Текст книги "Сказочная фантастика"

Автор книги: Роджер Джозеф Желязны

Соавторы: Клиффорд Дональд Саймак,Лайон Спрэг де Камп,Энтони Пирс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 49 страниц)

В принципе, для Источника ничего не составляло изменить всю историю Ксанфа – даже стать его правителем де-факто. Но интересы одного изолированного Источника не обязательно становятся интересами всего человеческого общества. Вероятно, магия Источника не могла простираться до таких границ, ибо тогда она должна быть такой же сильной, как общая мощь всех других существ Ксанфа. Но постепенно, дай время, магия окажет свое влияние. Что делало это уже вопросом этики.

– Я не могу принять такое условие, – ответил Бинк вихрю в глубине вод. – Я не испытываю к тебе никакой враждебности, но я не могу обещать действовать только в твоих интересах. Интересы всего Ксанфа превыше. Возьми назад свои блага, и я пойду дальше своей дорогой.

Теперь в Источнике ощутился гнев. Его непостижимые глубины забурлили. Поле магии опять поднялось вверх, окутывая Бинка. Он будет наказан за свою дерзость.

Но тут же оно опало, как смирившийся шторм, оставив Бинка невредимым. Его палец остался на месте, простуда не вернулась. Он обвинил Источника в блефе и… победил.

Но так ли это? Может быть, Источник лишает своих благ лишь тех, кто умышленно и прямо действует против его интересов? Что ж, выигрыш Бинка был незначительным – он мог позволить себе быть наказанным, если нарушит условие. Он определенно не станет колебаться, чтобы поступить так, как считает правильным, – потому что он не боится последствий.

Бинк встал, держа одной рукой меч, а другой надевая ремешок фляги через плечо. Он обернулся.

К нему подкрадывалась химера.

Бинк взмахнул мечом, хотя совсем не умел им пользоваться. Химеры были опасны!

В тот же миг он увидел, что это страшилище было в весьма плачевном состоянии. Язык вывалился из львиной головы, козлиная голова была без сознания, а змеиная на кончике хвоста волочилась по земле. Несчастное создание подползало к Источнику на животе, оставляя за собой кровавый след.

Бинк отошел в сторону и позволил ему проползти мимо. Он не испытывал никакой злобы даже к химере – он никогда не видел столь страдающего живого существа, за исключением, разумеется, раненого солдата.

Химера доползла до воды и, погрузив в нее львиную голову, начала отчаянно пить.

Изменения последовали незамедлительно. Козлиная голова очнулась, выпрямилась и, повернувшись на тонкой шее, злобно уставилась на Бинка. Змеиная голова зашипела.

Не было никаких сомнений – химера была здорова. И теперь она стала опасна – этот тип чудовищ ненавидел все, относившееся к роду человеческому.

Химера сделала шаг по направлению к Бинку – тот держал меч прямо перед собой, зная, что ему не убежать. Если он сможет ранить чудовище, то удерет раньше, чем то снова поправит в Источнике свое подпорченное здоровье.

Однако тварь внезапно развернулась и поковыляла прочь, оставив Бинка в покое. Он с облегчением перевел дух. Он, конечно, держался довольно смело, но ему все же очень не хотелось ввязываться в битву с таким чудищем на глазах у Источника.

В этой местности, должно быть, существовало общее перемирие. Не в интересах Источника, надо полагать, раздоры и засады хищников здесь, у места исцеления, поэтому не разрешались ни охота, ни драки. Тем лучше!

Бинк поднялся по склону и направился на восток. Он очень надеялся, что раненый еще жив.

Да, он был жив. Это был крепкий мужчина, таких обычно и набирают в солдаты; он умел сопротивляться смерти из последних сил, пока сама природа не вырвет у него окончательный вздох. Бинк дал ему попить немного волшебной воды, затем капнул на рану. И внезапно человек оказался совершенно здоровым.

– Что ты сделал?! – закричал он. – Меня как будто никогда не ранили в спину!

Они вместе поднялись на холм.

– Я принес воду из магического Источника, – пояснил Бинк. Он остановился возле дерева, в котором жила дриада. – Эта услужливая нимфа очень любезно направила меня туда.

