Текст книги "Хроника польская, литовская, жмудская и всей Руси (ЛП)"

Автор книги: Мацей Стрыйковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 55 страниц)

В том же году умер прусский магистр Людвиг фон Шиппен (Sippem), и на его место был избран Хельвиг (Eluidus) фон Голдбах родом из Тюрингии, который недолго прожил на должности магистра (na mistrzowstwie) и оставил после себя преемника (successora) Конрада Зака ³⁸.

В 1295 году ³⁹, после убийства польского короля Пшемыслава, в Познани панство и рыцарство польское и поморское выбрали польским королем князя Куявского, Ленчицкого, Серадзского и Сандомирского Владислава Локетка и, присягнув, передали под его власть все замки и города.

Король Локетек низложен поляками. Вацлав Чех, король Польский. Но неведомо по какой причине [Локетек] откладывал коронацию [до тех пор], пока коронным сословиям, как духовным, так и светским, это не надоело. Поэтому в 1300 году, когда Локетек отъехал в Малую Польшу, польские паны, на третий год снова съехавшись в Познань, низложили Локетка с королевства в его отсутствие, а чешского короля Вацлава, который тоже писался Краковским и Сандомирским князем, избрали на польское королевство вместо Локетка и короновали в Гнезно польской короной, которую на него возложил гнезненский архиепископ Якуб Свинка, А потом в Познани [Вацлав] взял в жены Эльжбету, дочь убитого польского короля Пшемыслава, чтобы тем прочнее укрепить себе королевство в Польше.

Чехи назначены на польские должности. Потом Вацлав, король чешский и польский, с помощью своего чешского гетмана Генриха Берке из Дубы ⁴⁰ отобрал у Локетка Серадзское, Ленчицкое, Куявское, а также Сандомирское владения и своих чехов, заменив ими поляков, посадил в почти все замки, дав им [соответствующие] должности.

Невзгоды Локетка. А Владислав Локетек, низложенный и ввергнутый в убогость своими, а потом изгнанный и обобранный чехами, уехал в Венгрию, а оттуда пешком странствовал до Рима, потом из Рима вернулся в Венгрию, с венграми совершал набеги на Польшу, тревожа и убивая чехов. [Он] захватил у чехов замки Пелчишка (Pelciszka), Вислице и Лелов и посадил там венгерские [гарнизоны]. Ибо Вацлав, король чешский и польский, жил в Чехии, оставив за себя губернаторов: в Великой Польше – Фрица Слезака, в Малой [Польше] – Миколая, князя Опавского ⁴¹, а в Куявской земле – Тасса Вышемберга (Tassa Wiszemburga), как о том пространнее пишут Длугош, Меховский, Кромер (кн. 11) и другие.

В том же самом 1300 году Витень или Вицень из Эйраголы, великий князь Литовский и Жмудский, которого Петр Дусбург в своей хронике пишет королем литовским и сыном литовского короля Утиннера (Utinnera) ⁴², рижанам и их архиепископу за деньги послал в помощь против орденских рыцарей несколько тысяч литовских и жмудских казаков.

Литовцы терпят поражение в Пруссии. А другое литовское войско, когда с награбленным уходило из Прусской земли в Литву, в лесных теснинах, обойти которые [они] не могли, догнал комтур Бранденбурга ⁴³. И так всех литовских казаков побил, что из этого отрядика (uffcza) только трое утекли.

А литовский пан Драйко (Drajkolik) или Драколит, сдав крестоносцам замок Оукайм (Onkaim), где был старостой, вместе со всеми литовцами, которые были с ним в замке, принял христианскую веру и перебрался в Пруссию.

Когда появился юбилей. В том же 1300 году папа Бонифаций Восьмой, следуя обычаю и еврейскому церемониалу, впервые постановил праздновать юбилей или благословенный год.

Как прославились турки. В том же году некий Оттоман из татарского народа, рожденный от простых, подлых и убогих родителей, турками, в те годы и там и сям скитавшимися по Азии, за выдающуюся рыцарскую отвагу был избран первым князем или турецким царем. Потом он, приняв с турками от сарацин магометов закон, творил в Азии великие дела и одерживал частые победы над окрестными и соседними народами и их королями, отчего оставил своим потомкам и могущественное государство, и бессмертное имя, ведь от него все турецкие императоры пишутся Оттоманами.

