Текст книги "Второе Пришествие (СИ)"
Автор книги: Николай Коровин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 38 (всего у книги 42 страниц)
Ленин, погруженный в свои мысли, незаметно оказался на Манежной площади и направился в Александровский сад. На выходе из него, напротив Исторического музея, внимание его привлекла забавная парочка. Конечно, Вы уже догадались: это был двойник Ленина и двойник Сталина. Забавно было то, что они о чем-то оживленно переговаривались меж собой, даже, кажись, спорили, не замечая рядом собственно человека, существованию которого они обязаны своими заработками. Ленин направился к ним, но тут по его голове словно последовал удар... Он вспомнил тот сон... Встающего из гроба Сталина... Отплюнув эту ересь он подошел и поздоровался. Но те посмотрели на него с пренебрежением.
– Э, нет друг! Извини! Тут наше место, давайте уважать друг друга. Вы новенький? Озаботьтесь себе найти другое место. Вы уже уплатили сбор? – поинтересовался 'Ленин' с явным наскоком. Настоящего Ленина подобная агрессия ввела в ступор. Но тут вмешался 'Сталин' и Ильичу сразу стало все ясно.
– Дарагой, давай рэшимь вопрос по-харошьему? Ну, что ты будэшь здесь атьбивать у нас клээнтов? Маськва что-ли малэнькая? Найдется тэбе мэсто, но нэ у нас.
– Мы уже пять лет тут стоим, знаешь, сколько самозванцев за все это время было? Но ты, надо сказать похож. Весьма похож. Думаю, у тебя все получится! – старательно картавил 'Ленин', неожиданно сменяя гнев на милость.
– Глупый! У тебя шанс – на всю жизнь сейчас. Запоминай и копируй. Что ты там буквы коверкаешь? Думаешь, потеху создать? Так то неудачная пародия. Душу ты мою не понял. Прости, не могу смотреть на Вас.
Ленин стремительно отвернулся от них и зашагал по площади. 'Ленин'-пародист рванул было за ним, настоящий Ильич чувствовал это спиной, но Сталин схватил того за рукав и одернул.
– Пусть идет сэбэ, – молвил Коба, – ты нэ слышал развэ новость о том, что его якобы аживылы? А-ха-ха! Я пасмэялся! Чистая работа! Дажэ на выборы допустили и всэ повэрылы!
– Да я сразу того раскусил. Я много речей Ленина слушал, прежде чем научился в образ входить – не говорил он так никогда. Совсем другая подача, – поддержал коллегу лже-Ильич.
– А этот самозванэць, выдымо, проныкся той ысторией! Рэшиль нас поддеть! Но ничего!
Рассвет уже полностью покорил Москву; излишки тьмы окончательно исчезли с проснувшихся и оживившихся улиц, напоминая о себе прохладой, да и та постепенно растворялась в лучах солнца, поднимавшегося все выше и выше и озарявшего купола церквей, блестевшего и играющего в них, будто солнце всю ночь не спало, а скучало, ожидая, когда можно будет вновь вернуться к этой увлекательной игре.
Ленин уже шагал по площади, куранты пробили один раз. Толпы в Мавзолей не было, надпись 'ЛЕНИН' была на месте. На площади также находились узнававшие его и желающие сфотографироваться. Ленин никому не отказывал и направился в сторону Васильевского спуска. Там к нему подошла очередная группа экскурсантов. Приветливая девушка, то ли немая, то ли не знающая русского, приобняла его и заулыбалась в камеры. В этот момент Ленин почувствовал легкий укол сзади в область ребер. Девушка незаметно убрала руку с маленьким шприцом и направилась к фотографировавшей подруге. Мир стремительно пронесся перед глазами Ильича, небо покачнулось и медленно поехало. Он вскинул руки в попытке схватить девушку, но перед глазами что-то мелькнуло, и навалилась белая пелена. Ленин вдруг рухнул как подкошенный. К нему бросились люди, в том числе и та девушка, с которой он сделал последний кадр. Шприца в руке ее уже не было. Ее подруга продолжала делать фотографии, словно ничего и не произошло. Увидев, что Ленин упал, она вскрикнула и подбежала к нему, попутно забрав у сообщницы шприц. Она начала показывать в сторону площади, словно именно туда и удалился неведомый преступник. Ее подруга недолго постояла в толпе, каких-то пару минут, после чего они разными путями направились к поджидавшей их машине. Двери захлопнулись, и они направились прочь по Москворецкому мосту. На середине моста машина остановилась, и девушки выкинули в реку свои пушистые парики и четыре небольшие подушки, предварительно запихнув в них припасенные камни. Разумеется, делалось все это в перчатках с целью недопущения оставления отпечатков пальцев. Теперь уже машину сели двое парней и скрылись окончательно.
