Текст книги "Содержательное единство 2007-2011"

Автор книги: Сергей Кургинян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 53 страниц)

1 апреля в передаче радиостанции "Эхо Москвы" "Особое мнение" А.Венедиктов высказывается о том, в чем он видит смысл терактов: "…Мы видим, что речь не идет об отделении. Им уже не важно. Речь идет об изменении образа жизни на этой территории, скажем так. Т.е. мы строим, говорят они, совсем другое общество. В этом смысле это действительно очень похоже на то, что делает так называемая "Аль-Каида" как сетевая организация, и здесь я верю нашим самым высоким правоохранителям о том, что они (т.е. террористы) имеют контакты с другими террористическими организациями.

Когда "Аль-Каида" взрывала дома в Нью-Йорке, то она же ничего не требовала. Нет – "мы вам построим здесь… Вот вы испугались, а мы потом придем сюда в Нью-Йорк и построим там то общество, которое мы считаем справедливым".

Далее Венедиктов переходит к теме мотивов террористов на территории РФ: "Сепаратизм – это "мы отделяемся и остаемся там и строим свое общество". А мы (имеются в виду террористы) хотим вот это все, вас мы хотим. … Мы вас так расшатаем, что вы все станете Кавказом. …Эмиратом". …Они хотят, чтобы в России и в других странах, где они взрывают, поднялась волна исламофобии. Они хотят внутри страны столкнуть граждан этой страны и тем ее ослабить. …Грубо говоря, они хотят, чтобы ответственность легла не на какой-то там джамаат и не какую-то там "Аль-Каиду", а на всех мусульман. ‹…›

…В 2001 году Владимир Путин, будучи совсем юным политиком,… он рассказал нам тогда (сначала главным редакторам на встрече, а потом и публично), что будет халифат. Они хотят халифат… дай вспомнить… от Малайзии до Албании. Была такая фраза. И все: "ха, ха, ха". …Но тут он попал. Точно попал. Факт остается фактом, что если упростить, то просто это… иная глобализация. Это темная сторона глобализации".

Беседа завершается следующим выводом:

"Вопрос: Может быть, проще отделиться от Чечни? Дать им независимость, деньги сэкономим. Жизни спасем.

А.Венедиктов: Ничего не меняет. Они не хотят уже. Это не решает ничего. Они не в Чечне, я пытаюсь это объяснить. Они вообще не на Кавказе".

Кроме того, о вероятном международном участии в московских терактах говорит пакистанский журналист Саед Салим Шахзад, завотделением интернет-газеты Asia Times, на которого ссылается 2 апреля "Независимая газета". Как говорится в статье "НГ" "Следы теракта ведут в Южную Азию", "теракт в московской подземке мог быть спланирован и осуществлен боевиками, подготовленными "Аль-Каидой" в зоне племен на границе между Пакистаном и Афганистаном".

3 апреля "Московский комсомолец" со ссылкой на президента Института религии и политики Александра Игнатенко отмечает: "Это арабы готовили смертников для взрывов в московском метро в 2004 году. Они же стоят за подготовкой "шахидов" и сегодня. Правой рукой Доку Умарова стал Халед Юсуф Мохаммад аль-Элитат (известен также как Абу-Анас) по прозвищу Муханнад. Ему помогает суданский наемник по кличке Ясир. Две недели назад их чуть было не уничтожили в Чечне, но им в очередной раз удалось уйти. Оба – представители "Аль-Каиды".

Аналогичным образом западная пресса (например, лондонский еженедельник The Sunday Times) подчеркивает 5 апреля, что Доку Умаров, взявший на себя ответственность за теракты в Москве, находится под влиянием арабских террористов, близких "Аль-Каиде". В этой связи называется фигура идеолога международного терроризма иорданца Абу Мухаммада аль-Магдизи, бывшего советником Заркави.

Идеологема #8: взрывы организовали некие конкретные могущественные тайные силы (британо-саудовские).

