Текст книги "Просроченное завтра (СИ)"

Автор книги: Ольга Горышина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 49 страниц)

Глава 9 «Госпожа Удача»

Алена открыла глаза и поняла, что встать не может. Ноги Александра остались на ковре, но вот голова лежала прямиком на ее бедре, а пальцы вытянутой руки почти что касались ее лица. Алена точно знала, что фильм не досмотрела, так что по договоренности диван должен был находиться в ее полном распоряжении. Экран телевизора не горел, и пульт лежал на тумбочке. Если Александр встал, чтобы выключить его, то почему не пошел на кровать и уснул у нее в ногах. Неужели телевизор выключила Эльвира? Выключила и не разбудила сына?

Алена приподняла голову и вслушалась в тишину квартиры, но кроме глубокого дыхания Александра, не уловила никакого звука. Значит ли это, что Эльвира вставала к ним ночью? По телу побежали мурашки стыда за дурацкую ситуацию, в которую она позволила себя поставить. Встать бы первой и одеться – один видел ее в нижнем белье, второй в ночной рубашке – отличная дистанция с работодателями! Но хотя бы Стасу она не служила всю ночь подушкой!

Попытка вылезти из-под спящего ничего не дала. Она только чуть не ткнулась носом ему в ладонь. Как теперь не краснеть перед ним и перед его матерью? Сказать, что напилась до несознательного состояния – лишний раз расписаться в детскости. Хотя Эльвира уже небось составила свое незыблемое мнение, и Алене остается только провалиться на месте. Она закрыла лицо – как же легко одной глупостью перечеркнуть два месяца кропотливой работы. Сейчас Эльвира может не только кота ей не доверить, но и от ворот поворот дать в обучении. И тут обиженный голосок запищал: «Ну и пусть! Тогда она точно пойдет в гиды!»

Вторая попытка подняться увенчалась успехом – Алена даже сумела сунуть под голову спящего подушку. На цыпочках она прокралась в коридор за сумочкой и обратно в комнату. Шуметь в ванной нельзя. Пришлось умываться, как кошке – языком. Благо вчера Рексона не дала сбоя. Даже воротник у белой блузки остался чистым. Одеваться в вещи Кристины при Александре Сергеевиче не стоит – он и так отвесит оплеуху за шампанское. Не стоит напрашиваться на дополнительный комплимент.

Алена глянула в зеркало и краем носового платка убрала из-под глаз отпечаток туши. Потом добавила немного косметики и, когда полезла за расческой, машинально достала пейджер, который тут же чуть не выронила. На нем шла череда сообщений от матери. Тетя Маша подняла настоящий кипеш! Захотелось завизжать… В комнате на мгновение противно запахло бабушкиным корвалолом. Еще семи нет, но дома не спят, наверное… Точно не спят!

У Алены затряслись и руки, и ноги. В квартире тишина. Эльвира спит. Третья переносная база у нее в спальне. Даже если уйти в кабинет или выкрасть телефон из-под носа у спящего Александра Сергеевича, хозяйка услышит звонок. Подождать? Ведь полчаса погоды не сделают. Но тогда… Тогда говорить придется в открытую. Алена закусила губу, почувствовав резь в глазах. Ну почему… Почему никакой свободы?! Полина может не прийти домой, Даня может остаться ночевать черти где, а ее за порог не выпускают!

Хлопнула дверь. В коридоре послышались легкие шаги. Алена не двинулась с места – надо дать хозяйке время умыться и одеться. Еще один хлопок двери, другой, и Алена с замиранием сердца вышла из комнаты. В кухне первое, что бросилось в глаза, грязный стол.

– Доброе утро! – дрожащим голосом поздоровалась Алена и получила холодное приветствие, а на свой писк по поводу того, что сейчас уберет со стола, твердый отказ.

– Так блинами и позавтракаете. Ты не хочешь сварить ему кофе?

Вопрос был задан еще более ледяным тоном, и Алена произнесла едва различимое «нет».

