Текст книги "Содержательное единство 2007-2011"

Автор книги: Сергей Кургинян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 53 страниц)

Значит, имеет место не просто выгодоцентризм. Не просто господство цифр. Имеет место страх перед сложными композициями, даже если они состоят из цифр. Потому что тогда нужно усилие. Тогда нужно ломать мозги над этими композициями. Тогда надо включаться в кадровую борьбу. А чтобы в нее включаться и чтобы ломать мозги, ты должен допустить на соответствующий этаж людей с соответствующими мозгами. А если у людей есть такие мозги, то они в своей нише не засидятся, они начнут "кадровую экспансию". И тогда – тебя не будет.

Надо всем царит страх перед сложными композициями. Любая сложная композиция, по определению, сверхрегламентна. Она предполагает выход на чужие территории. Имеются в виду территории чужой компетенции, а значит, и чужого обогащения. И еще неизвестно чего.

Это неведомые для тебя территории, а страшно то, что непонятно. Ты вышел на чужую территорию? Так она не просто чужая. Она, так сказать, "невентильная". Твоя территория – это вентили на трубе. Открыл… закрыл… давление в трубе получил. А тут – какая-то Армения, какая-то Белоруссия! Черт знает что! Надо разбираться. А откуда взять время, чтобы разбираться?

Время делится на следующие части.

Часть #1 – спать, жрать, пить, забавляться с девочками и лечиться. Это уже много. И под каждым простым – сложное. Деньги большие? Значит, страшно. Значит, еще нужно суметь спать. Жрать и пить – это сложная технология, потому что это надо делать в компании. И от того, как ты это сделаешь, зависит твое место в системе. Забавляться с девочками – это еще более сложная технология. Потому что нужно это делать, опять-таки, не в одиночестве, а в компании. Так, чтобы товарищам понравилось и на видео записалось правильно.

Значит, мы неверно интерпретируем ситуацию (рис.14).

Мы-то для начала заговорили о том, что правит бал альтернатива между простым и сложным. Что простое съело сложное. Что нужно сложное, а вместо него – простое. А на самом-то деле все не совсем так! (рис.15)

Какое же это простое? Это «сложно-простенькое». Мы ведь только одну часть бюджета времени рассмотрели! А еще есть часть #2 – надо удержаться на синекуре, то есть «лизать», «нюхать», «носить». Это все не простое! Это все – стремительно усложняющаяся простота! То есть сложно-простенькое. А дальше будет сверхсложно-простенькое.

И это забирает весь бюджет времени, сил, мозгов. Разрабатываются сложнейшие операции – как войти, что сказать. Идет "самораскрутка" этой усложняющейся простоты.

А ведь еще есть часть #3 – чтобы носить, надо добывать. И это тоже сложнейшая процедура.

Такая метаморфоза ("раздутие" простого и "сдутие" сложного) не имеет ничего общего с альтернативой между сложным и простым. Мы упрекаем людей в простоте, а они заняты невероятно сложным и тонким делом – но другим. А нашу сложность рассматривают как словоблудие и бессмысленное жонглирование мертвыми словами и образами. "Ишь, ты! Будь как Рокфеллер!"

Рокфеллер – это журавль в небе. У Рокфеллера другое место в системе. Для того, чтобы получить это место, нужна другая система. Непонятно, как строить эту систему. И нет времени, чтобы понять. Да и мозги тоже иначе устроены. Зато понятно, что за подобные амбиции можно погореть. Можно схлопотать и от своей бюрократии, и от иноземного Рокфеллера. Поэтому никогда не надо выходить за флажки. А синица в руках лучше журавля в небе.

При рассмотрении данной ситуации всегда возникает еще несколько вопросов.

Например, в какой степени все замкнуто на предмете, а в какой предмет – это крыша, повод?

