Текст книги "Сказочная фантастика"

Автор книги: Роджер Джозеф Желязны

Соавторы: Клиффорд Дональд Саймак,Лайон Спрэг де Камп,Энтони Пирс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 49 страниц)

– Очень хорошо, – произнес тот. – Введите ее.

Ну, уж тут, конечно, никакой не блеф – если они в самом деле приведут ее. А если это все-таки Сабрина… Нет-нет, этого не может быть, ни в коем случае, Бинк абсолютно уверен… Или… Или он все-таки ошибается? Приписывает ей свое собственное отношение к себе?.. Да откуда же он, в самом деле, может знать, что таится в ее сердце?.. И если уж правда, что она решилась последовать за ним, то она ведь ни за что не позволит, чтобы его превратили в жабу!.. И все-таки, когда в этой “игре” такая ставка, как Ксанф…

Бинк мысленно уже сдался, дух его упал… Он станет действовать по обстоятельствам, ничего другого не остается. Если это Сабрина, он проиграл. Если блеф, – выиграл. Разумеется, если не принимать во внимание, что его могут превратить в жабу.

Вполне вероятно, что быть жабой не так уж и скверно. Мухи – тут уж никакого сомнения! – сразу станут очень вкусными, а леди-жаба будет выглядеть такой же привлекательной, какими сейчас выглядят для Бинка-человека человеческие девушки. Так что, может быт, любовь всей его жизни ждет его в траве, вся в бородавках и прочем…

Прибыли солдаты, сидевшие до того в засаде; они тащили за собой упирающуюся женщину. У Бинка вырвался вздох облегчения: это была не Сабрина! Это была невероятно уродливая женщина, которую он никогда прежде не видел. У нее были растрепанные волосы, кривые зубы и совсем не женственное, бесформенное тело.

– Стоять! – мягким голосом приказал Трент.

И она сразу выпрямилась, словно загипнотизированная командным видом генерала.

– Твое имя?

– Фанчен, – ответила она. – А твое?

– Волшебник Трент.

– Никогда о тебе не слышала.

Бинк изумился, а потом закашлялся, чтобы не рассмеяться. Но Трент был невозмутим.

– Мы в одинаковом положении, Фанчен. Я сожалею о неудобствах, которые тебе причинили мои люди. Если ты любезно согласишься указать мне местонахождение Магического Камня, я хорошо заплачу тебе, и ты продолжишь свой путь.

– Не говори ему! – закричал Бинк. – Он хочет покорить Ксанф!

Женщина сморщила нос, напоминавший луковицу.

– Какое мне дело до Ксанфа? – Она прищурилась на Трента. – Да, я могу сказать… Но откуда я знаю, можно ли доверять тебе? Ты ведь можешь убить меня, как только получишь нужные сведения.

Трент хлопнул своими длинными аристократическими ладонями.

– Вполне закономерное опасение! У тебя в самом деле нет никакого способа узнать, крепко ли мое слово. И все же поверь: я не испытываю никакой злобы к тем, кто хоть как-то помог мне в достижении моей цели.

– Хорошо, – ответила она. – Слово есть слово Магический Камень находится…

– Предательница! – завопил Бинк.

– Уберите его! – резко приказал Трент.

Вошли солдаты, схватили Бинка и выволокли наружу. Таким образом, он ничего не добился. Решительно ничего Только усугубил свое положение.

Размышляя потом над происшедшим, Бинк наткнулся и на такое соображение. Какова была вероятность, что буквально в течение часа из Ксанфа появится еще один изгнанник? Ведь за год не происходило больше одного – двух изгнаний, и обычно это становилось величайшей новостью. А Бинк ничего не слышал о том, что готовится еще один экзамен и кому-то тоже угрожает изгнание. И никто о таком не говорил ему.

Следовательно… Следовательно, Фанчен не была изгнана. И, вероятнее всего, она вообще не из Ксанфа. По-видимому, она – агент, подосланный Трентом Собственно говоря, Бинк с самого начала подозревал что-то подобное. Их общей целью было убедить Бинка, что она расскажет Тренту о местонахождении Магического Камня, убедить и подтолкнуть его на вольное или невольное подтверждение этой информации.

Что ж! Выходит, что их уловки он все же разгадал. И значит – победил. Что бы там Трент ни выдумал, а в Ксанф ему не проникнуть!

