Текст книги "Лс1 Неотвратимые обстоятельства. Лара"

Автор книги: Надежда Коновалова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 41 страниц)

Закончив читать послание, он скомкал письмо, раздражённо бросив его в угол комнаты. Как она посмела написать, что это он от неё открестился, когда сама променяла его на более влиятельного покровителя? И что ещё?.. Ублюдок? Помимо воли и желания? Он бросился на колени, поднимая с пола смятое письмо, разглаживая и перечитывая его:

–И что это, черт подери, должно значить? Кеси, ты хочешь усидеть на двух стульях?

***

Борха тоже получил письмо от дочери: "Отец, прошу тебя ещё раз все хорошо обдумать. Сфорца не заслужил смерти. И позорного аннулирования брака тоже. Если бы я могла выбирать меж сохранением союза с Миланом и новым союзом с Неаполем, я выбрала бы Милан. Достаточно того, что мы приняли Санчию в члены семьи. Поддержка Неаполя нам обеспечена в любом случае, поэтому так важно сохранить мир с Миланом. Нельзя плевать в колодец, откуда пьешь воду: ты сам меня этому учил. П.С. Так же прошу избавить меня от присутствия Мичелотто. Хоть за все дни я ни разу не видела его, но постоянно чую его запах. Немедленно отзови цепного пса домой!"

–И что она пишет? – поинтересовалась Джулия, гладя заругавшегося Папу по волосам.

–Эту девчонку умом не понять, – поднявшись с колен любовницы, Родриго сел на постели – То разведи её немедленно, то не смей её разводить! Мне разорваться что ли? Я уже сговорился о новом браке и не дам задний ход. Я уже выбрал членов Комиссии...

–Просто дай ей время, пусть посидит в монастыре, подумает, что для неё будет лучше. Меня радует одно: Креция настроена миролюбиво. Может, она начинает взрослеть?

***

Мефисто несколько раз перечитал послание от Крестницы и каждый раз ему казалось, что смысл написанного на бумаге ускользает от него. Он положил пергамент в чашу, облил маслом и поджег. Как все могло дойти до столь необратимых результатов? Когда прозвенел первый тревожный звоночек и где он, проклятье, в это время был?..

***

В конце июня 1497 до неё дошли слухи о гибели кого-то из членов семьи Борха. Услышав вскользь об этом от недавно поступившей в монастырь послушницы, Креция закатила сцену, требуя, чтобы та повторила сказанное ещё раз. Кто из Борха умер?

–Простите, сеньора, – она упала на землю, избегая смотреть в глаза Креции – Мне очень жаль, что вы узнали о смерти брата таким способом. Я выражаю вам искреннее сочувствие. Вместе с вами скорбит весь Рим... да что там, вся Италия плачет с Папой.

–Который из братьев? – Креция даже не пыталась скрыть дрожь в голосе, – Кто? – она схватила девчонку за руки, заставила подняться на ноги и с силой встряхнула её, так, что у той зубы клацнули. – Да говори же ты, не стой, будто в рот воды набрала!

–Речь шла о вашем старшем брате. Говорят, Хуан пошел купаться и утонул в Тибре.

–Хуан? – Лукреция зажмурилась, дрожащей рукой убирая волосы с лица, – Он утонул?

–Жители не верят, что это несчастный случай. Очевидцы говорят, что тело почти не вздулось, хотя достаточно долго пролежало в воде и на теле живого места не было...

–И что это значит? – глаза у Креции сделались тревожными, как у раненой лани

–Я не знаю, сеньора, -послушница опустила глаза к полу, – я ничего в этом не понимаю...

***

Поскольку Мичелотто исчез после её письма к Родриго, пришлось ждать возвращения Перотто (он отпросился навестить мать в Милано-Моритима и пропал на неделю).

–Рассказывай – потребовала она, опустив их привычное дружеское приветствие и перейдя сразу к делу. Желание узнать о произошедшем перевесило всё. – о Хуане!

–Я умолчал о новостях, зная, что это тебя расстроит, – начал сбивчиво Перотто, – а в твоем состоянии нельзя нервничать. Но узнать о брате от новенькой послушницы, такого ты точно не заслужила. Я сожалею, что не рассказал тебе сам. Сразу, как узнал.