Когда пьют шампанское по 50 тыс. евро? Когда совсем с жиру бесятся? Да, и тогда тоже. Но еще – когда деньги не свои. И тогда можно, во-первых, гульнуть. Во-вторых, протащить липовую смету. В-третьих, получить "обратный откат". В-четвертых, втянуть корпоративные "бабки" в свои личные структуры. И мало ли еще что можно!

В любом случае, можем ли мы это назвать примитивностью?

Субъект прикован к очень сложным задачам определенного регистра и качества. Причем задачи усложняются, мультиплицируются, становятся все более опасными и тонкими. Все остальное:

– недозволено,

– непредставимо,

– находится за пределами отведенных жизненных лимитов.

Такая усложняющаяся простота – это как раковая опухоль. Она и проста, и сложна одновременна. Организм, в отличие от нее, обладает иной сложностью, связанной с многообразными переходами. Но он отягчен другими обязанностями. В том числе, и по отношению к своим системным переходам. Раковая опухоль всего этого не имеет. У нее нет веера целей и их иерархии. У нее одна цель – самоэкспансия.

Но эта цель не простая! Она настолько непростая, что обыгрывает организм. Ведь организм находится в рамках обеспечения задач своего функционирования. Он не может использовать противоречащие этому технологии. А раковая опухоль только их и использует. Она-то может! А в чем-то и должна! Ох, какие у нее преимущества!

Но и это не все.

Рассмотрим коллизию "опухоль-организм" (рис.16).

И введем внешний по отношению к этому фактор (рис.17) .

То есть происходит анти-лечение. За счет чего?

Во-первых, из меркантильных соображений. Если это внешний фактор, то ему все чужие комплексные национальные цели "по барабану".

Во-вторых, из спецсоображений. Если это внешний фактор, то он хочет не только прямую прибыль увеличить, наплевав на сопряженные обстоятельства. Он хочет еще и разрушить противника.

В-третьих, из своих национальных соображений. Ему надо еще и себя усиливать. У него-то есть национальная прописка. И там, где он прописан, он получает "вводные". Мол, парень, прибыль прибылью, а ты еще о стране подумай.

Короче, если это какая-нибудь иноземная "Ёлки-групп", то как она мыслит? А вот как. "Я – "Ёлки-групп". На фига мне русская ПВО в Белоруссии? Я – "Ёлки-групп" – даешь прибыль! Я – "Ёлки-групп", я хочу еще что-то получить за то, что не будет русской ПВО в Белоруссии. Я – "Ёлки-групп", я хочу получить свою ПВО в Белоруссии".

Поэтому внешний фактор поощряет опухоль. Почему он не боится, что она станет интернациональной? Это отдельный и нетривиальный вопрос. Но то, что именно с момента либерализации наших монополистов начались все эти "закидоны" – это понятно.

А насчет интернационализации… Тут все сложнее.

Что такое вор?

Вор – прежде всего ворует для себя и для других. Но он же не только ворует. Он естественным образом разрушает некие узлы, в пределах которых ворует. Если это узлы инфраструктуры твоего противника, то вор – твой союзник. И система, уничтожающая противника, отстегивает на воровство, поощряет его. Это называется – "структура экономических диверсий с использованием мафиозного фактора". Вор внедряется в коды чужой системы и подчиняет ее себе.

А дальше возникает основная коллизия. Куда это все потом кинется? Останется ли это в рамках страны-противника или, транснационализировавшись, кинется на твою страну? И кто в итоге возьмет это под контроль? Запад, ислам, Китай, супермафия?

Но это – отдельный и "отдаленный" вопрос. А наши "либеральные" операторы, в любом случае, действуют в пределах некоей системы запретов.

Это внешний запрет (запрет#1)

Это соседский запрет (запрет #2). Имеется в виду запрет со стороны соседей, проходящих по другому цеху, имеющих другую корпоративную прописку. Полезешь в какую-то страну СНГ, а там – наши же спецслужбы. Они скажут: "Не лезьте не в свое дело, мы здесь пилим, и на другом!"

Это властный запрет (запрет #3) – "руки прочь от политики!".

