Текст книги "Сказочная фантастика"

Автор книги: Роджер Джозеф Желязны

Соавторы: Клиффорд Дональд Саймак,Лайон Спрэг де Камп,Энтони Пирс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 49 страниц)

Она была непреклонна. И Бинк, конечно, не стал принуждать ее.

– Что ж… Но если тебе понадобится наша помощь… Или еще что-нибудь… Словом, позови…

Не отозвавшись, она двинулась дальше.

– Вряд ли она представляла для нас опасность, – удрученно сказал Бинк.

– Нет, все правильно! Она – опасность, – настаивал Кромби на своем. – Но любая опасность не так уж опасна, если она находится где-нибудь подальше.

Они поднялись на гребень и продолжили путь.

На другой день показался замок Волшебника. Конечно, это произошло так быстро благодаря безошибочному магическому чутью солдата, его способности ориентироваться и избегать опасностей диких мест. Он оказался очень ценным попутчиком.

– Ну вот и замок, – сказал Кромби. – Я доставил тебя сюда целым и невредимым и думаю – мы в расчете. У меня есть собственные дела и мне надо их завершить до того, как я заявлюсь к Королю за новым назначением. Надеюсь, ты найдешь свой талант.

– Я тоже надеюсь, – кивнул Бинк. – Благодарю за приемы и броски, которым ты меня научил.

– Пустяки. Тебе нужно хорошенько потренироваться, чтобы они стали по-настоящему служить тебе… Прости, я рассердил девушку… Может быть, мой талант был неправ в отношении ее.

Бинку не хотелось обсуждать этот вопрос. Они просто пожали друг другу руки и разошлись в разные стороны.

6
Волшебник

Вид у замка был впечатляющий. Он располагался на ограниченной площади, но был высоким и умело сконструированным. Окруженный глубоким рвом, он имел прочную внешнюю стену и внушительную внутреннюю башню с парапетом и амбразурами. По всей вероятности, он был построен с помощью магии – ведь потребовалась бы армия искусных мастеров и годы кропотливой работы, чтобы построить такое вручную.

Хамфри считался Волшебником информации, а не строительства, поэтому было непонятно, каким образом он смог наколдовать такой замок.

В конце концов, это не имело значения. Замок был на месте, и Бинк достиг его.

Он подошел ко рву и сразу услышал жуткий галоп и плеск: из замка появилась лошадь и поскакала по воде. Нет, не лошадь-гиппокампус, или морской конь с головой и передними ногами обыкновенной лошади и задней половиной дельфина, Бинк знал о дельфинах только по старинным картинкам – это была своего рода магическая рыба, дышавшая не водой, а воздухом.

Бинк отступил – тварь выглядела опасной. По земле она за ним, видимо, последовать не могла, но на воде стерла бы, пожалуй, в порошок.

Как же ему теперь пересечь ров? Ведь здесь не видно никакого моста…

Потом он заметил на гиппокампусе седло. Ну уж – нет! Поехать верхом на морском чудище!

Хотя было ясно, что тварь именно для того и прислана. Волшебник не желал тратить свое время на тех, у кого не особенно серьезные намерения. Если у пришедшего не хватает смелости оседлать морскую лошадь – он не заслуживает чести видеть хозяина замка. В этом был какой-то извращенный смысл.

Действительно ли Бинк хочет получить ответ на свой вопрос? Получить ответ и заплатить годом службы?

В его мозгу всплыл образ прекрасной Сабрины. Настолько живой, настолько привлекательный, что все остальное стало безразличным. Он подошёл к берегу, подождал, когда гиппокампус приблизится, и взгромоздился в седло.

Существо отчалило от берега и, заржав, пустилось не через ров, а вдоль его. Жеребец скакал и резвился – водная гладь была для него гоночным треком, и Бинк отчаянно цеплялся за седло. Мощные передние ноги гиппокампуса заканчивались скорее ластами, чем копытами – они шумно разбивали воду, осыпая Бинка тучей брызг. Хвост (он был свернут в мускулистую петлю, когда это существо находилось в покое) развернулся и молотил по воде с такой силой, что седло ходило ходуном, грозя сбросить всадника.

