Текст книги "Просроченное завтра (СИ)"
Автор книги: Ольга Горышина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 49 страниц)
Глава 3 «Собака на сене»
С Сашей они встретились только в пятницу, и Алена несказанно обрадовалась, что в машине не оказалось Оксаны. Впервые обрадовалась, потому что Эльвира вчера в сердцах выдала при ней запретную информацию о семье Светловых. Алена старалась не подслушивать разговоров матери с сыном и, как только понимала, кто звонит, уходила на кухню, даже если они обсуждали финансы. Вчера финансы сменились темой здоровья, и Алена ушла, чтобы мать могла сказать сыну правду, если ей было, что скрывать от постороннего человека. Алена последнее время стала чувствовать себя в гостях, как дома, но теперь Саша четко попросил ее держать границу, и она пообещала себе больше не узнавать ничего личного про Светловых.
В этот раз разговор закончился на повышенных тонах, и Эльвира швырнула трубку. Именно на этот звук прибежала заткнувшая уши Алена. Эльвира в красивом подбитом шелком халате стояла посреди залы, сжимая кулаки. Судя по красному лицу, давление у нее подскочило сегодня без всякого дождя. Алена подняла с пола трубку. Вдоль корпуса шла трещина. Наверное, до ковра, телефон побывал на журнальном столике. Фотография упала, и Алена со страхом перевела на нее взгляд – фу, стекло цело. Потом – на Эльвиру. Та тоже смотрела на фотографию мертвого сына. Она молча кивнула, и Алена, сунув трубку подмышку, подняла рамку.
– Тим, как ты это допустил? – проговорила Эльвира сипло.
По спине Алены пробежал холодок. Руки на рамке задрожали. Она смотрела в глаза Тимофея с таким ужасом, точно мертвый собирался сойти с фотографии и ответить на вопрос матери.
– Неужели не мог вправить брату мозги? За что мне эта подстилка в невестках? Что я вам сделала, что вы оба так со мной обошлись? Как ты мог уйти? Как?!
Рамка нагрелась. Алена в ужасе отпрянула, чуть не свалившись Эльвире под ноги, и обернулась. Потом сама не поняла, как обняла рыдающую хозяйку и сумела довести до дивана. Телефон снова упал на ковер, но Алена не могла к нему нагнуться.
– Лена, рожай только дочек. Сыновья – это проклятье. Мужики не в состоянии думать головой, когда видят текущую сучку. Чего же им двоим не хватало? У одного прекрасная жена и замечательные дети. У другого и образование, и внешность, и деньги брата – ну, неужели хорошую девушку найти не мог? Да их столько вокруг! Выбирай, не хочу. Господи, Лена, – Эльвира сжала ей плечи. Губы дрожали, веки дергались. – Ну, как можно спать с одной бабой? И как она в именах только не путалась, сучка! Они ж при свете дня безумно похожи! Хорошо еще такта хватило тихо зарегистрироваться без белого платья и без приглашения на свадьбу меня и Кристины. Интересно, она и с кольцом продолжала спать с обоими?! Я только надеюсь, что не одновременно…
Эльвира вырвалась и ринулась в спальню за таблетками. Звякнула крышка графина, но Алена не могла пошевелить ни ногой, ни рукой. Так и осталась прикованной к дивану и глазам Тимофея. Ей даже показалось, что губы мертвого растянулись в такую же улыбку, что и у брата. Оба смеялись над ней. Или злились, что она влезла без спроса в их постель.
– Я нашла в тумбочке журнал «Звезда», – затараторила Алена в машине. – Там закладка на пьесе про Грибоедова, я прочитала…
Лучше обсуждать литературу и не думать о прозе жизни. Вдруг он тоже читал это… Саша усмехнулся, прямо как брат на фотографии.
– Мало того, что ты без моего согласия спишь в моей кровати, так еще и по тумбочкам шаришься! Не задохнулась от пыли?