– Что ж, благодарю тебя, Дриада! – произнес солдат. – Если я что-нибудь могу сделать…

– Только уходи своей дорогой, – сухо оборвала его та, поглядывая на меч в руке Бинка.

Они двинулись дальше.

– Ты не должен действовать вопреки интересам Источника, – сообщил Бинк. – Не должен и рассказывать кому-то о цене, которую заплатил за эту помощь. Если ты не выполнишь это условие, то снова окажешься в канаве с пробитой спиной. Мне кажется, молчать – невеликая для тебя цена.

– Еще бы! Я исполнял свои обязанности – патрулировал, сторожил участок королевского глазного папоротника, когда кто-то… Эй, один глоток этого эликсира – и глаза Короля будут здоровы и без папоротника, не так ли? Я должен взять… – Он замолчал, глядя на Бинка.

– Я могу показать, где Источник, – сказал тот. – Любой может им пользоваться, насколько я понял.

– Нет, не то. У меня вдруг появилось ощущение… Мне кажется, не стоит давать Королю эту воду.

Такое простое, на первый взгляд, замечание произвело на Бинка глубокое впечатление. Не подтверждало ли оно его мысль о том, что влияние Источника весьма обширно и очень эгоистично? Восстановление здоровья Короля может оказаться не в интересах Источника, поэтому…

Но, с другой стороны, если Король излечится, то он ведь сам может служить интересам Источника. Разве Источнику не понравится это?

Более того: почему Бинк не пострадал и у него не отняли возвращенный до того палец и не вернули простуду, когда он рассказал секрет солдату? Он бросил Источнику вызов, и все же ничем за это не поплатился. Не было ли так называемое проклятье чистым блефом?

Солдат протянул руку.

– Меня зовут Кромби. Капрал Кромби. Ты спас мне жизнь. Чем я могу отплатить тебе?

– О, я просто сделал, что требовалось, – ответил Бинк. – Не мог же я позволить тебе умереть. Я иду к Волшебнику Хамфри узнать, есть ли у меня какой-нибудь магический талант.

Кромби в задумчивости потрогал бороду. В такой юзе он производил внушительное впечатление.

– Я могу показать тебе направление. – Он закрыл, глаза, вытянул вперед правую руку и вдруг начал вращаться. Внезапно остановившись, он открыл глаза, проследил взглядом в направлении поднятой руки с вытянутым указательным пальцем и произнес: – Волшебник находится вон там. Имей в виду: мой талант – направление. Я могу показать тебе, где находится что угодно.

– Я уже знаю направление, – вздохнул Бинк. – Запад. Главная моя задача – пробраться через эти джунгли. Здесь так много враждебной магии…

– Тебе это лишь мерещится, – с чувством возразил Кромби. – В цивилизованных районах столько же враждебной магии, сколько и здесь. Грабители, скорее всего, магическим способом перенесли меня сюда, рассчитывая, что живым мне уже не выбраться и мое тело никогда не найдут. Моя тень не смогла бы отомстить за меня в глубоких джунглях.

– О, я в этом не разбираюсь! – поспешил ответить Бинк, вспоминая тень Дональда из Провала.

– Но теперь, благодаря тебе, я здоров. И вот что я скажу: я буду твоим телохранителем, пока ты не доберешься до Волшебника. Справедливое вознаграждение?

– Тебе вовсе не нужно…

– Нет, нужно, и я сделаю это! Честь солдата! Ты оказал мне неоценимую услугу. Я также окажу тебе услугу. Я настаиваю. Я смогу во многом помочь Смотри! – Он опять закрыл глаза, вытянул руку и крутнулся на месте. И продолжил, остановившись: – Вот в этом направлении самая большая угроза твоему благополучию. Хочешь убедиться?

– Нет, – ответил Бинк.

– Что ж – я сделаю это сам! Опасность не исчезает от того, что ее игнорируют. Необходимо пойти и преодолеть ее. Верни мне мой меч.

Бинк протянул меч, и Кромби отправился в сторону, куда показал его палец после магического вращения, – на север.

