Текст книги "Лс1 Неотвратимые обстоятельства. Лара"

Автор книги: Надежда Коновалова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 41 страниц)

–Ммамиуууу... – выдохнула она, пытаясь уцепиться руками за его волосы, но короткая стрижка делала все её попытки безрезультатными. Она стала сучить ногами по земле и лупить его руками, но это было все равно, что пытаться сдвинуть гору с места. – Ммм! – тогда она укусила его за язык и тут же вскрикнула: Кэш не замешкался и укусил её в ответ. Её стону вторил его, низкий, утробный, полный жажды подчинения и мрачного удовлетворения. Попытки Лары высвободиться стали гаснуть на глазах и вот она уже начала отвечать ему, стиснув руками ему голову так, будто собиралась её раздавить.

–И как мне на это реагировать? – раздался недовольный мужской голос над их головами. Кэш резко поднялся на ноги, пряча девушку у себя за плечом. В незваном госте он сразу узнал человека, попросившего у него огонька пять минут назад. Утерев губы, перепачканные его же кровью, Кэш спросил у Лары:

–Твой приятель? – она кивнула. Кэш мрачно усмехнулся, окинув незнакомца неприязненным взглядом с головы до ног – Убирайся отсюда! Живо!!!

-Не обостряй, Сиско, – тихо прошептала Лара, кладя руки Кэшу на предплечья и пытаясь внушить ему неподдельное чувство покоя. – Это не то, что ты думаешь.

–Я что, вчера родился? – В глазах Франциско загорелась настоящая обида. – Ты должна была умыть его кровью, а я нашел тебя распластанной под ним на земле и стонущей от желания, никак не связанного с чувством голода у хищника...

–Тебе какое дело до того, чем мы занимались? – взорвался Кэш, сбрасывая с себя руки девушки и делая шаг на встречу бессмертному, – Кто ты ей такой, чтобы лезть Лале под юбку и проверять, как далеко я успел зайти?

–Хватит уже писюнами меряться! – недовольно закричала Лара, сердито топнув ногой. Гонзага издал неопределенный свистящий звук и как будто сдулся. Кэш полуобернулся к ней, насмешливо оглядывая взбешенную девушку с ног до головы. – Брось это дело, Сиско, – сиплым голосом прошептала она, – иначе потом тебе станет мучительно больно оттого, что ты не сумел остановиться вовремя. Сейчас тебе лучше уйти, домой я вернусь сама... ещё до рассвета.

–Я провожу её. – "добил соперника" Кэш, убирая ладонь с рукоятки ножа. Он взял Лару за руку и повел её к выходу из темной аллеи. В переулке они столкнулись с Ралфом и Донжу, только покинувшими салун. Заметив, что их приятель кого-то прячет за спиной, Ральф весело фыркнул, закатив глаза к небу:

–О Боги, и когда ты все успеваешь, парень? – цинично поинтересовался хищник – Не успел одну отправить в салуне "готовиться", как уже подцепил на улице другую, охочую до плотской любви девку. Поделиться не желаешь с друзьями?

–... – Не успел Кэш и рта раскрыть, в свое оправдание, как почувствовал нехилый пинок под коленную чашечку сзади. – Ах, ты черт...

Лара вырвалась и отскочила в сторону, чтобы получше разглядеть пересмешников:

–Я тебе сейчас покажу "поделиться"! – глухо пробормотала она и набросилась на Ралфа, сбивая его с ног и ударяя кулаком по лицу. – Нравится? Ещё хочешь?

–Прекрати! – проковыляв к ним на подбитой ноге, Кэш схватил Лару и, подняв её в воздух, оттащил подальше. Донжу бросился поднимать на ноги Ралфа:

–Боже, парень, твой язык тебя до добра не доведет. – капрал в замешательстве посмотрел на тощую бунтарку. – Я извиняюсь за несдержанность моего друга...

Лара перевела горящий от ненависти взгляд с грубияна на его приятеля и издала невнятный звук, безвольно обвисая на руках Кэша и тяжело дыша.

–Что такое? – он попытался поставить девушку на ноги, но они её не слушались. Кэш развернул Лару, крепко удерживая на руках, и с удивлением обнаружил, что по её лицу текут слезы. – Ты что обиделась на слова Ралфа? Ты не узнала "учителя", да? Ты его не помнишь? А с моим другом Донжу ты ещё не знакома...

