Текст книги "Лс1 Неотвратимые обстоятельства. Лара"

Автор книги: Надежда Коновалова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 41 страниц)

-Ты уходи, а я ненадолго задержусь. – Альфонсо свесил ноги с подоконника, – Что? Разве ты не хотел, чтобы я убедился в том, какое чудовище твоя сестра? Я не принимаю невзвешенных решений. Я могу быть незрим для других, если пожелаю. Мне интересно, какая она без посторонних глаз. Если я увижу монстра, возможно, решу помочь тебе.

–Лукреция почует тебя, поэтому будь осторожен. – сказал Хуан прежде, чем покинул комнату, тихонько прикрыв за собой дверь. Собравшись с мыслями, Альфонсо стал представлять, как становится невидимым. Обычно ему требовалось от пяти до десяти минут, чтобы это дело выгорело, но услышав в коридоре голоса, он понял, что времени у него совершенно не осталось...

–Тебе не стоило сюда приезжать, Лукреция. Ты ему не поможешь...

–Если это ты с ним сделал, если ты хоть пальцем его тронул... – голос девочки дрожал от едва сдерживаемой ярости, – я от тебя живого места не оставлю, ты меня понял?

В следующую секунду дверь резко отлетела к стене, от грохота Цезарь видимо пришел в себя, глухо застонав и зовя сестру по имени. Уронив накидку на пол, ураган по имени Креция пронесся через спальню, нависая над изголовьем больного брата. Её светлые волосы, словно шелковые гардины, закрыли от Альфонсо бледное лицо смертного:

–Ты пришла... – сколько радости сквозило в его голосе, – Боже, как же я скучал по тебе...

–Теперь ты начал видеть Бога? – Кеси отклонилась назад, поморщив маленький носик, – Ты выглядишь, как бледная тень себя, и пахнешь, как мясо, пропавшее с год назад...

Альфонсо закрыл рот руками, надеясь, что она не услышит его фырканье. Эта девица определенно знала, как называть вещи своими именами. Он не должен выдать себя!

–Будь я на твоем месте, лежа в душной комнате, давно бы умерла от собственного запаха. Тебя нужно помыть, переодеть и уложить в чистую постель, а комнату следует проветрить. Ты сможешь помыться сам? – она втянула носом спертый воздух и скосила глаза на чашу с водой, оставшуюся после обмывания Цезаря, – Какого черта тут делает мертвая вода? Цези, признайся, Хуан заставлял тебя пить её?

–Перестань, Кеси, он меня обтирал. Сама говоришь, что пахнет от меня скверно!

–Проклятье, – она резко смахнула её с тумбочки, – не смей его защищать! Ты бы давно поправился, если бы не имел контакта с ЭТИМ! Ты знаешь, что такое трупный яд?

–Когда ты говоришь так, мне становится не по себе. Кеси, он действительно заботился обо мне. – Их взгляды встретились (уставший и горящий) и Альфонсо почувствовал, что в спальне стало на десять градусов горячее. – Он не делал ничего дурного!

–Обтирая тебя этой гадостью, он лишь усугублял твое болезненное состояние.

–Но даже если ты права, он ведь делал это не специально. Вечно ты обвиняешь его во всех смертных грехах! – Проворчал Цезарь, не сводя горящего взора с сестрицы.

"Это всего лишь отравление несвежей водой. Через неделю он будет в порядке"

"Знаю" – слова Хуана словно ударили Альфонсо под дых. Как же, не специально!

–Сколько раз мне нужно повторять тебе, чтобы ты понял: Хуан не любит нас. Он жаждет добраться до меня и ему будет гораздо легче это сделать, если тебя не будет рядом. Ты готов умереть в попытках доказать мне, что он все-таки хороший?

Альфонсо переместился, когда девочка встала и подошла к окну, чтобы распахнуть ставни. В её словах был определенный смысл, а ещё он почувствовал в них заботу о близком. Санчи на её месте ударилась бы в панику, но эта девчонка была спокойна, как удав. Будто знала, что нужно делать... и что с братом все будет в порядке.

Она не обернулась, когда в спальню вошел Джованни, лишь только сказала:

–Скажи служкам набрать снега в ведра, мой брат должен помыться и привести себя в порядок. Потом мы отвезем его к Нони. Здесь он не останется.