Литовцы воюют Пруссию и Лифляндию. В те же самые времена, как пишут Длугош, Кромер (кн. 11) и Меховский (кн. 4, гл. 5), Lituani cum reliquiis Prussorum assiduis excursionibus Crucigeros in Prussia et Liuonia affligebant etc. Литовцы с остатками язычников-пруссов своими постоянными вторжениями и набегами тревожили и донимали (dreczyli i trapili) орденских рыцарей в Пруссии и Лифляндии. Эти набеги и битвы литовцев с крестоносцами уже описаны выше по Хронике прусской, переложенной с латинского. Там можно найти и иные деяния Витеня, порядочно описанные, но Петр из Дусбурга пишет, что не хочет повторяться, либо уже изложил, если читал полностью.

Тогда же русские князья, видя внутренние битвы, набеги и раздирание польского королевства между чешским королем Вацлавом и изгнанником Владиславом Локетком, со всей силой своих войск вторглись в Сандомирскую землю подобно паводку быстрой реки, сметающему все, что попадется. И, учинив там великие беды, набрав людей, скота и другой добычи, вернулись в свои земли.

Глава четвертая

О разорении Добжиньской земли литовцами и поражении руссаков под Люблиным в 1301 году

Немцы отбили у литовцев награбленное. В 1301 году войско литовцев, которых насчитывалось шесть тысяч, разорило Добжиньскую землю. Поляки погнались за уходившими с добычей, но добычу, укрытую в лесах, отбить не смогли. То же литовское войско, побуждаемое желанием еще большей добычи, начало воевать Хелминскую (Chelmska) землю, но там на них ударили прусские орденские рыцари и разгромили их, семьдесят литвинов положив на месте, а других разогнав. Отбитых у них добжиньских мужчин и женщин освободили, и немало других пленников избавили [от неволи].

А в 1302 году, когда Вацлав, король чешский и польский, оставив в Польше чешских губернаторов, сам проживал в Чешской земле, паны и шляхта Малой Польши, Сандомирской и Краковской [земель] добровольно отправились на войну против руссаков, гневаясь (zajatrzone serca majac) на них за давний захват и удерживание Люблинской земли и Люблинского замка , а также за недавнее и свежее [в памяти] разорение и ограбление ими Сандомирской земли. Узнав об этом, руссаки тоже собрали большое войско из своих княжеств и призвали на помощь литовцев и татар. И, собравшись со всеми силами, заступили дорогу полякам, двигающимся к Люблину, построились там во всем своем множестве и дали им бой. Поляки имели гораздо меньшее войско, однако от битвы не уклонились. Сомкнувшись в один большой главный полк и сильные мужеством, усиленным всепобеждающей храбростью, стремительной поступью и смелой атакой в первой же схватке прорвали разбросанный и искривленный строй русских и татарских полков. А смешав [неприятельские] полки, легко их погромили, побили и разогнали бегущих порознь по люблинским полям.

Руссаки и литовцы с татарами поражены под Люблином. В то время это было великое поражение русских, литовцев и татар, а было бы еще большее, если бы расположенный поблизости Люблинский замок, в который они бежали, не предоставил им укрытие и защиту. Однако долго оборонять их замок они не могли, ибо были осаждены поляками так, что не смели высунуться на вылазку. В замке оказались запертыми множество людей, и, стесненные сильным голодом, они были вынуждены сдаться полякам и сдать замок.

Поляки отобрали Люблин у руссаков. Так через пятьдесят и семь лет ⁴⁴, в течение которых Люблинский замок был вырван у поляков руссаками при королях Даниле Романовиче Русском и Мендоге Рынгольтовиче Литовском, он был отбит и возвращен тогда Польше вместе со всей Люблинской землей.

