованные постсоветские группы – это не традиционный ресурс.
В Китае есть этот "традиционный ресурс". И этот "традиционный ресурс" будет постоянно подпитывать топку китайской экономики.
Другое дело, что в Китае нет сырьевой самодостаточности. И если блокировать сырье со всех сторон, то никакая экономика развиваться не может. То есть Китай можно разрушить, объявив ему мировую сырьевую войну, создав против него определенную блокаду. Достаточно представить себе масштаб подобного начинания, чтобы понять степень его проблематичности.
И, наконец, Китай можно разрушить военно-политическими способами.
Я бы хотел дополнить данную картину одним утверждением, которое вызывает наибольшее количество вопросов в сегодняшней России и за ее пределами. Оно связано с таким понятием, как "субъектность".
Вопрос не в том, сколько у вас мышц, как быстро вы растете и какого вы размера зверь. Вопрос заключается в том, насколько вы сложно организованная система.
Сложно организованная система в принципе уничтожает более простую. Это закон жизни. С этой точки зрения, система делится:
– на фигуры в чужой игре (вы можете быть очень мощной фигурой, ферзем, но вы фигура, которую кто-то двигает по доске);
– на игрока, который двигает фигуры;
– на хозяина игровых правил ("Master of the game", "Хозяин игры") – того, кто создает игровые правила.
Я проиллюстрирую это простейшим примером из нашей современной истории.
Когда Борис Николаевич Ельцин приходил к власти, то он действовал по определенным игровым правилам, в основе которых были законы демократии. "Да здравствует законность! Да здравствует демократия! ГКЧП – незаконен: он нарушил законы Конституции, ввел чрезвычайное положение. И он антидемократичен. Он посягает на российскую демократию, на избранный парламент" и т.д.
Когда в 1993 году Борис Николаевич понял, что по этим правилам закона и демократии он проигрывает политическую игру, проигрывает шахматную композицию, что Хасбулатов и все прочие выигрывают (закон на стороне Верховного Совета, демократия тоже там), – что он сделал?
Он положил ферзя набок и сказал: "Я – проиграл! Я – Гарри Каспаров, я проиграл Карпову"?.. Нет! Он смахнул фигуры, взял доску и сильно ударил по голове партнера по партии. После чего он раскрыл доску и сказал, что правила теперь будут другие.
Борис Николаевич Ельцин поступил как "Master of the game" – "Хозяин игры".
Что мы наблюдаем в Китае?
Китайцы согласились играть по правилам, которые Маркс назвал бы "законами капитализма", а Макс Вебер назвал "законами Модерна". И то, и другое название имеет свое значение и свое право на применение. Есть плюсы и в той, и в другой терминологии. Но, как бы их ни называть, китайцы согласились играть по этим законам.
"Экономика – капиталистическая? Капиталистическая. Что мы делаем незаконного? Товар – "рабочая сила". Мы выводим на рынок товар по определенным правилам, удерживаем стабильность".
И теперь китайцы, как показал наш предыдущий докладчик, по этим правилам игры – выигрывают. Они говорят: "Всё! Господа американцы! Господа русские! Мы выиграли! Игра сыграна! Кривая наших экономических показателей идет вверх! А, извините, как она может не идти вверх? Как мы можем не получать триллионы за свою дешевую рабочую силу каждый год? И мы не такие дураки, чтобы этими триллионами неправильно воспользоваться. Мы воспользуемся ими как надо! Всё! Вы проиграли, дорогие американцы! Капитулируйте! Вы же проиграли!"…
У нас нет никаких гарантий, что американский, так сказать, субъект не поступит аналогично тому, как поступил Борис Николаевич Ельцин. То есть, почувствовав, что он проигрывает по определенным правилам, он просто возьмет и попытается изменить эти мировые правила.
В этом – главный закон: "А теперь мы начинаем играть по другим правилам! По тем, по которым мы выигрываем".
В пределах заданных на сегодняшний день правил мировой игры – Китай не может проиграть. Но это не значит, что не может быть попыток изменить правила этой игры. То есть, отменить "закон неравномерности развития при империализме" Ленина-Гильфердинга, отменить закон движения капиталистического рынка. Говоря языком Макса Вебера, это бы означало, что ломается не что иное, как закон Модерна.
Закон Модерна – это рациональное общество, это национальное государство, это рынки, это капиталы, это ценности… А теперь берется и отменяется этот закон. Мы переходим из формации Модерна в какую-то новую формацию.