– Я тоже не хочу, – продолжила Эльвира. – Пусть сам себе заваривает.

Алена собрала грязные тарелки и отнесла в раковину, но за чистыми не потянулась. Покраснев под взглядом Эльвиры, она начала:

– Соседка позвонила маме и сказала, что я не пришла домой. Она слала всю ночь сообщения на пейджер. Что мне теперь делать?

– Матери звонить! – выкрикнула Эльвира. – Ты еще спрашиваешь?! Чего ждала?

– Вас боялась разбудить…

– А ты думаешь, я спала? С таким сыном… И все же хорошо, что у меня нет дочери! Почему ты еще здесь?! Иди звони!

– Я не знаю, что сказать…

– А правду сказать нельзя? Что напилась с идиотом и даже не подумала про маму. И этому козлу Бог дал дочь! Некоторым дети вообще противопоказаны! Иди за телефоном!

Да, она даже на секунду не подумала о том, чтобы позвонить домой или хотя бы тете Маше. А у Александра Сергеевича своих проблем масса, чтобы приплюсовывать к ним еще и ее!

– Мама, – После тишины в трубке Алена решила врать. – Я все напутала с датами. Эльвира уехала вчера.

Ну что еще можно было добавить – правду: легла рано спать и оставила сумку с пейджером в прихожей. И вообще ничего с ней не может случиться. Хватит телевизор смотреть!

Из кабинета она выходила уже наполовину красной. Две чашки с кофе дымились на столе.

– Мне разбудить Александра? – спросила Алена, в самый последний момент передумав называть его Сашей. Хватит той картины, которую Эльвира наблюдала ночью.

– Мне без разницы.

Эльвира придвинула к себе чашку и положила на крекер кусочек сыра, сказав, что блины с икрой она не ест. Алена опустила глаза, чтобы не выдать свое раздражение. Если бы мать не ела икру, сын бы никогда не купил к ней блины. И заодно отругала себя за то, что не промолчала на лестнице. Поздоровалась бы и прошла мимо. Тогда он бы сейчас спокойно завтракал с матерью, а у нее могла быть интересная ночь или хотя бы ее наметки, а теперь еще непонятно, как Даня расценит ее прогул.

Тут в дверях вырос Александр в накинутой поверх майки вчерашней рубашке. Помятый. Небритый. Но, похоже, выспавшийся.

– А мы тебя не ждали так рано, – выдала Эльвира, чуть не хлопнув сына по щеке за утренний поцелуй. – Иди побрейся для начала!

– Чем? – спросил Александр, протягивая Алене на ладони серьги.

– В ящике есть одноразовые станки. А вместо пенки возьмешь мыло. Раз явился с ночевкой, мог бы озаботиться заранее. Или это было спонтанное решение?

– Можно без сарказма? – Александр отвернулся к кофеварке. – Я просил тебя отпускать Лену вовремя, просил? Куда ты ее отправила в такую позднотищу одну, точно ты не мать!

Эльвира развернулась к нему на стуле.

– А ты будто не отец! Что бы ты сказал такому, как ты, если бы на месте Лены была Ева?

Александр включил аппарат и повернулся к столу.

– Я прекрасно осознаю свои действия. В них нет ничего предосудительного. И хватит так на меня смотреть!

– Мать Лены не спала всю ночь, передумав черти что, и все из-за тебя. Но ты, конечно же, все сделал правильно.

Тут он опустил глаза, но быстро вскинул их на Алену.

– Прости, Лена, я как-то не подумал. Ты все объяснила маме?

Алена кивнула, и он сел рядом со своей чашкой кофе.

– Ты фильм досмотри. Он того стоит. Или ты не любишь Тома Круза?

– Мне актеры без разницы. Я досмотрю обязательно.

Они ели молча. Александр попытался завести разговор, но наткнулся на стену материнского молчания, а когда с тихим «спасибо» вышел из-за стола, Эльвира бросила ему в спину, чтобы взял костюм брата. Александр резко обернулся.