Бинк с неохотой последовал за ним. Он не хотел искать опасности, но полагал несправедливым, чтобы кто-то шел на опасность ради него. Может быть, там, впереди, что-то материальное, вроде дракона в Провале? Но то не было прямой угрозой, пока Бинк оставался вне Провала.

Когда Кромби преграждал дорогу какой-нибудь густой куст, он попросту срубал его мечом. Бинк заметил, что некоторые растения уступали ему дорогу прежде, чем их касался меч. Если уступить дорогу – вернейший способ выживания, то почему им не воспользоваться? Но, предположим, Кромби наткнется на опутывающее дерево? Это может оказаться той опасностью, к которой он стремился.

Нет! Опутывающее дерево опасно для неосторожных – но оно ведь не сдвинется с места, не сойдет со своих корней.

Вдруг раздался крик. Бинк вздрогнул, а Кромби взял меч наизготовку. Но это была всего лишь женщина, съежившаяся и перепуганная.

– Говори, девушка! – проревел Кромби, демонстрируя зловещее лезвие. – Что у тебя на уме?

– Не причиняйте мне вреда! – запричитала она. – Я только Дня, заблудившаяся и одинокая. Я подумала, что вы пришли спасти меня.

– Ты лжешь! – крикнул Кромби. – Ты хочешь навредить этому человеку, который спас мне жизнь. Сознавайся! – И он снова поднял свой меч.

– Ради Бога… оставь ее! – завопил Бинк. – Ты ошибся! Она явно безвредна.

– Прежде мой талант никогда не подводил меня! – заявил Кромби. – Вот на что он указал – на нее, как на величайшую угрозу.

– Может быть угроза находится позади нее, дальше? И она просто оказалась на том же направлении!

Кромби помедлил.

– Возможно. Об этом я не подумал. – Он, очевидно, был рассудительным человеком, хотя и с воинственной наружностью. – Погоди-ка, я уточню.

Солдат отошел в сторону и остановился к востоку от девушки. Он привычно зажмурился и закружился. Его указательный палец остановился точно на Дие.

Девушка разразилась слезами.

– Я не собираюсь вредить тебе… Клянусь! Не обижайте меня!

Она была некрасива, с очень заурядными лицом и фигурой. Без сомнения, она резко отличалась от всех женщин, встреченных Бинком за последнее время. И все же было в ней что-то смутно знакомое. К тому же Бинка, всегда нервировали женские слезы.

– Может быть, это не физическая опасность, – предположил он, жалея девушку. – Твой талант улавливает разницу?

– Нет, – признался Кромби, как бы оправдываясь. – Это может быть угроза любого рода. Фактически, она может и не представлять для тебя конкретной и прямой угрозы… Но я чертовски уверен, что тут что-то не то!

Всхлипы умолкли; Бинк внимательно изучал девушку. Такое удивительное ощущение… Где он мог видеть ее прежде. Она была не из Северной Деревни – это точно. А прежде он нигде с девушками не встречался. Или он мог видеть ее совсем недавно, уже во время путешествия?

Медленно забрезжила в сознании идея: Волшебница иллюзий не обязана все время делать себя красивой. Если она решила проследить за ним, то могла принять совсем незнакомое обличье, надеясь, что он ее не узнает. Но иллюзии все-таки легче поддерживать, когда они хоть отдаленно, но напоминают естественные формы. Убрать несколько фунтов здесь и там, изменить голос… Если он попадется на уловку, то окажется в большой опасности: он может поддаться ее уговорам… Только особая магия солдата разоблачила замысел. Но как в этом удостовериться? Даже если Дия представляла для него некую угрозу, он должен быть уверен, что верно распознал опасность. Человек, обходя ядовитую мышь, может с другой стороны проглядеть гарпию. Поспешные заключения в отношении магии ненадежны.

Ему пришла в голову замечательная мысль.

– Дия, ты, должно быть, хочешь пить! – сказал он. – Вот, попей. – И протянул ей флягу.

– О, благодарю тебя! – ответила она, с радостью принимая ее.