Алена задохнулась сейчас. Так это его комната?
– Я думала, что Кристины… – пролепетала она. – Прости.
– За что? Меня оттуда давно выгнали. И тот журнал я не дочитал. Интересно, почему Эльвира его не выбросила? Наверное, боялась обломать ногти. Там ящик постоянно застревал.
– Я не заметила этого.
– У тебя ногтей нет, вот и получилось открыть с первого раза. Или не с первого?
– Не помню.
– Девичья память. А ты помнишь, что я сегодня сдаю отчет в Пенсионный фонд?
– Не помню. Я думала, что вчера.
– Я хотел вчера. Мне не разрешили приехать даже просто проведать мать. Говорил Ксанке не лезть с помощью, а она заявила, что некрасиво, что об Эльвире заботится посторонний человек,
– он сделал паузу, но Алена решила, что лучше промолчать. – Я не сумел ей объяснить, что ты уже не совсем посторонняя. Ты замена Кристине или не рожденной дочери, о которой мать всегда мечтала. Странно, что она отпустила тебя домой. Она не привыкла жить одна. Она почти переехала к Тиму, когда у них родился второй ребенок. А лучше бы раньше, тогда Кристина бы не сделала такой жуткий ремонт. Она, по ходу, по цене, а не по дизайну все выбирала. Если бы потянул финансово, к чертям содрал бы в квартире все обои и сбил плитку. Но, увы, не до жиру нынче. Чем богаты, тем и рады, как говорится. Хорошо, что не на улице оказались. После свадьбы мы жили у тещи, а потом в больнице. Но Кристина быстро провернула операцию «Пустите в Штаты, меня здесь обижают бандюки» и получила убежище. У нее губа не дура. Пока мать рыдала, она все деньги собрала, что другие партнеры по бизнесу не прибрали, и свалила с детьми. Квартиру с машиной просто геморойно было продавать, а то она и это б слила. Хорошо, Тимка держал для матери отдельный счет, а то и ее б оставила с голой жопой, – он стал нервно тереть нос. – Блин, если б не Стас, я бы не выгреб. И теперь я просираю его деньги и ничего не могу сделать. Все рушится, мы в полной заднице. Я не знаю, как мы выгребем, просто не знаю… – и тут же бросил совсем небрежно: – Как там тебе Кензо? Оксана мне уже плешь проела – типа, я на тебе сэкономил, не купив Шанель. Не думай так, пожалуйста. Оксанкин запах к тебе не подходит. У тебя должно быть что-то потоньше. Ты еще совсем девочка.
Алена продолжала в смущении молчать. Опять откровения. За что? Тим. Оксана… Он произносит имена так спокойно, а ее аж колотит от их любовного треугольника. Наверное, она действительно еще девочка и игр взрослых мальчиков не понимает. И беспринципных сучек тоже.
– Я еще не открывала духи. Прости.
Саша тяжело вздохнул.
– В следующий раз подарю серьги.
Это было брошено с горечью, и ей снова сделалось стыдно. И за свой день рождения тоже. Понятно теперь, почему злился Стас – за необоснованное разбазаривание активов фирмы в условиях кризиса. Ей бы лично для счастья хватило простого ужина. Со Стасом. Но Саша пошел на конфликт, чтобы сделать хоть маленький, но праздник. Наверное, ему самому его не хватало, и потому он спроецировал собственное желание на нее. Или он просто искал повод оказаться с матерью за одним столом и еще в обществе Оксаны. Как хорошо, что она не знала их подноготную заранее. Тогда бы следила не только за Стасом, но и за реакцией Эльвиры на невестку.
– Саша, я обязательно завтра открою.
– А завтра мы с тобой не увидимся. Прибереги Кензо до понедельника. Если, конечно, не захочешь проверить его на Стасе…
Алена сжалась. Опять началось… Как же трудно держать в отношениях с Сашей равновесие – какой же он обидчивый. Впрочем, ему есть на кого и на что обижаться. И в этом списке она сама стоит не на последнем месте.