“Иго-го!” – радостно ржало чудовище. Ему, похоже, хотелось заполучить Бинка, и вот оно заполучило его прямо в седло, откуда его можно вышвырнуть в любой момент. А как только он вылетит из седла, эта тварь развернется и сожрет его. Ах, каким идиотом он оказался!

Но погоди! Пока он остается в седле, морда гиппокампуса не может дотянуться до него. Значит надо держаться в седле во что бы то ни стало – пока чудище не измотается. Но – легче решить, чем сделать. Гиппокампус прыгал и нырял, то поднимая Бинка в воздух, то окуная в пенящуюся воду. Тварь то разворачивала свой хвост в линию, то скручивала в спираль, увлекая Бинка все дальше, то и дело надолго окуная его. Бинк опасался, что останется вместе с ним на дне, и тогда будет вынужден или оставить седло, или утонуть. Но конедельфин дышал так же бурно, как и Бинк. Чудовище просто играло, а Бинк всего-навсего ждал; оно, естественно, тратило больше энергии, чем Бинк, поэтому должно было выдохнуться быстрее. Следовательно, утопить его оно не могло. Таким образом, все, что от Бинка требуется, – это держаться в седле и держать себя в руках. И тогда он победит.

Наконец чудовище сдалось. Оно подплыло к внутренним воротам и стояло спокойно, пока Бинк не слез. Итак, он преодолел первое препятствие.

– Благодарю тебя, Гип, – сказал Бинк, слегка кланяясь морской лошади.

Гиппокампус фыркнул и умчался.

Теперь Бинк стоял перед гигантской деревянной дверью. Она была заперта, и он постучал в нее кулаком. Он стучал до тех пор, пока не заболела рука, но звук отдавался слабый и приглушенный.

Свою новую дорожную палку он потерял, катаясь на конедельфине, поэтому он достал нож и постучал в дверь рукояткой. Результат был тот же. И конечно же, дверь была настолько прочной, что попытаться взломать ее казалось пустым занятием.

Может быть, Волшебника нет дома? Но должны же, по крайней мере, остаться слуги, работающие в замке.

Бинк начал нервничать. Он проделал длинное, полное опасностей путешествие, чтобы добраться сюда; он готов заплатить несусветную цену за одну крошечную капельку информации, а проклятый Добрый Волшебник – даже из обыкновенной вежливости – не отвечает на стук в дверь.

Что ж, он все-таки проникнет в замок, несмотря ни на какие уловки хозяина. Проникнет любым образом. Он добьется, чтобы его наконец приняли.

Бинк стал изучать дверь. Она достигала добрых десяти футов в высоту и футов пяти – в ширину. Пожалуй, она весила не меньше тонны, но не было видно петель. И это означало, что дверь вдвигается в стену. Но каменные косяки были сплошными. Или, возможно, она поднимается вверх? Однако не видно ни канатов, ни блоков, да и притолока – сплошной камень. Как, впрочем, и порог – то есть эта дверь и не опускается. Но не может ведь вся эта масса убираться прочь, как только кому-то необходимо войти или выйти!

Чепуха! Дверь, скорее всего, не настоящая, а бутафорская. И существует более простой и разумный способ, чтобы открыть ее. И его надо найти.

Бинк провел пальцем по поверхности фальшивой двери. И обнаружил щель, по контурам которой установил, что это – квадрат. Да! Бинк надавил на него ладонями.

Квадрат сдвинулся – соскользнул внутрь и, в конце концов, упал внутрь здания, оставив отверстие, достаточное, чтобы в него мог протиснуться человек. Вход найден!

Бинк не стал терять времени и пролез в дыру.

Он оказался в тускло освещенном холле. И моментально увидел еще одно чудовище. То была мантикора – существо размером с лошадь, с головой человека, телом льва, крыльями дракона и хвостом скорпиона. Мантикора – одно из самых злобных магических созданий.

– Добро пожаловать к завтраку, лакомый кусочек. – Она подняла составленный из сегментов хвост над спиной. Рот у нее был самый фантастический – в нем было три ряда зубов; но голос – еще фантастичнее: иногда он звучал как флейта, а иногда – словно труба; это был в своем роде оригинальный голос, но трудный для общения.

Бинк выхватил нож.

– Я – не твой завтрак, – произнес он, стараясь, чтобы в его голосе было как можно больше хладнокровия и уверенности, хотя ни того, ни другого он, по правде говоря, не чувствовал.

