Текст книги "Сказочная фантастика"

Автор книги: Роджер Джозеф Желязны

Соавторы: Клиффорд Дональд Саймак,Лайон Спрэг де Камп,Энтони Пирс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 49 страниц)

– Ты же знаешь, что огонь саламандры распространяется только в одном направлении. Если мы образуем круг огня, направленного на его центр…

– Понял, – перебил его Трент. – В центре пламя просто захлебнется. – Он оглянулся. – Бинк?

А кто же еще? Бинку страшно не хотелось становиться саламандрой. Но это было лучше, чем позволить вихлякам распоряжаться в Ксанфе. Если рой вырвется из-под контроля, никто не будет в безопасности – ни один человек, ни одно существо… Он подошел к Тренту…

И вдруг стал маленькой блестящей амфибией – около пяти дюймов от носа до хвоста. Снова Бинк вспомнил знамение: хамелеон, ставший саламандрой, перед тем, как превратиться в василиска и быть проглоченным ястребом. Неужели его время все-таки пришло?

Земля, на которой он стоял, исчезла в пламени. Подпочвенный песок не горел, но все, что находилось на нем… все было топливом.

– Полезай сюда, – сказал Герман, подставляя корзинку, которую он ловко смастерил из саламандровой травы. – Я понесу тебя по большому кругу. Будь внимателен, направляй пламя только внутрь, влево. – И, чтобы Бинк понял как следует, он показал направление левой рукой.

Что ж, такое ограничение уменьшало удовольствие, но…

Бинк забрался в корзину. Кентавр поднял ее на вытянутой руке, отодвинув от себя насколько мог дальше, так как от Бинка несло жаром. Эх, думал Бинк, вот бы выбраться на свободу! Но саламандрова трава делала это невозможным.

Герман понесся галопом.

– Прочь! С дороги! – кричал он на удивление громко. И сражавшиеся с вихляками торопились отойти в сторону, унося раненых. – Мы сожжем их! Саламандра! – И Бинку: – Направляй налево! Налево!

Бинку очень хотелось забыть об этом ограничении. А, ладно! Локальный пожар – все же лучше, чем ничего. Из саламандры вырвался огненный щит. И все, чего он касался, тотчас вспыхивало неистовым пламенем и яростно горело. Земля, трава, зеленые деревья, туши павших в борьбе чудовищ… Такова была природа огня саламандры – он был магическим и пожирал все. Погасить его не могла никакая буря – в нем горела даже вода. Горело все, за исключенном камня, песка и саламандровой травы. Ах, проклятая трава!

Началось поспешное бегство. Драконы, грифоны, гарпии, гоблины, люди – все спешили убраться с линии огня. Все, что могло передвигаться, стронулось с маета и устремилось прочь. Все, кроме вихляков, которые, словно обезумев от радости, продолжали вылезать из гнезда.

Пламя жадно охватывало громадные деревья и, пожирало их с ужасающей скоростью. В агонии металось опутывающее дерево… Следом в воздухе распространился аромат горящею пива и меда. Уже обозначился участок выжженной земли, песок и зола отмечали путь, пройденный Германом и Бинком. Потрясающе!

З-з-з! Бинк упал на землю. Вихляк, обезумев от счастья, пронзил правую руку Германа. Вот хорошо! Теперь Бинк сможет выбраться из корзины и по-настоящему взяться за работу.

Но кентавр успел подхватить корзинку левой рукой. На мгновение пламя коснулось кончиков его пальцев, и они превратились в пепел. Однако Герман не выпустил корзины. Проклятое мужество!

– Дальше! – закричал Герман опять пускаясь галопом. – Влево!

Бинк был вынужден подчиниться. Он сердито выпустил мощную струю пламени, рассчитывая, что Герман снова его выронит, но ничего подобного не случилось. Кентавр несся дальше, расширяя круг, так как радиус распространения вихляков явно увеличился. Бесполезно жечь там, где вихляки уже были, или там, куда еще придут. Надо вызывать пламя в том месте, где они находятся в данный момент. Потому что любой вихляк, продырявивший стену огня и остановившийся над уже выжженным участком, выживет. Это обстоятельство осложняло всё. И тем не менее жечь – было единственным шансом.