Саша включил музыку, и вопрос ее прозвучал под звуки вальса.
– А почему ты один?
Сашин взгляд кричал: «А почему тебя это вообще интересует?»
– У Евы ночью была температура. Скорую вызвали со страху. Оксана не спала, да и никуда она не пойдет от больной дочки. Возьмет больничный даже неоплачиваемый.
Он криво усмехнулся, и Алена прошептала:
– Ты ведь тоже не спал…
– И что? – теперь перебил он уже грубо.
– Ты в пенсионный сама поедешь?
– Я могу…
– Ничего ты не можешь! – закричал Саша и шарахнул рукой по клаксону.
Машина впереди дернулась и освободила БМВ дорогу. Саша на секунду растерялся, но тут же газанул.
– Ты что-то взрослой себя раньше времени возомнила, красотка! Сбавь пары, а то в декабре ничего не будет и отправишься к мамочке!
Алена вжалась в кресло. Теперь оно вообще казалось железным. Машина, выходит, тоже от Тимофея. У Саши есть что-то свое? Или только этот истерический крик и вечные угрозы?
Она молчала минут пять, несмотря на косые взгляды Саши. Если он чувствует себя теперь неловко, то пусть помучается. Как мучается в его обществе она. Знает же, что она не может ему так же ответить. И с кулаками не бросишься, как на Макса.
– Мы договорились, кажется, не интересоваться личной жизнью друг друга. Надолго же нас хватило, нечего сказать. Может, я тоже в тайне о сестре мечтал и сейчас у меня так ревность сиблинга проявляется?
Алена на секунду подняла глаза и тут же опустила. Достали они оба с братскими чувствами. Хотя с Сашей все понятно – его бесит забота Эльвиры о незнакомой девчонке и игнорирование сына и его семьи. Но она не сама пришла к Эльвире. Он ее привел. Почти что против ее воли. Конечно, он не думал, что Эльвира раскроет перед ней их семейный альбом с нецензурными комментариями. И пусть не знает. Она хоть и не сумеет забыть полученные сведения, так хоть попытается не вспоминать.
Вечером Эльвира сказала ей, что хочет завтра отдохнуть. Ну что ж! Тут даже не обидишься. Она имеет полное право на больничный, как и Оксана. Суббота есть суббота. Возможно, и она сумеет убежать от проблем семьи Светловых.
– Хочешь поехать домой? – спросил Стас за ужином. – У тебя передо мной должок, забыла?
– Экскурсия по домику няни? – пробормотала Алена без особого энтузиазма. – Давай лучше по Павловску погуляем. Там еще красиво… Не надо к маме ехать. Вдвоем не надо.
Тот кивнул и попросил официантку принести счет.
– Стас…
Тот поднял на нее глаза и помрачнел.
– Лен, не будем о финансах, договорились?
– Стас, Саша очень нервничает…
– У Саши болеет ребенок и мать, – перебил Стас. – Понятно, что он нервничает. В остальном нервничать не стоит. Тем более в пятницу вечером. Тем более после вкусного ужина. Зачем ты портишь вечер?
Хотелось закричать – «Вечера здесь портишь только ты! Ты не хочешь меня и держишь на коротком поводке. Собака на сене!» Но вслух она сказала:
– Я тут прочитала в газете, что сейчас лучше обратиться к местному производителю. Ты ведь с этого как раз и начинал…
Стас снова перебил, но не грубо:
– Лен, я уже задумывался об этом. Но на данный момент мы можем торговать только брусничным и клюквенным вареньем. У нас нет холодильников. И я не вкладываюсь в это сейчас. Саша меня не очень слышит. По хорошему, нам просто надо выждать и успеть вовремя обменять зелень. Саша, как и брат, всю прибыль переводил в доллары. Именно это нас сейчас и спасает. Лена, чтобы там ни было, но мое предложение про оплату учебы в силе. Даже если мы свернем торговлю.