И тем не менее Бинк ощущал раздражающую неуверенность…

9
Трансформация

Бинка швырнули в яму. Куча сена смягчила его падение.

Над ямой был устроен навес, спасавший узника от прямых солнечных лучей.

Тюрьма была пустой и невзрачной. Стены, сложенные из материала, похожего на камень, слишком твердые, чтобы скрести их, были почти отвесными, по ним невозможно было вскарабкаться наверх. Полом служила утрамбованная земля.

Бинк обошел свое узилище. Слишком прочные, слишком высокие стены… Правда, подпрыгнув с вытянутыми вверх руками, он мог почти что достать до их края. Но яму прочно закрывала решетка – не металлическая, а из какого-то не известного ему материала. С большим усилием он мог подпрыгнуть настолько высоко, чтобы ухватиться за нее… но все, чего бы он достиг – это возможности повисеть на ней. Такой прыжок мог быть всего лишь физическим упражнением, но свободы ему не вернул бы. Да, тюрьма была надежной.

Едва он пришел к этому заключению, как на решетку ступили солдаты. С их подошв на Бинка падала грязь. Один из них, присев на корточки, отомкнул небольшую дверцу в решетке и откинул ее. И солдаты сбросили в яму еще одного человека. Это была женщина. Фанчен.

Бинк прыгнул вперед и поймал ее. Оба растянулись на полу. Хлопнула, закрываясь, дверца, щелкнул замок.

– Пусти! Я знаю, что моя красота тебя не ошеломила! – воскликнула она, высвобождаясь из его рук.

– Я испугался, что ты сломаешь ногу, – буркнул Бинк. – Я сам чуть не переломал всё, когда они швырнули меня сюда.

Она бросила взгляд на свои узловатые коленки, торчавшие из-под грязной юбки.

– Их виду это нисколько не повредило бы.

Что правда, то правда, Бинк никогда не видел более некрасивой женщины.

Но зачем она здесь? Почему Злой Волшебник бросил свою шпионку в одну темницу с пленником? Ведь так его говорить не заставишь. Умнее было бы сказать Бинку, что Фанчен сообщила абсолютно все, и предложить ему свободу за подтверждение информации. Даже будь она настоящей пленницей, ее все равно не следовало сажать вместе с ним Ее чадо было посадить отдельно. Тогда охранники могли бы сказать каждому из них, что другой проболтался.

Если бы Фанчен была красивой, можно было бы надеяться, что она соблазнит Бинка, и он разоткровенничается. А в данном случае шансы равны нулю. Все это просто не имеет смысла.

– Почему ты не рассказала им о Магическом Камне? – спросил Бинк. Ему хотелось задать вопрос с сарказмом, но он не был уверен, удалось ли ему это. Будь Фанчен шпионкой, она ничего не смогла бы рассказать о Магическом Камне, – но тогда ее не бросили бы сюда. Если же она настоящая пленница, то должна проявить лояльность по отношению к Ксанфу Тогда почему она обещала рассказать Тренту, где находится Магический Камень?

– Я рассказала ему, – ответила женщина.

Рассказала? И все-таки Бинк надеялся, что она окажется подсадной уткой.

– Да, продолжала Фанчен. – Я рассказала ему, что Камень находится под троном короля, во Дворце, в Северной Деревне.

Бинк попытался осмыслить значение ее слов. Место было названо неверно, но знала ли она об этом? Или хочет, чтобы он, среагировав на ее ошибку, открыл истинное местонахождение Камня – сейчас, пока стража их подслушивает. Или она настоящая изгнанница, которая знает, где лежит Камень, и солгала намеренно? Это объяснило бы реакцию Трента. Потому что, если катапульта обрушит бомбу с эликсиром на дворец, это не только повредит Щиту, но и вызовет тревогу; ведь министры – не дураки, – они сразу поймут, что угрожает вторжение. И вообще подавление магии в окрестностях дворца быстро привлечет внимание.

Действительно ли Трент уже бросил свою бомбу? А может, он потерял надежду на вторжение в Ксанф? Ведь как только угроза станет явной, жители Ксанфа перенесут Магический Камень на новое, столь же секретное место. И таким образом обесценят информацию, которой обладают изгнанники. Нет, если бы произошло что-либо подобное, Трент уже превратил бы Фанчен в жабу и раздавил ее. Да и Бинка ему тоже незачем было бы держать в плену. Его можно было убить или отпустить, но не сажать в яму. Значит, ничего драматического не случилось. На это просто не хватило бы времени.

