Текст книги "Сказочная фантастика"

Автор книги: Роджер Джозеф Желязны

Соавторы: Клиффорд Дональд Саймак,Лайон Спрэг де Камп,Энтони Пирс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 49 страниц)

К его удивлению, Честер улыбнулся.

– Герман был моим дядей, – сказал он. – Это великий кентавр! Меня всегда дразнили из-за того, что он был изгнан. Ты говоришь, что теперь он – герой?

– У нас не заведено говорить о неприличном в присутствии девушек! – Губы Чери неприязненно сжались. – Идем, Честер!

Честер был вынужден уйти. Но он обернулся:

– Навести нас поскорее, Бинк! Расскажешь всем, что сделал дядя Герман для Ксанфа.

Они ушли. Неожиданно Бинк почувствовал, что к нему вернулось хорошее настроение. Он никак не мог предположить, что у них с Честером будет что-либо общее, но радовался, что так случилось. Бинк очень хорошо знал, что это такое, когда тебя дразнят за какой-то предполагаемый недостаток. И ему действительно захотелось рассказать подходящей аудитории о герое Германе, кентавре-отшельнике, обладавшим магическим талантом.

Теперь к нему приблизилась Сабрина. Она была такой же красивой, как и раньше.

– Бинк, я сожалею о том, что произошло… – сказала она. – Но сейчас, когда все образовалось…

Она была привлекательна так же, как мисс Хамелеон в фазе красоты. Но она была, кроме того, и умна. Подходящая невеста почти для любого мужчины. Однако Бинк слишком хорошо знал ее теперь. Его талант, не выдавая никак своего присутствия, предотвратил женитьбу Бинка на ней. Хитрый талант…

Он оглянулся и увидел телохранителя Короля, которого Трент взял к себе на службу по его рекомендации. Это был человек, который мог определить местонахождение чего угодно; он мог даже указать, где или в ком затаилась не проявившая еще себя опасность. В форме королевской гвардии солдат был потрясающе великолепен, и осанка его весьма впечатляла.

– Кромби! – позвал Бинк. Солдат подошел к ним.

– Привет, Бинк. Я сейчас на службе, поэтому не могу задержаться и поболтать. Что-то срочное?

– Я только хотел представить тебя этой красивой леди Сабрине, – сказал Бинк. – Она создает в воздухе очень красивые голограммы. – Он повернулся к Сабрине. – Кромби хороший человек и прекрасный солдат. Ему покровительствует сам Король. Но он не слишком доверяет женщинам. Наверно, он просто не встречал подходящей. Мне кажется, вы должны познакомиться…

– Я думала… – начала Сабрина.

Кромби разглядывал ее с вполне определенным, несколько циничным интересом. Она ответила ему взглядом. Его интересовали ее физические данные, а они были превосходны. Она же обдумывала, каково его положение во дворце, и оно тоже казалось превосходным. Бинк не был уверен, правильно ли он сделал, познакомив Кромби и Сабрину, или он просто уронил в унитаз мешок с ягодами-бомбами, то есть свалял дурака. Ну, время покажет.

– Прощай, Сабрина, – сказал Бинк и отошел.

Трент вызвал Бинка на королевскую аудиенцию.

– Извини за задержку с вызовом, – сказал Король, когда они остались одни. – Было невпроворот всяких формальностей.

– Коронация, свадьба… – согласился Бинк.

– Это тоже. Но в основном я занимался саморегулированием. Корона легла на мою голову довольно неожиданно, как ты знаешь.

Бинк знал…

– Могу ли я задать вопрос, Ваше Величество…

– Почему я не бросил мисс Хамелеон и не сбежал в джунгли? Тебе одному, Бинк, я отвечу. Отринув моральные соображения, – хотя я их все-таки учитывал, – я подсчитал то, что обычно называют шансами. Когда ты улетел в замок Доброго Волшебника, я прикинул, что твои шансы на успех составляют приблизительно три к одному в твою пользу. Если бы ты потерпел неудачу, я все равно остался бы в безопасности. Так что практической нужды покидать мисс Хамелеон у меня не было. Я знал, что Ксанфу нужен новый Король, поскольку, по всем сведениям, Король-Шторм сдавал очень быстро. Шансы, что Старейшины найдут более компетентного Волшебника, нежели я, тоже были три к одному. Ну – и так далее. Сложив все вместе, я понял, что мои шансы получить трон, если я никуда не сбегу, равны девять к шестнадцати И лишь три из тех же шестнадцати были – за казнь. В любом случае это гораздо предпочтительнее, чем одному бороться за выживание в джунглях. Шансы на это я оценил как один к двум. Понял?

