Текст книги "Просроченное завтра (СИ)"

Автор книги: Ольга Горышина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 49 страниц)

Алена поднялась и принялась судорожно смывать размазанную по лицу косметику. Волосы она засунула в вырез джемпера, чтобы те не мешали.

– Чтоб я еще когда-нибудь пила… – прошептала она хрипло.

Стас и Саша сидели за столом, когда туда наконец пришла Алена и молча села на прежнее место, пока Оксана суетилась с чаем.

– Какое счастье, что у детей глубокий сон, – выдала Алена глухо.

Саша пробуравил ей лоб взглядом, и она подняла глаза.

– Сколько стоит лоер в Штатах? – спросил он в этот самый лоб.

– Много, – выплюнула она ответ и перевела взгляд на Оксану, которая все еще гипнотизировала чайник. – И лоер мне не поможет. Нельзя доводить дело до суда, потому что перед судом он – идеальный отец, который полностью обеспечивает ребенка и сто процентов времени проводит с ним. А я – плохая мать, потому что нахожусь черти где в России, у меня нет постоянного дохода, я нигде не работаю официально, я ему изменила и не он инициатор развода. Он требует полной кастоди или пятьдесят на пятьдесят на территории одного штата. Ни на что другое он не согласен. Короче, это море денег и годы судов… И я все равно проиграю. Я могу с ним только договориться, но он не хочет со мной договариваться. Ни о чем. Просто ждет, когда я откажусь либо от Стаса, либо от сына. Для друзей все, для врагов – закон. Так ведь говорят? И закон на его стороне. Я – плохая мать…

– Лена, прекрати! – рявкнул Стас и поднялся. – Мы идем домой. Лена, ты слышала меня?

– Я ей чай сделала, – подала робкий голос Оксана.

Стас вырвал у нее чашку и разбавил кипяток прямо из-под крана. Алена, давясь, выпила лишь половину.

– Ты – дура, знаешь об этом? – бросил ей в лицо Стас, пристегнувшись. – Светловы – последние люди, которые должны были об этом знать.

– Ты сам притащил меня к ним.

– Я не думал, что ты будешь напиваться.

– Мне было тяжело…

– А мне, Лена, легко… Мне очень легко! Особенно сейчас, когда ты меня мордой об стол перед Сашкой. Жаль, ты Оксане не сказала, что спала с ее мужем! Или сказала, пока лежала в его кровати? Сказала?

Алена вся сжалась, когда он вдавил педаль тормоза в пол за секунду до красного сигнала светофора.

– Прости меня, Стас. Я просто на грани…

– На грани чего? Развода? Со мной или с Думовым?

Она молчала, стиснув зубы.

– Если думаешь, что меня устраивает жена на неделю в году, то ты заблуждаешься. Я год терпел, два… Я думал, что мы к чему-то идем, а ты решила так жить. Не выйдет, красотка. Я – живой человек, понимаешь ты или нет?

Она понимала лишь одно: скажи она сейчас любое слово, и он влетит в первый же фонарный столб.

Глава 35 «Еще один год»

Алена сняла с шеи ожерелье из искусственных цветов и повесила на грудь сыну, который выдержал всю церемонию вручения университетских дипломов. И это выдержали коленки Димы, которые Алена сейчас решила все же отряхнуть.

– Да ладно, – отмахнулся он. – Хорошо, что ты остановила меня с шортами. А то мог бы с синяками ходить…

– Ну, сказал бы, что тебя жена бьет…

– Еще как… Постоянно, – отвернулся Дима к сыну, который водил длинным ожерельем по асфальту.

Алена принялась расстегивать мантию. Шапку она уже водрузила Диме на голову. Степе та бы закрыла глаза.

– Едем отмечать твой диплом или у тебя нет сил?

– У меня нет сил, но мы едем отмечать. Я обещала ребенку замороженный йогурт.

– Как скажешь…

Они сели в углу на угловой диванчик, чтобы Степе удобнее было бегать от мамы к папе и обратно. Едой он не очень заинтересовался. Взрослые ели молча, только иногда улыбались. Никто бы не догадался, что за их улыбками скрыта боль. Вечером, уложив сына спать, Дима вышел в салон, где Алена лежала на диване.