Тем временем на все больше оживающую площадь прибыли скорая и милиция. Но делать было нечего: Ленин был мертв, но понять от чего, было невозможно, выстрела никто не слышал. Многие очевидцы описывали произошедшее, как несчастный случай: Ленин стоял, фотографировался с пешеходами, а потом вдруг сам по себе упал. Стали спрашивать свидетелей насчет того, с кем он фотографировался в последний раз, но тут ответы разнились. Кто-то вспомнил девушек, кто-то юношей, а кто-то даже пенсионеров с орденами. Но даже и среди видевших девушек не было единства: одни утверждали, что они обе были блондинками, другие – что обе брюнетками, кто-то придерживался смешанной системы, а один молодой человек почему-то уверял, что та, что фотографировалась, была огненно-рыжей. Таковыми были, справедливости ради, и красавицы на постерах, наводнивших стены комнаты, в которой довелось обитать данному молодому человеку, а девушки действительно были разноцветными: блондинкой и брюнеткой. Хотя, мы же уже подчеркнули, что девушками они были ровно до середины моста, поэтому точнее будет сказать, что разноцветными были их парики. Конечно же, были люди, видевшие, что девушки уехали, запечатлели это и камеры. Но к моменту, когда запись была просмотрена, машина была брошена, а трое парней покинули пределы Москвы. Скандал действительно разразился большой.
В то утро наши старинные приятели, Михаил и Антон, пока еще ни о чем не подозревая, шли в офис, беседуя на сей раз о государстве.
– В разное время существовали абсолютно разные подходы к государственной власти. Мы пока абстрагируемся от страны. Вот мы считали, что власть божественна. Был период. Но сейчас, если спросить рядового обывателя, или ребенка, то что они скажут? Никто не скажет, что власть это функция. Все та же шестеренка в пресловутом механизме. Власть была всегда, туда желательно стремиться, и ее надо поливать. Да, обыватель любит критиковать власть, как некий потусторонний элемент, как сгусток сил зла. Но подобное явление, перевод стрелок, оно встречается абсолютно везде. Здесь мы наблюдаем лишь частный случай. Обыватель любит говорить в плохом смысле о некоем символе, не о конкретной, ему знакомой личности, но об образе. Да – даже если это и человек, то используется именно некий образ, вылепленный из него. Отсюда идут и всевозможные 'теории заговора'. Они очень хорошо объясняют структуру мира, но, главное дают уверенность в четкой сформированности всей системы. Они отрицают хаотичность мира, а ведь, если вдуматься в это понятие, то оно ужасно: мир хаотичен! Мир не управляем, он может развиваться непредсказуемо. Но люди крепки задним умом, они всегда найдут потом хитроумные объяснение, проведут тысячи исследований, докопаются до сути, и сделают главные выводы. Они подстроят законы под все уже произошедшие события. Но каждое мгновение происходят события, ломающие эти законы, и они в результате не помогают предсказать будущее.
– Но без предсказания, в чем ценность данных теорий? Зачем нам досконально понимать все? Да, у нас принята позиция, что изучив ошибки прошлого, мы, дескать, их не повторим. Но никто не сможет помешать нам совершить другие, новые и, возможно, более ужасные. Никто! Каждое новое всегда неожиданно, и им трудно управлять.