29 марта 2010 года, в день терактов в московском метро, Линдон Х.Ларуш заявил в своем издании Executive Intelligence Review: "На основе фактов, полученных из достоверных, по нашему мнению, источников, это (то есть теракты) следует рассматривать как угрозу российским гражданам, призванную показать, что российское правительство не может защитить народ. Это попытка дискредитировать российское правительство, показать его уязвимость. И я ищу следы причастности к происшедшему английской разведки. Это не просто пара гаек сорвалась с резьбы. У этой акции есть цель. Она в том, чтобы дискредитировать способность правительства обеспечить безопасность, нацелена она также на председателя Российских железных дорог Владимира Якунина". Ниже Ларуш в связи с терактами обращает внимание на следующее: "Мятежники, действующие в Чечне и Дагестане, а также в других регионах Северного Кавказа, пользуются поддержкой из источников британской разведки, включая связи с саудовскими ваххабитскими сектами".

Мы понимаем, что для господина Ларуша на все случаи жизни есть один след. Понимаем и природу обеспокоенности господина Ларуша судьбой господина Якунина. Сожалеть приходится об одном – о том, что господин Ларуш не знает, что московский метрополитен не входит в систему РАО ЖД, которым руководит господин Якунин. Остается гадать об одном: что еще не знает господин Ларуш? И знает ли он о британско-саудитском следе больше, чем о системе управления московским метро? Впрочем, мы ведь только "поводизацию" рассматриваем, не правда ли? Здесь налицо еще один яркий пример подобной поводизации: "идеологема #8 – субъект #8".

Идеологема #9: взрывы организовали конкретные группы, чтобы подгадить другим конкретным группам.

30 марта 2010 года в интервью "Кавказскому узлу" о взрывах в метро глава Исламского комитета России Гейдар Джемаль заявил: "идет очень жесткая борьба между сторонниками либеральных реформ и силовой партии, и в последнее время очень много было "наездов" на спецслужбы и особенно много на МВД. С 2003 года МВД подчинено ФСБ по инициативе Путина, и это многим не нравится. И сейчас считается, что именно это подчинение милиции ФСБ сделало ее неэффективной, разложило ее и так далее".

30 марта на своем блоге в "Живом журнале" о взрывах в метро высказывается М.Калашников: "Мы не можем сказать точно: это в самом деле – дело тех же тварей, что устраивали взрывы домов в 1999 г., проталкивая путинщину к власти? Или же это некто, кто имитирует прежний стиль? Так, чтобы взоры всех обратились на Путина и "силовиков"? Так, чтобы скомпрометировать его и загнать в угол? В условиях нынешней внутриэлитной грызни – кремлевской гражданской войны (КГВ) – все возможно.

Нынешний момент – это ожесточенная борьба за власть в "элите" РФ между двумя уголовными бандами. Их можно назвать либералами и силовиками, "девяностниками" и "нулевиками", ельциноидами и путиноидами. Обе презирают народ и рассматривают его как мясо, "пехоту", расходный материал".

Итак, какие-то наши группы организовали взрывы в метро, чтобы насолить другим группам. Доказательства? Они в том, что идет грызня групп. Ну, и что, что она идет? Она разве в предыдущие годы не шла? Почему Бульбов не взрывал метро или его противники?

Вопрос на засыпку: "Если идет дождь (а чем грызня отличается от дождя?), и произошли теракты, то виноват дождь? А если идет что-нибудь еще? Например, футбольный матч? То болельщики?"

Идеологизация #10: взрывы организовали противники реформ, чтобы вернуть бюджетирование.

5 апреля 2010 года журнал "Профиль" публикует статью "Время взрывать" М.Виноградова о взрывах в московском метро, в которой присутствует фрагмент с выразительным подзаголовком "Месть реформируемых".

