Текст книги "Просроченное завтра (СИ)"
Автор книги: Ольга Горышина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 49 страниц)
Глава 7 «Всем тяжело»
Утром Алена получила сообщение, в конце которого впервые стояло имя отправителя. И это сразу насторожило. Стас, видимо, совсем замотался, если решил, что она могла не понять, кто написал: «У меня без тебя абсолютно пропал аппетит. 6:20. Отмазки не принимаются». Алене хотелось зашвырнуть пейджер в заветный угол и никогда больше не проверять его. Ему скучно, а ей очень весело. Их отношения напоминают пельмени без мяса. Как бы и не одна, но и ни с кем. Строгая экономия чувств. Если бы написал «я соскучился», хоть звучало бы по– человечески, или постеснялся девушки на другом конце провода? Стас постеснялся… Да он отправляет ей сообщения, не думая. Это она, как дура, хочет читать их справа налево, когда они написаны обычным русским языком.
Вот с Эльвирой намного легче. Она прямо говорит, что ей надо.
– Я хочу поехать в Москву на пару дней. К сестре. Кто знает, как там в Штатах все сложится… – Эльвира на секунду отвела глаза. – Сейчас затишье. Ты справишься с бумагами без меня. И… Присмотришь за Арчибальдом? Ты ведь сможешь остаться у меня на несколько дней?
Алена кивнула.
– И вообще… – Эльвира снова смотрела в сторону. – Если я попрошу тебя пожить полгода в моей квартире, тебя это очень напряжет?
Тут Алена решила не кивать. Квартира Эльвиры ей не по зубам и не по нервам с ее белыми стенами и траурными рамками. Только хозяйка иначе расценила замешательство Алены.
– Лена, ничего ценного, кроме кота, в квартире нет, так что за это можешь не переживать. Отвезти его сестре не могу, у нее собаки. Отдать Саше тоже не вариант. Арчибальд не уживется с ребенком. Никогда.
– Если вам надо, то конечно, – ответила Алена тихо.
В голове начали прорисовываться и плюсы временного переезда. Не видеть тетю Машу и Полину с ее странными коллегами, конечно, хорошо, но трястись над английским фарфором не очень приятно. Так что минусы пока перевешивали.
– Конечно, мне надо, – ответила Эльвира довольно грубо. – Но я не хочу тебя напрягать. Я не хочу, чтобы ты подумала, что мне нельзя отказать. Отказать можно любому. И это одно из первых правил настоящей женщины, понимаешь?
Алена кивнула. Без разницы, что Эльвира имела сейчас в виду. В обоих случаях она безусловно права. Но как отказать Стасу? Позвонить и сказать, что не хочет с ним на ужин и ее нежелание совсем не отмазка? Не хватит духу. Такое не работает с ненастоящим мужчиной.
– В Москву я уезжаю в четверг вечером. Я могу на тебя рассчитывать, да? – и тут же добавила: – Вещей не бери. Пересмотри внимательней гардероб Кристины. С ним надо что-то делать.
Александр Сергеевич сегодня даже не звонил матери. Телефон вообще молчал, и Алена постоянно бросала на аппарат опасливые взгляды, а на кухне мешали дышать розы, хотя и не источали никакого аромата. Поведение господина Светлова укладывалось в рамки «нормального» мужчины – он вовремя понял, что роль сестры или психоаналитика ее порядком напрягает. Так почему же до Стаса не может дойти, что развеивать скуку можно и не взращивая в другом человеке зависимость?
Алена с кратким «привет» села в Форд и потянулась за ремнем безопасности, но оказалась в приветственных объятиях водителя. Однако быстро из них выкрутилась, потому что они не закончились даже поцелуем в щеку. Стас сделал радио потише, и Алена, затаив дыхание, стала ждать от него первой фразы, но та оказалась о погоде.
– А ты чего так тепло оделась?
Хотелось завизжать, как это делают девочки в младшей группе детского сада! Может, тогда до школьника наконец дойдет, что он делает что-то не так? Пока он не заметил ее обиды, только смену плаща на пальто. Обрадовался? Нет? Да, до снега она теперь будет его носить. Сказать про Сашу? Конечно. Зачем врать?!