–Бог ты мой! – выдохнул Ральф, отстраняя заботливые руки Донжу от избитого лица и поворачиваясь к парочке. – Лара? Это ты? – На какой-то миг глаза хищника сделались совсем безумными. При взгляде на Кэша они окрасились в красный цвет ярости. – Ты где её нашел? – Он стал наступать и Лара в руках Кэша сжалась, будто готовилась к прыжку. – Я тебя спрашиваю... – Ещё один шаг им навстречу и брюки вместе с исподним внезапно свалились к ногам Ралфа. Ощутив, как студеный ветерок прошелся по его пятой точке, мужчина догадался опустить глаза вниз и, выругавшись, бросился поднимать с земли упавшую одежду.

Лара, уткнувшись носом Кэшу в шею, злорадно захихикала, прошептав:

"Ты ведь не собираешься ждать, когда он поднимется? Нам нужно найти место побезлюднее" – Лара подняла голову с плеча уходящего Кэша, провожая затуманенным взором Донжу до тех пор, пока они не скрылись за поворотом...

...Кэш никуда не спешил, медленно вышагивая по улочке с перекинутой через плечо Ларой. Изредка им попадались на пути тускло горящие масляные фонари, стаи бездомных голодных собак и ледяные вихри северного ветра на открытых пространствах. Лара цеплялась руками за его спину, тщетно пытаясь выпрямиться.

–Может, ты уже меня опустишь? За нами никто не идет...

–Ты скучала по мне? – она так резко подлетела на его сильных накачанных руках и приземлилась на землю, что на секунду у неё сперло дыхание.

–Как ты можешь такое у меня спрашивать? – и снова её глаза стали влажными от не пролитых слез. – Думаешь, я все эти годы только и думала, что о тебе?

Сказано было таким тоном, что Кэшу стало неловко и краска смущения залила его лицо.

–Это не я тебя бросил, чтобы ты сейчас могла предъявлять мне претензии.

Он не ожидал от неё подвоха, поэтому оказался не готов к звонкой пощечине, которую она отвесила ему. От души. Глаза у чертяки стали стрелять молниями:

–Я не потерплю рядом с собой мужчину, который будет "ходить налево"!

–Господи! – злорадно протянул он, хватаясь рукой за заалевшую щеку, – Да ты была тогда совсем мала, чтобы понимать в этом хоть что-то!

–Я все понимала тогда и понимаю сейчас! Ни в какой мотель я с тобой не пойду!

–А я разве звал? – Кэш нахмурился, посмотрев на девушку со странным выражением на лице, схватил за руку и потащил за собой. – Поговорим в другом месте.

***

Лара выбрала место, он выложил половину выигрыша за самый укромный уголок в нем. Усадив девушку за столик, Кэш сам сел напротив и принялся беззастенчиво разглядывать её. Лара изучала аккуратно подточенные ноготки на руках.

–Почему ты молчишь? Расскажи, как ты жила все эти годы? – поинтересовался он.

–Хорошо. – Наконец-то она посмотрела ему в глаза, отчего мужчина ощутил тяжесть на сердце. Это было странно, если учесть, что это она его оставила, а он тогда делал все, чтобы ей было с ним хорошо... Почему же, в этом случае, он испытывает перед ней чувство вины? Будто не смог оправдать её надежды, оплошал? – С Яго жить не так уж плохо. Он не лезет в мои дела, я не суюсь в его.

–Значит, ты сумела его построить, как тебе надо было? – заметив, как округлились глаза Лары, Кэш мрачно усмехнулся. – Сама говорила, что у тебя нет друзей, следовательно, ваши отношения основаны на чем угодно, но не на дружбе...

–Жаждешь поговорить о Яго? – её низкий, хрипловатый голос сводил его с ума.

–Мне до него дела нет. – ответил мужчина, – Я просто пытаюсь найти тему для разговора, ты ведь не жаждешь рассказывать мне о себе, а я хочу знать всё!

–Все ещё думаешь, что я твоя младшая сестренка? – Лара неожиданно для себя почувствовала, что расслабляется. – Хочешь обо мне позаботиться?

–Если я скажу тебе, о чем я сейчас думаю, ты попытаешься убежать от меня настолько далеко, насколько тебе позволят твои прыть и выдержка...