– У меня встреча в центре. Я заеду домой и приведу себя в порядок. За тобой я приеду в семь. Нормально?

Эльвира выдержала паузу. Алена умоляюще глядела на нее – неужели откажет сыну? Она не отказала, но сделала это без особого энтузиазма.

Когда Александр ушел, Алена принялась за грязную посуду.

– Я попросила принести побольше готовой еды и продуктов, чтобы тебе не надо было тратить время на магазины. Дома не надо сидеть. Если, конечно, эти два придурка не завалят тебя документами. С лотком и кошачьей едой я тебе покажу сейчас, что делать.

До вечера Эльвира вернула жизнь в учебную колею, и об ее отъезде говорил лишь стоящий у дверей чемодан. Александр не опоздал, но пришел ровно за пять минут до обозначенного времени. Она закрыла за ними дверь и уселась досматривать фильм в надежде, что Александр не станет спрашивать ее мнения о просмотренном.

Он вернулся около десяти.

– Ты хочешь поужинать? Эльвира всем запаслась.

Александр швырнул в угол сумку и повесил на вешалку два костюма в полиэтиленовых чехлах, но не разулся.

– А ты, надеюсь, поела? Или меня ждала? Тогда быстро собери на стол. Поедим, и я тебя отвезу домой.

Алена ахнула.

– Черт, у меня же ключей нет! Я их отдала и… Соседка уже спит в такое время.

– Тогда отвезу тебя утром.

Он присел на скамеечку, чтобы развязать ботинки.

– Только на диване вдвоем спать больше не будем. Я еле разогнулся утром. Уже старенький для таких игр.

Он усмехнулся и пошел вымыть руки, а Алена побежала на кухню.

– Что хочешь? Вино или ликер?

Алена пожала плечами.

– Чего не знаешь-то? Хочешь пить во время еды или после? Ленка, ну что так сложно решить-то? У матери виски нет. А из ликеров Бейлис да Амаретто. Бейлис я бы приберег для утреннего кофе. Ну?

– Как я могу выбрать, когда не знаю, что это такое.

– Доставай тогда минеральную воду.

Так она и сделала. Ужинали почти молча. Поговорили только о Еве. Как они там.

– Лучше говорить, как я тут, – усмехнулся Александр грустно. – Я вошел в квартиру, как в чужой дом. Тишина. Игрушки на месте, но никому не нужны. Это состояние апокалипсиса какое-то. И я рад, что пару ночей не буду там. Потом, может, меня отпустит. А так не представляю, как это лежать, вслушиваться в тишину и знать, что никто не заплачет и не к кому подойти, – Александр опустил глаза и ткнул в мясо ножом. – Я сразу подумал о Русскове. Как он смог открыть тогда дверь в комнату дочери. Да и вообще в квартиру. Там же все пропитано ребенком…

– Саша, пожалуйста…

Алена даже руку протянула, как тогда к Стасу, но отдернула.

– Знаю, не надо… Что я сравниваю, дурак… – Он опрокинул в себя минеральную воду, точно виски, и Алена обрадовалась, что в доме Эльвиры нет желтой жидкости. – У меня-то это всего на месяц.

– На месяц?

– Оксана так думает. Не знаю. Пока ребенок не окрепнет. Меня просто поставили перед фактом. Давай и об этом не будем. Мне очень жалко потерять Люду, но… Это не только мой ребенок. Давай о тебе. Когда твой Сережа возвращается?

Алена вздрогнула и принялась судорожно прикидывать время.

– К лету, наверное.

– Осенний призыв? На присяге была? Плакала?

Он задавал вопросы, потому что она не отвечала.

– Не была. Мама о нем ничего не знает.

– Чего? Ну ты, Ленка, конспиратор… Такие строгие нравы в семье? До свадьбы ни– ни?

– Я не хочу об этом.

– А о чем тогда? Бизнес не предлагать.

Она снова молчала.

– Сначала Амаретто, потом чай или как? Может, в гостиную пойдем?

Она уселась на край дивана. Фотография все еще глядела в телевизор. Александр протянул Алене высокую стопку и сел рядом.

