Текст книги "Второе Пришествие (СИ)"
Автор книги: Николай Коровин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 42 страниц)
Придя домой, Даша ощутила сильнейший наплыв апатии. Делать ничего не хотелось, через силу она поддержала диалог с домашними, дождавшись, пока те уйдут спать, уселась на подоконник, обхватив голову руками. Окно было закрыто, но она поглядывала за стекло с нескрываемым соблазном. Тяжело вздохнув, она села на пол. Со стола под дуновением ветра, вызванного ее резким движением, слетел листочек и спикировал рядом с ней. Она взяла ручку. Но ничего не писалось. Тоска была настолько щемящей, что казалось, что сердце сейчас само зажмется и вылетит наружу напрочь. Незаметно для нее рука сама начала выводить на листке какие-то символы. Она откинулась. Время тянулось бесконечно. Она открыла глаза и видела лишь потолок. Она закрывала глаза и видела отчаяние, и оно казалось более жизнеутверждающим. Бесконечно лежать с закрытыми глазами было жутко, но открыв, она вновь видела лишь потолок. Впрочем, слезы уже достаточно запрудили собой все протоки, и потолок плавал, искажаясь в жидкостных отблесках. Она перевернулась, скрипнув от боли затекших конечностей, и заметила листочек. Он сиротливо лежал около нее, ручка томилась рядом же. 'Зачем жить в мире, где нет родственных душ?' – вопрошала надпись Дарьиным почерком. Сейчас она уже не выдержала и залилась слезами. Она плакала отчаянно и безмятежно, даже, когда, казалось бы, слез уже и не было. Ей хотелось, как в детстве, подойти и удариться головой о стену, и биться в конвульсиях, пока окружающие отворачиваются, чтобы не глядеть на эту провокацию и не уступать, не оказываться манипулируемыми, потакая подобной дикости. Но Даша не стала ударяться о стену, не потому, что ей было жалко свою голову, но потому, что ей не хотелось будить домашних. Она прекратила плакать, аккуратно взяла руками листочек и убрала его на полочку. Там уже лежали подобные отчаянные изречения за разные годы. Сейчас она взяла в свои руки фразу, записанную в тринадцатом году, то есть когда Дарье было пятнадцать. 'Они все желают мне только зла, день и ночь вынашивая коварные планы, как свести меня с ума', – говорилось в ней. Фраза о бывших одноклассниках заставила Дашу улыбнуться. 'Какая я была глупая! Я думала, что они меня не любят, обижалась на какие-то издевательства. А ведь им было глубоко плевать на меня, я им безразлична. Напротив, люди... Люди так устроены, что им нравится унижать кого-то, доминировать, утверждать себя. Им абсолютно все равно, кто такой слабый им попадется. Как же смешно сейчас это читать. Да я ведь сама, сама себя не понимаю! Абсолютно! А если я сама не могу себя понять, почему я другие тогда должны? Почему? И почему я должна понимать себя? Откуда идет это долженствование?'
Даша задвинула ящичек, потушила свет, разделась и легла спать. Отчаяние, на время ее покинувшее, начало вновь постепенно заполнять тело, как неприятный запах расползается по комнате, в итоге ощущаясь во всех ее углах. Но было уже довольно поздно: не успело оно заполнить ее и на часть, как Дашу обуял сон. Сны были странными и перемежающимися. Розовая радуга надежды сменялась тотальным уничижением. Дарья страдала и во сне, была счастлива, и просыпалась, полностью забыв увиденное. Начинался новый день и новая борьба с самой собой и окружающей действительностью...