По-моему, то, что называется "глобальным кризисом", есть начало попыток изменить законы игры.
И, с этой точки зрения, я никак не могу понять, что, собственно говоря, проиграли американцы. Американцы непрерывно изображают из себя нищенку, бедную, гибнущую барышню и говорят: "Мы же гибнем! Вы же видите! Мы уходим!". Откуда они уходят?
В Афганистане – стотысячный контингент. Кто-то говорит, что они уйдут из Ирака? Давайте посмотрим, когда они из него уйдут и куда они из него уйдут!
Обама превращается в Буша стремительными темпами. Потому что никакой другой игры у американцев нет. Единственное, в чем великая сила американской экономики, – это американские авианосцы и печатный станок. Американские авианосцы поддерживают печатный станок – печатный станок переносит проблемы Америки на весь мир. Формула отработана.
Кто-то выдвинул такое же количество авианосцев? Кто-то дерзнул объявить американцам, что теперь он является военной супердержавой #1? Нет! А если нет, то все проблемы очень тяжело больной американской экономики, блестящий доклад о состоянии которой мы услышали от Джона Росса, – все проблемы этой больной американской экономики будет решать мир.
За то, что у американского потребителя есть проблемы, платить будете вы. Отныне и вовеки. А не американский потребитель. Он за свои проблемы платить не будет! И не хочет. Потому что у него больше авианосцев и потому что у него печатный станок. А вот как только вы отнимете у него хоть печатный станок, хоть авианосцы, американский потребитель рухнет. Ну, так никто в Америке не позволит ему рухнуть! Никто это без войны не отдаст!
И тут возникает закон "неравномерности развития при капитализме". Вы хотите сменить лидера? Держава, которая неравномерно развивается быстрее, хочет действительно стать первой? Пожалуйста! Но сначала выиграйте мировую войну!
В начале ХХ века Германия развивается быстрее, чем Великобритания? К 1914 году темпы развития германской экономики обгоняют темпы развития английской экономики? Да, да, конечно! Германия имеет полное право на победу в мире, но пусть она выиграет мировую войну! Она ее не выиграла – всё! Всё! Германия в крахе – Британская империя еще держится.
Германия снова начинает развиваться, она хочет, тем не менее, взять реванш. Пусть тогда она выиграет Вторую мировую войну! Она ее не выиграла. Ее расчленили на части – и пусть потом ее экономика растет с любой скоростью! Это ее проблема. Там уже сидят американские деньги, там уже сидит американский менталитет и всё прочее… Страна на этом этапе была обрушена! Почему? Потому что она не выиграла войну!
Возникает вопрос: готова ли Китайская Народная Республика выигрывать мировую войну у США? Все мы понимаем, что на сегодняшний день КНР к этому это не готова.
Готовы ли США устраивать прямую Третью мировую войну с КНР? Все мы понимаем, что США к этому тоже не готовы.
Но я делаю ставку на своеобразную ментальность и духовную организацию англосаксов, которые власть не отдают никогда! Никогда! И у меня это вызывает не критику, а даже некое чувство восхищения. Власть без боя они не отдадут. Если элита WASP – White Anglo-Saxon protestant – сменится какими-нибудь другими элитами ("a la" то, что мы наблюдаем на сегодняшний день), то эти другие, может быть, и сдадутся! Латиносы или кто-нибудь еще. Но пока речь идет о WASP, WASP сдаваться не будут! Они лучше умрут!
Не люблю Александра Зиновьева, не люблю его произведений, особенно "Хомо советикус", потому что парафраз на "Хомо советикус" – это "совок", но мне всегда очень нравилась его фраза: "Секретарь обкома в бункере не удушится! Он скорее всех удушит, чем сам удушится!".
Так вот, там, в WASPовском США, никто в бункере под названием "капитуляция, обусловленная проигрышем игры, ведущейся по определенным правилам", – не удушится! Скорее, всех удушит. Удушит – значит, будет менять правила.
Итак, мы будем иметь дело с такими методами борьбы за мировое господство, которые обеспечат изменение правил игры. Если методы прямой войны не годятся (Китаю они не нужны, потому что Китай еще 10-15 лет будет развивать свою военную машину, и только тогда он сможет оказаться сопоставлен с Америкой; а Америке не нужны, потому что для Америки даже четыре бомбы, которые на нее могут попасть, это уже недопустимый ущерб) – значит, в мире будет происходить что-то другое. Что именно?