"Она использует любой повод, чтобы вернуться в отчий дом" – вспомнилось Альфонсо.

–Разве в таком состоянии его можно перевозить? От тряски ему станет хуже.

–От местной воды он сгинет. Эти идиоты не знают, что колодцы иногда чистят? Ты пошлешь кого-нибудь собирать снег или это сделать мне? – она вернулась

–Ты собираешься сама его мыть? – было видно, как Джованни затрясло от гнева.

–А ты хочешь сделать это вместо меня? – её голос повысился на октаву.

Как она смеет так говорить с его братом? Да только за одно это стоит наказать её!

–Ты не будешь его мыть. Я найду, кто это сделает. – дверь за Джованни закрылась.

–Тебе очень тяжело там? – еле слышно спросил Цезарь, касаясь ладонью её щеки.

–Не волнуйся, он безобиден, как слепой котенок. – она поцеловала брата в нос.

–Я спросил не об этом. Он ведь не трогает тебя? Если он хоть пальцем тебя тронул...

Еле слышное проклятье Альфонсо потонуло в змеином шипении Креции. Он замер под её пристальным взглядом: ему только кажется или она смотрит на него в упор?

–Ш-шш, – девочка сжала губы Цезаря, требуя от него молчания, – ты это слышал?

Она прищурилась, втянув воздух носом, долго разглядывала занавески, пытаясь понять, что здесь не так. Кроме студеного зимнего воздуха, потянувшегося от приоткрытого окна, и легкого колыхания тюли она ничего подозрительного не увидела...

... но ОНИ шептались, что "он здесь" и "он внимательно слушает"...

–Послушай, – крепко сжав её ладошку в руках, Цезарь смог освободить губы, – ты зря нервничаешь. Тут только ты да я. Мы можем поговорить начистоту. Я хочу...

-Послушай, – крепко сжав её ладошку в руках, Цезарь смог освободить губы, – ты зря нервничаешь. Тут только ты да я. Мы можем поговорить начистоту. Я хочу...

–Нет, – отрезала Креция, резко высвобождая руку, – не можем! Если я не вижу, это ещё не значит, что тут никого нет. – Легкий холодок прошелся по спине Альфонсо: маленькая ведьма... его до кондрашки доведет! Глаза Креции вернулись к Цезарю. – Тема закрыта навсегда! Делай, как велю. – Она склонилась к его бледному лицу – Что не понятно?

–Кеси... – Лицо оскорбленного Цезаря менялось на глазах: – Почему ты так со мной?

–Потому что если хоть одна живая душа узнает, что произошло на самом деле в ночь моей свадьбы, они разлучат нас. Понимаешь? Они не позволят нам быть вместе.

Альфонсо прикусил ладонь, чтобы заглушить изумленный возглас, когда жалобный стон Цезаря утонул в поцелуе сестры. Она убрала влажные локоны со лба брата:

–Мы должны быть осторожны, душа моя, – Креция выпрямилась, – даже наедине...

–Я очень люблю тебя. – По щеке ослабевшего парня скатилась одинокая слеза.

–Знаю, – голос девочки стал похож на кошачье урчание, – тс-с-с, я все знаю.

Арагонский почувствовал, как к его горлу подкатила желчь. Он с трудом сглотнул и сдержанно выдохнул. Он, конечно, ожидал услышать что-нибудь занятное, но такое?!?

–Сейчас тебя помоют, оботрут и я увезу тебя домой. Нони поставит тебя на ноги в два счета. Ни о чем не беспокойся, я сама обо всем позабочусь...

***

Сощурив веки, Альфонсо издали наблюдал за тем, как его глупая наивная сестра и брат-рогоносец помогают маленькой ведьме загружать в повозку её брата-любовника.

–Ну? Узнал что-нибудь полезное? Моя сестра предстала перед тобой милым ангелом?

–Твоя сестра сущий дьявол, – в голосе Арагонского слышались стальные нотки, – она сразу раскусила, что ты намеренно усугублял состояние Цезаря, обтирая его грязной водой. – Мальчик зло рассмеялся глядя, как вытянулось лицо Хуана. – Поздравляю тебя, ты встретил достойного соперника в лице сестры. И кто из вас более коварный и злой, так сразу и не скажешь. По-моему, вы оба стоите друг друга.