–А с чего ты взял, что я захочу бежать? – в зеленых глазах Лары заплясали чертики. Ощутив ком в горле, Кэш попробовал его сглотнуть, но не тут-то было.

Он смежил веки и перевел сбившееся дыхание. Ему хотелось верить, что он правильно понял девушку. Подняв на неё затуманенный взор, он уточнил:

–Значит, ты больше не собираешься исчезать? – вкрадчивый тон мужчины не ввел Лару в заблуждение. Она улыбнулась ему, ответив вопросом на вопрос:

–Ты собираешься здесь задержаться дольше, чем твои друзья? На сколько?

Официант принес им кувшин и два бокала, сообщив, что блюда будут готовы через десять минут. Кэш едва сдержался, чтоб не отослать его в грубой форме.

–С тобой просто невозможно разговаривать, знаешь? – он прищурил глаза.

–Ты не один страдалец. – Лара широко ухмыльнулась. – Сиско говорит, что я говорю то, что думаю и выражений не выбираю. Поэтому у меня нет друзей и ухажеров. Спрашивается, зачем мне те, что не выносит моей правды?

–Сиско твой любовник? – над бровями Кэша пролегла горизонтальная складка.

–Нет, мой друг. – ответила девушка, перестав улыбаться. – Он заботился обо мне до и после нашей встречи летом 1947 года. Я рассказывала тогда тебе про него...

–Это он купал тебя маленькой? – теперь складок стало две. Лара кивнула и Кэш сокрушенно вздохнул. – Отлично, я уже ненавижу его всей душой! Зря ты не дала нам размяться. Хорошо, что он хищник, я бы пару раз прикончил его...

Он взял кувшин, думая, что там вино, и плеснул в бокал Лары... кровь!

–Я смотрю, ты своим привычкам так и не изменила! – он сокрушенно вздохнул.

–А ты, я смотрю, продолжаешь изображать из себя смертного? – Лара криво усмехнулась. – Когда нам принесут сырое, свеже освежеванное куриное филе, ты поведешь носом и скорчишь мину или разделишь со мной трапезу?

–Что это за место? – возмущенно спросил Кэш, начав оглядываться по сторонам, но с их столика, упрятанного от остальных цветочными клумбами, трудно было разглядеть, что едят остальные полуночные гости ресторана.

–Это место открыл хищник, для своих же. – шепотом пояснила Лара, прежде чем сделать первый глоток. После чего сладко сощурилась и облизала губы. – Сиско показал мне его, когда в городе на время ввели комендантский час и все сидели по домам, ужинать мне было нечем... Это, конечно, не мясо смертных, но для закуски сойдет. К тому же, кровь настоящая, человеческая...

–Я смотрю, ты о еде можешь часами говорить. – пожурил её Кэш, наливая в свой бокал несколько капель. – Удивительно, как при своих пристрастиях ты не сделалась румяной пышечкой. – И вдруг он стал совершенно серьезным. – Тебе что, твой безусый нянь не говорил, что полукровки не имеют права охотиться? Что ты смертна и сама можешь пострадать не меньше намеченной жертвы?

–Говорил. – похоже, он тоже здорово развеселил её. – Будь я такой же, как и все полукровки, может, и щерилась бы по углам до заветного мига обращения, но я – не как все. В отличие от остальных, я умею использовать Дар, который открывается в бессмертных после перерождения. Чтобы убить соперника, мне не нужно быть сильнее, хитрее и умнее его. Мне даже времени не надо...

–А если в одну безлунную ночь нарвешься на бессмертного? – Зарычал Кэш. – С даром или без него, полукровка не справится с хищником! Он разорвет тебя!

–Ты в самом деле беспокоишься обо мне? – у Лары увлажнились глаза. – У тебя нет на то причин. Меня никто не тронет. Из-за моего отца. А вот ты должен быть очень осторожен. Ралф – не друг тебе, остерегайся его. – она устало вздохнула – Я не должна была говорить тебе этого, но и промолчать было выше моих сил!