Крестоносцы воевали Литву. Году же в 1304 граф Вернер из Хомбурга (z Honenbergu), Адольф из Виндхевеля (z Wentimelu) с родным братом, графский сын Дитрих Эльнер и много других шляхтичей и рыцарства из Рейнской [земли] с войсками прибыли в Пруссию на помощь орденским рыцарям против литовцев. Прусский же магистр Конрад [Зак], разделив свое войско надвое, той же зимой отправился в Литву, где [немцы] огнем и мечом повоевали Гартенскую или Гродненскую землю и вернулись в Пруссию с большой добычей из людей и других трофеев.

В результате измены немцы разрушили литовский замок Оукайм. Потом комтур Кенигсберга с еще большим войском подступил к литовскому замку Оукайм, где один литвин по имени Свиртил, исполняя тайное обещание, данное крестоносцам, открыл им [ворота] названного замка, в котором был бургграфом. Ворвавшись ночью в замок, [крестоносцы] без разбору побили и посекли всех, кто попадался: мужчин, белоголовых старцев и малых деток, а замок подожгли и обратили в пепел.

Распустив оттуда загоны по окрестным волостям и набрав много добычи и людей, увели их в Пруссию.

Добжиньский князь Казимир убит литовцами. В том же 1304 году, как пишет Меховский (кн. 3, гл. 6, стр. 200), литовцы, войско которых с великой смелостью в праздничный день вторглось в Ленчицкую землю, огнем и мечом опустошили все волости и, без сопротивления взяв и разграбив город Ленчицу, сожгли его. Отягощенных трофеями и возвращающихся в Литву [врагов] догнал добжиньский князь Казимир, родной брат Локетка, и сразился с ними в жаркой битве. А поскольку поляки на своем дворе храбрее, то одержали победу и, когда литовцы убегали, отняли всю добычу. Однако князь Казимир, который был в одном из полков и мужественно сражался, начал уставать. Исколотый и израненный множеством литовских стрел и копий, [он] расстался с прекрасной и столь мужественной душой и жизнью, как и другой его брат того же имени.

Итак, согласно Меховскому, у Владислава Локетка должны быть два брата Казимира: один князь Ленчицкий, а другой Добжиньский, и оба были убиты литовцами. Одного из них, князя Казимира Ленчицкого, убили в 1294 году у деревни Трояново, а другого, упомянутого князя Добжиньского, убили в 1304 году. Однако Кромер не упоминает этого второго ⁴⁵.

Первая серебряная монета и хозяйство в Польше. Году же в 1305, в июле месяце, Вацлав, король чешский и польский, отправив в Венгрию сына Вацлава, избранного частью венгерских панов венгерским королем, умер в Праге ⁴⁶. Этот Вацлав, будучи в 1300 году коронован на царства Чешское и Польское, первым делом как новинку принес в [свое] новое королевство Польшу чешский грош, серебряную монету, которая ныне идет по полтора польских гроша, а потом от него и другие польские короли начали под своим королевским клише (znakiem) чеканить монеты: гроши, полгрошики и четвертаки (kwartniki). До того времени при всякой торговле как поляки, так и русские, литовцы и мазуры привыкли рассчитываться (odprawowac) за свои покупки товарами: кусками рубленого золота и серебра, а также шкурками куньими, веверичьими или беличьими, лисьими и другого зверя, пока поляки от чехов, а литовцы от поляков не научились и монету использовать [в качестве] денег, и домашнее хозяйство получше вести.

Тот же Вацлав, король чешский, впервые окружил город Краков каменными [стенами].

Локетек добился королевской [власти]. А после его смерти краковские и сандомирские паны и шляхта Владиславу Локетку ласковее, чем прежде, отдали королевство Польское, с которого его трижды сгоняли. Фортуна начала ему [улыбаться], ибо благодаря симпатиям крестьянства и народа, [он] завладел всей Сандомирской землей, выбив отовсюду оборонявших ее чехов, а потом, когда краковские паны и шляхта, видя его счастье, немедленно передали [ему] другие крепости в Краковской земле, в конце концов сам взял Краковский замок у сдавшихся чехов.

Чешский король убит спящим. На другой год, когда чешский король Вацлав (III), сын короля чешского и польского Вацлава (II), отправился в Польшу, желая завладеть польским королевством как отцовским [наследством], во время отдыха в первом же моравском городе Оломоуце он был убит спящим неведомо кем ⁴⁷. И с того 1306 года Чехия осталась без [чешских] наследников, [и там] начали править иностранные короли и господа – вплоть до нынешнего времени.