–Ты знал и молчал? – закричала Креция, – Что ты за друг такой?!? Я должна знать все детали. Понял? Почему люди думают, что это убийство? И кого обвиняют? Черт, это случилось больше месяца назад, а я узнаю обо всем последней! Убийц нашли?

–Нет, убийц не нашли – тихо ответил Перотто, – Твой отец подозревает даже щель в полу. Истерия Родриго дошла до абсурда: всех подслушивают и за всеми приглядывают, он даже думал на Хофре – Креция с трудом сглотнула – после того, как все узнали об интрижке Хуана с его женой. Благо Ванноцца обеспечила твоему брату железное алиби...

–У Хуана было много врагов. Уверена, что убийца не из семьи. – убежденно сказала она.

Усадив Крецию на скамью, Перотто сел рядом, обнял её за плечи, тихим убаюкивающим голосом продолжив рассказ о том, как вначале нашли слугу, сопровождающего Хуана от дома матери во дворец в тот поздний вечер. Оруженосец был сильно избит:

–Его нашли на пьяцца делла Джудекка без языка и пальцев на руках. Потом нашли лошадь Хуана без одного стремени. Хуана начал искать весь город. Они нашли рыбака, который показал, что трое или четверо сбрасывали труп с лошади, но он не смог разглядеть их во мгле. Сослался на плохое зрение и отказался описать их приметы. – Перотто замолчал, – Они начали искать его в реке сетями и крюками, обследуя дно. И три дня спустя выловили тело. Дуарте Брандао опознал Хуана, хоть он и успел пролежать в реке чуть больше недели. Видишь ли, его не сразу хватились... Поскольку ценные вещи не пропали, это не квалифицировали, как убийство с целью ограбления...

–А как квалифицировали? – Креция отвела глаза. – Что они с ним сделали? Говори!

–На спине Хуана насчитали 9 колотых ран... – Перотто запнулся на полуслове, но все же продолжил – не считая перерезанного горла. Они квалифицировали это как совершенное жестоким образом убийство, отягощенное беспомощным состоянием жертвы...

***

В ночь с 09 на 10 августа1880 г. Хатива, Валенсия. Испания. Келья Джакомо.

Джакомо надолго замолчал, глядя перед собой в пустоту, будто заново переживал события давно минувших дней. Кэш окликнул его, пощелкал пальцами перед лицом, даже дал легкую пощечину – ноль эмоций. Мужик завис надолго и всерьез.

–Значит, я не узнаю сегодня, насколько велико участие Лукреции в гибели Хуана?

–Так, а чё тут узнавать, ясен пень, что это она его грохнула, – услышав позади себя дружелюбный голос Романа, Кэш едва удержался, чтоб не подпрыгнуть на месте и не прибить юродивого за то, что тот наловчился незаметно подкрадываться. – Да тут все знают, на что способна дочь шакала и гиены, а особенно если ставки в игре высоки!

–Тебя сюда приглашали? – Кэш медленно обернулся к новообращенному и сразу заметил, что тот на себя напялил. – Какого черта ты нацепил монашескую рясу?

–Он в ней родился и умер, – Джако, кажется, отпустило, – ты тоже скучаешь по тем временам, Савонарола? Когда народ шел за тобой и любил тебя больше Борха?

–Савонарола? – черты лица Кэша заострились, – Тот самый, что поносил Лукрецию?

–Тогда никто не верил мне, что она – исчадие ада, но теперь все знают, что я прав!

–Благодаря ей ты "вернулся", – в голосе Кэша слышалась угроза, – так что заткнись!

***

сними эту штуковину и прищеми задницу. – Кэш указал на свободный пуф, и повернулся к Джако – Почему этот придурок помнит свою прошлую жизнь, а я нет?

–Почему я должен тебя слушать, – ворчал Роман, с трудом пытаясь стиснуть рясу с широких накачанных плеч, – ты не веришь в Создателя и служишь этой ведьме...

–И он не должен был помнить. – Джако нахмурился, обращаясь к Роману, безуспешно сражающемуся с рясой. – Ты помнишь, что происходило с тобой во Тьме?

–Как Борха шантажировала меня, чтобы я принял Силу и пошел с её мужиком?.. – новообращенный слегка поднажал и шелковая материя жалобно затрещала по швам.

–Ты вообще пил из Кубка или нет? – перебил его раздосадованный Кэш.