– Ну, за общую тему! Чтобы мы ее наконец нашли.

Она пригубила ликер. Терпкий и сладкий. До ужаса. Александр сделал глоток и отставил стопку, чтобы снять с нее сережки. Она не дернулась. Неужто подарок Стаса так его раздражает?! Или тот факт, что она до сих пор не открыла Кензо?

– Лена, – его пальцы остались на пустой мочке, но на следующем слове скользнули на шею. – За целый год неужели не было момента, когда ты говорила себе, что не будешь больше ждать его?

Рука замерла на второй пуговице блузки и скользнула к стиснувшим стопку пальцам.

– Чтобы ты не говорила, что я тебя напоил.

Он поставил почти полную стопку к своей и стащил с волос Алены резинку.

– Я тоже умею хранить секреты, так что если ты согласишься, об этом никто не узнает. Ну, – он обернулся к креслу, на котором под пледом лежал Арчибальд, – кроме этой белой твари. Но он нас не выдаст. Да и вряд ли вылезет из-под одеяла. Кошачья лень сильнее любопытства.

Он расправлял волосы по плечам и будто нечаянно касался проступивших под синтетикой сосков.

– Лен, ответь уже наконец. Это должна решить ты.

Алена вздрогнула, будто вынырнула из небытия, в которое загнали ее его чувственные прикосновения, и придвинулась вплотную к подлокотнику.

– Понял.

Александр поднял стопки с ликером и, повертев в руках, нашел каждой хозяина.

– Фильм? Или в картишки? Я тебя обязательно обыграю.

– Почему? – еле выговорила Алена.

– Ваше Благородие Госпожа Удача, – напел Александр, и Алена вспыхнула, вспомнив строчки про любовь и карты.

Он поднялся и нашел среди кассет колоду. От мелькающих в проворных руках карт в глазах зарябило, и Алена подняла взгляд к его лицу, радуясь, что он не смотрит на нее. Без пиджака и галстука Александр выглядел моложе. Или ночь на диване, хоть и в скрюченной позе, но без вскакивания к ребенку, вернула ему силы и разгладила на лице морщинки. Зачем он предложил это? Зачем? И зачем она думает об этом, когда они решили, что нет. А разве может быть «да» с женатым мужчиной, который по совместительству еще и шеф? Никому не расскажет… А никто и не спросит. Брр.

Алена передернула плечами, как от холода. Грудь не спешила опадать, и она пожалела, что в чашечках нет поролона – все на виду. И он видит и следит за ней, тасуя карты все медленнее и медленнее. Только бы не отложил их в сторону и не принялся за ее пальцы. Они и так уже зудят до самых кончиков. Как-то люди ведь могут вставать из чужой постели и идти по своим делам, не оглядываясь. Но сможет ли она потом поднять на него глаза? А надо ли? Уйти в гиды и забыть про обоих: один оттолкнул ее, а она оттолкнула другого… Зачем? Это будет безопаснее, чем с Даней, потому что никто не узнает.

Так и не пригубив больше ликера, она вернула его к перевернутой фотографии. Эльвира трясется в купе – сцены «неожиданно возвращается мама» не будет. Алена опустила глаза к груди – наполовину расстегнутая петелька натянулась, и указательным пальцем она подтолкнула пуговицу к свободе.

– Лена, что ты делаешь?

Александр швырнул колоду на стол и перехватил дрожащую руку, чтобы согреть ее у губ. Алена выгнула спину и замерла в позе балерины. Он отпустил ее пальцы, и те скользнули по пуговицам его рубашки, вынимая из петлиц. Серега не носил рубашек, да они и не раздевались никогда толком, но в фильмах делают именно так.

