Текст книги "Лс1 Неотвратимые обстоятельства. Лара"

Автор книги: Надежда Коновалова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 41 страниц)

–Только подойди ко мне, старик, и ты покойник! – недрогнувшим голосом зарычала девочка, судорожно ища в складках накидки мамино колечко. – Клянусь, я убью тебя!

Надев кольцо и выпустив иглу, Креция ощутила былую уверенность. Она начала медленно идти вперед, пытаясь разглядеть незнакомца, но видимость была нулевая из-за плотной завесы дождя. Услышав сиплый, харкающий кашель, она остановилась. Не сказать, что она испугалась кашля, но он был действительно жутким. Долгий, изматывающий душу, более похожий на карканье черного ворона, звук отнюдь не успокоил её. Она почуяла болезнь, боль, приближающуюся смерть. Это её смердящий запах Креция сначала приняла за свой страх. Так пах Джонти, когда понял, чем кончится их первая и последняя игра. Так начинали вонять привязанные к дереву воры, когда к ним приходило осознание неизбежной гибели. Смирение со своей участью. Вот что почуяла полукровка, ускоряя шаг. Кто бы он ни был, он точно не причинит ей вреда. Скорее рассыплется от очередного приступа удушливого кашля.

Повернув за угол, под небольшой аркой она заметила силуэт молодого человека, прислонившегося к стене в попытке побороть болезнь.

–Не бойся, – присипел он в перерывах между "пыткой", – я Джеронимо...

–Как будто это все объясняет, – с досадой протянула девочка, останавливаясь в метре от него. Уж лучше под дождем, чем лезть к нему под крышу. Поди заразный...

–Я живу... рядом... – совсем уже тихо прошелестел он, сползая на корточки. – Увидел, что ты уходишь... и хотел... проводить... Думал... ты пошла до Ванноцы...

Она прищурилась, пытаясь разглядеть в потьме его силуэт и лицо, и, кажется, поняла, кто он. Старший из бастардов Родриго Борха. Прежде она никогда не говорила с ним, но пару раз видела. Он работал в конюшне...

–Следить за мной вздумал? – менторным тоном спросила Лукреция. Парень хотел было ответить, но кашель скрутил его горло в тугой узел, провоцируя снова и снова харкать на грязный платок жижей с кровью. – Да хватит уже! – зло рявкнула девочка и он стих. Понадобилась минута на отдышку, потом он заговорил:

–Не знаю, как ты это сделала... но... спасибо! – еле слышно прошелестел юноша, утирая платком кровь с губ. – Видимо, ты и вправду ведьма, коли смогла помочь...

–Помочь? – Креция сердито поджала губки. – Не заговаривай меня, а отвечай, что...

–Ты обиделась на слово "помощь", а не за "ведьму", это странно, не находишь?

–Ты умираешь, позволяя себе непростительную роскошь – тратить время на пустые разговоры. Ты МОЁ время тратишь! Говори быстро, зачем пошел за мной?

–Минут пять назад ты умирала от отчаянья не меньше, чем я сейчас...

Креция застыла с полураскрытым ртом, с трудом сознавая, что он сказал.

–Вздумал говорить со мной начистоту? Забыл свое место? Ты мне не...

–...я тебе больше брат, чем Цезарь или Хоффре. – ответил он, не дослушав. – Связь по линии смертных родителей тоньше и слабее, нежели кровная связь бессмертных...

***

Именно тогда Креция узнала, что они с Хуаном не единственные кукушонки, подброшенные в воронье гнездо Родриго Борха. Умирающий от чахотки Джеронимо, двадцатитрехлетний полукровка, также был из их числа, он страдал, но не боялся смерти, зная, что для него она далеко не конец бытия. Она не ушла тогда от него, но и не выказала признаков радости от пополнения семейства. Сначала затаилась и начала присматриваться к тающему на глазах "братцу". Для всего остального мира между ними по-прежнему стояла непробиваемая глухая стена, но если им удавалось оказаться вдали от других глаз, Креция менялась... Джеронимо жил один в маленькой комнатенке глиняного пристроя к конюшне, поэтому, когда Креция в первый раз внезапно заявилась к нему, попросил лишь говорить по тише. Стены тонкие и его сосед Николо может их услышать. Она бросила травяной сбор на край постели и ушла, не проронив ни слова. В пакетике был маленький клочок бумаги, на котором красивым почерком Нони был написан способ приема трав. В другой раз она пришла поздно вечером, когда его мучал особо удушливый приступ кашля, и остановила его. Однажды Креция заговорила с "братом" начистоту:

–Почему ты живешь так? – она с брезгливым видом обвела его более чем скромную обитель, – Хотя мог бы иметь более роскошную жизнь, с твоим-то родством.