–Я не понял, – Хуан попытался поймать уходящего Альфонсо, но он лишь отмахнулся, – ты поможешь мне с ней или нет? Ты же сам сказал, что она сущий дьявол...

Залетев в свою комнату, парень с силой захлопнул за собой дверь и обессиленно приник к ней, закрыв пылающее от ярости лицо руками. Боже, как же он был зол!

–Во что ты вляпался, глупец Джованни? – сокрушенно прошептал Арагонский, пытаясь усмирить пылающего Зверя внутри себя. – Видит Бог, эта девка погубит тебя!

***

Поздним вечером того же дня. Студенческий городок Пизы.

–Мне жаль, что я не смог приехать раньше. – Горацио с любопытством разглядывал своего сына. Он выглядел очень напряженным и взбешенным. – Я был во Флоренции и как только узнал, что здесь карантин, сразу же приехал. – Ноль реакции – Я собираюсь увезти тебя отсюда на пару дней. Ты ведь несколько месяцев не видел сестру... – Его сын даже бровью не повел. – Наверное, очень по ней соскучился?

–Зачем ты позволил этому мягкотелому дураку Джованни войти в семью Борджиа? – голос Альфонсо звенел от еда сдерживаемого гнева. – Или ты понятия не имел, что эти змеи собой представляют? Да они его скушают на завтрак и косточек не оставят!

–Что-то случилось? – Горацио посмотрел на сына в упор, – Если да, расскажи мне!

–Она крутит им, как безголовым телком. И к себе не подпускает не потому, что убита грязным изнасилованием, а потому что это место уже занято. Не успел мой брат жениться, а уже обзавёлся двухметровыми рогами. – глядя, как отец меняется в лице, Альфонсо криво усмехнулся, – Что? Только не говори мне, что ты не знал...

–Кто он? – мальчик почувствовал, как по спине побежали мурашки от ледяного тона отца. – Ты узнал, с кем была Лукреция в ночь своей свадьбы? Кто он?

Альфонсо ошарашенно приоткрыл рот. Так отец все знал? С самого начала?

–Я тебя совсем не понимаю! – Раздраженно закричал мальчик, швыряя в отца горшок с цветком, от которого Арагонский-старший мгновенно уклонился. – Если ты знал с самого начала, что она потаскушка, зачем заставил Джованни возвращаться за ней?

Звук пощечины звоном отразился в запрокинувшейся от удара голове Альфонсо.

–Никогда не смей так больше говорить, ты понял меня? – Зло зашипел Горацио.

–Ты ударил меня? – Пару секунд Альфонсо отупело таращился на отца. – Поверить не могу, что ты ударил меня из-за этой... – в следующий миг отец схватил его за плечи и с силой встряхнул. Так, что у парня зубы клацнули. От ярости он онемел.

–Сын, если ты о чем-то не знаешь и чего-то в силу возраста не понимаешь, это вовсе не означает, что ты прав. Она совершила ошибку, которую я скоро исправлю. Поверь, я сделаю так, что она бросит своего избранника, кем бы он ни был. Или я буду не я...

Аквамариновые глаза Альфонсо потемнели от бури чувств, разразившихся в нем:

–Что ж, желаю удачи! – Он высвободился от тисков отца. – А теперь уходи, я не желаю больше ни говорить с тобой, ни видеть тебя. Сделай милость, уезжай отсюда. Один!

–Я не хотел тебя бить. – Горацио попытался обнять обиженного сына и неожиданно получил сильный удар в грудь. Его сын только что в первый раз ударил его?!?

–Но сделал это! – В ярости зарычал мальчишка, меняясь в лице. Его Лик Зверя так явно высветился на лице, что у отца перехватило дыхание. – И должен знать, что я не стану это терпеть! Ударишь ещё раз и я ударю тебя в ответ в три раза сильней! Ни за что не прощу тебе эту пощечину! Будь это за дело, я хотя бы понял, но ты ударил меня за то, что я сказал правду. Назвал вещи своими именами. Эта маленькая сука...

–... была моей женой ещё в те далекие времена, когда я был смертным! – Рявкнул разгневанный Горацио. – И я никому не позволю говорить о ней плохо, даже тебе!

С минуту они мерялись гневными взглядами, никто не желал отводить взгляд:

–Зачем же ты выдал её за Джованни? Почему сам на ней не женился?