С минуту Кэш смотрел на неё, не отводя глаз и не моргая, а затем хитро-хитро усмехнулся и заметил, наклоняясь к девушке поближе:

–Терпеть не могу, когда другие хвастаются, – заговорщически прошептал он, складывая руки домиком, – и хвастаться самому, но я не отношусь к числу тех, кого лупят. Я за себя постоять умею... – он неожиданно замолк, проследив за слезинкой, упавшей с ресниц на щеку Лары и утонувшей в высоком вороте черного пальто. Лицо её заострилось, маленькие чувственные губки поджались и она сделала резкий выдох, запрокинув голову к потолку. – Лала... – схватив ладошку девушки, он крепко сжал её в своих руках. – Я тебя чем-то расстроил?

–Нет, – свободной рукой она попыталась закрыть лицо. – просто ты так похож... – она сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. – так похож... мимика, взгляд, даже тональность голоса... – ещё один полувздох-полувсхлип. Кэш смотрел на неё с недоумением, не зная, как ему реагировать на зарождающуюся истерику у Лары. Она отняла свою руку, пытаясь утереть влагу со щек. – не обращай на меня внимание, я сейчас успокоюсь... – закрыв руками лицо, она стала глубоко дышать.

–Что значит, не обращай? Я расстроил тебя, но не понимаю чем...

-Что значит, не обращай? Я расстроил тебя, но не понимаю, чем...

–Ты должен позаботиться не только о себе и брате, но и о Донжу, – продолжила Лала прерывающимся от переполняющих её эмоций голосом – он очень добрый, доверчивый, ему попасть в беду – раз плюнуть. Пусть даже он и выглядит старше тебя, заботься о нём, как о своем младшем брате...

–Ты знаешь Донжу? – Кэш понял, что он из монолога Лары ничего не понимает и перестал пытаться что-либо понять, а стал просто слушать её. – Знаешь, да?

–Когда-то... в прошлой жизни он умер за меня. – глухо ответила девушка.

–Лара, – спокойным голосом позвал её Кэш, – это невозможно! Он смертный. Я, как полукровка, такие вещи сразу чую. Ты, наверняка, его с кем-то путаешь...

–Ты... – она убрала руки с глаз и посмотрела на него почти умоляющим взором – ты меня совсем... ни капельки... не помнишь, да? – он почувствовал, как будто это происходило с ним, как Лара закрывается от него, отстраняется. Холодок прошелся дрожью по его позвоночнику и мужчине стало трудно дышать.

У него с самого начала их знакомства возникло ощущение, что они знают друг друга тысячу лет. И вел он себя с ней, как со своей: раскованно и нежно. То, что пятнадцать лет назад он сгоряча принял за родную кровь, обещало стать для него одной сплошной мигренью. Эта загадка начала его нервировать...

–Конечно, помню, – поспешил Кэш успокоить девушку, – я прекрасно помню все о том незабываемом лете, когда мы встретились впервые... – она моргнула, от нетерпения начав покусывать нижнюю губу.

–Ты говоришь о том времени, когда мы жили в общине Ралфа? – уточнила она.

–Ну, конечно! Мне никогда... – он осекся, ощутив, как от неё дохнуло арктическим холодом. Дыхание связало и Кэш не смог продолжить говорить. Его сковало.

–Прости, – сухо сказала Лара, поднимаясь, – мне нужно сходить в уборную...

Что-то скрутило его в такой тугой узел, что он не мог даже шевельнуться, не то, что окрикнуть её. Беспомощно глядя вслед исчезающей Ларе, он пытался ответить хотя бы себе, как он понял её вопрос: "Ты меня совсем не помнишь?"

Он понимал, что она покидает его, как тогда, пятнадцать лет назад, и он ничего не мог поделать. Разница заключалась только в том, что он понял – почему.

–Проклятье! – он стал противостоять тому воздействию, что Лара направила на него, чтоб удержать на месте, но "принуждение" не отпускало. – Черт! Черт! Черт!

Он смог подняться лишь несколько минут спустя и сразу же побежал на улицу, в надежде догнать беглянку и надрать ей задницу за обманутые надежды.

–Кого-то потерял? – услышал он мужской голос со спины. В нём таилось столько неприкрытой издевки, что ни с чем другим спутать было не возможно.

Обернувшись, Кэш увидел высокого молодого человека, отдаленно кого-то ему напоминавшего. Высокий, поджарый, темноволосый, как Сиско...

–А ты кого-то видел? – передразнил тон в тон Кэш незнакомца.

