Текст книги "Просроченное завтра (СИ)"
Автор книги: Ольга Горышина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 36 (всего у книги 49 страниц)
Глава 11 «Когда наступит завтра?»
Алена забрала из рук матери паспорт с новенькой американской визой и передала документ мужу.
– Поздравляю, – произнесла мать строго, без радости и энтузиазма.
Горькая тишина щекотала нос, как и острый запах оставшегося в стопке Алены коньяка.
– Я знаю, что вы беспокоитесь за дочь, но с ней все будет хорошо, – Дима сказал это с такой уверенностью, что даже сама Алена поверила.
Хотя с прошлого четверга она чувствовала себя жутко-разбитой и полной дурой. Саша заскочил к матери якобы с документами и напросился на обед. Эльвира вопрошающе взглянула на дрожащую руку бывшей ученицы, с которой исчезло обручальное кольцо. Саша болтал без умолку, шутил и все поглядывал на Алену, которая понимала, что сейчас между делом из его уст последует приглашение подвезти ее до дома.
– У меня сегодня много работы, – затараторила она, умоляюще глядя на Эльвиру.
– Я не могу уйти так рано.
Саша зло сжал губы, но не успел ничего возразить.
– Лена просто хочет сказать, что она…
Алена чуть не выронила вилку. Сейчас Эльвира скажет правду… Может, и к лучшему. Саша хотя бы не разнесет в гневе материнскую кухню.
– … идет сегодня со мной в театр. Это не сверхурочные. Это досуг.
Глаза Саши совсем сузились, когда он воззрился на мать.
– Саша, это наше обоюдное желание, – продолжала Эльвира без тени раздражения. – Мы обе обожаем Михаила Трясорукова и не пропускаем ни одного его спектакля. Я отправлю Лену домой на такси, не переживай. Или она вернется ко мне. Решим на месте. Хочешь кофе?
– Я ничего не хочу, – Саша резко поднялся. – Я вообще задержался дольше запланированного. Хотел быть вам полезным. Значит, в другой раз. Завтра вы никуда не идете? – Саша смотрел только в глаза Алены и ждал кивка, но она сказала:
– Завтра я уйду пораньше. Мне к маме надо поехать.
Саша нервно тряхнул головой.
– Ну, тогда хороших выходных. Я тоже за город поеду к своим.
Саша оставил недоеденную тарелку на столе и ушел. Теперь Эльвира уставилась в лицо Алены взглядом сына.
– И как долго будем ему лгать? Хочешь, чтобы я рассказала Саше все уже после твоего отъезда?
Алена опустила глаза в такую же полную тарелку. При Александре кусок не лез в горло.
– Это будет некрасиво. Ваш сын очень много для меня сделал, – Алена вытащила из кармана кольцо и вернула на безымянный палец. – Я просто не знаю, как сказать. Хотя, думаю, он обидится, как бы я ни преподнесла ему эту новость.
– Ну, раз ты чувствуешь благодарность, то не плати ему черной неблагодарностью,
– Эльвира поднялась, чтобы отнести тарелки в раковину. – Даже понимая, как он не прав, я его очень жалею. Это станет для него ударом. Вот он уж точно обидится, что ты не пригласила их на свадьбу. Наверное, ему нужна была сестра. Я без слез не могла наблюдать, как он носился с празднованием твоего дня рождения. Но что сделано, то сделано. Найди теперь силы поговорить с ним.
Она искала. Честно искала и не находила. В выходные она водила Диму по местам своего детства, но думала о ком угодно, только не о своем муже. Даже Серега отыскал в ее душе место, даже у магазина чужая девятка стала той, которая положила начало ее дурацким отношениям с конюхом. В реке она видела Стаса. Ему, не Диме, она протягивала полную кружку молока. У подъезда она чуть не споткнулась о невидимую Сашину машину. Ночью она не выдержала напряжения и разрыдалась. Они с Димой приютились на ее узкой кровати, отказавшись от дивана в пользу матери. На первых же всхлипываниях Дима проснулся:
– Лена, не плачь. Все будет хорошо. Это не конец жизни, это только начало. Ты будешь приезжать к маме, обещаю. У студентов длиннее каникулы, чем у нас, рабочих.