Круг почти замкнулся, – кентавр умел здорово бегать. Почти вплотную приблизившись к начальной точке пожара, Герман помедлил, чтобы дать нескольким замешкавшимся существам выбраться на безопасное место. Последней была огромная змея – сотня футов гибко скользящей плоти.

Трент находился тут же – под его началом оставшиеся животные, гоблины и люди перехватывали вихляков, вырывавшихся из огненного круга. Основная угроза была уже ликвидирована, а с последними, самыми отчаянными вихляками справиться было можно. Ни один из них не должен был уйти!

Огонь сомкнулся вокруг гнезда вихляков. Раздался оглушительный рев, похожий на стон:

– А-а-а… о-о-о… ох!

Внутри пламени что-то зашевелилось.

– Большая Нога! – воскликнул Трент. – Он все еще жив!

– Я думал, что он умер, – ужаснулся Герман. – Мы уже замкнули круг, и помочь ему ничем нельзя.

– Ему просверлило ноги, поэтому он упал… но он не умер, – сказал Трент. – Видно, падение оглушило его, потому он и молчал… – Трент всмотрелся в бушующее пламя, очерчивавшее контуры лежавшего навзничь великана. Запах был как от горящего мусора. – Да, теперь слишком поздно.

Обреченный гигант заметался. Полетели горящие ветки, некоторые упали за пределами круга, в джунгли.

– Погасите их! – закричал кентавр. – Может начаться лесной пожар!

Но никто не мог ни потушить, ни ограничить это пламя, никто, кроме Германа с его травяной корзинкой. Он вывалил Бинка на землю и помчался к ближайшему очагу пламени, который был слишком близко от масличного дерева.

Трент мгновенно пронзил Бинка взглядом, и тот, став снова человеком, отпрыгнул от дымящейся земли, где только что стоял в облика саламандры.

Да, Злой Волшебник обладал могучей силой: он мог уничтожить Ксанф в любой момент – стоило лишь сделать дюжину саламандр и предоставить им полную свободу…

Оглядевшись, Бинк заметил мисс Хамелеон. Она преследовала вихляка среди языков магического пламени, вспыхнувшего там, куда упали разбросанные великаном ветки. Девушка слишком увлеклась или стала уже слишком глупа, чтобы осознавать опасность.

Бинк побежал за ней.

– Хамелеон! Вернись!

Но она не обращала на него внимания, полностью поглощенная своим делом. Он догнал ее, схватил и повернул в другую сторону:

– Мы должны выйти отсюда! А вихляков уничтожит огонь.

– О-о, – ответила она слабым голосом. Ее королевские одежды превратились в лохмотья, лицо было испачкано грязью. И все-таки она была невероятно красива.

– Идем, – он взял ее за руку и потянул прочь от огня.

Но языки племени сомкнулись перед ними. Они оказались в ловушке, и островок спасательной земли становился все меньше.

Знамение! В конце концов оно настигло и его, и мисс Хамелеон!

Великолепным прыжком кентавр Герман перенесся через пламя.

– На мою спину! – крикнул он.

Бинк поднял мисс Хамелеон и посадил ее на спину Германа. Тело ее было чудесно гибким, с тонкой талией и пышными бедрами. Конечно, нельзя в такой момент отвлекаться на подобные мысли. Но… она улеглась на живот, чтобы обхватить руками кентавра, и была так восхитительна… Бинк в последний раз неделикатно шлепнул ее изящный зад, чтобы придать ей равновесие, затем сам взобрался на Германа.

Кентавр начал с шага, потом побежал, готовясь преодолеть огненный барьер. Дело было не из легких – ведь он нес на спине двойную ношу.

З-з-з! Вихляк… совсем рядом!

Кентавр пошатнулся.

– Меня ударило! – закричал он. Но тут же выпрямился и, сделав неимоверное усилие, прыгнул.

Он не допрыгнул. Передние ноги подогнулись, и Герман рухнул. Задние ноги остались в пламени. Бинка и девушку швырнуло вперед, и они упали по разные стороны человеческого торса кентавра, Герман немедля схватил их и толкнул изо всей силы – прочь от опасной зоны.

К ним уже бежал Трент.

– Герман, ты горишь! Я трансформирую тебя!