– Саша из-за Оксаны не сможет меня больше подвозить, а идти от метро долго и холодно.
– Совсем? – По лицу Стаса скользнула тень недоумения. – Разве это надолго? Что-то серьезное? – И тут же добавил: – Или это не из-за простуды Евы?
Алена мотнула головой. Скорее всего она ему сейчас не врет – Оксана не будет вкалывать при таком отношении Саши к бизнесу.
Стас с минуту смотрел вперед и наконец выдал:
– Оксана, конечно, особенного энтузиазма в работе не проявляла. Понятно, что раньше она занималась совсем другим и в лучших условиях…
Какой ты догадливый с другими, хотелось закричать Алене! Впрочем, про другую работу Оксаны Стас знать не может, но офис Тимофея явно выглядел иначе. И кофе заваривал не он, а она.
– Ну и ладно! – Стас завел машину. – Она в любом случае не вписывается в мою новую концепцию. Я расскажу о ней за ужином, хорошо?
А то у нее есть выбор? У нее есть только обязанности слушателя. Она уже узнала мнение Саши и была уверена, что в итоге согласится с ним. Еда казалась пресной, а сок отдавал водой, хотя в этом месте они стали завсегдатаями и никогда не мучились животами. Стас тоже не замечал никаких изменений в работе шеф– повара, это только у Алены крутило живот и закладывало в ушах от его голоса. До безумия хотелось услышать на другом конце стола короткие гудки, но Стас только начал говорить и не думал останавливаться.
– Понимаешь, когда даже я прихожу на встречи, на меня смотрят свысока – типа, парень, я больше тебя знаю. Я уже деньгами ворочал, когда ты под стол пешком ходил. По телефону легче скрыть возраст, но на нынешнем рынке необходим личный контакт. А придет Катя к заведующей… Да у нее такая же пигалица дома, как с ней можно говорить о чем-то серьезном, о деньгах? И между ними пропасть, они друг друга не поймут. У мужиков все за бутылкой решается. Только на Вась– Вась. А в магазинах тетки, но если отправить к заведующей бабу ее возраста, они могут перетереть за жизнь, ну и слово за слово… Потом у молодежи голова другим забита, и это мешает работе…
Алена не могла понять, сделал Стас паузу сознательно или это барабанные перепонки покрылись льдом из-за мороженого? Но такие слова, точно иглы под ногти. Он прекрасно видит, что с ней творится, но не чувствует никакого желания, кроме лени искать ей замену на вечера. А она ему найдет! Хочет удерживать ее на коротком поводке всю жизнь, фигушки! Хоть бы Саша ушел от него – тогда она убьет двух зайцев, и при работе останется, и избавится от этого вечного унижения.
– И если уж мы начали про деньги…
Мы начали? Она еще и слова не вставила. Даже не кивнула ни на один его тезис. Ну, пусть на вы… Это он о себе, о Станиславе Великом, наверное…
– Молодым нужны деньги, а тем, кто остался за бортом и пока без пенсии, нужна просто работа. С минимальным окладом. А там уж, хочешь жить, доводи сделки до конца и получай процент. Жестоко? Согласен, но иначе будет хуже
– я и так уволил уже шесть человек. И если так пойдет дальше, уволю еще четверых. Саша играет в страуса, и это нечестно по отношению к его сотрудникам. Можно прикрываться болезнью ребенка в разговоре с мамой, но не со мной. Пора полностью отделить личное и бизнес, иначе мы скатимся в пропасть.
Теперь пауза была совсем долгой, как и взгляд. Видимо, он вызывает ее на откровенность, думая, что ей известны планы Саши. Жучок, как верно подметила Марина, она для него жучок в машине партнера по бизнесу. А ужины – поддержание непринужденной обстановки.
– Стас, Саша ничего мне не говорил.
– О чем? – перебил тот слишком резко ее шепот.