Вода излечивала все болезни. Заклинание также было своего рода болезнью. Поэтому, если она попьет, она может предстать в своем настоящем облике, по крайней мере – на момент. И тогда все станет ясно.

Дия напилась досыта.

Изменений не произошло.

– О, вода просто восхитительная! – сказала она. – Я чувствую себя намного лучше.

Мужчины обменялись взглядами. “Зачеркни еще одну замечательную идею”, – подумал Бинк. Или Дия не была Ирис, или Волшебница обладала лучшим самоконтролем, чем он предполагал. Проверить это Бинк не мог.

– Теперь отправляйся своим путем, девушка! – сухо произнес Кромби.

– Я иду к Волшебнику Хамфри, – призналась она. – Я нуждаюсь в заклинании, чтобы вылечиться.

Снова Бинк и Кромби обменялись взглядами. Дия выпила волшебной воды – она была здорова. Следовательно, она не нуждалась в целебных заклинаниях Волшебника. То есть – она лгала. А если так, то что она скрывает от них?

Вероятнее всего, она специально выбрала Волшебника Хамфри, так как знала, что туда направляется Бинк. Конечно, это только предположение. Есть и другие варианты. Всё – чистое совпадение… Или она – людоедка в женском облике, довольно выигрышном для людоедки: теперь стоит лишь дождаться подходящего момента для нападения.

Кромби, видя замешательство Бинка, принял собственное решение:

– Если ты позволишь ей идти вместе с нами, то я буду все время держать меч наготове.

– Может быть, это вернее всего, – неохотно согласился Бинк.

– Я не затаила против тебя никакой злобы! – запротестовала Дия. – Я не причиню тебе вреда, даже если бы могла. Почему ты мне не веришь?

Бинк считал все слишком сложным, чтобы объяснять.

– Можешь идти с нами, если хочешь, – только и проговорил он.

Дия благодарно улыбнулась. А Кромби мрачно покачал головой и тронул рукоятку меча.

Солдат оставался подозрительным, однако Бинк скоро обнаружил, что ему нравится компания Дни. В ней не было и следа от характера и замашек Волшебницы; она представляла из себя настолько непосредственную девушку, что он быстро в ней разобрался. Она, казалось, не обладала никакой магией – во всяком случае, избегала говорить на эту тему. Возможно, она направлялась к Волшебнику также в надежде найти свой талант; пожалуй, это она и имела в виду, упомянув о заклинании для себя. Кто в Ксанфе мог себя хорошо чувствовать, не обладая магией?

Тем не менее, если она Волшебница, то будет скоро разоблачена проницательным Волшебником. Таким образом правда станет известна.

Они остановились у Источника Жизни, чтобы наполнить свои фляги. Затем, через полдня пути, попали вдруг под цветной град. Он был, конечно, магическим, или же с примесью магии: об этом свидетельствовал цвет; но так или иначе, а град не предвещал большого таяния или половодья. Им лишь оставалось найти укрытие, чтобы переждать ненастье.

Но они как раз находились на пустынном гребне, и вокруг не виднелось ни единого дерева, ни сарая, ни пещеры. Ландшафт был волнистый, изрезанный оврагами, земля – усеяна камнями; на мили вокруг не было ничего, что могло бы их укрыть от града.

А градины все увеличивались в размерах и секли все сильнее, и трое путников поспешили в направлении, указанном им Кромби, – туда, где, по его словам, должно находиться безопасное убежище. Оно открылось их взору за огромной скалой – большое, раскидистое дерево-спрут.

– Это опутывающее дерево! – воскликнул Бинк. – Туда нельзя идти!

Кромби остановился, вглядываясь сквозь град.

– Так и есть. Никогда прежде мой талант не ошибался…

“Если не считать того раза, когда ты обвинил Дию”, – подумал Бинк. Интересно, насколько надежной, на самом деле, была магия солдата? И почему она не подсказала ему об опасности, когда его ударили в спину и бросили умирать?

Но Бинк не стал говорить об этом вслух. В магии нередко встречались разные сложности и неясности, и он не сомневался, что Кромби желал только хорошего.

– Там лежит гиполамп! – воскликнула Дия. – Съеденный наполовину.