Лицо Горацио заметно побледнело и осунулось, крылья его орлиного носа затрепетали:

–Это долгая история, сына, возможно, придет время, когда я расскажу её тебе. – Мужчина глубоко вздохнул, отводя взгляд в сторону. – Пока тебе придется поверить мне на слово. Она не так плоха, как кажется. Просто слегка запутавшийся ребенок...

"Ага, посмотрю я, как ты запоешь, когда узнаешь, с кем она спуталась..."

–Мне не интересно. – Альфонсо упрямо вздернул подбородок. – Делай, что хочешь, но имей в виду, если в итоге пострадает Джованни, твоей бывшей... мало не покажется!

–Я сказал, что обо всем позабочусь. Просто не лезь туда, в чем, мы, взрослые, без тебя разберемся. Если не знаешь правил игры и не хочешь проиграть, не вступай в неё...

–Оставь меня. – Раздраженно бросил парень. – Эти намеки, правда, довольно скучны. Мне не интересно ни то, что ты собираешься с ней делать, ни твое прошлое. Варитесь в одном котле интриг, предательства и фальши. На здоровье. Только береги брата! Я о большем не прошу. Ты пустил его в этот гадюшник, тебе его из него и вытаскивать.

***

16 августа 1493 года. Градара. Завтрак в гробовом молчании.

Санчия уныло перемешивала салат, лениво переводя сонный взгляд с одного конца стола на другой. Что муж, что жена упивались чтением писем, отгородившись от внешнего мира. Внезапно Джованни чертыхнулся, вставая со стула и сбивая чашку с чаем со стола. Креция криво усмехнулась, сминая свое письмо и запуская его через весь стол.

–Д"Эстэ написал, что моя кузина Мария умерла при родах. Чертов сукин сын!

–А я тебе что говорила? – Креция невозмутимо отпила соку из бокала. – Возмездие находит каждого. Ты дал умереть сестре Сиско и твоя кузина за это расплатилась.

–Так это я виноват? – Джованни рассвирепел: не успела старая рана с предательством Мэдди затянуться, как Креция её сковырнула. – Не говори того, о чем понятия не имеешь!

–Все лучше умереть, даря ребенку жизнь, чем просто лишь уйти с чужой дороги.

–Что? – Санчия поперхнулась соком. – Я ни слова не поняла из того, что ты сказала.

–Из Ватикана прислали дурную весть: ещё один побочный сын Родриго скоропостижно скончался в расцвете лет. Ванноца пишет, что врач констатировал пищевое отравление.

–О, мне жаль, – скорбно протянула Санчия, – помолимся отпущение им всех грехов?

–Ну уж нет! – Креция так резко встала из-за стола, что стул под ней опрокинулся, – Я точно не стану тратить время на эти глупости. Гай! – позвала она прислугу, – Вели седлать коней, я возвращаюсь в Ватикан, чтоб успеть попрощаться с Пьетро Луисом.

–Но я должен ехать к д"Эстэ, чтобы присутствовать на погребении Марии...

–Разве я удерживаю тебя от этого? – Возмутилась Лукреция. – Пусть каждый из нас воздаст долг тому, кому должен. Закончишь в Ферраре и приедешь ко мне.

–Я поеду с тобой, Креция! – попросилась Санчия, залпом допивая сок.

–Нет, ты поедешь с Джованни, – тихо ответила Креция, – Мария и твоя кузина тоже. Ты должна быть там! А потом оба приедете за мной. Так будет правильно для всех.

–Но я не могу отпустить тебя одну! Вдруг что-нибудь случится по дороге туда?

–Не случится. Мать пишет, что вслед за гонцом последует мой учитель латыни Джакомо. Он же и сопроводит меня в Ватикан. Мне нужно собрать кое-какие вещи...

***

Вот уже несколько часов подряд они ехали в полной тишине, упрямо соревнуясь в том, кто кого пересмотрит. Креция умирала от любопытства, смешанного с бездельем...

–Я знаю, что его отравили. – Креция решила нарушить затянувшееся молчание, пытаясь нащупать его слабое место. – Знаю, кто и зачем. Ни одна мать не напишет дочери, что её брат убил бастарда отца из-за жажды обладания его прекрасной невестой. Не трудно также представить, как умер Пьетро Луис за неделю до собственной свадьбы...