– Эти шансы… цифры… Я не вижу… – Бинк пожал плечами.

– Тогда поверь мне на слово: это было весьма практичное решение. Хамфри был моим другом – я был уверен, что он не предаст меня. Он, безусловно, знал, что я прикидывал шансы, хотя это и не имело решающего значения, потому что именно в таком человеке Ксанф нуждался. Из-за того-то он и подыграл мне. Но не без того, чтобы у меня не было серьезных опасений во время суда. Роланд заставил меня попотеть.

– Меня тоже, – сознался Бинк.

– Но будь шансы даже хуже, я все равно поступил бы точно так же. – Трент нахмурился. – Повелеваю тебе никому не рассказывать обо всем этом. Народ не захочет иметь Королем человека, способного расчувствоваться.

– Не знаю, – ответил Бинк, хотя и не считал чувствительность слабостью: в конце концов, Трент спас мисс Хамелеон.

– А теперь – к делу! – энергично произнес Король. – Конечно, я дарую и тебе, и мисс Хамелеон королевское разрешение остаться в Ксанфе без наказания за самовольное возвращение из ссылки. Нет – это не имеет отношения к твоему отцу. Я даже не знал, что ты – сын Роланда, пока не увидел его и не уловил фамильного сходства. Он ровным счетом ничего не говорил о тебе, ни о чем не просил. Бот какое интересное отклонение от конфликта! Роланд будет занимать важное место в новой администрации, уверяю тебя. Но это к делу не относится. Больше ни для кого не будет изгнаний или каких-либо ограничений на иммиграцию из Мандении. Если только это не будет связано с насилием. Конечно, ты свободен от необходимости демонстрировать свой магический талант. Во всем Ксанфе лишь ты и я понимаем его особенность. Конечно, с нами все время была и мисс Хамелеон, но вряд ли она была в состоянии понять значение происходящего. А Хамфри… что ж! – он знает лишь, что ты обладаешь магией класса Волшебника. Поэтому все остается нашей тайной.

– О, я не возражаю…

– Вероятно, ты не до конца понял, Бинк. Очень, знаешь ли, важно, чтобы истинная природа твоего таланта не была разглашена. Открыть его – значит, ослабить его силу. Вот почему твой дар так тщательно охраняет себя от разоблачения. Скорее всего, мне было позволено узнать о нем только для того, чтобы я стал охранять тайну от остальных, и я постараюсь это делать. Больше не узнает никто.

– Да, но…

– Я вижу, что ты все еще не понимаешь. Твой талант удивительно тонок. В целом это – талант класса Волшебника, как я уже сказал, магия, не эквивалентная любой другой магии в Ксанфе. Все прочие граждане – от класса “пятно на стене” до класса Волшебника – уязвимы: им угрожают любые типы магии, которыми они не обладают. Ирис можно трансформировать, Хамфри можно досадить иллюзиями. Понимаешь суть? Один только ты фундаментально защищен от любых форм любой магии. Тебя можно обмануть, поставить в неловкое положение – но никогда тебе нельзя повредить магически. Это – глобальная защита.