–Почему избегаешь встреч с Отцом? Он бы позволил тебе не выходить за Сфорца.

–Не было смысла, это Он задумал и свершил мой брак. – ответила Креция – Если бы выбирал Борха, то он бы 1 к 10, из девяти хищников выбрал бы одного смертного!

–Неплохо. – Едва улыбнувшись, заметил Джеронимо. – Я плачу правдой за честность. Я презираю его так же сильно, как ты. За то, что отдал нас Борха. За то, что позволил расти, как никому не нужный сорняк, хотя мы больше других детей нуждаемся в нежности и подтверждении наших статусов избранных... Мы такие и есть, но чувствуем себя выброшенным мусором, потому что наш отец не сделал ничего, чтобы нам полегчало. Лучше пусть я сгнию в этой убогой конуре, чем пойду к нему на поклон. После смерти... то есть, после обращения, я отрекусь от него.

Это было похоже на то, что испытывала сама Лукреция. С одной стороны, она была благодарна незримому Отцу за то, что может читать мысли других людей, за то, с какой легкостью может располагать или отпугивать других людей, за то, что видит, каким чередом будут развиваться события, хоть и не связанные с ней. С другой стороны, она не желала видеть и слышать того, кто бросил её с момента рождения. Да, ОН спас мать, когда она истекала кровью, рожая Хуана, затем во второй раз, когда Ванноца рожала её, но он позволил ей отдать их Чужому! И ей всю сознательную жизнь пришлось притворяться не той, кто она есть, называть Родриго папой, покоряться ему... Смирение – худшее из зол, оно невыносимо.

–Ты сказал "мы"? – хрипло проронила девочка, испытующе глядя на брата.

–Ты двулика, поэтому тебе трудно решиться на окончательный выбор. Сначала ты спасла Хуана, а потом долгие годы издевалась над ним. Это выматывает, не так ли? Тебе ли не знать, что от судьбы не уйти. Тебе не позволят вечно метаться. Ты должна выбрать, принимаешь ты отца и свою жизнь таковой, какой ОН её видит, либо ты идешь по своему пути и становишься поперек его.

–Живя при дворе, я научилась прекрасно плавать в море лжи, трагедий и интриг.

–Ты не понимаешь, – сонно пробормотал Джеронимо, видимо, подействовал отвар, принесенный Крецией, – это совершенно иной уровень, а ты слишком мала...

–Не беспокойся, я расту, – неожиданно она села к нему на постель, нависая над братом, – и вместе со мной будет расти и оттачиваться мое мастерство...

–Помирись с братом, – пот выступил на лбу Джеронимо, он тяжело дышал, но без хрипов, – или кончится тем, что один из вас убьет другого...

–Я знаю, – ласково прошептала Креция, чистым платком вытирая влагу с лица брата, она была розоватой. Кровь ищет путь к выходу и идет всеми путями.

–Я скоро умру и потом исчезну. – сбивчиво прошептал он, устало смеживая веки и больше не открывая их. – Я не смогу позаботиться о тебе, поэтому ты...

–Знаю, сама обо всем позабочусь. – её голос был подобен медовой патоке. – Не бойся.

–Мои руки... – потрясенно прошептал Джеронимо, силясь открыть глаза.

–Не надо – она сжала его руки, наваливаясь всем телом на Джеронимо, теряющего сознание от боли – сопротивляться яду... поддайся ему... и просто доверься мне...

***

25.05.1873 года. Новый Орлеан.