– Стас, ну как тебе не стыдно…
Глаза защипало, а голос дрогнул, но Стас уже отвлекся на официантку. Он раскрыл бумажник, но вдруг захлопнул его.
– Девушка, милая. Если бы вам доверили пересчитать жителей нашего города, их бы скоро стало пятьдесят миллионов. У вас ошибка в один нолик. Курица за 700 рублей? Как вы могли зажарить столь ценную птицу?
Официантка вспыхнула и убежала за новым счетом.
– Лена, Саша паникер. В городе у многих дела идут намного хуже наших.
А если говорить не про финансы? Она прекрасно знает, у кого дела хуже. У нее, потому что в ее окружении теперь только два мужчины. Брат отпал сам собой, другой женат, а третий предпочитает шлюх.
– Ой, – будто вспомнила Алена. – Я завтра не могу. Завтра день рождения у соседки, и раз я свободна… Стас, прости. Может, в воскресенье?
Он сжал губы.
– В воскресенье я поеду к матери. Надо отцу кровать переделать. Так мы и будем с тобой только жрать вместе, что ли? – попытался отшутиться Стас, но Алена заметила в его взгляде боль.
Только боль эта, увы, не по ней, а по прошлому, в котором ее не было и в помине. Надо выходить в свет и искать принца, а то про ее честь остается один только Арчибальд.
Глава 4 «Никогда не заговаривайте с незнакомцами»
Алена выспалась, но все равно долго лежала в кровати, бессмысленно глядя в занавеску, за которой память прекрасно прорисовывала двор. Встав, она боялась, что сразу кинется к телефону и наберет номер Стаса, чтобы поехать с ним куда угодно, хоть на Кудыкину гору, только бы не оставаться одной. В комнате уже холодно, а отопления нет. Завтра первое ноября. Скоро Новый год.
Алена протянула руку за кроссвордом, которым вчера мучила мучившую ее бессонницу. По горизонтали – столица Турции… Интересно, Катя завела курортный роман или нет? Смесь для натирания полов… А есть ли у них мастика? Вообще стоит вымыть пол хотя бы водой. В местах общего пользования она не убиралась ни разу и пока ей не намекнули, что она раньше времени записалась в белоручки, но терпение у тети Маши не железное. Народный и бальный танец чешского происхождения… Может, на дискотеку сходить? Там явно никто не стесняется танцевать. Человек, который любит свою родину, верен своему отечеству, своему народу… Это точно не Кристина, но стоит осуждать вдову с двумя детьми. А что заграбастала деньги, так деньги-то были ее мужа и растить ей одной его
детей. Мужской голос… У Саши он зависит от настроения, а со Стасом желательно говорить только по телефону, на его мягкий баритон она и купилась, дура! Простейший печатный аппарат… Давно компьютер, от которого жутко болят пальцы. Большая наезженная дорога… Это дорога в ад, в который превращается, кажется, каждый дом, порог которого она переступает. Закрытый четырехколесный конный экипаж на рессорах. Сашина машина – в ней ее подбрасывает на каждом его слове.
По вертикали, рыбный суп… Пора бы и позавтракать, и лучше бы самсой от узбеков Стаса. Знать бы еще адрес! Зря она чек вместе с термопакетом выбросила. Двадцать рублей
за пирожок она может себе позволить. В православных монастырях жилища монахов-отшельников… В старом фонде это ее комната. Надоело! Надо выйти на свободу! Петербургский журнал… «Звезда», да? Другого она больше не знает! «Двигатель торговли»… И тут торгаши! Двадцать девять по горизонтали – бухгалтерский термин из четырех букв…
Алена хотела скомкать газету, но перевернула на программку. Только попала на воскресенье. По тридцать шестому каналу обещали советский фильм «Бармен из «Золотого якоря» – может, в бар сходить, где Витька работает? Хотя лучше не попадаться на глаза никому из них после того, как Макс нагло кинул группу! Лучше посмотреть «Варвара-краса, длинная коса» по РегТВ или по ОРТ «Иностранку», тоже советский фильм, а она его в детстве не видела, а там в Одессу приезжает арабский принц Джафар с воспитателем. Где только ее принца носит? В Турции? Может, тоже махнуть на курорт, как, а фильме «Отпуск за свой счет», вот его бы она с удовольствием пересмотрела, Гурченко, все-таки. Ну не с Лыковом же и Меньшовой смотреть «Разборчивый жених», и это еще канал «Петербург!