– Но…

– Практически мы не знаем ее пределов. Вспомни, как ты вернулся в Ксанф, никому не открыв своего таланта – никому, кто мог бы растрезвонить об этом. Все наши приключения могут оказаться всего лишь одной гранью твоего таланта. Мисс Хамелеон и я могли быть просто инструментами, средствами для твоего безопасного возвращения в Ксанф. Один – ты мог бы попасться в ловушку в замке Ругна или быть раненым вихляками. Поэтому я оказался на месте, чтобы облегчить твой путь. Твой талант – я вполне допускаю это – даже защитил тебя от манденийского меча, поставив между ним и тобой мисс Хамелеон. Твой талант, как ты знаешь, я открыл с помощью собственной магии. Путем его эффективного воздействия на мою магию. Так как я – полный Волшебник, твой талант не мог полностью противостоять мне, как в случае магии меньшей силы. Но все равно он действовал, чтобы защитить тебя. Он не мог помешать мне буквально во всем – потому-то я и смог ранить тебя. И тогда он вдруг встал на мою сторону – способствуя, таким образом, устранению нашей ссоры. Может быть, именно твой талант изменил мое намерение убить тебя. Отсюда мой вывод: это было решение твоего таланта – позволить мне узнать его природу. И данное знание, как тебе известно, глубоко изменило мое отношение к тебе. – Он замолчал, и Бинк ничего не ответил. Ему трудно было сразу переварить все изложенное Трентом. Он ведь полагал, что его талант достаточно ограничен, что он не касается тех, кто был лично дорог Бинку, но, по-видимому, Бинк недооценивал его. – Итак, – продолжал Король, – мой трон вполне и надежно способен обеспечить твое благополучие. Возможно даже, что все эти события – мое и твое изгнание, путешествие, а также смерть Короля-Шторма в столь подходящий момент – являются звеньями некоего магического плана. Твоя ссылка привела в Ксанф меня, одного, без армии – но вместе с тобой. Я, естественно, гадать не собираюсь, простое ли совпадение привело меня в те дни к границе Ксанфа – твой талант в состоянии использовать и еще более запутанные обстоятельства. Я не хочу выступать против тебя и, может быть, заболеть и умереть, как это случилось с моим предшественником, когда он стал действовать против твоих интересов. Нет, Бинк, я не хотел бы быть твоим врагом, даже если бы не был твоим другом. Поэтому я решил стать сознательным помощником в сохранении твоей тайны и обеспечении твоего благополучия. Зная твое отношение к Ксанфу, я постараюсь быть самым лучшим Королем и начать новый Золотой Век в истории Ксанфа. Чтобы ты никогда не пострадал ни от каких прямых или косвенных неприятностей из-за ошибок в моем правлении. Теперь ты понял?

– Думаю, что да, Ваше Величество. – Бинк наклонил голову.

Трент встал и сердечно похлопал Бинка по плечу.

– Отлично. Пусть все будет хорошо. – На минуту он задумался. – Ты уже решил, чем теперь займешься? Я могу предложить тебе все, что пожелаешь. Кроме короны, разумеется. Хотя… и это может оказаться вполне возможным в твоем будущем. Если…..

– Нет! – вскинулся Бинк, но тут же, заметив широкую ухмылку на лице Трента, поправился: – Я имею в виду – да, я подумал о работе… Я… Ты как-то сказал… – Бинк заколебался, ощутив странную неловкость.

– Ты, сдается мне, невнимательно слушал, Бинк. Все, что ты захочешь, ты получишь… Если это в моей нынешней власти. Но мой талант – трансформация, а не прорицание. Говори!

– Ну, в джунглях, когда мы ждали мисс Хамелеон, как раз перед вихляками… Мы говорили о загадке…

Трент поднял королевскую длань.

– Дальше не нужно! Отныне я назначаю тебя, Бинк из Северной Деревни, Официальным Исследователем Ксанфа. Твоей обязанностью станет – разрешение любых загадок магии. Ты будешь изучать их там, где тебе потребуется. И до тех пор, пока они не станут ясными тебе. И будешь представлять доклады прямо мне – для включения их в королевские архивы. Твой тайный талант делает тебя уникально приспособленным для проникновения в самые глухие уголки Ксанфа. Причем, анонимный Волшебник не нуждается в телохранителях. Эти уголки – они, Бинк, давно созрели для изучения. Первым таким заданием будет – открыть подлинный источник магии Ксанфа.

– Я… э… благодарю вас, Ваше Величество, – Бинк поклонился. – Думаю, эта работа понравится мне больше, чем быть Королем.

– Когда-нибудь ты оценишь, насколько это радует меня. – Трент улыбнулся. – Теперь отправимся к девушкам.

Заклинатель расстояний переправил их обоих – внезапно они оказались перед входом в замок Ругна.