Трудно сказать, чем он руководствовался, бешеными темпами продвигаясь с севера на юг материка, вел ли его инстинкт, Дар или что-то ещё, но Кэш определенно точно знал, где искать маленькую подстрекательницу, и быстро приближался к намеченной цели. Нетерпение и гнев, скручиваясь в тугую спираль, подстегивали и подгоняли его. На небе занимался багряный рассвет, когда хищник остановился через дорогу от небольшого двухэтажного дома, окруженного массивными воротами. Если мужчина вежливо постучит в дверь, она осмелится пригласить его внутрь? Предложит чашку чая и спросит, что его привело к ней? Или сбежит через окно, пока её слуга будет отвлекать его бестолковой болтовней? Интересно, Лара грохнется в обморок при виде него? Или завизжит так, что его оглушит? Или, что ещё хуже, притворится, что не знает его? Тряхнув головой, Кэш открыл глаза и ехидно усмехнулся, заметив, как к дому подходит их общий старый знакомый. Достав из кармана ключ, он отпер ворота

–А ещё строила из себя невинную овечку. – Проворчал Кэш, метнувшись к хищнику. Секундная потасовка и шея Джованни оказалась в стальном захвате рук Кэша. Чем больше он прикладывал усилий высвободиться, тем сильнее сдавливал его гость. – Не рыпайся, котик, – елейным голосом проговорил Кэш, втаскивая Сфорца через открывшиеся ворота и таща к входным дверям, – не то шею сверну! И не жалуйся потом, что не предупреждал. Твоя задача – впустить меня в дом. Справишься, отпущу.

–Да кто... – побагровевший Джованни замолчал, когда дверь распахнулась прямо перед ними. Бледная от бессильного гнева Нони начала без прелюдий:

–Где и с кем, черт побери тебя, Джованни, проводит ночи моя внучка? – Заметив Кэша женщина совершенно обыденным тоном добавила. – А-ааа, ты пришел, заходи.

Отпихнув Сфорца к стене Кэш почтенно поклонился Нони и вошел в дом.

–Нони, ты не должна была приглашать его в дом! – Возмущенно закричал Джованни, держась за шею и пытаясь войти следом. – Ты ведь не знаешь, зачем он пришел!

–Я прекрасно знаю, за кем он пришел. – Спокойно поправила его женщина. – Джонни, ты был хорошим другом Креции, прошу тебя, оставайся им до конца...

–Что за?.. – он отскочил, когда она закрыла дверь перед его носом. – Так не честно!

***

–Ты мог сломать ему шею, не рассчитав силы. – Проворчала Нони, ведя хищника в гостиную, усаживая его на диван и разливая чай по чашкам. – Хочешь взбодриться?

–Какая трогательная забота, ещё слово об этом павлине и я расплачусь... Не хочу я чаю! – отодвинув её руку с чашкой, Кэш стал с интересом рассматривать дом. Хоть он и не был таким просторным и большим, как его на Аляске, зато казался уютным. Поймав взгляд Нони, он недовольно поджал губы. – Что? Я даже шею ему не свернул!

–Ну, в отличие от моей внучки, ты знаешь, когда вовремя остановиться...

–Если её здесь нет, скажи мне, где её искать, я не намерен прохлаждаться тут.

–Так неймется? – Нони усадила его обратно на диван, стоило ему подняться. – Нет, коли пришел, останься. Лара ждала тебя десять лет, вот и ты немного подожди...

–Ждала? – насмешливо передразнил Кэш и осекся под не одобряющим взглядом Нони

"Придет время и мы встретимся вновь. Иди, куда задумал и там я буду ждать тебя"

–Это обещает быть интересным. – Кэш скрестил руки на груди, сложив ноги на стол.

***

–Хочешь сказать, что благодарен ей за то, что она прикончила тебя? – уточнил Яро, следуя обратно к дому Лары. Ему мешали сосредоточиться беспокойные мысли Хоффре о вернувшихся из Изгнания Цезаре и Ралфе: "Будут мстить Ларе или нет?"

–Так и знал, что не поймешь, – выдохнул Томазо, несущий на руках спящую девушку. – Ты внимательно слушал мою историю? Я болел чахоткой. Мучительно долго от неё умирал. Она избавила меня от мук и заставила Мефисто обратить меня. За это я бесконечно благодарен сестре. Одно не пойму, как она заставила Кастуччи...

