Текст книги "Хроника польская, литовская, жмудская и всей Руси (ЛП)"

Автор книги: Мацей Стрыйковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 55 страниц)

При этом-то Оттоне, сообщает Ламберт, Русции (Rusciow) и были обращены в христианскую веру магдебургским архиепископом Адальбертом. Но вернее то, о чем свидетельствуют Зонара и другие греческие историки и все русские хроники, что сначала Ольга, а потом ее внук Владимир окрестились и приняли христианскую веру по греческому обряду в Константинополе. Когда руссаки, поляки и венгры обратились к Христу. [Это они] основательно (gruntownie) привели все Русские земли к познанию истинного Бога и его единородного сына Иисуса Христа, возродив их с помощью святого креста в году от Христа 980, а наши поляки в 965, при князе Мечиславе (Мешко) Земомысловиче. Все венгры тоже единодушно крестились в 990, хотя их князь Гейза (Gejiza), сын святого Стефана ²²², принял крест в 980 году, тогда же, когда и Владимир. Когда приняли крест чехи. А чехи в году от Господа Христа 895 при князе Борживое (Boriwoja), первом христианине, однако простой народ основательно принял веру только к 929 году ²²³.

И здесь, милый читатель, нам придется немного прервать рассказ и порядок деяний Владимира, ибо не мешает тебе узнать и о том, какими непристойными идолопоклонствами дьявол когда-то обольщал наших предков Славян (Slawaki), Руссаков, Чехов, Поляков и Литовцев, чьи языческие обряды, собранные нами с великими трудностями, доказательно рассмотренные и глубоко исследованные, ты увидишь как в зеркале и как бы [собственными глазами] поглядишь на тот стародавний век своих предков.

Глава четвертая

О древних обрядах или, вернее, безумствах Русских, Польских, Жмудских, Литовских, Лифляндских и Прусских идолопоклонников и различиях между их фальшивыми богами.

Ясновельможному пану

пану Яну Кишке ²²⁴ из Цехановца,

старосте и генералу Жмудской земли,

подчашему в Великом княжестве Литовском и прочее.

Во всем обширном круге земном сразу же после второго начала и размножения рода человеческого от патриарха Ноя и его сыновей после того великого и ужасного потопа и затопления всей земли возникла нечестивая вера во многих фальшивых богов, заведенная коварной изменой лживых дьяволов истинному Богу единому, вечному и всемогущему. Люди как бы изначально умерли из-за отнятых у них добродетелей: доблести, рыцарскими подвигами доказываемой, или выдумывания ремесел и приспособлений (nacinia), нужных для пропитания людей и другой работы.

Персидский король Митра признан богом, и в его лице (osobie) [персы] поклонялись солнцу, ибо Митра по-персидски солнце. Персы считали богом своего короля Митру и с ним солнце, которым приносили жертву, сжигая коня, ибо верили, что скорый бог требует резвой жертвы. Египтяне же поклонялись Исиде, которая оскопила сына Осириса (Opisa) ²²⁵, а также таким зверям, как крокодилы. Египетские жрецы воздвигали памятники (slupy) королю Осирису (Osiridowi) (который справедливо правил Египетским королевством и которого, как пишет Диодор Сицилийский, убил злой брат Тифон и рассек на двадцать шесть частей) и его сестре и жене Исиде. Аписа (Apissa), который впервые научил их пахать, они тоже считали богом и очень почитали в образе вола. Этим волам они поклонялись и воздавали им почести, как богам, а Александр Великий и другие короли приносили им жертвы. О чем читай у Юстина и у Квинта Курция в Деяниях Александра Великого ²²⁶; Исход, глава 8 и прочее.

Это идолопоклонство и различные церемонии и обряды ради прославления разнообразных богов придумали и учредили: у египтян Меркурий и король Менна ²²⁷; у критян (Cretencikom) Мелиссей (Melissus) ²²⁸, вскормивший Юпитера (Jowissa); у итальянских латинов (lacinnicom) Фавн, а до него Янус; у римлян Нума Помпилий; у греков Орфей и Кадм, сын Агенора, и так далее.

Кроме прочих злодеяний и прелюбодеяний [поклонники] идолов чтили и богов ада: Дита (Ditem) ²²⁹, Плутона, Цербера, были и другие.

Мавры же почитали как бога своего мудрого и воинственного короля Юбу (Jube) ²³⁰, африканцы Нептуна, македонцы Габира (Gabira) ²³¹, родийцы (Rodijczykowie) ²³² и масагеты Солнце, паннонцы (Paenowie) ²³³ Урана, латины Фавна (Paunusa), сабины Сабу ²³⁴, римляне Кастора и Поллукса, Юпитера, Фортуну, Марса, Ромула и Квирина ²³⁵ и т. п. Malae Fortunae ara in Exquiliis, Febri publicum phanum in palacio. (Алтарь неверной Фортуны на Эксквилинском холме, народный культ во дворце).