–Ты не знаешь, что произошло на самом деле, – угрюмо бросил Хищник, продолжая сверлить её потемневшим взором, – но умудряешься обвинять Хуана, не имея на руках никаких доказательств. Что самонадеянно и глупо. Эта блажь не доведет тебя до добра!

–А разве я упоминала Хуана? – Насмешливо бросила девочка. Их взгляды встретились и она рассмеялась. – Учти, это с твоих уст сорвалось имя убийцы, учитель!

Она заметила, как его буквально передернуло от раздражения. Попался!

–Все настолько очевидно, что и доказательств искать не надо. Cui bono? – довольно промурлыкала девочка, радуясь тому, что сумела вывести взрослого из равновесия. – Ты же сам нас этому учил, помнишь? Спорим, и месяца не пройдет, как они поженятся?

–Сейчас уже не важно, кто убил. Пьетро Луиса этим не вернешь. Никто не станет обвинять сына Папы и тебе не стоит вставать на скользкую дорожку голословных обвинений. Мне известно, что побочные дети Папы не были с вами особенно близки.

–Это правда. – Согласилась Креция, прикусывая кончик языка. Ни одна живая душа не должна знать о её сближении с Джеронимо, пока для одного идиота не станет слишком поздно. – Но это вовсе не значит, что жизнь Пьетро Луиса ничего не стоит, я права?

–Не забывай, что мы едем на похороны, не стоит устраивать из них представление...

–Почему мать написала, что его будут хоронить в закрытом гробу? Он так страшен?

–Его лицо и тело сильно раздулись, кожа почернела и покрылась волдырями.

–Фу, какая гадость! – Кеси забавно поморщила носик. – Обычно так выглядят, если долгое время проведут в воде. Но что-то подсказывает мне, что дело вовсе не в этом... – Креция криво усмехнулась, вынуждая Джакомо нервно отвести взгляд. – Напомни мне по приезду, не забыть краешком глаза заглянуть под крышку его гроба. Пока не увижу Пьетро Луиса мертвым, ни за что не поверю в случившееся! – Джакомо поперхнулся, закашлялся. Похоже, что её удар вслепую снова достиг своей цели. – Поверить не могу, что я снова угадала! Один из ваших сжалился над беднягой и сдуру обратил его, да?

–Нет, – слишком быстро и резко он стал отрицать очевидное. – Я не понимаю, о чем...

–Отец так испугался, что его отпрыски мрут, как мухи, что умолял вас об этом?

–Ты... – Джакомо осекся на полуслове. – Ты сама не понимаешь, что говоришь...

–Мне сделать вид, что я не понимаю, в каком мире живу и кто меня окружает? Легко! А чем ты расплатишься со мной за это? Расскажешь, кто из вас его обратил? Ты? Мефисто? Яго? Мораг? Или кто другой? Со мной ты можешь не скрываться...

–Лукреция, – учитель наклонился к ней, – прекрати! Воистину, ты меня пугаешь!

Она рассмеялась. Сначала тихо, но её смех все рос и рос, перерастая в истерический.

–Вот уж враки! Ты можешь казаться милым и очень дружелюбным, когда захочешь, но я-то знаю, кто ты такой! – ОНИ шептали ей, что следует остановиться, но Крецию "понесло". – Думаю, даже Крестный всего о тебе не знает, иначе попросту не подпустил бы тебя и на милю ко мне. Ты можешь не притворяться передо мной. – Она замолчала, глядя, как на глазах меняется лицо Джакомо. Джакомо? Это был вовсе не её учитель! Она нервно сглотнула, глядя на смуглое лицо старого знакомого. Боже, "ОНИ" конечно же шептали ей, что "он не ОН", но к такому сюрпризу она была совершенно не готова:

–Горацио, – Господи, только бы голос её не подвел, – мой дорогой свекр, давно мы с тобой не виделись! Как мило, что ты решил сопроводить меня домой на похороны брата.

–Мило? – кривая усмешка исказила и без того жесткие черты лица Бессмертного. – Ты сейчас пыталась оскорбить меня или похвалила за идею составить тебе компанию?

Креция изо всех сил пыталась сохранить маску безразличия на лице. Она до сих пор помнила поездку из Ватикана в Пезаро, будто то испытание ей выпало только вчера. Ей нельзя расслабляться рядом с этим чудовищем. Нельзя показывать ему свой страх.