–...обратить тебя? – пробормотала Лара, не открывая глаз. – Легко. Пришла к нему и сказала, что у меня в голове не укладывается, как мертвый снова может стать живым. Что не понимаю, что значит быть обращенным. Что это пугает меня. И попросила его на твоем примере продемонстрировать мне, что именно ждет меня в будущем...

–Лиса! – восхитился Хоффре.

–А я бы сказал, ловкий манипулятор. – проворчал Яро.

Войдя в ворота они заметили тревожно снующего взад-вперед Джованни Сфорца. Неужто справедливость в Мире есть и Цезарь явился поквитаться с этой ведьмой?

–Отпусти меня, – нервозно прошептала Лара, принюхиваясь и остро ощущая, что обстановка раскалена до предела. Он уже здесь или её нервы шалят? А если так, она к этому готова? – Поставь меня на землю. – Сердито повторила она, завертевшись на руках Томазо и неуверенно опускаясь на ставшие ватными ноги. – Он в доме?

–Тебе лучше не ходить туда, – умоляюще протянул Сфорца, оправдывая ожидания Яро – он зол, как черт, чуть шею мне не свернул... – заметив Томазо и Яро, он осекся.

–Я должна идти. Джеронимо, проследи, чтобы нам не мешали. И не вмешивайтесь, чтобы вы не услышали. Не входите! – Девушка зашла в дом и Томазо загородил своим массивным телом вход. Хоффре оттолкнул Джованни, потянувшегося следом.

–Не узнаешь меня? – а Ярослав его поймал: пришла пора его веселья. – А я тебя помню! Ты тот самый гавнюк, приманивший... – Утробный звериный рык, сотрясший землю, заставил его отпустить Сфорца. – Это Кэш? Томазо, ты должен впустить... – удар поленом по затылку свалил его с ног.

–Обязательно надо было бить моего нового друга по голове? – возмутился Томазо, поморщившись от женского визга.

–Откуда мне знать?.. – Опустив бревно, Хоффре виновато понурил голову. – Искать иные способы помешать Ярославу вмешаться времени у меня не было.

***

Ей хватило сил на то, чтобы запереть за собой дверь и сделать один шаг в бездну...

А потом все замерло. Стихло тиканье настенных старинных часов, украшавших прихожую. Исчезли звуки улицы и перебранки хищников. Тишина обволокла её и она услышала легкий шорох, донесшийся из гостиной. Он там один или с Нони?

Девушке следовало нацепить дежурную улыбку, грациозно войти в залу и любезно поздороваться. Улыбнуться ему и сказать, что рада наконец-то видеть его. Можно, конечно, броситься на шею и расцеловать, но тогда она рискует быть безжалостно отвергнутой! Ком подкатил к её горлу, мешая сглотнуть. Черт, да ей даже дышать стало больно. Как успокоиться, если вся она превратилась в один обнаженный нерв?

–Иди сюда! – расслышала она голос Кэша, сопровождаемый свирепым рыком зверя.

Сердце пропустило удар и ноги сами понесли её... к лестнице, ведущей наверх, в спальни. Она заметила краем глаза движение внизу и, вскрикнув, побежала быстрее.

–Какого черта?! – рявкнул Кэш, хватая её за подол длинного платья, с треском разрывая материю. Они оба оказались в одной из спален, по разные стороны широкой кровати. – Спрашиваю ещё раз, какого черта ты дала от меня деру? – Лара смотрела на взбешенного мужчину во все глаза, пытаясь сдержать слезы. Заметив это, Кэш глубоко вздохнул, отбрасывая рваный кусок атласной ткани в сторону. – Решила, что я пришел тебя обидеть? – Лара была не в силах говорить, её душили переполнявшие эмоции. Мотнув головой, она отвернулась от него и начала себя мысленно успокаивать. Всегда такая собранная и сдержанная, Лара не узнавала саму себя. Её ужасала одна только мысль о том, что он может подумать о таком "теплом" приеме.

–Прости, – тихо прошептала она, тайком утирая слезы, – не думала, что будет так тяжело... Мы с тобой уже встречались прежде и я вела себя нормально, но сейчас...

Она почувствовала его руки, скользящие по талии и обвивающие её тело. Он прижался виском к её уху и заурчал. Напряжение, переходящее в нервную дрожь стало спадать и слезы покатились градом. С минуту она плакала молча, устало привалившись к его горячему и такому надежному телу. – Давай попробуем сначала?

