Текст книги "Просроченное завтра (СИ)"

Автор книги: Ольга Горышина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 49 страниц)

Он отключил мобильник и сунул в карман.

– Аленка, ты меня извинишь? Ну, непруха какая-то. Даже день безработным побыть не дали. Чайник Польке отнесешь сама? У нее открыто. Ладно, я побежал.

Стас не отошел от двери.

– Я тебя отвезу, куда надо.

Даня покосился на Алену, но та продолжала стоять истуканом. Стас вышел первым. Он так и пришел в костюме, а Даня схватил дубленку, сунул ноги в ботинки и выскочил следом.

– Куда ехать? – спросил Стас в машине, и Даня назвал адрес. – Я знаю, где это. Так ты экскурсовод, что ли?

Даня передернул плечами.

– Вообще-то я актер, а это так, чтобы выжить.

Стас подрезал машину, чтобы проскочить на желтый.

– У тебя с Леной серьезно? – спросил он, не повернув к пассажиру головы.

– С Аленкой, что ли? – Даня усмехнулся, но заметив злой взгляд водителя, перестал улыбаться. – Да как бы вам сказать. Я с ней не знаком. Так, мороженое пару раз ели и на балет сходили. Я ее брата больше, чем ее, знаю. А вы почему собственно интересуетесь? – спросил он голосом Табакова. – Вы не из милиции случайно?

Стас вдарил по тормозам.

– Хватит паясничать! Я тебе не позволю девку обижать. Ты сначала в постель тащишь, а потом только знакомишься?

– Послушайте, я не знаю, кто вы и на самом деле не хочу знать. Я понятия не имею, что вам рассказала про меня Алена и зачем, но у меня с ней нет никаких отношений. Я вам правду сказал. Так получилось, что мы с Полиной работаем в паре. Я – Дед Мороз со стажем. Ну и мы вот так познакомились у нее дома. Я реально пришел ее проведать.

– Какое странное совпадение.

– Ну, не такое уж и странное, принимая во внимание тот факт, что мы имеем виды на одну и ту же девушку…

Стас крутанул руль и залетел на поребрик между машинами.

– Интересный поворот. Это тебе Лена сказала?

– Да, сказала. Скорее даже пожаловалась, – Даня смотрел Стасу в глаза, не моргая. – Знаете, это низко пользоваться беспомощностью маленькой девочки. Я бы с большим удовольствием набил вам морду. И я это обязательно сделаю, если вы ее хоть пальцем тронете.

Стас выдержал взгляд.

– Я учту это. Что еще она про меня сказала?

– Да ничего больше она не сказала. Я просто посоветовал ей уйти. Есть черта, перешагнув которую, мужчина перестает быть мужчиной и превращается в ублюдка. Подумайте об этом, – Даня взялся за ручку двери. – Я дойду пешком. Я поехал с вами только для того, чтобы предупредить, что за Апенку есть кому постоять даже в отсутствие Макса. И я сделал бы это, даже знай ее один день, а не три. И даже если бы она мне не нравилась. Всего доброго, Станислав.

– До свидания, Даниил.

Даня захлопнул дверь Форда и, не оборачиваясь, пошел вперед. Сзади засвистели тормоза – водитель явно развернул машину в один прием. Даня вытащил телефон и вызвал номер брата.

– Андрюха, ты на Садовой? Дуй к Алене, – он продиктовал адрес. – Головой за нее отвечаешь. Живо!

Даня сунул телефон обратно в карман, накинул дубленку и прибавил шагу.

Глава 18 «Слишком мало времени»

Алена дождалась, когда останется в квартире одна, и набрала номер, который знала наизусть. Абонент тоже знал ее номер и даже не поздоровался. Она и не ждала, что Стас обрадуется звонку. Алена готова была размазать обоих братьев Макеевых по стенке, когда узнала причину появления в ее квартире демона в кольцах и поздно вечером его братца. У нее не хватило нервов поздравить Даню с контрактом с турфирмой. Как она только не называла его – столько слов не знали даже конюхи. В итоге она выставила его вон и сказала, чтобы с Полиной он встречался только в театре.

Она плакала всю ночь и, увидев утром в зеркале мышиные глаза, обрадовалась, что Эльвира отпустила ее еще на один день. И вот она звонила Стасу, чтобы извиниться. Это было сложно – надо было извернуться и не выдать свою связь с Сашей.