...Закончился первый на неделе рабочий день, и Антон с Михаилом шли по направлению к станции метро, попутно травя байки и анекдоты, а также обсуждая манеру одеваться некоторых сотрудниц, об именах которых мы умолчим, дабы не вгонять их в краску. Но если есть, те, кто в краску всегда впасть готов, значит есть и те, кто в эту краску не впадает, считая, что он входит в топовую категорию. Около станции находился весьма оживленный перекресток, машины ожесточенно сигналили, объезжая участок с разрушившимся асфальтом, превратившимся в гигантскую лужу. Пешеходы бежали от этой лужи как ошпаренные, но один пожилой мужчина был не так резв, а может, и самой лужи он не увидел, поэтому стоял около нее. Одна маршрутка, не сумев протиснуться между стоявшим слева грузовиком и собственной лужей, неуклюже плюхнулась в нее, встрепенулась, и, подкинув сидящих внутри пассажиров, рванула на зеленую стрелку направо. В свою очередь вода, а точнее грязная жижа, скопившаяся в луже, вытесненная из нее тяжестью легконогой антилопы, рванула во все стороны, в том числе и на несчастного старичка.
Михаил и Антон расположились поодаль от бордюра, вне досягаемости брызг, и подготовились начать свой разговор. Но их внимание привлекли стоявшие с противоположной стороны входа в переход две девушки старшего школьного возраста. Несмотря на еще довольно теплую погоду, они были в шапках с надписями 'BOY' у одной и 'OBEY' у другой, и о чем-то переговаривались меж собой. Безусловно, не стоит дополнительно описывать, что они были в полном боекомплекте макияжа: пудры, помады, и так далее. Штаны у одной из них были полосато-розовые и настолько плотно облегали бедра и тоненькие ножки, что, казалось, их можно сломать щелчком. У второй же они были черные, и но она не была такой же худышкой, напротив, была круглолицей, а ляжки больше напоминали то неизвестное, ради нахождения которого приходится разгрызать дискриминант. В руках у девушек были телефоны, и они, не прекращая, фотографировали себя с различными ужимками, гримасничая бровями и губами. Точнее тем, что находилось на тех местах, куда природа собственно брови и губы определяет. И если в губах еще сохранялся собственный биоматериал (что, наверное, было временным явлением), то брови были целиком и полностью нарисованы.
– Фу, меня сейчас, наверное, стошнит, – выругался Антон, – ну куда мы идем? Нет, я даже не буду говорить про 'будущих матерей' и тому подобное, но неужели им самим не противно? Ну как, как можно в принципе опуститься до подобного? Разве так раньше было? Да, комсомолки одевались идентично, и не было у них возможности выбрать себе наряд, и как-то отразить свою индивидуальность, что, бесспорно, важно, но такого позора не было! Почему мне стыдно за современных школьниц? Да даже десять лет назад такого не было! Неужели немного улучшившиеся экономические условия, (а они немного улучшились, в девяностые все бегали бутылки сдавали), они привели к тому, что зажрались? И что, чем лучше могут воспитывать и вкладывать в детей, то... Приходится видеть такой ответ? Почему всякие суицидальные настроения приходят к тем, у кого все первичные потребности удовлетворены, даже в более чем полном объеме? Инвалиды, голодающие, живущие на маленькой территории – они борются, они хотят жить несмотря ни на что. Все мысли их не уходят дальше потолка. Но вот у кого все есть, будет демонстративно корчить из себя страдальца, придумывая себе тотальные проблемы. Нет, раньше таких бездарных страдальцев не было. Книг было мало, но в лепешку расшибались, чтоб их достать, и были самой читающей нацией, а сейчас что клянчат? И родители потакают! Да, куплю ему телефон подороже, чтобы он не хуже всех в классе был, вот оно как, опять же свое самолюбие тешат: 'Моя-то дочь одевается не хуже других!', и кому это надо, кому? Или вот, видел картину: мальчик десяти лет, плачет на весь магазин, потому что папа не купил ему телефон. 'От учителей одни жалобы на тебя!' – говорит ему отец. И через две минуты другая семья, мальчик просит купить книгу. 'Тебе еще рано это читать, ты не поймешь', – экспертно заключает отец.