На лице, вне всяких сомнений, бессмертного появилась убийственная ухмылка:

–Альфонсо, – обманчиво дружелюбным тоном протянул хищник, простирая к Кэшу руки, – разве тебя не учили, что нельзя хамить близкому кругу семьи?

–А где ты видишь Альфонсо? – сердито поинтересовался Кэш, попутно пытаясь припомнить друзей отца. Мог ли этот быть одним из них? К черту! Он вычеркнул отца из своей жизни более двадцати лет назад, так чего теперь идти на попятную? – Не знаю, за кого ты меня принял, да мне это и не интересно... Уйди с дороги!

Хищник подошел к нему так близко, что Кэш сумел разглядеть его темно-зеленые глаза, горящие лютой ненавистью. Кэш почувствовал себя сбитым с толку: это отец Лары? Незнакомец рассмеялся и, похлопав его по плечу, тихо спросил:

–А ты все такой же ершистый, я посмотрю. Я, Цезарь, сажу тебе прямо, приятель, если у сестры духа не хватило, – он внезапно схватил Кэша за шею и стал внушать, гипнотизируя его взглядом – ещё раз увижу тебя рядом с ней, убью! Ты понял меня? Клянусь, я сделаю это... снова!

***

Лето 1483 года. Ватикан.

За очень короткое время в жизни семилетнего Цезаря случился целый ряд событий, перевернувший его жизнь с ног на голову. Сначала отец, кардинал Родриго Борха, забрал его, Крецию и Хуана из дома Ванноцы Катанея к себе, в Ватикан, объяснив их матери, что он может сделать для своих детей, если они будут на его попечении. Затем, устав от постоянного нытья крошки Креции о том, как сильно она скучает по Хоффи, Родриго принял непростое для себя решение отнять у Ванноцы младшего годовалого ребенка, который даже не был ему сыном. Сестренка тогда вся светилась от счастья...

...Первое, что сделал кардинал Борха в оправдание разлуки детей с матерью, он официально признал Хуана, Цезаря и Лукрецию. В то время, как дети других кардиналов выдавались за их племянников (та же судьба ждала и старших бастардов Родриго – Джеронимо, Изабеллу и Пьетро Луиса). Цезарь на всю жизнь запомнил ту мессу в Базилике Святого Петра. Сначала он с братом и сестрой ждал, когда отец отслужит воскресную мессу и пригласит их, праздно одетых, к столу, разделить с ним трапезу. Креция устала стоять и, заворчав, попыталась сесть на пол во время литургии, тогда, Цезарь, не подумав о том, что его любимая сестренка весит едва ли с половину его веса, взял её на руки и держал так до самого конца молений, почти час...

Он и не думал, что это станет для него сущей пыткой: сначала Кеси возбужденно крутилась, прося спустить её на пол. Конечно, ей было не удобно и она совсем не думала, как трудно ему, ведь она уже большая и тяжелая девочка.

–Сиди тихо. – Шепнул он на ухо Креции, молясь о том, чтобы она послушалась.

–Ты меня улонишь... – муркнула она недовольно, снова начав вертеться угрем.

–Не уроню, если не будешь крутиться. Ты понимаешь, как это важно для тебя? Давай хотя бы попытаемся не подвести отца, когда он так старается для нас?

Когда отец подал им знак усаживаться за стол, Цезарь уже не чувствовал ни рук, ни ног... Он осторожно опустил Крецию на выдвинутый отцом стул и благодарно выдохнул, когда Родриго едва ли не силой усадил его на соседний стул.

–Ты молодец, парень. – шепнул отец, заговорщически подмигнув среднему сыну.

Когда все расселись и поблагодарили Всевышнего за еду и питье, кардинал и Хуан принялись с аппетитом есть. Цезарь с тоской посмотрел на еду, на угрюмую Крецию. Он был так истощен, что не мог пошевелиться, не говоря уже о том, чтоб попытаться покормить её с ложки. Кажется, что она вот-вот захнычет.

–А посему здесь нет Хоффи? – Креция повернулась к отцу. – Посему, папи?!?

–Тише, Кеси, – Цезарь из последних сил протянул к сестре руку и попытался утихомирить её, – я потом тебе все объясню, пожалуйста, начинай есть...