Он гладил ее по волосам, целовал в мокрые щеки, а она пыталась укрыться на его груди от самой себя, от страха, что делает непоправимую ошибку, что память не знает границ – и тени людей, от которых она бежит, переплывут океан и будут продолжать душить ее темными калифорнийскими ночами, и объятья Димы не настолько крепкие, чтобы из них не вырваться… Но куда, куда она побежит? Это просто начало чего-то пока неизведанного… Или второй круг сумасшествия. И пока не ясно, откроется у нее второе дыхание или же нет…
Они провели в деревне два дня. До того два вечера со свекровью. Та была предельно вежлива с невесткой и не задала ни одного личного вопроса, а вот Дима сдал теще целый экзамен на свою состоятельность как мужа… И даже сейчас, когда они приехали уже не знакомиться поближе, а попрощаться, он продолжал уверять тещу в том, что он хороший зять.
Алене хотелось быстрее уйти. Быстрее сесть в самолет. И обрести под ногами новую почву. Пока она жила в подвешенном состоянии, и все слова Димы шли мимо:
– Лена будет вам звонить. Обязательно будет. И в школе у вас же есть компьютер и интернет. Она будет вам писать. Вы только не переживайте…
Сама Алена уже ни о чем не переживала. Она еще в понедельник пыталась позвонить Саше, но Светлов не брал трубку, хотя мог подумать, что ему звонит мать. По дороге домой Алена пошла в телефон-автомат. Номер Александра по– прежнему не отвечал. Тогда она позвонила Диме и сказала, что хочет зайти к бабушке. Для вида она действительно посидела с ней, поговорила и вышла в коридор позвонить. Первый звонок постигла та же участь, что и все предыдущие попытки связаться с Александром. Но она тут же набрала по новой.
– Какая же ты настырная, когда это нужно тебе, – прорычал он в трубку. – Приятно получать отказы? Приятно?
– У меня действительно было много работы, Александр Сергеевич. Отчеты почти закончены, и вы можете на них взглянуть.
– Я хочу взглянуть на твою голую грудь. Вот что я хочу. Когда?
– В среду. Мы с Эльвирой все подготовили.
– Лена, я буду у подъезда в пять. На час раньше ты сможешь выйти от нее?
– Смогу. В среду. Я возьму все бумаги.
– Ленусик, я с ума схожу без тебя. Без твоих отчетов. Предупреди бабушку, что у тебя деловой ужин и ты придешь поздно. Я предупрежу Оксану…
– Я не смогу пойти с вами на деловой ужин.
– Конечно, не сможешь, – шептал он в трубку. – Скажи бабушке, что у тебя жутко сварливый босс. Поняла? Или дай ей трубку. Я сам объясню, что это часть договора…
Алена скрутила провод и опустилась на линолеум, не в силах больше стоять.
– Александр Сергеевич, я написала по собственному желанию. Без отработки. Я хочу, чтобы в среду вы подписали мое заявление. Эльвира знает. Она сказала, что вы не будете ставить мне палки в колеса.
Она лепетала все это в тишину. Фоном уже шла классическая музыка. Он убрал трубку от уха, но все равно должен был слышать ее слова.
– Я сейчас приеду, – прохрипел он наконец. – Хватит дурить!
– Я уже ухожу. Меня завтра не будет у Эльвиры. Александр Сергеевич, я не хочу говорить об этом по телефону. В среду вместе с отчетами я отдам вам свое заявление.
Алена бросила трубку. Телефон тут же зазвонил, но она приподняла трубку и опустила на рычаг. Минуту аппарат молчал. Алена заглянула в комнату.