– Вот! Читающий умен, и поняли, что весь ваш Карлуша, и коммунизм – фейк! Вот так-то оно! Думающий определенно не поведется на пропаганду! Сейчас все ведутся, а тогда нет, анекдоты про Степаниду Власьевну напомнить?
– Софью Власьевну. Нет, когда мы были школьниками... Нет, наше поколение таким не было. Вероятно, мы тоже занимались глупостями, но не до такой же степени!
– Не суть. Так вот комсомолки. Приехали как-то раз на Всемирный Фестиваль Молодежи разные иностранцы из дружественных стран, в том числе и африканских. И что мы видим? Спустя девять месяцев после мероприятия вдруг в роддомах появляются всякие темнокожие и мулаты. Изнасилования? Нет! Скромняжки-комсомолки сами узнали, где находится гостиница с приезжими, и собственно около нее их и караулили. А вокруг росло много кустов, ох как много! Ты одобряешь таких комсомолок? Уверен, что презираешь. Вот тебе и идейность. Или вот, кончилась война, мужчин мало, цитирую ветерана: 'Пришел я с войны, значит, познакомился с девушкой, пошли мы в кино, и, едва погас свет, она мне штаны расстегивать, значит, начинает'.
– Ты ушел в физиологию, если хочется, тут система не при чем.
– Э, э, стой! В СССР же секса не было, так ведь?
– Ну брось ты эти штампы, нормальная была рождаемость, но вот сейчас говорят про какую-то 'духовность', но в чем она? Я не вижу... Тогда и развестись не так просто было, на партийном уровне нужно было решать. Это какое клеймо – плохой семьянин!
– Фиктивных браков было полным полно, для выгоды, прописки, приписки и прочая бюрократическая тушка. И измены, если людям свойственна похоть, точно никаким социализмом ее не исправишь, поверь.
– Почему не исправишь – это были именно пережитки буржуазного прошлого. Официальная пропаганда делала акцент именно на порядочность, непорочность, однолюбство. Вспоминаю стих или песню даже советских времен, где вроде говорилось: 'Поцеловать ее не решался, так любил'! Примерно в таком смысле.
– Если промыть людям мозги идеологией – они будут ходить с красными флагами, собираться на демонстрации, выкрикивать лозунги. Но инстинкт продолжения рода не заглушишь ничем, определенно. И тех, кто привык жить разгульно, полигамно – идеологией не исправишь.
– А религией исправишь? Религия поощряет бить жену за провинности, это, значит, правильно? Давай, давай поговорим о проблеме домашнего насилия.
– Которая была, опять же, актуальна всегда.
– Только одни ее поощряют, а другие нет.
– Да советская власть вскоре после своего установления хотела насовсем отменить институт брака, пусть каждый имеет право пользоваться женщинами, и по талонам, так сказать.
– Ну, по крайней мере, это бы решило проблему измен. Вот сейчас проституция запрещена – где удовлетворять потребности?
– Ты сам знаешь, как она запрещена. 'Интим услуги' – и все. Если хочешь кого-то к себе вызвать, можешь вызывать. И мулатки, и шоколадки – на здоровье! – тут раздалось объявление: 'Уважаемые москвичи и гости столицы!', – Гости столицы... Уважаемые! За что их уважать? По крайней мере на одном уровне с москвичами?
– Эти гости рулят нашим городом, и это факт.
– Некоторые открыто, а некоторые... Не совсем... Но продолжай. Религия это тема, уверен, о которой ты можешь изливаться часами.
– Почему бы и нет! Продолжу: религия поощряет убийство. Да – убийство неверного, а также убийство при защите родины. Что же мы видим? Германия шла воевать с надписями 'с нами бог' – и проиграла! Плохо молились? Победа в войне – у того кто лучше молился? Человек верующий, заметь, ограждает себя от греха не ради другого человека, не ради человечества, но ради своего бога! Насколько сильный это аргумент?