А Владислав Локетек, в третий раз избранный польским королем, желая отомстить за прежние свои кривды Генриху, князю Глоговскому, огнем и мечом повоевал всю Силезию.

А прусские орденские рыцари в то время завоевывали у польских князей поморские земли и в результате предательства (przez zdradliwe praktiki) оторвали от польского королевства все Поморье, а потом и Куявию.

Глава пятая

О разорении литовцами Калишской земли и частых наездах между ними и крестоносцами в 1306 году

О чем Длугош, Меховский (кн. 4, гл. 3, стр. 12, 14, 215 и т.д.), Ваповский и Кромер (кн. 11 и т.д.)

Audientes Litvani etc. В 1305 году литовцы, прослышав про неурядицы и внутренние войны в королевстве польском, собрались с рыцарством своего князя Витеня и, двинувшись через леса и не обычными дорогами, а своими простыми казацкими дорогами, через Мазовию прошли до Великой Польши.

Литовцы воюют Великую Польшу и Калиш. И здесь города Калиш и Ставишин и все окрестности разграбили, стариков и недорослых деток посекли, дворы и вотчины (wlosci) все пожгли. И с большой добычей и с несколькими тысячами пленных поляков без всякого отпора убежали в Литву и перегнали туда в целости весь полон, вероятно, с позволения мазуров, через край которых [свободно] ходили и там и сям.

Прусское орденское войско захватило Гродненский замок. В то же время Генрих фон Плоцке, родом саксонец, вновь избранный прусским маршалом, а не магистром (как пишет Меховский), послал орденское войско на Литву ⁴⁸. Эти воины, приблизившись к замку Гартин, расположенному на Немане, и в ненастный день найдя ворота открытыми, захватили замок, [одних] литовцев посекли, других повязали и, обобрав замок, с большой добычей вернулись в Пруссию. Однако Петр Дусбург, как это выше найдешь в его хронике, не пишет, что немцы в то время захватили замок Гарту, а только зажгли посад, который в те годы был большим. Что говорит и сам Меховский eodem folio, свидетельствуя сам против себя: Commendator autem de Coniksberg castrum Gartin non fuisse locatum moleste ferens, etc. Он же говорит, что комтур Кёнигсберга, сожалея и досадуя, что это немецкое войско не завладело замком Гартин или Гродно, с этим же войском сам сразу же вернулся к Гарте второй раз. Но когда литовцы первыми обнаружили его и сами напали, [комтур] вернулся в Пруссию, учинив в Литве новые грабежи. А ты, читатель, если захочешь, вернись к хронике Дусбурга и там достовернее найдешь об этих гродненских стычках у того же Дусбурга, который писал о том, что [происходило] при его жизни.

Немцы воюют Литву. Потом, когда многочисленные рыцари-пилигримы из Германской империи и из других христианских земель по земле и по морю прибыли в Пруссию на священную войну против Литвы, орденские братья, усиленные их мощью, сразу же начали новую войну против Литвы. Разорив и обобрав Каршувский повят, они вернулись в Пруссию с большой добычей.

В том же году костел в Краковском замке, крытый оловянной кровлей (blacha), и сам весь замок с башнями, который в то время был еще едва ли не полностью деревянным, сгорел восьмого мая.

Литва воюет Польшу. Потом, в 1307 году, в день святого Галла (16 октября) литовцы внезапно вторглись в Серадзские и Калишские земли, все окрестные волости повоевали огнем и мечом и, учинив неслыханные беды и набрав много трофеев, поспешно двинулись в Литву.

Немцы воюют Литву. В том же году, когда на помощь орденским рыцарям в Пруссию со своими людьми и рыцарством прибыл Генрих, князь Баварский, прусский магистр Теодорих фон Альтенбург отправился вместе с ним в Литву с большим войском, [состоящим из] своих и имперских рыцарей ⁴⁹.