Это запрет, исходящий из бытия (запрет #4) – "начну этим заниматься – упущу все другое".

Это запрет, исходящий от мышления (запрет #5) – изначально отторгаются те, кто способен даже помыслить о выходе за флажки.

Пять запретов представляют собой некий пятиугольник (рис.18) .

Если тело останется в пределах пятиугольника, то это рак, и он будет действовать как рак. Тело можно убить. И это классический метод борьбы. Но есть и другой метод (рис.19).

Все равно же это люди, а не тела. Пока они люди, у них есть возможность «выходить за флажки». Этот выход всегда связан с соединением выходящего с неким эгрегором. Для того, чтобы любой человек мог выйти за свои собственные границы, он должен перестроить эгрегориальный канал. Теоретически это всегда возможно. В этом смысле противник всегда ведет борьбу за то, чтобы этого не произошло. Или произошло что-то другое. И здесь следует говорить о двух видах высшей смысловой войны.

Один – очевидный. Другой – совсем не очевидный. Но он-то нас и интересует больше всего. Но начну с очевидного (рис.20).

Самый простейший вариант смысловой войны – просто перекрыть эгрегор. Не дать возможности на него выйти. Существует масса способов это сделать. Религиозный человек сказал бы вам , что главное – это утопить в грехе. И тогда эгрегориальной связи не будет. Светский человек скажет, что нужно разрушить высшие потребности (самоактуализацию, по шкале Маслоу).

Чуть более сложный способ – переключать на чужие эгрегоры. Или на ложные эгрегоры. Тот, кого переключили на чужой эгрегор, и будет работать на чужие цели. А тот, кого переключают на мертвые или ложные эгрегоры, не будет получать от них энергию. И не сможет выходить за флажки.

Скотство или богема – вот что такое совсем простые способы.

Смысловая перевербовка – вот что такое чуть более сложный способ. Но мне кажется, российская ситуация ставит ребром другой вопрос. Можно ли создать не имманентный (который мы уже описали), а трансцендентный, смысловой рак?

Не экономического убийцу (читайте книгу "Исповедь экономического убийцы" Джона Перкинса). Не идеологического убийцу. Не социокультурного убийцу даже, а тотального метафизического убийцу. Абсолютное оружие, так сказать.

Ведь что осуществлялось на территории СССР и осуществляется на территории России?

Может быть, здесь велась война против коммунизма? Или против системы? Или против строя? Мы знаем, что велась война с идеальностью и ее предпосылками в сознании. Шел подрыв идеальности вообще. И вырабатывался некий особый тип убийцы, который может убивать идеальность, подрывать ее предпосылки.

В этом и состоит задача репрессивной смеховой культуры. И потому теоретические разработки того же Бахтина были далеко не так просты, как это кажется некоторым нашим эстетам. Желающих могу познакомить с аутентичной телезаписью, где такой знаток Бахтина, как покойный Вадим Кожинов, говорит: "…Отношение …к тому же социализму… Бахтин вообще-то считал, что это ступень к последнему суду… перед концом света".

Это не единственное высказывание такого рода. Если собрать высказывания вместе, то становится ясно – некоторым теоретикам "карнавала нон-стоп" (а именно он разыгран под видом реформ) было ясно, что карнавал нон-стоп – это ад и бездна. Никто не должен забывать, что карнавал нон-стоп адресует к сатурналиям. А сатурналии никак не предполагают никакого человеческого веселья. Они предполагают, что бог Сатурн начнет мстить всем другим богам, уничтожая Творение и отделяя его от Творца. Для того, чтобы отделить Творение от Творца, нужно:

А) уничтожить не тело, а душу, которая соединяет одно с другим,

Б) представить себе Творца без Творения. Он занимается другим Творением, отбрасывая это, как неудавшееся, или он отказывается от акта Творения вообще? И он возвращается к ситуации до Перводня, внутри которой есть какие-то трагические коллизии?