Точно: возле отверстия в стволе дерева лежала огромная туша. Задняя ее часть отсутствовала, передняя же не была тронута. Очевидно, дерево поймало его и съело, сколько могло; гиполамп был настолько огромен, что даже опутывающее дерево не смогло управиться с ним за один раз. Сейчас дерево было сыто, его щупальца равнодушно болтались.

– Оно сейчас безопасно, – сказал Бинк, поморщившись: в этот момент градина красного цвета, величиной с яйцо просвистела мимо его головы. Градины были пушистыми и легкими, но удары все же чувствительными.

– Пройдет несколько часов, а то и дней, прежде чем дерево достаточно оживет, чтобы опять стать агрессивным. Да и примется оно, конечно, за гиполампа – надо же его доесть!

Все-таки Кромби колебался.

– Может быть, эта туша – всего лишь иллюзия, – проворчал он. – Будь подозрителен ко всему – вот девиз солдата. Ловушка, чтобы убедить нас в сытости дерева. Как оно заманило сюда гиполампа?

Это было ценное наблюдение. Периодические бури здесь, на гребне, гонят добычу в укрытие, и вот оно – кажущееся идеальное убежище. Отличная система.

– Но нас побьет град, если мы не спрячемся, – сказал Бинк.

– Я иду! – заявила Дия, и прежде, чем Бинк успел запротестовать, она оказалась под деревом.

Щупальца затрепетали, потянулись в ее сторону, но – очень вяло, немощно: явно не было побудительных причин для решительных, агрессивных усилий. Дия пнула тушу гиполампа – она оказалась реальной.

– Никаких иллюзий – закричала она. – Идите сюда!

– Если только эта Дия не служит зазывалой, – пробормотал Кромби. – Я все-таки говорю: она – угроза для тебя, Бинк. Я успел к ней присмотреться. Если она работает на спрута, то могла заманить в его щупальца уже дюжину людей…

Он напоминал параноика – чистая навязчивая идея! Может быть, это еще одно полезное качество для солдата; однако оно не предохранило его от прежних неприятностей.

– Я в это не верю, – ответил Бинк. – Но я верю в град! И иду туда. – И он пошел.

Нервничая, Бинк миновал внешнее кольцо щупалец – они остались спокойными. Голодное дерево-спрут не отличалось особым коварством – оно хватало добычу немедленно.

В конце концов и Кромби отправился в укрытие. Дерево чуть дрогнуло, словно раздраженное своей неспособностью схватить их, и это было его единственной реакцией.

– Что ж, я знал, что мой талант всегда правдив. Всегда, – повторил он, не заботясь о реальной картине.

Под деревом оказалось действительно уютно. Градины выросли до размеров кулака, но они отскакивали от верхней листвы и сучьев дерева и валились кучами вокруг него, скапливаясь в небольшом углублении. Хищные деревья обычно располагались в таких углублениях, созданных их щупальцами, которые расчищают землю вокруг от кустов и камней, чтобы образовать привлекательную лужайку для проходящих мимо существ. Остатки добычи отшвыривались как можно дальше, так что со временем земля вокруг дерева как бы нарастала. Дерево-спрут было очень хорошо приспосабливающимся, и некоторые жили в колодцах, стены которых были образованы костями съеденных животных. Вокруг Северной Деревни их полностью извели, однако все дети знали об этой опасности. Но дерево-спрут могло и защитить. Например, человек мог обогнуть его, спасаясь от дракона, и заманить чудовище под щупальца, если… этот человек обладал достаточным мужеством и умением.

Внутри защищаемого участка росла трава, очень красивая, разносился сладкий аромат, и воздух был тоже приятно-сладок. Короче говоря, это было идеальное место для укрытия – как и было предусмотрено. Но вот – обманутый гиполамп. Место было приятное, так как дерево выросло до огромных размеров. Трем путникам не нужно было платить за укрытие.

– Видите: моя магия была все время права, – в который раз повторил Кромби. – Мне следовало всегда доверять ей. Но это лишь доказательство того, что… – Он бросил многозначительный взгляд на Дию.