– Бабуль, я пошла. Димка заждался уже. Завтра нам паспорт забирать.
Они забрали его днем и зашли пообедать в то местечко, куда не попали неделю назад.
– Два кита нынешних интерьеров, – улыбнулся Дима. – голый кирпич и безделушки. Так называемый западный стиль – эти ребята считают себя одними из его зачинателей. Набор, конечно, стандартный – часы да пишущие машинки. А это гляди – апофеоз семейной жизни.
И Дима ткнул пальцем в человеческую голову, висевшую на стене под хомутом, и отодвинул для жены стул прямо подле данного экспоната.
– Классно все-таки, что мы начинаем жизнь с двух пустых чемоданов. В нашем доме не будет хлама, который жалко выкинуть, потому что он нам что-то напоминает.
– А хлам в голове куда девать? – спросила Алена, глядя на огромную куклу у барной стойки.
– Отформатировать как дискету. И все хорошо будет.
Это сделать было совсем нелегко. В среду ее жесткий диск просто рухнет. И Алена вдруг безумно испугалась встречи с Сашей и попросила Диму поехать сейчас к Эльвире написать заявление и поставить точку в ее работе.
Купив бутылку дорогого шампанского и коробку конфет, почти сразу после звонка они возникли на пороге белоснежной квартиры. Эльвира успела прихорошиться к встрече, но приняла гостей все же в кухне. Ее поздравления были скупы, но выверены и точны. Они пригубили шампанского и вернулись к разговору об Америке. В этот самый момент раздался звонок. Алена подскочила раньше Эльвиры, но, вспыхнув, тут же села. Хозяйка пошла открыть. У двери она обернулась и, Алене показалось, погрозила ей кулаком. Она схватила под столом руку Димы и прошептала:
– Я так и не сказала шефу, что уезжаю. Боже мой…
Стенания были лишними, но она не могла сдержаться. Лицо горело, руки холодели. Саша поздоровался с матерью и потом только увидел чужую обувь. Когда он устремил взгляд на кухню, прихожая сразу уменьшилась. Алене показалось, что стол стоит у самой двери, и Саша сейчас пригвоздит каблуком к полу ее босую ногу, потерявшую тапок.
– Я не знал, что у тебя гости. Я помешал…
Вопрос не вопрос. Взгляд устремлен на Алену, но отвечать должна Эльвира. Она положила руку на обвисший пиджак и подтолкнула сына к кухонной двери, а сама пошла следом, чтобы достать чистый бокал.
Дима поднялся. Алена подскочила и пролепетала:
– Это Александр, а это Дмитрий.
Дима протянул руку на последних ее словах: – Мой муж…
Мужские руки встретились. В искусственном свете блеснули два обручальных кольца. Саша первым разбил рукопожатие. Его взгляд блуждал по столу в поисках правой руки Алены, но та была под столом – пусть стеклянным, но сейчас заставленным хрусталем.
– Саша, присаживайся.
Александр медленно повернул к матери голову:
– Я за рулем, – голос как у заржавевшего робота. – Лена просила меня подписать ее увольнение. Я за этим и приехал, – теперь он смотрел на Диму. – Поздравляю. Вам несказанно повезло с женой. А вот мне не повезло… – Александр выдержал паузу. – С работником. Это ваша идея, Дмитрий, забрать Лену с работы? – Саша продолжал смотреть на бывшую любовницу. – Это удар под дых. Это не по-мужски. Это как-никак бизнес, а не трали-вали Я вложил в эту девочку столько сил…
– Саша! – Эльвира сжала плечо сына. – Успокойся! У них обстоятельства так сложились. И это я не разрешила Лене поговорить с тобой заранее, зная, как бурно ты отреагируешь. Не надо путать личное с работой.
Саша обернулся к матери, но будто не видел ее.