Немцы осаждают Велюону. Потом осадили замок Велюна или Велюона и, когда несколько штурмов были отбиты, прусский магистр прямо перед замком Велюона построил два других замка, один из которых назвал Фридбург, то есть Спокойная гора, а другой Байер[бург], то есть Баварский, в честь баварского князя Генриха. [Магистр] оставил в этих замках все огнестрельное (strzelbe) оружие и иное военное снаряжение, усилил оба замка немецкими гарнизонами, снабдил их продовольствием и приказал осаждать Велюону, пока литовцы на сдадутся. А сам потом с князем Баварским и добычей двинулся в Пруссию через Жмудскую землю.

Тут в хронике Меховского ошибся либо его писарь, либо печатник, положив годом осады Велюоны 1307, а собирался положить 1327, но ошибочно поставил цифру 0 вместо 2.

Правильный порядок некоторых прусских магистров ⁵⁰. Дело в том, что упомянутый Теодорих (или, возможно, Дитрих, как в прусских хрониках), граф фон Альтенбург, в то время еще не был прусским магистром. Магистром в то время был Зигфрид Фейхтванген, избранный в том же 1307 году, в правление императора Альбрехта, герцога Австрийского (Rakuskiego), и папы Климента, который был пятым на престоле [Святого] Петра после Целестина ⁵¹. А после того Зигфрида в 1309 году прусским магистром был избран Карл Тревир (Трир), который у польского короля Владислава Локетка непорядочно (nieprzystojna) отнял войной Поморскую и часть Куявской земли, оторвав от польской короны княжества Михаловское и Добжиньское. Калишскую, Серадзскую, Ленчицкую [земли] и всю Великую Польшу, а также Мазовию с помощью того Винцентия из поморян ⁵² порушили и испепелили, так что потом бедняга Локетек даже породнился с литовцами, лишь бы отнять у крестоносцев [эти земли], как о том пространно свидетельствуют Длугош, сам Меховский (кн. 4, гл. 11,12), Кромер (кн. 11) и т. д.

Потом этот Каролус Тревир, едучи из Рима, куда был вызван папой, умер в Вене (Wiedniu) в 1322 году ⁵³. О чем [пишут] прусские хроники и Меховский (кн. 4, гл. 15, стр. 220), сам свидетельствуя против себя. На его место магистром был избран Вернер фон Орселн или Урселнсис (Urselnsis), который потом был убит в Мальборке братом ордена Иоанном Гиндорфом. О чем прусские хроники и Меховский в той же книге (гл. 16, стр. 222) и также вопреки себе. После него на магистерство избрали Людера или Людольфа, князя Брауншвейгского или Тулишурженского (Tuliszurzenskie) (?) при императоре Людвиге 33 ⁵⁴ и папе Иоанне 22 в 1325 году. Сразу потом на магистерский престол в 1329 году был избран Теодорих или Тидрик, граф Альтенбургский, которому было 80 лет ⁵⁵. Меховский о нем пишет, вероятно, по ошибке своего писаря, переписывавшего обычную тетрадь (как и мне хлопец делает), либо из-за небрежности типографа и недосмотра корректора, что в 1307 году [он] осаждал в Литве Велюону вместе с Генрихом Баварским и якобы построил под Велюоной два замка, Фридбург и Байер[бург], которые тут же осадил Гедимин (Supremus Dux Lituaniae imminens periculum depulsurus – это слова Меховского), в том же 1307 году застреленный крестоносцем горящей стрелой (strzala ognista) и там же на поле испустивший дух ⁵⁶.

Но если бы Гедимин был убит в том году, как пишет Меховский, тогда его хроника сама себе противоречит, ибо Гедимин должен был бы и после смерти воевать собственной своей персоной, восставшей из мертвых. Но Гедимин не был петровинцем (Piotrowinem) ⁵⁷, ибо в другом месте (кн. 4, гл. 10, стр. 209) тот же Меховский пишет, и с этим согласны все хроники:

Wladislaus Rex Poloniae, qui toto illo tempore, id est anno 1329, exercitum cum magna diligentia comparabant, cum suis gentibus, cum auxilio Hungarorum, a Carolo rege Hugariare misso, cui Wilhelmus Dux Austriae paeerat. Cum exercitu Lituanorum et Samogitaram, cui Princeps Gediminus personaliter praeerat, etc.