ОНИ кричали и умоляли её заткнуться, пока ситуация не стала ещё хуже...

–Хочешь, чтоб Пьетро Луиса обратили, правда? – На губах Горацио расцвела жестокая ухмылка. – Ещё одно пушечное мясо в незримой для других войне с Хуаном? Ради Джеронимо тебе пришлось перехитрить Мефисто, на что ты пойдешь ради его брата?

–Чего ты хочешь? – она отвернулась, обдумывая, как далеко зайдут их откровения.

–Честности. Ты задаешь вопрос, но есть ли смысл, если ответ тебе уже известен? – От его слов по спине Кеси пробежала дрожь. – Ты в силах слышать, но больше ИХ не видишь?

***

17 августа 1493 года. Раннее утро. Ватикан. Накануне похорон Пьетро Луиса.

Утомленная своим вынужденным безмолвием и словоблудием Горацио о себе подобных, любопытных деталях обращения, она выбралась из экипажа, стоило ему остановиться на площади у Собора Св. Петра. Семья ждала у входа в Капеллу, а ей надо спешить...

–Креция! – ударил ей в спину изумленный окрик Цезаря. Проклятье, он бросился за ней следом! Издевательский смех Хуана едва не заставил её остановиться. Ничего, с ним она позже разберется, сейчас времени почти не осталось. Она молила всех святых, чтобы не начинали без неё... – Креция, не дури! Это же всего лишь бастард отца...

–Оставь меня! – бежать на онемевших ногах было выше её сил. Пусть её скорость хороша, но у Цезаря ноги длиннее, очень скоро он её нагонит. – Не беги за мной!

ОНИ "вели" её, вынуждая петлять по узким улочкам в попытках оторваться от преследования Цезаря. Наконец-то ей это удалось. Привалившись к стене каменного дома, она безуспешно пыталась отдышаться. Сердце гулко билось в висках.

–Смотрю, ты своим привычкам не изменяешь, – услышала она откуда-то сверху. Низкий мужской голос так отличался от того, что она запомнила. Невыразительный и убийственно невозмутимый. Легкий холодок пробежал вдоль её позвоночника – как шаталась по злачным закоулкам без охраны, так и продолжаешь. Однажды это принесет тебе большие неприятности, море головной боли и трагический конец...

–А говорят, могила горбатых правит, – насмешливо ответила девочка, задирая голову вверх. Джеронимо сидел на перилах балкона второго этажа, располагаясь прямо над ней, – видимо, это правило не касается ворчливых зануд. Кстати, я тоже рада тебя видеть. – Бессмертный резво спрыгнул с высоты и так быстро подскочил к Креции, невольно заставив её вжаться в неровную кладку. Его привычно серые глаза теперь были багрово-красного цвета. Если верить россказням Горацио, это дурной знак! – Ты что, недавно питался? – И тут она ощутила едва слышную нотку зловония. – Ты тут кого-то убил? – Мужчина сохранял молчание, глядя на неё в упор и тяжело дыша. – Ты что, рехнулся? – она ударила его кулачком в живот, осознав, что он стоит слишком близко, потом заметила, что его одежда испачкана кровью и подумала, что не стоило ей его бить. По глухому рычанию, зародившемуся из недр его грудины, стало понятно, он настроен крайне агрессивно. Может, она помешала его трапезе? – Даже не думай!

–Ты не знаешь, о чем я думаю. – когда полные губы Джеронимо изогнулись в жестокой ухмылке и она заметила, что его зубы перепачканы кровью, к гортани подкатила желчь. И почему она всегда думала, что стоит ему все вспомнить, он станет её послушным союзником без лишних вопросов и отличной от её точки зрения? Почему она даже не подумала о том, что смерть и обращение могут сделать его совсем другим? – На самом деле, ты меня не знаешь. В то время чахотка уже скрутила меня в бараний рог и умертвила задолго до нашей первой встречи. В ту ночь, когда ты пришла убить меня, я не сопротивлялся тебе, так как жаждал освобождения. Ты обещала мне вечную жизнь без боли, мучений и забот о том, как себя прокормить. Но скоро будет уже год, как я не могу думать ни о чем другом, кроме как о пропитании. Голод пожирает меня изнутри. Сколько бы я ни питался, насыщение так и не приходит!!!