–Хочешь ещё немного от меня побегать? – его бархатный голос мягко обволакивал её, погружая в покой и возвращая былую уверенность. Она тихонько засмеялась, поворачивая к нему лицо. Он развернул её к себе и утер руками влагу со щек.

–Вот теперь мне стыдно. – пробормотала она, розовея лицом.

–За то, что испугалась меня? – подтрунивая над ней, лениво спросил он.

–Я не испугалась тебя. – Её руки поднялись к его лицу, ей так хотелось его погладить. Но разве он дастся? – Когда мне страшно, больно, горько или ненавистно, я смеюсь. – Она закусила нижнюю губу, внимательно изучая взглядом его такое родное и любимое лицо – И плачу только от счастья. Прости, если мои слезы разозлили тебя. Видимо, я слишком долго этого ждала, раз в итоге не сумела сдержаться...

Его посветлевшие глаза, ещё не остывшие от приступа гнева, снова потемнели:

–Этого? – Он поймал её ладошки, крепко сжав их в своих руках. – Когда мы наконец останемся наедине и не будет ничего, вроде пробуждения, что помешает нам?

–Когда я смогу назвать тебя своим и сделаться полностью твоей. – промурлыкала Лара, пряча смущение на лице в ворот его рубашки. Господи, его аромат сводил её с ума. Она подняла на него сияющие глаза. – Тебя пугает то, что я говорю?

–Если это означает, что сегодня мы сможем дойти до конца, то это меня возбуждает. – Его руки легли на её лицо и Кэш притянул к себе Лару, целуя её. Прикосновение было легким, полным нежности, и в тоже время настойчивым. Он точно знал чего от неё хочет. Его язык скользнул в неё и от его неспешных выпадов у девушки сладко заныло в низу живота. Лара сдавленно застонала, цепляясь руками за ткань его рубашки. Кэш слегка отстранился, за этим последовал уже протестующий стон. Мужчина плотоядно улыбнулся. – Уверена, что не пожалеешь потом?

–Хочешь отговорить меня? – лукаво спросила она севшим от возбуждения голосом

–И не надейся. – Он начал напирать на неё, подталкивая Лару к краю постели. Слегка развернул и они боком повалились на заправленные простыни. – Просто предупреждаю, что мы перешли черту, после которой не будет пути назад.

–Вот и славно, тогда продолжим? – она сама потянулась к нему и теперь поцелуй стал обжигающим. Воздух вокруг них завибрировал, накаляясь до предела. Его руки потянулись к корсетной ленте, но первые же маленькие крючки, на которые она была замотана, заставили его несдержанно выругаться. – Не трать время, просто порви!

–Куда ты торопишься? – тихо протянул он, припадая губами к её шее, – Мне нравится сам процесс и я собираюсь насладиться тобой не спеша... – и слегка прикусывая её.

Лара была тронута деликатностью Кэша, Альфонсо не стал бы успокаивать и тушить зарождающуюся истерику, спрашивать и уточнять, готова она принять его или нет, освобождать её от пут корсета, петельку за петелькой. Её муж был бесцеремонным, бестактным и самовлюбленным мужчиной и она полюбила его таковым. Люди не меняются. Она понимала, что Кэш ещё держит себя в узде, но долго это не продлится. Закончив с петельками, по логике, он должен был стянуть платье с ног, но вместо этого хищник с силой рванул его, вытянул из-под девушки и отбросил. Она улыбнулась, когда его колено властно вклинилось и развело её ноги в стороны.

–Расстроилась из-за тряпья? – спросил он, разглядывая её распухшие от поцелуев губы.

–Нет, я негодую от несправедливости, почему я голая, а ты все ещё одет?..

***

После безумного соития они лежали на постели, причем Лара спиной к Кэшу, свернувшись в позу зародыша, глубоко оскорблённая и обиженная на мужчину.

–Ты всем видом демонстрируешь мне, что тебе не понравилось, хотя от твоих стонов и криков сотрясались стены не только этой комнаты. – бесстрастно заметил Кэш, доставая из кармана так и не снятой рубахи сигарету и раскуривая её. Да, слов он не выбирал никогда. Лара села на постели и, повернувшись к нему, сердито процедила:

–Конечно, демонстрирую! Не знаю никого, кто бы на моем месте остался довольным! – Она тонула в глубоких водах бушующего океана под названием оргазм, когда его мысль наотмашь ударила её и, мгновенно отрезвив, опалила горечью разочарования. – Ты собирался убить меня! – от возмущения полукровка едва не кричала.