Подъемный мост был отремонтирован и блестел свежим полированным деревом и начищенной бронзой. Ров был вычищен и населен чудовищами самых лучших пород. Мерцали зубцы подъемной решетки, с высоких башен свисали яркие вымпелы. Замок был восстановлен и сиял в полном великолепии.

Бинк заметил нечто необычное в стороне и всмотрелся. Похоже на небольшое кладбище? О, нет! Что-то двигалось там – что-то белое, как кость, развевались лохмотья… Затем земля разверзлась, и с последним прощальным взмахом рук бледные зомби опустились на место вечного покоя.

– Спите с миром, – произнес Трент. – Я сдержал слово.

А если бы не сдержал, подумал Бинк. Неужели бы зомби двинулись маршем через джунгли, чтобы добиться своей справедливости?.. То была загадка, и Бинк не собирался ее сейчас разгадывать.

Они вошли в замок Ругна. Все шесть призраков приветствовали их в вестибюле. Все были окончательно очеловечены. Милли быстро удалилась, чтобы известить Королеву о прибытии Короля.

Ирис и мисс Хамелеон вместе сбежали с лестницы, они были в лучших одеждах из старинных гардеробных замка. Волшебница была в своем истинном состоянии, но так красиво одета и причесана, что выглядела весьма привлекательно. Мисс Хамелеон вернулась уже в свою срединную фазу – среднюю как по уму, так и по внешности.

Королева не притворялась, что испытывает нежные чувства к Тренту, То был брак по расчету, как и предполагалось. Но ее удовлетворение от своего положения и возбужденность от жизни в таком чудном замке были подлинными.

– Это восхитительное место! – воскликнула Ирис. – Мисс Хамелеон показала мне все помещения, а призраки помогли подобрать одежду. Комнаты просто великолепны! Есть все, что хочешь, и все – подлинное! А сам замок так норовит угодить… Я знаю: мне будет здесь очень хорошо!

– Отлично! – ответил Трент. – А теперь сделай-ка приятную физиономию – у нас будут гости.

Женщину средних лет мгновенно сменила ошеломляющая красавица – пышная молодая дама в платье с большим декольте.

– Я просто не хотела смущать мисс Хамелеон… Ты ведь знаешь… В ее срединной стадии…

– Ты, друг мой, не смутишь ее ни в какой стадии. А теперь извинись перед Бинком.

Ирис сделала реверанс, от которого буквально захватывало дух. Она готова была сделать все – лишь бы остаться Королевой и… человеком. Ведь Трент мог превратить ее в бородавчатую жабу… Или – в ту, кого она сейчас изображала. Все, значит, зависело от того, как она станет вести себя. Король-Трансформатор мог, наверно, сделать ее достаточно молодой, чтобы она смогла родить ему наследника трона. Трент был владыкой, и у Ирис, похоже, пропало намерение подвергать это сомнению.

– Прости, Бинк! Я действительно сожалею. Я не знала, что ты собираешься созвать Старейшин и сделать Трента Королем.

Бинк, надо сказать, также не знал об этом.

– Забудем былое, Ваше Величество, – несколько неуклюже проговорил он. Затем взглянул на мисс Хамелеон, похожую сейчас на Дию – на ту девушку, в которую влюбился с первого взгляда, несмотря на мрачные предостережения Кромби. И на него напала робость.

– Ну же! Иди смелее! – шепнул Трент. – Сейчас она уже достаточно умна.

Бинк вспомнил, что многие приключения были связаны с тем, что мисс Хамелеон искала заклинание, которое сделало бы ее нормальной и не изменяющейся. Но она ведь сейчас была вполне симпатичной и разумной девушкой. Сколько людей провели жизнь подобным же образом, пытаясь найти для себя заклинание, какие-то выгоды, вроде серебряного дерева или власти над другими, или незаслуженной славы. А ведь для многих все, что им действительно нужно, – это простая и радостная удовлетворенность тем, что уже есть, чем они уже обладают. Иногда то, чем они владели, было намного лучше того, что они желали или требовали. Мисс Хамелеон считала, что лучше всего – быть обычной. Трент полагал, что ему нужно завоевать Ксанф с помощью разрушительного эликсира и армии. А сам Бинк мечтал о таланте, который он мог бы принародно продемонстрировать. Каждый считал, что ему чего-то не достает, что-то нужно. Но в конце концов оказалось, что подлинная цель Бинка – сохранить мисс Хамелеон, Трента и себя такими, какие они есть, и заставить Ксанф принять их.