В любом случае, на нашей территории разворачивается не просто банальная деструктивная операция. Здесь разворачивается нечто гораздо более важное и метафизическое.

Я не могу в полном объеме рассматривать это в докладе, посвященном другой теме. Но должен подчеркнуть, что вызов сложности, который маячит за всеми нынешними политическими сюжетами – дальними, ближними, внутренними, внешними, – это еще и эгрегориальный вызов. В состязании эгрегоров побеждает тот, кто удерживает конструктивную сложность.

Конкуренция эгрегоров – это конкуренция за сложность. И не за сложность вообще, а за конструктивную восходящую сложность. Задача врага – упростить эгрегор. Предложить варианты более простого, чем это нужно, описания реальности. Не зря в народе говорят, что "иная простота хуже воровства". Не зря бытует некая "хитовая" формула криминального упрощенчества: "Ты будь попроще, и к тебе потянутся люди".

Тот, кто сумел упростить чужой эгрегор, может дальше его поглотить. А поглотив, он поставит соответствующие, свои цели. И тогда белорусский казус покажется мелочью.

Но и это не все. Когда простой, но могущественный ум начинает взаимодействовать со сложной реальностью, он не просто перед ней пасует. Он начинает ее ломать. С непредсказуемыми последствиями.

Есть сложная реальность. Мы ею не можем управлять. Давайте ее изменим! Упростим. Сбросим с недоступного нам сложного уровня на другой, пониже. А там мы уже сможем ею управлять. Гайдар, например, говорил об этом буквально и неприкрыто: "экономикс" у нас не действует, надо создать среду, в которой он будет действовать, и начать этой средой управлять.

Такая ломка реальности простыми, но могущественными людьми, к каковым я отношу того же Гайдара (но и не только), создает "отброшенные творения". Поскольку Гайдар любил Стругацких, то это те самые "обреченные грады" или "пикники на обочинах". На метафизическом языке они называются отброшенными мирами.

Само создание таких миров предполагает в дальнейшем соответствующую эгрегориальную коллизию. Можете называть ее сатурналией или как-то иначе. Названия для этого есть разные, а суть одна. Хочу подчеркнуть, что это вполне непростая суть. И мне не кажется, что я тут надуманно усложняю. А для того, чтобы все это не повисало в воздухе, давайте попробуем приземлять – но не упрощать. И всмотримся во вполне земную, но и сакраментальную ткань интересующей нас действительности.

Часть 2. Белорусская коллизия – как она есть

Вначале отметим, что к концу лета отношения между Россией и Белоруссией были относительно мирными. В самом деле, еще в начале августа 2006 года Лукашенко удалось как бы согласовать создание консорциума из компаний России, Белоруссии и Казахстана для транзита энергоресурсов в Европу (через Белоруссию, разумеется).

А в конце августа 2006 года глава международной комиссии Верхней палаты парламента Белоруссии Николай Чергинец сообщил, что проект конституционного акта Союзного государства "готов на 99%, и до его принятия остается один шаг".

В середине сентября того же 2006 года П.Бородин объявил, что на начало ноября запланировано заседание Высшего Госсовета Союзного государства, где будет решен вопрос о референдуме (предположительно, в декабре) по Конституционному акту Союзного государства. И добавил: "Ментальность славянских народов такова, что должен быть мощный лидер. …Первое лицо должно прекрасно знать международно-правовое дело. Путин его знает и может представлять интересы Союза на международном уровне".

Вряд ли Бородин мог сделать такое заявление, не согласовав своих шагов с высшими властными уровнями.

Согласовать-то он согласовал, но одновременно с его оптимистическими демаршами (очень важно понимать, что одновременно!) представители России на переговорах с Белоруссией начали настойчиво говорить о необходимости перевода торговых отношений между республиками "в рыночное русло".

На повестку дня этой самой "рыночной инвективы" было вынесено два основных вопроса (рис.21).

Вопрос #1 – продажа «Газпрому» за 300 млн. долларов – 50% акций «Белтрансгаза».