– Я вижу, ты мне не доверяешь, – сказала Фанчен.

– Я не могу себе это позволить, – признался Бинк. – Я не хочу, чтобы с Ксанфом что-нибудь случилось.

– Какое тебе до него дело? Ведь тебя выгнали оттуда!

– Я знаю законы. Со мной поступили справедливо.

– Справедливо! – оскорбленно воскликнула она. – Король даже не прочел записку от Волшебника Хамфри, не попробовал воду из Источника Жижи…

Бинк промолчал. Откуда это ей известно?

– Я проходила через твою деревню спустя несколько часов после экзамена, – продолжала она, словно прочтя его мысли. – Все только о том и говорили, что Волшебник Хамфри обнаружил у тебя магию, но Король…

– Ладно, – произнес Бинк. Ясно, что она пришла из Ксанфа. Но вот насколько можно ей доверять – Бинк не представлял. Конечно, Фанчен знала, где находится Камень, но не открыла тайны. Но что, если она все рассказала, а Трент ей не поверил и ждет подтверждения от Бинка? Но, в любом случае, если она и указала место, то неправильное, так что все остальное теряет смысл. Бинк мог раскрыть ее обман, но Трент все равно не узнал бы правды. Поэтому, скорее всего, Фанчен не лгала Бинку: она попыталась обмануть Трента, но безуспешно.

Да, теперь Бинк верил, что она была из Ксанфа и не предала страну.

Но что предпримет Трент?

Может быть, в Мандении существует машина, которая каким-то образом узнаёт, что происходит в Ксанфе? Или, что более вероятно, у Трента есть волшебное зеркало; он держит его в магической зоне подле Щита и потому всегда в курсе новостей Ксанфа. Нет, в таком случае он сам мог бы найти Магический Камень.

Бинк был совершенно сбит с толку. Четко он знал только одно: никому и никогда он не скажет о расположении Магического Камня.

– Меня не изгоняли, если ты об этом думаешь, – сказала Фанчен. – Уродливым они еще не запрещают жить в Ксанфе. Я эмигрировала добровольно.

– Добровольно? Почему?

– Ну, у меня были на это две причины.

– Какие?

Она посмотрела на него.

– Боюсь, ни одна не покажется тебе убедительной.

– Сперва расскажи, а там будет видно.

– Первая. Волшебник Хамфри сказал, что это наиболее простое решение моей проблемы.

– Какой проблемы? – спросил Бинк. Настроение у него было неважное.

Она снова взглянула ему в глаза – не взглянула, прямо-таки уставилась.

– Я должна сказать об этом вслух?

Бинк почувствовал, что краснеет. Очевидно, главной проблемой Фанчен была ее внешность. Фанчен была молода, но не просто некрасива или непривлекательна, а уродлива. Она являла собой живое доказательство того, что юность и здоровье не обязательно равнозначны красоте. Никакая одежда, никакая косметика не могли помочь ей, лишь магия могла что-то сделать. Поэтому ее уход из Ксанфа казался бессмысленным. Но, может быть, ее суждения так же деформированы, как и ее тело?

Из деликатности Бинк сменил тему.

– Но в Мандении нет магии!

– Вот именно.

Снова логика его споткнулась. С Фанчен было так же трудно говорить, как и смотреть на нее.

– Ты хочешь сказать, что магия делает тебя… такой, какая ты есть? – Ах, что за чудеса такта он продемонстрировал!

Но она не упрекнула его, не рассердилась.

– Да, более или менее.

– Почему Волшебник Хамфри не заставил тебя отработать?

– Он не мог вынести моего вида. Ох, все хуже и хуже!..

– Э… а что за вторая причина?

– Сейчас я тебе не скажу.

Это было понятно. Фанчен считала, что причины, заставившие ее эмигрировать из Ксанфа, покажутся ему неубедительными. Но он поверил ей сразу же, как только она намекнула ему на первую, и потому она решила не называть вторую. Типичная женская логика.