Он не желал пользоваться своими преимуществами перед мисс Хамелеон, когда она была глупой. Он хотел быть уверенным, что она осознает все последствия, прежде чем он… прежде чем он…

В носу неожиданно что-то защекотало, и Бинк чихнул.

Ирис подтолкнула мисс Хамелеон локтем.

– Да, конечно, я выйду за тебя замуж, Бинк, – негромко произнесла Дия-Фанчен-Винни.

Трент рассмеялся. Потом Бинк поцеловал мисс Хамелеон… свою обычную и сверхнеобычную девушку. Она наконец нашла свое заклинание, все в порядке; она околдовала его. Это заклинание было таким же, как и проклятье Кромби, и имя ему – любовь.

И наконец Бинк понял истинный смысл того давнишнего знамения: он будет тем самым ястребом, который унес хамелеона. Больше она уже никогда не будет свободной.

Лайон Спрэг Де Камп
Единорог Эвдорика

Когда пассажирская карета сэра Эвдорика Дамбертсона стала регулярно курсировать по линии, Эвдорик начал подумывать о расширении своего предприятия. Он продолжит линию от Кромница до Согамбриума, столицы Новой Наполитанской Империи. Он закажет вторую карету. Наймет писаря, чтобы освободиться от ведения бухгалтерских записей…

От барона Эммерхарда Зургаусского, который некогда едва не стал его тестем, Эвдорик получил рекомендательное письмо брату императора, архидюку Рольгангу.

Несколькими днями позднее он отправился в путь. Через семь дней Эвдорик, правивший каретой попеременно со своим помощником Жилло, въехал в Согамбриум.

До этого Эвдорик был в столице Империи лишь однажды, подростком. По сравнению с ней Кромниц казался небольшим городком, а Зургау – деревней. Крыши домов показались ему бесконечными, как морские волны.

Сняв комнаты в средней руки гостинице, Эвдорик оставил карету и вещи на попечение Жилло и отправился ко дворцу архидюка. Он старался примечать все на своем пути и в то же время не очень явно разевать от удивления рот и вертеть головой.

Дворец, облицованный по последней моде резными каменными плитками, примыкал к собору Божественной Двоицы. Эвдорик приобрел достаточно опыта при дворе своего сюзерена, короля Валдхелма III Локаннского, и знал, что его ожидает во дворце: бесконечные проволочки, устранимые лишь терпеливым подмазыванием придворных. Благодаря правильно избранной стратегии уже на второй день Эвдорик добился аудиенции у архидюка.

Архидюк был толстым мужчиной с глубоко посаженными, сверлящими собеседника глазками. Он был облачен в золотисто-пурпурные сериканские шелка.

– Расскажите мне, сэр Эвдорик, об этой затее с пассажирскими каретами.

Эвдорик рассказал о том, как обнаружил регулярное каретное сообщение, неизвестное в Империи, во время своего путешествия в Патению. Упомянул, как возвратился с этой идеей домой в Ардуэн, расположенный в баронстве Зургау, графство Треверия, королевство Локания, вместе с каретой патенской конструкции, сработанной тамошними мастерами.

– Это следует обдумать, – сказал архидюк. – Я предвижу некоторые последствия этой затеи, которые могут оказаться не по душе властям. Преступники могут скрываться на вашей карете от правосудия. Банкроты могут скрыть свою неплатежеспособность и основать новое дело в другом месте. Тайные агитаторы станут шнырять по стране, распространяя недовольство и сея смуту среди черни.

– Но с другой стороны, ваше высочество, – сказал Эвдорик, – если дело станет процветать, вы сможете когда-нибудь обложить его налогом.

Глаза-бусинки вспыхнули.

– Ага, молодой сэр! Вы умеете попадать в самую точку! Если учесть это обстоятельство, то я уверен, что Его Императорское Величество не будет иметь возражений против вашей идеи. Я в этом уверен. У Его Императорского Величества завтра в десять утра прием. Будьте во дворце с этим пропуском, и я представлю вас моему брату-императору.