Александр сорвал рубашку так же грубо, как и вчера, и швырнул на кресло с котом, но за ее блузку не принялся. Его руки сомкнулись у нее за спиной, отрывая от подлокотника. Когда блузка встретилась с майкой, Александр скользнул пальцами под растрепанные волосы и нашел пересохшие от страха губы. Поцелуй был легким и коротким, и вот уже его губы сомкнулись на мочке. Алена вскинула руки, чтобы растормошить его уложенные волосы. Теперь она сама уже держалась за Александра, пока его пальцы справлялись с пуговицами на блузке, но потом руки замерли на спине и упали к поясу юбки.

– Пойдем в кровать.

Он подтянул ее за руки с дивана и приподнял над землей, чтобы она скинула тапочки. Он уже бросил свои под журнальный столик. Кровать оставалась застеленной, и они упали поверх покрывала, но оно было не сено, не трава и не располосованный временем и ножами дермантин дивана в каморке конюхов.

Застежка исчезла со спины, и Алена чувствовала теперь только мягкий бархат и такие же нежные прикосновения к груди губ и пальцев Александра. А вот с ее губами он не церемонился, и Алена жадно хватала воздух, когда тяжелая голова исчезала между расплющенными грудями. Руки его уже держали вместе и юбку, и капрон, и синтетические кружева, и Алена приподнялась, чтобы Александр освободил ее от оставшейся одежды одним рывком. У него пока был расстегнут только пояс. Алена ухватилась за край майки, и он поднял руки, чтобы она высвободила его из белого хлопкового плена. На волосках уже дрожали первые крохотные капли пота, которые Алена поспешила собрать губами – она не делала подобного раньше и сейчас со страхом следила за реакцией Александра.

– Лен, мне нечем предохраняться, но я буду осторожен. Не переживай.

Он не дал ей ответить, закрыв рот поцелуем, и через секунду скинул брюки с кровати. Теперь между ними не стояло ничего. Даже страха, который еще мгновение назад отравлял Алене мозг. Он весь ушел в подушечки пальцев, и остался тонкими разводами на напряженной спине Александра. Ей хотелось обхватить ее до хруста, так же, как он держал ее, крутя по покрывалу, точно стрелку обезумевшего компаса.

Его губы разрываясь между глазами и шеей, не лишая Алену последнего воздуха. Животы с громкими шлепками бились друг о друга. Алена затягивала Александра в аркан цепких рук, и он с трудом разорвал ее путы, чтобы вырваться на свободу, пока не стало слишком поздно. Алена замерла от холодка заполнившей пупок спермы, но снова дернулась, почувствовав внутри сомкнутые пальцы. Ему потребовались считанные секунды, чтобы закончить с ней начатое, и, отведя ее дрожащую коленку, он упал головой на такую же дрожащую грудь и больше не двинулся.

Алена не открывала глаз, пока не почувствовала свободу от его тела, но ее тело все еще отказывалось подчиняться. Она не могла даже поднять руки, чтобы обнять Александра. Тот сам подтянул ее к себе и поцеловал во влажный лоб.

– Принести Амаретто?

Алена лишь судорожно кивнула, и Александр соскользнул с влажного одеяла. Алена подтянула бархатный край, чтобы вытереть живот, и почувствовала на глазах новые слезы. Но Александр вернулся слишком быстро, не оставив времени на рыдания.

– За хороший сон! – прошептал он ей в ухо и коснулся стопкой ее носа и только потом чокнулся со стеклом.

Ликер обжег грудь и придал поцелуям ореховый вкус. Прикосновения его губ утратили прежний напор, и вскоре Александр в открытую зевнул.

– Привстань, я сдерну покрывало.

Она залезла под одеяло, и через секунду он вновь держал ее в своих объятьях. До утра.