– Что личное, мама? У меня давно нет ни с кем ничего личного. Даже с тобой. Принеси документ. Я поставлю подпись, печать и пойду туда, где меня хоть во что– то ставят!
Эльвира вышла. Хлопнула дверь кабинета. Александр не обернулся к гостям. Тогда Дима позвал его по имени с просьбой выслушать. Саша медленно повернулся. Лицо его было белее посмертной маски.
– Это всецело моя вина, Александр. Это я сменил работу и поэтому мы в пятницу улетаем в Штаты…
– Куда?
Дима повторил.
– Простите за дурацкий вопрос, но как долго вы женаты?
Тут бы Алене вмешаться, но язык стопудовой гирей лежал во рту и не шевелился.
– Официально полторы недели, чтобы уладить иммиграционные дела, а так год. Вы не злитесь на мою жену. Про перевод в Штаты я Лене только в Болгарии сказал.
Саша нервно мотнул подбородком, точно освобождал шею из узла галстука.
– Да… Интересно как… Я думал, что у нас с Леной более дружеские отношения, чтобы узнавать хотя бы о свадьбе не вот так. Но нельзя мешать личное с работой, люди дело говорят. Нельзя, – Александр обернулся к прихожей. – Эльвира, можешь поторопиться? Меня к ужину ждут.
Он скорым шагом прошел в кабинет и шарахнул дверью. Дима опустился на стул.
– Лен, я чего лишнего сказал? Я тебя выгородить просто хотел.
Алена кивнула.
– Ты меня выгородил. Спасибо. Теперь Саша не так будет злиться. Говорила же, что у меня ужас что творится на работе. Тяжело работать, когда тебя считают младшей сестрой.
Снова хлопнула дверь. Александр задержался, поправляя у зеркала галстук. Обувь он не снимал.
– Желаю вам счастья, ребята. Жениться-то легко. Жить намного трудно.
– Мы трудностей не боимся, – улыбнулся Дима и хотел выйти в прихожую, но поняв, что Алена не встает со стула, остался подле стола.
– Мягкой посадки! – хлопнул дверью Александр.
Алена оглохла. Она не слышала шагов на лестничной площадке. Александр Светлов тихо растворился в прошлом.
Эльвира возникла в дверях кухни с листом в руках – Алена больше не являлась сотрудницей фирмы «Ева». Неожиданно для всех и самой себя она согнулась пополам и разрыдалась. Дима присел рядом и попытался обнять, но Алена его оттолкнула.
– Налей ей выпить, – сказала Эльвира тихо. – Знала же, что мой сын устроит цирковое представление.
Алена хотела оттолкнуть и бокал, но Дима прижал хрусталь к ее дрожащим губам и заставил сделать глоток. Через минуту она уже размазывала слезы по щекам. Глаза были красными, но без разводов туши. Она не собиралась к Эльвире и потому не накрасилась.
– Елена, не стоит принимать Сашины слова близко к сердцу, – Эльвира присела на стул. – У него своя жизнь. У тебя своя. И семья намного важнее всей этой лабуды с бизнесом. Мы, женщины, не живем по понятиям. И Слава Богу! – Эльвира подняла бокал. – За вас! Горько! Горько!
Алена подняла на Диму глаза, и тот осторожно коснулся ее губ. Они ушли почти сразу, решив не вызывать такси, а поймать попутку. Алена глядела на поток машин и боялась, что они случайно тормознут Форд. Она хотела бы рассмеяться над своей глупость, но получалось только плакать. Она сжала кулаки и мысленно приказала Алене Смысловой исчезнуть – Елена Думова не имеет права портить мужу медовый месяц.
В среду в гостях у свекрови Алена действительно улыбалась, а в четверг с собственной матерью просто держала лицо.
– Мам, я позвоню завтра перед вылетом и уже из штатов. И почту проверяй. Мне будет легче слать имейлы.
Дима взял жену за руку.