– Стас, я звоню, чтобы извиниться.

Ответа не последовало. Алена закусила губу и провела пальцами по влажным ресницам.

– Не принимай всерьез, что Даня наговорил тебе.

– А как я должен это воспринимать?

Голос его был слишком глухим. Он явно держал аппарат не у самого уха, точно боялся запачкаться голосом звонившей.

– Как мою глупую шутку. Только шутила я не над тобой. Я… – Алена надеялась, что Стас скажет хоть слово, но он молчал. – Я не знала, как отшить Даню, и выдумала эту историю. Не было никаких имен, и я не знаю, почему он подумал на тебя. И почему его прорвало… Но я его выгнала. И звоню извиниться и сказать спасибо.

– Пожалуйста, – произнес Стас уже немного громче. – Лена, у тебя есть температура?

Она замерла на секунду и выпалила:

– Я уже здорова. Эльвира сделала из мухи слона!

– А мне кажется, у тебя жар и ты бредишь. Сперва ты используешь его, чтобы отшить меня, а теперь меня, чтобы избавиться от него. Скажи, у тебя шарики за ролики от циферок зашли, или это твое обычное общение с противоположным полом? Ответь, чтобы я не мучился, гадая, что же сделал не так, чтобы заслужить подобную оплеуху.

Алена не знала, что сказать, потому молчала.

– Почему ты выбрала меня, а не Сашку? Сашка больше подходит для роли монстра. У него даже диплом есть.

Сердце подпрыгнуло в самое горло, и Алена чуть не закашлялась. В ушах шипела прилившая к лицу кровь.

– Это был Саша. Потому что Даня однажды видел его. Я не знаю, почему он устроил эти разборки тебе. Он просто дурак.

Она выдохнула. Пусть будет так. У Стаса больше логики в словах, чем у нее.

– Да нет, дураки здесь мы с Сашей. Носимся с тобой, как с писаной торбой. Спрашивается, зачем? Чтобы вот такое получать в ответ? А не могла просто сказать одному из нас, что хочешь избавиться от неприятного знакомства. Сложно? Я ведь сказал, что ты можешь обратиться ко мне с любой просьбой. Зачем творить такое за моей спиной? И этот Даня… Он ведь хороший парень. Зачем ты обидела и его? У тебя что, совсем сердца нет?!

Нет сердца? Алена закусила губу – да, больше нет.

– Думаю, твой Сережа тоже от тебя натерпелся, – не унимался Стас.

– Сережа умер, – не сдержалась Алена.

Наступила тишина.

– Лен, прости. Так это все из-за этого? Ну что ж ты не сказала… Я ведь знаю, как это больно. Первая любовь, она жестокая, она не забывается. Хочешь, я приеду вечером? Гулять не предлагаю. Холодно. Просто посидим где-нибудь.

– Не надо, – отчеканила она тем же тоном, каким начал беседу сам Стас. – Мне уже не больно. Особенно теперь, когда я знаю, что ты не обиделся.

Он усмехнулся в трубку.

– Ленка, ну как на тебя можно обижаться?! Ну ты такой ребенок!

Алена скрутила телефонный провод и чуть не выдрала из розетки. Ребенок! Старик тут нашелся! Придурок!

– Спасибо. Я именно это и хотела услышать. Ладно, пойду готовиться к завтрашним урокам.

– Я скажу Сашке, чтобы он утром за тобой заехал. Нечего тебе по метро после простуды ошиваться.

– Спасибо. Пусть он мне только напишет, во сколько выйти.

Она чуть не швырнула трубку о стенку. Жаль, что телефон не ее личный. Она бы не жалела его, как не жалела Эльвира. Нет, не только ее сын придурок. Они все придурки. И Макс тоже! Все! Все!

Она бросилась на кровать и разрыдалась. Зато потом стало легче. Она доела последний апельсин и вынесла из комнаты последнее напоминание о Дане. Потом запикал пейджер и высветил сообщение: «Таможня дала добро. В 9 часов. Поспи лишний часик. Вечер мой».

Она отбросила пейджер. Жаль, чувство юмора не передается половым путем. Она бы очень хотела так же легко относиться к отношениям с господином Светловым, как относится к ним он сам. Почему же так больно? Почему? Месяц, еще целый месяц он будет с ней, в потом? Потом она зальет расставание новогодним шампанским. Приедет Макс, будет не так одиноко…

– Ленка, кофе? – Александр протянул ей бумажный стакан вместо утреннего поцелуя. – Боюсь, мать мне не сварит, а тебе, молодой, можно и два кофе в день. Скажи честно, скучаешь по кофе, который взбивает Стас?