Мантикора засмеялась и не без иронии ответила:

– Больше тобой уже никто не позавтракает, смертный. Ты очень шустро забрался в мою ловушку.

Так и есть. Но Бинк был уже сыт по горло этими бессмысленными препятствиями. Хотя он и сознавал подспудно, что не так уж они и бессмысленны: если бы чудовища Волшебника Хамфри убивали всех пришельцев, то он бы остался и без дел, и без гонораров. А по рассказам, Добрый Волшебник был хватким человеком, живущим главным образом для собственной пользы. Он нуждался в гонорарах, чтобы увеличить свои богатства. Так что, по всей вероятности, в этом заключался еще один тест, подобный тестам с морской лошадью и необычной дверью. Словом, Бинку опять предлагалось найти верное решение.

– Я могу выйти из этой клетки, когда захочу! – храбро заявил Бинк. Он с трудом сдерживался, чтобы его колени не застучали друг о друга со страха. – Она сделана не для людей – размеры слишком велики! А сооружена она для тебя, зубастая морда! Это ты – пленница!

– Зубастая морда! – потрясенно повторила мантикора, обнажая почти шестьдесят зубов. – Что ж, жалкая козявка! Я ужалю тебя так, что ты будешь корчиться миллиард лет!

Бинк бросился к квадратному отверстию в двери. Чудовище атаковало – хвост его взметнулся над головой. Оно было невероятно ловким.

Но бросок к двери – это было ложное движение. В следующее мгновение Бинк уже нырнул назад, под львиные когти. Такой ход прямо противоречил тому, чего ожидала мантикора, и развернуться сразу она не могла. Ее ядовитый хвост впился в дверь, а голова проскочила в квадратный проем, и львиные плечи застряли в нем. Драконьи крылья беспомощно захлопали.

Бинк не мог удержаться от крика ликования. Он выпрямился и торжествующе завопил:

– Ты думаешь, я прошел весь этот путь для того, чтобы повернуть назад?! О, ты – несуразное чудище! – И он с наслаждением пнул мантикору в зад.

Раздался мелодичный вопль ярости и гнева. Бинк метнулся прочь, надеясь, что есть еще какой-нибудь вход или выход, подходящий для человека. Иначе…

Дверь, казалось, взорвалась. Послышался глухой грохот – это мантикора вырвалась, наконец, из квадратной дыры и свалилась на пол. Перекувырнувшись, она вскочила на ноги. Теперь она была разъярена по-настоящему! Если здесь не окажется выхода…

Выход был. Тест, как оказалось, заключался в том, чтобы обмануть чудовище, а не убить его – да и кто бы мог поразить такое огромное страшилище простым ножом?! Когда мантикора кинулась через холл, разбрасывая обломки двери, Бинк проскочил сквозь решетчатые ворота.

Теперь Бинк находился в самом замке. Это было темное, сырое помещение, почти без признаков человеческого присутствия. Где же Добрый Волшебник?

Наверное, существовал какой-то способ объявить о своем присутствии – по-видимому, стычки с мантикорой было недостаточно. Бинк осмотрелся и заметил свисающий сверху шнур. Он основательно дернул за него и отскочил – вдруг на него что-нибудь свалится! Он не вполне доверял этому замку.

Прозвучал колокол: донг-донг-донг!

Протопал сморщенный старый эльф.

– Кто звонит?

– Бинк из Северной Деревни.

– Чего?

– Бинк. Б-и-н-к.

Эльф внимательно оглядел его.

– Что за дело у твоего хозяина Бинка?

– Бинк – я, сам. Мое дело – поиск магического таланта.

– И какую компенсацию ты предлагаешь за бесценное время Доброго Волшебника?

– Обычная цена: год службы. – Приглушив голос, Бинк добавил: – Это – грабеж, но мне некуда деваться. Твой хозяин бессовестно надувает клиентуру.

Эльф подумал.

– Волшебник сейчас занят. Ты сможешь прийти завтра?

– Прийти завтра?! – взорвался Бинк, представляя, что с ним сделают мантикора и гиппокампус, если получат еще шанс потешиться. – Хочет старый грабитель заняться моим делом или не хочет?!

