Текст книги "Лс1 Неотвратимые обстоятельства. Лара"

Автор книги: Надежда Коновалова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 41 страниц)

–Как можно было возвращать Крецию этому лицемеру и клоуну? Тебе мало, что он распускает сплетни о нас и не дает ей воли, хочешь, чтобы он вконец подавил её?

–Наступают опасные времена, Цезарь, – Родриго поднялся из-за стола, – с клоуном и лицемером нашей Кеси будет безопаснее, чем здесь с нами. Это не обсуждается более!

–Но он не сможет защитить даже себя, как он защитит нашу Кеси... и Хоффре.

–Я отправил туда Джакомо, а ты и дон Мигуэль Корельо нужны мне здесь. Я сотню раз слышал от тебя и матери, что ты ненавидишь свой удел и хотел бы сделать больше для семьи и нашего города. Пришла пора доказать, что чего ты стоишь, сын!

–Слушаю – лицо Цезаря взволнованно заострилось, глаза заблестели от предвкушения.

–Нам придется пропустить французскую армию через Папскую область, обеспечивая войска продовольствием. А мне – отдать тебя в заложники Карлу...

–Что? – негодование и шок вспыхнули на лице парня. Разве это долгожданный шанс доказать всем, что он славный воин? Нет! Из него пытались сделать агнца, ведомого к закланию! И кто? Собственный батя! – Ты это серьезно? И за сколько ты меня продашь этому ироду? Скажи, сколько стоит сын Родриго Борха?

–Я не возьму от него ни дуката. Ты не понимаешь, сын! – Всегда жадный до подобных признаний Родриго сегодня небывало расщедрился. – Хуан не сможет и дня провести в плену, а ты – сможешь. Это всего лишь уловка, чтобы Карл не усомнился в наших чистых помыслах. Ты помажешь его на престол Неаполитанского королевства после взятия города. Вместе с тобой в заложники я отдам принца Джема...

Это должно льстить ему? Конечно, Хуан не справится с ролью заложника Его ждет совсем другая роль – главнокомандующего папской армией! А он, Цезарь, снова должен разыграть роль пешки на шахматной доске...

–Хочешь, чтоб я прыгал от радости за оказанное доверие? – он страшно сожалел, что Кеси не рядом, она нашла бы слова, способные унять бешеную волну злости в нем. Сейчас Цези мог убить, насколько был зол! – Я бы предпочел сражаться, а не молиться!

Эту уступку отец не оценил, приняв согласие, как нечто должное:

–Береги Джема, он приносит нам больше денег, чем кардинальская шляпа...

Многим позже уже в плену от Джема он узнает, что Родриго Борха получил за них сорок тысяч дукатов от турецкого султана. Старый алчный властолюбивый дурак!..

***

–..? – Креция уставилась в письмо, не понимая, как отец мог решить отдать Цезаря в заложники королю Франции Карлу. – Проклятье! Они там что, все сошли с ума?

Накинув плащ, Креция выбежала из дома. Холод её отрезвил. Она не знала, куда идет, зачем, пока не оказалась у заброшенной хижины. У входа стоял высокий мужчина...

–Пьетро Луис? – выдохнула она, таращась на сводного мертвого "брата" – Ты?!?

***

"Ночь – время тайных дел" – Любила приговаривать Кеси, запирая дверь покоев на замок.

Дорога привела Цезаря в лес, он добрался до маленькой деревушки, когда первые лучи солнца начали разгонять Тьму. Подойдя к каменному дому, он тихо позвал хозяйку. В доме пусто. Внезапно со стороны леса показалась маленькая старушка. Она шла, тяжело опираясь на палку и неся в руках корзинку с травами, по пучкам он узнал болиголов. Спешившись и привязав коня к дереву, Цезарь бросился на помощь Нони.

–Ты хорошо выглядишь, Нони! – Доведя её до сторожки, он усадил Нони на скамью.

–Негодник! – старуха лающе рассмеялась, – Ты совершенно не умеешь льстить, сынок. Твой отец давненько не заглядывал ко мне, только крошка Креция да её мать. – Выцветшие глаза колдуньи смотрели вдаль, мимо Цези, – Ты пахнешь ею, знаешь это?