В статье говорится: "В Интернете обсуждается еще одна версия, менее приятная для власти: что за трагедией – пусть и косвенно – стоят группы влияния, не заинтересованные в реформировании силового блока. Якобы их спровоцировала даже не столько развернувшаяся в последние месяцы информационная атака на милицию, сколько меры по реформированию МВД, о которых заявил президент.

… "Логика проста, – говорит бывший сотрудник милицейского главка, -раз вы считаете нас насколько плохими и хотите нас "отреформировать", сами и занимайтесь обеспечением безопасности. А мы посмотрим, как это у вас получится". Бывший советник президента Андрей Илларионов … ту же самую мысль высказал более определенно: "Молчание стороны, против которой в последние месяцы развернулось пропагандистское наступление "модернизаторов" и "инноваторов", казалось слишком глубоким, а отсутствие каких-либо видимых контрдействий – слишком затянувшимся. Так не могло продолжаться бесконечно. И это значило, что ответ может и должен быть асимметричным и шокирующим".

Ниже в статье приводится еще одно мнение: "Как считает эксперт Ассоциации военных политологов Александр Перенджиев, за терактами в Москве могут стоять определенные круги из российской "силовой элиты". "Увольнение большого числа генералов МВД и ФСИН, заявленное значительное сокращение сотрудников говорит о том, что следующим в очереди на реформирование будет особая спецслужба – ФСБ", – говорит он. По мысли политолога, теракты в Москве направлены на то, чтобы "остановить реформу МВД и не дать возможности провести преобразования в отношении ФСБ России".

Комментировать подобные поводизации я буду ниже. После того, как разберу их все, одну за другой.

Идеологема #11: взрывы организовали сторонники реформ, чтобы ускорить реформы.

1 апреля 2010 года американская The Christian Science Monitor помещает статью своего обозревателя Фреда Уэйра "Взрывы в Дагестане побуждают Россию с надеждой смотреть на Путина". В ней, в частности, говорится:

"Текущая волна терроризма может быть использована для "проталкивания" кардинальных реформ МВД, а также для прекращения недавних внутренних дебатов о том, нужно ли либерализировать авторитарную, "кремлецентрическую" политическую систему, созданную Путиным".

Ну, и хватит! Что одиннадцать идеологем, что одиннадцать тысяч! Одиннадцати идеологем более чем достаточно, чтобы разорвать сознание, растащить людей по разным углам, психотизировать всех и вся, а главное – лишить общество раз и навсегда права на истину. На осмысление – как поиск смысла. То есть как о-смысление. Именно в этом и состоит, по моему убеждению, одна из главных задач постмодернизма. Согласно которому, истины нет вообще. А есть версии. И чем больше их, тем лучше. Экзотические версии лучше неэкзотических тем, что они экзотичны. Постмодернизация сознания предполагает, что люди вообще перестанут искать истину, а будут перебирать версии, как перебирают четки. Но не потому, что надо отсчитывать молитвы, а… просто потому, что надо что-то перебирать. А когда совсем устанешь перебирать, то можно перестать перебирать. Какая, в общем-то, разница – перебирать, не перебирать? Как кому хочется…

А теперь зададимся тремя вопросами.

Первый вопрос: "Но ведь кто-то все-таки взорвал эти самые чертовы вагоны? Мы же видели, что их взорвали. Это же не компьютерный фильм, не виртуализация. Вагоны кто-то реальный – реально же взорвал. Так что реально потекла кровь, реально запахло жареным человеческим мясом, раздались реальные стоны жертв, начали реально рыдать реальные родственники. Это же все КТО-ТО СДЕЛАЛ. Да или нет?"

Ответ, как мне кажется, несомненен: "Да, это произошло в реальности. И это сделал какой-то реальный субъект".

Это тот самый ответ, который больше всего хотят замылить любители постмодернизма, для которых что реальная кровь и реальная боль – что компьютерные файлы.

А теперь второй вопрос: "Если это сделал кто-то реальный, то о чем он должен мечтать больше всего?"