– Но ведь жизненный опыт – это частное общемирового опыта, как и человек частичка вселенной. И мы на него опираемся, значит и общество должно на него опираться.
– В том то и дело, что нет. Ты ходил в два года на горшок, и что? Почему теперь ты не ходишь, а?
– Потому что тогда я не мог залезть так высоко!
– Тогда что дает тебе тот опыт?
– Ничего! Ты же сам его привел! Сейчас это забыто. Равно как и в обществе мы забыли, условно, о первых компьютерах, которые были огромны. Мы уже не представляем свою жизнь иначе, как без современных компактных устройств.
– Пример битый, если завтра все исчезнет, останутся громоздкие компьютеры – ты будешь работать на них. Понимаешь это? Ты приспосабливаешься. Если ты не можешь приспособиться, извини, освободи планету, сойди с подножки.
– Но что мне нужно для приспособления? Не опыт ли?
– Почему же ты делаешь что-то новое?
– Любое новое есть надстройка, выходящего постепенно из рамок небытия. Ты не можешь сразу научиться водить. Но поэтапно, осваивая детали, у тебя все получится. Каждый раз, осваивая нечто новое, ты будешь окунаться в только что изученное. Аналогично и в историческом процессе, когда любая революция не может смести сразу все. Мы говорим о любой революции, не обязательно в понимании слова 'революция' как насильственное свержение власти. Революция может быть как то культурная, сексуальная или иная.
– Как раз 'революция' это термин, демонстративно противопоставленный эволюционному подходу. Да, это просто платок.
Здесь они громко засмеялись, а мы нет. Да, история про платок имела свои предпосылки: давеча они видели на улице старушку, обращавшуюся к каждому прохожему с вопросом 'Где мой платок? Вы не видели? Дайте мне мой платок! Ах вы ворье треклятое!'
– Знаешь, Миша, а ведь локальный юмор смешнее любого иного. И причем ровно насколько он неясен постороннему, не знающему, при каких обстоятельствах обычная фраза стала комичной, насколько он смешон для тех, кто 'в теме'.
– Да уж, тогда этот, как ты выразился, локальный юмор смешнее любых классических шуток про туалет, гомосексуалистов, национальные предрассудки и так далее. И причем в каждом подколлективчике есть такие темы! У меня с тобой одни, с бывшими одноклассниками – другие. Вот был у нас один, ему зуб вставили. И пошла тема шуток про зубы и все что с этим связано и может быть однокоренным. И когда в диктанте встретилось слово 'зубило' – весь класс упал и смеялся почти минуту. А учительница никак не могла понять.
Придя на работу, они тут же услышали этот пронесшийся легким шелестом по коридору слух: таинственное убийство в самом центре города. Последний раз нечто подобное произошло три года назад, когда на мосту был застрелен один оппозиционный политик. Здесь же было до конца не понятно, убийство это или нет. Вот что говорил репортер: 'Итак, наша съемочная группа находится сейчас в самом центре Москвы, на Красной площади. Сегодня утром, приблизительно в половине десятого, по площади прогуливался Владимир Ильич Ленин. Как известно, он получил приглашение от ряда зарубежных организаций и институтов, и именно сегодня вечером у него был запланирован вылет в Швейцарию. Скорее всего, он решил провести некое прощание с Родиной. Российское руководство с пониманием отнеслось с желанием недавнего кандидата в Президенты страны выехать за рубеж. До сих пор не известно, было ли это убийством или имел место несчастный случай. Возможно, дали знать о себе последствия операции по возвращению к жизни, которую Ленин перенес. Однозначно можно судить, что выстрелов никто не слышал. Ленин упал после того, как с ним сфотографировалась девушка, туристка. Однако ни ее, ни ее подругу, обнаружить по горячим следам не удалось. При этом, как отметил очевидец, с которым мы поговорили, девушки не видели момент падения, поэтому могли спокойно покинуть площадь. Это соответствует той информации, что падая, Ленин не кричал. Однако большинство экспертов склоняется к версии убийства, которое могло быть вызвано, например отравлением'.