– Нет, – ответил Герман. – Со мной все кончено. Дыра… в печени. Пусть чистый огонь возьмет меня, – он поморщился. – Только, чтобы избежать мучений… прошу… твой меч, сэр, – и он показал на свою шею.

Бинк стал бы медлить и притворился непонимающим, чтобы оттянуть неизбежное. Злой Волшебник был решительней.

– Ты просишь… понимаю… – тяжело вымолвил Трент. Внезапно сверкнуло лезвие… и благородная голова кентавра упала на землю, почти в самое пламя.

Бинк смотрел, окаменев от ужаса. Он никогда еще не был свидетелем столь хладнокровного убийства.

– Благодарю тебя, – произнесла голова. – Ты избавил меня от мучений. Твоя тайна умрет вместе со мной! – Глаза Германа закрылись.

Да, кентавр действительно хотел мгновенной смерти. Трент рассудил правильно и действовал молниеносно. На его месте Бинк все испортил бы.

– Я почел бы за честь назвать это Божье создание своим другом, – печально сказал Трент. – Будь в моей власти спасти его… Но…..

Над мертвой головой заплясали маленькие огоньки. Сперва Бинк принял их за искры, но они не горели, а только светились.

– Манящие огоньки, – пояснил Трент. – Прощаются с ним.

Огоньки рассеялись, унося с собой ощущение мельком увиденных чудес и мало испытанных радостей. Огонь охватил тело кентавра, потом его голову и погас, добравшись до выжженного участка.

И вообще погасли все маленькие очаги пожара. Пламя трепетало только в центре большого круга, где лежал невидимый гигант. Но он уже не шевелился.

– Все существа, здесь присутствующие! – сказал Трент громким торжественным голосом. – Прошу молчания! Воздадим дань уважения Герману-отшельнику, который погиб, защищая Ксанф, неправильно осужденному своими сородичами. И Большой Ноге, положившим жизнь ради веек нас. И другим благородным существам, погибшим вместе с ними.

Толпа смолкла. Тишина была полной. Даже насекомые не жужжали Одна минута, две, три… Ни звука. Это было фантастическое сборище чудовищ, и все стояли с опущенными головами, поминая тех, кто столь доблестно боролся против общего врага. Зрелище глубоко тронуло Бинка. Никогда больше не станет он думать о магических существах, как о неразумных тварях.

Наконец Трент поднял глаза.

– Ксанф спасен благодаря Герману и всем вам, – объявил он. – Вихляки истреблены. Расходитесь! И пусть в ваших сердцах живет гордость. Нет службы выше, чем та, которую вы сослужили, И я от всей души приветствую вас!

– Но некоторые вихляки могли улететь, – шепотом запротестовал Бинк.

– Нет. Ни один не ушел. Работа сделана на совесть.

– Почему ты так уверен?

– За время молчания я не услышал ни звука. А ни один вихляк не остается в неподвижности дольше трех минут.

Челюсть у Бинка отвисла. Скорбное молчание, каким бы искренним оно ни было, оказалось также и проверкой: Трент должен был убедиться, что страшная опасность действительно ликвидирована. Бинк сам никогда бы не додумался до этого. С каким умением Трент взял на себя трудную, так много требующую от человека миссию предводителя, когда погиб кентавр! И взялся как обычный человек – не выдавая своего таланта.

Разноликие монстры мирно разошлись – перемирие, рожденное необходимостью борьбы с общей опасностью, еще оставалось в силе. Многие были ранены, но переносили свою боль с тем же достоинством и мужеством, что и Герман. Они шли спокойно, не огрызаясь друг на друга. Мимо проскользнул сухопутный змея, и Бинк насчитал в его теле с полдюжины дырок. Но тот не обращал на них внимания. Змей, как и остальные, явился сюда, чтобы сделать то, что необходимо было для всеобщего блага. Но не приведи Господь встретиться с ним когда-нибудь потом – он будет таким же опасным, как и раньше.

– Не пора ли нам продолжить наше путешествие? – спросил Трент, бросая последний взгляд на голый, покрытый пеплом круг.

– Пора, – ответил Бинк. – Последние огоньки уже догорают.