Ответ тоже очевиден: "Больше всего он должен мечтать о том, чтобы бессмысленных версий по поводу того, кто это сделал, было как можно больше. Хорошо, если одиннадцать. Лучше, если одиннадцать тысяч. А еще лучше, если одиннадцать миллионов".

Я не хочу сказать, что "поводизаторы" поднанялись к реальному субъекту с тем, чтобы его сокрыть с помощью поводизации. "Поводизаторы" в основном занимаются поводизированием потому, что им лень в чем-то разбираться, что их эго полностью центрировано на том, чтобы впарить нужную версию, что у них нет ни гражданского чувства, ни чувства экспертного достоинства, ни воли к тому, чтобы в чем-либо разбираться, ни ума, который способен этим заниматься, то есть находится в определенном, очень труднодостижимом, аналитическом состоянии… Ни временных ресурсов, необходимых, чтобы разбираться, у них нет, ни внутренней независимости, внутреннего спокойствия…

Мало ли, чего еще нет… Вопрос, почему всего этого нет. Мы же видим, что нет. Но почему? Люди-то далеко не глупые! И не слабые! Что это за болезнь? Какими лучами всех облучили так, чтобы нечто, еще недавно присутствовавшее в достаточном изобилии, вдруг исчезло фактически начисто? Может быть, мировая закулиса, которая чинит козни, облучила всех психотронными лучами? Версия незатейливая и потому просто обреченная на популярность. Но поскольку я за этой самой популярностью никогда не гнался и сейчас склонен гнаться меньше, чем когда бы то ни было, то, повторяя великого русского режиссера, скажу: "Не верю!"

Ни в психотронные лучи не верю. Ни в мировую закулису, которая всех ими облучает. Происходит распадение социально-психологической, социокультурной, социоментальной ткани. Это распадение является лишь одним из слагаемых в общей системе распада всего и вся. Потому что если и впрямь, как когда-то этого возжелал ельцинский Совет Безопасности (если верить Козыреву, который в него входил), деньги должны стать национальной идеей, – то стать ею они могут, только убив все другие идеи, смыслы и ценности. Идеалы и целеполагание на основе идеалов. То есть человека как такового. А если человек убит (снова запахло постмодернизмом, пресловутой "смертью человека", которую это течение провозгласило), то все остальное, так сказать, дело техники.

Никаких психотронных лучей не надо. И никакой мировой закулисы. Все само расползется, превратится в социопсихологическую, социокультурную, социоментальную слизь. Внутри которой будут копошиться (но поверьте, недолго) "поводизаторы", осуществляя поводизацию. Осуществляя оную, они будут надувать вышеописанные пузыри… "И это были пузыри земли", – сказал Банко Макбету после того, как ведьмы изрекли пророчество и исчезли. Этот шекспировский образ повторен позднее А.Блоком.

И вправду – пузыри… Но даже не земли, а этой самой постчеловеческой слизи, в которую все превратится. Пузыри будут надуваться и лопаться какое-то время. После чего вся слизь, устав пузыриться, устанет забавляться постжизнью (постжизнь есть форма существования пузырьков, порождаемых поводизацией всего и вся). Устав забавляться, она куда-то исчезнет. Так ли важно, куда?

Какой-то слизняк будет счастлив от того, что он уберется в красивый европейский южный город и будет там греться на солнышке.

Какой-то слизняк здесь забьется в ту или иную нишу.

Впрочем, это все уже философия. Право на которую я в минимальной степени заработал тем, что осуществил сколько-то черной и неблагодарной работы. Каталогизировал несостыковки, поводизации. Но пользоваться этим правом сверх меры не собираюсь. Напомню читателю о моей модели "лепестков" (рис. 27).

Рис. 27.