Далее на телеканале поочередно появлялись те самые эксперты, которые всячески доказывали, что самостоятельно просто так Ленин упасть посреди площади, конечно же, не мог. Но эксперты на то и эксперты, что с честью выполняли свою основную функцию – напоминать обывателям, что сам по себе никто посреди площади не падает, и обязательно должен быть какой-то выгодопреобретатель.
Глава XXVII. С чего начинается Родина
Теория строительства государств накопила к двадцать первому веку множество томов исследований их природы. Первые государства, кстати, и не включали в себя термин 'Родина', он появился позднее, а еще позднее появился термин 'Родина-мать'. Но насколько актуально такое сравнение? Безусловно, настоящий родитель не тот, кто произвел на свет, но тот, кто воспитал, кто сформировал мировоззрение человека. И здесь среда оказывает много большее значение, чем сами родители. Да, Родина – в этом смысле мать. Но давайте сравним отношения 'отцов и детей' и гражданина с государством. В них есть ряд интересных различий. В подростковом возрасте у всех взыгрывает протест. Даже после ссоры из-за простейших мелочей, можно сбежать из дома, не отвечая на телефонные звонки. Вы будете искренне радоваться, не отвечая на них! Ведь Ваши родители сейчас переоценили свое отношение к Вам! Вы больше не бездарность, не неуч, не лентяй! Они переживают за Вас! Но как вы поступите, когда вас заденет государство? В одиночку – никак. Да, если на заводе злобный фабрикант ничего не выплатил, то можно выйти на забастовку. Проще всего примкнуть к ней. Хотя есть соблазн и стать штрейкбрехером. Когда кушать нечего, Вы выйдете на улицу и протестовать против правительства, если Вас позовут. Впрочем, может выйдете и сами, будете сметать всех на своем пути, захватывать почту и телеграф... Когда Вы придете наутро домой, переночевав у друга, материнская улыбка растопит Вас, Вы все простите. Когда выступит, специально прибыв на Ваш митинг, представитель руководства – вы вкусите все обещания. Но еще более интересные параллели напрашиваются при обратной связи. Вы видели, как ведут себя некоторые матери, когда ребенок начинает упрямиться? Верно, они хватают его за руку и тащат. Тот падает, тогда они волокут его по поверхности, больше озляясь в ответ на его плач. Именно также поступает и государство, если какой-то гражданин или группа граждан отказывается принимать его идеи. Не обязательно оно будет делать это грубо, оно может подталкивать его мягко, но всякий раз будет смотреть на граждан как на неразумных детей, сопротивляющихся правильному воспитанию.
Мы оставили Егора уволившимся с работы и немного потерянным. Однако в то время, пока все внимание страны было привлечено к резонансному преступлению на Красной площади, с ним произошли поистине удивительные события. Весь следующий день после поездки в больницу он провалялся на диване в наушниках, перемежая валяние игрой в онлайн-игры и просмотром видео из своей гигантской коллекции. Ближе к окончанию среднестатистического рабочего дня он вышел из своего мирка и отправился... нет, не на поиск работы, а на охоту. И вот здесь и произошли удивительные события, делающие Егора полноценным участником развернувшейся на наших глазах драмы.