– Тебе совсем плохо?

Она не оторвала головы от валика.

– Голова немного кружится, но не тошнит. Я в порядке.

– Может, зеленое яблоко дать или чая с имбирем заварить? В прошлый раз помогало.

– Дима, все хорошо. Еще неделя и отпустит.

– Да, еще неделя… Не передумала?

Алена сделала тест на беременность две недели назад, когда поняла, что прозевала цикл. Стасу она не позвонила. Об этом первым должен был узнать Дима.

– И что? – спросил Думов спокойно. – Что ты от меня хочешь?

– Развод. Если ты мне его не даешь, я делаю аборт.

Она говорила твердо, хотя внутри все дрожало.

– Роди ему ребенка. Ему пора становиться отцом. Может, тогда он моего сына оставит в покое.

– Дима, – ей тяжело было это произносить, но выбора не было. – Я не могу согласиться на твои условия. А если я рожу ребенка в браке с тобой, то по американским законам ты будешь считаться его официальным отцом. Не понимаешь, что ли?

– Ну и буду, что теперь? Боишься, не прокормлю двоих? Прокормлю. Даже паспорт ребенку сделаю, чтобы он с папой мог видеться. Или вообще отдам тебе полную кастоди. Одного ребенка мне, второго – тебе и Стасу, это же отлично.

– Дети не вещь…

– А, кажется, вещь… Ты ведь считаешь, что можешь забрать у меня Степу, как вещь. Считаешь, что я могу жить без него… А я считаю, что ты можешь. У тебя уже есть опыт. Лена, – голос его сделался совсем жестким. – Вы – два идиота, да? Вы решили шантажировать меня твоей беременностью?

– Стас о ней ничего не знает. Мне везет на мужиков, которые не умеют предохраняться.

– И снова к вручению диплома. Уже традиция. Поступай на Мастера, третьего родишь.

– Не смешно! – отрезала она.

– Мне давно не смешно.

А она просто свое отсмеялась. После разговора с Сашей. Стас не взял ее в офис. Она осталась сидеть в пустой квартире. Саша позвонил на домашний – справиться об ее самочувствии. Вот же идиотка – напиться и снова со Светловым!

– Лена, я хочу с тобой поговорить серьезно. Очень серьезно. По телефону, так что не переживай, – усмехнулся он. – Ты дуришь, понимаешь? Снова валить с одну кучу секс, семью и детей. Тебе не восемнадцать… Не девятнадцать, я хотел сказать.

Или подколоть. Говорите уж прямо, Александр Сергеевич! Алена сжала трубку. Не отключала, но и не отвечала господину Обвинителю.

– У ребенка. Тем более мальчика. Должен быть отец, – говорил он отрывисто. – У тебя есть мужик. Зачем тебе сдался Руссков? Ну зачем? Он тебе на хрен не был нужен, пока ты была свободна.

– Он мне всегда был нужен, – выдохнула Алена в трубку, решив взять над бывшим любовником реванш, не дав тому потоптать ногами бывшего партнера по бизнесу. – Я с тобой спала только, чтобы досадить Стасу. Вот кто мне на хрен не был нужен, так это ты. От тебя у всех одни только проблемы. Но я тебя пожалела – дура! А надо было сразу сказать Стасу, какая ты мразь. Впрочем, он догадывался по многим другим показателям. Как и твоя мать, кстати. Мке бы ее вовремя послушаться и держаться от тебя подальше. Тогда и сегодняшних проблем у меня бы не было. Так что засунь свое мнение обо мне и Стасе туда, откуда тебе будет трудно его достать!

Паузы почти не последовало.

– Высказалась? Легче стало? Тяжелое похмелье, Ленусик? Так и не научилась вовремя останавливаться с выпивкой? Может, ты и с Руссковым по пьяни в постель залезла? Он-то точно на трезвую голову в такое дерьмо вляпаться не мог. Ладно трахнуть за неимением другой дырки, хотя перед ним любая сейчас ноги раздвинет. Вешать на шею истеричную сучку, вроде тебя, это надо до зюзи нажраться и не выходить из запоя.