Владислав, прозванный Локетек, король Польский, в течение всего этого времени, то есть 1329 года, с великим усердием собирал против крестоносцев войско из своих людей и из венгров, присланных в помощь венгерским королем Карлом, предводителем которых был Вильгельм, князь австрийский (Rakuskie), [а также] из войск литовских и жмудских, которые возглавлял князь Гедимин собственной персоной (говорят, personaliter, то есть командовал он сам, а не назначенный им гетман). Итак, все они вошли в Хелминскую землю, разорили и пожгли все волости, что попались им по дороге, и прочее, а потом дошли аж до реки Дрвенцы и т.д. И так с помощью Гедимина с литовцами и жмудинами и венгров Владислав Локетек вынудил крестоносцев просить мира, который те потом не соблюдали, как о том пространнее свидетельствуют хроники польские и прусские.

Вот поэтому пришлось потрудиться и найти убедительные доводы, чтобы ты, милый читатель, при чтении Меховского знал, что произошло следующее: его печатник или писарь ошибся, а потом этого не заметил и всей его хроники не редактировал (konkordowal) и не привлекал [сочинения] других историков для выяснения исторической правды. И тогда литовская история перемешалась бы и могла спутаться в большой клубок, где все шиворот-навыворот. Витень мог оказаться после Гедимина, а потом после Витеня [опять] же Гедимин, будто бы воскрешенный из мертвых наподобие петровинца, вопреки всем литовским и русским летописцам и вопреки другим историкам и хронистам, а в конце концов и сам Меховский запутался, как в запутанном лабиринте. Так что знай, милый читатель, что согласно истинному ходу литовской истории Гедимин, великий князь Литовский, был избран на великое княжение Литовское после [своего] отца Витеня в 1316 году, а убит под Фридбургом в 1328 году, а не в 1307 году, как в хронике Меховского, где издатель (drukarz) ошибся на двадцать и три года. Поэтому, когда я читал у Меховского это место: Gediminus autem supremus dux Lituaniae imminens periculum depulsurus nova castra (id est Fridburg et Bejer) forti exercitu circumdedit, и на другой странице: Magister vero Prussiae Teodricus eodem anno, где из-за типографской ошибки у Меховского разумелось 1308, а должно быть 1328. А когда потом написал sequenti autem anno, что ошибочно подразумевает 1309, но по ходу истории и в согласии сo всеми хрониками прусских магистров должно быть 1329: Olgerd Lituanorum Dux necem Gedimini patris sui, et patriae vastationem ulturus in forti exercitu Prussiam ingressus, eam caedibus et ignibus vastavit etc. Также потом: Quem Henricus Prussiae Marsalcus 14 Augusti etc. consecutus, и вплоть до конца этой сентенции, captivosque et pecora relinquere coacti (Lituani silicet) sunt. Итак, из всего этого [следует], что ошибка в годах принадлежит не Меховскому, историку славному и достойному, а его типографу или писарю, а [исправлена] благодаря нам, ибо по милости Божьей мы приблизились к первоначальному порядку [событий] в этом месте при согласовании (z konkordowania) [известий] дюжины польских, прусских и лифляндских хроник и летописцев русских и литовских, а потом уже [согласовывались] с Длугошем, Кромером, Ваповским, Петром из Дусбурга и с другими историками. Сам Меховский (только его надо читать полностью и внимательно) потом тоже возвращается к надлежащему порядку лет в [своем] историческом повествовании. Поэтому, отбросив этот уже развязанный узел, приступим к прежнему порядку нашей истории.

В хронике Петра из Дусбурга, пересказанной нами, найдешь о иных стычках литовцев и жмудинов с крестоносцами в вышеописанных годах 1306, 1307, 1308 и 1309 и т.д.

Также в старых Летописцах Русских, которых у меня несколько экземпляров, [сказано], что в 1307 году литовцы взяли Полоцк, но у кого и как, не пишут.