– Смотри, на мой взгляд, сильнейшим аргументом является так называемая 'модель часовщика'. Если есть отлаженный часовой механизм, то должен быть и часовщик, этот механизм создавший. В этом мире все имеет причинно-следственную связь, а значит и есть созидательные силы. Вот они и подразумеваются, как божественные. Более того, эти силы не только создали материю, но и управляют миром по не меняющимся законам. Да, я скорее пантеист. Далее – по мере развития человечества, внутренняя потребность в вере и попытка понять смысл своего происхождения, цель своего существования на земле привела к созданию религий. Их множественные попытки объяснить божественные процессы, оказывались как противоречащими друг другу, так и сами себе, в результате рациональный разум человека породил атеизм – отказ от познания божественной сущности мира, отказ от этой концепции. Атеизм возник как реакция на теизм, но не наоборот, сам по себе теизм тоже изначально был политеизмом, но постепенно трансформировался в монотеизм. Но атеизм также следует внутренней потребности человека в вере. Я не хочу говорить, что атеист верит в злобные теории заговора, что все религии – коварные секты, с помощью которыми можно управлять людьми. Нет – религии являются сильнейшим источником вдохновения, духовного и нравственного развития человечества. Религия – замечательнейшее изобретение, помогающее человеку решить вопрос незнания того, зачем он пришел в мир. Можно выбрать страдание от незнания, а можно принять готовую красивую модель. Но весь мир строится на подобных упрощениях, даже простой расчет. Ты не врешь и заключаешь сделку с совестью, когда округляешь же или пи. Так проще. И верить проще, чем не верить. И именно поэтому мне не интересно огульно верить в те картины, что мне дают религии. Вот интернет тоже во многом ложь. Замена реального общения людей. Но ты им пользуешься и не возмущаешься, а вот религии у тебя вызывают бурю возмущения. Если отсутствие бога так очевидно, зачем так это доказывать? Атеист отказывается от божественной концепции сотворения мира, но считает ли он себя дитем природы? Да, атеист подразумевает земным богом человека, единственную сущность, способную к осознанной деятельности. Язычники преклонялись перед природой, представляемой в виде духов, а, например, христиане, каждого человека считают рабом божиим. Что это значит – что человек есть подчиненное мирозданческой системе существо. А как видит атеист – он ставит человека выше ее, ставит себя выше всей природы, поэтому и атеистическая система мира безжалостна к природе. Тот же Советский союз, самый яркий пример атеистического государства, пытался изменить русла рек, что могло в корне подорвать климат планеты. Вот она, вера атеиста. Вот атеисты приводят нам свою версию парадокса Ферми об инопланетянах, дескать, где доказательства? Хорошо, допустим, бог есть. Каким образом мы можем доказать наличие бытия божия? Методы человеческого познания известны: опыт, наблюдение и иже с ними. Но что же это за бог, если его существование выводится с помощью человеческих методов? Он сразу теряет свою божественную сущность. Понимание настоящего бога недоступно человеку, и то естественно. Вообще, вопрос, 'веришь ли ты в бога' может иметь два ответа. Да, верю, что он существует, понимаю зачем, но не понимаю, как существует, где существует, и, главное, нужно ли мне с ним общаться. Обрати внимание, все религии строятся на общении с богом. Почему? Потому что бог нужен людям как воображаемый слушатель нравственных диалогов самих с собой. И как судья подлых мыслей, появляющихся в сознании. Вот что рождает идею общения с богом! Вообще, религиозность является непременным атрибутом души человека. И материалисты выводят ее отсутствие. Мысли, дескать, химические реакции. Мотивация имеет физиологические начала. Но как объяснить коллективную идею? Жертвенность и страдание? Милосердие? Невидимой химией? Но не в ней ли тогда закрыт божественный смысл? Про коллективную идею вот пример, чтобы ты не толковал это в политическом смысле. Я в свое время пытался писательствовать; ты об этом знаешь и не упускаешь случая уязвить. Право твое. И вот я пишу, развиваю одну идею, потом бам – выясняется, что об этом триста лет назад Кант писал. Другую – оп – а оказывается Фихте эту мысль одним предложением выразил. И я думаю – как Кант прочитал мои мысли? Но я ведь, додумавшись до этого, не знал о том, что Кант писал про это, значит я такой же гений? Ха! – Антон при этой фразе покатился от хохота. – Как бы не так. Гениальность Канта в этом случае и есть в том, что он первым сформулировал эту мысль. Безусловно, он не первый кто думал на ту тему, думали и до него, и вот коллективное сознание трансформировалось в мысль Канта. Далее она приходит уже другим людям, вот и до меня дошла очередь. Какой химией ты это объяснишь? – Михаил был доволен, ему казалось, что он представил довольно аргументированную и цельную конструкцию.