– Что ж, нам, видно, вместе придется сидеть в плену, – сказал Бинк, вновь оглядывая яму. Она показалась ему такой же мрачной, как и раньше. – Как ты думаешь, нас собираются кормить?

– Конечно, – ответила Фанчен. – Трент придет и станет дразнить нас водой и хлебом. Накормят того, кто даст информацию. И для нас… чем больше пройдет времени, тем труднее будет отказать ему.

– Ты все хорошо понимаешь.

– Я довольно умна, – сказала она. – Пожалуй, я настолько же умна, насколько уродлива.

Да, подумал Бинк, это действительно так.

– Но достаточно ли Ты умна, чтобы сообразить, как нам отсюда выбраться?

– Нет, думаю, что побег невозможен, – ответила она, в то же время решительно кивая, что означало “да! да!”.

– О-о-о! – растерянно протянул Бинк. Словами она говорила “нет”, а жестами – “да”. Не сумасшедшая ли она? Нет, она знала, что охрана подслушивает их, хотя солдат и не было видно. Им предназначалось одно сообщение, а Бинку – другое. Значит, она уже сообразила, как удрать.

Наступил полдень. Косой луч солнца, минуя навес, проник сквозь решетку. Совсем неплохо, подумал Бинк, здесь было бы невыносимо сыро, если бы сюда никогда не попадало солнце.

К решетке подошел Трент.

– Думаю, вы уже познакомились, – доброжелательно сказал он. – Ну как, проголодались?

– Начинается, – пробормотала Фанчен.

– Приношу извинения за неудобства вашего жилья. – Трент присел возле ямы на корточки; у него был такой вид, как будто он принимал их в своем кабинете. – Если вы дадите слово не покидать расположение лагеря и не вмешиваться – любым образом – в нашу деятельность, я предоставлю вам комфортабельную палатку.

– Это подкуп, – сказала Фанчен Бинку. – Как только ты начинаешь принимать услуги, ты тут же становишься обязанным. Не соглашайся.

О, ее слова были преисполнены смысла.

– Не согласны! – крикнул Бинк.

– Видите ли, – невозмутимо продолжал Трент, – если бы вы жили в палатке и попытались бежать, моя стража… словом, стрелы у нее наготове. А мне не хочется, чтобы это произошло. Такая ситуация будет для вас мало утешительной, к тому же поставит под угрозу мои источники информации. Короче говоря, жизненно важно, чтобы вы были здоровы и оставались здесь. Или уговорами, или с помощью замков, но я должен сохранить вас. Как вот в данном случае: яма обладает, по крайней мере, одним достоинством – она надежна.

– Ты спокойно мог бы отпустить нас, – сказал Бинк. – Потому что все равно не получишь от нас никаких сведений.

Если слова Бинка и не понравились Злому Волшебнику, то он никак этого не обнаружил.

– Здесь хлеб и вино. – Трент спустил на веревке пакет.

Ни Бинк, ни Фанчен не потянулись к нему, хотя Бинк и ощутил мгновенно голод и жажду. Запах еды соблазнительно поплыл по яме. По-видимому, в пакете была вкусная еда.

– Пожалуйста, не церемоньтесь, – произнес Трент. – Уверяю вас: еда не отравлена. Мне важно, чтобы вы оба были в полном здравии.

– В полном здравии до того момента, когда ты обратишь нас в жаб? – Бинк мог не стесняться в выражениях: терять ему было нечего.

– Боюсь, вы догадались, что я некоторым образом блефую. Ну конечно! Жабам не дано говорить разумно, Мне же, естественно, нужно, чтобы вы могли говорить.

Возможно ли, чтобы Злой Волшебник растерял свой талант за время, проведенное в Мандении?.. Бинк почувствовал себя увереннее.

Пакет опустился на солому. Фанчен пожала плечами и, присев на корточки, развязала его. Так и есть: вино и хлеб.

– Вот что мы сделаем, – сказала она. – Один из нас поест сейчас. Если ничего не случится, то потом может поесть и второй.

– Леди – первая, – сказал Бинк. Если Фанчен – шпионка, а еда отравлена, то – что ж!., ему ни о чем жалеть не придется.

– Благодарю. – Она разломила хлеб пополам. – Выбирай.

– Ешь этот. – Бинк показал на один из кусков.