Бинк задумался над этим. Он верил в искренность солдата, и магия определения места была действенной. Ошиблась ли она в случае с Дией, или та действительно представляет собой какую-то угрозу? Если так, то угрозу какого рода? Бинк не верил, что она хочет причинить ему зло. Он подозревал, что Дия – не кто иной, как Волшебница Ирис, но теперь он в этом разуверился. За все время, что они вместе, она не выказала ни малейшего признака темперамента повелительницы иллюзий, да и вряд ли Ирис смогла бы так долго сохранять столь невзрачный облик.

– Почему твоя магия не предупредила тебя об ударе в спину? – спросил Бинк солдата, делая еще одну попытку определить, что надежно, а что – нет.

– Я не спрашивал ее, – отвечал Кромби. – Я был чертовски глуп. Я провожу тебя к твоему Волшебнику, а потом спрошу ее, кто меня ударил. И уж тогда… – Он со значением дотронулся до эфеса меча.

Хороший ответ. Талант не становится предупреждающим сигналом – он действует, только будучи востребованным. Очевидно, у Кромби не было причин ждать опасности – во всяком случае, не больше, чем у Бинка чувствовать себя в опасности сейчас. Так где же разница между естественной осторожностью и паранойей?

Град продолжался. Никто из путешественников не хотел спать, потому что их доверие к дереву не простиралось до такой степени. Они просто сидели и разговаривали. Кромби рассказал историю о древней битве и героизме дней Четвертого Нашествия на Ксанф. Бинк не был военным, однако история поразила его – ему захотелось переселиться в те смутные времена, когда люди, не обладавшие магией, считались людьми.

К концу рассказа Кромби град ослабел, но куча градин стала такой высокой, что, казалось, через нее не перебраться. Таяние после магической бури обычно происходило очень быстро, как только показывалось солнце, поэтому имело смысл подождать.

– Где ты живешь? – спросил Бинк у Дии.

– Я просто деревенская девушка, – ответила она. – Кто еще пустится в путешествие через дикие места?

– Это не ответ! – буркнул подозрительно Кромби.

– Это единственный ответ, который у меня есть, – сказала она, пожимая плечами. – Я не могу изменить ни себя, ни то, что имею. Как бы, может быть, мне этого ни хотелось.

– Такой же ответ и у меня, – произнес Бинк. – Я – просто деревенский житель. Ничего особенного. Надеюсь, Волшебник сможет превратить меня во что-нибудь стоящее, обнаружит у меня какой-нибудь магический талант, о котором никто не подозревал. А я согласен отработать за это год.

– Да, – кивнула она, сочувственно улыбнувшись ему.

Неожиданно Бинк почувствовал, что она нравится ему. Она такая же обычная, как и он. У нее цель такая же, как и у него. Таким образом, у них много общего.

– Ты идешь получить магию, чтобы твоя девушка вышла за тебя замуж? – довольно цинично поинтересовался Кромби.

– Да, – признался Бинк, и тут же вспомнилась и представилась Сабрина. Дия отвернулась. – И еще за тем, чтобы остаться в Ксанфе.

– Ты глупец, штатский глупец, – добродушно сказал солдат.

– Что ж, это мой последний шанс, – ответил Бинк. – Любая рискованная игра оправдана, если из двух возможностей…

– Я имею в виду магию. Она полезна. И остаться в Ксанфе имеет смысл. Но женитьба…

– Что женитьба?

– Женщины – проклятие рода человеческого, – злобно произнес Кромби. – Они заманивают мужчин в брак, как вот это дерево-спрут заманивает свою добычу, и мучают свою жертву всю жизнь.

– Ну, это несправедливо, – возразила Дия. – Разве у тебя нет матери?

– Она вынудила моего славного отца стать пьяницей и безумцем, – мрачно ответил Кромби. – Сделала его жизнь адом на земле. И мою тоже. Она могла читать наши мысли – это был ее талант.

– Женщина, которая может читать мысли, – действительно ад для мужчин! – О, если бы какая-то женщина могла прочесть мысли Бинка… бррр!

– Должно быть, и для нее жизнь была адом, – заметила Дия.

Бинк подавил улыбку, но Кромби нахмурился.