– Ты искажаешь ситуацию. Я как атеист не хочу верить в то, что моя жизнь находится в руках некоего существа, не известного мне, существующего вне меня. Если я не могу оценивать его влияние на меня – есть ли смысл о нем говорить? Да, я верю – я верю в свои собственные человеческие силы, потому что они мне видны. Если и не всегда верю, то это уже проблемы личного характера, видимо.
– Не видимо, а точно, – сурово констатировал Михаил.
– Хорошо, пусть будет так, – продолжал Антон, соглашаясь для вида, чтобы скорее продолжить, пока мысль не вылетела из головы. – Но зачем обвинять в нарушении природного баланса СССР, когда твои же любимые капиталисты ради прибыли готовы травить природу? Разве нет? Я тебе еще раз повторю – бог не нужен самостоятельному миру, но бог нужен человеку, чтобы он мог влиять на те стороны своей жизни, которые от него не зависят. Ты обрекаешь свои желания – чтобы родственники были здоровы, чтобы ты не страдал после смерти, чтобы деятельность приносила блага – в форму молитвы. Молитва – конкретизированное выражение наших желаний, которые мы не можем или не хотим применять к себе, а чтобы не направлять их в пустоту – мы направляем их на некое всеобъемлющее существо, которым и выступает бог в сознании религиозного человека.
– Нет, бог находится не вне тебя, не вне человека, а как раз в нем. Ты пытаешься осознать понятие бога с помощью человеческой логики и терпишь крах. Но бога можно познать лишь божественной логикой! Да и вообще, отбрось в споре о боге понятие религии, религия лишь инструмент, лишь поддержка для его познания. Но я, как сомневающийся, скажу тебе. Смотри, бог видится нам идеальной сущностью, все религии говорят об этом, и вы критикуете их, отталкиваясь от того, что в мире нет идеала. 'Если есть бог, то почему он допускает насилие' и так далее, говорите вы. А что, если бог могуч, но не всемогущ? А что если бог сведущ, но не всеведущ? Что, если его возможности ограничены? Он создал – в первый или не в первый раз? Ты мне как-то сказал, что если умрешь и увидишь бога, то спросишь: 'Почему ты скрывался?' Но, елки-палки, а почему, собственно говоря, он должен был тебе показаться? Какие доказательства он должен был предъявить? И главное, для чего? Для чего ему убеждать тебя? Спуститься с небес, объятым пламенем? И ты не смог бы это объяснить оптической иллюзией или собственным помутнением рассудка? Тогда грош цена твоим убеждениям, ты такой же сомневающийся! Да и самый верующий верующий, прости за каламбур, сомневается, сомневается в том, какая участь ждет его там! Дарует ли спасение ему всепрощающий бог?! А что, если бог не безгрешен? Не безошибочен?
– Тогда я отказываюсь называть его богом! – воскликнул Антон, почему-то тыча пальцем ввысь.