Алена сжала губы. Что же он хочет услышать?

– Ты хочешь перевести меня обратно в офис?

– Нет, ни в коем случае! Я же ревнивый, очень. Просто он говорил о тебе с такой нежностью, что мне захотелось дать ему в морду. Помчался гад тебя навещать. Может, он влюбился, а? С опозданием?

Алена сжала губы еще сильнее.

– Что ты хочешь, Саша?

– Тебя, я хочу тебя. Видишь, я тебя даже не целую. Я и без поцелуя не знаю, как дожить до вечера. Поскорее бы мать уже уехала. Я хочу и засыпать с тобой, и просыпаться.

– А как же консьержка у тебя дома?

– Ленусик, консьержки не замечают, когда приходят хозяева. Они замечают только, когда те приходят не одни. Я все же хочу мать в Турцию отправить. Поколдуешь?

Она промолчала.

– Как я рада, что ты пришел, – проговорила Эльвира, и увела сына в спальню.

Алена расстегнула пуховик дрожащими пальцами. Она не может догадаться о них. Не может. Но Александр вышел от матери белее смерти.

– Лена, я заберу тебя в шесть, – сказал он мертвым голосом.

Эльвира тоже весь день нервничала, но относилась к ней с преувеличенной нежностью, и Алена поняла, что дело не в ней.

Александр явился в половине шестого и позвал мать в кухню. Однако говорили они так громко, что могли бы не оставлять Алену в кабинете.

– Ты знаешь, когда она точно хочет продавать? – говорил Александр. – Я связался с агентом. В золотом треугольнике пока все стабильно. Пусть чуть-чуть подождет.

– Зачем ждать?

– Затем, чтобы я нашел нормальное жилье. Двухкомнатная для нас не вариант, а только на них цены упали. Нам надо, чтобы было хотя бы три комнаты. Но в Адмиралтейском я покупать не хочу, там одна рухлядь. А на Ваське все как прежде по бешеным ценам. Блин, мать, неужели так трудно договориться? Я ей всегда говорил, что согласен перечислять частями. Зачем ей полная сумма прямо сейчас? Я готов даже процент платить, если семейных отношений уже нет никаких.

– Саша, эта квартира тебе не по карману. Это раз. А во-вторых, такая большая тебе просто не нужна.

– Можно я сам решу, что мне нужно, ладно? Я говорил этой дуре, что продавать надо было в сентябре, когда все побежали деньги тратить! А сейчас она ничего не выиграет. Цены прежние, но покупателей нет. Ну что ты молчишь? Ну хоть в чем-то ты можешь меня поддержать? Неужели так сложно? Я из кожи вон лезу, чтобы мы жили не хуже, чем раньше, и что в ответ? Саша, ты дурак! Жена тебя ни во что не ставит! Стас лучше тебя разбирается в бизнесе! Что еще? Что еще я от тебя не слышал? Скажи все!

– Саша, прекрати! Из-за чего сыр-бор? У тебя есть моя квартира. Купи мне двушку. Мне нормально. Мне больше не надо.

– Я не хочу жить в этой квартире.

– Хорошо. Продай ее и купи другую. Только прекрати поносить Кристину. У нее двое маленьких детей. Ей их поднимать одной. Если она хочет вкладывать деньги в биржу, это ее право. Это ее деньги. Ну не надо так на меня смотреть! Ну почему ты всегда недоволен? Да я любила тебя намного больше Тимки. Я избаловала тебя, и вот результат. Тебе всегда всего мало! Ты весь в отца!

– Так не надо было рожать от него! Может быть, мужика себе нашла б и не жила б с котом!

Александр шарахнул кухонной дверью и позвал Алену в голос. Она выскочила из кабинета и оделась за минуту. До машины он шел, опережая ее чуть ли не на пять шагов, а потом долго держал для нее дверь.

– Саша, может сегодня…

Он не дал ей договорить, с такой силой щелкнув ремнем безопасности, точно давал пощечину. Алена даже отпрянула.