– Очень трогательно, – произнес сверху Трент. – Оказывается, вы не доверяете ни мне, ни друг другу. Но, в самом деле, это напрасно. Если бы я хотел отравить кого-либо из вас, я просто вылил бы яд вам на головы.

Фанчен откусила хлеб.

– Очень вкусно, – сказала она. Откупорив бутылку с вином, она сделала глоток. – И вино отличное.

Но подозрения не оставляли Бинка. Он решил выждать.

– Я все думал, как с вами поступить, – неторопливо проговорил Трент. – Фанчен, я буду с тобой откровенен. Я могу трансформировать тебя в любую другую одушевленную форму. Или в другое человеческое существо. – Он пристально поглядел на нее. – Тебе хотелось бы быть красавицей?

Так-так… Если Фанчен не шпионка, то она не может не понимать, что для нее это – соблазнительное предложение. Уродина превращается в красавицу!

– Уходи прочь, – ответила Фанчен. – Уходи, а то я запущу в тебя комком грязи. – Она вдруг остановилась, словно одернув себя. – Если ты действительно собираешься держать нас здесь, то обеспечь, по крайней мере, хоть какими-нибудь санитарными принадлежностями. Хотя бы посудиной и ширмой. Если бы у меня был прелестный зад, я не возражала бы против отсутствия неудобств. Но в данном случае я предпочитаю оставаться скромной.

– Сказано вполне убедительно, – ответил Трент.

Он махнул рукой, и охрана принесла, как и было заказано, посудину и ширму, и спустила их на веревке через люк в решетке.

Фанчен поставила горшок в одном углу и, вынув из своих спутанных волос шпильки, прикрепила занавеску к стенам ямы. Образовался треугольный закуток. Бинк не мог взять в толк, с какой стати молодая особа с такой жалкой внешностью проявляет подобную щепетильность и скромность. Никто здесь ведь и не собирается глядеть на ее уродливую наготу. Да в самом ли деле она была настолько привередливой? У хорошенькой девушки определенно случился бы шок, она выразила бы негодование. Она бы, конечно, возмутилась, увидь ее кто-то обнаженной, хотя в душе, скорее всего, была бы польщена, если бы увидевший восхитился. Фанчен никаких таких претензий, по-видимому, не имела, да и не могла иметь.

Бинк жалел и ее, и себя. Конечно, его неволя была бы более сносной, если бы компаньон был попривлекательней. Но вообще он предпочел бы сейчас уединение – по крайней мере, не было бы проблем с теми же естественными отправлениями. Итак, его мысли описали полный круг. Фанчен определила тему, и он начал о ней думать. Ничего не скажешь: у этой особы – острый ум.

– Знаешь, – сказал Бинк, – ведь он не обманывает, он может сделать тебя красивой. Он может…

– Да, это он может.

– Но талант Трента…

– Я знаю его талант. Только вот что: это бы лишь усугубило мою проблему. Даже если бы я захотела предать Ксанф.

Неужели ей не хочется стать красивой?.. Это было странно… Но, в таком случае, к чему такая чувствительность, постоянные разговоры о своей внешности?.. Или тут какой-то иной замысел? Какая-то хитрость, чтобы заставить его рассказать о расположении Магического Камня?

Бинк уже сомневался, его подозрения представлялись необоснованными. Фанчен определенно из Ксанфа – никто из случайных или чужих людей не мог знать о выжившем из ума Короле, о том, что он вылил на землю воду из Источника Жизни.

Время шло. Бинк трясся в своей мокрой одежде и с удивлением наблюдал за Фанчен. Она разрывала пальцами мягкий пол их тюрьмы. Он подошел поближе, но она замахала руками.

– Отойди! – зашептала она. – Делай вид, что ничего не замечаешь! Чтобы стража не увидела…

Этого, пожалуй, можно было не опасаться: охрана не интересовалась ими: солдаты укрылись от дождя под навесом рядом с ямой. Даже если бы кто-то и заглянул сюда, то ничего бы уже не увидел: становилось темно.

Что же она все-таки делала?

Она сгребала грязь и смешивала ее с соломой. Казалось, что дождь совершенно не беспокоил ее. Бинк в ее занятии не видел никакого смысла. Может, она таким образом решила отвлечь себя от тягостных мыслей?