–Я хотел, – разорванная ткань осела на пуфе, – я люблю вино, поэтому не отказался выпить, когда Дагон предложил, но Лукреция схватила Кубок первой и со словами: "обойдется" вылила вино на выжженую землю. – Он почти с обидой посмотрел на Кэша. – Ты бесишься, что я обзываюсь, но она первая меня задирает. Как хорошо относится к тому, кто плохо относится к тебе? Если ты велишь ей перестать...

–Человека нет в живых, кому и что я должен велеть перестать? – Кэш бесился не из-за слов Романа, а из-за того, что тому можно было пропустить 10 лет беспамятства, а ему нет! Десять лет, которые они с Ларой могли бы провести вместе, а не в разлуке!

–Он не знает, – сказал Джако, качая головой Роману. Кэш принял это за сигнал: "Молчи!"

–Чего я не знаю? – этим взором можно было бы прожечь дыру в бетонной стене.

–Это между тобой и Крецией, если она захочет сама тебе рассказать...

–Да брось выделываться, – Роман рассмеялся, – ты только что рассказал ему, что Креция проделала со своим старшим братишкой, хоть и опустил самые... "пикантные" детали, а это стесняешься сказать? Это не секрет. Все, кто был на суде над Крецией, знают, что изгнание – это лишь часть наказания... – Роман перестал лыбиться, когда Кэш резко развернулся к нему. Черты его лица были искажены яростью. Яркие всполохи огня от проявившегося лика Зверя оранжевым силуэтом очертили его тело:

–И что у нас с оставшейся частью? – он был в трех метрах от Романа и в следующую секунду уже держал его за ворот рубахи, отрывая от пола и норовя размазать по стене. Джакомо дернулся было к ним, но мощный угрожающий рык, сотрясший стены кельи, заставил его остаться на месте. – Чего замолчал? Язык в жопу засунул?

–Её обязали держаться бездумно розданных клятв, в противном случае она угодит в Небытие прежде установленного срока... – Зверь внутри Кэша неистово забился, пытаясь вырваться наружу. – Аа! – Роман закричал, когда всполохи огня с руки Кэша перекинулись на его рубаху и обожгли ему грудь, – Отпусти меня, я и так все расскажу!

–А так расскажешь быстрее и без любимых тобою красочных эпитетов...

–Она не может отказать тебе, – закричал Джакомо, бросаясь к ним и пытаясь оттащить Кэша от Романа, – пусти, ты убьешь его своим огнем! – Но причина разнимать их сама собой отпала: огонь исчез также внезапно, как проявился, а вместе с ним Лик Зверя.

–Не может мне отказать? – рука Кэша разжалась и Роман неловко шлепнулся на пол.

–В свое время Креция давала обещания, не думая их держать, поэтому на суде она заставили её выбрать пять клятв в отношении тебя, Цезаря, Хуана, Мораг и Гора, которые она должна будет "держать" на протяжении последующих перерождений.

–Что за обещания? – Кэш почувствовал, как у него пересохло небо. – Выкладывай!

–"1) я обещаю, что моя жизнь будет неразрывно связана с жизнью..." – начал Джако, отходя от мужчин и усаживаясь на диванные подушки. – Креция побледнела от этих слов, но стоило ей прикинуть, что это очень даже удобная клятва, если она будет неразрывно связана с тобой, как они добили её следующей – "2) я обещаю, что впредь любой ценой защищу жизнь и здоровье...". В тот момент на нее никто не смотрел, потому что выражение бессильной ярости на лице той, что держала в чумном страхе Европу на протяжении четверти века, говорило о том, что она жаждет крови. И тот, кто осмелится поднять на неё взгляд, умрет страшной мучительной смертью...

–Да, я помню, она уже собиралась назвать тебя, Альфонсо, когда услышала следующую клятву: "3) обещаю, что впредь соглашусь со всем, что потребует от меня..." – Роман сипло рассмеялся, срывая с себя останки обожжённой материи, – Хоть на том суде я и был в свидетелях обвинения и мечтал, чтобы эту... упекли сразу в Небытие, но даже я был шокирован их требованиями. Они казались невыполнимыми...

–Четвертая клятва звучала так: "4) я обещаю, что больше никогда не причиню вреда...".