– Мы лайвджорнал заведем. Будем описывать свое житье-бытье. Я немного пишу. И видео будем снимать. Купим цифровую камеру. У «Соньки» точно есть один мегапиксель. Ну и на пленку будем снимать…
Алена глянула на мужа, и тот замолчал. Все обнялись и вместе спустились вниз, чтобы дождаться такси. Невысказанные слова остались в вечерней тишине. Сев в машину, Алена закрыла глаза, чтобы не видеть больше знакомых мест, и на щеках тут же появились непрошенные слезы. Дима сжал ее руку, и Алена уткнулась в подставленное плечо.
В ночь с четверга на пятницу они выпили только по кофе. Такси уже ждало у подъезда. Думовы присели на дорожку, затем подхватили чемоданы и спустились вниз. Ключи от чужой квартиры остались на кухонном столе. Дима снова сел назад, чтобы держать жену за руку, но сегодня она не плакала. И не спала ни минуты до Франкфурта, а вот на трансатлантическом полете заснула, а когда открыла глаза, Дима уже заполнил таможенную декларацию и две миграционные карты – на себя и на нее. Оставалось теперь дождаться посадки, выйти из самолета, отстоять длиннющую очередь и наконец услышать от офицера «Добро пожаловать в Америку!»
Когда это произошло, на календаре все еще была пятница, и Алена с Димой проживали ее по второму разу. Завтра наступило там. А здесь завтра наступит, когда придет срок.
Глава 12 «Завтра наступило»
– If you messed up, messed up With authority! – со смехом повторил Дима слова мэра, обращенные к выпускникам две тысячи третьего года: да, если ошибаешься, делай вид, что все так и должно быть. И потом исправляй свои ошибки. Какое счастье, что в его случае это относится только к профессиональной деятельности, с личным пока все хорошо складывается, и он не обманывался и понимал, что заслуга в этом девочки Хелен, а не его собственная. Он-то что – твенти-фо-севен, то бишь круглые сутки на работе, а она самостоятельно выгребала и быт, и учебу, и отношения.
Он прижимал к груди букет, который собирался вручить жене, сейчас стоявшей в черной мантии и шапочке с золотыми кистями среди первых выпускников, окончивших колледж с отличием. В букете были какие-то непонятные цветы: он бы назвал их полевыми, но скорее всего они имели какие-нибудь солидные названия на латыни. Дарить розы было банально, лилии жутко воняют, гвоздики он не любил – они вызывали неприятные воспоминания. В последнюю поездку в Питер они с женой вдвоем сходили на кладбище и возложили на могилу Юли целую охапку гвоздик – тогда его охватило странное чувство стыда перед мертвой женой: будто, украв ее жизнь, пришел похвастаться своей. Он тут же пожалел, что внял просьбе Лены пойти на кладбище вместе. Вечером она сама налила им во стопке водки – сама и купила эту водку в тайне от него. Стало легче – будто отпустило то, что держало его мыслями в прошлом. Точно Юля одобрила его выбор и пожелала удачи.
Удача была во всем. Даже очереди за документами в иммиграционных службах были для них с Леной короткими. Он, конечно, один раз пошел против собственных правил – дал взятку. Ну как бы не совсем взятку: купил у предприимчивого китайца место почти что в первой двадцатке. Они приехали в пять утра и, еле отыскав, где приткнуть машину, оказались уже в самом хвосте. Когда же американские чинуши прекратят эту живую очередь! Или им приятно поднимать флаг перед подмороженными потенциальными гражданами…
Свободная страна, свободный выбор – ты сам возжелал наш паспорт, тебя сюда никто не звал! Да, еще не как у всех людей фотографии – вполоборота, чтобы видна была мочка уха. Он впервые обратил внимания на то, какая она у него толстая… А у Лены вообще все закончилось трагедией – он за пару дней до продления разрешения на работу подарил ей кулончик на день Святого Валентина. Она его не сняла, не зная, что фотографироваться с украшениями нельзя. Сняла и потом нигде не могла его обнаружить.