– Об его отношении к твоему предложению. Только сказал, что это для него ново и непонятно.
– Ас какой стати он вообще его с тобой обсуждал? Если бы я хотел общественного мнения, собрал бы совещание. Я просил его не трепаться. Но, кажется, молчать и Саша две вещи несовместимые. И как такое трепло мог работать адвокатом!
Стас выдал это все злой пулеметной очередью и отшвырнул скомканную салфетку.
– Он ничего мне не рассказал! – испугалась Алена. – Он только сказал, что у тебя есть идея, и он не знает, как к ней подступиться. И больше ничего.
Взгляд Стаса оставался тяжелым.
– Стас, он не мог совсем промолчать. Я же вижу цифры.
– Лена, ты ничего не видишь! – все так же зло продолжал Стас. – Ты видишь то, что видит налоговая. Мы далеки от краха финансового, но очень близки к краху партнерства. Ему кажется, что я не вижу, что ему хочется быть, как брат, но чтобы взрастить поле, надо его сначала вспахать и измазаться в навозе. А он не желает засучивать рукава от Армани. Да, ходить по клиентам и подписывать контракты ему нравилось, но сейчас надо сменить Паркер на шариковую ручку, чтобы потом снова подняться. Но если не хочет, без проблем. Я вытяну один. Я все тяну один.
Стас вдруг прижал салфетку затянутым в шелк костюма локтем и спрятал лицо в ладони. Алена инстинктивно протянула через стол руку, но Стас откинулся на спинку стула, чтобы избежать прикосновения. Алена отдернула руку. Ну что ж, не хочет, не надо. Сам так сказал.
– Прости, Лен, – прохрипел он в ладони, которыми по-прежнему прикрывал лицо.
– Я не должен был сегодня говорить о бизнесе. Понимал же, что нервы сдадут. Просто я не могу говорить с тобой о Леське. Это было бы совсем по-свински. Мне не надо было приглашать тебя сегодня. Но я не мог поехать домой. Я боялся, что сорвусь, а мне надо быть завтра в офисе.
Он убрал руки. Глаза его блестели.
– Сегодня Леськин день рождения. Был бы первый юбилей. Извини. Я надеялся не сказать тебе этого. Прости.
Алена стиснула губы, поняв, что сейчас разревется с ним на пару.
– Мать хотела, чтобы я приехал к ней. Тоже боится, что я напьюсь. Но я сильнее, чем она думает. Ты веришь в меня?
Алена кивнула.
– Завтра без ужина. Я поеду после работы на кладбище. Сегодня там была Альбина. Я хочу, чтобы ее цветы немного подвяли, – он замолчал, зажмурился и тут же сказал: – В четверг…
– А в четверг я не могу, – успела остановить его Алена. – Эльвира попросила… остаться подольше…
Она не стала говорить правду, потому что вдруг испугалась, что от Стаса последует предложение провести уикенд вместе. Нет, хватит – точка так точка. Ему тяжело. О’кей. Ей тоже тяжело – ждать его внимания всю жизнь.
Глава 8 «Домашний киносеанс»
Алена два дня не видела Полины, убегая из дома задолго до ее пробуждения, а засыпала до возвращения той из театра. Она решила сообщить тете Маше заранее, что завтра уйдет и придет домой только в понедельник, чтобы в последний момент та не подумала чего лишнего.
– А матери сказала?
Алена незаметно выдохнула. Ну, что за тон, честное слово! Как будто Арчибальд – это мужик. Да если даже так, она в девятнадцать лет имеет полное право уходить, к кому угодно.
– Конечно, сказала!
Мать сначала тоже многозначительно помолчала секунд десять, а потом выдала:
– Надеюсь, ты мне не врешь!
Ну вот, началось! Смысл врать-то! А телефон не дала, потому что это чужая квартира, но обещала позвонить. А если она понадобится, чтобы прислала сообщение на пейджер. Макс звонил домой, сказал, что у него все хорошо. За него порадовались и, экономя время, не стали просить подробностей, а тут телефон местный – можно и душу вынуть. Или личная жизнь Макса неприкосновенна, а ее косточки можно перемывать с завидным постоянством. Хотя что там можно перемывать, когда в личном плане дебет с кредитом никогда не сведется.