–И последняя клятва, – Роман поднялся на ноги и поспешно отошел от Кэша, будто ждал от него новой вспышки ярости. – "5) я обещаю, что больше не буду мстить...".

–Учитывая, что к смертям четырех из названных персонажей Креция имела самое непосредственное отношение, ей пришлось выбирать методом исключения. – Роман заметил, как вытянулось лицо Кэша от названной им цифры. – Я не обсчитался. Твоя гибель тоже на её совести, так что подумай, кому ты так безоглядно доверился!

–Ты значил для неё больше, чем остальные вместе взятые, поэтому третью клятву она отдала тебе. Для Креции это выражение высшей степени доверия. – Джакомо ухватился за бутыль бурбона, выяснил, что она пуста, и попросил Романа принести из погреба ещё. – Но именно эта клятва сохранила в Цезаре веру, что его Кеси с тобой не потому, что таков её выбор, а потому, что выбора у неё на самом деле не было... – в келье повисла тягостная пауза. Кэш пытался осмыслить сказанное.

–Думаешь, это правда? – он мучительно вспоминал, как предлагал ей поехать с ним...

–Нет. – Джакомо повернулся к Кэшу, – Креция слишком изощренная, чтобы делать то, что ей не хочется. Уверен, она нашла бы способ, как избежать поступков, которые ей претят. По крайней мере, все её последующие расстановки клятв это доказывают...

–А что этот полудурок имел в виду? – тихо спросил Кэш после очередной паузы, усаживаясь рядом с Джако. – Когда сказал, что моя гибель на её совести...

–Креция винила себя, когда тебя не стало, – также тихо ответил Джако, – за то, что не смогла уберечь, как ни пыталась. Ни действием, ни бездействием она не пособничала твоим убийцам, запомни это. Ты оказался единственным близким человеком, потерю которого Лукреция не просто заметила, но и не смогла... по сути... пережить.

–Первая клятва досталась Цезарю? – Кэш невольно вспомнил встречу с Ларой в Новом Орлеане. – Она показала мне, что если ранят его, то рана появится и у неё.

–Показала? – Джако криво ухмыльнулся. – Говорю же, Креция поступает по-своему даже в самых бесперспективных ситуациях. – Он покачал головой, тихо рассмеявшись. – играет на слабостях своих недругов, оборачивая их глупости и просчеты против них. Те, кто формулировал клятвы для неё забыли простую истину: пространство не слышит частицы "не" и "ни". Обещания будущего и прошлого канут в лету, поскольку первого ещё нет, второго уже нет, существует лишь настоящее время. Креция воспользовалась их промахом и дала суду истребуемые клятвы. И только единицы слышали их суть: "1) я обещаю, что моя жизнь будет ...разрывно связана с жизнью Цезаря ди Борха", "2) я обещаю, что ... любой ценой защищу жизнь и здоровье моей сестрицы Мораг", "3) я обещаю, что ... соглашусь со всем, что потребует от меня Альфонсо Арагонский", "4) я обещаю, что больше ... причиню вреда Хуану ди Борха" и напоследок шедевр: "5) я обещаю, что больше ... буду мстить Горацио Арагонскому". Шикарно, правда?

–...!?? – Кэш промолчал, разглядывая "весельчака" через недовольный прищур.

–Сам прикинь: Цезарь решил, что теперь она никуда не отвертится, будет принадлежать лишь ему, но её клятва касается момента его смерти или ранения, а не жизни с ним.

–Но если бы я тогда смертельно ранил его, в Новом Орлеане, – Кэш закатил глаза к потолку, – она умерла бы прежде, чем мы сошлись. Так рисковать... было очень глупо!

–Твоя жена всегда говорила что, чем выше риск, тем больше шансов победить и тем лучше приз в победе. "У врага сдадут нервы раньше, чем у меня, потому что у меня нервов нет!" – процитировал Крецию Джако, ехидно ухмыляясь. – Ты знаешь, я за ней эти перлы одно время даже записывал... пока не понял, что она нисколько не шутит.

Они немного помолчали. Чувствуя неловкость, Джако заговорил первым:

–Теперь, когда ты знаешь об этих клятвах, риск для вас снижен до нуля, верно?

–Ты меня об этом спрашиваешь после того, как я чуть не испепелил Романа?

–О-о, дитя моё, твой буйный темперамент – твоя проблема, никак не моя...