– Ты знал девушек в Ксанфе? – как бы между прочим спросила Фанчен.

Дождь затихал. Темнота скрывала работу Фанчен – скрывала и от охранников, и от ничего не понимающего Бинка.

Вопрос, заданный ею, касался предмета, который Бинк предпочел бы не обсуждать.

– Не вижу, какое отношение…

Она придвинулась к нему.

– Я делаю кирпичи, идиот! Говори же что-нибудь, не молчи! И наблюдай! Если увидишь свет или кто-то станет приближаться, произнеси слово “хамелеон”. Понял? Тогда я успею все быстренько замаскировать! – Фанчен снова юркнула в угол.

“Хамелеон”… Что-то было связано с этим словом. Но что?.. Ящерицу-хамелеона Бинк видел как раз перед тем, как отправиться в путешествие к Доброму Волшебнику… Знамение его будущего… Хамелеон внезапно погиб. Не означает ли это, что и время Бинка пришло?

– Не молчи! – яростно шептала девушка. – Прикрой разговором мою возню! – И опять спросила, словно у них не прерывалась досужая беседа: – Ты знал девушек?

– Ну… кое-кого, – промычал Бинк. – А зачем кирпичи-то?

– Они были хорошенькими, не так ли? – В темноте мелькали ее руки; было слышно, как шлепается грязь и шуршит солома. Что тут можно было понять?.. А может быть, она решила выстроить кирпичный туалет?

– Или не очень хорошенькими?

– О, очень хорошенькими, – ответил Бинк, – по-видимому, никуда не денешься, придется говорить на эту тему. Уж если охранники и подслушивают, то запомнят, конечно, прежде всего рассказ про хорошеньких девочек, а не про шорох соломы и шлепки грязи. Ну что ж! – если она так настаивает…

– Да, у меня была невеста… Сабрина… Она была красавицей… И Волшебница Ирис была красивая… очень красивая… Но я встречал и других, которые вовсе не были красивыми. В конце концов, когда женщины выходят замуж или становятся старыми, то они…

Дождь прекратился.

Бинк заметил приближающийся огонек.

– Хамелеон, – пробормотал он, и опять внутренне напрягся. Знамения всегда точны – нужно лишь правильно истолковать их.

– Не обязательно женщины становятся уродливыми, когда выходят замуж, – заметила Фанчен.

Возня ее притихла – она предпринимала меры, чтобы не быть обнаруженной.

– Но некоторые уродливы изначально…

Да, она мучилась от того, что не была красивой. Бинк снова задался вопросом: почему она отвергла предложение Трента?

– По пути к Волшебнику Хамфри я встретил леди-кентавра, – проговорил Бинк, с удивлением обнаруживая, что не может сосредоточиться на простых вещах, на том, о чем говорит. Еще бы! Оказаться заключенным в одной яме вместе с уродливой девушкой, желающей почему-то изготавливать кирпичи… – Она была красивая – в своем роде. Натурально она, конечно, была лошадью… – О, что он несет! – Я имею в виду, с задней стороны… ну, я ехал на ее спине…

О, Боже! Что подумают охранники, если услышат его повествование… Бинк следил за приближающимся светом – он отражался на решетке.

– Но знаешь, она – только наполовину лошадь… Она провезла меня через территорию кентавров.

Свет померк. Должно быть, проходил обычный патруль.

– Ложная тревога, – прошептал он. И обычным голосом продолжил: – Но все-таки была одна по-настоящему красивая девушка – это когда я шел к Волшебнику. Она была… ее звали Винни. – Он сделал паузу. – Но она оказалась чудовищно глупа. Я очень надеюсь, что дракон в Провале не изловил ее.

– Ты был в Провале?

– Какое-то время. Пока меня не выжил дракон. Потом пришлось обходить Провал…, А ты откуда знаешь о нем? По-моему, существует заклинание, заставляющее забыть о Провале. Потому-то его и не было на моей карте, и я никогда не слышал о нем до того. Хотя… вот видишь: я же помню!

– Я жила рядом с Провалом, – сказала она.

– Рядом с Провалом?! Слушай, а кто его устроил? В чем его секрет?

– Он всегда был там. А что касается заклинания, заставляющего забыть про него… Мне кажется, его наложил Волшебник Хамфри. Но когда твоя связь с Провалом достаточно основательна, ты все равно, несмотря на заклинание, будешь помнить о нем. По крайней мере, на какое-то время. Магия все же имеет пределы.