Жестокости прусских крестоносцев в захваченном Гданьске. А в 1310 году в день святого Доминика (6 августа) прусские крестоносцы изменой захватили у Владислава Локетка Гданьск, когда на ярмарочные торжества съехалось больше всего [народу]. И там людей посекли, насилием набрали добра, обобрав горожан, купцов и других гостей, прибывших [на ярмарку] и, хуже язычников учинив неимоверные жестокости, заняли своими рыцарями город и гданьский замок (хотя поляки его долго и мужественно защищали). И, как пишет Кромер, ни в одном замке или крепости, даже если они были захвачены какими-нибудь язычниками, не проливалось так много польской крови, как тогда при захвате Гданьска польскими данниками, благочестиво носящими крест [на плащах] ⁵⁸. Потом [немцы] захватили у поляков города и замки Тчев или Диршау, Хойнице, Нове и Свеце, а в конце концов завладели и всей Поморской землей.

В то время, когда прусские крестоносцы столь своевольно бесчинствровали в Польше, лифляндские крестоносцы со своим магистром злодейски отняли город Ригу и и все земли у архиепископа, своего основателя и благодетеля, предками которого они и были [учреждены] в Лифляндии для умножения христианской веры семь[десят] четыре или [семьдесят] пять лет [тому назад] ⁵⁹. В то время и потом упомянутые братья [Тевтонского] ордена как в Пруссии и Литве, так и в Лифляндии постоянно творили еще большие насилия и жестокости.

Из этого следует, что [они] более заботились об уничтожении, чем о распространении (o wygladzenie niz o rozmnozenie) христианской веры среди язычников, хотя литовцы и жмудины и до этого сами всегда разбойничали и, око за око, на войну отвечали войной, на насилие насилием.

Паводки и жестокий голод. В том же году (1310) в последний день января месяца было затмение солнца, а потом из-за непогоды, частых дождей и бурных наводнений в Польше, в Пруссии, в Литве, в Валахии, в Германии и в Чехии царствовал великий голод, какого никто не помнит и от предков не слыхивал.

Глава шестая

О разорении Прусской земли литовским князем Витенем и о поражении его за кощунство над святыней Тела Господня в 1311 году

О чем Петр Дусбург, хроники Прусские, Меховский (кн. 4, гл. 13, стр. 215), Ваповский и т.д.

Витенес или Вицень, которого Петр Дусбург зовет королем, видя, что в то время прусские крестоносцы с поляками, а лифляндские с рижанами и со своим архиепископом ведут великие смуты, собрался со всеми своими войсками и вторгся в Прусскую землю. Большую часть этих волостей во время масленицы 1311 года [он] железом и огнем обратил в пепел и почти в ничто, а потом с большой добычей и пятьюстами немецкими пленниками возвратился в Литву и принес жертвы своим богам. А тем временем комтур Кёнигсберга ⁶⁰ с одним полком и пять других комтуров с другим войском, разными дорогами яростно (zapalczywie) вторгнувшись в Литву, разоряли все волости, а людей, которые им попадались, хватали, вязали, секли и били, устрашив самого Витеня, великого князя Литовского, в то время веселящегося и пестующего (hodujacego) своих богов. Потом [орденские рыцари] вернулись в Пруссию с многочисленными пленниками.

Литва разоряет Пруссию. Желая отомстить за это разорение и опустошение своих литовских земель, великий князь Витень, немедленно выбрав из прочего своего рыцарства четыре тысячи казаков, отборных мужей, в канун Пальмового воскресенья (3 апреля 1311 года) вторгся в Пруссию. И всю Прусскую землю вплоть до Браунсберга ⁶¹разорил, повоевал и опустошил, выжег церкви, разграбив из них сокровища, драгоценности и священные сосуды; святыню Тела Господня, с поруганием опрокинув на землю, оплевал и ногами потоптал ⁶².

Богохульство Витеня. Потом, когда гнал великое множество пленников в Литву, на границах расположился лагерем в одном лесу, намереваясь поделить пленных и раздать их своим рыцарям. И перед паннами и девушками (которых среди пленников было тысяча четыреста ⁶³, не считая мужчин и остальных женщин) он собственной рукой выхватил из монстранции ⁶⁴ принесенную из церкви в прусских землях святыню (Sacrament) Тела Господня и швырнул ее на землю, плюя, топча ногами и спрашивая: «Где же их Бог, который ни этому не может противиться, ни своим хвалебникам помочь?».