И где нечистая носит этого оболтуса экс-Савонаролу? Случайно закрылся в погребе?

–Она действительно убила брата? – Кэш так странно посмотрел на Джако, тому невольно стало зябко. – Если бы она не убивала Хуана, то отдала бы ему клятву ╧ 2, никак не Мораг, чью любовь Креция загубила, тем самым довеля сестру до суицида.

–Так ты о Хуане? – уточнил зачем-то Джако. – И кто просветил тебя о Мораг?

–Мефисто. Он сказал, что Крецию не могли обвинить в убийстве Древней, поэтому её осудили за доведение до самоубийства с учетом смягчающих обстоятельств...

–Смотрю, старина Мефисто до сей поры не вышел из образа доблестного защитника. – Несмотря на тон, в голосе Джако не слышалось иронии. – Уж три сотни лет прошло с момента окончания суда над Крецией, где он выступал на стороне защиты, а Меф все пытается найти ей оправдания и отмыть до бела... – Он недовольно фыркнул сейчас? – Какой смысл говорить, что кошка белая, если она сама призналась, что она черная?

–На неё давили на суде? – Кэш сцепил руки на груди, чувствуя, что стало заметно прохладнее, – Её пытали? Они заставляли её давать показания против себя?

–Этого ничего не понадобилось. Креция спокойно отвечала на все вопросы по порядку, будто очень много лет ждала этого момента... когда ей дадут выговориться...

–Ей что-то давали? Может, какой-то напиток, который развязывает язык?

–Учитывая то, что она выдавала, – Джако откашлялся, – я бы решил, что ей давали не Сок Истины, а Напиток Жажды, усугубляющий самые ужасные черты в человеке. Тихим и ласковым тоном она говорила о таких страшных вещах, что иногда меня накрывал приступ паники, когда я оказывался один во Тьме. Мне начинало казаться, что её уже не спасти и изоляция в Изгнании самый гуманный для неё приговор...

–Если даже ты стал так думать, при хорошем отношении к ней, то как же остальные?

–Остальные требовали, чтобы Лукрецию Борха немедленно отправили в Небытие, ибо нет ей прощения за поступки, в которых она и не собирается раскаиваться...

–Но Мефисто продолжал защищать её?

–Да, Касстуччи бился до последнего. Он говорил, что это не Креция говорит с нами, а её Сила... Хаус! Что вина Креции заключается лишь в том, что она позволила себе утонуть в горе по утраченному возлюбленному и дала волю Хаус делать все, что только не взбредет в её шизанутый разум. Что все преступления совершала именно Хаус, взяв хозяйку под контроль и руководя поступками Лукреции ди Борха.

–Думаешь, это было не так?

–Я ни разу не видел, чтобы кто-то руководил ею, поэтому не поверил ему... тогда.

–А что ты думаешь об этом сейчас? – Кэш долго сверлил его потемневшим взором.

ГЛАВА XV╤: Мир, в котором вероломство Цезаря побеждает доброту.

Как только мы почувствовали гнев во время спора, мы уже спорим не за истину, а за себя.

Томас Карлейль.

Гнев – это краткая вспышка ненависти, страсть, помрачающая рассудок. И все, что родилось в этом чувстве, рано или поздно бумерангом ударит по нам.

***

24 июня 1497 г. Спустя три дня после того, как тело Хуана выловили со дна Тибра.

–Поклянись, что ты не убивал своего брата! – потребовал папа. – Клянись своей душой, нашей дорогой дочерью и сестрой... и знай, солжешь мне, будешь вечность гореть в аду!

Обвинение, прямо брошенное отцом в лицо Цезарю, привело парня в шок. Ведь он знал, кто повинен в гибели брата, но если укажет на истинного убийцу, разве ему поверят? "Что бы сделала Креция? Думай!" Он шагнул к Родриго, встретился с ним взглядом, прижал руку к груди и заговорил со всей искренностью, на которую был способен:

–Отец, клянусь, что я не убивал брата. И если я лгу, гореть мне вечность в аду! – Казалось, что отец больше всего на свете хотел поверить Цезарю. Сначала ожидание в неизвестности, а затем страшная находка подкосили Борха. Он постоянно повторял, что подрубили ствол их фамильного дерева и теперь того и гляди, все, что он с таким трудом создавал, рухнет под тяжестью грехов Борха; что их окружают одни враги и если они сумели так ловко избавиться от его самого сильного и перспективного сына, убить остальных не составит труда. Если он когда-нибудь узнает правду, это добьет его.