Алена снова закрыла газету и наткнулась на объявление: «Внимание, конкурс! Еженедельно разыгрывается 50 рублей для читателя, приславшего самый смешной анекдот!» Даже кружку пива не купить! Хотя вот за ключевое слово кроссворда разыгрывают сто рублей. Со сдачи можно самсу купить. Правда, там есть бухгалтерский термин. Осточертевший! Ну, а анекдоты только про секс и выпивку, больше в жизни ничего смешного и нет, наверное. У нее уж точно! Нет ни того, ни другого!
А вот, как по заказу анекдот для Маринки. Едет программист в такси. Вдруг – бац! Мотор заглох. Таксист говорит: «Ничего, парень, сейчас кто-нибудь мимо поедет, нас на буксир и возьмет». Программист удивляется: «Зачем ждать-то? Надо выйти и опять зайти»… Прислала Юлия. Из личного опыта, наверное? Как там Марине живется со Славиком? Он наконец-то вошел и вышел, или до сих пор только за ручку держит?
Алена наконец скомкала газету и швырнула в угол, где до сих пор валялся фонарик с заколкой. Надо прекратить думать о Стасе. Прекратить и все тут! Никаких больше ужинов. Никаких!
Завтракать дома Алена не захотела – почему бы не позволить себе чашечку кофе с пирожным? Она не поднимает головы от учебников и не отводит глаз от экрана, неужели она должна стыдиться своих денег? Тем более второй месяц она оплачивает коммунальные услуги сама, вместо бабушки, а больше ни на что и не тратится, кроме как вечернего жетончика в метро. Она имеет право на кофе. Полное. Тратить честно заработанные деньги не стыдно.
Она не надела пальто – его придется в кофейне снимать, а в плаще она спокойно поместится за столиком и не привлечет ничьего внимания. Хотя нет, от внимания она не откажется – и совсем не такого, какое получает от завистливых официанток, выступая рядом со Стасом.
Алена сделала макияж, надела берет и замотала шею шарфом. Юбка выше колен, высокие сапоги – знакомься, не хочу. Вот именно – он не хочет, но Стас не последний мужик в Питере. Не надо было вообще строить на него планы и сразу послать лесом. Тогда, когда он в первый вечер забрал ее от Эльвиры. Два месяца – шестьдесят вечеров, и хоть бы веко у него дрогнуло, хоть бы руку сильнее сжал. Почему? Почему? Почему?
– Ты на работу? – вышла к двери тетя Маша. – Что-то припозднилась сегодня.
– Да, суббота ведь. Решили в кой-то веке поспать, – спокойно соврала Алена и ушла.
Лишних разговоров не хотелось. Да и живот требовал завтрака. Алена заказала кофе со сливками и корицей, круассан с шоколадом и еще фруктовое желе. Она ведь не собиралась быстро уходить. Народа оказалось немного. Можно и к Булгакову вернуться.
– Девушка, у вас свободно или вы кого-то ждете?
Алена оторвалась от слов Воланда. Клетчатый шарф болтается на тонкой шее. Светлые глаза блестят за очками в тонкой оправе. Возраст трудно определить, но не мальчик… Чего ему надо? Здесь по меньшей мере три свободных столика, а за спиной, возможно, и еще парочку.