Глава 10 «Утро рабочей пятницы»

Утро никак не желало начинаться. Сначала Алена долго смотрела в спину спящего Александра, радуясь, что ночью тот отвернулся и даже отодвинулся от нее, потом в потолок, не в силах взглянуть в зеркало, встроенное в дверцу шкафа, чтобы впервые увидеть себя уснувшей с кем-то в одной постели, а затем в подушку, топя в ней подступающие слезы. Пробуждение Александра страшило ее – Алена не знала, как теперь следует вести себя с ним. Сварить кофе или нет? Чтобы встретить с улыбкой. Или одеться и сбежать, пока тот не проснулся? Чтобы никогда больше не приходить сюда. Или, или, или…

Алена никак не могла решить, что делает в подобных случаях взрослая женщина. Наверное, не показывает ни радость, ни обиду, а именно такая гремучая смесь пузырилась в ее крови, бросая тело то в жар, то в холод. То, что случилось с ней здесь несколько часов назад за несколько минут, не случалось и близко за два года, проведенные с Серегой. Она косилась на спину, которую сжимала в порыве страсти так, что его кожа под ее пальцами, наверное, меняла цвет. Должна была менять… Она не видела ничего, не в силах оторвать собственную спину от простыни и открыть глаза, чтобы взглянуть на того, в чью постель она залезла теперь уже в прямом смысле.

Сейчас Алена не могла к нему прикоснуться – спина казалась холодной и неприступной. Зато разглядела родинку под лопаткой. Интересно, обнимает ли его по утрам Оксана? Упирается ли носом в эту темную точку? Зовет ли его каким– нибудь домашним прозвищем, чтобы разбудить… Или на цыпочках идет на кухню готовить завтрак? Но что он ест по утрам?

Она даже не знает, что будет есть сама, чтобы протолкнуть подступивший к горлу ком. Почему все так случилось, почему? Разумная часть ее отмела любовное предложение и разумная часть в нем спокойно, не выказав и толики сожаления, приняла отказ. Что ж у нее руки-то зачесались? Надо носить кофты без пуговиц и не стараться одеваться, как в офис туда, где нет офиса, но есть постель. Больше она не наденет блузку. Еще бы – вещи с пола не надевают да еще и третий день к ряду. Остается только шкаф Кристины… Ужас!

И в ту же секунду она подскочила от телефонного звонка, не сразу сообразив, что это не стационарный телефон и потому не придется говорить с Эльвирой. Александр тоже дернулся и вместо «доброго утра» она услышала из его уст другой набор. А если это Оксана? Она не хочет слышать их разговора…

– Да выключи ты уже будильник!

Как он может видеть, что она не спит? В зеркале, где ж еще? Нет, лицо у него закрыто ладонями. Выходит, это просто приказ.

– А где телефон?

– В пиджаке.

Она не стала спрашивать, а где пиджак, боясь нарваться на какой-нибудь нецензурный ответ. Александр явно не выспался. И хорошо, что не открывает глаз – иначе как пройти мимо?

Пиджак аккуратно висел на спинке кресла. Его Александр снял до ужина. В кармане бумажник. В другом телефон – наконец-то! Только не включить. Надо возвращаться к нему. Алена накинула на голое тело блузку, пожалев, что она такая короткая и ничего, кроме груди, толком не прикрывает. Только Александр на нее и не смотрел. Он вырвал из рук телефон и выключил, сопроводив рыком раненого зверя.

– Хочу выходной!

Он сел, скинув одеяло, но она уже была с другой стороны и удержала край, служивший заменой юбки. Однако его рука тотчас скользнула под блузку и вверх по втянутому позвоночнику.

– У меня есть минут десять, если хочешь…

Вторую часть фразы Александр добавил после заминки. Алена обернулась, хотя и знала, что лучше бы сначала вытерла тушь с глаз. Он улыбнулся, но не протянул к ней второй руки. Так и смотрели они друг на друга, пока Александр шепотом не процитировал певицу Лолиту:

– Хочешь, хочешь, я знаю, хочешь, я точно знаю, хочешь, хочешь, но молчишь.

Алена поджала губы – сколько же в нем сарказма! Зачем же так грубо? Или стоит порадоваться, что Александр Сергеевич не является поклонником Аркадия Укупника или, упаси боже, «Красной плесени». Хотя она ничего о нем не знает.