Первым взгляд отвел отец. Он рухнул в кожаное кресло, закрыв лицо трясущейся рукой:

–Спасибо, Господи, – он воздал руку к небесам – Иного бы я не пережил! Я верю тебе. Прости, Цезарь, что усомнился в тебе. Горе сжирает меня изнутри, если я не найду убийц Хуана... то не найду утешения... – он побледнел лицом, надолго замолчав, – Если бы ты сознался, я велел бы четвертовать тебя! Это ждет убийцу, когда я поймаю его...

–Могу себе представить... – От пронзительного взгляда папы Цезарю стало не по себе.

–Нет, не можешь. – По лицу старика потекли слезы – Иди, я должен помолиться о сыне.

***

25 июня 1497 г. Ватикан. Часовня при Соборе Санта Мария дель Пополо.

–Он выглядел настолько ужасно, что наш Папа Александр VI не решился хоронить его в открытом гробу. – послышалось сзади, – Я знаю человека, который видел его...

–Все говорят, что это сделал Цезарь. – мужской шепот совсем близко – Все знают, братья ненавидели друг друга. Теперь все достанется убийце. Какая ирония, не так ли?

Цезарь резко обернулся посмотреть, кто это сказал, но за спиной была масса людей в черном, с поникшими головами и цветами в руках. Эти разговоры шли от всех и сразу. Его безумно злило, что все думали на него, ведь он не убивал! Даже отец поверил ему, что он этого не совершал. Эти глупые сплетники... заткнуть бы им разом все рты!

–То-то сейчас радуется делла Ровере. – снова зашептались за его спиной.

–Ещё бы, его ублюдок убил сына Родриго и теперь займет место наследника Папы.

Цезарь исподволь глянул на убитого горем, поникшего отца, жалея, что не может ни уйти с траурной мессы, ни поотрезать чьи-то злые языки. Он нашел глазами Хофре, на лице которого отражались то отчаянье и ужас, то злорадство и покой.

"Господи, этот дурачок выдаст себя с головой!" – Схватив брата за локоть, Цезарь утащил его из толпы в укромный уголок в выемке стены, где их не могла услышать ни одна живая душа, и, притеснив четырнадцатилетнего брата к стене, зашипел на него:

–Я все знаю! – он ждал, что Хоф вздрогнет, расплачется, но к своему изумлению встретил холодный, самодовольный взгляд в ответ. Куда подевалось плаксивое дитя? – О тебе и Хуане. Я не собираюсь об этом болтать, но... признайся, кто тебя надоумил! Или сам?

–Сам? – Хоффрэ тихо, но крайне зловеще рассмеялся– Ты за кого меня держишь?

–Ты кое-что обронил, пока избавлялся от тела... – Цезарь смотрел на брата в упор, – Твоя вещь у меня. И еще... кое-кто видел, как ты с дружками скидывал Хуана в реку...

–Нет у меня никаких дружков, ты белены объелся? – Хоф оттолкнул брата от себя. – И советую больше эту тему не поднимать. А то, как бы не вышло тебе самому боком.

***

"-Господи, ты хочешь этого или нет? – сердито закричала Креция, когда на очередном повороте Хоффи заупирался, не желая следовать с ними дальше. – Отлично, жди здесь.

–Ты же знаешь, что хочу, – на глаза мальчика навернулись злые слезы, – но ты даже не объяснила, куда мы спешим и зачем. Разве можно такие вещи делать без тщательной подготовки и планирования? Если что-нибудь пойдет не так? Если Хуан все поймет?

–Я планировала это с тех пор, как вернулась к жизни после того, как он меня убил. – Кеси постучала щиколотками по бокам лошади – Возвращайся домой, я всё сделаю сама...

–И ты доверишься посторонним? А если эти ассасины тебя предадут?