– Лена, кроме тебя, у меня нет никого. Ты моя единственная радость. Не бей хоть ты меня! Мне сейчас даже плевать на консьержку. Поехали ко мне.

Она оттолкнула его, не позволив поцеловать.

– Успокойся! Не дури! Снимай гостиницу. У нас до полуночи уйма времени.

Он уже завел машину, когда зазвонил телефон. Звонила Эльвира с просьбой купить ей тур в Турцию на пять дней.

– Хорошо. Завтра все сделаю.

Они нашли гостиницу, которая находилась совсем рядом, и чуть ли не вбежали в номер. Сейчас никто не думал про вешалки для одежды. Все летело прямо на пол. Даже они сами чуть не упали мимо кровати и с трудом поднялись с нее поздним вечером.

– Мы, кажется, не ужинали, – улыбнулся Александр, проводя рукой по впалому животу Алены. – Ну что теперь делать? Чем тебя кормить?

– Можно в «24 часа» за бубликами зайти.

– Пошли. Почему бы и нет?

Утром она ждала его почти до одиннадцати, потому что Александру надо было заехать в турфирму. Эльвира занялась сбором вещей и предложила Алене переехать к ней уже насовсем.

– Там будет всего пара дней. Мы ведь проживем их вместе, не поругаемся?

Алена кивнула. Поругаться они могли только из-за сына, но Александр при матери великолепно держал дистанцию, но вернувшись из аэропорта, накинулся на Алену еще у двери.

– Саша, еще нельзя.

– Да к черту, Ленка. Выкинем простынь. Я не могу больше ждать. К тому же, можно не предохраняться.

Утром она с трудом открыла глаза и с ужасом обнаружила на часах одиннадцатый час.

– Саша, – она вцепилась ему в плечо. – У тебя есть сегодня какая-нибудь встреча?

Он со стоном потянулся и промямлил:

– Только со Стасом. Дай телефон.

Она принесла ему трубку.

– Ну и дура же ты, Ленка. Мобильный дай.

Она рассмеялась сквозь слезы и отправилась на поиски пиджака.

– Русское, слушай, я проспал. Ага, отмечал отъезд мамани. Ага. Через час– полтора буду. Ну давай.

Он протянул Алене телефон с просьбой поставить на зарядку и пошел в душ. Она спрятала под пеньюар красные акварельные разводы на ногах и побежала на кухню приготовить завтрак. Только он был испорчен звонком Оксаны. Она сообщила, что они встретились с Эльвирой и та очень довольна прогрессом внучки. Александр тоже был доволен. Алена даже отвернулась к раковине, когда он разговаривал с дочкой. Она пожалела, что не резала лук и не на что было списать слезы обиды.

Александр поцеловал ее на прощание, но она знала, что эта улыбка всецело принадлежит Еве. Закрыв за ним дверь, она сорвала с кровати простынь и запихнула в стиральную машину. Забыв про кота, она сидела на плитке и смотрела, как крутится барабан. Только потом, утерев последние слезы, пошла за кошачьим кормом.

Холодильник снова был заполнен готовой едой, но обедать не хотелось. Она заставила себя сесть за документы. Все-таки Александр при матери подписал новый Аленин договор. Теперь надо его отрабатывать. Теперь этот кабинет ее. Пока не решится квартирный вопрос в ту или иную сторону. Она боялась заводить с Александром этот разговор. Она решила не инициировать никаких диалогов, только включаться в них. Но игнорировать надо было и телефонные звонки.

– Ленка, я буду поздно. Стас тащит меня на ужин. Мы с ним холостяки. Извини.

Она заставила себя поесть и лечь спать. Замок в тишине щелкнул громче будильника. Оксана, наверное, каждый вечер ловила этот звук. Александр попытался ее поцеловать, но она притворилась спящей.

– Ну вот, началось… – он присел на кровать. – Я не мог сказать нет, неужели не понимаешь! Удивительно, что он раньше меня не приглашал. Но завтра я скажу, что записался в фитнес. Я реально похудел с тобой. Скоро придется дополнительную дырку в ремне делать. Ну, Ленусик, хватит…

Он отбросил старый ремень и галстук, чтобы вскоре пробраться под одеяло и взять неприступный бастион.

– У нас с тобой слишком мало времени, чтобы дуться друг на друга

И то верно. Эльвира вернулась так быстро, что Алена не успела приготовить и трех ужинов. Хозяйский взгляд сразу обнаружил недостачу тарелок. Алена ставила две отдельно.