– Ну хватит! – теперь Александр протянул к ней обе руки. – Нам все равно перестилать постель…

Нам… Утром он обещал отвезти ее домой, но это предполагалось другое утро… Только спросить она ничего не успела. Он сорвал с нее блузку и укрыл одеялом, хотя в квартире отлично работало отопление, и его тело раскалилось сильнее любого обогревателя. Однако ее не вспыхнуло, как стог сена. Неужели два глотка ликера приравнялись вчера к канистре бензина? Сейчас тело сковали стыд и страх, но она отвечала на его поцелуи с наигранной горячностью, чтобы избежать возможных насмешек. Лежа на его вздымающейся груди, втягивая ноздрями горьковато-сладковатый запах остывающей постели, Алена считала секунды до окончательного наступления утра рабочей пятницы.

– Я заеду вечером в аптеку, чтобы ты наконец смогла расслабиться.

Алена зажмурилась. Вечер, утро, суббота, а что потом? Замести следы и вернуть на лицо приветливую улыбку? Но сумеет ли она это сделать? Даже если Арчибальд будет молчать, она без чужой помощи выдаст себя с головой. Пусть даже Эльвире дела нет до чувств Оксаны, да и моральный облик сына ей хорошо известен, под большим вопросом будет стоять именно она…

– Чем будем завтракать?

Алена приняла вопрос за приказ и, схватив блузку, присела подле кровати, чтобы отыскать остальную одежду.

– Ленка, иди первой в душ. Мне дольше, – И, заметив, что она натянула юбку, Александр добавил: – Я тебе сейчас найду, что одеть.

Алена выскочила в коридор. Пусть он сам перебирает наряды жены брата, чтобы не было нового повода пошутить над ее вкусом.

Сначала Алена подумала закрыть дверь на защелку, но сообразила, что тогда одежды не дождется. Александр действительно вскоре заглянул в ванную, но не за шторку, не нарушив тем самым личного пространства вне постели. Его выбор пал на простое платье, тонкое, короткое и приталенное. Скорее всего оно лежало сложенным, вот она его и не приметила, как, впрочем и нижнего белья. Бикини сидели свободно, но не падали, а размер груди у Кристины был больше. Кружевные половинки чашечек лифчика ничего не скрывали и потому ничего и не поддерживали, и Алена решила надеть платье на голое тело.

Александр раздобыл халат – наверное, брата, раз вчера мать предлагала ему костюм Тимофея. Он сидел у окна, уперев локоть в промежуток между вазами с пожухлыми розами, и говорил по мобильному телефону.

– Не знаю. Оксана пока не звонила. Конечно, я сразу перезвоню вам. Вы, главное, не нервничайте. Если бы что-нибудь случилось, мне бы уже давно позвонили. Так что отсутствие новостей хорошая новость. Они вдвоем. Все будет хорошо. Да, я буду держать вас в курсе. И надеюсь, наш договор остается в силе? Взаимно. Хорошего вам дня, Людмила.

Он опустил руку с телефоном и продолжил смотреть в окно. Алена подвинула стул, чтобы привлечь к себе внимание. Александр медленно отвернулся от окна, и от его безразличного взгляда Алене сделалось холоднее, чем от мокрых волос.

– Ты не нашла фена?

Он поднялся и, игнорируя протесты, вынес фен из ванной в коридор. Алена раздирала пальцами мокрые пряди, чтобы быстрее просушить. Вода в душе больше не текла. Александр уже брился, а она пока даже не озаботилась приготовлением кофе. Алена выдернула штекер из розетки и обернулась – Александр ждал в дверях с протянутой рукой. Он расторопнее ее во всем. Только пока не оделся, или же сейчас модно расхаживать по-античному в простыне или полотенце на бедрах.

Вскоре он явился на кухню в рубашке, но пока без галстука. Оделся Александр тоже слишком быстро, она не сварила для него кофе, а про бутерброды даже подумать не успела.

– Лена, ты всегда без завтрака выходишь или встаешь в шесть утра?

Алена вспыхнула, хотя Александр уже не смотрел на нее, ища в холодильнике сыр, ветчину и масло. Хлеб она уже судорожно вытащила из хлебницы.