–Мне нужна твоя помощь, Нони! – Цезарь знал, что сестра брала яд у Нони сама или через мать. Но обсуждать с Нони, что он пахнет Кеси... ни за что! – Нони, мне нужна травка без цвета и запаха, которая усыпит крепкого мужчину на несколько часов!

– Не яд? Хороший мальчик, – старуха хохотнула, с любовью погладила его по щеке – ты не такой, как она. – Цезарь улыбнулся отцовой кормилице. Он знал Нони всю жизнь. Родриго перевез её из Хативы, купил домик в лесу, где она могла собирать травки. Её не трогали. И боялись отнюдь не Папу. Поговаривали, что сами звери защищают Нони от грабителей, недругов и невзгод. Сколько же ей лет? – Сорви листик вон с того куста! – указала она скрюченным пальцем на один из сушеных "веников", подвешенный на крюк в стене – Дай мне каменный пестик, ступу и поди до меня. Мешочек с собой?

***

–Слышал, что ты умерла. – Пьетро Луису через несколько дней должно было исполнится тридцать три года, но теперь это закрытая тема, не так ли? Креция с интересом разглядывала его, пока он... делал то же самое. – Ты не?.. Я слышу биение твоего сердца.

–Я все ещё смертна, – невозмутимо ответила девочка, – в отличие от тебя. – Она стала медленно приближаться к нему, а он отступать, – Скажи мне, каково это? – Что-то в её взгляде пугало его. – Ты правда ничего не чувствуешь более? – Она повернула голову на бок и подмигнула ему. – Если бы ты мог видеть себя, как я вижу тебя, ты бы ещё раз умер... от потрясения! Да... смерть, подлая гадюка, никого не щадит, верно?

–Что? – ещё шаг назад и густые клубы тумана окутали их ноги по колено. Луна ушла под облака и мрак окутал их. Только что они были у его дома, а теперь – во Тьме.

–Тьма теперь моя спутница, – елейным голоском промурлыкала Креция прямо за его спиной. Хищник резко развернулся – никого. Она снова стояла за его спиной. – Я тут.

–Что за дьявольские игры? – рассердился мужчина, – Прекрати со мной играть!

–Как скажешь, братец, – Креция звонко рассмеялась и тут же оказалась прижата им к обветшалой стене избы. Вместо того, чтобы испугаться его, она обняла Пьетро Луиса и с силой притянула к себе, – я умею держать язык за зубами, когда надо. И я знаю, зачем ты пришел сюда. Нам обоим нагадил один засранец и ты хочешь отомстить ему не меньше моего: за себя и бедняжку Марию Энрикец, царствие ей небесное...

–Он убил её? – глаза хищника зажглись зловещим красным огнем. – Скажи мне правду!

–Ну не я же, – отпихнув его от себя, Кеси стала нарочито приводить одежду в порядок.

–Как так получилось, что ты сумела вернуться почти через сутки?

–Кто обратил тебя? – спросила Креция в ответ. С минуту они мерялись взглядами и она ничуть не удивилась, когда хищник первым отвел глаза в сторону:

–Ты права, я здесь не из любопытства. У тебя есть план? Относительно Хуана...

–Сначала я подожду, когда он устанет бояться – Девочка улыбнулась – и расслабится...

–А что касается этого? – Пьетро Луис бросил настороженный взгляд на её ещё плоский живот, – Когда ты собираешься сказать мужу, что носишь его дитя?

–Никогда. – Она недовольно поджала губы. – Предлагаю вернуться к моему плану...

***

Цезарь сделал все, как велела Нони. Растерев листок в мельчайший порошок, он осторожно ссыпал его в приготовленный мешочек и спрятал его подзапазуху.

–Этот порошок вызывает глубокий без сновидений сон. Для одного человека тебе нужна крохотная щепотка. А этого хватит на целую армию! – Нони не сводила с "внучка" обеспокоенного взора, – Когда ты уезжаешь с этим мусульманским юношей?

–Завтра утром. – Он искренне и от всей души поблагодарил Нони, обнял на прощание и уже собрался уходить, когда она остановила его "взглядом" в спину. Цезарь медленно, словно под трансом повернулся к Нони и, хотя рот её был закрыт, он её услышал:

"В твоем доме смерть. Кто то молодой. Береги себя, ибо опасность грозит и тебе. Смерть всегда ходит рядом с интригами и завистью. Береги себя и крошку Лукрецию!"