Он снова стал сфинксом – огромным, в половину роста невидимого великана, но немного более массивным. Очевидно, Трент решил, что многократные трансформации не вредят человеку. Мисс Хамелеон и Трент вскарабкались на спину Бинка, и он пошел к месту, где были спрятаны их припасы.

– Но больше никаких походов в туалет! – пробормотал Бинк. И голос его был подобен отдаленному грому.

В ответ кто-то хихикнул.

15
Дуэль

Они перевалили через поросшую лесом гору, и Дикая Местность внезапно кончилась. Перед ними расстилались голубые поля плантаций джинсовой ткани.

Трент и мисс Хамелеон сползли со спины Бинка – он шел и нёс их всю ночь, не останавливаясь и подремывая на ходу. Его огромные ноги существовали как бы сами по себе: они продолжали переступать, пока мозг отключался в дреме. Им никто не мешал – даже самые злобные твари джунглей проявляли осторожность.

Сейчас уже наступил прекрасный голубой день, и Бинк чувствовал себя великолепно. Он вдруг опять стал человеком, и самочувствие его нисколько не изменилось.

– Кажется, пришла пора расставаться!

– Жаль, что у нас не получилось полного взаимопонимания, – произнес Трент и протянул руку. – Но, я полагаю, разлука сгладит наши разногласия. Приятно было путешествовать с вами.

Бинк принял его руку и пожал ее; он ощущал смутную печаль.

– Насколько я понял, по отдельным признакам твоего таланта, ты – Злой Волшебник. Но ты помог спасти Ксанф от вихляков, и лично для нас ты был другом. Согласиться с твоими планами я не могу, но… – Бинк пожал плечами. – Прощай, Волшебник.

– И я то же хочу сказать! – Мисс Хамелеон одарила Трента очаровательной улыбкой, захватывающей дух: эта улыбка искупала неэлегантность ее слов.

– Ах, как милю! – прозвучал чей-то голос.

Все трое обернулись, но никто никого и ничего не увидел – одни лишь голубые джинсы созревали на зеленых стеблях, а вокруг был зловещий край джунглей.

Затем вдруг в воздухе возник небольшой смерч дыма и стал быстро сгущаться.

– Джин! – проговорила мисс Хамелеон.

Но тут Бинк узнал сформировавшуюся из дыма фигуру.

– О, нам не повезло! Это – Волшебница Ирис, повелительница иллюзий.

– Благодарю тебя, Бинк, за то, что ты представил меня. – Волшебница превратилась уже почти в натуральную женщину; она стояла среди растущих джинсов, весьма привлекательная, в платье с глубоким вырезом. Но Бинк больше не чувствовал соблазна. Мисс Хамелеон, пребывавшая в полном расцвете своей красоты, обладала естественной, хотя и магической притягательностью, которую Волшебница никак не могла воспроизвести искусственно.

– Итак – Ирис! – произнес Трент. – Я узнал о тебе до того, как покинул Ксанф – ведь ты принадлежишь к моему поколению. Но мы никогда не встречались – не довелось. Без сомнения, ты – мастер своего дела.

– Так уж получилось, что не встретились: мне не очень хотелось, чтобы меня трансформировали. – Ирис окинула его высокомерным взглядом. – Ты ведь оставил за собой приличный хвост из жаб, деревьев, жуков и прочей твари. Я считала, что тебя изгнали.

– Времена меняются, Ирис. К слову, ты не следила за нами в джунглях?

– Нет. Джунгли – мрачное место. Там в изобилии всякие противоиллюзорные заклинания. Я и понятия не имела, что ты – снова в Ксанфе. Не думаю, что кто-то вообще знает об этом, даже Хамфри. Мое внимание привлек громадный сфинкс. Но я не была уверена, что в этом замешан ты, пока не увидела, как ты трансформировал сфинкса в Бинка. Я знала, что его недавно изгнали. Так что мне стало ясно, что дело тут – нечисто. Как же вам удалось пройти сквозь Щит?

– Времена меняются, – повторил Трент.

– Ясно… – Она определенно обиделась на его скрытность.

Ирис по очереди оглядывала всех троих. Для Бинка было новостью, что она умеет так эффектно проецировать свои иллюзии на приличное расстояние и получать информацию издалека. Его знания о Волшебницах и Волшебниках с каждым днем углублялись, и то, что открывалось ему, было удивительным.