Флоралия. Кроме того, различным идолам понастроили храмов без числа, [затратив] огромные средства. Под конец и распутной (nierzadnej) женщине Флоре, которая продажной любовью cкопила огромные сокровища и отдала это имущество на народные нужды, построили храм, сделав из нее богиню. И раз в год в мае месяце устраивали ей праздник, называемый Флоралия, ради ее славы и вечной памяти открыто творя бесстыдные дела.

Афиняне же, которые в Греции славились познаниями в свободных науках, поклонялись Минерве. Другие греки, [жившие] на острове Самос ²³⁶, [поклонялись] Юноне; на Кипре Венере; в Дельфах Аполлону; на Лемносе (Lemnie) хромому Вулкану, хитроумному кузнецу всех богов, которым он делал оружие против гигантов, а Энею против Турна. На острове Наксос [почитали] Либера или Бахуса. De Bacho unde Liber dictus, читай Franciscum Philelphum in convivio, etc. (Франческо Филельфо ²³⁷ в Пире). На Крите [поклонялись] Юпитеру; армяне (Ormianie) Анаит (Anaitida) ²³⁸; вавилоняне и ассирийцы Белу ²³⁹ или Вельзевулу (Beelzebuba); фригийцы (Berecyntowie) богине Рее ²⁴⁰. И все иные бесчисленные страны необозримого (nieobeszlego) мира тоже имели своих разнообразных богов, ибо каждый сходил с ума по-своему, когда выдумывал себе бесовских идолов как из людей, так и из скотины и из [других] зверей. 30 000 языческих богов. Поэт Гесиод считает, что всех языческих богов (и то только греческих, египетских и итальянских, не считая наших сарматских из северных стран) числом было тридцать тысяч ²⁴¹. 300 Юпитеров. А святой доктор Тертуллиан насчитывает триста одних Юпитеров ²⁴². Эти Юпитеры прежде имели отца Сатурна, и уже от них, с точки зрения поэтов и их безумной языческой веры, а скорее, по понятиям развращенных людей, родились различные боги, что я сейчас опускаю, ибо христианам мало интересны (malo potrzebna) эти дела. Об этом также читай Ксенофана в Двусмысленностях (Xenophotem in aequivocis) ²⁴³.

Какие народы первыми приняли христианскую веру. Но потом ласка и доброта истинного Бога и Человека Иисуса Христа, как ослепительный факел, прогнала страшную тьму и столь непристойное идолопоклонство. [Ибо Иисус] во все стороны света разослал своих апостолов, проповедников, посвященных святым Духом в науку спасения, которые примером святой жизни и разными божественными чудесами привели род людской, столь сильно запутавшийся в почитании фальшивых дьяволов, от бреда к правде, от злобы к невинности, от пустой жизни к стремлению к свету, а в конце концов от несметного числа тех вымышленных и ложных богов и их мерзких обрядов к познанию истинного и вечного всемогущего Бога и к правдивому и светлому благочестию всеобщей веры. Поэтому греки, римляне, итальянцы, испанцы, египтяне ²⁴⁴ и другие восточные и западные страны первыми приняли чистоту и святость Евангелий, ибо уже в то время все эти идолы пали и их ложные понятия исчезли. Atque:

Ablata est pythii vox haud revocabilis ulli,

Temporibus longis etenim iam cessat Apollo,

Clavibus occlusis silet etc.

Голоса пифии больше не слышно,

Храм Аполлона давно опустел,

Молча закрытый на ключ.

Наши сарматы, поляки, руссаки, литва, пруссы унаследовали эти древние глупости, однако северные края дольше других народов придерживались этих пустых заблуждений из-за своей природной суровости и звериной жестокости. Поэтому пришедшим в те края апостолам и их посланцам было трудно с учением Евангелия. К тому же наши предки, будучи самым воинственным в те времена народом и проводя весь свой век в рыцарских делах, не вступали в диспуты относительно религии.