– Подкармливала моего сына, да?

Алена вспыхнула. Выдраила всю квартиру, а про расстановку тарелок забыла.

– Он везде устроится. Лена, хорошо выбирай отца своим детям. От ген никуда не денешься. Сашка хоть тебя не очень донимал? А то, я гляжу, ты уже почти отчет закончила, а только декабрь начался. Этот засранец умеет вытрясать душу.

– Ничего, – Алена отпустила прикушенную губу. – Мне действительно нравится работать с цифрами.

– Лена, – Эльвира понизила голос. – А что с тем мальчиком? Куда он делся?

– Был да сплыл.

Эльвира не стала копать глубже и не до чего не докопалась. Так и уехала, оставив белого кота свидетелем шашней своего сынка.

Глава 19 «А счастье было так возможно»

Алена зачеркнула на настольном календаре очередной день декабря. До приезда Макса оставалось двадцать дней. До возвращения семьи Александра – десять. На улице минус восемь, идет снег. Дома тепло, но в душе уже организовался ледник. Александр снова опаздывал. Встреча за встречей. Они теперь работали со Стасом параллельно. Официально не разбежались, но один занимался малым оптом, а второй, как и прежде, оптовой торговлей иностранной продукцией. Алена вела переписку и знала все про дела Александра. Тогда как от Стаса получала одни лишь цифры. Потому утром по-детски обрадовалась, когда тот позвонил и пригласил на ланч в кафе, где они раньше ужинали вместе.

Алена даже навела марафет, хотя с последнего телефонного разговора прошло довольно времени, чтобы эмоции улеглись и не возвращались. На них просто не осталось места. Все ее естество заполнилось Александром.

– А здесь ничего не поменялось, – оглянулась Алена на привычный интерьер.

По губам Стаса скользнула легкая улыбка.

– А должно было? За два месяца, смеешься? Что может измениться за два месяца? Да ничего!

Он не сводил с нее глаз, а она нервно улыбалась, стараясь есть с аппетитом, но при том и красиво.

– Как тебе живется с кошкой, не скучно?

– С котом, – поправила Алена с улыбкой, хватаясь за салфетку. – Его Арчибальдом зовут.

– Странно, что Эльвира не назвала кота именем сына. Там же на букву определенную надо придумать имя, верно?

Алена пожала плечами.

– Знаешь, анекдот про кота? – продолжал Стас. – В еврейской семье появился котенок. Решают, как назвать – Хаим, Мойша. Ты что, милый, нельзя называть животных человеческими именами. Назовем лучше Васькой.

Алена натужно улыбнулась. Похоже, конкуренция в самом разгаре. И она спросила про торговых представителей. Стас тут же перестал улыбаться.

– А тебе это действительно интересно? Могла бы приехать в офис. Посмотреть. Пообщаться с тетками. Составить собственное мнение. Слабо?

Алена опустила глаза в тарелку. Откуда столько грубости? Да что с ним такое…

– Леночка, ничего не напоминает?

Алена перевела взгляд на салфетку – на ней лежала заколка. Почти такая же, что он подарил ей. Сейчас волосы были распущены. Она давно их не закалывала.

– Зачем еще одна? У меня еще та есть, первая.

Она провела рукой по волосам, собирая их в хвост. Стас приковал ее к себе взглядом, подняв заколку к самому лицу.

– Уверена, что есть? Или ты где-то ее забыла?

Она моргнула.

– Напряги память, Леночка. Я нашел ее вчера. Не знаю, сколько она пролежала за диваном. Не помнишь точную дату? Ты же бухгалтер…

Ресницы дрогнули. Веки отяжелели. Заколка ударила ее в нос и упала в оставшийся после салата соус. Алена продолжала моргать. Губы дрожали. Язык распух и не ворочался.

– Я рад, что тебе стыдно. Тебе должно быть стыдно.

Она открыла рот, но сумела произнести фразу только с третьей попытки.

– Я не знала, что это твоя квартира. Ты мне веришь?

Он усмехнулся и покачал головой.

– Конечно, ты не знала. Но что это собственно меняет? Господи… – Стас спрятал лицо в ладони. – Как же это гадко! Он ведь женат. У него больной ребенок. У него жена, которая не видит ничего, кроме этого самого ребенка. Тебе не противно, Лена?