– А теперь пора перейти к делу, – добавила Ирис.

– К делу? – Бинк был в недоумении.

– Не будь столь наивным, – пробормотал Трент. – Эта сучка собирается шантажировать нас.

Итак, очень сильная магия против не менее сильной!

Может быть, они нейтрализуют друг друга, и Ксанф, в конце концов, окажется в безопасности. Бинк никак не мог предвидеть такого поворота событий.

Ирис взглянула на него.

– Ты уверен, что не передумал в отношении моего прежнего предложения, Бинк? – спросила она. – Я могла бы все устроить так, будто твоего изгнания вовсе и не было. Ты, все еще можешь стать Королем – время подходящее. И если тебя так подкупает невинность в женщинах. – Перед Бинком вдруг оказалась еще одна мисс Хамелеон, такая поразительно красивая. – Все, что пожелаешь… К слову сказать, эта – с умом.

Намек на беспредельную глупость настоящей мисс Хамелеон разозлил Бинка.

– Иди ты в Провал! – резко ответил он.

Копия мисс Хамелеон вновь превратилась в красавицу Ирис. Она повернулась к девушке.

– Я тебя не знаю, моя милая, но мне было бы неприятно видеть тебя скормленной дракону.

– Дракон! – испуганно воскликнула мисс Хамелеон.

– Это – общепринятое наказание за то, что ты самовольно явилась из изгнания. Когда я сообщу властям, и они пустят по вашему следу ищеек…

– Оставь ее в покое! – раздраженно произнес Бинк.

Ирис не обратила на него внимания.

– Если бы ты смогла уговорить своих друзей на сотрудничество со мной, – продолжала она, обращаясь исключительно к девушке, – то избежала бы этой ужасной участи. О, драконы обожают жевать красивых девушек! Но ты не только могла бы избежать известной участи, но и остаться красивой на все время. – Ирис, без сомнения, все знала о мисс Хамелеон. – Да – я могу сделать так, что ты будешь красивой во всех фазах.

– Правда можешь?! – заволновалась девушка.

– Она может втирать очки, – пробормотал Трент.

– В ней нет правды, – вслед за ним произнес Бинк. – Одни иллюзии.

– Не слушай их, – говорила Ирис девушке. – Женщина – это то, чем она кажется. И если она приятна глазу и приятна наощупь, то она красива и хороша. Это все, что нужно мужчине.

– Не верь! – вмешался Бинк. – Волшебница хочет воспользоваться твоей бедой…

– Поправка! – возразила Ирис. – Я хочу использовать тебя, Бинк. У меня нет никакого зла к твоей подружке – мне лишь нужно твое сотрудничество. Я женщина не ревнивая. Все, что мне хочется – это власти.

– Нет! – закричал Бинк.

– Нет! – неуверенно следуя его примеру, повторила мисс Хамелеон.

– Ну, а ты, Волшебник Трент? – Ирис повернулась к нему. – Я не очень следила за тобой, но ты кажешься мне человеком, умеющим держать слово. По крайней мере, когда это выгодно тебе. Я могу стать для тебя отличной Королевой. Но могу и направить по твоим следам королевскую стражу.

– Стражу можно трансформировать.

– Ее можно, по-твоему, трансформировать на расстоянии полета стрелы? – Она скептически подняла брови. – Не сомневаюсь: после подобного подвига тебе, безусловно, удастся стать Королем. Правда, весь Ксанф поднимется, чтобы убить тебя. Ты, конечно, в состоянии трансформировать многих, очень многих. Но ведь иногда тебе нужно и спать…

Вот это ход! Злого Волшебника поймали, когда он уснул! Если прижать его до того, как он успеет окружить себя преданными войсками, то ему будет конец.

Но с какой стати это волнует Бинка? Допустим, Ирис предаст Трента – это будет означать, что Ксанф в безопасности. Без какого-либо участия Бинка. То есть – руки его будут чисты. В таком случае он – не предал свою страну не предал и своего товарища по путешествию. Иными словами, все, что требуется от него – это держаться в стороне.

– Ну… я ведь могу трансформировать и людей, и животных в свое подобие. Иначе говоря, обзавестись сотнями двойников, – подумав, сказал Трент. – Тогда патриотам будет непонятно, кого преследовать.