Вместо того, чтобы охранять Кеси, он должен ехать на поклон к французскому королю? Благо, это не продлится долго. Цезарь кивнул Нони и поспешил сесть на коня.

***

25 декабря 1494 года. Католическое Рождество. Пезаро. Поместье Сфорца.

Спешившись, Цезарь поспешил в покои Креции. Ещё до побега до него дошла дурная весть о болезни сестры. Распахнув дверь, он ворвался в комнату, неся с собой морозную стужу. Она приподнялась в постели. Цезарь застыл, пожирая её голодным взором. Время застыло. Бледная, почти серая, исхудавшая, с черными кругами под глазами, заплаканая. Его сердце пропустило удар. Он не помнил, как взобрался на постель, подполз к ней, схватил в охапку и крепко сжал, слушая бешеный ритм сердца. Её? Свой!

–Мне больно, Цези! – сипло прохрипела она, не в силах дышать в его тисках.

–Что произошло? – прошептал он севшим от беспокойства голосом, ослабляя захват.

–Я так сильно переживала за тебя, что скинула нашего ребенка! – тихо призналась она, с опаской озираясь на дверь. – У меня все болит... а кровищи вытекло с два ведра...

–Нет! – он до зубовного скрежета сжал челюсть и нежно прижал её к себе. Креция тихо расплакалась, судорожно сжимая его плечи. Цезарь начал укачивать ее, почувствовав, что они не одни. Повернул голову к двери и увидел мрачного Сфорца, стоящего в дверном проеме. Сдвинув брови, он посмотрел на него "убийственным взглядом" и тот вышел, закрыв дверь. Рыдания Креции потихоньку утихли и парень подтянул её к себе:

–Сейчас я соберу твои вещи и мы поедем в Ватикан. – она хотела что-то сказать, но он прижал палец к её губам, – Молчи. Ты чуть не умерла! Я мог умереть. Я больше не хочу тратить время, отведенное для нас впустую! Я хочу быть с тобой и буду! Мы уезжаем!

***

Поздним вечером того же дня. Хатива, Валенсия. Королевство Испания. Келья Джакомо.

–Она избавилась от ребенка, – устало проведя рукой по осунувшемуся лицу, Кэш почувствовал горечь во рту, – побоялась, что муж узнает и закатит ей скандал?

–Ей было всего четырнадцать и рождение ребенка не входило в её планы. К тому же по Риму гуляли сплетни, что она спит с кем-то из братьев, если не со всеми сразу и с Папой в придачу. Сфорца мог на Библии поклясться, что не трогал жену после того инцидента на свадьбе, из жалости. Поэтому Кеси пошла к Нони и взяла у неё сильнодействующий отвар. Поскольку её визит был ранее приезда Цезаря к знахарке, та попыталась предупредить его о приближающейся трагедии, но тот принял грех Креции за несчастный случай. А раз он увез её в Ватикан, у Сфорца не было возможности дознаться, что именно произошло. Но гораздо позже его лекарь, помогавший Креции при "недуге", откроет ему глаза, продемонстрировав тайком припрятанные останки двухмесячного плода...

–Если эта Креция была такой продуманной и расчетливой, как ты говоришь, почему она не позаботилась об останках и слугах, которые помогали ей?

–Стечение обстоятельств. Во время выкидыша у неё открылось кровотечение, такое обильное, что она потеряла сознание от шока, а когда очнулась, то кроме пятен крови ничего не увидела. Лекарь Сфорца заверил её, что это так ее организм очистился от крови и обновился. Просто обильные выделения за счет первого раза.

–Допустим смертные обдурили её, но разве Дагон не открыл ей правду? – Кэш смежил веки, слушая журчание бурбона, перетекающего из бутыли в стакан. Он поднял руку, чтобы принять наполненную чашу из рук Джакомо, но ощутил пустоту:

–Ты знаешь про Дагона? – Голос Джако был тих и неестественно "трезв", учитывая, что бутыли, выпитые ими за сегодняшний нескончаемый день, можно было выставить вдоль самой длинной стены кельи и все равно им бы места не хватило. – Она тебе про него рассказала? – Джако глухо рассмеялся. – Сейчас многие дети и подростки выдумывают вымышленных друзей, а она тогда создала вымышленного недруга... Кэш, Дагон не существует! Я был очень близок с Крецией и никогда не встречал его. Цезарь о нем ничего не знает, а он жил с ней не год и не два!