– Ленка, я куплю другой! – воскликнул он, когда она вдруг вздумала искать в этом какой-то знак. – Кто ищет знаки, найдет их везде. А хочешь знак, так для меня он очень даже хороший: ты со мной не из-за украшений…
Да, Дима верил в это. Сначала хотел верить, теперь уверовал окончательно, откинув всякие сомнения.
– Спасибо, – поблагодарила Алена за букет, но взяла его лишь для фотографии.
Потом сразу отдала, чтобы скинуть нагретую солнцем черную мантию и выдохнуть.
– Все…
– Это только начало, Хелен! Колледж закончен. Еще два года пахать до бакалавра. А потом, я уверен, моя жена сразу пойдет на мастера.
– Нет, перерыв… – произнесла Алена, и Диме как-то не очень понравился ее настрой.
Она окончила колледж еще зимой. Просто дипломы вручали только в мае, и уже целый семестр проучилась на бизнесе в университете.
– Пошли, там вкусные тортики дают.
– Главное, чтобы алкоголя не было… Такая жара… Дай воду!
Он скинул с плеча пустой рюкзачок, в котором только и была бутылка воды. Алена пила так жадно, что ему пришлось подставить пальцы, чтобы она не замочила лиф сарафана.
– Пошли в кафетерий. Там кондиционеры.
Она сразу же присела на стул у пустого столика, и он принес для них лимонад и пару пирожных. Алкоголя, понятное дело, здесь не подавали: половине выпускников не было еще двадцати одного года. Пить они будут дома. Он купил знаменитое калифорнийское миндальное шампанское. Отметят в узком семейном кругу, то есть вдвоем. Жена строго-настрого запретила ему приглашать гостей. Ничего, будут общаться с Питером.
Дима вдруг вспомнил, что у него на плече болтается камера – конечно, официальное видео будет намного качественнее, но оно будет потом. А пока, что есть, тем и рады. Он сделал максимальное приближение, но слишком много перед ним стояло народа. Ему удалось заснять жену близко, лишь когда выпускники обходили гостей перед тем, как подняться на выстроенную эстраду, получить диплом, пожать руку ректору и обняться с госпожой мэром. Он снимал на пленку. Все же качество цифры в один пиксель, которое предложили ему в Сони за бешеные деньги, оставляло желать лучшего. Он лучше оцифрует пленку, чтобы кинуть на Ютуб для родителей. Они схавают все – только бы побольше!
– Домой? – спросил он, глядя на уставшую жену с возрастающим сочувствием. – Или ты хочешь с кем-нибудь пообщаться? Нашла своих?
Алена мотнула головой, и Дима не понял: не нашла или не хочет общаться. Понял лишь то, что они уходят.
– Купим то-гоу или посидим где-нибудь? – спросил он уже в машине.
– Я не хочу есть.
– Лена, ты чего нервничаешь? Ты сдала все экзамены в универе. До летнего семестра есть время. На Мемориал мы смотаемся в Портленд за пивом и традом
– такое маленькое путешествие в Ирландию. Давай, одна галочка поставлена. Теперь надо ставить вторую, потом третью… Умирать и жалеть себя некогда. Надо просто включить кондиционер!
Воздух в машине нагрелся до ужаса и пока он выветривался через все четыре окна, Алена не отлипала губами от бутылки, в которой почти не осталось воды.
– Поехали скорее домой, – пробурчала она. – В холодильнике есть готовые салаты.
Ну ладно… Сегодня ее день. Он так – ка подхвате ее радости. И действительно с самого утра прыгал и скакал, и не оттого, что взял на работе отгул. Он за свой диплом так не радовался, как за ее. За год с небольшим осилить программу, которую сами американцы с трудом за два с половиной заканчивают. Куратор отговаривал Алену брать даже шесть курсов в семестр, а она брала еще и субботние классы. Все равно, говорила, ты работаешь… Кажется, она работала намного больше него. Их там с золотой ленточкой по пальцам пересчитать можно. И из иностранок, она одна такая. Конечно, тут было чем гордиться! И ему тоже – кто дал ей шанс проявить себя? Он!