– Не выйдет! – парировала Ирис. – Магическую ищейку не обмануть никакими имитациями – она возьмет верный след.

Трент снова задумался.

– Да, трудновато мне придется… Что ж, по-видимому, придется принять твое предложение, госпожа волшебница. Само собой, кое-какие детали требуют уточнения…

– Ты не должен идти на такое! – закричал ошеломленный Бинк.

Трент несколько удивленно уставился на него.

– Мне представляется это логичным, Бинк. Я хочу быть Королем, а Ирис мечтает стать Королевой. Таким образом, удовлетворены все амбиции, власти всем будет вдоволь. Разумеется, мы разграничим сферы влияния. Это будет чисто деловое супружество. В настоящее время никакие другие связи или отношения меня не волнуют и не интересуют.

– Превосходно! – проговорила Ирис, торжествующе улыбаясь.

– Ну уж – нет! – крикнул Бинк, понимая что его намерение остаться в стороне перечеркнуто. – Вы оба – предатели Ксанфа! Я не позволю этого!

– Это ты-то не позволишь?! – издевательски засмеялась Ирис. – Черт побери, да кто ты такой? Бесталанный урод!

Ну вот – теперь истинное ее отношение к нему, наконец, проявилось сполна. Иначе и не могло быть, если уж она нашла новый объект, способный удовлетворить ее желания и притязания.

– Не относись к нему столь легкомысленно, – спокойно посоветовал Трент. – Бинк, да будет тебе известно, в своем роде тоже Волшебник.

Бинк ощутил внезапный, могучий прилив благодарности за такие слова одобрения и поддержки. Он по инерции сопротивлялся этому чувству, не желая, чтобы лесть, как и оскорбление, сбила его с выбранного пути; ведь Злой Волшебник мог сплести из слов такую сеть иллюзий, которая была вполне способна соперничать на равных с тем, чего Волшебница добивалась своей магией.

– Я – не Волшебник, я просто люблю Ксанф. И предан истинному Королю.

– Этой дряхлой развалине, что выгнала тебя из страны? – язвительно спросила Ирис. Ему уже не под силу сотворить даже маленький пыльный столбик. К тому же он сейчас болен и скоро так или иначе умрет. Вот почему пора действовать. Трон должен достаться Волшебнику!

– Хорошему Волшебнику! – поправил Бинк. – Не злодею-трансформатору или жадной до власти стареющей бабе… – Он замолчал, чтобы не вырвалось что-либо еще более обидное.

– Ты смеешь так со мной разговаривать! – завопила Ирис голосом гарпии. Она была в такой ярости, что образ ее расплылся и вновь стал почти дымком. – Трент! Преврати его в жука-вонючку и наступи на него!

Тот покачал головой, с трудом сдерживая улыбку. Он явно не испытывал к Волшебнице эмоциональных интересов. Ирис только что показала, с какой охотой она готова продать свое тело, украшенное с помощью иллюзии, за власть.

– У нас заключено перемирие.

– Перемирие? Чепуха! – Дым превратился в пламя – настолько силен был ее гнев. – Он больше не нужен тебе! Освободись от него!

Трент остался непреклонным.

– Если я нарушу денное ему слово, то как же, Ирис, ты сможешь доверять мне?

Это отрезвило ее и произвело на Бинка хорошее впечатление. Между двумя могущественными повелителями магии явно ощущалась тонкая, но существенная разница. Трент оставался мужчиной в самом лучшем смысле этого слова.

И все же Ирис была недовольна.

– Я полагала, что такие перемирия действуют лишь, пока заключившие его не вышли из джунглей.

– Опасности встречаются не только в джунглях, – тихо проговорил Трент.

– Что? – переспросила она.

– Если я нарушу свое слово так внезапно, то и все перемирие окажется обесцененным. Тогда Бинк, мисс Хамелеон и я разойдемся навсегда.

Этот человек казался совершенно справедливым. И Бинку было ясно, что он должен примириться с ситуацией и уйти немедленно. Однако вместо этого прирожденное упрямство вынудило его вызывающе заявить:

– Я просто так не уйду! И не могу уйти, зная, что вы замышляете завоевать Ксанф.