Итак, он отправился на 'охоту'. Не будем подробно упоминать, как Егор бродил от станции метро к торговому центру и обратно, как выискивал жертву и как нашел. Не будем описывать, как он преследовал девушку, изучая ее. Девушка, кстати, оказалась довольно пугливой, и чем дальше развивалась погоня, тем чаще она оборачивалась. Сам маршрут был немного странным и крюковатым, что вызвало у Егора подозрение, что объект вожделения сама преследует или ищет кого-то. 'А что, если она идет по следу преступника или на задержание?' – воображал в пылу возбуждения Егор. Перед тем как войти в один внутренний двор, девушка оглядывалась вокруг себя с минуту. Но Егор был 'в деле' уже больше десяти лет, поэтому умело маскировался за окружающие предметы, оставаясь незамеченным. Далее преследуемая вошла в подъезд, но Егор продолжал с грустью смотреть на захлопнувшуюся дверь. Прошла минута, вторая, а он стоял и смотрел как завороженный. Мысль о том, чтобы взять и кончить все, висела над ним все явственнее. 'Пойти на перекресток? Ведь уйти хочется ярко, прославившись, отметившись в масс-медиа. Вот она, тяга к славе! Вот они, дела, чтобы о тебе заговорили. Ведь глупо пойти молча утонуть!' Егор перебирал и перебирал варианты конечного исхода, но ни один из них не казался ему подходящим. Но тут произошло странное: открылась с пищанием домофона дверь подъезда и оттуда вышел молодой человек. Егор по инерции проводил его взглядом и ахнул. Молодой человек шел той же походкой, что и преследуемая изначально девушка. Да – за годы наблюдений Егор сильно заморочился на теме походок людей, и сейчас ему было очевидно, что этот парень здорово копирует походку той девушки. Хотя парень был в обычной одежде, джинсы, которые были на нем, скрывали идентичный той девушке объем бедер. В том, что и этот объем Егор тщательно изучил за время преследования, не могло быть никаких сомнений. Парень-девушка обернулся, и привставший Егор присел обратно за машину. Когда парень удалился на почтенное расстояние, Егор тронулся в путь. В итоге он проехал на другой конец города и запомнил подъезд, куда этот парень вошел. Едучи в метро, Егор сумел разглядеть его лицо, и все стало понятно. Преследуя девушку, он удивлялся мужественности форм ее тела, но находил в этом свою особенность, но более всего его удивляли черты лица девушки. Теперь все объяснилось: парень в подъезде сбросил парик, милицейскую форму и стер косметику. Но подобный маскарад не вызвал у Егора никаких подозрений. 'Видимо, фетишист, – резюмировал он. – Есть такие, кому нравится переодеваться в объект влечения для усиления впечатлений. Вот же больные! Я-то вообще нормальный с этой точки зрения'.
Вечером в новостях объявили об убийстве Ленина, но Егор новостей не смотрел. Узнал он об убийстве через неделю, в преддверии Дня Победы от Антона. И вот тут Егор уже вспомнил про увиденное и впервые переосмыслил в другом ключе: историю с переодеванием он наблюдал тридцатого числа, и в тот же день произошло убийство на Красной площади. 'И представляешь, парики сразу выбросили в реку!' – возбужденно верещал Антон. Егор кивал и пытался переварить.
'А что мне думать? Ведь это двойной шанс! Во-первых, прославиться. А во-вторых, что главное, побывать в управлении еще раз, но теперь там на меня никто не будет коситься!' – торжествующе заключил Егор.
И восьмого числа он решился. Полчаса простоял он перед входом в управление внутренних дел, прежде чем решился войти. На проходной сидела наимиловиднейшая девушка, что окрылило Егора и он объявил, что у него есть важная информация 'по делу Ленина'. Девушка на проходной куда-то позвонила и попросила Егора подождать минут пятнадцать. Спустя четверть часа она предложила свидетелю подняться на четвертый этаж.