– А ты вышел? Или все мозги после моей свадьбы пропил, а? Бедная Ксанка, после Тима получить такое дерьмо в мужья!

Светлов швырнул трубку. Алена тоже и откинулась на спинку кресла – неужели не догадывался, что Эльвира все ей рассказала про их любовь втроем…

– Лена, буду поздно, – позвонил Стас в обед. – Ложись спать.

– Надеюсь, это не деловой ужин с Александром Сергеевичем?

Стас на секунду замялся.

– Этот мудозвон звонил тебе?

– А ты как думаешь? Ну?

– Нет. К сожалению, нет, а то я бы с большим удовольствием двинул ему между глаз. Помнишь мой разговор с ним? Его клиента зажопили. Теперь там большая проверка. Затронули и нас. Так что сижу до утра в бухгалтерии.

Алена тут же выпрямилась.

– Я возьму такси и приеду…

– Нет! – отрезал он. – Твое дело сидеть дома и ждать меня.

– Я не дом твой сторожу, я на тебя работаю, кажется, – возмутилась Алена в голос.

– Кажется, Леночка. Ты же официально безработная. И уже даже не студентка.

– Стас, дай мне приехать! Бумажки уж я могу поперекладывать. И кофе взбить, с пенкой.

– Ты мне мозги вчера взбила, тебе мало? Давай, Лен. Грей постель. Я очень хочу в нее попасть сегодня. Ну, на крайняк, завтра рано утром.

Он пришел в третьем часу. Усталый и злой, но от поцелуя не увернулся.

– Ну зачем тебе ко всем проблемам еще и я? – спросила Алена между поцелуями, хотя мечтала замять продолжение разговора в машине.

– Знаешь, что я ответил Светлову? – он прищурился, хотя света в спальне не было никакого без всякого там одеяла на голове. – Я ее люблю. Тебе этого не понять. И тебе тоже, Лена, этого не понять. Но я могу наглядно показать. Только по– быстрому и спать. Мне к восьми кровь из носа надо быть обратно в офисе.

Но ведь были же безопасные дни, были… И прервал он демонстрацию своей любви на самом интересном месте.

– Лена, ты будешь спать на диване или в спальне? – спросил Думов, держа руку на выключателе.

– Здесь, – простонала Алена. – До туалета ближе.

– Спокойной ночи, малыши… – усмехнулся Дима и ушел спать в спальню.

Алена подтянула к носу плед, потом чуть выше – на мокрые глаза. Год беременности, год кормления – когда она снова приедет, Степе будет четыре с половиной года. Признает ли он ее? Нет, даже не узнает. Она спряталась под плед с головой. В доме тепло, это ее колотит от еле сдерживаемых слез.

– Лена, я тебя одну не отпущу в Сакраменто, – заявил Дима через день, когда они назначили встречу с адвокатом, чтобы оформить бракоразводные документы. – Поедем втроем. В столице нашей родины есть паровозный музей. Покажем Степке паровозы.

Алена кивнула. Дима согласился оформить ребенку паспорта. Он привезет ей сына в Питер на две недели. Мало – да, тяжело будет малышу с часовыми поясами – да, но это их реальность.

– А если он меня совсем забудет? И если он увидит братика или сестренку, подумает, что мама его променяла.

Она глотала слезы, но Дима не пожалел ее и сказал:

– Так это правда. Ты его променяла на мужика.

Они поставили апостиль сразу на все документы: на свидетельство о рождении Стефана и на свидетельство о разводе. Фамилию Алена не стала менять – слишком большая волокита со всеми американскими документами будет. В русском консульстве им пообещали сделать паспорт ребенку за месяц. Американцы – за три недели, но больше Алениной подписи нигде не требовалось.

– Ты чего натворила?! – орал на нее Стас так громко, что пришлось даже убрать телефон от уха. – Это ты после нашего разговора? Да я просто вспылил! Меня Светлов выбесил! Как ты могла у меня за спиной?! Сдурела! Отказаться от ребенка! Лена, я не приму эту жертву! Господи, сколько стоит адвокат у вас? Можно же еще что-то поменять?