–Я его видел. – Забрав у ошарашенного Джако стакан, Кэш хмуро посмотрел через него на хищника и залпом выпил. Черт, он уже вкуса не чувствует! – Он также, как и ты, пытался "просвятить" меня насчет сущности моей жены. И я бы не сказал, что он ее недруг, скорее вредный друг, который раз рассказать о всех твоих пороках и слабостях. Он поведал мне, что Лара продолжает... нестандартно питаться, а также вынуждена ежедневно принимать яд и пускать себе кровь...

–Видел? – Джако прочистил горло, возвращая лицу краски, – И что он такое?

–Создание Тьмы. Трудно сказать, Жнец он, Дух или нечто Иное, но он точно не из наших и он не смертный. – Кэш перевел дыхание, подумав, что тот Дагон, которого он видел в их каюте, мог из вредности утаить от Креции ее оплошность. – Мы отвлеклись. Рассказывай, что было по переезду Креции в Ватикан, но избавь меня от подробностей насчет её связи с братом. Пусть это было задолго до НАС, мне все равно противно это слушать. И старайся излагать короче, а не то я застряну у тебя до начала следующего столетия, а это не входит в мои планы...

–Но вся суть складывается именно из деталей! – Джако плеснул себе ещё янтарной жидкости. – Не желаешь слушать, как она изменяла мужу с братом? Ладно. А про то, что она наставляла рога Цезарю, будучи с ним в отношениях, ты готов слушать?

–Она ему изменяла? – Кэш невольно поперхнулся новой порцией спиртного.

–Ну, она всем изменяла. – Неожиданно признался Джако. – Ну, кроме, пожалуй, тебя.

–Как мило. – Лицо Кэша приобрело землистый оттенок. Еще немного и его стошнит.

–Так вот, вернувшийся из королевского плена Цезарь был встречен в Ватикане с большой почестью. Папа был так рад тому, что его сын обвел Карла вокруг пальца, что проигнорировал неожиданное возвращение Лукреции вместе с ним. Он с охотой отпустил детей в поместье "Серебряное озеро", где они прожили до сентября 1495.

–А окружающие знали об их связи? Подобное невозможно долго держать в тайне. Кто-нибудь должен был видеть, слышать или поймать их на "месте преступления"...

–Креция вынуждала Цезаря встречаться с другими, а так же сама раз в 2-3 месяца находила себе прелестного юношу из крупной знати, с которым "играла", пока он ей не надоедал. Так они умудрялись развеять слухи об инцесте, но зато прочно создали другой о том, что семья Папы погрязла в распутстве и её руки омыты в крови. Мучаясь от жгучей ревности и бессилья изменить поведение сестры, Цезарь дожидался момента, когда она бросит очередного своего "кукленка", чтобы помочь ему "исчезнуть навсегда". Он так погряз в устранении "причин коварных слухов", что сам не понял, когда и как из простого в общении, немного темпераментного, но доброго парня превратился в хладнокровного убийцу. Осознание пришло к нему по факту, когда Мичелотто сообщил ему, что он убил невинного юношу, который оказался не в том месте, не в то время и очень походил внешне на бывшего Креции.

–Прямо садо-мазо какое-то. – буркнул Кэш, недовольный тем, что слышит. – Ну, она ему все время изменяла, он убивал соперников, а его не смущало, что она замужем?

–Он постоянно говорил Креции, что нужно избавиться от Сфорца, но та знала, что Джованни хищник и постоянно придумывала причины, чтобы его не трогать, пока...

***

В начале года случилось то, чего Креция долго ждала. Нет, Родриго не разрешил ей развесить со Сфорца, но он наконец осознал выгоду союза Ватикана с Неаполем и сыграл 1 января в день своего 66 Дня Рождения помпезную свадьбу, связав священными узами брака Хоффрэ (наконец-то признанного Папой) и неаполитанскую принцессу Санчию Арагонскую. Так единственная подруга стала её семьей. Крецию смущал интерес Чии к Хуану, ставшему за последние годы изгоем в семье. Точнее, её это раздражало и злило! Никто никогда не вспоминал вслух тот день, когда он смертельно ранил Крецию. Это было чревато наказанием. Но помнили о событии все: Кеси об этом позаботилась...