– Может быть и так. Я никогда не забуду свою встречу с драконом и тенью.

Фанчен снова занялась кирпичами.

– И еще были какие-нибудь девушки?

– Да. То есть – я еще одну встретил. Обычная девушка. Дия. Она поссорилась с солдатом, с которым я шел. Его звали Кромби. Он – женоненавистник. Во всяком случае, считает себя таким. Так вот, она поссорилась с ним и ушла от нас. Плохо, конечно… Она мне нравилась.

– Да? Обыкновенная девушка и нравилась? А я поняла так, что тебе нравятся только хорошенькие.

– Знаешь… Не будь ты такой чертовски чувствительной! – Бинк начинал раздражаться. – Ты сама завела разговор на эту тему. Да, мне Дия нравилась больше, чем… Ну, в общем, не имеет значения. Я бы предпочел поговорить о побеге, о том, какие у нас шансы.

– Прости, – произнесла она. – Я… Я знаю о твоем путешествии вокруг Провала. Винни и Дия… Это мои подруги. Поэтому, естественно, мне было интересно…

– Твои подруги?! Обе?! – Бинку показалось, что разрозненные части загадки стали складываться вместе. – А какие у тебя отношения с Волшебницей Ирис?

Фанчен засмеялась.

– Совсем никаких. Если бы я была Волшебницей, то неужели позволила бы себе так выглядеть?

– Да, – произнес Бинк. – Если ты испробовала красоту, и она не сработала, то почему бы не испробовать что-то другое? Ты все еще жаждешь власти и считаешь, что каким-то образом сможешь получить ее через ничего не подозревающего путника. Во всяком случае, это объясняет, почему Трент не соблазнил тебя обещанием красоты. Ты не хочешь, чтобы была нарушена твоя маскировка – ты ведь сама можешь в любой момент стать красавицей, если пожелаешь. Поэтому ты могла последовать за мной в образе женщины, которую никто не заподозрит в серьезном умысле. А конечно, тебе нет резона помогать Тренту захватить трон…

– И поэтому я пришла сюда, в Мандению, – закончила она, – где нет никакой магии. И – следовательно – никаких иллюзий.

Она говорит правду? Или нет?

– Может быть, ты в действительности так и выглядишь, как сейчас, – не знаю. Ведь там, на острове, я, в сущности, никогда не видел настоящую Ирис.

– Но подумай: если бы у меня были именно такие цели, как тебе представляется, то как, по-твоему, я могла бы вернуться в Ксанф?

На это Бинку нечего было ответить. Он взорвался:

– Не знаю! Но ты пришла сюда! Зачем ты пришла – говори! Ты хотела избавиться здесь от магии, чтобы разрешить свои проблемы, и у тебя ничего не вышло, так?!

– Ну… на все требуется время.

– Время, чтобы избавиться от магии?

– Конечно. Когда-то, еще до того, как был установлен Щит, драконы летали и над Манденией, и потребовались дни или даже недели, чтобы они, наконец, исчезли. Или даже больше времени. Волшебник Хамфри рассказывал, что в книгах Мандении немало описаний чудовищных зверей, обитающих теперь только в Ксанфе. Манденийцы давно не видят никаких драконов, поэтому они считают старые книги выдумкой. А ведь это всего-навсего доказывает лишь, что нужно определенное время, чтобы рассеять магию в человеке, или в любом живом существе.

– То есть, ты хочешь сказать, что Волшебница Ирис могла бы оперировать иллюзиями, по крайней мере, несколько дней после переселения в Мандению?

Она вздохнула.

– Может быть и так. Но я – не Ирис. Хотя, признаться, и не возражала бы ею быть. У меня были совершенно другие причины – и очень серьезные, – чтобы покинуть Ксанф.

– Ну да, я помню. Одна – освободиться от магии, какая бы она ни была. А вторую ты мне не назвала…

– Что ж, я думаю, ты заслуживаешь, чтобы узнать и ее. Ведь так или иначе, а все равно ты вытянешь из меня правду. Я узнала от Винни и Дии, что ты за человек. И…

– Значит, Винни все-таки убежала от дракона?