Она затрясла головой, но не в знак несогласия, а чтобы унять шум в ушах.

– Ты обыкновенная сучка. Почему только мне за тебя так стыдно? Будто это я тебя такой воспитал…

Он поднялся из-за стола и швырнул на стол деньги.

– Здесь и за обед, и на такси. Саше привет. Я его сегодня не видел и не увижу, наверное.

Алена вскочила следом.

– Стас! Не мешай бизнес с личным!

Он обернулся.

– С личным? – губы Стаса дрогнули в усмешке. – У меня нет с вами ничего личного. Ни с тобой, ни со Светловым.

– Стас, пожалуйста…

– Лена, прекрати! Я не собираюсь ни закладывать вас, ни покрывать. Меня чужая постель не еб… Не интересует. Но в остальном тебя для меня больше не существует. Ты теперь просто подпись на бумаге, поняла?

Алена кивнула. Глаза высохли, и тушь перестала щипать.

– Надеюсь, вы собой довольны, Станислав Витальевич. Спасибо за обед. Все было очень вкусно. Особенно беседа. До свидания, Станислав Витальевич.

Он закусил нижнюю губу – хотел что-то сказать, но в последний момент передумал. Однако отвернулся к дверям так, будто сплюнул по дороге. Алена осталась стоять.

– Вам счет нести? – спросила со спины официантка.

Алена мотнула головой, схватила с вешалки пуховик и, замотавшись наскоро шарфом, выскочила на улицу, оставив на столе все брошенные Стасом деньги, даже не взглянув, сколько там. Форда, к счастью, уже и след простыл. Алена сунула руки в карманы и зашагала по направлению к дому Эльвиры. Уж эту дорогу она выучила назубок. На телефоне мигали пропущенные звонки, но на автоответчике не было записано ни одного сообщения. Пока она заваривала чай, чтобы согреться с улицы, телефон снова зазвонил. Алена сняла трубку.

– Моя настырность наконец вознаградилась?

Голос Стаса подкосил ее, и Алена рухнула на диван.

– Вы еще не все мне высказали, Станислав Витальевич? Побыстрее, пожалуйста. Обеденный перерыв давно закончился. В рабочее время я не обсуждаю вопросы личного характера.

Автоматическая очередь закончилась, и повисла тишина. Долгая. Мучительная.

– Аленка, скажи мне правду. Пожалуйста.

Голос Стаса стал прежним. Глубоким и мягким. Таким, каким он приглашал ее на собеседование.

– Это из-за работы, да? Он поставил тебе такое условие?

Она прикрыла глаза и выдохнула в трубку:

– Я люблю его. Неужели так трудно поверить в это?

Алена отключила телефон и швырнула на диван, а когда тот вновь зазвонил, она не ответила. Чай остыл, но Алена выпила его и холодным. Потом вернулась за компьютер, за которым просидела, оцепенев, до прихода Александра, ни разу не щелкнув мышкой.

– У тебя что? Внеурочные? – попытался он пошутить, но наткнулся на суровый взгляд. – Что случилось?

Она осталась в кресле. Он подошел, попытался обнять, но получил по рукам.

– Что на этот раз? – спросил Александр, отступая на шаг.

Алена смотрела мимо него. Поверх экрана в пустой дверной проем. Она первый раз произнесет это слово. Оно разорвется, подобно гранате. Его осколки засядут глубоко в сердце. Но ведь без этого слова не обойтись. Другого нет.

– Я считала тебя умным, а ты оказался дураком.

Он стоял сбоку. По-прежнему близко. Она чувствовала его дыхание. И тишину. Она давила на виски. Плющила голову.

– Как ты мог отвести меня в квартиру Стаса? Где у тебя голова и совесть?

Железные пальцы впились ей в плечи и вырвали из кресла. Взгляд тоже был, точно у коршуна.

– Как ты оказалась там с ним?

Она дернула плечами, чтобы высвободиться, и получила свободу. Когти хищника переместились на шею. Они сжимали ее, готовые на счет раз переломить. Алена даже на носочки привстала, но дышать легче не стало.

– Мы забыли там мою заколку. Стас сегодня принес ее.

Александр отпустил ее, и она ударилась пятками о ковер с грохотом обрушившегося дома – так сильно клокотало в ушах.

– А не плевать ли?