На следующее утро Эвдорик, подтянутый, неулыбчивый, со сжатыми челюстями и серьезным выражением на лице, одетый в строго коричневое с черным платье, стоял в одном ряду с полусотней других дворян Империи. Император Торар IX и его брат медленно продвигались вперёд, а придворный чиновник вещал:

– Ваше императорское Величество, позвольте представить вам барона Гатолфа Дринского, сражавшегося в императорских войсках при подавлении последнего бунта в Авионе. Сейчас он занят реконструкцией своего поместья, а также рытьем и осушкой новой польдеры.

– Прекрасно, мой лорд Дринский! – воскликнул император. – Мы должны показать нашим обманутым подданным, подвигнутым к бунту мерзкими агитаторами, что мы их любим, несмотря ни на что.

Торар был высок, худ и немного горбат, с седой козлиной бородкой и говорил скрипучим голосом. Он был затянут во все черное, поверх одежды блестело несколько украшений из драгоценных камней.

– Ваше Императорское Величество, – сказал чиновник, – это сэр Эвдорик Дамбертсон из Ардуэна. Он основал регулярное каретное сообщение между Зургау и Кромницем.

– Это тот самый, о котором я говорил, – вставил архидюк.

– А, сэр Эвдорик! – проскрипел император. – Мы знаем о вашем предприятии. Мы вскорости обсудим с вами эту тему. Но… не тот ли вы Эвдорик, что одолел дракона в Патении, а потом победил чудовищного паука в лесу у Димшоу?

Эвдорик выдавил из себя улыбку.

– Истинно так, это был я, Ваше Императорское Величество, хотя удалось это мне большей частью за счет везения, чем способностей.

Он не стал добавлять, что дракона убил Жилло, и то практически случайно, и что он сам, уже нацелив арбалет на гигантского паука, едва не отвел его в сторону в порыве сентиментальности.

– Ерунда, мой мальчик! – сказал император. – Удача приходит к тому, кто готов ею воспользоваться. Раз вы проявили такое мужество в схватках с этими чудищами, то у меня найдется для вас задача. – Император повернулся к архидюку. – Сможете вы уделить мне полчаса, когда все кончится, Рольганг?

– Да, сэр.

– Тогда отведите парня в покои для Частной Аудиенции. И велите Хейнмару отыскать досье сэра Эвдорика.

И император продолжил свой путь.

В покоях Частной Аудиенции Эвдорик обнаружил императора, архидюка, министра общественных отношений, секретаря императора и двоих телохранителей в серебряных кирасах и шлемах с плюмажем. Император перелистывал страницы тощего досье.

– Садитесь, сэр Эвдорик, – сказал Торар. – Дело обещает продлиться достаточно долго, а мы не любим зря утомлять ноги верных подданных. Вы, я вижу, неженаты, хотя вам скоро тридцать. Почему?

“Вот прицепился старикан”, – подумал Эвдорик, однако ответил спокойно и ясно:

– Я был обручен, Ваше Императорское Величество, но судьба каждый раз разлучала меня с моей избранницей. То, что я одинок, вовсе не из-за моего равнодушия к другому полу.

– Гм. Это следует исправить. Рольганг, ваша младшая дочь уже обещана кому-нибудь?

– Нет, сэр.

Император повернулся к Эвдорику.

– Сэр Эвдорик, дело вот в чем. В следующем месяце нашу страну посетит Великий Хам Панторозии, он привезет молодого дракона для пополнения императорского зверинца. Как вы, может быть, слышали, после благополучия Империи зоологическая коллекция – наша вторая страсть. Но ради чести и славы Империи, мы не можем позволить этому азиату превзойти нас в щедрости.

Драконы редки в Империи, их осталось лишь несколько штук, и те рыщут в диких зарослях. Нам, однако, говорили, что к западу от Хессаля, в ваших краях, находятся Брикенские пущи, где скрывается много странных зверей. Водится там и единорог.

Брови Эвдорика поползли вверх.

– Ваше Императорское Величество желает преподнести Хаму Панторозии единорога?