Эльф нахмурился.

– Что ж, если ты так настаиваешь, идем наверх.

Бинк последовал за маленьким человечком по спиральной лестнице. По мере подъема становилось светлее, а вид помещений – более обжитым.

Наконец эльф привел его в заполненный бумагами кабинет и уселся за большой деревянный стол.

– Ладно, Бинк из Северной Деревни! Ты преодолел защиту этого замка. Что заставляет тебя думать, что твоя служба нужна старому бессовестному грабителю?

На языке у Бинка уже были раздраженные, сердитые слова, но тут до него вдруг дошло, что сидящий перед ним эльф и есть хозяин замка – Добрый Волшебник Хамфри. Он приуныл…

Все, что ему сейчас оставалось, – это дать прямой ответ на поставленный вопрос, пока его не вышвырнули из замка.

– Я сильный и могу работать. Вы сами решите, стоит ли это ваших усилий!

– У тебя, без сомнения, аппетит непомерный. И потрачу я больше, чем когда-либо на тебе заработаю.

Бинк пожал плечами: подобные выводы было бесполезно оспаривать. Иначе можно еще больше настроить против себя Доброго Волшебника. Он действительно попался в последнюю ловушку – ловушку высокомерия.

– Возможно у тебя получится носить книги и переворачивать для меня страницы… Ты умеешь читать?

– Немного, – ответил Бинк; он был довольно способным учеником у кентавра-наставника, да ведь это было так давно…

– Ты, кажется, силен в оскорблениях. Может быть, станешь отпугивать посетителей, которые пожалуют сюда с какой-нибудь мелочью?

– Может быть, – мрачно согласился Бинк.

По-видимому, он основательно все испортил – и это после того, как подошел к цели так близко.

– Что ж, пойдем. День уже кончается, – резко произнес Хамфри, соскакивая со своего кресла.

Бинк увидел теперь, что он – никакой не эльф, а просто маленький человечек. Эльф, будучи магическим существом, не мог, конечно, быть и Волшебником: потому-то Бинк так оплошал вначале. Хотя он все больше сомневался: точно ли произведения магии не способны к волшебству? Ксанф продолжал открывать ему вещи, о которых он раньше и подумать не мог.

Волшебник, кажется, все же согласился заняться его делом. Бинк прошел вслед за ним в другую комнату. Это была лаборатория, с полками, сплошь уставленными магическими приборами, и загроможденным всякой всячиной полом.

– Стой здесь! – велел Хамфри, хотя Бинк не видел места, куда мог бы ступить.

Да, симпатии Волшебник не вызывал. Трудновато будет у него проработать целый год. Но все-таки это должно себя оправдать, если Бинк узнает, что у него имеется магический талант, да к тому же и не пустяковый.

Хамфри достал с полки крохотную бутылочку, потряс ее и поставил на пол – на единственное свободнее место, где была изображена пентаграмма, то есть фигура с пятью сторонами. Затем он сделал явно колдовской жест обеими руками и произнес заклинание, а точнее – что-то на непонятном языке.

Крышка соскочила с бутылочки, повалил дым. Он превратился в небольшое облако, затем сгустился, приняв форму демона. На вид – не очень злобного. Рога у него были крохотные, а на хвосте вместо острой колючки – кисточка. Кроме того, он носил очки, которые, скорее всего, были импортированы из Мандении, где подобные приспособления использовались довольно широко – для помощи неважно видящим гражданам. Так, во всяком случае, повествовали мифы.

Бинк чуть не расхохотался. В самом деле: вообразите себе близорукого демона!

– О, Бьюрегад! – нараспев заговорил Хамфри. – Я заклинаю тебя властью, данной мне договором, скажи нам, каким магическим талантом обладает этот парень, Бинк из Северной Деревни?

Так вот в чем состоял секрет Волшебника: он был заклинателем демонов! Пентаграмма нужна была для того, чтобы заключить в ней демона, выпущенного из магической бутылочки: ведь даже ученый демон был созданием ада.

Бьюрегад сфокусировал свои прикрытые линзами глаза на Бинке.

– Ступи на мою территорию, чтобы я мог тщательно исследовать тебя, – произнес он.

– Не-а! – воскликнул Бинк.

– Ты – твердый орешек! – констатировал демон.