***

04 мая 1497 года. Вторник. Италия. Поместье "Серебряное озеро".

Время весны сменялось к лету, семья полным составом выехала в поместье отметить очередную дату издания Папой буллы в самом начале войны, подарившей королям Испании и Португалии титул католических королей и права на владение "открытыми землями" в ходе морских походов, а Папе – мощных стратегических союзников в войне с Карлом, которая к счастью уже позади. Пока женщины дышали свежим воздухом, гуляя у пруда, а мужчины обсуждали в кабинете Папы последние слухи о Борха и тех, кто их разносит, Креция позволила Цезарю увести её в их укромное местечко.

–Креция, мы должны прекратить обсуждать твой развод с Папой, – после долгого молчания потребовал Цезарь. Обычно их страсть была бурной и невероятной по силе, но сегодня ему показалось, что Креция "витает где-то далеко". Возможно, это вина отца. Сегодня утром он всем объявил, что Креция должна вернуться к Сфорца до конца недели. Он терпел слухи жителей Рима о распутстве дочери, он прощал Сфорца за то, что тот "склонял его семью направо и налево", но теперь её слава вышла из берегов Рима. Какой-то безродный флорентийский монах, добившийся в народе славы "неистового чудотворца", Джилорамо Савонарола имел наглость называть Борха евреями (хотя все знали, что в их жилах течет кровь испанцев), его – "чудовищем разврата" (да у него за всю жизнь были Ванноца, Джулия, да ещё парочка женщин, он по местным меркам святой!), а его чудом спасенную дочь – "исчадием ада и отродьем гремучей змеи, дочерью шакала и гиены... отравительницей и безжалостной убийцей, кровосмесительницей и прелюбодейкой" (если до Креции это дойдет, их всех ждет масштабная мега-истерика).

–Ты прав, это бесполезное занятие. – тусклым голосом произнесла она, смотря перед собой, на то, как лучи солнца играют с листьями на кронах деревьев.

–Поэтому мы должны найти другого бессмертного и заплатить ему за смерть Сфорца. Я все выяснил у Яго. Их можно убить. Но способны на это лишь равные им по силам.

–Если ты убьешь его или кто-то за тебя, Асканьо настроит всех против нашей семьи.

–Если не убью, тебе придется жить с ним, каждую минуту проводя в унижении и раболепии! Ты же сама говорила, что он ужасно обходился с тобой в Градаре.

–Правда? – Креция повернулась к нему, в глазах её на секунду промелькнуло веселье, – Я сказала так отцу, чтоб он разрешил мне остаться дома. Это не правда. Джованни был обходителен со мной и учтив. Он не тронул меня ни пальцем, ни словом, ни делом.

–Но... – все в голове Цезаря смешалось, она говорит это специально, чтобы он за неё не переживал, или это правда, а все остальное было ложью? Он осторожно ссадил её с колен, поднялся, судорожно завязывая шнуровку на брюках и тут же развязывая её, – я это... – он схватился за живот, глухо застонав – я сейчас... пожалуйста, не уходи без меня!

И побежал в сторону лесной опушки. Креция села, начав медленно приводить платье в порядок. Она не нервничала, что её в таком виде может кто-нибудь застать. После того случая со смертью она вообще не помнила, чтобы нервничала или волновалась. Секс безусловно приносил ей освобождение, но лишь на пару минут, не больше. Она, как и прежде, до колик в животе смеялась вместе с Чией над очередной их выдумкой и забавой, с удовольствием каталась на лошади, но делала это нарочито, почти принуждая себя к веселью. Ведь чем больше радости и смеха ей принес день, тем тяжелее и ужасней ожидала её ночь. Тьма. Кошмар, скрывающийся за плотной завесой тумана. Лики невинно убиенных, их мольбы о пощаде и вопли о насылаемых проклятьях...

***

–Тебе не обязательно думать об этом прямо сейчас, – прошептал он Креции на ухо, подобравшись сзади без шума и крепко сжимая в почти стальных объятьях.