–Ах ты бедненький, – язвительно протянула Креция, с силой отталкивая его от себя. – наестся не может! Вот проблему же ты себе нашел! Конечно, гораздо лучше самому быть кормом для опарышей в гробу! Яркий пример, твой брат, Пьетро Луис...

–Причем тут этот везунчик? – грубо перебил её хищник. – У него как раз все хорошо! Я видел его в компании красивой девушки. Ходят слухи, что в конце месяца они женятся, и что её отец дает приличное приданое за своё единственное чадо...

–Свадьба, думаю, состоится, но без Пьетро Луиса. – девочка сделала шаг навстречу Джеронимо. – Могу поспорить, что место жениха займет хорошо знакомый тебе мой старший брат Хуан, а твоего сегодня закопают, если мы с тобой не позаботимся о нём.

–Ааа... – язвительно протянул хищник, агрессивно продолжая нависать над ней, – я понял. Хочешь, чтоб я сыграл роль наивного и добросердечного Мефисто и после твоей продолжительной мольбы пошел и обратил его? Нет, я не потрачу свой единственный шанс обрести желанного спутника вечности на этого самодовольного индюка!

–Ха! – Креция улыбнулась, но вместо улыбки получился звериный оскал. – Мольбы не дождешься. Зачем мне просить о том, что ты и так сделаешь, если прикажу?

–Все говорили, что ты та ещё сука, а я не верил. Со мной ты всегда была добра... Но разве стоит ожидать от собственной убийцы чуткости, тактичности и понимания?

–Ну и кто тут самый наивный? – Девочка рассмеялась. – Ты... помни всегда, кто я! То, что я тебе дала, могу забрать... Поэтому пойдешь и сделаешь то, что я велю! Понял?

***

Несколько часов спустя. Катакомбы под Сан-Себастьяно-фуори-ле-Мура.

Дождавшись, когда из катакомб выйдут последние из прощающихся, Креция незаметно проскользнула внутрь. Следуя ИХ наставлениям, девочка спешно петляла по бесконечным узким туннелям. Четырехметровые стены, в нишах которых по обеим сторонам спали вечным сном давно упокоенные в саркофагах, деревянных гробах или обмотанные в лен, сужались к потолку, нервируя её. У Креции возникло ощущение, что они сдвинутся в любой момент и она угодит в ловушку. Бисеринки пота выступили на висках девочки, она глубоко вздохнула, остановившись на распутье трех троп. ИХ роптание затихло и полукровка услышала, как сильно, гулко бьется её перепуганное сердечко.

"Можешь сколь угодно изображать перед другими безжалостную суку, но себя тебе не обмануть. Маленький, насмерть перепуганный котенок испугался мертвых душ..."

Креция резко развернулась, ища в Потьме того, кто не постеснялся залезть в её голову:

–Черта с два я боюсь! – Зарычала она, хватая одинокий череп с нижней полки и швыряя его в черное зево тоннеля. – Это ты прячешься во Тьме, трусливо подкрадываясь сзади!

"Храбрящийся котенок прячет дрожь в коленках, показывая зубки и р-ррр-рря-яча..."

Полукровка судорожно стала искать в складках черной юбки свое кольцо – самозащиту и тут её накрыло удушающей волной. Она вспомнила, что оставила его в Градаре.

–Я не собираюсь играть с тобой в "Догони, если сможешь", сопровождая свою попытку убежать истеричными воплями и обещаниями сокровищ, если ты отпустишь меня...

–Тогда во что мы будем играть? – когда из тени вышел... мальчик, волна облегчения окатила её, но в тоже мгновенье ей на смену пришла неконтролируемая ярость. Черт возьми, этот маленький засранец с виду младше её, а умудрился так напугать!

–Я сейчас поймаю тебя и придушу! – сердито сверкая глазами, прошипела Креция.

–Хм... – мальчик насмешливо усмехнулся. – Ловко же ты перешла от паники к угрозам.

Вдруг в воздухе разнеслось зловоние и жуткое, злобное, громкое рычание сотрясло стены катакомб. Земля зашаталась под ногами Креции. Она обернулась, но кроми вековой пыли, зависшей в воздухе, ничего разглядеть не смогла. Она сделала шаг назад и громко завизжала, наткнувшись на препятствие. Чужие руки зажали её не замолкающий рот:

–Тише, идиотка, – зашипел парень, тряся её, словно тряпичную куклу, – не дай Бог этот новообращенный услышал тебя! Ты понимаешь, что он сделает, если нагонит нас?