... тогда ему удалось усмирить маленькую бунтарку. Он помнил, что продержал её за руку весь обед. Его потряхивало, но ощущение слабости быстро ушло и Цезарь смог не только поесть сам, но и умудрился покормить сестренку. После завершения церемонии "признания", он чувствовал себя настоящим героем...

***

Сентябрь 1483 года. Ватикан. Дворец кардинала Родриго Борха.

Но эйфория от новой жизни не могла длиться вечно. Однажды за семейным ужином случилось то, что наглядно показало Цезарю, в каком коварном мире они теперь живут, и научило его тому, что никому доверять нельзя!

...Они уселись за стол, уставленный тарелками с макаронами и телятиной в сладком соусе, с засахаренными грецкими орехами (любимое лакомство Цезаря). Один из слуг наполнил кубок папы вином, поклонился и ушел. Отец взял его и протянул старшему сыну, сидящему по правую руку от него. Хуан принял дар и с чувством превосходства посмотрел на Цезаря, поджавшего губы от ревности:

–Это большая честь для меня, отец! – гордо возвестил Хуан, обводя брата и сестру торжествующим взглядом победителя, и сделал один жадный глоток.

–Не пей! – Креция толкнула Хуана в руку и вино выплеснулось на скатерть...

-Что ты наделала? – заорал на неё Хуан, в истерике опрокидывая кубок и в слезах обращаясь к отцу – Все в порядке, папа, оно все равно было горькое!

Креция перевела потемневшие глаза на отца: выражение его лица потрясло её

–Нелся пить! – Креция снова ударила старшего брата по руке. Дрожащие пальцы выпустили бокал из рук и он упал на ковер, заливая его остатками вина. Лицо Хуана, сначала побелевшее, начало синеть у всех на глазах.

–Немедленно прекрати устраивать сцену, Лукреция! – громоподобным голосом закричал Родриго, ударяя кулаком по столу и заставляя детей сжаться.

–Сего? – похоже, на Крецию гнев отца не произвел никакого впечатления. Она слезла со стульчика и метнула вилку в отца. К счастью, промахнулась. – Я дожна молся смолеть, как мой братик тлавиться и умилает?

–Что? – до кардинала не сразу дошло, о чем говорит его дочь. – Кто умрет?

Цезарь прижал взбудораженную Крецию к себе, пытаясь, по-привычке, её утихомирить, но тут его отвлек горестный стон Хуана. Хоффре посмотрел на посиневшие губы брата и жалобно захныкал, застучав кулачком по столу.

–У меня болит живот. – Еле слышно прошептал Хуан, закрывая рот рукой и отворачиваясь от тарелки с едой. Его тут же вырвало на ковер. Креция завизжала, шарахнувшись от Цезаря. Хоффре громко расплакался, почувствовав неладное. Адриана, приглядывающая за детьми, взяла малыша на руки и поторопилась унести его прочь. Цезарь прижал сестру к себе, обняв её.

–Сынок, тебя отравили. – наконец-то до старика дошло! – Мигуэль, пошли за врачом для моего сына, немедля! – перенеся Хуана в смежную комнату, Родриго уложил мальчика на постель. Выглядел парень, как живой труп: весь посинел и вздулся, тело билось в мелкой дрожи, его снова вырвало чем-то черным, он не мог толком дышать и сделался очень холодным...

–Папа, я умру? – в глазах Хуана застыли ослепляющий страх и смирение.

–Нет! – горячо отозвался Борха, сам себе не веря. – Я не позволю тебе умереть!

Когда в комнату уже вбежал врач, Хуан уже потерял сознание. После беглого осмотра доктор весь сжался и, не глядя Родриго в глаза, не хотя буркнул:

–Это яд! – после этих слов в комнате воцарилась звенящая тишина.

–Что... – от накатившей волны ужаса, мужчина зашептал – можно сделать?

–Мы должны выяснить, что за яд ему дали! Я не могу дать противоядия, не зная, чем он отравлен. Этим мы можем лишь добить вашего сына...

–Выясни, кто отравил вино! – потребовал отец у Мигуэля – Сейчас же собери всех в зале и дай им испить вина. Тот, кто откажется – убийца! Страх сожмет его горло и не даст сделать глотка. Невиновные изопьют с чистой совестью. Выясни у убийцы, что за яд. А потом убей его медленно. Он должен мучиться! Поторопись, Корельо, жизнь покидает моего сына...