–Ты напугал меня, Цези, – ей пришлось изобразить плутоватую улыбку – и мне больно!

–Не напугал, – он игриво куснул её за мочку уха, порождая в её теле предательскую волну вожделения, – и больно не сделал. Ты чувствуешь, как крепко я тебя держу, правда?

–Какая муха тебя укуси... – в следующую секунду, она оказалась поднята в воздух, перевернута лицом к лицу брата и прижата спиной к дереву, а он – меж её ног, – лааа?!

***

04 мая 1497 года. Вторник. Италия. Поместье "Серебряное озеро"

...после соития он долго буравил её лицо напряженным, мрачнеющим взором, будто собирался прожечь в ней дырку. Его руки лежали на её животе, продолжая пригвождать к дереву и не давая сдвинуться ни на дюйм. От него веяло жаром, гневом и похотью.

–Ты едва не убил меня! – сумев кое-как отдышаться, она попыталась оттолкнуть Цезаря от себя, но он не сдвинулся ни на дюйм! Её бедное сердце заходилось в агонии, не в силах ни сбавить темп, ни успокоить взбунтовавшийся кровоток. – Отпусти!

–Запомни эту ночь, Креция. – Хрипло прошептал он, вжимая её тело в дерево и крепко целуя в губы. – Судьба связала нас задолго до неё, но именно она породит то, отчего ты не сможешь сбежать или откреститься. Теперь ты моя, кто-бы что ни говорил... – Он продолжал буравить её черным взором, будто видел, как в ней нарастает паника. Отступив на шаг назад, он одернул её юбки и подтянул бюстье, спрятав её грудь. – Это не должно повториться. Если ты снова придешь... ко мне... я умру страшной смертью. Поняла? – Зачем Цезарь говорит ей это? Она ощутила, как холодок пробежал по спине, а волосы на затылке стали дыбом. Что её так пугает в юноше? – Хочешь моей смерти?

–Нет. – Оттолкнув его властные руки, Кеси продолжила не слушающимися пальцами приводить платье в порядок. Что-то было не так, но она не могла понять, что именно.

–Вот и умница, – губы Цезаря расплылись в довольной улыбке. Но вместо того, чтобы улыбнуться в ответ, она затаила дыхание, прижав к бокам сжатые в кулачки руки, – ты всегда отличалась тем, что понимала все с полуслова и не задавала глупых вопросов! – Она хотела что-то сказать ему, но ужас сжал её горло, по телу прокатилась ледяная дрожь и вместо вопроса: "Если не Цезарь, то кто сейчас со мной?", она схватилась за живот и со стоном рухнула на колени. Её вырвало. Низ живота свело судорогой, а тело зазнобило. "Цезарь" молча стоял позади, не делая попыток помочь. – Похоже, твое тело ощутило изменения, – он силком поднял её на ноги, когда спазмы кончились, достал платок и утер дрожащие губы Кеси – ты должна быть сильной, иначе это убьёт тебя!

Она чувствовала себя так, будто её протаранил и прокрутил на рогах боевой бык на испанской корриде. Дыхание сперло, ком в груди, да ещё перед глазами пляшут черные точки... Но обморок не спасет её от реальности, ставшей такой пугающей. – Идем в дом.

–Я сама, – она высвободила руки из его захвата и невольно приложила ладонь к низу живота, будто надеялась, что это уймет боль – сама дойду. – Нужно перестать думать о том, что ОН ТАКОЕ, иначе она не справится с волнами ужаса, накатывающими на неё, одна сильнее другой. Обойдя его по кругу, избегая поворачиваться к нему спиной, она что было сил побежала к дому, боясь, что ноги откажут ей в любой момент, но не заметила в высокой траве корня дерева, запнулась о него и бесшумно растянулась.

–Слышал? – Креция уже собралась подниматься на ноги, когда услышала, как рядом зашуршала одежда, голос принадлежал Санчии. – Если нас застанут, будет скандал!

–Тогда Хоффи попытается прикончить меня и погибнет! – в голосе Хуана послышалась издевка, – Надеюсь, тебе хватит ума не рассказывать об случившемся Креции?