– Именно так, вы угадали, сэр. Как вам это нравится? Вы получите вполне достаточно за свои труды, как и мы все, хотя нам, голубой крови, следовало бы быть выше этой материальной суеты. А, Рольганг?

Император подмигнул и продолжил:

– Так, сейчас у нас нет вакантных графств или баронств, но у моего брата есть взрослая дочь. Она не из самых красивых…

– Петрилла хорошаядевушка! – вмешался архидюк.

– Никто с этим не спорит, никто. Но никто и не присуждал ей Корону Красоты на турнирах. Ну, сэр Эвдорик, что вы на это скажете? Всего один единорог за руку Петриллы, дочери Рольганга, идет?

Эвдорик поразмыслил, прежде чем ответить.

– Юная леди сама должна сделать выбор, без принуждения. Буду ли я иметь честь встретиться с ней?

– Конечно. Рольганг, устройте это, если вас не затруднит.

За свою жизнь Эвдорик был влюблен несколько раз. Он никогда не находил полных девушек привлекательными, а Петрилла была полна – не слишком, но это прибавляло к ее внешности пару лет. Она оказалась брюнеткой с пухлым, невыразительным лицом и часто хихикала.

Вздохнув, Эвдорик принялся перебирать преимущества и недостатки брака с этой непривлекательной, но зато из такой знатной семьи девушкой. Для карьеры придворного и магната быть зятем архидюка значило практически все. В конце концов, Петрилла выглядела здоровой и добродушной. Если же она окажется непереносимо скучной, он, несомненно, сможет найти утешение где угодно.

Вернувшись в Ардуэн, Эвдорик отыскал своего старого наставника, доктора Лысониуса, жившего теперь полуотшельником в лесной хижине. Бывший преподаватель магии, подрабатывавший к пенсии случайной ворожбой, Лысониус достал огромную энциклопедию и расстегнул ее железные замки.

– Единорог… – пробормотал он, переворачивая страницы шуршащего пергамента. – Ага, вот. “Единорог, Dinohyus Helicornus, последний живой представитель семейства Entelodonitiae. Спирально закрученный рог, торчащий из его лба, на самом деле не одиночный. В действительности это пара рогов, сросшихся в один. Легенда о том, что девственница может заставить это животное стать послушным и кротким, кажется, имеет под собой практическое основание. В соответствии с общеизвестной версией…” Но ты знаешь эту легенду, Эвдорик.

– Да, – ответил Эвдорик. – Возьмите девственницу – если сможете ее найти – и посадите под деревом в лесу, где водятся единороги. Зверь придет и положит голову ей на колени, а охотники выскакивают из засады и связывают его. Может ли быть такое, и почему?

– Мой коллега доктор Бобрас издал монографию – дай-ка мне взглянуть – ага, вот она, – Лысониус извлек из шкафа свиток. – По его теории, это происходит оттого, что единорог чрезвычайно чувствителен к запахам. Судя по размерам его рыла, это вполне может оказаться истиной. Бобрас предположил, что девственницы пахнут не так, как женщины, и что этот запах усмиряет буйные повадки зверя.

– Ну, хорошо, – сказал Эвдорик. – Допустим, я смогу найти, девственницу, которая согласится участвовать в этом эксперименте, а что дальше? Одно дело наброситься на усыпленного зверя и поразить его в уязвимые места, а совсем другое – поймать его целым и невредимым и привезти в Согамбриум.

– Увы! Боюсь, у меня нет опыта в подобных делах. Как вегетарианец, я избегал всего, что связано с преследованием и пленением.

– Тогда кто же сможет дать мне совет?

Лысониус задумался, потом улыбнулся сквозь густую бороду.

– Есть один необычный эксперт, живущий во владениях барона Райнмара – моя кузина Сванхалла.

– Гессельбурнская колдунья?

– Только не вздумай произносить эти слова при ней. Она считает, что колдун – это некто, занимающийся черной, незаконной магией, в то время как она всеми уважаемая специалистка, чья магия законна и полезна. Моя энциклопедия разъясняет значение этих слов…

– Не затрудняйтесь, – поспешно вставил Эвдорик, когда Лысониус принялся листать страницы, – я не встречался с ней, но наслышан. Говорят, она слегка тронутая старая перечница. Что она может знать о приемах охоты?