Дома было еще душнее. Пока они снимали квартиру, верхние этажи и деревья перед домом дарили желанную прохладу, и они за исключением самых жарких летних дней, когда температура переваливала за сотку по Фаренгейту, не включали кондиционер. Теперь они уже пару недель, как снимали частный дом, и даже в восемьдесят черепичная крыша нагревалась до безумия.
– Шампанское на вечер? – спросил он, настраивая кондиционер.
Алена сидела на диване, закинув ноги на оттоман. Глаза ее были закрыты.
– О чем ты думаешь? – спросил Дима, выглядывая из-за кухонного островка, на котором стояла полная фруктов ваза и миска, в которой он замешивал салат из пакета – зелень: кале, морковь, орехи с сушеной клюквой.
– Как меня все за…
Она это произнесла. И он бросил деревянные ложки вместе с недомешанным салатом в миску. Ну что за фигня с ней? В такой день!
– Лена, что с тобой?
В ответ она попросила принести ей сумочку.
– Голова болит? – осведомился он, хотя прекрасно знал, что жена не носит с собой никаких таблеток.
– Дим, сядь рядом.
Он сел и так же откинулся на мягкую спинку дивана, только ноги на оттоман не положил: не захотел подвигать жену, которая нагнулась к своей сумочке.
– Теперь закрой глаза, – продолжала она командовать. – Протяни руку.
Так мужики дарят кольца – улыбнулся он сам себе. Сейчас, кажется, нет никакого праздника. Чего она там купила? Это он должен дарить подарки за диплом, но ограничился цветами, потому что так и не смог добиться от жены, чего она хочет на «градюэйшн». В итоге он остановился на маленьком путешествии на машине. Правда, ничего необычного в этом нет: они всегда срываются куда-то при первой возможности: на машине или самолете, сколько времени смогут урвать у работы и учебы, столько и рвут!
Он почувствовал в руке что-то твердое. Ручка? Паркер? Ну да, его же совсем недавно вновь повысили до менеджера проекта. Они тогда отметили это в ресторане, и он не ждал других подарков. Это фирма пусть радуется, какой у нее замечательный работник – ему, хоть в Америке он всего три года, с учетом питерской и пражской работы вручила бутылку дорогого вина с подписью – пять лет прекрасной работы.
– Можно открывать глаза? – поинтересовался Дима.
– Если не боишься… – усмехнулась Алена.
И он улыбнулся: наконец-то в голосе выпускницы прозвучал смех.
Он открыл глаза и испугался. Или скорее не поверил собственным глазам. Сжал пальцы в кулак и снова разжал. To, что лежало у него в руке, только формой напоминало ручку. Ему не надо было объяснять, что это значит. Он видел уже подобное один раз.
– Как это получилось? – спросил он чужим голосом. Хриплым, будто его заморозили под кондиционером.
– Наверное, как у всех людей…
Он повернул голову: шея скрипнула, как несказанные петли калитки. Алена улыбалась. Он – нет.
– Ты не рад? – теперь улыбка сползла и с ее бледного лица.
– Если ты рада, то я тоже рад. Но я приму любое твое решение…
На этих его словах Алена резвой козочкой вскочила с дивана и проскакала до кухни: в холодильнике стояла бутылка с газированным яблочным соком. Она бухнула ее на гранит рядом с салатом и достала высокие бокалы под шампанское.
– Я рада!
– А твоя учеба? – Дима поднялся на ноги, хотя не совсем их чувствовал. Положительный тест на беременность он продолжал сжимать в кулаке. – Твой бизнес? Поездка в Питер? Как все это?