Вопрос #2 – увеличение цены газа, доставляемого "Газпромом" в Белоруссию, с 46,7 до 110 долл. за тыс. куб. м. При этом поставки "Газпрома" в Белоруссию составляют около 20 млрд. кубов.

рис.21

Вот и считайте! (рис.22)

110 – 46,7 = 63,3.

То есть, за каждую тысячу кубометров газа "Газпром" потребовал дополнительно 63,3 долл. США. А поскольку всего поставляется около 20 миллиардов кубометров, то речь идет о повышении белорусских выплат примерно на 1,3 миллиарда долларов США.

Рис.22

Вот что хотел «Газпром» дополнительно получить на газе. И началось.

Отметим, что население Белоруссии составляет примерно 10 миллионов 440 тысяч человек. А значит, один житель республики в рамках этой операции должен доплатить из личного бюджета более 120 долларов в год. Это называется "социально ощутимый ущерб". Что он такое для власти – надеюсь, понятно. Это не катастрофа, но и отнюдь не мелочь.

Лукашенко в ответ резко отказался от продажи "Белтрансгаза" и пригрозил, в случае увеличения цены на газ, выйти из договора о Союзном государстве.

Таким образом, мы видим "синхронно-противоречивые действия", которые не могут свидетельствовать ни о чем, кроме как о пресловутой войне "кремлевских башен" (или, если хотите, элитных групп) (рис. 23).

Заметьте, что при этом нельзя объяснить произошедшее давлением с помощью цен на энергосырье ради решения каких-то геополитических задач. Например, задач ускорения создания Союза между Россией и Белоруссией. Потому что союз, если верить официальной информации, и так «на мази». И именно на фоне этого самого «на мази» – происходит наращивание загадочного давления с загадочными же целями.

Лукашенко прямо говорит об этом. Причем немедленно.

30 сентября он заявил: "Вы не хотите этого союза. Элита ваша этого не хочет. Не умрем мы за этот миллиард долларов (точнее – за 1,3 миллиарда)! Но вы потеряете последнего союзника, вы просто опозоритесь!"

Скажут, что Лукашенко торгует союзом. Да, торгует! И мы это уже обсудили. Ну и что? Нам данный товар нужен или нет? Да или нет? Государство – не бесплатная затея. Создали государство – платите за лимитроф. Или превращайте лимитроф во что-то другое. Или скажите, что вам это не нужно. Но тогда какого… черта валять ваньку с Союзным договором и многим другим?

Торговля в данном случае – неизымаемый компонент всего происходящего в рамках культуры цифр. Но торговлю надо уметь вести. Она всегда сводится к паре простых вопросов: сколько и за что? Вот и вся торговля.

Я-то имею твердое собственное мнение, что Белоруссии надо дать намного больше, но за другое. За настоящую единую государственность. Но этого не добиваются лобовым давлением (кнутом). Где пряник? А вот с пряником-то и происходят непонятные вещи.

10 октября "Транснефть" заявила, что в IV кв. сокращает поставки нефти в Белоруссию на 30%. Причина – реэкспорт Минском российской нефти (в основном, выработанных из нее нефтепродуктов) в крупных масштабах. После чего начинаются затяжные закулисные переговоры о реэкспорте нефти. Грубо говоря, Белоруссия получает у нас дешевую нефть, и в основном перерабатывает ее у себя на двух крупных современных НПЗ – Новополоцком и Мозырском. Часть нефтепродуктов она использует на нужды республики, а основные объемы нефтепродуктов, а также небольшую часть сырой нефти – просто гонит на экспорт уже по мировым ценам.

Это, конечно, почти нескрываемая форма дотации Россией белорусской экономики, а также компаний, прокачивающих нефть и владеющих НПЗ. Делать это "просто так" нельзя. И тут я согласен с кем угодно – хоть с Грефом.