– Два года назад я сбежал из дому и вступил в армию. Хотя мой возраст еще не подошел. И никогда Я об этом не пожалел.

Дия смерила его взглядом.

– По тебе не скажешь, что ты – Божий дар для женщины. Все мы можем быть тебе благодарны, если ты не прикоснешься ни к одной из нас.

– Ничего, прикасался! – хрипло рассмеялся Кромби. – Но чтобы жениться – это уж увольте. Ни одной не удастся запустить в меня свои когти.

– Ты противен! – резко произнесла Дия.

– Я хитер! И если Бинк не полный болван, он не позволит тебе соблазнить его.

– Я и не пыталась! – сердито воскликнула она. Кромби с явным отвращением отвернулся.

– А, все вы одинаковы. Почему я должен тратить время на разговоры с тебе подобными? С тем же успехом можно спорить о порядочности с дьяволом.

– Если ты так ко мне относишься… Что ж, я пойду! – Дия вскочила и шагнула из-под ветвей дерева-спрута.

Бинк подумал, что она лишь разыгрывает сцену – ведь непогода еще не унялась: град хоть и стих, но порывами сыпал еще очень чувствительно; цветные градины высились грядой фута на два, и солнце еще не показывалось.

Но Дия упрямо ушла из-под укрытия.

– Дия, подожди! – закричал Бинк и бросился за ней.

– Пускай идет, помехой меньше, – сказал Кромби. – Она имеет на тебя виды. Я знаю, как они действуют. Это я с самого начала понял. Ясно было, что от нее одни неприятности.

Бинк прикрыл лицо и голову руками и вышел из-под дерева. Ноги его скользили, разъезжались на градинах. Наконец он не устоял и рухнул в кучу, и градины сомкнулись над его головой. Теперь он понял, что и с Дией случилось то же: она застряла в ворохе градин и, стало быть, где-то рядом.

Порошок от раздавленных градин попал ему в глаза, и он зажмурился. Это был не настоящий лед, а сгущенный магией пар.

Что-то поймало Бинка за пятку. Он мгновенно вспомнил о морских чудищах возле острова Волшебницы и яростно лягнул йогой – от смятения и растерянности он не мог сообразить, что все происходящее – иллюзия и что никаких морских чудищ здесь не может быть. Однако его крепко держали за ногу, а затем потащили, и – как он ни сопротивлялся – втащили назад под дерево.

Потом его вдруг отпустили, и Бинк вскочил на ноги. Он немедленно бросился на тролля, силуэт которого разглядел сквозь пелену разноцветной пыли, застлавшей глаза.

Тролль, конечно, ждал нападения, и Бинк почувствовал, что летит. Шумно приземлившись на спину, он не мог не отметить, что эти тролли, безусловно, крепкие ребята. Бинк засуетился, пытаясь ухватить тролля за ноги, но тварь рухнула на него и придавила к земле.

– Полегче, Бинк, – раздался знакомый голос. – Это я, Кромби.

Бинк тщательно протер глаза и попытался всмотреться. Наконец он узнал солдата. Кромби помог ему подняться.

– Сам бы ты никогда не выбрался из этой каши. Поэтому я и вытянул тебя – пришлось тянуть за ногу, она единственная и торчала наружу. Тебе в глаза попала магическая пыль, потому-то ты и не узнал меня. Уж извини, что пришлось усмирять тебя.

Ну конечно, это магическая пыль. Она искажает зрение, делает людей похожими на троллей, людоедов, оборотней и еще Бог знает на кого; но она же может создать и иллюзию благополучия там, где на самом деле таится опасность. Вероятно, многие жертвы принимали опутывающее дерево за невинное одеяльное растение.

– Все в порядке, – сказал Бинк. – Ничего не скажешь: вы, солдаты, умеете драться.

– Такая профессия. Никогда не бросайся на человека, который умеет драться. – Кромби поднял палец, подчеркивая важность сказанного. – Я покажу тебе, как кое-что делается. Это не магический талант, но очень может тебе пригодиться. – Он продемонстрировал несколько приемов борьбы.

Но Бинка сейчас занимало другое.