– Да. Благодаря тебе. Она…

– Хамелеон, – произнес он, заметив приближающийся огонек.

Фанчен стала поспешно прятать кирпичи. На сей раз огонек приблизился к яме. Раздался голос Трента:

– Надеюсь, вас там не затопило?

– В таком случае мы бы отсюда выплыли, – отозвался Бинк. – Послушай, Волшебник… Чем более комфортабельные условия ты создаешь для нас, тем мы менее стремимся к тебе в помощники.

– Я вполне сознаю это, Бинк. И охотно предпочел бы предоставить вам уютную палатку…

– Нет!

– Бинк, я не совсем тебя понимаю! Отчего это ты так любишь правительство, которое столь пренебрежительно отнеслось к тебе?

– Что ты об этом знаешь…

– Мои шпионы, конечно, подслушивали ваш разговор. Но я вполне мог и сам догадаться. Надо было просто вспомнить, каким старым и упрямым должен быть сейчас Король-Шторм. Ну да – магия проявляется в самых разнообразных формах, и иногда довольно нелегко определить ее…

– Да ведь здесь это уже не имеет значения.

Но Волшебник был другого мнения, и его доводы выглядели вполне разумно против примитивных доводов Бинка.

– Может быть, ты и не обладаешь магией, Бинк. Хотя, я полагаю, Хамфри вряд ли ошибается в подобных вещах. Во всяком случае, ты обладаешь другими качествами, которые позволили бы тебе стать превосходным гражданином Ксанфа.

– Знаешь, он прав, – вставила Фанчен. – Ты а самом деле заслуживаешь лучшего.

– Так на чьей ты стороне? – раздраженно спросил Бинк.

В темноте раздался ее вздох. А затем прозвучал ее голос, очень мягкий и сочувствующий, – теперь, не видя ее, Бинк оценил это сполна.

– Я – на твоей стороне. И восхищаюсь твоей преданностью Ксанфу. Только не совсем уверена, что Ксанф этого заслуживает.

– Если Ксанф не заслуживает преданности… тогда возьми и скажи ему про Магический Камень! Если тебе есть что сказать…

– Я думаю все же, что, несмотря на недостатки, Ксанф – приятное местечко. А дряхлый Король не будет, конечно, жить вечно. Когда он умрет, они будут вынуждены позвать Волшебника Хамфри, и он установит лучшие порядки. Даже если будет при этом жаловаться, что напрасно тратит время. А там… Может быть, родится какой-нибудь новый Волшебник, чтобы занять трон после него. Словом, все как-нибудь со временем утрясется. Ведь и раньше такое уже бывало. А вот чего уж Ксанфу совершенно не нужно, так это – власти Злого Волшебника, жесткого и коварного, готового всех несогласных превратить в брюкву.

Сверху раздался смешок Трента.

– Ах, дорогая, у тебя хорошая голова и острый язычок. Вообще-то я предпочитаю превращать противников в деревья – они живут дольше брюквы. Я не надеюсь – даже если ты и захочешь поддержать разговор, – что ты признаешь за мной качества достойного правителя Ксанфа. Во всяком случае, лучшего, чем тот, кто сейчас правит.

– Знаешь, он прав! – Бинк с издевкой повторил недавние слова Фанчен, улыбаясь в темноте.

– На чьей же ты стороне? – в свою очередь спросила она, подражая его тону.

На этот раз Трент рассмеялся.

– Вы оба мне нравитесь! В самом деле, вы оба умны и верны своим принципам. Если бы только вы подарили эту принципиальность мне, я не остался бы в долгу. Например, я бы в свою очередь подарил вам право вето на любые мои трансформации кого бы то ни было. Выбирайте, что хотите!

– Чтобы мы тоже отвечали за твои преступления? – спросила Фанчен. – Такие привилегии очень быстро испортили бы нас, и мы ничем не отличались бы от тебя.

– Вы будете отличаться лишь в том случае, если ваша основа лучше моей, – возразил Трент. – Я имею в виду сугубо человеческую основу. Если же она не лучше, то вы никогда не отличались бы существенно… Все дело в том, что вы просто ни разу еще не попали в нужную ситуацию. Так что, по-моему, будет лучше, если вы со всем этим хорошенько разберетесь – с основой и тому подобным, – чтобы не стать бессознательными лицемерами.