Делать это можно только за что-то! Я-то считаю, что делать надо больше и за большее. Но ведь нельзя сказать, что это делается "просто так". Это бартер – дотации за геополитические позиции. Тем более, что российские компании-нефтеэкспортеры, разумеется, участвуют в разделе прибыли от столь эффективных коммерческих операций. Попросту – они являются совладельцами белорусских НПЗ, а также не могут не быть в доле по этому реэкспорту, "маржа" от которого "где-то как-то делится". Иначе в нынешней реальности не бывает.

Что это означает? Это означает, что на чашах весов рассматриваемых нами "интеграционных инициатив" – уже не только "Газпром", но и российские нефтяные компании – "ЛУКОЙЛ", "Сургутнефтегаз", "Славнефть", "Русснефть" и др. Ситуация усложняется!

22 ноября Лукашенко заявляет, что не исключает возможности развала СНГ по "югославскому сценарию", в чем, по его словам, заинтересованы внешние силы. При этом он подчеркнул, что категорически против развала СНГ.

Тут нельзя сказать, что Лукашенко последователен. Но он снова – в косвенной форме – настойчиво напоминает о бартере: дотации в обмен на геополитические позиции.

Может быть, эти позиции не нужны? Так нет!

Одновременно с этим заявлением Лукашенко (понимаете? одновременно!) – глава Минобороны РФ и вице-премьер Сергей Иванов сообщает, что завершено создание единой системы ПВО РФ и Белоруссии.

Если вы хотите разводиться с Белоруссией или считаете, что Белоруссия вас "кидает" – зачем создавать единую систему ПВО? Это ненадежный партнер? Создавайте свой контур защиты от соответствующих ударов! Вопрос ведь слишком серьезный! И мы его уже обсуждали. Но тут еще раз зададимся вопросом: зачем ОДНОВРЕМЕННО с созданием единой системы ПВО и ПРО (между прочим, небесплатное удовольствие) устраивать "межгосударственный развод" на других основаниях?

Или считается, что это не развод? Тогда что?

27 ноября Путин, после переговоров с Лукашенко в Москве, сообщает, что "Газпром" и "Белтрансгаз" договорились о создании СП на паритетной основе. Что значит "договорились"? Какая это договоренность, если на следующий день…

Конкретно – 28 ноября (то есть буквально на следующий день после того, что названо достижением договоренностей) Лукашенко предлагает создать "энергетический альянс" Белоруссии с Украиной и Молдавией на случай ценового давления "Газпрома". По словам Лукашенко, этим странам надо "задуматься над прокладкой газопровода с Каспия через Южный Кавказ и по дну Черного моря". Это та самая зловещая идея Балто-черноморского пояса, которая считалась одним из самых опасных из замыслов врагов России. Теперь ее озвучивает Лукашенко!

В начале декабря в Минске проходит саммит СНГ. За основу концепции реформы СНГ принят доклад группы во главе с экс-главой администрации Лукашенко У.Латыповым. По этой концепции, внутри СНГ должен быть создан своего рода консорциум из нефте– и газодобывающих компаний и транзитной структуры (что активно поддержано Ющенко). Однако далее концепция, в рамках новой политики СНГ, предлагает сблизиться с Ираном, Венесуэлой, Китаем.

Вроде бы одна геоэкономическая (а значит, и геополитическая) модель. Но параллельно с саммитом СНГ (в его рамках!) проходит встреча Лукашенко с Ющенко и Алиевым. И они в совместном заявлении говорят о готовности транспортировать азербайджанскую нефть через Украину в Беларусь и далее в Прибалтику и Польшу. А также – о поставках в Беларусь и через нее в Прибалтику украинской электроэнергии. Кроме того, речь зашла о необходимости строительства трубопровода из Украины в Беларусь (Броды-Мозырь). А это уже позволит объединить трубопроводные сети Закавказья, Украины и Прибалтики в единый комплекс (минуя Россию), и поставлять в Европу альтернативную русской нефть!