Свидетельские показания Егора, о чудо, записывала следователь-девушка, и он нежился, получая удовольствие от каждой минуты беседы, понимая, что ее он будет вспоминать в течение ближайших лет, как в течение пяти лет вспоминал одну такую же беседу из прошлого, пусть и состоявшую из пары случайных фраз. Егор рассказал, что шел за девушкой, потому что она ему понравилась, и он искал случая познакомиться, но никак не решался, потому что она показалась ему подозрительной. Далее он и изложил свои подозрения, что ему сразу эта девушка показалась не очень похожей на девушку, с мужественным торсом, и так далее. Единственным неприятным, как бы из ниоткуда, вопросом, был: 'А Вы были знакомы с ней до этого?' Егор вновь повторил сказанное им ранее. Более того, Егор зачем-то рассказал историю о своем предыдущем допросе, который был после поимки на митинге. Женщина-следователь выслушала внимательно, но словно и не удивилась и внимания этому моменту не придала, разве только чуть-чуть что-то дописала на полях. 'Просто странно, что Вы так смело хотели подойти познакомиться с девушкой в милицейской форме. Не похоже это на Вас! Да и она могла быть при исполнении', – усмехнулась следователь.
Егор смутился и вышел из кабинета в задумчивости; идя по коридору, ему хотелось рассказать, как пытаются знакомиться у него на работе, но возвращаться было глупо. 'Раскусила или нет?' – корежила его мысль. Засыпая, он воображал себя гуляющим с сегодняшней собеседницей. Она не осталась глуха к его мечтам и приснилась ему ночью.
Во время этого почти часового диалога Егор указал адреса, где парень переоделся и где в итоге скрылся; следствие началось. Об истории с выкинутыми париками следователи уже знали: эпизод попал на камеры. Далее возникла логичная гипотеза: раз у подозреваемых было по одному парику, то почему бы не заподозрить о существовании еще одного парика? Егор вспомнил, что и девушка, и парень шли с довольно крупным пакетом, где и мог находиться соответствующий реквизит. Но главным было найти не форму и парик, а того, кто был в них одет. В указанном Егором подъезде прошерстили все квартиры, и выявили нужную. Действительно, квартира была снята за неделю до преступления, а уже на следующий день жилец исчез, хоть и заплатил за месяц вперед. С помощью Егора составили фоторобот подозреваемого, который и был передан во все отделения страны.
Как мы помним, Егор обратился в милицию спустя неделю после увиденного. С другой стороны, переодетый мужчина, которого он преследовал, съехал в квартиры и отбыл из столицы. Но из страны пока не уезжал, ожидая усиленную проверку в аэропортах и на вокзалах. Он отбыл на следующий день после празднования Дня Победы, когда градус истерии спал, и десятого числа был задержан по фотороботу в поезде 'Санкт-Петербург – Хельсинки'.
Егора вызвали в отделение, и он сразу узнал задержанного. К тому времени его уже допросили, и хотя мужчина поначалу отпирался, выявилось достаточное число улик. В частности, в чемодане был обнаружен пресловутый парик, видимо, запасной или припасенный на будущие трансформации, а также три паспорта на разные имена. Обнаружились и другие свидетели, опознавшие его. Ростом и фигурой задержанный походил на одну из девушек, замешанных в инциденте с Лениным на площади.
Егор получил свою долгожданную долю признания. Ему вдруг начали звонить с поздравлениями люди, с которыми он уже давно не общался – бывшие одноклассники, одногруппники и случайные знакомые. Оказывается, Егора наградили памятной медалью. Спустя неделю медаль Егору лично вручил высокопоставленный чиновник из Министерства внутренних дел, но удовольствие от награды не шло ни в какое сравнение с общением со следовательницей. Егор, несмотря на равнодушие к награде, в кулуарном разговоре с чиновником не упустил случая пожаловаться на свою историю с предыдущей работой. Он вывернул это таким образом, что начал принимать алкоголь под влиянием коллег, напоивших его на корпоративе, что начальник его теснил и насмехался над ним, что Егор просто морально сломался и не смог выходить на работу, за что и был уволен. В итоге ему предложили пройти реабилитацию в клинике, а после предложили трудоустройство в одном из подразделений министерства. На его бывшей работе провели проверку и выписали ряд крупных штрафов, с позором уволив Петра Степановича, чего тот так боялся и клял себя за тот день, когда пристал к подчиненному с глупой просьбой. Егор отказался от реабилитации, но попросил помочь матери и спустя неделю та отправилась лечиться в санаторий при министерстве внутренних дел.