– Как-нибудь, – ответила Алена спокойно. – Люди и не с таким справляются. Я даже зимний интенсив смогу доучиться. Рожать в начале февраля. И потом вернусь на учебу летом.
– А ты уверена, что хочешь от меня ребенка?
Он уже дошел до кухни и вжал кулаки вместе с тестом в гранит. Они стояли напротив друг друга, не сводя друг с друга глаз.
– А ты хочешь? – спросила она таким же тоном.
И Дима почувствовал, как у него сжалось все, что только могло сжаться. Горло тоже, и дышать, даже в охлажденном доме, стало нечем.
– Лена, как это получилось? Ну, мы же предохранялись… Три года работало…
– Ну, считай это местью матраса!
Она вдруг расхохоталась, он тоже не смог сдержать улыбку. Проблематичнее всего оказалось привести со старой квартиры матрас, и они решили купить новый. Заодно, ужаснувшись и порадовавшись размерам новой спальни, поменяли матрас королевы на матрас короля, хотя все равно спали на одной подушке, держа всю ночь друг друга в объятиях, оставляя остальное пространство для любовных игр.
– Ты ходила к врачу?
Она мотнула головой. Он нервно улыбнулся.
– Не хотела, чтобы я увидел счет и догадался до сюрприза?
– Много чести! Просто они принимают первый раз в двенадцать недель. Я сообщила сейчас только потому что не была уверена, что ты хочешь ребенка.
Дима действительно стоял бледный. Тест лежал уже рядом, и он сжимал дрожащими пальцами край столешницы. Ресницы его дрожали. Он чувствовал, что сейчас заплачет. И Алена это заметила, подошла к нему и обняла со спины, прижавшись щекой к вздрагивающим лопаткам.
– Дима, все будет хорошо.
– А можно сходить к врачу раньше?
– Дима, прекрати. Два раза такое не случается.
– Лена, ты действительно хочешь от меня ребенка?
– А ты думал, только синий паспорт? – она не отошла от него, и он накрыл ладонями ее пальцы, сцепленные у него на животе. – Конечно, беременность немного не в тему, но я справлюсь. Потом, учебу всегда можно притормозить или перевести в онлайн. Ну и… Я же не таскаю тяжелые коробки, а то, что беременным нельзя поднимать руки – выдумки…
Дима сумел развернуться и взял ее лицо в ладони, но не поцеловал.
– Я был уверен, что ты заведешь собаку. Не мог даже предположить, что ребенка…
– Тебе почти тридцать. Пора! А на собаках я зарабатываю.
Да, это и был маленький бизнес, которым Алена с подружкой Машей занималась уже почти год – торговали они всевозможными собачьими причиндалами, которые, Диме казалось, никто не будет покупать, находясь в здравом уме. Наверное, у собачников ум не здравый, поэтому заколочки и костюмчики на собак разлетаются в онлайн магазине, как горячие пирожки. Или девчонки просто настоящие бизнесменки – постоянно катаются по всяким выставкам достижений собачьего хозяйства, заключая эксклюзивные договора. Раньше товару хватало места в гараже у Маши, а сейчас пришлось и им снять дом и держать обе машины на улице. Маша – делает дизайн и пишет код, а Алена занимается куплей-продажей и общением с клиентами. И это все за счет сна… С ним… Но вот же, доспались до ребенка!
– Кстати, если мы никуда не едем, а я не в состоянии пить пиво и сидеть в машине… Возьмем Машкиного пуделя на уикенд?
– Как скажешь… Теперь все будет, как ты скажешь.
И Дима прижался к губам, вкус которых, казалось, уже полностью изучил, но сегодня он был каким-то особенным. Дима пока не мог решить каким именно…
– Дима, – разорвала поцелуй Алена. – В день матери мы еще не знали, но в июне будет день папы. Что ты хочешь, чтобы я тебе подарила?
Дима вместо ответа снова поцеловал ее.