Практика последних 20 лет нам показывает, что американцы проиграли только в одном: они не смогли удержать завоеванную ими мировую власть. 19 августа 1991 года (а на самом деле, еще раньше) мировая власть упала в руки американцев. И никто не возражал против того, что Америка является мировой державой #1, и мир однополюсен, и Америка должна править миром. Ну, так и начинай править!
Чтобы начать править, Америке нужно было совсем немного. Ей была нужна трехмиллионная сухопутная армия. 400 000 людей в Ирак, 500 000 – в Иран, диктатуры, проекты, аналогичные "Плану Маршалла", для Ирака, для Ирана, для других стран… Гарнизоны Нового Рима, стоящие во всех столицах мировой империи, расстрелы… Местное население, которое поддерживает этот Pax Pomana…
Американцы ничего этого не сделали. Разгром партии "Баас" – преступная ошибка американцев по отношению к себе самим. Ибо править они могли Ираком только с помощью партии "Баас". Сейчас Гейтс пытается что-то восстанавливать, но это уже невозможно!
Американцы провалили схему, при которой Америка – мировой жандарм. Почему проиграли? Потому что американский человек – в меру умный и не в меру упитанный – не хочет править миром. Точнее, он не хочет платить ту цену, которую надо заплатить, если править миром по-римски.
Но и отказаться от гегемонии США не могут. От формулы "печатный станок – авианосцы – печатный станок штрих" (использую тут марксовское "расширенное воспроизводство": "товар – деньги – товар штрих") американцы отказаться не могут. Откажутся – сразу же погибнут, покатятся в бездну.
А значит, на вооружение может быть взята только карфагенская, финикийская схема: "Никаких легионов, никаких правил. "Наехали", отбомбились, потоптались – ушли. Столкнули одних с другими и т.д. У них в итоге хаос, а мы получаем с этого самые разные дивиденды".
Если нельзя установить "новый мировой порядок", как говорили сами американцы (что очень напоминало гитлеровский термин), то надо установить "новый мировой беспорядок". И как только новый мировой беспорядок возникнет – всё будет решено. Единственный крупный очаг, в который очень трудно экспортировать беспорядок, – это Китай. Китай не хочет, чтобы в него залез этот беспорядок: "Беспорядок хочет к нам залезть, используя права человека? Мы эти права удушим. Он хочет к нам залезть, используя уйгурский сепаратизм, заквашенный на исламистских дрожжах? Мы и это удушим! Мы любые ростки беспорядка удушим. И обеспечим с помощью этого политическую стабильность, помноженную на экономический рост".
Американцы в ужасе от такого китайского подхода! Приходит к власти Обама, которого всё время называют "американским Горбачевым". Горбачев он или нет – я не знаю, кто-то говорит, что он – Кириенко, а кто-то – что он Картер… Не знаю! Я только знаю одно: что если этот человек согласится на самый большой соблазн сегодняшней истории под названием G-2, то есть на двухполюсный мир с китайцами, то через 10 лет китайцы будут владыками мира. Потому что G-2 предполагает, что нужно чем-то поделиться с китайским "младшим братом", ему надо что-то подарить за союз!
Делиться можно, отвечаю со всей ответственностью, только нами, Россией! Любое G-2 – есть фактически договор о разделе русского наследства. Никакого другого разговора быть не может. Не о чем больше говорить. Но любой раздел русского наследства предполагает стремительное укрепление Китая. Поэтому если Обама – не Горбачев, то он на это не согласится. А если он Горбачев – тогда мы двигаемся к новой стадии развития этой трагедии.
Но если он не Горбачев, то возникает вопрос: что применят американцы на следующем шаге? Они применят стратегию хаоса? Они реально перейдут к прямой термоядерной войне? Они постараются сочетать стратегию хаоса с этой войной? Или они уйдут с исторической сцены?
По моей оценке, вероятность того, что американцы уйдут с исторической сцены добровольно, строго равна нулю. А значит, они применят либо жесткую военную схему, либо ту или иную стратегию хаоса, возможно, и усложненную.
Но в любом случае главным вызовом для Америки является Китай, что блистательно доказал предыдущий докладчик.