–Ты не должен говорить такие вещи при детях! – тетя Адри попыталась увести и Крецию, да та никак не давалась. – С горя готов отравить всех?

–Мои дети увидели, как их брата отравили у них на глазах! – заорал Борха нечеловеческим голосом, – Теперь они знают, что Смерть ходит рядом! Словами их не напугаешь! Не трогай меня, уйди. – он закрыл лицо руками, не обращая внимания на Крецию, осторожно подошедшую к Хуану. Тонкая струйка черной желчи потекла из уголка его губ. Креции стало страшно жаль братика, внезапно сделавшегося слабым и беззащитным. Она взяла Хуана за руку и вдруг увидела, что на его груди сидит красивый ангел с черными крыльями. Она не знала, сколько времени они провели, глядя друг на друга в упор. Не стерпев больше, она сердито закричала, замахиваясь на ангела: "Нееееть!"

И в следующий миг Хуан, дернувшись, резко сел, судорожно хватая ртом воздух:

–Он ушел? – прохрипел мальчик, глядя на плачущую Крецию во все глаза. – Боже, ты прогнала его... – он порывисто обнял сестренку и глухо рассмеялся. – Спасибо!

***

Единственный из слуг, кто отказался испить чашу вина, предложенную доном Мигуэлем и не прошел испытания, был новый поваренок из Римини. Корельо убил его, привязал к ишаку и отправил обратно в Римини – это была наглядная демонстрация злейшему врагу Родриго Борджиа и его главному сопернику на папский престол, кардиналу Джулиано делла Ровера, кричащая о том, что его коварный замысел раскрыт и, более того, не удался...

***

...Воспользовавшись тем, что не чаявший радости отец обратил всё своё внимание на "счастливчика" Хуана, Цезарь по-тихому уволок Лукрецию в свою комнату, усадил на кровать и стал допытываться у сестры:

–Как ты узнала, что вино отравлено? – Сев перед ней на колени, Цезарь взял её маленькие ручки в свои, нервно их сжав. – Тебе кто-то рассказал?

–Ты дуляк? – Креция обиженно поджала губки, разъединяя их руки. – От вина воняло так, что даже мелтвый мог услышать зяпах! А ты не мог???

–Кеси, – Цезарь вздохнул, заставляя себя не поддаваться на её провокацию – я нюхал вино и пахло оно совершенно обычно, ты просто не могла услы... – острый носок её туфли ткнулся ему в грудь, призывая к повиновению.

–Хочешь сказять, што я влу? – вкрадчиво спросила девочка, щуря глазки.

–Если тебя кто-то предупредил... – он обхватил рукой её тонкую голень и попытался отвести ножку сестры от груди, но, черт возьми, Креция упрямо давила ногой ему в грудь, её было не сдвинуть! – Просто скажи мне об этом!

На какую-то долю секунды Цезарь ощутил замешательство в её взгляде, но потом он снова стал вызывающе злым. Девочка нахмурилась:

–Хочешь лассказать отсю, что я знала и ждала, когда Хуан выпьет яду?

Парень поежился от её слов: как у неё ума хватило до такого додуматься?

–Лукреция, – строгим официальным голосом обратился к сестре Цезарь, обычно это всегда срабатывало: Кеси прекращала валять дурака и говорила с ним, как взрослая с взрослым, – я ничего такого не имел в виду. Я знаю, что ты не дала бы своему брату умереть. В конце концов, он очнулся, стоило тебе посидеть немного рядом с ним. Я знаю, что ты любишь его...

–Знаишь? – речь брата показалась девочке неубедительной. – Откудя?

Не успел Цезарь ответить Креции, как в его спальню распахнулась дверь и Ванноца Катанея вихрем ворвалась в комнату, привнося с собой сладко-терпкий аромат лавандового масла. Подхватив дочурку на руки, женщина заворковала, сделав попытку прижать девочку к себе и поцеловать:

–Ангел мой, ты в порядке? – когда девочка выгнулась на вытянутых ручках и стала отворачиваться, женщина ударилась в слезы. – В чем дело? Ты сердишься на меня? Почему ты отворачиваешься от меня, детка?