Обращу внимание на то, что выявленное мною N оказалось, слава богу, равно одиннадцати, а не одиннадцати тысячам. Обращу внимание также на то, что я эти одиннадцать лепестков не просто умозрительно соорудил, а обосновал фактическим материалом. И перейду к аналитике того содержания, которое выявленная мною система содержит.

Является ли выявленное мною – системой? Мне кажется, что да. Но предположим, что это не система. Тогда что это? Конгломерат, совокупность, ризома, как любят говорить те же постмодернисты? Возьмем самое нейтральное слово – совокупность.

Является то, что мы только что обсудили, совокупностью высказываний, притом, что каждый из элементов этой совокупности является продавливаемой идеологемой?

Является.

Обладает ли эта совокупность содержанием? Тут все зависит от того, что называть содержанием. Мне-то кажется, что каждый из элементов этой совокупности в каком-то смысле лишен содержания и даже воинственно отторгает оное. А потому надо говорить о наполнении "лепестков" чем-то, не называя то, чем наполнены "лепестки", содержанием. Но пока я могу лишь сказать, что мне это кажется. А мне на это легко ответят: "Когда кажется, то крестятся", – и будут правы.

Поэтому я предположу, что то, чем наполнены "лепестки", является содержанием. С чем можно сравнить такое предположение? Ну, например, перед вами кролик. И он лежит неподвижно. Настолько неподвижно, что кому-то кажется – это камень. Вы тогда берете некий инструмент (если кролик обычный, то какое-нибудь шило, но в нашем случае речь идет не о простом шиле, а о шиле аналитическом) и начинаете им тыкать в объект, который предположительно является камнем. Объект взвизгивает и убегает. Что он тем самым доказывает? Что он не является камнем. Может быть, он этим не доказывает, что является кроликом. Но он доказывает, что не является камнем.

Понятна моя метафора? Если я предполагаю, что нечто является содержанием, и тычу в него аналитическим шилом, а оно, это нечто, не ведет себя, как подобает содержанию, а исполнят некие – несвойственные содержанию – антраша, то что я доказываю? Что это нечто не является содержанием. Так ведь?

Оговорив подобные методологические тонкости, необходимые, коль скоро ты имеешь дело с критикой постмодернистской конструкции (каковой по определению является совокупность вышеописанных "лепестков", они же "поводизации", они же версии), – я займусь грубой аналитической работой. Той самой, которая позволяет обнаружить, что версии (то бишь "камни" из моей метафоры), на самом деле являются не "камнями" (то бишь содержаниями, в которые их авторы обоснованно верят), а "кроликами" (то бишь впариваемыми бессодержательными постмодернистскими конструкциями).

Часть 6. Критика версий

Здесь я перехожу от аналитики террора к политической аналитике. Оговорив, что уже начатый мной разговор о политической войне является своеобразным мостом, перекидываемым из сферы аналитики террора в более масштабную и серьезную сферу.

Политическая война строится вокруг конспирологии. Да-да, той самой конспирологии, которой так чурались ведущие эту войну просвещенные круги. Конспирология соблазнительна. Легко усваивается возбужденной публикой.

Есть, как мы убедились, две конспирологические версии.

Первая и главная: ФСБшники сами осуществили теракты для того, чтобы под гексоген и кровь вернуть Путина на пост президента ("идеологема #2 – субъект #2").

Раскруткой этой идеологемы (а точнее все же – конспирологической версии) занята сейчас вся радикальная оппозиция. С моей стороны было бы очень глупо отмести эту версию с порога: "Руки прочь от замечательного Путина и высокоморальных чекистов!" Нет, я считаю необходимым рассмотреть эту версию, применив к ней весь нормальный аналитический инструментарий. Любой другой подход для меня неприемлем и с научной, и с моральной, и с политической точки зрения.

Начну с того, что все материалы, в которых Путин и чекисты обвиняются в осуществлении взрывов в 1999 году, носят очевидно недоказательный характер.