–Не убить, а обратить! – тем же спокойным голосом уточнил Кэш. – На секунду я подумал о том, что не плохо было бы тебя обратить, но тут же отринул эту мысль.

–А разве это не одно и то же? – нетерпеливо перебила она, вскакивая с постели – Ты. Собирался. Убить. Меня! Как ты вообще мог подумать об этом, да ещё в тот момент?

–Ты меня сейчас отчитываешь, я правильно понял? – вкрадчиво поинтересовался он.

–Именно это я и делаю. – воинственно заявила Лара, уперев руки в бока и топая ногой. Кэш заразительно рассмеялся, будто она сказала что-то очень смешное. – Что?

–Ты бы оделась для начала, а потом уже изображала оскорбленную невинность... – Кэш прикусил язык, заметив по лицу девушки, как сильно её задели его слова. – Прости, я совсем не то хотел сказать... черт возьми, да... я понял, что ты была не...

–Не продолжай! – рявкнула Лара, побледнев от дикого приступа ярости. Открыв шкаф она начала рыться на полке, пока не нашла, что искала. – Тебе лучше уйти сейчас!

–Не хочу. – в его голосе проскользнула издевка. Бросив сигарету в вазу с живыми цветами, он стянул рубашку через голову и вытянулся на постели. – Иди ко мне.

–Не хочу! – передразнила его Лара, кутаясь в шелковое неглиже. – Сначала разберемся. Я не хочу, чтобы ты даже думал о моем обращении. Дай слово!

–Поверь, я уже десять раз пожалел, что подумал об этом. Повыступала и хватит!

–Дай слово! – она сделала ударение на каждом слоге, цедя слова сквозь зубы.

–Хорошо. – Мужчина поднял обе руки вверх, обозначая, что уступает на сей раз. – Признаю, что с моей стороны эгоистично пожелать того, чтобы те минуты блаженства длились вечно. На секунду я захотел бессмертия для тебя, но потом ты двинула кулаком мне под дых и я передумал. – Вы знаете мужчину, чтобы он умел извиняться так же, как Кэш? Лара не знала, плакать ей из-за его непрошибаемости или смеяться, тихо сгорая от бешенства. – К слову сказать, любая другая на твоем месте уже давно коченела бы. Но ты продолжаешь концерт и, кажется, не собираешься его прекращать. Честно говоря, я не совсем понимаю, из-за чего ты на меня взъелась...

–Ты уже воспользовался своим правом. – еле сдерживаясь, зарычала Лара.

–Правом первой ночи? – если он не прекратит, она ему снова двинет! – Брось, Лара, ты не крестьянка, а я не феодал. Сорвав цветок невинности, я не стану отдавать его...

–Ты вытащил Яро из Тьмы. – снова перебила его девушка. Заметив, что Кэш нахмурился, она испытала мрачное удовлетворение: не такой уж он и непрошибаемый.

–Не воспользовался. Я не мог, ведь сам был не до конца обращен...

–Хочешь проверить на мне, получится или нет? – голос Лары был полон сарказма.

Кэш долго молчал, думая о своем, глубоко вздохнул и встретился с Ларой взглядом:

–Пожалуй, нет. Лучше заставлю это сделать брата, если так пожелаю. Но сейчас тебе это не грозит, ты здорово меня разозлила. Тебе не говорили, что ты совершенно не умеешь вести себя с мужчинами? Ты не мягкая, не ласковая, не добрая и не...

–Будь я доброй и пушистой, я бы тебя не ударила. – признала Лара. – И лежала бы сейчас на кровати мертвая. Так что про любую другую ты верно подметил... Поэтому, для тебя даже хорошо, что рядом с тобой я – злая, умная, шустрая и до сих пор живая!