Александр отвернулся к темному окну и просунул пальцы сквозь жалюзи, точно проверяя, на месте ли стекло.

– Саша!

Алена не могла пошевелиться. Тело окаменело снаружи, и внутри сердце тоже неумолимо сжималось до размеров и твердости гальки. Он обернулся и полоснул ее ледяным взглядом.

– Что сделано, то сделано. Сами ж говорите, что на оба органа у нас крови не хватает. Только теперь действительно насрать. Бизнес с ним все равно разваливается. Так что я не особо и расстроюсь, если он вдруг обидится, как ребенок, и уйдет. А в остальном… Я не собираюсь прекращать с тобой отношений. Даже если Ксанка узнает, это ничего не поменяет. Побесится, поорет, и на этом все закончится. Хлопнуть дверью у нее нет возможности. Еще что-нибудь случилось? Если нет, то давай ужинать и спать. Мне завтра рано уходить.

Он вышел довольно тихо, и Алена прекрасно слышала, как загремели вешалки в шкафу, когда он убирал пиджак.

– Я не хочу, чтобы мои узнали,

– Алена поджала губы, поняв, что бесполезно тыкать в них вилкой. Она не сумеет ничего проглотить. Хоть выкидывай всю еду, как и журналы «Лиза», рецепты из которых она опробывала через день, проходя спецкурс молодой хозяйки. И квартиру приходилось убирать самой, чтобы уборщица не догадалась о присутствии в доме мужчины. Почти постороннего.

– Твоей маме мы ничего не расскажем. А с братом… Скажешь, что Эльвира просила обойтись без гостей. Будешь встречаться с ним у вас. Еще будут вопросы?

Вопросов больше не было. Она не хотела больше слышать этот ледяной тон. Только тело его по-прежнему оставалось горячим. Она старалась разжечь свое от углей его поцелуев, но те обжигали лишь губы, оставив на них к утру кровавые корки. Два дня она дергалась, когда звонил телефон, но потом успокоилась, и руки, цепляющиеся за плечи Александра, точно за соломинку, утратили твердость камня, по пальцам вновь побежал ток и внутри снова от его прикосновений взрывалась атомная бомба, унося с собой все трезвые оценки ситуации.

Алена даже не стала зачеркивать день, когда Александр уехал в аэропорт. Она не напоминала ему про одежду и не помогала паковать вещи. Их не было – они исчезли постепенно. В шкафу остались два костюма, а в ванной теперь лежала запасная бритва и, вместо электрической, обыкновенная зубная щетка.

Александр явился через день в обед, и два часа они провели в постели. И на следующий день сделали тоже самое. Как и на третий. Алена заставила себя не расспрашивать его про жену и дочь, и не знала теперь ровным счетом ничего. На соседней подушке появился огромный пес. Александр скидывал его на пол, чтобы уложить на его место любовницу, а потом возвращал на подушку охранять свое место.

Домой Алена приехала на второй день приезда Макса. Разговор не особо клеился. Брат казался каким-то нервным, хотя не разбирал диван и явно провел ночь в комнате Полины. Про Берлин он рассказывал крохи, а фразы про тупых немцев Алену не интересовали. Она просидела с Максом до возвращения Полины и впопыхах договорилась с ним провести выходные у мамы. Это в любом случае лучше четырех белых стен в квартире Эльвиры. Но у кого-то были для нее иные планы. Алена чуть не выронила трубку, услышав голос Оксаны. Он звучал бодро и даже весело.

– Не хочешь прийти к нам в выходные, чтобы не сидеть одной?

Под коленкой задрожала жилка. Неужели жена сейчас озвучила желание мужа? Потому что какое Оксане дело до скуки постороннего человека, когда дома с ума можно сойти от активности маленького ребенка. Но как собирается Александр усадить двух своих женщин за один стол?

– Спасибо. Может, в другой раз? Мы с Максом к маме уезжаем.

– Уже до Нового года? Или на праздники ты в городе?

– У меня же кот. Я оставляю его в первый раз на одну ночь и то боюсь.

– Прости. Я про него совсем забыла. Тогда ты придешь к нам тридцать первого? Или опять поедешь на одну ночь к маме?

Трубка в руках Алены сделалась мокрой.

– Я еще ничего не решила.

– А когда решишь? Если ты не придешь, то мы просто ляжем спать. Сашка даже елку не поставил.