Ответы Джона Росса на вопросы
О китайской статистике
Мне задали вопрос о китайской статистике, поставив под сомнение ее надежность. Простите, но это не так. Считать ненадежными статистические данные, показывающие высокие темпы роста экономики, никак нельзя. Во-первых, эти данные – данные о торговле, например – можно проверить, сопоставив с данными по другим странам, и они коррелируют. Во-вторых, там, где физические и стоимостные показатели измеримы (выпуск автомашин, выпуск компьютеров и т.д.), они, как показывает опыт, достаточно точны. В-третьих, если китайские статистические данные и пересматриваются, то пересматриваются в сторону увеличения общих темпов роста, потому что прежде недооценивались темпы развития в секторе услуг, связанных с малым бизнесом. Поэтому я просто не принимаю этого тезиса о качественной ненадежности китайской системы статистики. Кто утверждает так, просто пытается уйти от реальности – реальности семимильных темпов экономического роста Китая.
Об опасности трансформации экономических конфликтов в военные
К вопросу, затронутому Сергеем Кургиняном, – о том, что США могут попытаться перевести решение споров в военную сферу. Я согласен, что такая тенденция существует. В настоящее время это одна из самых серьезных опасностей – ведь если в экономическом отношении США теряют конкурентоспособность, то в военном отношении они сохраняют огромное превосходство. Отсюда растет искушение решать экономические проблемы военными средствами – следствием чего была и война в Ираке, и попытки разместить ракетные системы в Восточной Европе. Отсюда и политика, поощряющая таких неуравновешенных авантюристов, как грузинский президент Саакашвили, на развязывание военных конфликтов с вовлечением в них крупных держав. В случае Грузии США разумно уклонились от прямого участия в войне Саакашвили, но на сцене, возможно, объявятся и другие отчаянные головы, разжигающие конфликты, нацеленные на вовлечение в них более крупных держав, и тогда возрастет риск развязывания войны из-за просчетов сторон.
Однако любая попытка решить экономические конфликты с Китаем военными средствами связана с риском мировой и/или ядерной войны, а это уже вопросы совсем иного масштаба – несопоставимые с войной в Ираке, авантюрой в Грузии или ракетами в Восточной Европе. Почему "холодная война" так и осталась холодной? Потому что ни одна из сторон не была готова развязать мировую войну в ядерный век. И если какие-то экстремистски настроенные "неоконсерваторы" и мечтают о решении китайского вопроса военными средствами, все равно прежде будут испытаны все прочие возможности.
Главная ставка даже самых отчаянных "неоконсерваторов" все еще делается на то, что Китай сам "сломает себе шею" – т.е. "совершит самоубийство". Ведь такое уже случалось. Советский Союз "совершил самоубийство" – он не был разрушен извне, он разрушил себя изнутри. Япония могла бы попытаться воспротивиться навязанному ей экономическому курсу, но решила не делать этого, и тем самым себя "сокрушила". Даже если бы администрация США и желала сегодня воевать с Китаем (чего она не хочет), она не в состоянии пойти на это – у нее сегодня слишком много других проблем. Им удобнее надеяться на то, что Китай подорвет себя сам, "совершит самоубийство".
Почему США не повышают уровень инвестирования в своей экономике?
Почему США не повышают уровень инвестирования в собственной экономике, чтобы повысить ее конкурентоспособность? Причины тому – политические.
Если страна хочет повысить уровень инвестирования в экономике, не имея при этом дополнительных источников финансирования из-за рубежа, то, по элементарной арифметической логике, она должна урезать у себя потребление. Тут есть два пути. Первый – это сокращение личного потребления населения, но такая политика будет крайне непопулярна и, вероятнее всего, приведет к поражению тех, кто это предложит, к какой бы партии они ни принадлежали. Второй – это сокращение военных расходов, т.е. государственного потребления, если смотреть с точки зрения экономики. На военные расходы США тратят более 5% ВВП. Будь расходы по этой статье сокращены до уровня, принятого в других странах, скажем до 2,5% ВВП, это высвободило бы ресурсы для значительного повышения уровня капиталовложений. Но это потребовало бы и больших перемен во внешней политике США, так что этого, как видим, не происходит. Военный бюджет в настоящее время – "самая неприкасаемая" статья в государственном бюджете США.
Что касается урезания семейного потребления, мы уже обсудили, почему этот путь будет крайне непопулярен в США, на примере президентств Никсона и Картера. Смещение Никсона с поста президента объяснялось не просто пресловутым "уотергейтским скандалом", и Картер был вовсе не дурак, а человек очень неглупый. Но оба эти президента попытались восстановить конкурентоспособность экономики США путем повышения уровня инвестирования и сделать это за счет сокращения уровня потребления населения США, что сопровождалось девальвациями доллара. Потому-то оба были так непопулярны.