Это очень заметно, если сравнить эти материалы с работами западных профессоров, разбиравших те или иные сюжеты сходного типа – итальянский, греческий и так далее. Прежде всего, итальянский. Ведь по сути чекистов и Путина обвиняют в том, что они использовали для прихода к власти на рубеже тысячелетий так называемую "стратегию напряженности". Ту самую, которую в наибольшей степени задействовали и впрямь в Италии (терроризм, убийство Альдо Моро, "красные бригады" и так далее).

Итальянские профессора действуют на Западе, понимая, что их читатели, как элитные, так и иные, в большей или меньшей степени проникнуты (так и хочется сказать – пропитаны) правовым духом: "Вот это и впрямь доказательство! А это треп, а это правдоподобные, но не доказанные предположения!" Такова сильная сторона Запада, по крайней мере, Запада классического.

Когда западный журналист и аналитик, знаменитый "разгребатель грязи" Боб Вудворд давал данные для Уотергейта, все понимали: "Да, это доказательные данные, от которых не отвертишься". И Никсон погорел.

Повторяю – сильная черта классического Запада состоит в том, что он (а) понимает, что такое настоящие доказательства, и (б) благоговеет перед настоящими доказательствами.

Классический Запад очень четко отделяет настоящие доказательства от общих рассуждений. Рассуждения он презирает, а доказательства принимает к рассмотрению и, рассмотрев, делает далеко идущие выводы, если доказательства и впрямь подтверждаются. При этом есть определенная процедура подтверждения. Разумеется, тогда, когда надо вести политическую войну вообще и с дикарями в особенности, Запад может пренебречь разницей не только между настоящими доказательствами и общими рассуждениями, но и между настоящими доказательствами и пропагандистской ложью. Но он и в этом пренебрежении останется таким, какой он есть. То есть Западом, который понимает разницу между юриспруденцией (нормами для себя) и пропагандой (нормами для других).

Разница между классическим Западом и нашими западниками (западниками вообще и диссидентствующими ультразападниками в особенности) состоит в том, что наши западники категорически не понимают, что такое разница между доказательностью и болтовней, юриспруденцией и пропагандой.

Все то, что необходимо для того, чтобы осознать и прочувствовать эту разницу ("как говорят у нас в Одессе, почувствуйте разницу"), отсутствует в ментальном и эмоциональном аппарате наших западников и уж тем более диссидентствующих ультразападников. Потому что они-то как раз – "наши в доску". То есть отнюдь не западные люди классического образца. И "ловить" им в классическом западном обществе нечего. Они могут только консультировать это классическое общество по поводу того, как надо работать с русскими дикарями, и исполнять поручения западного классического общества, касающиеся способов манипулирования дикарями. Как только задачи западного общества по отношению к дикарям будут решены – западники должны испариться ("Мавр сделал свое дело, мавр может уходить").

Но дело не в наших западниках (и тем более не в невротизированных ультразападниках), а в нашей традиции, которая действительно не вобрала в себя все то, что позволяет отличать доказательность от слегка похожего на нее суесловия.

Наша традиция и впрямь всегда носила существенно неправовой характер. Сейчас она носит более неправовой характер, чем когда бы то ни было. Авторы мифов о взорвавших Россию на рубеже тысячелетий путинских чекистах это понимают, как никто другой.

Они понимают, что миф, может быть, еще и сработает. Да и соорудить его нетрудно – что называется, "на коленке". Добыть же доказательства практически невозможно. А если даже добудешь – толку-то? Уотергейт в России невозможен по определению! Добытыми доказательствами власть подотрется и только.

Подобное представление о ситуации породило у авторов тогдашних обвинений в адрес Путина и чекистов своеобразный уныло-истерический тон: "Знаем, что доказательств нет и не будет! Знаем, что кишка у нас тонка получить доказательства! Ну, и что? За неимением доказательств – будем выдумывать нечто минимально правдоподобное! И крикливо это впаривать дикарям, они же постсоветские совки. Если Солженицыну удалось все, что надо, впарить нормальным совкам, то мы постсоветским недоноскам уж тем более впарим все, что захотим! Любые мифы, любую конспирологию".