– Я не спрашивал тебя о его личностном содержании! – резко одернул его Хамфри. – Что там с его магией?

Демон сосредоточился.

– Он обладает магией. Очень сильной магией. Но…

Сильная магия! Надежды Бинка ожили.

– …но я не могу постичь ее, – продолжал Бьюрегад. Он состроил волшебную гримасу. – Прости, тупица. В данном случае я вынужден отступить.

– Тогда сгинь, недоучка! – прорычал Хамфри и громко хлопнул в ладоши.

По всему, он привык к оскорблениям – это составляло часть его бытия. Не исключено, что Бинку снова повезло.

Демон растворился, дым втянулся в бутылочку. Бинк уставился на нее, пытаясь разглядеть, что там внутри. Не крошечная ли фигурка, согнувшаяся над миниатюрной книгой?

Волшебник задумчиво глядел на Бинка.

– Итак, ты обладаешь сильной магией. Которую невозможно определить, вот так. Ты ее чувствуешь? Может быть, ты напрасно пришел сюда?

– Нет, – ответил Бинк. – Я никогда не был уверен, что вообще обладаю магией. Не было никаких признаков. Я надеялся… Но боялся, что этого вообще не случится.

– Ты знаешь о чем-нибудь, что могло бы иметь отношение к этой неопределенности, таинственности? Например, контрзаклинание?

Вероятно, Волшебник был далеко не всезнающим. Но теперь, когда Бинк понял, что Хамфри – заклинатель демонов, кое-что прояснилось. Никто не станет вызывать демона, если нет основательной причины. Волшебник дорого брал за свои услуги – потому что очень рисковал.

– Я ничего не знаю, – сказал Бинк. – Кроме, разве что магической целебной воды, которую я пил.

– Бьюрегад не должен был спасовать перед этим. Он – очень ученый демон, настоящий знаток магии. У тебя есть еще эта вода?

Бинк протянул флягу.

– Я сохранил немного. Никогда ведь не знаешь, понадобится она, или нет.

Хамфри взял флягу, капнул из нее на ладонь, лизнул и сделал задумчивое лицо.

– Стандартная формула, – прокомментировал он. – Она не препятствует информационной или прорицательной магии. Сам такую же делаю. Моя, конечно, свободна от эгоистических интересов Источника. Но сохрани эту – она может пригодиться.

Волшебник взял указку, привязанную к шнурку рядом с настенной картой с изображением улыбающегося херувима и нахмурившегося дьявола.

– Давай поиграем в Двадцать Вопросов.

Он сделал движение руками, творя заклинание. И Бинк понял, что его вывод был поспешным: Хамфри умел больше, чем просто вызвать демонов, хотя и специализировался преимущественно на информации.

– Бинк из Северной Деревни! – снова нараспев заговорил Волшебник. – Ты сориентировался на него? – И указка уперлась в херувима.

– Он обладает магией?

Снова херувим.

– Сильная магия?

Херувим.

– Ты можешь идентифицировать ее?

Херувим.

– Ты скажешь мне ее природу?

Указка переместилась на дьявола.

– Что это?! – раздраженно спросил Хамфри. – Нет, это не вопрос, идиотина, – это восклицание! Я не могу понять, почему вы, духи, отступаете?! – Он сердито произнес освобождающее заклинание и повернулся к Бинку. – Происходит нечто очень странное. Это прямо-таки становится вызовом. Я собираюсь применить к тебе заклинание истины. Мы доберемся до сути.

Волшебник снова помахал своими короткими ручками, бормоча зловеще звучащие рифмы. И внезапно Бинк почувствовал себя очень странно. Он раньше никогда не испытывал магии подобного рода – с ее жестами, словами и прочими аксессуарами. Он был привычен к врожденным талантам, действующим по воле их владельцев. Волшебник казался кем-то вроде ученого (надо сказать, Бинк неважно понимал этот манденийский термин).

– Кто ты такой? – прозвучал требовательный голос Хамфри.

– Бинк из Северной Деревни. – То, конечно, была правда, но сейчас Бинк произнес это, потому что его вынудило заклинание, а не по собственному волеизъявлению.

– Зачем ты пришел сюда?