Но это совершенно другая, причем строго альтернативная, геоэкономическая (и геополитическая!) модель. Это опять Балто-черноморский пояс! Да-да, ибо эта – "расширенная и дополненная" за счет приобщения Каспия – система транзита является буквальным аналогом того самого проекта Балто-Черноморского нефтяного коллектора, который активно обсуждали в начале 90-х, – как "энергетический базис" экономической изоляции России от Европы.

Зачем и кому может понадобиться такая игра? Это ведь не только изоляция от Европы! Высказывается гипотеза о том, что после изоляции от Европы за счет создания Балто-черноморского пояса – России не останется ничего другого, кроме как поставлять энергоносители в Китай. Может, отсюда "ноги растут"?

Пока это не более чем гипотеза. Слабая попытка рационализировать то странное "раздвоение личности", которое маячит за белорусскими событиями. Где под личностью имеется в виду российская политическая элита.

Да и гипотеза не слишком убедительна. Зачем китайцам Балто-черноморский пояс как обходной путь для экспорта среднеазиатских энергоресурсов в Европу? Эти энергоресурсы им нужны у себя дома!

Так что не будем торопиться с интерпретациями.

Отметим только, что параллельно наращиванию "балто-черноморской темы" в ноябре-декабре идет наращивание "торга", который разрушает наши геополитические позиции в Белоруссии. А параллельно наращиванию этого торга – проводится абсолютно противоположная линия в вопросе об обороне. А параллельно вопросу об обороне – разрабатывается балто-черноморская тема, которая никак не совместима с обороной. Это уже не раздваивание – это "множественное распадение" субъекта политики.

Проанализируем сложившуюся на этот момент ситуацию с торгом (рис.24).

«Газпром» хочет получить от Белоруссии дополнительно 1,3 миллиарда долларов в год за газ.

И хочет купить 50% "Белтрансгаза" – теперь уже за 1,5 млрд. долларов, оценивая весь "Белтрансгаз" в 3 млрд. долларов.

А Лукашенко оценивает "Белтрансгаз" в 10-13 млрд. долларов. Это уже не торг. Это война.

Рис.24.

И эта война никак не сводится к вызывающему завышению стоимости белорусской газовой инфраструктуры. Минск, помимо такого (именно военного, повторяю) завышения цены своего газопроводного хозяйства, тут же угрожает демонтажем ключевых ранее согласованных мер экономической интеграции Белоруссии и России. При этом речь идет о конкретных шагах в далеко идущем демонтаже мучительно простроенных отношений.

6 декабря замглавы нацбанка Белоруссии Лузгин заявляет, что у республики "нет острой необходимости в переходе на российский рубль". Что это, как не объявление валютной войны в ответ на войну газовую?

7 декабря сообщается, что белорусские власти запрещают импорт кондитерских изделий и алкогольных напитков из РФ, а также намерены блокировать поставки этих товаров через Белоруссию между основными территориями России и Калининградской областью. А это – объявление торговой войны. Почти торговой блокады!

12 декабря следует ответ России: правительство РФ объявляет об отмене льготного налогообложения экспорта нефти в Белоруссию. По утверждениям ряда газет, со ссылками на участников переговоров с Белоруссией, это постановление готовилось по личному распоряжению президента В.Путина. Экономическая суть решения состоит в том, что теперь российским компаниям (прежде всего, "Славнефти", "Лукойлу", "Русснефти" и "Сургутнефтегазу") становится гораздо менее выгодно поставлять нефть для переработки на белорусских НПЗ, а властям Белоруссии – реэкспортировать российскую нефть и переработанные нефтепродукты.

Это называется "эскалация взаимных военных действий". Бесконечных? Или выводящих на какой-то переговорный финал?

15 декабря Путин и Лукашенко снова встречаются в Кремле. Официальная повестка переговоров – обсуждение перспектив развития Союзного государства. Сообщается, что принят бюджет Союзного государства. Лукашенко заявляет прессе: "Мы сегодня думали вынести за скобки два вопроса: Конституционного акта и единой валюты, над которыми идет тяжелая, но плодотворная работа. В результате переговоров мы вроде бы нашли ту нить, за которую мы можем уцепиться".