Алена поправила на голове берет и взялась за ручку входной двери.
– Ален, подожди!
О, господи! Что он опять тут делает?
Она медленно обернулась. Даня высунулся в дверь наполовину, но не ту, что была спрятана в простыню. По спине Алены пробежал холодок. Это переходит все границы ее понимания, но пусть Макс сам разбирается со своей девушкой.
– У меня для тебя записка от Польки. Секунду.
Он исчез в комнате, но Алена не двинулась с места.
– Я без ключей, – сказал Даня, протянув ей сложенный листок в клеточку. – У Полины съемки с выездом. Ее и завтра не будет. Собственно в записке просьба дать мне ключи Макса, если они у тебя есть, конечно.
Она развернула листок – почерк Полины. Просьба та же. Алена сунула руку в сумку и протянула Дане свою связку, объяснив, что ключи Макса у мамы.
– А ты? Я поздно приду. В полночь в лучшем случае.
– Ну, меня пустят, не переживай. Тетя Маша вечерами дома. Я надеюсь, у тебя все нормально?
Даня покачал головой.
– Нет. Отец хорошо врезал моей мачехе. Она не позвонила ментам, а я не могу вмешиваться, потому что…
Он опустил глаза.
– Потому что это отец? – закончила за него Алена.
Даня поднял глаза:
– Нет. Потому что он сильнее, а мне рожу портить нельзя. Не смогу выступать и останусь без денег.
Алена смущенно кивнула.
– Не мужской ответ, верно? – Даня нервно подтянул простынь к животу. – Трудно быть мужиком без денег. Ну… Была б дома сестра, я бы, конечно, забыл про рожу, а так… Тоня обязана была вызвать ментов. Не хочет, ее проблемы. Я позвонил в больницу, попросил подольше не выписывать сестру. Ну, в общем, не должен я был подобное тебе говорить… Но я такой, какой я есть.
Он потряс ключами.
– Ну, не буду тебя больше задерживать. Верну их завтра или в крайнем случае в пятницу. Спасибо. С меня бутылка… спрайта, – закончил он со смешком, увидев ее каменное выражение лица. – И две проходки в Михайловский. Ты любишь оперу или балет? Брат поет, но ему без разницы, на что брать билеты. Ну?
– И мне без разницы.
– А ему?
– Кому ему? – не поняла Алена.
Губы Дани дрогнули.
– С кем ты пойдешь в театр…
«А ему без разницы, где спать!» – чуть не выдала Алена, а потом подумала, что с какой стати она должна брать с собой Стаса.
– А я пойду одна. Мне не нужно два билета, – сказала Алена, глядя квартиранту прямо в лицо, чтобы не рассматривать идеальное пляжное тело.
– Тогда можешь пойти со мной, потому что мне тоже без разницы, на что идти. Давай в воскресенье и сходим?
– Не могу в воскресенье. Я с котом сижу и не знаю, во сколько хозяйка приедет.
– Тогда через воскресенье. Хотя и долго ждать. Я бы с удовольствием встретился с тобой и раньше.
– Ты же принесешь мне ключи, – выдала Алена и испугалась возможной двусмысленности ответа. Еще расценит это, как приглашение. – Или отдай их Полине.
– Нет, – Даня улыбнулся улыбкой змея-искусителя. – Я верну их хозяйке лично… С бутылкой спрайта. Ты знаешь коктейль под названием «отвертка»?
Алена натянула берет на правое ухо до самой мочки.
– Мне пора.
– До встречи, Алена, – проговорил Даня хриплым глубоким шепотом, который эхом засел в ушах до самого выхода из парадной, где его выбило из ушей подскочившее к горлу сердце. Алена облизала пересохшие губы, будто на них осталась влага первого поцелуя Стаса.