– Узнать, обладаю я магией или нет, и что это за магия, и чтобы меня не изгнали из Ксанфа и я смог жениться…

– Достаточно. Пикантные детали меня не интересуют. – Волшебник покачал головой. – Итак, до сих пор ты говорил правду. Загадка углубляется, разгадка приближается. Теперь – в чем твой талант?

Бинк уже открыл рот, вынужденный к ответу, и… тут раздался рев животного. Хамфри нервно заморгал.

– А… мантикора проголодалась. Заклинание прерывается. Подожди, пока я ее накормлю. – Он ушел.

Увы, не вовремя проголодалась мантикора. Но Бинк вряд ли мог обвинить Волшебника в том, что он спешит с кормлением. Если чудовище вырвется из клетки…

Теперь Бинк был предоставлен самому себе. Он прошелся по лаборатории, стараясь ни на что не наступить и ни к чему не прикоснуться. Потом подошел к зеркалу.

– Зеркало-зеркало, – проговорил он, забавляясь. – Кто на свете всех красивей?

Зеркало потемнело, затем прояснилось. И из него уставилась на Бинка толстая, бородавчатая жаба. Бинк отпрянул. И сразу понял: то было магическое зеркало, и оно показало ему самое сказочное существо – сказочную жабу 22
  Игра слов. По-английски слова “красивый” и “сказочный” пишутся одинаково.


[Закрыть].

– Я имел в виду красивое человеческое существо женского пола, – пояснил он.

Теперь из зеркала глядела Сабрина. Бинк затевал все это в шутку, но ему следовало помнить, что магическое зеркало все воспринимает всерьез. Значит, Сабрина?.. Действительно ли она самая красивая девушка? По-видимому, нет – если подходить к этому объективно. Зеркало показало ее просто потому, что для предубежденного взгляда Бинка она была именно такой. Какому-нибудь другому мужчине…

Вот картинка изменилась. Теперь из зеркала глядела Винни. Да, она тоже была хорошенькой – правда, очень уж глупой, чтобы верно оценить ее. Однако, без сомнения, некоторым мужчинам это определенно понравилось бы. А с другой стороны…

На Бинка уже смотрела Волшебница Ирис – в самом своем соблазнительном иллюзорном облике.

– Что ж, не пора ли тебе вернуться ко мне, Бинк? – произнесла она. – Я все еще могу сделать тебя…

– Нет-нет! – закричал Бинк, и зеркало стало пустым.

Он успокоился, затем снова обратился к зеркалу.

– Ты можешь отвечать на информационные вопросы?

Разумеется, оно могло – иначе бы его здесь не было.

Зеркало затуманилось и очистилось. Появилось изображение ангела, что означало “да”.

– Почему нам не удается обнаружить мой магический талант?

На этот раз появилось изображение лапы обезьяны.

Какое-то время Бинк глядел на нее, пытаясь понять, что к чему, но смысл от него ускользал. Зеркало, должно быть, запуталось и показало не тот образ.

– В чем мой талант? – наконец спросил Бинк.

И зеркало треснуло.

– Что ты делаешь?! – раздался властный голос Волшебника.

Бинк виновато отпрянул.

– Я… кажется, я разбил ваше зеркало, – пробормотал он. – Я только хотел…

– Ты только задал глупый вопрос инструменту, предназначенному для деликатного обращения. – Хамфри был сердит. – Неужели ты думал, что зеркало способно открыть тебе то, что не смог демон Бьюрергад?!

– Прошу прощения! – неловко извинился Бинк.

– Ты приносишь гораздо больше неприятностей, чем пользы. Но ты также представляешь собой вызов!.. Ладно, продолжим. – Волшебник повторил свои жесты и произнес заклинания, обязывающие говорить правду. – В чем заключается твоя магия?

Раздался треск – из разбитого зеркала выпал кусок стекла.

– Я не тебя спрашиваю! – закричал на него Хамфри. Он повернулся к Бинку. – Так в чем…

Замок содрогнулся.

– Землетрясение! – воскликнул Хамфри. – Все неприятности разом!

Он пересек комнату и выглянул в окно.

– Нет. Это всего лишь прошел мимо невидимый великан.

Хамфри вновь вернулся к Бинку. На сей раз он пристально уставился на него.