– А кто он тогда? Назови его недобог! Но что ты за атеист, если допускаешь существование недобога! Сейчас я иду на попятную, обнажая твою непоследовательность! Ты написал выпускную работу, сколько там было слов? Ты бы стал каждому слову доказывать, что ты его создал? Что ты есть! Смешно? А зачем ему опускаться до семи миллиардов людей? Ты знаешь, чем он занят? Да ему, может, плевать, на твое неверение! Он не обязан тебе доказывать! Тоже мне, бином Ньютона! 'Он меня чуть с ума не свел, доказывая, что меня не существует!' Так ведь там было? Хах!
– Людям необходим бог, чтобы оправдать те добрые дела, которые никто не видит, за которые им никто не скажет даже спасибо! И существование бога в их воображении позволяет им тешить себя надеждой, что им воздастся за это после смерти!
– Это в тебе желчь сейчас играет, – отрезал Михаил и отвернулся, а потом уставился прямо в глаза Антону. Тот пожал плечами и потупил взор. Заявить, что некоторые вещи в своей жизни он совершает бескорыстно, он не решился. К тому же, Михаил мог попросить подкрепить свои слова примерами, но едва Антон такой пример бы привел, бескорыстие тех поступков моментально улетучилось, а вскрылась их прожженная язвой сущность: самоутверждение и тешение самолюбия. Антон тяжело вздохнул, но Михаил не уловил примирительный намек.
– Как же смешны атеисты, когда так серьезно подходят к этому вопросу! Вы, право слово, ничем не лучше религиозных фанатиков, по которым и создаете свое представление о верующих, как о недоразвитых существах. На мой взгляд, вопрос 'веришь ли ты в бога' не логичен. Ведь если мы задаем такой вопрос, то мы уже вводим некий параметр 'бог'. Но мы оставляем полностью пространство для вариаций заполнения этого термина. А он у каждого свой, полностью свой. И еще, необходимо отделить понятия 'верю' и 'верую'. Верующие – они именно верующие, от слова 'верую', но не верящие, потому что с точки зрения русского языка, ты веришь кому-то, в первую очередь. Веровать – это не просто верить, то есть принимать все факты за правду, это значительно больше. Но для меня вопрос веры упирается в то, что правит миром: порядок или хаос? Бог равно порядок. Физика, химия, все законы природы, ты же не споришь, что они есть.
– Вот именно! Законы! – Антон уже решил идти до конца и не отступать с позиций ни на шаг. – И не надо никаких сказок про выдергивания ребер, распятия и прочую ерунду! Что есть церковь? Это бизнес-структура, которая не платит налоги, поскольку числится как некоммерческая организация. При входе в храм висит объявление: 'просьба не зажигать свечи, приобретенные в других местах, потому что они коптят стены и ваши души'. Наши души! Свечи!!! Поставленные в храме! Понимаешь? Это как при входе в один сетевой магазин висит табличка, предупреждающая, что въезд с тележками другого магазина не одобряется. Но тележки хотя бы не коптят души! Зачем же такая наглая ложь! Это еще возмутительнее, чем когда магазин вешает надпись 'скидки' на товар, который на самом деле подорожал. Но магазин желает заработать, при капитализме для любой коммерческой структуры прибыль является первейшим фактором, максимизация прибыли, любым не запрещенным законом способом. Но церковь? Для чего существует она? Для спасения души? Кто создал христианство? Христос? Даже если он и существовал – хотел ли он этого? Крестовых походов, инквизиций? Он ради этого вел проповедь? А ученики, чтобы предать важность своим мыслям, почерпнутым у него, выдумали идею о его божественной сущности, дописали историю о воскрешении и вознесении. Причем сам факт воскрешения они подтверждают... отсутствием тела в гробу! Аргумент! Если даже и допустить, что некоторый человек взял и воскрес – это значит, что он сын божий? Хорошо, примем все сказанное в Библии за чистую истину. Но что мы имеем? Бог слабохарактерное существо, истеричное. Увидев, что нечто сотворенное им ведет не так, как он ожидал, он психанул и наслал на всех потоп. Что же он, такой всемогущий, не убил их силой мысли, не аннигилировал? А почему бы просто не изменить их? Если ты сотворил эти души – то что тебе мешало сотворить их любящими, добрыми, если ты бог добра и любви? Допустим, эксперимент пошел не так, но что мешает поменять условия эксперимента? Если все это допустить, вопрос о могуществе бога подвисает. Если бог умеет заниматься миротворчеством – и я сейчас про не войска ООН и гуманитарные бомбардировки – а именно про сотворение мира. Если он это умеет – почему он совершил это единожды?