– Нет! – отрезала Алена, впечатывании телефон в щеку. – И билет я менять не буду. Хочу эти две недели побыть со Степкой…

Глаза заволокли слезы, голос дрогнул.

– Лена, когда купить тебе обратный билет? Побудешь со мной месяц и полетишь назад к сыну. Снимешь отель. Ну что, он тебя к сыну не пустит?

– Стас, я хотела при встрече. Не по телефону. Я даже коробочку для тебя сделала,

– Алена размазывала слезы по щекам. – Но я тебе скажу так, чтобы ты не злился.

– Я не злюсь! – закричал Стас. – Я бешусь. Твой Думов скотина… Тварь! Как он мог с тобой так…

– Стас, у тебя тоже будет ребенок! У нас с тобой, – попыталась перекричать его Алена.

– Ты с ним договоришься, думаешь?

Он ничего не понял. Алена вытерла нос и произнесла четко:

– Станислав Витальевич, вы снова станете папой в январе. Я беременна.

– Что? Лена, как…

– По-быстрому не получится. Только через семь месяцев…

– Ты уверена?

– Что ты папа или что я беременна? Уже два месяца. У меня даже фотка с УЗИ есть. Я тебе пришлю.

– Лена, я… Спасибо! Но это адвоката не отменяет… Лена, у тебя есть кто-то на примете? Плевать, сколько стоит.

– Стас! – она кричала на всю улицу. – Я отдала Стефана. Все. Его у меня больше нет.

Пауза. Мучительная. Он ждал, чтобы она что-то сказала, а она искала силы, чтобы не разрыдаться, упав на ровно подстриженный газон перед домом.

– Если ты мне разрешишь, я буду пару раз в году на неделю летать в Штаты.

– Лена, это сумасшествие, – едва слышно выдохнул Стас.

– Ты хотел бы, чтобы я сделала аборт и осталась с ним? – отчеканила она шепотом. – Только скажи, и я сделаю это. Ты же его еще не видел. Даже картинки с УЗИ, для тебя его еще пока нет. Это только я чувствую…

– Господи, Ленка! Как я ненавижу твою память! Может, ты записываешь? Ну не можешь же ты помнить все глупости, мною сказанные. Лена, я дурак! Я дурак во всем… Лена, но Степка… Ну как же так? Как ты будешь жить с этим?

– Я еще не знаю. Пока я плачу. Я целый день плачу. Смотрю на него, плачу. Не смотрю, тоже плачу…

– Лена, прекрати реветь! Оставайся с ним еще на год.

Алена замерла.

– У тебя же там хороший врач. Я приеду к тебе. Ненадолго, но приеду. Ты только выясни, какие от меня требуются документы.

 Алена вытерла глаза. Уже почти сухие.

– Хочешь визу невесты? – почти сумела улыбнуться она.

– Лена, хватит дурить. Я получу визу. Ты меня поняла, да? И… – Стас на секунду замолчал. – Как мы это твоим скажем? Ну, и моим заодно? Маринке можем не говорить. Она скажет, что я дурак. Лен, ну я ведь не дурак, нет?

– Нет, Стас, не дурак.

Это она дура. Не смогла нормально выйти замуж и родить ребенка. Не смогла.

Глава 36 «Во второй раз не легче»

– Дмитрий, я же сказал, что второй раз легче будет!

Дима смотрел в глаза врачу и смеялся. Эту улыбку и поймала в объектив Алена вместе с ножницами на пуповине дочери Стаса. Она переходила неделю. Пять часов назад, пока она разбиралась с медицинскими бумагами, Дима висел на телефоне с авиакомпанией, чтобы поменять Стасу билет.

– Больше недели не могу. Никак, – сказал Руссков.

– Тогда придется прилететь еще два раза.

– Два не надо, – заявила Алена, разогнувшись от первой схватки. – Мы оформим Ладе паспорта. Я дождусь их и полечу одна. Все летают!

Все и рожают вместе. Но убедить Стаса у нее не получилось. Даже то, что на его месте будет посторонний теперь мужик, не помогло.

– Я со Степкой посижу, – сказал он, потупясь.

– Дурак! – процедил сквозь зубы Дима. – Потом жалеть будешь.