При президенте Рейгане был взят курс на внешние займы по всему миру для финансирования капиталовложений в США и параллельно на поддержание высокого уровня внутреннего потребления. И внешний мир, в течение известного периода времени, готов был финансировать все это при президентах Рейгане и Клинтоне, почему обоим и удавалось сохранять популярность. В настоящее время президент Обама слегка сокращает уровень личного потребления в США – хотя далеко не так резко, как это было при Никсоне и Картере. Поэтому Обама теряет популярность. Таким образом, вопрос о повышении уровня инвестирования в США имеет глубокую политическую подоплеку.
О курсе юаня
Мне задали вопрос об обменном курсе юаня и о том, каким должен быть его "правильный курс". Я уже довольно подробно рассматривал этот вопрос, но если ответить кратко, то ответ будет такой: правильный обменный курс – тот, который позволяет поддерживать относительное равновесие торгового баланса на протяжении какого-то периода времени.
Как было показано, политика Китая является в высшей степени экспортноориентированной, потому что это способствует развитию экономики за счет широкого участия в международном разделении труда и позволяет добиваться роста эффективности за счет эффектов масштаба производства. Одна из главных бед Советского Союза состояла в том, что его руководство не понимало значения международного разделения труда, т.е. развития внешней торговли, и поэтому не ставило приоритетной целью развитие экспорта и импорта. Китай же ориентирован на рост внешней торговли – такова одна из сторон "открытости" его экономики. Но он не заинтересован собственно в поддержании высокого положительного сальдо торгового баланса – это уже иной вопрос.
Высокий уровень экспорта не является для страны проблемой, если и уровень импорта достаточно высок. Как я уже отмечал, на протяжении большей части периода развития в условиях реформ, с 1978 по 2005 г., внешняя торговля Китая оставалась более или менее сбалансированной – при высоком уровне экспорта велик был и импорт. Большое положительное сальдо баланса возникло лишь в течение последних четырех с половиной лет, и сейчас баланс снова выравнивается. Стратегически говоря, я думаю, курс юаня будет повышаться по мере роста производительности китайской экономики, но это повышение должно быть соразмерно повышению производительности, но не опережать его.
Об иностранных инвестициях
Теперь к вопросу о роли иностранных инвестиций, или, если употребить несколько провокационную формулировку вопроса, о "продаже" китайского труда иностранным компаниям. Преобладающая часть трудовых затрат в Китае – это работа в китайских компаниях. Доля зарубежных инвестиций составляет около 5% от их общих годовых объемов, еще около 4% – поступает из Гонконга и Макао. 91% инвестиций в китайскую экономику – внутренняя составляющая.
Правда, в начальный период развития в условиях реформ роль иностранных инвестиций была более значительной, и иностранные инвестиции по-прежнему играют очень важную роль в таких секторах, как экспорт. Инвестиции из-за рубежа важны также и с точки зрения импорта передовых технологий. Поэтому их действительная роль, конечно, выше упомянутых 5%. Но неверно и утверждение, будто экономика Китая зависит по существу от зарубежных инвестиций. И с каждым годом относительная правота этого утверждения сокращается.
Сергей Кургинян: Я благодарен господину Россу за его ценное добавление. Но, как он прекрасно понимает, оно ничего не меняет по существу.
Во-первых, сам же господин Росс говорит о том, что все начиналось с другого долевого участия иностранных инвесторов в совокупном экспортном продукте Китая.
Во-вторых – и это главное – неважно, кто продает дешевую китайскую рабочую силу Западу и миру. И в каком виде это делается. Если это делают китайские компании, то они ведь делают это. Это, а не что-то другое. Когда у тебя нет собственного свободного капитала для того, чтобы делать это (а именно так всё обстояло на начальном этапе), ты привлекаешь иностранцев. Но когда у тебя этот капитал есть (а он сейчас Китаем накоплен в невероятных количествах), то зачем тебе отдавать кому-то ключевую часть сверхприбыли? Ты ее берешь себе.
В-третьих же – и это господин Росс тоже понимает – тут идет тонкая игра, в которой размыта грань между понятиями "свой капитал" и "капитал привлекаемый". Свой капитал на самом деле не вполне свой. Привлекаемый капитал на самом деле не вполне чужой. Но это уже тонкости.