Однако Господь Бог недолго терпел это богохульство, ибо уже на рассвете следующего дня, который был вторником шестого апреля, наместник прусского магистра (а не магистр, как другие пишут) Генрих фон Плоцке, собрав сильное войско других немецких народов, [старшими] над которыми были восемьдесят орденских братьев и вышестоящих комтуров, ударил на войско Витеня. Этого Генриха фон Плоцке Петр Дусбург называет великим комтуром.

Литовцы терпят поражение от немцев. [Случилось это] на первом же привале (kocisku), о чем читай выше (а это урочище, читатель, Дусбург именует Войплок). И хотя литовцы при своем князе довольно храбро оборонялись, но потом не смогли устоять против орденской мощи. Очень много их полегло на поле боя, а каждого из пойманных немцы либо повесили, либо утопили в озерах и в реках; так что из четырех тысяч литовцев мало кто уцелел и убежал, [разве что] сам великий князь Витень с двумя своими слугами, да и то раненный в голову. И в память о столь славной победе крестоносцы, возвратившись домой, построили в Торуни каменный женский монастырь и передали монашкам ⁶⁵. Длугош и Меховский (гл. 13, стр. 216).

Потом комтур Бранденбурга второй раз отправился [в поход] против Литвы и, разорив Пограуденский (Pogrodenski) повят, спешным маршем возвратился в Пруссию.

Немцы разоряют Литву. В третий раз поход против Литвы, учинил прусский магистр Генрих фон Плоцке с немецким войском в году 1311. Второго июля он вторгся в Литовскую землю и огнем и мечом повоевал Сальсемлинский повят (Шальчининкай). Там же он захватил три литовских замка и, обобрав их, спалил. И побил много литовского рыцарства, а семьдесят их бояр, захваченных в плен, увел в неволю.

Потом на следующий 1312 год, когда Генрих фон Плоцке оставил должность [прусского] магистра (которую орден якобы [снова] учредил в междуцарствие (interregnum) после магистра Зигфрида ⁶⁶), прусским магистром был избран Генрих либо Карл Тревир. Тот захотел на новой должности сразу показать свою удаль и отправил в Литву двух комтуров с войском в вичанках (wicinach) ⁶⁷ и в ладьях по реке Неман к замку Мержист. Меховский пишет: замок Мержист, но похоже, что здесь должно быть Мереж, где раньше уже был замок ⁶⁸. Старшим гетманом над этой водной армадой был комтур Рагнеты Вернер ⁶⁹; сам же магистр Карл с другим, еще большим, войском двигался по суше до жмудского замка Бисены. Однако и магистр, и комтур Вернер с водной армадой (armata) мало чего добились, разве что захватили немного пленников. Об этом, читатель, подробнее найдешь у Дусбурга, где в начале даны заголовки: Водная битва и т.д. ⁷⁰.

Немцы воюют Жмудь. Потом великий маршал Генрих Плоцке в пятый раз отправился в Литву с большим и сильным немецким войском, которое терпело неслыханные беды и потери; однако когда не смог взять замок Бисену, который отчаянно (przewaznie) и упорно обороняли жмудины и литовцы, снял осаду и отступил.

Немцев в Литве одолел голод. Потом, разделив войско натрое, [великий маршал] распустил загоны по трем повятам: Медникскому, Кривиченскому и Тривиченскому ⁷¹, где они не могли достать никакого пропитания (ибо перед их приходом литовцы все спрятали). И начался в немецком войске великий и страшный голод, так что пока более ста миль ⁷² тянулись из Литвы обратно в Пруссию, множество их, терзаемое невыносимым голодом и разными нуждами, поиздыхало (pozdychalo) по дороге. И сдается мне, что в то время крестоносцы осаждали Литовские Медники, расположенные в 4 милях за Вильно, поскольку Меховский пишет: Per centum et amplius miliarium spatium, сто и еще несколько миль; ибо от наших Жмудских Медник до Пруссии только 12 миль или, может быть, 15, что зависит от [положения] границ.