Алена перевела взгляд на искусственную, стоявшую на стуле, Александр собрал ее для настроения, хотя и понимал, что Арчибальд скинет ее и не раз.

– Делайте, как вам удобнее. Я могу и к вам, и к маме в последний момент.

С мамой так не прошло. Наличие кота вкупе с переездом дочери в чужую квартиру сильно раздражало ее.

– Это неправильно. Ты приучаешь себя к богатой жизни, а ее нет, как ты не понимаешь? Ты так ни с кем не сможешь познакомиться. Ты не видишь людей своего круга.

– Мне сейчас, кроме работы, ничего не нужно. И на Новый год… Мам, и иду вместе с котом к Светловым.

– Это еще как так? А кот без тебя пойти не может? Новый год – семейный праздник!

– Но ведь Макс с Полиной тоже не приедут.

Брат сидел в соседней комнате, но не вышел к ним.

– Макс – это другое дело. Он парень. А ты должна быть дома.

– Я что, в клуб иду? Я иду в гости к людям с маленьким ребенком! Там только мать Оксаны будет.

– А Стас?

– Он с родителями. Сестра-то у него в Германии.

– Вот и ты будешь дома!

– У меня кот!

Они почти переругались, и даже с Максом не особо разговаривали в электричке, а у Витебского вокзала расстались достаточно сухо – ему до дома полчаса пешком, ей – полчаса на метро. Новогодние огни в любом случае не радуют. Только мягкая шубка Арчибальда способна успокоить нервы, и его искренняя радость при встрече – вызвать на лице временной хозяйки настоящую, а не вымученную улыбку. Александр позвонил почти в десять вечера, когда она уже забралась под одеяло.

– Проверка, что ты дома, – Алена сразу догадалась, что рядом с ним сидит или скорее уже лежит Оксана. – У нас елка живая. Пахнет лесом. Придешь понюхать? И продегустировать французское шампанское, которое Эльвира проигнорировала. Ну?

– Я приду, – ответила она и повесила трубку.

Да, лучше бы Эльвира пила тогда с ними на равных. Не будь выпита та бутылка на двоих, они бы не оказались на одном диване, который послужил отправной точкой в их отношениях. А что будет финалом, Алена не знала. Но в понедельник, стерев с лица дневные поцелуи, она отправилась по магазинам. Купила подарки всем. Даже Стасу, хотя и не понимала, как передаст ему подарок – праздника в офисе не планировалось. Дольше всего она задержалась в игрушечном магазине и в итоге купила Чебурашку. А во вторник утром взяла и вызвала такси. Пропуск продолжал лежать в сумочке, и охранник спокойно пропустил ее наверх. Теперь оставалось переступить порог офиса, но открыв дверь, Стас не отступил.

– Что-то случилось?

Его взгляд действительно бегал от ее лица до сапог и обратно.

– Да, Новый год. Стас, можно не через порог?

Он не пригласил войти, а сам шагнул к ней, захлопнув дверь.

– Стас, здесь эхо.

– А ты говори шепотом.

Он нагнулся к ее лицу, коснулся лбом ее лба, и когда она отпрыгнула, выпрямился.

– Если тебе, конечно, есть, что мне сказать.

Она сунула руку в сумку и достала подарочную коробочку.

– С Новым годом!

Он принял подарок и после тихого «спасибо», вдруг схватил ее за запястье и бедром задвинул в самый угол. Его лоб вновь впечатался в ее.

– Лен, ты же не за этим пришла? Говори уже, в чем дело. Пожалуйста.

Рука с коробочкой оказалась за ее шеей. Она не то что говорить, дышать не могла от густого запаха хвойной туалетной воды.

– Лен, уходи от него, прошу тебя. Не завязай в этом дерьме, умоляю. Я все для тебя сделаю, только не губи себя с ним.

Алена со всей силой толкнула его в грудь. Теперь она не могла дышать уже от злости.

– Да почему же ты такой дурак!

Она рванулась вниз. Он следом. И чуть не оторвал рукав пуховика. Охранник выскочил к ним из будки, но Стас послал его достаточно грубо. Через секунду он уже шарахнул дверью за спиной Алены и силой дотащил ее до машины. Только дверь открыть не удалось. Она впечаталась в нее спиной, точно посадила пуховик на клей «Момент». Коробочка чудом осталась у него в руках, и сейчас он швырнул ее в коричневую жижу у колеса.