В целом я искренне благодарен господину Россу за важное уточнение, и, принося ему извинение за свое вклинивание в его ответы на вопросы, считаю это вклиниванивание извинительным лишь в силу важности темы и того, что ответ господина Росса, как все понимают, в каком-то смысле был адресован и мне.
Джон Росс: Очень важно также видеть развитие реальной экономики с точки зрения уровня жизни населения. Душевой доход в городах Китая в три раза выше дохода на селе. Крестьянин, переезжающий на работу в город, в среднем утраивает свой доход независимо от того, на какую компанию он работает, китайскую или иностранную. Заработки в Китае могут быть низки на первый взгляд по сравнению с заработками в развитых странах, но всякий человек, чей доход вырос сразу в три раза, увидит в этой перемене огромный шаг вперед. Вместе с тем, эти люди изготавливают продукцию, которая имеет сбыт на мировом рынке, т.е. конкурентоспособна на мировом рынке. Это, как выражаются китайские власти, ситуация «двойного выигрыша». Каждый год и добавленная стоимость растет, и заработки.
Если у человека доход увеличился на 300%, он вряд ли скажет, что подвергается "сверхэксплуатации", – скорее он увидит в этом событии великий прорыв в своей жизни.
Конечно, Китай имел возможность проводить свой экономический курс лишь при наличии определенных базовых условий. Одно из таких условий – наличие у Китая военного оборонительного зонтика, предоставленного Советским Союзом. Несмотря на китайско-советские распри и столкновения на границе, Китай знал, что США не нападут на Китай, потому что СССР ни за что не допустит появления американцев на своей тысячекилометровой восточной границе. Дэн Сяопин мог пойти на сокращение военного бюджета Китая, за счет чего изначально и были собраны финансовые ресурсы для стимулирования спроса и капиталовложений, отчасти по той причине, что Китай был защищен с севера Советским Союзом. Не будь этого, Китаю пришлось бы сосредоточиться на развитии тяжелой промышленности для создания вооружений в целях обороны – а на этой основе он никогда не добился бы тех экономических успехов, которые мы наблюдаем. С исторической точки зрения, индустриализация, проведенная в Советском Союзе, создала для Китая геополитический зонтик, под которым он мог развивать свою экономику.
За счет чего Китай поддерживает такие высокие темпы роста капиталовложений?
Технический ответ на этот вопрос – за счет высоких темпов роста накоплений. Ведь, по определению, всякая инвестиционная операция финансируется за счет равноценной операции по накоплению. Но здесь, конечно, возникает следующий вопрос: как Китай добивается таких высоких темпов роста накоплений?
Ответом не является уровень семейных сбережений домохозяйств. Норма сбережений китайских домохозяйств значительно выше, чем в Европе, не говоря уж о Соединенных Штатах, но она ниже, чем в Индии, например. Ответ находится в другой плоскости – в исключительно высокой норме накоплений за счет прибылей компаний. Китай создал (наравне, как ни странно, с Францией) нечто прежде невиданное в мире – высокоэффективные государственные компании, выдерживающие конкуренцию на мировом рынке.
Как этого удалось добиться, и почему этого не произошло в СССР, например, – это тема для отдельного большого разговора, поэтому я не буду сейчас его затевать. Я просто указываю на это как на факт, реальность которого вы можете проверить самостоятельно. Это – один из опорных моментов "социалистической рыночной экономики" Китая. И его наличие, как мы убедились, позволяет регулировать общий уровень инвестирования в экономике.
О науке и технике
Мне задали вопрос о развитии науки и техники в Китае. Здесь все упирается в объемы финансирования и временной фактор. США тратят более 3,5% ВВП на науку и исследования – развитая экономика может позволить себе такие расходы. В 1995 г. Китай – как страна значительно более бедная – мог потратить на науку лишь 0,5% ВВП. К 2005 г. (более поздними данными я сейчас не располагаю) уровень затрат на науку утроился, достигнув 1,5% ВВП. По этому показателю Китаю, конечно, еще далеко до США, но тенденция роста налицо. В некоторых областях, таких, например, как высокоскоростные поезда и возобновляемые источники энергии, уровень китайских технологий уже очень высок – один из лучших в мире. Поскольку китайские ученые и технологи одарены талантами не менее своих коллег в других странах, вопрос о том, когда они сравняются в этом отношении с США и другими странами, – это лишь вопрос времени и соответствующих затрат.