Она так бежала от воспоминаний, что у эскалатора пришлось даже расстегнуться и тут же отвернуться от целующейся парочки, стоящей тремя ступеньками ниже. В вагоне было не лучше, и Алена спрятала глаза в шарф. Что Даня задумал? Но если от его «отвертки» снесет крышу, то она не станет тотчас ставить ее на место. На двери нет защелки и без ключей ее не закрыть, а Даня не из тех, кто стучит. И пусть… Такое тело только для глянца снимать. Интересно, он понимает, насколько красив, или нет?
Из-за горячих мыслей она проехала нужную станцию и пришлось пересаживаться, а потом бежать от метро до дома Эльвиры, не думая про пуговицы. Она опоздала, но нагоняй не получила. Хозяйка открыла ей с телефонной трубкой в руках и тут же вернулась в гостиную. Алена разделась и прошла следом. Эльвира уже набирала новый номер, не поворачивая к ней головы.
– Останови эту идиотку! – прокричала она абоненту, и Алена ретировалась в кухню, но и оттуда слышала вопли возмущения и нецензурные эпитеты, которыми Эльвира могла награждать лишь невестку.
Мужу Оксаны это быстро надоело, и он прервал разговор на полуслове, потому Эльвира ворвалась на кухню разъяренной фурией.
– Эта сучка тащит больного ребенка в Турцию! И эта сволочь мне ничего не сказал. Если бы Люда не позвонила…
Дальше Алена предпочла не слушать, но целый день между бухгалтерскими терминами Эльвира вставляла татаро-монгольские. Алена выдохнула, когда за ней закрылась дверь и вприпрыжку побежала вниз, предвкушая полуночный визит Дани.
– Ты чего-то припозднилась!
Алена вцепилась в перила и подняла глаза на Александра Сергеевича, стараясь убрать с лица дурацкую улыбку.
– Эльвира в бешенстве, – пролепетала она вместо приветствия, и тут же почувствовала на локте сильную хватку.
– Знаешь, когда я ругаюсь с матерью, то всегда беру вместо щита девушку по имени Елена Смыслова. Пошли.
Он развернул ее, и Алене пришлось подниматься с ним рука об руку. Ничего, это ненадолго. Даня все равно будет дома поздно.
– Ты зачем приехал? – встретила сына Эльвира змеиным шипением. – И чего Лену притащил? Лучше отвези ее домой и не опаздывай к своей семье.
– Я только что посадил их на самолет.
Александр перешагнул порог и повесил на вешалку свой плащ. Алена не смела взяться за пуговицы.
– Как сегодня?
– Мы еще вчера купили билеты. Была горящая путевка. Никто в ноябре в Турцию не ездит. Народу нет. Погода шикарная. Еве будет хорошо. Ноябрь противный месяц в Питере.
– И как твоя Оксана справится одна?
– Теща поможет. У Люды же не было паспорта. Так бы и ее взяли.
Эльвира стояла белее стен.
– Ты зачем пришел? – почти прорычала она.
– Доотмечать закрытие третьего квартала. Шампанское до сих пор в холодильнике. Лен, раздевайся. Что в дверях стоять? Я блины с икрой принес от Инны.
Он чуть ли не сорвал с нее пальто и подтолкнул в спину, чтобы она быстрее прошла на кухню с пакетом. Эльвира чуть ли не швырнула свои английские тарелки на стол, а сын аккуратно поставил к ним три высоких бокала. Алена не отводила глаз от его пальцев, умело сдирающих обертку с бутылки, – они дрожали. Он не сядет за руль. А ей следует остановиться на одном бокале, чтобы ее пустили в метро.
– Я не хочу блинов. Мы с Леной поужинали.
На самом деле Эльвира едва притронулась к еде. Сейчас она крутила в руке бокал с пузырящейся жидкостью, и Алена была уверена, что она отставит и его, но нет. Эльвира подняла бокал, произнесла ожидаемый тост, выпила, стукнула хрустальной ножкой по столу и ушла к себе, не сказав им ни слова.
– Знал бы, водку б матери взял, – усмехнулся Александр в голос, продолжая держать в воздухе едва пригубленный бокал. – Давай уже пей, – он качнул бутылку. – Нам вдвоем все это допивать.