– Ну, Бинк, – рассудительно сказал Трент, – я ведь никогда не обманывал тебя относительно своих истинных целей. Мы с самого начала знали, что наши дороги разойдутся. Наше перемирие было заключено перед лицом неизвестности и угроз, а не на основе общих планов. Не так ли? Я должен выполнить обещания, данные манденийской армии, замку Ругна и – теперь вот Волшебнице Ирис. Мне, конечно, жаль, что ты не одобряешь этого – мне хотелось бы обратного. Но мое завоевание Ксанфа, как ты это называешь, было, есть и останется моей миссией. Сейчас я прошу тебя оставить меня – оставить со всей любезностью, на какую Ты способен. Имей в виду, я питаю уважение к твоим мнениям и мотивам. Даже когда высшие соображения говорят, что ты ошибаешься.

Бинк вновь ощутил силу золотого языка Трента: в его рассуждениях невозможно было найти изъяна. Никаких шансов одолеть Волшебника магическим способом у него не было; Трент превосходил его – и это было бесспорно – и в умственном отношении. Но Бинк все-таки считал, что прав в моральном – именно в моральном! – плане.

– Твое уважение ко мне ничего не значит, если ты не уважаешь традиции и законы Ксанфа.

– Отличный ответ, Бинк. Я питаю уважение и к традициям, и к законам Ксанфа, хотя мне и кажется, что система отклонилась от правильной линии и ее необходимо выровнять. Иначе всех нас настигнет катастрофа.

– Ты утверждаешь, что при теперешнем положении дел Мандения может уничтожить нас, А я боюсь катастрофы из-за упадка нашей культуры. Я должен противостоять тебе любым способом, каким только смогу.

Трент казался озадаченным.

– Я не верю, что ты сможешь помешать мне, Бинк. Какой бы сильной ни была твоя магия, она все-таки ни разу не проявилась ощутимо. В тот момент, когда ты начнешь действовать против меня, я вынужден буду тебя трансформировать. Но я не хочу, чтобы дошло до этого.

– Ты должен будешь приблизиться ко мне на шесть футов, – ответил Бинк. – Я могу швырнуть в тебя камень.

– Смотри! – вмешалась Ирис. – Он сейчас на достаточном расстоянии, Трент. Кончай с ним!

И все-таки Волшебник пребывал в нерешительности.

– Ты действительно хочешь сражаться со мной, Бинк? Прямым образом? Физически?

– Не хочу, а должен.

– Тогда остается завершить наше перемирие формальным поединком. – Трент вздохнул. – Предлагаю определить место и условия дуэли. Тебе нужен секундант?

– Секундант или минутант – мне все равно, – ответил Бинк. Он старался подавить дрожь, которая вдруг возникла в ногах. Он боялся и знал, что поступает, как глупец, и все же не мог отступить.

– Я имею в виду человека, который поддерживает тебя и наблюдает, чтобы соблюдались условия, оговоренные сторонами. Таким человеком могла бы быть, например, мисс Хамелеон.

– Я – с Бинком! – немедленно откликнулась девушка.

Она мало что понимала в происходящем, но сомневаться в ее преданности своему избраннику не приходилось.

– Что ж, понятие секунданта здесь, вероятно, неизвестно, – проговорил Трент. – Предположим, мы обозначим участок вдоль джунглей и вглубь леса приблизительно в милю шириной и длиной. Словом, столько, сколько может человеку потребоваться на пятнадцать минут хода. Все должно кончиться сегодня до темноты. Ни одна из сторон не должна покидать этой территории до установленного часа. И если исход останется неясным, мы объявим ничью и разойдемся с миром. Справедливо?

Злой Волшебник, как всегда, был безукоризненно логичен, и это сейчас выводило Бинка из себя.