Она пожала плечами, и незнакомец, присев, представился Лешей и спросил ее имя, а потом глянул на название книги.
– Для себя или в институте задали?
– Для себя, – ответила Алена, насторожившись. С ней впервые знакомились вот так внаглую. Правда, она в первый раз при параде оказалась в таком месте, куда провинциальные школьницы одни не заглядывают. Да на школьниц так оценивающе и не смотрят. Или это эффект очков? Или впечатлительный читательский мозг нарисовал вдруг образ Коровьева?
– Студентка или работаешь?
Он прошелся взглядом от ее губ до отставленной чашки, и Алена испугалась, что не стерла следы пены. Надо взять в привычку припудривать в зеркальце носик. Но с этим типом и так сойдет. Не хвататься же за салфетку.
– Студентка и работаю, – ответила Алена все так же осторожно.
Взгляд от очков не отвести, будто гипнотизирует… А вдруг так и есть? Вон народ же проигрывает кучу денег в лохотронах на ярмарках. Алена усилием воли вернулась к напечатанному вверху страницы имени Князя Тьмы, и тут же поверх книги легла визитка – Алексей Миронов, элитные стрип-клубы Санкт-Петербурга. Что? Вопрос без всякого сомнения прописался на лице Алены.
– Не хочешь попробовать себя в стриптизе? Доход баксов пятьсот в месяц. Уверен, тебе и половину этой суммы не платят. И даже трети. А, может, и четверти.
Алена лишилась дара речи.
– Ты чего испугалась? – персонаж в клетчатом шарфе улыбнулся совсем по-булгаковски. – Раньше предлагали сниматься в кино. Но сейчас кино в России нет, а стриптиз появился. Правда, мы на целый век отстали от Штатов и Европы, но для русских девушек это большой плюс. За экзотику платят лучше. Впрочем, понятное дело, что официальная зарплата маленькая, но ты ж не на пенсию работаешь. В тридцать тебя уже не возьмут, хотя к твоим тридцати может и до нас дойдет мода на стареющих дам. А чаевые в наших клубах хороши, очень хороши…
Он хохотнул, и Алена скривилась. Дар речи пока к ней не вернулся, но тело пусть и невербально, но запротестовало против такой компании.
– Ну… – не унимался «клетчатый». – Я же ни разу не произнес слово «клиент», с этим у нас ни-ни и без всяких там табличек «руками не трогать». Это написано на лбу у наших охранников, да и люди, готовые заплатить нехилые бабки за лицезрение стрип-танца, не опустятся до похабщины.
Он тараторил со скоростью продавца в электричке. Видимо, как человек привыкший, что ему на первом же слове затыкают рот. Но пока рот склеился у самой Алены.
– Ну, – вербовщик снова криво усмехнулся, – комментарии о физических данных – издержки профессии. К этому быстро привыкаешь. Во всяком случае, моя жена на выкрики из зала не реагирует.
Алена уставилась стрип-вербовщику на руки – действительно безымянный палец с кольцом.
– Ну, подумай о плюсах – солярий, тренажерка, тело в форме, не жрешь сливки даже по утрам… – Он вытащил из держателя салфетку и протянул Алене. Та схватила ее и машинально промокнула губы. – Пора уже разбавить русскую красоту французской ухоженностью.
– Извините, – выдавила она наконец из себя первое слово. – Работа стриптизерши меня не интересует.
– Фу… – скривился он с искусством драматического актера. – Мы говорим «стрип-танцовщица», а стриптизерша это из разряда третьесортных порно-клипов.
– Я не умею танцевать, – терялась Алена в поисках веских аргументов, чтобы прекратить разговор и остаться за столиком одной.