– Не надейся, что я забуду про вопрос! Ну, ты всегда такая капуша?

– Я не живу одна. Соседка – бабушкина

подружка и готовит для меня с братом. Я ничего не умею по дому, не приходилось…

Она чуть не саданула по пальцу ножом, пытаясь тонко нарезать батон. Александр перехватил ее руку и бедром отодвинул Алену в сторону.

– Будешь так себя вести, – произнес он без тени улыбки, – отправлю в кулинарный техникум. До экономического ты пока не доросла.

Вот и первая пощечина прилетела. Спасибо, Александр Сергеевич, вот так и надо говорить девушке, с которой провел ночь, «доброе утро». Алена даже носом шмыгнула. Александр тут же потрогал ее волосы – они чуть влажные, так что он не заподозрит обиду и не заметит, что по телу побежали мурашки вовсе не из-за волос. Он и не смотрел на нее, за считанные секунды заполнив блюдо бутербродами, но не успел сделать и глотка подостывшего кофе, как зазвонил телефон. Алена увидела, как он с надеждой вгляделся в номер.

– Слушай, дай позавтракать! – огрызнулся Александр в трубку. – Что такого неотложного? У меня первая встреча в десять тридцать. Перед тремя часами я ничего не всуну. Я тебя перебиваю? Ты ничерта не говоришь! В половине седьмого. Раньше не смогу. Серьезно, что ли?

Алена заметила, как дрогнули его губы в злой усмешке, а от взгляда прищуренных глаз ее прямо затрясло.

– Вообще-то у нее выходной. Мать укатила в Москву. Я сижу с котом и сказал, что до понедельника она свободна. Мне кажется, Лена заслужила отдых, ты так не думаешь? – он пододвинул к ней чашку и подмигнул, типа «Пей!» – А она отчитывается перед тобой за каждый свой шаг? Ну, да, конечно… Ага… Слушай, меня это не интересует, ладно? Блин, Руссков, ты глухой? Нет, ни в субботу, ни в воскресенье меня нет. У нас с Арчибальдом мужской отдых.

Алена не могла отвести взгляда от кольца, горящего на стиснувшей корпус телефона руке.

– Я серьезно хочу отдохнуть. В кой-то веке я разом освободился сразу от трех сук. Да, я не оговорился! – закричал он так, что задрожала гладь кофе даже в чашке Алены. – Не надо меня только воспитывать, ладно? Об тебя никогда не вытирали ноги. Об меня их вытирают постоянно. Нет, я не успокоился за ночь! И не успокоюсь никогда! Заткнись, Соломон чертов! Ничего не пройдет, ничего! Да иди ты нах…

Александр отключил телефон и со стуком опустил рядом с чашкой.

– Я должен был сказать ему правду?

Алена так и сидела над нетронутым кофе.

– Нахрена ты встречаешься со Стасом? Чего молчишь? Я же тебя прямым текстом спрашивал, есть ли у тебя что-то с Руссковым? Почему ты мне соврала?

В его руке вновь был телефон, и Алена зажмурилась, испугавшись, что тот сейчас полетит ей в голову.

– Стыдно? Теперь тебе стыдно? Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю!

Она распахнула глаза. Александр отложил уже телефон, но сравнялся цветом с белой рубашкой. Хорошо, что на столе лишь бутерброды. Схватить нож было неоткуда.

– Я сказала правду! Между мной и Стасом ничего нет. Он считает себя моим другом… Или заменой Марине. Я не знаю! – вскричала теперь уже она. – Я не знаю, что ему от меня надо! Я не лгала!

– А теперь тебе придется лгать! – Александр поднялся, так и не допив кофе и не взяв ни одного бутерброда. – Только посмей сказать ему про эту ночь.

Он вышел из кухни и вернулся уже с галстуком и в пиджаке.

– Накорми кота. Я вернусь поздно, так что ужинай без меня.

Александр схватил портфель и вылетел из квартиры матери, а Алена упала лицом на стол и разревелась.