Так что же, компромисс достигнут? Ничего подобного!

Отменив совместный обед двух президентов (знаковый симптом фактического провала переговоров), Лукашенко сразу вылетает в Минск.

Налицо та особая напряженность, которая всегда сопровождает наличие в происходящем главного, но не выносимого на "широкую публику", вопроса. То есть, война продолжается.

19 декабря Лукашенко издает указ, по которому для российских поставщиков отменяются равные с белорусами условия участия в госзакупках. Одновременно Белоруссия снижает свою оценку "Белтрансгаза" с $10-13 до $5 млрд. И в это же время из источников, близких к переговорам, поступают сообщения о том, что в случае повышения цен на российский газ Белоруссия может перекрыть газовый транзит на Запад через свою территорию.

22 декабря Путин летит в Киев с официальным визитом и проводит переговоры с Ющенко и Януковичем. Публично озвучиваются темы согласования пограничных проблем на Азовском море. Однако, по сообщениям киевских аналитиков, главный вопрос – возможность восполнения, при необходимости, "транзитного дефицита" Белоруссии поставками газа в Европу через Украину.

26 декабря Минск официально заявляет об отказе от российского предложения покупать российский газ по цене 110 долларов за 1 тыс. куб. м (из них 75 долл. – "живыми деньгами", остальное – акциями СП "Белтрансгаз").

27 декабря вице-премьер Белоруссии В.Семашко заявляет, что Белоруссия не останется без газа, даже если контракт с "Газпромом" не будет заключен. В Москве сразу понимают, что это означает. Дело в том, что через Белоруссию проходят две крупные трубы: чисто "экспортный" газопровод "Ямал-Европа", который полностью принадлежит "Газпрому", и газопровод "Белтрансгаза", который частично снабжает потребителей в республике, а частично пропускает газ на экспорт. И если "Газпром прекратит подачу газа в "белорусскую" трубу, республика может обеспечиваться газом только путем изъятия оного из газопровода "Ямал-Европа".

И потому в тот же день представитель "Газпрома" Сергей Куприянов официально "предостерегает" Белоруссию от несанкционированного отбора газа. Заодно Алексей Миллер заявляет, что если контракт не будет подписан, "Газпром" с 1 января прекратит поставки газа в Белоруссию.

А на следующий день, 28 декабря (вот он, итог визита Путина в Киев!) министр энергетики Украины Юрий Бойко сообщает, что Украина готова увеличить транзит газа в Европу в случае "газового конфликта" Белоруссии и России.

И в результате 31 декабря, за 2 минуты до Нового года, договор между "Газпромом" и Белоруссией по поставкам газа подписан.

Что это за договор?

Предметом #1 является покупка Белоруссией газа.

Белоруссия согласилась платить в 2007 г. "Газпрому" 100 долларов за тысячу кубометров газа (а начиналось все со 110 долл.). То есть вместо дополнительных 1,3 млрд. долларов белорусы должны заплатить примерно 1,1 млрд. долларов. По этой позиции белорусы выторговали на анализируемый момент около 200 млн. долларов.

Формула рыночной цены на газ рассчитывается исходя из рыночной цены на нефть с учетом системы пересчетных коэффициентов, определяющих условия потребления, экономическую ценность сырья и многое другое.

Газ, рассчитанный по этой формуле, стоит сегодня для Европы 230 долларов за 1 тысячу кубометров. Это – не считая цены прокачки газа от границы России до потребителя. То есть, газ, рассчитанный сегодня по этой же формуле для Белоруссии, должен стоить те же 230 долларов за 1 тысячу кубометров. Но в договоре предусмотрены скидки для Белоруссии от рыночной цены на 2008-2010 годы.

Итак, (рис.25):

В 2006 году белорусы платили 46,7 доллара за 1 тысячу кубометров.