–Если отвлекаться на такие мысли, никогда не добьёшься желаемого, Хоффрэ! – на миг выражение лица Лукреции сделалось убийственным, но потом она улыбнулась братику. Внезапно все вокруг погрузилось во Тьму, будто черная туча заволокла полную луну, туман заклубился по земле. На горизонте обозначились две фигуры в черных рясах на огромных гнедых. Их лица скрывали длинные капюшоны. Хоф испуганно сглотнул, глядя, как сестра бесстрашно приближается к ним. Он сморгнул, осознав, что видит выступ серой стены городской ратуши сквозь размытые фигуры наездников. Протерев глаза, он всмотрелся пристальней и ощутил, как липкие щупальца страха холодом сковывают его затылок. Он не мог думать, дышать, двигаться... Ужас парализовал мальчика.

–Не вздумай показывать им, как сильно боишься! – Вернувшись к Хофу, велела Креция, глядя на брата неодобряюще. – Даже на расстоянии я чую мерзкий запах твоего страха!

–Они не люди, – еле слышно выдохнул Хоф, стараясь не смотреть на высокую долговязую фигуру незнакомца в плаще, неспешно приближающуюся к ним. От него исходили волны жестокой ярости, несущие смерть каждому, кто встретится на пути. – Кто они такие?

–Чтоб тебе никогда не узнать ответа на этот вопрос! – ответила Креция, оборачиваясь к приблизившемуся вплотную незнакомцу, – мой брат пьян, он не едет с нами.

–Стоило подумать над этим до того, как ты его сюда привела, Ция, – его голос звучал зловеще и в тоже время умиротворяюще, – не пора ли глупому птенцу немного вырасти?

–Здесь я решаю, кому, когда и что делать! – злобно зашипела Креция конем оттесняя незнакомца от себя и Хоффрэ. – Нам следует поспешить, иначе упустим возможность.

–Кем бы он не был, он прав, – пискнул Хоф, съежившись под вспыхнувшим красным во Тьме, горящим взором "нелюдя", – я пройду через это до самого конца... вместе с тобой!

–Да? – белоснежная улыбка блеснула во мраке, – Вот и проверим, есть ли у тебя хребет.

–Лука, – в шепоте Креции послышалась... мольба?!? – он слишком мал и не выдержит...

–Время для ненужных мыслей ушло, твой пока ещё живой покойник уже здесь, – Лука обернулся к переулку, дав знак второму приготовиться, – ты подготовилась, Ция?

–Да, – Креция выпрямилась, доставая из сапога накануне выкраденный у Хуана кинжал (спасибо Хоффи, подсуетился во время стычки у матери) и суженным сосредоточенным взором всмотрелась в переулок, прислушиваясь к цокоту копыт по гравию, – я готова..."

***

–Хочешь, чтоб я поверил, что моя сестра участвовала в этом мерзком... – Цезарь затих, не в силах подобрать подходящее слово, описывающее вид брата после "заплыва в Тибре". – Ты выкрал кинжал у Хуана! Помню, он махался им в пылу ссоры... – Цезарь нахмурился, припоминая события той ночи. – и напал со спины, потому что в схватке лицом к лицу с Хуаном у тебя не было и шанса. Но ты же был мертвецки пьян, я точно помню, что Ванноцца помогала мне тебя укладывать... Ты что, притворялся, что пьешь с нами?..

–Говорю тебе, она планировала эту вендетту почти 4 года и, если бы у тебя хватило ума доползти до дома, у каждого из нас было бы крепкое алиби. – Хоффрэ криво усмехнулся. – Пока все искали блудного сына в барах и чужих постелях, речная вода трудилась над его телом, смывая улики. Время безвозвратно утекало. К тому моменту, как нашли его слугу, стало понятно, что это не очередной загул... поиски во Тьме ничего не дали. Потому что Хуан к тому времени перешел за черту Территории Ожидания, что сделало его обращение невозможным. Кое-кто позаботился о том, чтоб Кастуччи и Мораг не смогли добраться до него. Говорю тебе, брось это дело, пока ОНИ не пришли за тобой...

–Если бы Креция и вправду... – Цезарь резко оглянулся, нет, показалось. – Если бы она участвовала в этом... она бы не оставила в живых свидетеля преступления, а ты мог!