–Шутишь? Все знают, что у вас с Кеси вражда, а я не собираюсь становиться буфером на внутрисемейной арене военных действий. Просто у меня давно не было нормального секса, а Хоффи слишком неопытен и тороплив. – Чия тепло рассмеялась, послышался звук смачного поцелуя и шуршание одежды, – учитывая, что я не собираюсь никому рассказывать об этом эпизоде, почему бы нам как-нибудь не повторить?

–Если сестра узнает, что ты спишь со мной, ты перестанешь быть её подругой. Станешь поперек дороги и она не задумываясь переступит через тебя! Остерегайся её!

–Это ты чуть не убил её, а не наоборот, – холодно отрезала Чия, поднимаясь на ноги.

–После того, как она отвратила от меня любимую женщину. Она убила мою Марию!

–Она сгорала на смертном одре, когда твоя жена вешалась на люстре! – зарычала Чия.

–Да все в курсе, что она не сама это сделала, но никому дела нет до того, кто это был!

–Если бы не пытался убить Кеси, был бы рядом с Энрикез и ничего бы не произошло!

–Мария и близко меня к себе не подпускала, эта ведьма внушила ей, что я чудовище!

–То есть это только Креция виновата в том, что у вас с ней вражда? А ты ангел, да?

–Моя вина заключается лишь в том, что я был рожден первым – Трава зашуршала, видимо, Хуан тоже поднялся. Креция затаила дыхание. – наследником; и мой отец любил меня больше, чем их. Она с малых лет портила мне жизнь и не успокоится, пока не загонит меня в гроб. Поэтому сожалею, что не смог закончить начатое 4 года назад. Если эта сука снова даст мне повод... – он ушел, не договорив, Чия побежала за ним следом.

"Сожалеешь, значит, что я выжила... – поднимаясь на ноги, прошептала побелевшими губами Креция и медленно побрела к дому, – теперь, братишка, ты точно покойник!"

***

Креция поднялась на веранду и услышала тихий плач. За комодом она нашла навзрыд плачущего Хоффрэ. Поняв причину слез, она уселась рядом с младшим братом и утешающе его обняла, крепко-крепко прижимая к себе и ласково целуя в загривок:

–Ты их видел. – Она нежно пригладила его непокорные кудри, подняла к себе заплаканное лицо брата и отерла его пухлые щечки от слез. – То, что сейчас тебе кажется концом света, на самом деле ничего не значит. Если твоей жене нужна опытность, ты быстро научишься всему у куртизанок. Тогда уже этой дурочке Чии придется бороться за твое внимание с десятком, если не с сотней более опытных прелестниц. – Обняв брата, Креция стала укачивать его. – Чия сегодня предала не только тебя, милый. Она поступила подло по отношению к нашей с ней дружбе. Она ужасно разочаровала меня...

–Я не хочу других девок, я хотел только её! Она поклялась на алтаре, что будет верной... – Хоффи затих, будто бы до него дошло сказанное сестрой. – Ты ведь не убьёшь её вместе с ним? – плач прекратился, и место его занял страх в глазах ребенка. – Не убьешь ведь?..

Вот бы управлять всем миром было так же просто, как маленьким неуравновешенным меланхоликом, в которого превратился малыш Хоффрэ. Она печально улыбнулась:

–Это зависит только от тебя, милый, – тихо ответила Креция, целуя Хофре в щеку. – Если сделаешь по-моему, и Чия успеет образумиться до того, как я покончу с Хуаном, нам с тобой не о чем будет торговаться. Если ты хочешь сохранить Чию, то пойдешь со мной к матери и разрешишь её девочкам заняться тобой. Ты понимаешь, о чем я?

–Ты разрешишь мне самому убить этого ублюдка? – глазешки Хоффи потемнели от ненависти. Его настроение захватило её, слегка взбодрив:

–Из желающих удавить гада можно протянуть очередь от Собора Святого Петра до начала площади. – тихо ответила Креция, целуя Хофре в щеку. – Хочешь лично заняться им? Вставай в очередь прямо за мной и тогда у тебя будет место в первом ряду...

***

В начале июня 1497 её стало тошнить с завидной регулярностью, запахи опротивели, грудь болезненно налилась, не говоря уже о длительной задержке на две недели...

"-Ты родишь мне сына? – грозный рев набатом бился в её висках, пока тело сотрясалось в блаженной агонии – Скажи, что согласна... – Боже, что он с ней делал?!? – Скажи это!"