– Специальной подготовки не требуется, достаточно уметь красиво двигаться и чувствовать музыку. Ну и иметь вкус и фантазию. Девушки сами подбирают для себя гардероб и придумывают номера. И чем чаще будут их менять, тем дольше не примелькаются посетителям. Но если будешь работать со мной, то это целая сеть клубов, так что у нас просто идут постоянные кадровые перестановки с одной сцены на другую. Сейчас не самое лучшее время для поиска работы, но у меня есть места…
– Кризис? – сумела перебить Алена уже достаточно твердо.
Вербовщик улыбнулся и покачал головой.
– Нет, к лету в основном места освобождаются, когда девушки заканчивают учебу. Это же работа для студенток. А кризис… Наших клиентов кризис вряд ли коснется. Мы стали для них с новым курсом намного дешевле. Кстати, это хорошая возможность выйти замуж за бугор. Ну, или в крайнем случае заработать нехилые бабки за сезон в Канаде. А в будущем году вообще у нас в городе будет проходить международный конкурс стриптиза. Прекрасная возможность засветиться.
– Я не собираюсь нигде светиться. Вы не понимаете?
– Я все прекрасно понимаю. С сотни розданных визиток я в лучшем случае получаю десять звонков, и дай бог пара-тройка девушек подойдет для выступлений. Тут же зависит, как примет зал. Девяносто-шестьдесят-девяносто уже давно не в моде. Хотят настоящие тела, но красивые. Ну, я жду звонка.
Он похлопал ладонью по столу, и Алена вздрогнула, будто «клетчатый» постучал ей по плечу. На улице же он постучал в окно и, достав из кармана пачку визиток, потряс ими в качестве напоминания. Алена вся изогнулась, чтобы проводить взглядом прихвостня Сатаны, и, убедившись, что тот растворился в толпе, схватила скомканной салфеткой визитку, словно прихлопнутого таракана, и на вытянутой руке донесла до урны.
Клевое начало самостоятельной личной жизни. Ничего не скажешь! К черту косметику! К черту дорогие сапоги и короткие юбки! К черту эту взыскательную публику, которая уже не знает, чего хочет!
Алена захлопнула книгу и сунула в сумку, чуть не разорвав молнию. На дне лежала записка Полины и визитка Стаса. Записку, разорвав на две части, Алена отправила следом за стриптизным тараканом, а с визиткой Стаса подошла к баристе попросить телефон.
– Стас, у меня все отменилось. Может, успеем в Павловск? – выпалила она в трубку со звенящей в голосе надеждой.
– Ну, е-мое, соня! Часом бы раньше я тебя подобрал. А сейчас на трассе уже. Внял твоей просьбе, поднял старые контракты и еду договариваться о варенье, – Стас замолчал на секунду. – Лен, я не могу уже развернуться. Время – деньги, знаешь же. Меня ждать не будут. Но завтра хочешь, возьму тебя к моим старикам?
– Нет, завтра я точно не могу.
Голос дрогнул, но ум остался в трезвости – уж к его маме точно не надо тащиться.
– Тогда до вечера понедельника.
Она не успела сказать, что не пойдет с ним на ужин. Стас слишком быстро отключился. Запахнув плащ, Алена поспешила укрыться от погоды в Русском Музее. Там, бесцельно бродя по залам, она то и дело натыкалась на иностранцев с личными гидами и, возвращаясь домой, никак не могла отделаться от мысли, что, получив от Саши конверт, зря не позвонила на курсы гидов-переводчиков. Ведь цель ее работы была заработать на учебу, и она это сделала меньше чем за две недели, даже не обнажив свои прелести. Доллары остались на полке среди книг. Может, сказать Эльвире, что бухгалтерия была ошибкой, пока не поздно? Стас выгребет и без нее, а Саша перестанет ревновать мать. Здесь даже не два зайца, а целых три – она обретет наконец желанную свободу от чувств к Стасу. Да, без него ходить по городу опасно, но с ним, увы, бесполезно. Ей просто надо быть более осмотрительной и не заговаривать с незнакомцами.