Итак, доказательств авторы всех этих мифов или конспирологических версий никогда не собирали. Они и боялись этого, и не верили своим силам, и очень сильно сомневались в том, что искомый черный кот присутствует в черной комнате. Они слабо понимали, что такое доказательства. И чем доказательства отличаются от мифов, конспирологических версий, общих рассуждений с разной степенью правдоподобности.

Все так. Но в чем вопиющее отличие тогдашних мифов от нынешних?

В тогдашних мифах был мотив. Как знают все, для кого доказательность не пустой звук, наличие мотива ничего не значит само по себе. Отсутствие мотива значит очень многое. А наличие мотива… Если сын является наследником своих родителей – это не значит, что он их убил. Вот если известно, что они убиты топором, а на найденном у сына топоре – их кровь и отпечатки пальцев сына, это уже другое дело. Этот уже не мотив, это настоящие доказательства.

Настоящих доказательств, повторяю, у тех, кто в начале 2000-х обвинял Путина и чекистов в том, что они сами взрывали дома в Москве, не было и нет. Обвинители этих доказательств не искали и не ищут. Но – в их тогдашней болтовне была хотя бы так называемая "мотивационная часть". Еще раз повторю, необходимая, но совершенно недостаточная.

Если собрать все то, что было сказано тогда, и выделить в этом некий мотивационный сухой остаток, то он примерно таков: "Молодой, неопытный, никому не известный премьер – наследник непопулярного президента. Рейтинга нет. Времени на раскрутку мало. Против него – мощные, хорошо раскрученные противники. Такие, как Примаков и Лужков. Да даже Зюганов – тяжеловес по сравнению с никому не известным премьером.

Партия премьера собрана на скорую руку. Власть в целом непопулярна. Страна пережила тяжелейший дефолт, из которого ее худо-бедно вывел вовсе не Путин, а Примаков, конкурент Путина.

Страна тяжело и болезненно воспринимает фактическое отделение Чечни. Но не готова к тому, чтобы сходу начать Чечню опять вводить в свой состав, используя репрессивные методы. А без этого Чечню не вернешь.

В такой ситуации взорвать дома, доказать, что это сделали чеченцы, и канализировать энергию негодования на мятежную Чечню, начав победоносную войну, – это способ раскрутить никому не известного политика. А тут еще вторжение чеченцев в Дагестан – угроза окончательного распада России".

Налицо совпадения политических интересов власти, каких-то государственных интересов. Описываю всю эту мотивационную часть для того, чтобы поступить в соответствии с приведенной выше одесской рекомендацией: "Почувствуйте разницу!"

Почувствуйте разницу между тогдашней мотивационной конструкцией и нынешней. ТОГДА мотивация была, а ТЕПЕРЬ ее нет и в помине. И это все понимают!

В самом деле, оппозиция – тише воды, ниже травы. Рейтинг ее – ниже плинтуса. В Чечне – не враждебный Басаев, а лояльный Кадыров. Канализировать отсутствующее негодование населения (раньше оно негодовало по поводу отделения Чечни, а теперь по поводу чего должно негодовать?) не на кого. И у Путина, и у Медведева – высокие рейтинги. Выяснять отношения они будут между собой. Никакая война им для поднятия рейтинга не нужна. Никакой теракт их рейтинги сокрушить не может.

Короче, ничего, кроме формального совпадения, основанного на повторе мифа (раз миф о том, что тогда притопали к власти, соорудив теракты, как-то освоен, то его можно повторить), нет. Мне говорят, что у нас оппозиция высокоинтеллигентная, высокоинтеллектуальная и, уж конечно, высокоморальная. А главное – такая политологически грамотная, что дальше некуда.