–Ты права, мне страшно повезло, – он снова вернулся к шутливому настрою. – теперь я это знаю, а ты до сих пор не поняла, как повезло тебе. – Лара закатила глаза к потолку и стала считать до десяти... – Любой другой мужчина уже давно сбежал бы от такой злой и шустрой, как ты! – Он что, до скончания веков будет поминать ей удар под дых? Разве он дал ей выбор? – Иди ко мне и докажи, что не все так безнадежно. – от его вкрадчивого тона у неё случился спазм внизу живота. Она поморщилась, оставшись на месте. – Что, не хочешь? – с неподдельным удивлением спросил он.

–Сначала ты пообещаешь мне, что тема с моим обращением закрыта. – она сложила руки на груди крестом, закрываясь от его магнетического обаяния. – Ни ты, ни твой брат, ни кто-либо ещё не станет обращать меня. Скажи это и я сделаю вид, что ничего не было. – Лара выжидающе приподняла одну бровь. – Просто уступи мне!

–А если я этого не сделаю?!? – Кэш упрямился из вредности. – Будешь поминать случившееся до конца моих дней? Никогда не простишь и не забудешь?

–Правду хочешь услышать? – она скептически посмотрела на него и добавила после минутного раздумья. – Вообще-то, более злопамятного человека, чем я, трудно найти. – Кэш неприлично фыркнул, закатив глаза к потолку: другого он от неё и не ждал. – Но с тобой все иначе, – мягко продолжила девушка – не знаю, что ты должен сделать такого, чего бы я не смогла простить и забыть. Я простила других женщин, то, что ты десять лет развлекался, пока я сохла от тоски, что не можешь меня вспомнить, отрицаешь прошлое и не можешь ответить мне взаимностью... – Лара замолчала под его пристальным, сверлящим взором, сколько же в нем было изумления и жалости... – Не смей меня жалеть! – гневно зарычала она, инстинктивно хватая вазу с цветами и швыряя в него. Кэш грациозно спрыгнул с кровати и подлетел к ней, хватая за руки и крепко прижимая к себе. – Проклятье! – она вырывалась, но он был сильнее! – Так и знала, что нельзя было говорить правду. Пусти, я хочу уйти! – он силой развернул её к себе лицом и заставил смотреть в глаза. Когда злая, она ещё красивее...

–Я просто не ожидал, что ты скажешь это. – в ответ на свою попытку быть честным, Кэш словил пинок в голеностоп, но ему-то ничего, а Лара аж взвыла от боли. – Прекрати! – он упал вместе с ней на постель, полностью подминая её тело по себя. – Хватит вырываться, себе же делаешь больно! – он поймал её запястья и с силой придавил их к подушке. – Разве я оттолкнул тебя? Обидел? Чего сразу вести себя, как взбесившийся котенок? – она открыла рот, чтобы объяснить ему, но он заткнул её самым банальным образом , прижавшись в жадном поцелуе и терзая её губы до тех пор, пока Лара не забыла обо всем на свете. Почувствовав, что она сдается, Кэш слегка отстранился и продолжил. – Не перебивай, когда я говорю, и слушай. – она часто моргала, пытаясь выровнять дыхание. – Понимаю, что тебе хочется всего и сразу, но в отношениях со мной горячиться не стоит. Я уже говорил тебе, что прошлое следует оставить в прошлом. Определись уже, чего ты хочешь: меня в настоящем или вернуть то, что уже кануло в бездну? Если первое, то забудь все, что было до сегодняшнего дня, и не поминай мне ни других баб, ни десять лет забвения, ни прошлого. И не говори, что любишь. Все, что я слышу в твоей голове, это воспоминания о проклятом Альфонсо. Даже, если допустить, что я был им, разве трудно уважить мои чувства и не тыкать в меня этим безупречным нимбом? Слышать о нём больше не желаю, даже в мыслях, поняла меня? – Лара закусила нижнюю губу до крови. – А если уперто желаешь жить прошлым, то распрощаемся прямо здесь и сейчас. Не собираюсь прикидываться кем-то ещё, ни для тебя, ни для кого другого!

На глаза девушки навернулись горючие слезы, губы предательски задрожали.

–Почему ты такая твердолобая?!? – злобно зарычал он, стискивая её лицо ладонями.