Они не подружились. Общение их было сухим и официальным. Дима присутствовал на их свадьбе в Рино только потому, что Алена хотела фотографию с сыном. На вывоз ребенка в соседний штат Дима разрешения не подписал. Поехал сам. Восемь часов в машине. Они два раза менялись со Стасом местами.

Для России Стас оставался свободным мужчиной. Решили лишний раз не ездить в Сакраменто за апостилем на иностранный документ. Уже по факту сделают в Питере во внутреннем паспорте две новые записи: о жене и о ребенке.

– Лена, я поехал за Стасом, – сказал Дима, переложив чужую дочь с груди матери в люльку. – Лада будет спать и ты поспи пока.

– Дима, – она поймала его пальцы и сжала. – Спасибо тебе за все.

– Спасибо тебе за сына, – бросил Думов тихо и вышел из палаты.

Алена отвернулась к окну и к дочери. Достала телефон и замерла. Она позвонила Стасу как только родила, когда пуповина еще не была перерезана, чтобы дать послушать голос дочери, а он в свою очередь дал ей послушать голос сына.

Позвонить матери? Своей – да, но потом. Она набрала финский номер Марины.

– Ты позвонишь своим? – спросила Алена срывающимся голосом. – Боюсь, Стаса не допросишься.

– Тогда поздравляй его от нас. Конечно, позвоню. Вы когда к нам? To есть в Питер.

– Не раньше марта. По-хорошему надо хотя бы апреля дождаться. Но это как Стас решит.

– Лен, в Питере топят, если ты забыла.

Алена сжала губы.

– Я хочу теперь своим позвонить. Тебе первой набрала.

Мама приняла сообщение как-то очень сухо. Они почти не общались всю беременность. Стас звонил ей из Питера и пытался встретиться с новой тещей, но та наотрез отказалась от встречи.

– Тещи меня не любят, – шутил он. – Это нормально.

Но нормально ничего не было. Их брак не приняли нигде. Бывшая свекровь в открытую назвала бывшую невестку блядью. Алена не стала защищаться. Крыть было нечем.

– Мама! – Степка влетел в палату первым, вырвавшись от папы.

Забрался на кровать с ногами, и Алена с трудом удержала его от падения. Они задержались, видимо, из-за роз, которые приспичило купить Стасу. Поставить их здесь было некуда и Алена попросила положить их в кресло. К люльке Степка тоже подошел первым, обезьянкой повиснув на своем папе.

– Сестренка, да? – улыбнулся Дима. – Лада. Скажи, Лада.

– Дима, хватит его мучить! – грозно сказала Алена.

Звук «Эл» у них так и не появился.

Стас замер между кроватью и люлькой, не зная на кого смотреть: жену или дочь.

– Скоро проснется, – хмыкнул Дима. – Ну, мы пошли. Решим, как забирать вас будем. Может, няне оставлю Степку. Пошли!

Но Степа не желал уходить. Все тянулся к маме, и папе пришлось взять его на руки.

– Маме нужно поспать. Мама завтра приедет домой, – увещевал Дима плачущего сына, но так и вынес его из палаты под недовольные крики.

Алена отвернулась, пряча от Стаса слезы.

– Лен, все будет хорошо.

Как же она ненавидит это «все хорошо», потому что это ложь, потому что это хорошо, как светлое будущее, никогда не наступит!

– Лена, спасибо, – Стас поцеловал ей руку, опустившись подле больничной кровати на колени. – Спасибо за дочь.

Она все еще не могла к нему повернуться. Тогда он сам протянул руку и осторожно коснулся ее мокрой щеки.

– Можно тебя поцеловать?

Она отдала ему губы и немного слез. Но он их не прятал.

– Я позвонила Маринке, – прошептала Алена. – Она обещала позвонить твоим. Твоя бабушка снова прабабушка. Здорово, да?

Стас кивнул.

– Я теперь снова папа. Не могу до конца поверить.

Но пришлось, потому что Лада проснулась. Стас как-то совсем неловко взял ее на руки, и она раскричалась еще сильнее. На их счастье, в палату заглянула медсестра, и Алена попросила ее переодеть дочь. Она же и принесла ее матери на грудь.