Соорудить параллель между "таперича" и "давеча" может только политологический профан, абсолютный неуч. Или пиарщик, глубочайше презирающий свое население, работающий с ним, как с пластичным материалом, то есть с быдлом, пресловутым "пиплом", который "хавает".

Я, в сущности, и разобрал весь этот миф для того, чтобы дать иллюстрацию на знаменитую гамлетовскую тему: "Смотрите же, с какою грязью вы меня смешали". Для того чтобы проводить вопиюще безграмотную с политологической точки зрения параллель, нужно смешать с грязью не только свой электорат, не только ядро своего электората (хоть бы ядро пожалели!), но и свою опорную базу. А это значит, что не к выборам готовятся, а к чему-то совсем другому.

Повторяю, тогда не было доказательной базы, но был мотив.

Теперь нет ни доказательной базы, ни мотива. Но этого никто не замечает.

Вторая конспирологическая версия на тему о чекистском заговоре, в ходе которого гады-чекисты снова осуществили теракты, гласит: "Гады-чекисты (силовики, менты etc.) сделали ЭТО из мелких финансовых соображений. Их, гадов, реформируют, бюджеты им урезают, транспортную милицию ликвидируют, вот они и сгоношили теракты".

Много раз говорил, что ситуация в стране не криминализованная, а криминальная. А значит, возможно очень и очень многое. Ощущение того, что возможно многое, делает граждан податливыми к подобного рода конспирологическим версиям.

Но такая податливость возможна лишь до тех пор, пока граждане не пробуют вжиться в ситуацию, которая им предлагается к рассмотрению. Пусть они попробуют вжиться – и тогда обнаружится, что речь идет даже не о версиях, не об изящной конспирологии, а о стопроцентном "ужастике", причем достаточно низкопробном. И не имеющем никакого отношения к попытке выдвинуть аналитическую версию – пусть даже экзотическую и чрезвычайно дерзкую.

Чем я могу подтвердить такую свою оценку?

Экспериментом по психологическому и психоаналитическому вживанию во все сразу – и в образы акторов, и в ситуацию.

Предположим, что какие-то нелюди в погонах… Стоп! Не просто в погонах, а в генеральских погонах. И не просто в генеральских погонах, а в погонах с несколькими звездами… Итак, эти нелюди… Стоп! Не просто нелюди, а вурдалаки, вампиры, члены "семейки Адамсов"… Короче, высокопоставленные донельзя вурдалаки, вампиры (а не обычные, хорошо знакомые нам циничные мордовороты!), обеспокоились тем, что нет "бабок", что они теряют позиции, и – решили сгоношить теракты.

Эти гипернелюди – уже сама гипотеза о подобной абсолютной античеловечности о многом говорит – решили совершить теракты не в Средней Азии, где и для обыкновенного мордоворота многое является допустимым ("что чурки, что муравьи"), а в своем родном городе, в столице нашей Родины городе Москве.

Они имеют семьи? Имеют друзей и знакомых? Они что – членов семей, друзей и знакомых будут предупреждать: "Не ходите в такое-то метро тогда-то"? Всех подряд будут предупреждать? Ну, захотела мама нелюдя проехать на метро – ее, например, в машине укачивает, – а нелюдь ей скажет: "Сиди дома, мамаша". Мамаша не дура! Она поймет, что к чему, когда все начнут говорить про теракт. Она, конечно, в ФСБ не побежит, но с родной сестрой доверительно поделится чем-то. И понеслось. Чай не при сталинизме живем! Язык у всех развязан донельзя.

А ведь рассматриваемый в этой конспирологической версии нелюдь – обитатель высокого, а не наивысочайшего этажа властной пирамиды. А значит, рано или поздно все доползет до "самого верха". Который обнаружит, что нелюдь из своих корыстных интересов его, этот "самый верх", подставляет. Да еще таким способом! А что еще нелюдь учудит? Норов нынешнего "самого верха" – общеизвестен.