–Не моя вина, что ты помнишь меньше, чем я. – шепот Лары задохнулся в беззвучном плаче. Она видела, как злят его её слезы, но её они злили ещё больше! – Всё это время меня грела мысль, что я буду снова с тобой. Я боялась, что могу опоздать или не найти тебя, но и представить не могла, что ты станешь отвергать все, что было между нами. Я не могу, – её сердце рвало на части, – не могу отбросить все светлое, что связывает меня с тобой, и отдаться неизвестности. Если не хочешь принимать меня со всем "багажом", значит, ты просто играешься и тешишь гордыню со мной.

Кэш тяжело дышал, гневно сверкая глазами. Он злился на неё за то, что не уступила ему и отрезала все отступы назад. Разве он потребовал чего-то невероятного? Никто не потерпел бы жить "вместе" с мертвецом и постоянных представлений его на своем месте. Кэш чувствовал, как нить, годами соединяющая их, начинает рваться...

–Это твой выбор. – глухо заметил он, не скрывая своего разочарования. Поднявшись на ноги, он принялся приводить одежду в порядок. Почувствовав на спине её взгляд, он обернулся, собираясь холодно попрощаться с ней, но её лицо, полное ужаса и страха, заставило его забыть о гордости. – Господи, да на тебе лица нет. Что ещё?

–Ты что, правда, собрался уйти? – девушка не могла поверить в происходящее.

Кэш сглотнул, смотря на неё во все глаза. Он не понимал, что она хочет от него. Сначала до изнеможения ласкает, потом бьет, изводит болтовней и, наконец, гонит...

–Ты всегда все воспринимаешь буквально? – она села на постели, – Я сказала так, чтобы не продолжать ссору, но я не хотела, чтобы ты в самом деле ушел... Да у меня бы язык не повернулся...

–Хватит копаться в моей голове! – злобно зарычал хищник, звериный рык прокатился по всему дому, заставляя стекла в окнах жалобно дребезжать. Лара, смутившись, отвернулась. Кэш подошел к девушке, навис над ней и повернул её алеющее лицо к себе. – Я мог бы сделать то же самое с тобой, но не стал, потому что уважаю чужое личное пространство и предпочитаю, чтобы другие уважали моё. Хватит!

–В этом и разница, – с горечью протянула она, продолжая смотреть на свой нос, косить в сторону, но только не поднимая глаз на него, – что для тебя чужое личное пространство, для меня продолжение меня самой... И те надуманные границы, что ты воздвиг между нами, унижают меня сильнее, чем твои грозные рыки, которые слышат мои братья и твой Яро. Я гуляю в твоей голове потому, что привыкла ловить все оттенки настроения и при нужде поворачивать их к солнцу. Смысл подслушивать тебя, если ты и так говоришь всё, что думаешь? Но не всегда, не сейчас... Ты упрям, как осел! Раз сказал, то должен сделать, так? Уйдешь? А мне что прикажешь делать?

–Чего? – сказать, что он осоловел от её выволочки, все равно, что промолчать.

–Ты хоть представляешь, на что нас обрекаешь? Ты будешь обиженно убегать от меня, а я – за тобой бегать. И сколько продлиться эта глупая игра в кошки-мышки, прежде чем ты поймешь, что устал, и сдашься? Год? Два? Ещё десять? Я поседею и умру прежде, чем до тебя дойдет, что ты был слегка... не прав, да будет уже поздно! Не лучше ли прямо сейчас признать, что ты перегнул палку, и сделать вид, что никакого ультиматума не прозвучало? – она наконец посмотрела ему в глаза, блеснув золотыми искорками в глубине зеленого омута. – Настоящая сила мужчины в том, сколь нежен он и добр со своей женщиной. Прошу тебя, Кеша, останься со мной...

***

Люди вынуждены довольствоваться одной реальностью, коротким промежутком яви между пробуждением и новым забытьем. То, что происходит с ними "во сне", одни не помнят, другим сознание подбрасывает красочные иллюзии из мира грез...

Но Лара, проклятая помнить всё, прекрасно сознавала, что блуждает во Тьме и даже научилась извлекать выгоду для себя из этого места. Странные видения, шепот стен, тени Духов и редкие встречи с призраками прошлого уже не пугали её. Просто нужно видеть знаки, правильно толковать их, тогда реальность станет более предсказуемой.

"...Кеша, останься со мной..." – от обиды на глазах выступили горючие слезы.