Егор проснулся знаменитым – его жизнеописание попало в газеты (где оно было, правда, укомкано до пары строчек, выставляющих его идеалом и молодцом), у него брали интервью и даже сняли сюжет для новостей на федеральных каналах. Антон умирал от зависти и пообещал себе, что общаться с бывшим одноклассником больше не будет. Особенно Антона гнобило то, что он осознавал свою вину в произошедшем. Да, может показаться, он должен был быть рад, что с помощью его подсказки был арестован подозреваемый, но Антон никак не мог смириться с фактом, что все признание ушло к Егору, который ассоциировался у него с лежанием на диване, а никак не с делами государственной важности. Впрочем, сам Егор и забыл об Антоне. Перед ним открылся новый мир. Но, как нетрудно догадаться, популярность Егора была недолгой. Продолжалась она примерно месяц... Думается, нет смысла описывать, что происходило с Егором далее – да это и не является интересным в контексте нашего повествования. Поэтому лучше попрощаемся с ним на мажорной ноте (хотя музыканты и возразят нам, что одна конкретная нота не может быть мажорной, равно как и минорной, таковыми бывают трезвучия и последовательности нот) и пожелаем ему успехов в дальнейших начинаниях.
Итак, мы выяснили, каким образом самый обычный гражданин Российской Федерации Егор Лискин оказался в центре событий, разворачивающихся в нашей повести. Логично предположить, что он был в этом не одинок. Что ж, не будем скрывать, так оно и было. Еще одним героем, прямо принявшим участие в событиях, оказался Василий Коростелев. Начнем рассказ о событиях, произошедших с ним немного издалека.
За тот короткий период, что его бывшая девушка Елена пыталась начать новую жизнь, у него случилось сразу два конфликта с его новой девушкой, Татьяной. Закончились эти конфликты, как водится, предложением 'тихо поговорить', исходившим с его стороны. Первые два разговора привели к миру, и в третий раз Василий также предвосхищал непростую дискуссию, хотя и в итоговом результате был уверен. Отметим также важный для нашего повествования факт: данный конфликт случился ровно за пятнадцать дней до событий на Красной площади, упомянутых в прошлой главе.
'Зачем я так перегнул палку? Она же действительно шикарная чикуля, разве я не горжусь ей? Да, порой думаю, даже уверен, что можно найти кого-то достойнее, но это глупость, сам знаю. На данный момент вариант превосходный. И вообще, так можно перегнуть до того, что она сама бросит меня или попытается сделать это. А я помню тот случай в шестнадцать лет и как я потом болезненно отреагировал, какие поступки совершил, будучи неадекватным. Что и говорить – душевные раны прошли быстро – а вот телесные видны до сих пор, если знать, где они находятся, и исчезнут они, скорее всего, не скоро. Да, сейчас она бросилась на меня за то, что пьян. Но право слово, у одного моего кента, одного из стариннейших приятелей, уже лет восемь как знакомы, был день рождения. И ведь я едва ли не самый малопьющий в нашей тусовке! Но праздник, да, что ж тут такого? Нет, бабы невозможный народ, раскудахталась похуже Ленки в золотые годы. Но пусть будет мир', – констатировал он.
Но все его попытки предвосхитить тему диалога пали смертью храбрых. Василий сидел на диване, предугадывая тему и подыскивая красивые слова, а Таня крадучись прошла в комнату и села рядом с ним. Видно, что она хочет изо всех сил сохранить таинственность, но слова уже вылетали из нее, не дожидаясь полной готовности открыться.
'Вася, я должна тебе сообщить архиважнейшую новость! Я узнала об этом еще несколько дней назад, подготовила проникновенную речь, а ты был пьян в тот день! Я и сорвалась. Впрочем, сейчас мне можно, есть на то оправдание!' – она засмеялась, а Василий побледнел, все внутри него сжалось в комок.