– А кто тебе сказал, что единожды? – пытался возражать Михаил, но его вопрос был проигнорирован.
– Если ты один раз в жизни сварил суп, получилось какое-то сносное варево – можно ли назвать тебя поваром? Да, суп ты сотворил, принимается. Но более ничего не смог. Какие есть потребности тогда у бога? Он единожды создал мир на потеху себе, очень трудился, что даже обустроил себе выходной. Стоп! Как божественная, всемогущая сущность может устать? А чем он тогда занимался до этого? А как он отдыхал? Развесил гамак на древе познания и налил себе коньячку? Зачем он создал змея-соблазнителя? Всемогущий бог не мог предсказывать будущее? Но даже простой ученый-любитель перед опытом расписывает все известные ему варианты. Как говориться, на всякий случай. А что же тут за заминка? Почему он это не учел? И зачем вообще было нужно дерево, с которого нельзя есть? Поведение бога тут напоминает не какую-то высшую сущность, обозревающую мир, а напоминает непоседу-школьника, который не может собрать машинку. Вот он тыкает детальки туда-сюда, никак! Бдыщ тогда этой машинкой по асфальту! Вот что есть библейский бог!
– Но дальше он послал своего собственного сына, чтобы тот показал пример, как надо жить. И ведь люди поверили! Определенно поверили!
– Толку-то? Как убивали, так и убивают, как воровали, так и воруют. Христианство вроде бы говорит правильные вещи о добре и прочих прекрасностях, но это на первый взгляд. Христианство допускает сильную ошибку, объявляя гнев грехом. С точки зрения психологии, гнев является естественной реакцией человека на определенные ситуации. Сдерживание же гнева категорически вредно, оно оказывает негативное воздействие на психику, расшатывая ее. В один момент накопивший в себе злость человек может взорваться, выплеснуть все наружу. Мы не берем флегматиков – но для людей экспрессивных проблема видится существующей.
– Друг мой, это все оправдания собственной несдержанности. Я ни на что не намекаю, и тем более не буду говорить про 'просветление' в душе. Но взрослый адекватный человек, отдающий отчет своим действиям, должен уметь найти это заземление, куда будет уходить негативная энергия. Например, экстремальные виды спорта и так далее.
– А, то есть ты полагаешь, чтобы навести душевное спокойствие, полезнее скатиться с трамплина на лыжах, чем пойти помолиться в церковь. Что ж, это подтверждает мою теорию о том, что не может бог повлиять на людей. А может, он и правда лишь умеет клепать эти миры? Или он играет сеанс одновременной игры в шахматы. Миров у него сотни. Он создал один, денек подремал, создал следующий, потом вернулся, дай, думаю, взгляну, как там на Земле без меня. У-у-у-у, как все плохо. Нашлю я им потоп, пусть поплавают! И дальше пошел свой обход проводить. Вернулся вновь, видит, опять испортились, пошлю я им Иисуса, типа богочеловека, пусть он их там уму-разуму учит. Красивая история? Ха, да я создал новую секту!