– Она знает удивительные вещи. Среди моих коллег известно, что если хочешь узнать никому не нужные старые сведения, которые, казалось бы, нигде и не раскопаешь – к примеру, что ел на завтрак граф Холмер в тот день, когда ему отрубили голову – спроси у Сванхаллы. Я дам тебе письмо для нее. Я ее не видел уже много лет – побаиваюсь ее острого языка.

– Так ты, значит, рыцарь теперь? – спросила Сванхалла, сидя с Эвдориком в полумраке своей хижины. – Слыхала я историю, как ты вышиб дух из того патенианского дракона – выпалил в него из сериканской громовой трубки и не попал, а потом сиганул от него по кустам, и как Жилло случайно поджег мешок с огненным порошком как раз в тот момент, когда дракон прыгнул через него.

Эвдорик сдержался, проклиная про себя длинный язык Жилло.

– Будь я вдвое храбрее и втрое искуснее с громовым оружием, это все равно не спасло бы нас, не будь подобного везения. Дракон проглотил бы нас как мух. Но вернемся к делу. Лысониус говорил, что вы можете посоветовать мне, как изловить единорога в Брикене.

– Могу, если совет будет этого стоить.

– Сколько?

Поторговавшись, Эвдорик и Сванхалла сошлись на шестидесяти марках, половину сразу и половину после поимки единорога. Эвдорик отсчитал деньги.

– Во-первых, – сказала гессельбурнская колдунья, – тебе следует найти девственницу лет пятнадцати. Если слухи, что дошли до меня и в которых речь идет про Ардуэн, верны, то ты и твои братья-бездельники…

– Мадам! Уже год, как я не…

– Хе! Так вот, твой брат Олф пожинает среди девушек Ардуэна богатый урожай. Не думай, что я слишком сильно его обвиняю. Он красив, да и слишком многие девушки думают, что смогут стать женой лорда, предложив для приманки свои прелести. Они надеются если и не на законный брак, то по крайней мере на роль богатой содержанки. Вот они и кричат: “Возьми меня, прекрасный сэр!” В какой прогнивший, упадочный век мы живем!

– Раз вы так много знаете о делах в Ардуэне, то кто же тогда сейчас девственница?

– Об этом я должна узнать от своих приятельниц. – Она подробно описала ему, как следует ловить зверя, и под конец добавила: – Приходи завтра с утра. А пока зайди к Фроцу-веревочнику – заказать сеть и к Карлвагу-тележнику насчет клетки на колесах. И проследи, чтобы их сделали покрепче, иначе тебе повезет меньше, чем тогда с драконом!

Когда Эвдорик вернулся в хижину Сванхаллы, он застал ее за разговором с летучей мышью размером с орла. Та висела вниз головой, зацепившись за стропила, среди сеток с луком и прочей снеди. Когда Эвдорик шарахнулся к двери, старуха захихикала.

– Не бойся Нигмалкин, смелый и могучий герой! Она самый симпатичный маленький демон из всех, что можно отыскать в королевстве. Более того, она рассказала мне то, что ты так хочешь услышать.

– И что же?

– А то, что во всем Ардуэне есть только одна девушка, которая тебе подходит. Правда, есть и другие, но они не годятся. Крессета, дочь Олмундса, больна и лежит при смерти. У Греды, дочери Пера, отец религиозный фанатик и глаз с нее не спускает, и так далее.

– Но кто же подходит?

– Бертруда, дочь Ульфреда Неумытого.

– О, боги! Она ведь совсем как ее папаша – ее можно учуять с подветренной стороны за полмили. И это лучшее, что ты можешь предложить, Сванхалла?

– Что есть, то есть. Брать или не брать – дело твое. В конце концов, гордый и несокрушимый искатель приключений вроде тебя не должен обращать внимания на легкий посторонний запах, не так ли?

Эвдорик вздохнул.

Бертруду, дочь Ульфреда Неумытого, можно было бы, если вымыть, назвать даже красивой. Ульфреду Неумытому прорицатель однажды нагадал, что он умрет от простуды после умывания. С тех пор он полностью исключил все внешние контакты с водой, а его дочь приобрела сходные привычки.