– Это не совпадения. Что-то не дает тебе… или чему-то другому… ответить на этот вопрос. Какая-то мощная, не сравнимая ни с чем магия. Магия категории Волшебника. Я считал, что есть лишь три личности такого рода на сегодняшний день. Но, похоже, есть и четвертая.

– Три?

– Хамфри, Трент, Ирис. Но ни у одного из них нет магии такого типа.

– Трент? Злой Волшебник?

– Возможно, ты назовешь его злым. Я никогда не считал его таким. В некотором роде мы были друзьями. Что-то вроде товарищества на нашем уровне…

– Но он был изгнан двадцать лет назад.

Хамфри искоса поглядел на Бинка.

– Ты приравниваешь ссылку к смерти?.. Он живет в Мандении. Моя информация не простирается дальше Щита. Но я уверен, что он выжил. Он исключительный человек, однако теперь магией не обладает.

– О… – Эмоционально Бинк приравнивал изгнание к смерти. А слова Хамфри были напоминанием о том, что жизнь продолжается и за Щитом. И все-таки идти туда он не хотел, но Хамфри дал понять, что Мандения – это не обязательно поражение.

– К моей крайней досаде, я не смею продолжать дальше выяснение твоего таланта. Я не защищен от магических помех.

– Но зачем кому-то нужно, чтобы я не узнал собственный талант? – с недоумением спросил Бинк.

– О, ты его знаешь! Ты просто не можешь сказать – даже себе. Знание запрятано глубоко внутри тебя. Я определенно не готов принять на себя такой риск всего лишь за один год службы. Я наверняка потерял бы на такой сделке.

– Но почему какой-то Волшебник… Я имею в виду, что я – никто!.. Кому какая польза давать мне…

– Это может быть вовсе не человек, а магическое существо, наложившее на тебя чары. Чары невежества.

– Но почему? За что?

Хамфри скривился.

– Парень, ты начинаешь повторяться. Твой талант может представлять угрозу чьему-нибудь специальному интересу. Как серебряный меч является угрозой дракону, даже когда этот меч далеко от него. Какое-то существо защищается, блокируя твое знание о себе.

– Но…

– Если бы мы знали, что это за существо, мы узнали бы и твой талант, – прервал его Хамфри.

И все-таки Бинк продолжал упорствовать:

– Как же мне показать свой талант, чтобы остаться в Ксанфе?

– Это – действительно проблема, – заметил Хамфри тоном, по которому можно было определить, что данный вопрос представляет для него чисто академический интерес. Он пожал плечами. – Я ответил бы, если бы смог, – но я не могу. Конечно, не нужно никакой платы за мои услуги, поскольку я не смог полностью удовлетворить тебя. Я напишу записку, ты передашь ее Королю. Возможно, он позволит тебе остаться. Ведь дело обстоит вот как: закон требует, чтобы каждый гражданин обладал магией, но в нем ничего не сказано о том, что он должен демонстрировать ее на публике. Бывают даже случаи, когда демонстрации отменяются в приказном порядке. Я припоминаю одного молодого человека, который мог по желанию изменить, например, цвет своей мочи. Это было засвидетельствовано в письменной форме, а всякие публичные демонстрации пресекли.

Казалось, что неудача сильно смягчила Волшебника. Он угостил Бинка превосходным обедом (коричневый хлеб из личного хлебо-фруктового сада и молоко от крылатых оленей) и беседовал почти дружелюбно.

– Так многие приходят сюда и задают совершенно пустые вопросы, – доверительно рассказывал он. – А фокус-то заключается не в том, чтобы найти ответ, а наоборот – задать правильный вопрос. Твое дело – первый настоящий вызов, который я получил за последние годы. Перед этим был еще… постой, дай подумать… А, амарант – неувядающий пурпурный цветок. Тот фермер хотел узнать, как вырастить действительно хорошее растение для зелени и зерна, чтобы он мог прокормить свою семью и иметь небольшой доход, который скрашивал бы им жизнь. Я нашел волшебный амарант для него, и сейчас он используется по всему Ксанфу и даже за его пределами. Из него можно изготовить хлеб, почти не отличимый от настоящего. – Волшебник открыл ящик стола и вынул странной формы каравай. – Смотри, тут нет следов стебля – то есть он выпечен, а не сорван. – Волшебник отломил кусок и протянул Бинку; тот с интересом принял его. – Вот это был хороший вопрос. Ответ тоже принес пользу всему Ксанфу, а не только тому, кто задал вопрос. Остальные, напротив, желают всего лишь разновидности обезьяньей лапы.