– Лада на тебя похожа, – Стас не решился присесть на больничную кровать, так и стоял рядом. – Будет красавицей.

Алена не отрывала глаз от дочери. Такая большая – больше четырех килограмм. Врач удивлялся, как она так быстро смогла родить. Сейчас он снова зашел проверить пациентку. Спросил про Стаса. Алена сказала, что тому не надо выходить.

– Могу вечером тебя выписать. Чтобы малыш не скучал по маме.

– Нет. Педиатр будет только утром.

– Тогда выпишу утром.

– Лена, ты вообще встать в состоянии? Какое выписать? – возмутился Стас, когда Алена перевела ему слова врача после его ухода.

– Если ты сам не будешь менять подгузник, то мне точно придется встать.

– Я не умею.

Алена встала, научила и поняла, что обратно ложиться не хочется. И они долго стояли рядом с люлькой, обнявшись и глядя на спящую дочь. Но ночь они все равно пережили с трудом. Стас боялся прикасаться к ребенку в одиночку.

 – Лена, во сколько вас забирать? – позвонил Дима, когда она говорила с педиатром.

– Я перезвоню.

Лада оказалась без желтушки и абсолютно здоровым ребенком. Ее папа выглядел сейчас намного хуже, если бы его взялись оценивать по шкале Апгара.

– Учи английский, – улыбнулась Алена, когда они наконец остались в палате одни.

– Зачем? У меня есть личный переводчик. Я не собираюсь ходить куда-либо без тебя.

А сейчас им не обойтись было без Димы. Он поставил в Хонду-Пилот второе автокресло.

– Лен, ты втиснешься между ними? – спросил он, водрузив кресло с чужой дочкой на базу.

– Может, мне взять такси? – тут же предложил Стас.

– Я влезу! – отрезала Алена.

Дома тоже оставалось напряженно.

– Лена, ты не можешь лечь с двумя детьми! – загородил Дима путь бывшей жене в их пока еще общую спальню. – Степа не понимает, что на тебя забираться нельзя. Я уложу его в детской и буду караулить.

У нее не было сил спорить. Она упала на кровать и заявила, что не встанет, даже если они все передерутся.

– Мы драться не собираемся, – ответил Дима. – Нам делить нечего.

– Кроме территории, – не сдержался Стас.

Дима тут же к нему обернулся.

– Это только на одну ночь. Завтра я уйду в твой отель и вернусь после твоего отъезда. Перед няней мы уже рассекретились. Надеюсь, ей хватило этих дней, чтобы переварить ситуацию.

Нет, всей жизни не хватит, чтобы понять, во что они все эту жизнь превратили. Дима собрал чемодан и ушел из собственного дома, сказав сыну, что ему надо улететь на пару дней. Однако Стас так и не решился лечь в чужую постель. Спал на диване в гостиной и только сидел на полу подле Диминой кровати, когда Алена кормила Ладу. И когда она ее кормила, в его обязанности входило держать подальше Степашку. Они ругались и мирились, потом скова ругались – и все из-за одной женщины: Елены Руссковой.

– Ты успеешь поменять все документы?

– Стас, тебе мало поводов для нервов? Ты еще проблемы себе придумываешь? Я все успею.

Она не поехала в аэропорт, осталась с детьми дома. Стасу вызвали такси. Она сунула ему в чемодан два конверта с распечатанными фотографиями.

– Я закажу для бабушек фотокнигу. Заберешь в следующий раз.

– Думаешь, с книгой меня теща на порог пустит?

Он еще мог шутить. Она – уже нет. Прижалась к нему и не отпускала. К счастью, Дима был на работе. Его возвращение в родные пенаты планировалось на вечер.

Месяц прошел в полубессонных ночах: они делили детей не поровну, а кто к кому в какой момент мог подойти.

– Дима, спасибо тебе, – говорила Алена сквозь сон.

– Я это делаю не для тебя, а для Степки. Еще год мамы того стоил.

Алена отвернулась. У них был еще месяц вместе. Может, два. Стас дал бы и три и четыре, лишив себя дочери, но Алена не была уверена, что так будет легче для нее: порвать сейчас или потом, все равно ей уезжать, а Степе оставаться. Если раньше Степка больше тянулся к папе, то сейчас каждую минуту пытался перетянуть внимание мамы на себя.