–Мамиии, – раздраженно простонала Креция, – нееть, не хасю селуваться!

–Родриго рассказал мне, что случилось. – Женщина глубоко вздохнула, переведя оскорбленный взор на сына – Ты пытался выяснить у сестры, как она узнала?

–Нет, синьора. – умело изображая покорность матери, солгал мальчик,

–Родриго будто с ума сошел. Он видит заговорщиков и пособников дела Ровере во всех и каждом. Чезаре, ты ведь любишь сестру и желаешь ей только добра?

–Да, синьора. – он перевел хмурый взгляд с матери на настороженную Крецию.

–Если ты не хочешь, чтобы твой отец думал плохо о твоей младшей сестре, то ты должен будешь сказать ему, что тоже уловил нехороший запах от вина, а потом он выветрился. Ты понял, что я хочу тебе этим сказать?

Тут даже самый наивный человек на свете уловил бы подвох. Цезарь дураком никогда себя не считал, а потому поклонился и заверил мать:

–Если отец спросит, я скажу, что тоже слышал горький запах от вина.

–А если спросит, где Лукреция, скажи ему, что я забрала её к себе. Верну завтра.

–Что? – не успел он возразить, как дверь захлопнулась за матерью. Они ушли.

***

В раю, конечно, климат получше, зато в аду

гораздо более приятное... Тристан Бернар

Дикий и опасный хищник (в облике льва)

***

Смертные всегда утверждали, что человек выше любого зверя потому, что обладает интеллектом. Но годы, проведенные Цезарем в облике своего Зверя на диких просторах Африки, убедили его, что разницы меж ними нет. Всюду найдутся легкомысленные дураки, ровно, как и те, кто учится лишь на чужих ошибках. Те и другие сбиваются в стаи, чтобы сделать общую работу. Все они живут, так или иначе, по законам, которые установили для них предки.

В прайде ведущую роль играет вожак – самый сильный и плодовитый лев в львиной стае. Почти все львицы прайда рожают от него, охотятся для него, а потом смирно ждут в сторонке, когда он наестся, и сами доедают останки, заботятся о его детенышах... Чистая идиллия полигамного патриархата, но всегда существует "но". Вожаку из года в год приходится сражаться за свой статус с более молодыми, нахальными соперниками-одиночками, которые только и мечтают, что победить его в схватке, изгнать из прайда и на законных основаниях занять его место. Что рано или поздно случается с каждым вожаком.

Участь изгнанника предрешена с самого начала. Тот, кто привык, что все всё делают за него, не в силах прокормиться в одиночку. Он умирает от голода. Прайд же, обретший нового вожака, ждет новое потрясение. Молодой лев берет власть в свои руки и доказывает это львицам одним простым способом: одного за другим он на глазах их матерей умертвляет детенышей. Эта потеря влечет за собой не только стресс, но и вызывает преждевременную течку. Так процесс зарождения нового потомства ускоряется. Львицы горюют, но покинуть прайд не могут, ведь уход для них равносилен отсроченному самоубийству. Слишком много врагов вокруг, которые не позволят им нормально питаться и растить детенышей одним...

Пока новый вожак наслаждается своей властью над прайдом, львицы терпят и ждут, когда однажды появится более сильный лев, который обречет их мучителя на ту же самую участь, на которую обрек он своего предшественника...

Это и называется – естественный отбор.

Будучи в шкуре льва Цезарь неоднократно захватывал прайды, но все время ждал, когда же вожаку попадется львица, которая поведет себя не так, как все до неё, но всё с самого начала было предсказуемо и вскоре до смерти наскучило ему.

Когда, много лет назад, Цезарь убил Альфонсо, он думал лишь о том, что уход соперника со сцены переменит отношение Креции к нему. Разумеется, она немного позлиться вначале, но потом оценит, от какого груза ответственности он ее избавил. В конце концов, если он не мог иметь любовь Лукреции, то пусть лучше она его ненавидит, чем не испытывает к нему вообще никаких чувств! Но Цезарь и представить тогда себе не мог, во что выльется его коварная затея...

Сейчас расклад сил изменился, все преимущества на его стороне, теперь она ему даже не сестра и у неё больше нет щита, которым она прежде прикрывалась. Иначе, она ни за что не сбежала бы и не оставила Альфонсо с ним тет-а-тет...