– Смысл религии не в красочности истории. И христианство этим и отличается от язычества, где действительно главенствует красивый с литературной точки зрения миф. Христианство апеллирует к человеческому чувству, человеческому сердцу, встреча с богом вызывает у человека благоговение и трепет. Если смотреть на мировую культуру, то да – много зла и беззакония твориться на белом свете, но мне все же кажется, что мораль современного человека сформировалась в первую очередь под влиянием религии. И древний человек убивал без зазрения совести соплеменника. Под божественными сущностями человек попытался выразить некий идеал, к которому нужно стремиться. Вера в бога упирается в веру в совершенного человека внутри себя. Если ты веришь и веруешь в бога, он уже есть внутри тебя, вера собирает воедино все твои посылы к нравственному совершенствованию. В отличие от государства, строго предписывающего, что нельзя и ставящего рамки, вера дает шанс на спасение через покаяние, то есть именно религия позволяет грешнику спастись, спастись в первую очередь от самого себя, потому что свой личный суд и есть самый страшный. И даже если ты позиционируешь себя как атеист, всякий раз, когда ты задаешься нравственными вопросами, ты апеллируешь к внутренней вере. Разум, чистая логика говорят: никто не видит, если ты своруешь, прибыль будет лишь твоей. Но тебя что-то ограничивает. Как там было у Достоевского: 'Тварь ли я дрожащая или право имею?' Ты сможешь пойти убить? Нет! А если бы ты знал, что нет органов правопорядка, тебе точно ничего за это не будет смог бы?
– Стой, стой, стой, не надо Достоевского приписывать. Раскольников был очень-таки верующий, но это его не остановило. Зачем тогда вообще такая вера нужна, а? Если даже ее приверженцу она не помогает? Ты сейчас скажешь, мол, до всего самому доходить надо, хорошо, но для чего? Почему я должен до чего-то доходить, если наука уже сама до многого дошла, а если и не дошла, то я явно не умнее всех ученых.
– Значит, вера его была поверхностной, не настоящей. Только и всего. И, кстати, я уже точно не помню, вроде он, когда к Соне пришел, сомневался в вере. Так что ты зря причислил Родиона к истово верующим. Он даже скорее наоборот – стал верующим как раз после своего поступка. Вообще, я считаю, что изначально, от природы, человек агрессивен, хищнически устроен, будучи на вершине природы. И конкуренция – естественный процесс. Но это именно та борьба, которая толкает мир вперед. Но человек не имеет права зазнаваться. Всегда нужно понимать, что есть что-то выше нас. Помнить, что есть граница, что есть ответственность даже за те поступки, за которые мы не отвечаем при жизни.
– Это понимание тормозит прогресс! Земля круглая, говоришь, на костер! Паровоз изобрели? Что за адская машина? В котле сатана сидит!
– Да, а твоя любимая советская власть не тормозила прогресс, нет? А ученых не сажали? Вавилов, вот ярчайший пример, погиб в заключении, и тысячи других. Зато псевдоучению Лысенко – полный вперед, но к чему оно привело? Что начали закупать пшеницу за границей! Вот умора-то!
– Давай, давай, Голодомор вспомни, и каждого репрессированного. Ведь люди равны, не так ли? Вот и вспоминай всех.
– Да и что говорить, когда петух клюнул конкретно, товарищ Сталин и до религии снизошел, разрешил проводить богослужения. Да, именно в сорок первом вдруг открылось для служб много церквей. И религиозные деятели призвали народ сплотиться. И народ забыл, забыл все преследования. Знаешь, я что думаю? Не так даже страшны сами по себе репрессии, как то настроение, которое они рождают в обществе. Стукнула дверь, и ты дрожишь – сейчас заберут. С соседями общаться боишься, вон, на втором этаже осведомитель живет. Пошел на рынок, а он за тобой, смотрит, что ты покупаешь! На работе продвигать свои идеи боишься, еще во вредители и контрреволюционеры запишут! На войне попал в плен, все – уже предатель! Вот что страшно, все в комплексе, а не просто расстрелы. Трагедия коснулась всех жителей страны, а не только репрессированных.
– Мне кажется, ты передергиваешь...
– Да! Скажи же еще, что это была вынужденная мера, как там в анекдоте было: 'Моисей вывел евреев из Египта, а Сталин из Политбюро'. Почему поощрялось доносительство? Для продвижения по службе были готовы идти на предательство.