–Говорю тебе, все произошло настолько быстро, что я даже сообразить ничего не успел. Они так резво рванули в переулок, что когда я добрался до них дело было кончено... Хуан лежал рядом с лошадью и истекал кровью, нога его запуталась в стремени, а эти двое занимались его слугой... в том темном переулке кроме нас никого не было... – Хоф мягко засмеялся, – Понял, ты про того старика в лодке, да? Креция заметила его, когда ОНИ сбрасывали тело в Тибр, и велела ИМ не трогать рыбака, мол, сама "позаботится" о нём. ОНИ исчезли также внезапно, как появились. Я поехал домой. Он что, ещё жив?

–Забудь об этом и возвращайся к отцу, пока нас не хватились. – Цезарь отступил назад, силясь переварить исповедь брата. Он не знал человека по имени Лука и не мог поверить, что тот со своим приятелем... "иные". Хотя если вспомнить, что Креция связалась с бессмертным... Может, это этот ублюдок надоумил её и подослал своих дружков? Цезарь вспомнил о письме, полученном в день исчезновения Хуана: "...постарайся не разрушить, что осталось". Неужели она в самом деле вляпалась в грязную историю и впутала Хофа?

–Кеси, Кеси, – пробормотал он, проводя рукой по лицу – снова мне за тобой прибирать...

***

26 июня 1497 г. 22:00. Монастырь Сан-Систо. После непростого разговора с Перотто.

Не успела Креция пожелать Перотто доброй ночи, зайти в келью и закрыть за собой дверь, как Тьма окружила её, вырисовывая высокую худощавую фигуру в плаще:

–Ты обещала, что этот щенок будет молчать, но он только что сдал тебя с потрохами.

–Что? – она в замешательстве уставилась на незваного гостя, – Я тебе не верю!

–Он поведал все твоему Цезарю, смакуя в подробностях, кто из нас и как участвовал...

–Это не считается, – Креция облегченно выдохнула, – я уже тебе говорила, чтобы ты не делал так!? Ты напугал меня до чертиков из-за такого пустяка!

–Пустяка? – мужчина криво усмехнулся, – Мы говорим о том самом Цезаре, который "спустил" тебя с лестницы, приревновав к твоему последнему любовнику? – Он заметил, как потемнело лицо Креции. – Может, мне следовало пойти с этим не к тебе, а к Луке? И заодно рассказать ему, как ты позаботилась о старике... Слышал, он дал показания.

–Он не сказал ничего, что может привести людей Родриго к нам. Вам с Лукой не о чем беспокоится, если кто и пострадает, так это я и Хоффрэ. Просто забудь об этом и прекрати говорить мне об этом ублюдке Арагонском. Ты знаешь, как меня это бесит!

Гость мерзко улыбнулся: конечно знает, поэтому и норовит ей "хвостик прищемить".

–Думаешь, Кастуччи и Мораг оставят это дело? Хуан перешел грань прежде, чем это делают все. Во Тьме уже начали задавать вопросы, кто его видел и с кем...

–Луку это беспокоит? – почувствовав спазм внизу живота, Креция еле сдержала стон.

–Даже если все демоны вырвутся из ада и начнут апокалипсис в твоем мире, его это не побеспокоит. – Грубо отрезал мужчина, брезгливо морщась, – Потому что он ещё более шизанутый, чем ты! Это начинает перерастать в проблему с большой буквы "П"!

–Только в твоей голове, – сухо отрезала Креция, осторожно опускаясь на постель. Черт, раньше она не знала, где находится поясница и что она может "отваливаться". – я обо всем позаботилась. Мефисто не позволит Ягову и Мораг продолжать рыскать во Тьме. Очень скоро шумиха вокруг этого дела уляжется. Будь спокоен.

–Ты попросила Мефисто прекратить расследование? – глаза гостя округлились, он навис над ней, раскинув руки в стороны, – И как ты это объяснила? "Крестный, не ищи убийц братика, один из них перед тобой", так что ли? Совсем с катушек слетела? – Креция смотрела на падшего ангела во все глаза, забыв, что надо дышать. Этот идиот так возбудился, что позабыл, что не должен касаться её? Какого дьявола он машет своими ручищами в трех дюймах от её лица? Нащупав толстый томик Библии, служивший ей уплотнением для хилой подушки, Кеси что было сил ударила его по рукам. Книга прошла сквозь эфирное тело, распыляя его на мелкие песчинки. Она откатилась в сторону, с отвращением глядя, как частички опадают на простыни кровати, на которой девушке теперь "заказано" спать. – Дерешься священным словом Отца моего?