– Я не буду. Мне до дома будет не доехать.
– А кто сегодня домой собирается? – Александр сделал глоток. – Я за руль не сяду и на тет-а-тет с такой матерью оставаться не хочу. Давай уже. Я ведь для тебя шампанское покупал. Ты его пить совершенно не умеешь. Хотя его пьют как раз для того, чтобы крышу сносило. Так что если я начну глупости говорить…
– А если я? – Алена попыталась сказать это как можно тверже, чтобы потом добавить, что ей надо домой, но Александр тут же расхохотался в голос и принялся раскачиваться на стуле.
– А когда ты, Ленусик, говорила не глупости? Не переживай, я уложу тебя баиньки, укрою одеялком и расскажу сказку. Так что давай уже пей. Нагреется, газы выйдут, будет самая настоящая гадость.
Он снова коснулся хрусталем ее хрусталя и с тихим «чин-чин» допил шампанское.
– Бери блины, – и он самолично положил несколько ей на тарелку. – Будем есть и пить. И представим себе, что нам действительно есть чего праздновать.
Александр наполнил бокалы заново, и Алена взяла в руки вилку и нож, умоляя их работать в ее руках красиво, чтобы Александр не вздумал подбирать с ее подбородка икринки. То, что она не придет сегодня домой, даже хорошо. Александр Сергеевич, не зная того, возможно, уберег ее от глупостей.
– Лен, я один теперь. Могу здесь пожить, так что снимаю с тебя кошачью повинность. Покормить Арчибальда я уж как-нибудь смогу. Да и с живностью не так скучно будет. А ты езжай к маме, навести ее, – и тут же перегнулся через стол. – Только Эльвире ни слова. Она будет орать, что не доверит мне даже кота. Я отпущу тебя, когда отвезу ее на вокзал. Если она не вызовет такси, конечно. Характер у нее говно, заколебала меня уже… – И добавил громко: – Чтобы все планы стали реальностью без особых кровопотерь. В виде царапин, например.
Он снова выпил половину, а она лишь пригубила бокал. Да, пусть все получится. Тогда в пятницу она скажет Дане, что они могут в воскресенье пойти в театр или не в театр…
– Лен, ну елки-палки, допей ты уже…
И она допила. Бокал звякнул о стол как раз с появлением Эльвиры.
– Я вызову тебе такси, хорошо? – повернулась она к Алене. – Сколько тебе еще времени надо, чтобы доесть?
– До утра, – ответил Александр. – И не спорь. Мы кино посмотрим. Я прекрасно усну на диване. Может, даже во время кино. Постели мне, пожалуйста.
– Пледом укроешься. Ты, наверное, так и ляжешь в пиджаке.
– О, господи!
Он подскочил так быстро, что фарфор с хрусталем зазвенели. Сорвал пиджак и галстук, а потом взялся за пуговицы на рубашке.
– Ты что делаешь? – почти вскричала Эльвира, когда его пальцы коснулись пуговиц на животе.
– Раздеваюсь! – Он вытянул руки из рукавов. – Именно это ты попросила меня сделать. В майке я выгляжу достаточно по-домашнему?
И Александр швырнул рубашку на заваленный уже стул матери.
– Саш, ты бы Лены постеснялся…
– Ты же ее не стесняешься! – вскричал он. – Так почему я должен?!
– Лен, я вызову такси…
В ответ на предложение матери он схватил бутылку и налил в бокал Алены столько, что пена пошла через край.
– Она остается. Или мы уходим вместе. Если ты очень хочешь, чтобы я сел за руль.
Эльвира развернулась и хлопнула кухонной дверью.
– Ты даже не представляешь, какими словами она называла мою жену, – прорычал Александр, глядя в стекло закрытой двери.
Алена опустила глаза:
– Я уже была здесь. Прости.
Он запустил пальцы в волосы.
– А чего мне-то тебя прощать… Это же все она. Надо уметь уважать выбор другого человека, даже если он тебе не нравится. Чего она добивается? Чтобы я развелся? Но этого никогда не будет.