Сначала поляки, поморяне и мазуры имели следующих главных богов. Польский бог Юпитер или Есса. Юпитера (Jowisza), которого они звали Есса (Jessa), почитали за всемогущего и за творца всех дел. Плутон или Ниа. Бога ада Плутона, которого звали Ниа (Nia), почитали вечер[ним богом] и заранее просили у него после смерти лучшего места в пекле и дождей или усмирения непогоды. Храм Плутона в Гнезно. Как свидетельствует Длугош, в Гнезно ему был посвящен храм (kosciol). Маржана или Церера. И богине земли Церере, производительнице всякого урожая, которую они называли Маржана (Marzana) ²⁴⁵ в Гнезно на большие средства тоже построили храм, как пишет первый польский хронист, краковский епископ Винцентий Кадлубек. Там во славу ей жертвовали десятину всего зерна (zboza) после жатвы, прося обильного урожая в следующем году. Венера Цицилия. Богиню любви Венеру называли Цицилия (Zizilia), ей возносили молитвы о плоде и ожидали от нее всяческих телесных радостей. Диана Зевония. Диану, богиню охоты, на своем языке звали Зевония или Дзеванна (Ziewonia alba Dziewanna). Лель, Полель, Кастор, Поллукс. Почитали также римских божков Кастора и Поллукса, которых называли Лелем и Полелем (Lelusem i Polelusem). Еще и в наше время у мазур и поляков при беседах, когда себе подливают, хорошо слышно, как выкрикивают Lelum po Lelum. Леда. Поклонялись и матери Леля и Полеля Леде, которую бог Юпитер, не сумев овладеть ей иначе, согласно греческому мифу (basni), оплодотворил (plodna uczynil), превратившись в лебедя, и она понесла, отчего родились или вылупились (wylegli) Елена (из-за которой погибла Троя) и близнецы Кастор и Поллукс, потом причисленные к богам.

Польский праздник Купала 25 июня. На праздник этих своих богов было в обычае, что мужчины и женщины, старые и молодые, для танцев и других увеселений сходились в одно место, и эту встречу звали купала (kupala), обычно 25 дня мая месяца и 25 июня, что еще и до сего времени сохраняется на Руси и в Литве. Ибо вскоре после проводного (Przewodnej) воскресенья ²⁴⁶ и до святого Иоанна Крестителя (24 июня) женщины и девушки собираются для танцев; там, взявшись за руки, повторяют: Ладо, ладо и ладо моя! распевая в честь Леды или Ладоны ²⁴⁷, матери Кастора и Поллукса, хотя простые люди не ведают, откуда произошел этот обычай. Святые вечера на Руси. И эти дивные колыбельные (kolyski) о святом Петре, о святом вечере на Рождество Господне, все это тоже пошло от стародавних языческих суеверий, ибо я и в Турции собственными глазами сам на это насмотрелся в 1575 году, 20 декабря, когда и у нас великий пост (Srzodoposcie wielkie).

Бог Шумящий ветер. Бог Погода. Поляки также считали богом шумящий ветер, который называли Живе (Zywie), а также Погоду (Pogode), бога ясных и веселых дней, как слышал Меховский от своих предков.

Мазовецкий бог Похвист (Pochwist). Почитали и другой ветер, Похвист ²⁴⁸ (но Кромер считает Похвист непогодой), который, как пишет Меховский, мазуры еще и ныне называют Похвистом, ибо когда случался такой свистящий ветер, падали и преклоняли колени.

Перун, Стриб, Макошь, Хорс. Почитали и русских богов, то есть Перуна, Стрибога (Striba), Мокошь (Mokossa), Хорса и других, которым Владимир, сын Святослава от наложницы, приносил жертвы за убитых братьев, построил в Киеве очень много храмов и понаставил идолов по окрестным горам. Идол Перуна в Киеве. Идола Перуна (которого наиболее почитал), бога громов, туч и молний, он выставил особенно украшенным: само тело, будто высокий холм, было искусно вырезано из дерева, его голова из серебра, уши из золота, в руке же держал камень на манер пылающей молнии ²⁴⁹. Вечный огонь. И в честь его и во славу приставленные к нему жрецы жгли дубовый огонь, который зовется вечным, и если бы он погас по недосмотру сторожей, то таковых карали смертью. Этот [обычай] соблюдали также литва, жмудь и древние пруссы.

Перунов (Perunski) монастырь в Новгороде В[еликом]. Таким же образом изображение этого Перуна, с великим уважением почитавшееся за бога, было поставлено в Новгороде Великом на том месте, где в наше время находится христианский монастырь, названный Перунским ²⁵⁰. Потом, когда в году от сотворения мира (по русскому счету) 6497 (989), а от Христа 980, как о том писали выше, все руссаки при Владимире Святославиче приняли христианскую веру по греческому обряду, сразу этого идола обрушили с моста в реку Волхов, как свидетельствуют русские хроники и из них Герберштейн на стр. 74 in Commentariis rerum Moschoviticarum.