– Дия! – закричал он. – Она все еще там!

Кромби скорчил гримасу.

– Ладно! Я был причиной ее ухода. Если она так много для тебя значит, я помогу найти ее.

Было странным, что этот человек способен еще соблюдать какие-то приличия даже по отношению к женщине.

– Ты на самом деле ненавидишь их всех? – спросил Бинк, собираясь с духом, чтобы опять выйти под бурю. – Даже тех, кто не умеет читать мысли?

– Они все умеют! – упрямо заверил Кромби. – Большинство из них делает это безо всякой магии. Но я бы не поклялся, что во всем Ксанфе не найдется для меня девушки. И если я встречу хорошенькую девушку, которая не ворчит и не обманывает… – Он покачал головой. – Но если даже такая и существует, она вряд ли выйдет за меня замуж…

Итак, солдат отвергал всех женщин, потому что они отвергали его. Что ж – это серьезная проблема.

Град почти прекратился. Они вошли в ворох градин, – осторожно ступая, чтобы не поскользнуться. Небо очищалось от туч; они быстро исчезали, рассеяв свою магию.

Что вызывает подобные бури? – задумался Бинк. Ни ветер, ни тучи не могут быть одушевленными созданиями. Однако за время путешествия Бинк успел убедиться, что и неодушевленные объекты обладают магией, и нередко довольно сильной. Может быть сама сущность Ксанфа состоит из магии, постепенно переходящей на одушевленные и неодушевленные объекты и становящейся их свойством. Одушевленные объекты контролировали свою долю магии, направляя и фокусируя ее, делая проявлением своей воли. Неодушевленные – высвобождали ее от случая к случаю, как эта буря. В ней, в буре, судя по всему, должно было заключаться большое количество магической силы, сведенной воедино с большой территории, но растраченной бессмысленно в массе разноцветных градин.

Хотя вряд ли так уж бессмысленно было это природное возмущение. Опутывающее дерево явно извлекало пользу от таких бурь; возможно, они как-то стимулировали и другие экологические процессы. Во многих случаях магия неодушевленных объектов оказывалась вполне целенаправленной – как, например, у Обзорной скалы или Источника Жизни. Возможно, сама магия создавала объекты, которые сознавали свою индивидуальность.

Все стороны жизни в Ксанфе соприкасались с магией и были подчинены ей. Без магии Ксанф стал бы (эта мысль наполнила Бинка ужасом!) обыкновенной Манденией.

Сквозь облака прорвалось, наконец, солнце. Под его лучами градины превращались в цветной пар – их магическая структура не могла противостоять прямому солнечному свету. Это вновь навело Бинка на раздумья: не враждебно ли солнце магии? Если магия истекает из поверхности земли, то – из каких именно глубин, и не является ли она ее внешней оболочкой? А если проникнуть на достаточную глубину, то, может быть, есть вероятность приблизиться к фактическому источнику силы?

Интригующая мысль.

Бинку даже захотелось отложить поиски собственной магии и заняться выяснением подлинной сущности природы Ксанфа. Определенно, где-то в глубине находится ответ на все его вопросы.

Однако прежде всего надо было найти Дию.

Через несколько минут весь град растает.

– Она, наверно, соскользнула по склону прямо в лес, – сказал Кромби. – Она знает, где мы, и сама найдет нас, если ей захочется.

– Если только она не попала в беду, – встревожился Бинк. – Воспользуйся своим талантом, найди ее!

Кромби вздохнул.

– Хорошо. – Он зажмурился, покрутился на месте и показал вниз, на южную сторону гребня.

Они пошагали вниз и увидели ее следы на мягкой почве, на краю джунглей. Пойдя по следам, они скоро догнали ее.

– Дия! – обрадовался Бинк. – Прости нас! Не ходи здесь одна – джунгли опасны!

Дия решительно шагала дальше.

– Оставьте меня! – ответила она. – Я не хочу идти с вами.

– Но Кромби действительно не имел в виду ничего… – начал Бинк.

– Нет, он имел в виду! И ты мне не доверяешь. Поэтому держись от меня подальше. Уж лучше я пойду одна.