– До смерти! – произнес он и… тут же пожалел: он ведь знал, что Волшебник не убьет его, если только не будет к этому принужден крайними обстоятельствами. Он просто трансформирует Бинка в дерево или в другую какую-нибудь безвредную форму и в этом виде оставит. Пожалуйста – уже существует Дерево Джустина. Будет и Дерево Бинка. Может быть, люди станут приходить и отдыхать в его тени, завтракать, заниматься любовью. Но теперь, после его заявления, все должно кончиться смертью… Перед ним предстало видение срубленного дерева…

– До смерти, – печально повторил Трент. – Или сдачи. – Этой добавкой он деликатно смягчил промах Бинка, не ущемив его гордости: ведь получалось, что Волшебник оставил лазейку для себя, а не для Бинка. Поразительно, как умудрялся этот неправильный человек быть правильным…

– Хорошо, – сказал Бинк. – Ты иди к югу. Я пойду в лес на север. Через пять минут мы останавливаемся и начинаем.

– Согласен. – Волшебник снова протянул руку, и Бинк пожал ее.

– Тебе нужно уйти из зоны поединка, – сказал Бинк мисс Хамелеон.

– Нет! Я – с тобой! – Она заупрямилась; да, она могла быть глупой, но оставалась преданной. Обвинять ее в глупости было то же, что обвинять Трента в желании захватить власть. И все-таки ее нужно убедить.

– Это будет несправедливо, – сказал он, понимая, что бесполезно запугивать ее возможными последствиями. – Получается – двое против одного. Нет-нет! Ты должна быть в стороне.

– Я слишком тупа, чтобы остаться одной. – Она не сдавалась.

Но она была абсолютно права!

– Пусть она идет с тобой, – сказал Трент. – Это в самом деле не имеет значения.

И опять он был логичен!

Бинк и мисс Хамелеон повернулись и пошли в джунгли к северо-востоку.

Трент направился на юго-запад. Через мгновение Волшебник скрылся из виду.

– Нам надо разработать план атаки, – произнес Бинк. – Трент – настоящий джентльмен. Но перемирие кончилось, и он, естественно, вовсю использует против нас свой талант. Нам надо добраться до него раньше, чем он доберется до нас.

– Да.

– Надо вооружиться камнями и палками, выкопать яму.

– Да.

– Нельзя позволить, чтобы он подобрался слишком близко, чтобы воспользовался своей трансформацией.

– Да.

– Что ты без конца дакаешь! – взорвался Бинк. – Неужели тебе нечего больше сказать?! Это ведь серьезное дело. Ставка – наши жизни!

– Прости, я знаю, что ужасно глупа сейчас…

Бинк уже жалел о своей несдержанности. Безусловно, она теперь – полный недоумок, в этом заключается ее проклятье. И он, может быть, преувеличивает опасность положения. Трент ведь может просто избежать встречи, чтобы уйти от всякого поединка. Таким образом Бинку удастся сохранить собственное достоинство и якобы одержать моральную победу. Но – ничего не изменится! И если так – в дураках окажется Бинк.

Он повернулся к девушке, чтобы извиниться и… и опять был поражен ее сияющей красотой. И задолго до того она уже была в сотни раз привлекательней, чем Фанчен с ее умом или простая девушка Дия, но сейчас она превратилась именно в ту, которую он когда-то встретил впервые, в истинную Винни. О, неужели эта встреча была так недавно? И теперь она уже не являлась больше незнакомкой…

– Ты прекрасна, какая есть!

– Но я не могу помочь тебе с твоими планами. Я, Бинк, ничего не могу… Тебе не нравятся глупые люди.

– Мне нравятся красивые девушки, – ответил Бинк. – Мне также нравятся умные девушки. Но я не доверяю им, когда они – в одном лице. Я бы предпочел обыкновенную девушку, но… может быть, она бы, в конце концов, надоела мне. Иногда мне хочется поговорить с кем-то умным, а иногда я хочу… – Он замолчал. Ее ум был сейчас подобен уму ребенка – не стоило излагать ей такие сложности.

– Что иногда? – спросила она. На теперешней стадии ее метаморфоз глаза у нее были черными. Но они могли быть любого цвета – она все равно была бы прекрасна.

Бинк понимал: его шансы пережить этот день – ничтожны, а шансы спасти Ксанф – и того ничтожнее. Ему было страшно… Но он не мог не ощущать радости жизни. И преданности своей подруги. И ее красоты. Зачем подавлять в себе то, что так будоражит душу и сердце?

– …заняться любовью, – закончил он наконец.

– Это я могу! – Глаза ее зажглись пониманием. Насколько она поняла его и на каком уровне – над этим Бинк не хотел задумываться.