Алена отказалась от услуг няни. Заплатила ей положенную сумму и сказала, что до мая та свободна. Стас купил им билет на первомайские праздники, чтобы первые дни подольше побыть с семьей. Алена ненавидела просыпаться утром. Ей казалось, что дни бегут слишком быстро, а Степашка слишком много спит днем. Когда Стас спрашивал ее по телефону про дочь, она первые секунды не могла даже сообразить, что ему сказать.

– Лена, ты себя добьешь, – сказал Дима, застав Алену ванной в слезах.

Стас прилетал всего на четыре дня. Они подали документы на оба паспорта. Все пять ночей он провел в отеле, приходя в гости лишь днем.

– Дима, я понимаю, что у тебя свое мнение о России, но я обещаю, что со Степой там ничего не случится. Я не знаю, как мне тебя еще заверить в безопасности твоего сына?

– Никак, – ответил спокойно Думов. – Россия и безопасность две вещи несовместимые. Я встречу здесь Лену в любое время, но я не повезу сына в Питер. Это идиотизм тащить малыша на две недели через океан.

– Дима…

– Нет, – отрезал Думов, не дав Русскову договорить. – Я не оставлю там сына с Леной даже на один день. Ничего не поменялось. Лена осталась в моем доме с твоей дочерью только ради нашего сына.

– Так и это ради Степы…

– Нет, – перебил Дима. – Чем меньше мамы, тем Степке лучше. Неужели непонятно? Он маленький: ок не может расставаться и снова встречаться. Да это и взрослым нелегко. Ладно, мне надо работать.

Дима ретировался в кабинет и на кухню вышла Алена.

– Стас, – проговорила она тихо. – Не дави на него. Он назло тебе не приедет, а так еще есть шанс.

– Хорошо. Как скажешь. Ты его лучше знаешь. Мне просто хочется помочь…

Помочь ей было нельзя. Она запретила Стасу приезжать в апреле. Взяла себе полтора месяца в относительном покое. Дима не заговаривал про ее отъезд вообще. Она на автопилоте отправила несколько коробок с детскими вещами и игрушками в Питер будто совсем и не для Лады. Будто ей не нужно было оставить этот дом идеально чистым от себя и дочери. В последний день она отвезла в церковь лишние вещи. С ней летел один чемодан, сменка для ребенка в ручной клади. Автокресло и коляска. Коляска нужна была уже только сидячая. Люльку она отнесла на помойку.

– Лена, Лена, Лена, хватит… – говорил Дима, держащий на руках Ладу, пока Алена прижимала к груди сына. – Ты делаешь ему больно. Не видишь, что ли?

Она не видела. Ничего не видела из-за слез. Дима не хотел брать сына в аэропорт, но Алена убедила его поехать.

 – Перед смертью не надышишься, – бросил он, а она пыталась.

Проспала всю ночь на ковре в детской, держа за руку спящего сына.

– Мама скоро приедет, – сказал Дима громко, точно действительно боялся, что Елена Русскова оглохла от своих слез. – У мамы в Питере дела. Надо показать сестренку дяде Стасу. А потом мама приедет.

Стефан не плакал. А чего ему было плакать? Он не понимал, что делают взрослые. Он целый год не провожал маму на самолет, но вспомнил, как встречал ее с папой с самолета. Мама улетала и возвращалась. Всегда возвращалась. Разве может мама не вернуться сейчас?

– Пока, – бросил Дима небрежно, когда Алена пристегнула к себе Ладу в эрго-рюкзачок и вцепилась в коляску. – Легкой дороги! Позвони, как долетишь. Если что понадобится, я пришлю. Давай!

Он подхватил на руки сына, хоть тот и был уже большим, и быстро пошел прочь. На парковке его ждала Хонда-Пилот, которую он купил жене, чтобы она с сыном была в безопасности. Теперь в безопасности будут только они вдвоем.

– Ну что, мужик, прорвемся? – обернулся он к сыну.

– Да, прорвемся, – ответил Стефан звонко без звуков «Эр», хотя и не понял, про что спрашивает его папа.