–Съест и не подавится. – Креции удалось высвободится из удушающего захвата. – Ты откуда знаешь о том, кто такие...– ещё один душераздирающий рев разнесся по тоннелю.

–Нашла время на разговоры, – он толкнул её за себя, – двигай ножками. Беги, скорей!

И тут все закрутилось: послышался адский вой изголодавшегося новообращенного, она, подхватив юбку, побежала так быстро, как могла, парень бежал следом, подталкивая её в спину, на одной из развилок, она свернула влево, а он – вправо и через пару десятков метров они столкнулись лбами в тупике. Креция не удержалась на ногах, упав на спину.

–Проклятье, – выдавил парень, хватаясь за голову, – черт дернул меня заговорить с тобой!

В голове загудело от боли. Креция могла поклясться, что видит звезды над собой.

–Поздно сокрушаться, ты, болван. Зачем было толкать меня в спину? Это ты виноват, что завел нас в тупик! – она заметила, что ниша справа от неё пуста, если не считать полуистлевшего скелета и большой паутины в правом углу. – Поэтому, иди и отвлеки его, пока я спрячусь здесь. – она потащила скелет за кисть, но она оторвалась.

–Я бежал за тобой, дура! Если кто и виноват, что мы оказались здесь, так это ты!

Рев повторился и теперь звучал так, будто хищник уже совсем близко. Схватив её за голову, парень толкнул её в нишу, залезая следом и притесняя заскрежетавшую зубами девочку к скелету, а затем и к хладной, покрытой плесенью, каменной стене.

–Ты об этом ещё пожалеешь... – его руки снова оказались на её губах.

"Тише, котенок, ты нас выдашь!" – раздался в её голове голос малолетнего засранца.

Что-то пронеслось мимо них со скоростью света. Креция замерла, вытаращив глаза и выглядывая за плечо парня. В этот момент она даже обрадовалась, что он полез за ней следом, образуя своим телом живой щит между ней и новообращенным, следующим зову голода. Она схватила его за руку и заставила ослабить хватку, взглядом показывая, что ей нечем дышать. Чьи-то грязные сапоги остановились буквально в одном футе от них. Креция окаменела, боясь просто дышать. Когти чудовища противно заскребли вдоль каменной кладки между нишами. Девочку передернуло и она непроизвольно вцепилась ногтями в руки парня, он беззвучно заорал, непроизвольно сжимая её в ответ.

–Вот ты где! – Услышав знакомый голос Джеронимо, Креция обессилено обмякла.

–Я чую здесь есть мясо, – просипел новообращенный Пьетро Луис, – давай его найдем!

Жар стремительной волной пронесся по телу Креции, глаза девочки приобрели зловещий черный цвет и маленький рот исказился в угрожающем оскале. Альфонсо невольно зашипел, когда кожу его рук обожгло в местах крепкого захвата. Он видел, что с девчонкой что-то не так, и его внутренний Зверь, как назло, хранил молчание...

–Я не любитель тухлятины и не важно в какой стадии разложения находится тело.

–Ты не понимаешь, я чую живых. Они прямо здесь! Я слышу, как испуганно бьются их маленькие сердечки, будто два воробышка угодили в клетку, из которой выхода нет.

Позади мальчишки мелькнуло что-то и его вдруг резко потянуло от Лукреции прочь. Инстинктивно девочка дернула его за руки на себя, издав пронзительный горловой звук. Внезапно, мертвая хватка на ноге Альфонсо разжалась и по инерции он налетел на девочку, ударившись вместе с ней о могильную плитку. Чертыхнувшись, он слез с неё и осторожно выглянул наружу. От увиденного его глаза изумленно распахнулись.

Новообращенный застыл в неудобной позе наклона, протянутая к ним рука сжата в кулак, одна нога приподнята от пола, другая сильно согнута в колене. В такой позе невозможно продержаться несколько секунд и не упасть. Он был похож на изваяние. Другой хищник стоял рядом с первым, сложив руки на груди и глядя на проем, где они прятались, со странной смесью ужаса, печали и страдания. Было совсем не похоже, что он собирался вмешиваться в затевающуюся заварушку. Абсолютную тишину склепа нарушало его надсадное дыхание и стук сердца, отдающийся в висках.