– Обезьянья лапа! – воскликнул Бинк. – Когда я спросил зеркало, оно показало мне…

– Совершенно верно. Образ происходит от одной манденийской истории, Там это считается выдумкой. Но здесь, в Ксанфе, есть такая магия.

– Но что это?

– Значит, ты все же хочешь послужить мне год?

– Э, за это – нет. – Бинк сосредоточенно пережевывал новый хлеб; он был все же жестче, чем настоящий.

– Тогда получай ответ бесплатно. Это просто означает вид магии, которая принесет тебе больше неприятностей, чем добра. Хотя и даст тебе то, о чем ты просил. Словом, магия, без которой тебе лучше было бы обойтись.

Неужели Бинк лучше всех знает свой талант? Получается, что именно это и сообщило ему зеркало. И все-таки как это может быть, чтобы изгнание стало предпочтительнее знания правды?

– А много людей приходит?

– Раньше, до того, как я построил этот замок и спрятал его, приходило больше. А теперь… Только по-настоящему решительные находят сюда дорогу. Вроде тебя.

– А как вы построили замок? – Пока Волшебник охотно отвечает, надо спрашивать.

– Его построили кентавры. Я подсказал им, как освободиться от нашествия насекомых, и они служили мне год. Они – искусные мастера и сделали отличную работу. Я время от времени запутываю дорогу сюда, используя сбивающие с пути заклинания, чтобы мне не надоедали случайные посетители. В общем, это – хорошее местечко.

– Чудовища! – вырвалось у Бинка. – Гиппокампус, мантикора – они отрабатывают свой год службы, отпугивая дураков?

– Разумеется. Неужели ты мог подумать, что они тут живут для моего удовольствия?

Бинк задумался. Он припомнил яростную враждебность, с какой вела себя морская лошадь. Ну конечно же, она предпочла бы открытое море этому узкому рву.

Бинк доел хлеб. В самом деле: он был почти так же хорош, как настоящий.

– С вашим запасом информации вы могли бы быть… да, могли бы быть Королем.

Хамфри засмеялся, и в его смехе не было ни горечи, ни сожаления.

– Кто, обладающий здравым рассудком, хочет быть Королем? Это же утомительнейшая, скучнейшая работа. К тому же, я – не администратор, я – ученый. Большая часть моих трудов заключается в том, чтобы сделать мою магию безопасной и более целенаправленной, способной принести больше пользы. Многое еще нужно сделать, а я старею. Я не могу тратить время на посторонние дела. Пусть те, кому очень хочется, носят корону.

Обескураженный Бинк начал перебирать возможных претендентов на королевский престол Ксанфа.

– Волшебница Ирис…

– Когда имеешь дело с иллюзией, – серьезно произнес Хамфри, – дело принимает нередко и такой оборот, что можешь сам поверить в самим собой созданную иллюзию. Ирис не столько нужна власть как таковая, сколько – хороший мужчина.

Уж это-то Бинк не стал бы оспаривать.

– Но почему она не выйдет замуж?

– Она – Волшебница. И притом – толковая. Она обладает способностями, о которых ты даже представления не имеешь. Ей требуется мужчина, которого она могла бы уважать, – человек, который обладал бы более сильной магией, чем она. Во всем Ксанфе только я обладаю большей магией… Но я – из другого поколения, слишком стар для нее, даже если бы у меня и появился известный зуд или интерес к женитьбе. И, конечно, мы не совместимы, так как наши таланты противоположны: я имею дело с правдой, она – с иллюзией. Я знаю слишком много, она воображает слишком много. Поэтому она ищет среди меньших талантов, убеждая себя, что как-нибудь все уладится. – Он покачал головой. – Это действительно никуда не годится. При стареющем Короле, при отсутствии наследника и альтернативном требовании, чтобы корона переходила только к настоящему Волшебнику, вполне возможно, что трон станет предметом ее махинаций. Ведь не всякий молодой человек относится к Ксанфу честно и готов заботиться о его процветании.