Каждую ночь она просыпалась в холодном поту, переживая раз за разом ту майскую ночь. Сознание и время исказили пережитое, превращая Цезаря едва ли в дьявола, а их соитие в нечто извращенное, аморальное и ... ни с чем несравнимое удовольствие. Но от этого делалось только хуже. Нони, а затем и папский доктор подтвердили её кошмарные ожидания. Никаких сомнений не осталось в том, что она снова "понесла".

В ответ на её предложение избавиться от ребенка доктор флегматично заметил:

–Вы сказали, что уже делали аборт и из вас вытекло очень много крови, так? – Старик задумчиво почесал подбородок, – Ещё один сделает вас бесплодной, если не убьёт.

Затем он наотрез отказался что-либо делать. Такой расклад не понравился Креции. Но она лишь смущенно улыбнулась ему и предложила выпить с ней чаю...

***

Наблюдая за тем, как Мичелотто закатывает тело доктора в ковер, она в нетерпении металась по комнате, подбирая слова, которые заставят Нони снова ей помочь.

–И что мне сказать вашему Папе, когда он спросит о синьоре Бергози?

–Что? – она в растерянности замерла, соображая, о чем он спрашивает.

–Я говорю о синьоре, который неожиданно скончался во время вашего чаепития.

–Скажи, что я уволила его за профнепригодность. – Она проследила, как он с легкостью взваливает свернутый ковер себе на плечи. – Уноси этот хлам поскорее, я Нони жду!

–Надеюсь, с ней вы будете более деликатны, чем с бедняжкой Бергози...

–Уважаемый дон Мигуэль Корельо, – она ему сладко улыбнулась, – я Вас официально уведомляю, будете совать нос не в свое дело, я вам его отрежу и папе на завтрак отварю.

–Смешно! – он хрипло рассмеялся, открывая дверь и пытаясь пройти вместе с ковром.

–Я помогу, – с той стороны двери Нони поймала конец ковра прежде, чем Креция успела крикнуть нет. Заметив пятна крови, она тут же выпустила ткань, отшатнувшись к стене и давая Мичелотто возможность выйти. Старушка глубоко перевела дыхание и на негнущихся ногах вошла в покои Креции, плотно притворяя за собой дверь:

–Неужели синьор Бергози сумел так сильно тебя расстроить, дитя мое?

–Да, бабуля, сильно. – Креция села на постель – Надеюсь, что ты поступишь иначе...

–Что? Опять? – лицо Нони побелело. – Неужели вы с Цезарем были неосторожны?

–Пожалуйста, осмотри меня более внимательно, чем в прошлый раз, Нони – попросила Кеси, ложась на спину и задирая подол платья к талии, – ибо я не уверена, что отцом ребенка, что я ношу в чреве, является Цезарь. Мне кажется, что отец "другой"...

***

–Скажи мне правду, – как только закончился унизительный и весьма болезненный для Креции осмотр, она села, закрыв подолом ноги, – насколько все плохо? Он "другой"?

–Он, как ты, – Нони разогнулась, опустив на неё блестящий от слез взор – полукровка. Мы не сможем вытравить этот плод ни травами, ни ядами, ни даже падением с коня.

Креция долго молчала, переваривая сказанное Нони. Выход есть всегда!

–Это значит, что роды убьют меня. – потрясенно прошептала она, когда до неё дошел весь абсурд ситуации, она истерично захихикала, прижимая к губам платок.

–Простую смертную убили бы однозначно, но ты полукровка, дитя мое, уже доказавшая свою живучесть. Кроме того, через месяц тебе исполнится семнадцать, а это вполне подходящий возраст для обращения. Останешься вечно юной и прекрасной!

–Он знал, что я понесу, – горькие слезы покатились по её щекам, – как он мог быть так уверен, что все получится с первого раза?

–Бессмертному достаточно пожелать, чтоб женщина от него зачала, тогда она забеременеет даже в самые неблагоприятные дни. Если бессмертный не желает потомства, чтобы смертная ни делала, на какие бы ухищрения не шла, все без толку!

–Я хочу найти ублюдка и убить! – завыла Креция, хватая себя за волосы и дергая их