'Ты станешь отцом!' – она помолчала секунд пятнадцать и добавила то, что уже становилось очевидным из всего предыдущего пассажа: 'Я беременна!'
У быстро осознавшего всю неприятность ситуации Василия отразился ужас в глазах: 'Может, не от меня?' – попытался утешить он себя мыслью, но собственная фраза, предложение отказаться от средств контрацепции для полноты впечатлений, произнесенная им в ту ночь, летала по голове взад и вперед, ударяясь о ее стенки и возвращаясь в исходное положение.
'Стой тут. Подожди. Я должен собраться... с мыслями... Это очень важное событие', – произнес он почти шепотом и на мысочках вышел из комнаты.
'Как же классно, что диалог этот случился не у меня на квартире!' – вдруг ободрился Василий. Он схватил в охапку свою одежду, висевшую в прихожей, и, не надевая ее, выскочил в подъезд. На улице он первым делом достал телефон, добавил Татьяну в черный список и побежал. Побежал без определенной цели, но, главное, как можно дальше, словно за ним уже гнались судебные приставы с требованием платить долги по алиментам.
'Что же меня дернуло? Да, припоминаю... Тогда я был в небольшом подпитии, вот и сказанул, – рассуждал он на бегу. – Думал, она откажется, а она согласилась, назад дороги не было. Хотя, конечно, была, но я пошел до конца. Зачем? Не знаю, не время думать об этом теперь. Ох уж эта нелегкая доля. Но я оторвался, судя по всему!' И действительно, преследования не было. 'Так, а теперь успокоиться. Зачем ей бежать за мной?' – тяжело дыша, продолжал рассуждать Вася. Она мои данные передаст, а дальше дело судебное. Хм-м-м, неудобно выходит'. Он проверил карманы. И вот тут его прошиб холодный пот. В кармане лежали кошелек, зажигалка, ключи от дома и водительское удостоверение. Много чего мог достать из широких штанин Василий, но не мог достать главного документа – паспорта. 'Где же он? Да... Да ведь я не вынимал его! Он так и лежал!' Василий раскрыл водительское удостоверение: внутри него лежал проездной, который он всегда вкладывал в паспорт, вместе с ним прикладывая к датчику турникета. Сомнений не было. Подруга оказалась не так глупа. Очевидно, пока Василий сидел на диване и готовил проникновенную примиренческую речь, девушка, предполагавшая побег, взяла в заложники его главный документ. Василий прокручивал в голове варианты, но никакой из них не казался ему подходящим. 'Прийти к ней и попросить прощения? Да и за что просить? Выбежал просто так. И пообещать, что будем растить ребенка вместе' – размышляя таким образом, Василий листал список контактов в телефоне и взгляд его остановился на слове Елена. Ее он в черный список также занес, но контакт не удалил. Палец случайно погладил тачпад и на экране появилась мигающая трубка. Василий испугался и нажал отбой. 'Нет, нет, забудь. Лена не помощник здесь. Самое глупое, что Таня обратится в органы, там начнут копать и... Ничем хорошим это не кончится. Может, вернутся и побыть с ней до рождения хотя бы? Но это не честно, это обман, я на такое не способен. Воспитывать его с ней? Нет, со свободой я не хочу расставаться, да и не люблю я детей. Зря я быстро убежал, мог бы уговорить ее сделать аборт'.
Василий почувствовал легкий голод и отправился в ближайший фастфуд. На сытую голову соображалось лучше, но идеи все так же игнорировали голову Василия. И вот тут вдруг раздался звонок... Говорил один старый знакомый, Николай, с которым Вася не общался уж почти год. Тон Николая был деловой. Узнав, что вечер у Василия свободен, тот страшно обрадовался и предложил встретиться. Василий сразу же почувствовал, что намечается какое-то выгодное дельце и ему предложат в нем поучаствовать. И на сей раз интуиция не обманула Василия. Николай поинтересовался, есть ли в окружении Василия надежный человек с машиной, который не боится рисковать.