Алена и не думала вставлять даже междометия в оставляемые им паузы.
– Пей, а то мне придется допивать одному.
Александр схватил полотенце и промокнул стол под ножкой ее бокала.
– Будем повышать градус или остановимся? – спросил он, убирая со стола пустую бутылку.
– Не будем.
И они двинулись в гостиную. Алена шла не совсем твердо, но в голове шумело не настолько, чтобы залезать на диван под одеяло.
– Лен, кто первым уснет, тот и спит здесь, ясно?
Александр достал из телевизионной тумбочки две кассеты и обернулся. От его взгляда захотелось натянуть одеяло под самый подбородок.
– «Легенды осени» или «Грязные танцы»? И там, и там контент на шестнадцать плюс. «Девять с половиной недель» не предлагаю.
Алена сглотнула слюну. Замечательно Александр Сергеевич держит границы общения. Под одним одеялом!
– На твой выбор, – ответила она осторожно.
– Я тогда «Фирму» поставлю.
– Ставь. Я не смотрела.
Он загрузил кассету и вернулся с пультом к дивану.
– Амбициозные женатые адвокаты могут тебе не понравиться, но ты сама на них сегодня согласилась. Так что давай двигайся.
Александр подвинул Алену к подушке и уселся в ногах, накинув одеяло только на колени. Через пять минут он уже крутил в руках часы, потом положил на столик и отвернул от себя фотографию брата со словами «Не подглядывай». Затем скрутил с пальца кольцо и положил рядом.
– Снимай серьги, вдруг уснешь.
Алена замотала головой.
– Я никогда не снимаю.
– Они тебе что, правда, не мешают? Или это только гвоздики колются?
– Только гвоздики, наверное. Я их не ношу.
– Да ты вообще серьги не меняешь. Мне твои предыдущие больше нравились. Снимай.
Алена стиснула зубы. Как же его раздражает Стас и все с ним связанное. Интересно, у них всегда были такие натужно-дружеские отношения или кризис повлиял?
– Лена, ты глухая?
Александр протянул руку и вытащил одну серьгу. Со второй она успела опередить его, и обе серьги легли к кольцу одновременно.
– Есть еще одна вещь, которая будет тебе очень мешать. Но с ней я помогать не стану. Я отвернусь, и ты уж сама как-нибудь. Позовешь, когда все. Я фильм смотрел. Так что можешь не торопиться.
И он повернулся к креслу, на котором лежал Арчибальд.
– Ничего интересного не будет. Можешь спать, чудовище.
Алена прислушалась к шуму в коридоре. Эльвира к ним не спешила. Может, вообще не выйдет. Снять бюстгальтер, не снимая рубашки, оказалось делом сложным. Поднимая ее к шее, она чуть не вырвала с корнем все пуговицы. Но вот уже кружева в руках, а рубашка на месте. Она сунула ненужную деталь туалета под подушку и подтянула одеяло к груди.
– Все!
Александр приподнялся и выдернул из брюк ремень.
– Ну вот, теперь можно и спать, – он улыбнулся. – Я хотел сказать, смотреть фильм. Давай вытягивай уже ноги мне на колени.
Но Алена их наоборот поджала, но он успел натянуть носок.
– Не, в капроне ты спать не будешь, красотка. Я тебе ночнушку принесу…
– Саша, мы же фильм смотрим. И сейчас десяти даже нет.
– Блин, тебе в колготках целый день не надоело? Мне вот надоело.
И он потряс в воздухе голой ногой, потом схватил пульт и поставил фильм на паузу.
– Возвращайся в ночнушке. Давай. Возражения не принимаются.
Алена схватила бюстгальтер и побежала в комнату. Крутой киносеанс. Она спрятала всю одежду в шкаф и осторожно вступила в гостиную, надеясь, что Саша остался в брюках. Фу, он даже позы не поменял.
– Теперь можно и смотреть.
Он нажал на «плей» и подтянул к подбородку ногу уже в мятой штанине.