Каких богов имели чехи и болгары. Чехи же и болгары, наши братья славяне, поклонялись тем же богам, но имели и отдельных: Нерота и Радамаса (Nerota i Radamasa) ²⁵¹. Болгары, жившие меж большими скалами за Дунаем в [сторону] Фракии, первыми из славян приняли христианскую веру при римском папе Николае Третьем ²⁵² в 860 году от Христа, как я и сам слышал от их теологов, когда там два раза туда и сюда ездил, а точнее, ходил (ибо трудно лежать на возу из-за высоких, под небеса, скал). О том же как свидетельствуют Кромер (кн. 3) и Блондус. Потом, менее, чем через тридцать лет, во времена правления славянского князя Святополка (Swantopluga) ²⁵³ христианскую веру и лучшие обычаи от соседних греков и итальянцев приняли жившие по соседству Рагузы (Raczowie), Сербы, Боснийцы, Хорваты, Далматинцы и Иллирийцы.

Славянский князь Святополк. Об этом Святополке чешский хронист Вацлав (Wenceslaus) ²⁵⁴ пишет, что он в то время царствовал в Моравии, столицу имел в Велеграде (Wieligradzie) ²⁵⁵, и со своими моравцами первым крестился и узнал Христову веру.

Когда крестился чешский князь Борживой. А потом его стараниями стал христианином и чешский князь Борживой ²⁵⁶, и жену Людмилу и весь свой народ привел к той же истинной вере в 900 году от Христа. Императоры Михаил и Арнульф. Длугош же свидетельствует, что трое славянских князей, Ростислав, Святополк и Коцел ²⁵⁷, обряды христианской веры приняли от греков в 800 году от Христа, когда в восточной, то есть в Константинопольской, империи правил Михаил, а в западной Римской [империи правил] Арнульф ²⁵⁸, которого вши заели. Но Кромер при расчете времени предпочел следовать не Длугошу, а Блондусу и Сабеллику, как историкам более достоверным, лучше в этом разбиравшимся и бывшим в ладах с истиной.

Славянские епископы Кирилл и Мефодий. Но более всего для процветания и обучения новой вере этих новобращенных славянских народов потрудились святые епископы Кирилл и Мефодий, которые с папского позволения выяснили, что литургия или месса, как и отправление других церковных обрядов, славянам требуются на их родном языке. Omnis spiritus laudet Dominum! Пусть каждая душа славит Господа! Такой глас был слышен с небес, [как] свидетельствует история.

Когда поляки приняли крест и почему. Наши же поляки христианскую веру приняли после других славян в году от Господа Христа 965 вот по какой причине. В 921 году у польского князя Земомысла (Zemomislaw) Лешковича, правнука Пяста, родился слепой сын. А когда ему минуло семь лет, тогда князь Земомысл вызвал в Гнезно, где была его столица, всех членов совета и шляхту, чтобы этому ребенку остричь волосы, по языческому обычаю. Ибо у поляков, у мазур и у поморян был старинный обычай: детям в семь лет впервые волосы стричь и имя давать (так же, как ныне у христиан крещение, а у евреев и турок обрезание). А когда паны съехались к князю на эту церемонию, то проводили ее печально, да и сам князь Земомысл был озабочен не менее, ведь как был без потомства, так и остался, ибо сына, которого на старости лет едва дождался, видел слепым. Мечислав прозрел. И когда вместо веселья все были полны скорби, скорбящих вдруг посетила и развеселила нечаянная радость, ибо дитя прозрело без какой-либо помощи лекарей. [Эту весть,] что хорошо видит, сама мать княгиня без промедления с радостью принесла отцу перед пиром. Узнав об этом, гости обрадовались и с несказанным весельем, потрясенные этим дивным чудом, сразу поверили, что это было предначертание богов к добру для них и для всего государства (rzeczypospolitej) и желали счастливого правления князю, княгине и молодому наследнику. Поэтому тем охотнее, веселее и щедрее один за другим и каждый по отдельности [они] на радостях по обычаю пили за здоровье, устраивали турниры (gonitwy stroili), танцевали, кричали, благодарили богов, и т.п. А этому дитяти, по свидетельству Длугоша, дали имя Мечислав, как тому, который мечом добывает себе славу (расширяя [пределы] отчизны). Мешко. Потом этого Мечислава матушка и нянюшки от [чрезмерной] нежности и ласки, как это бывает, назвали Мешко. Хотя Винцентий Кадлубек пишет, что его прозвали Мешко от замешательства, которое возникло при его постригах, а потом при крещении имя переменили на Мечислав. Его отец Земомысл, отпраздновав и щедро одарив гостей, советников и местную шляхту, отпустил их и спрашивал у вещунов, что бы означала эта слепота при рождении и не скорое, аж через семь лет, прозрение его сына, и каких успехов тому ожидать в жизни. И те ответили, что Польша до этого времени пребывала во тьме, а в его правление будет освещена, что язычники поняли так, что ее границы широко раздвинутся. Поэтому это дитя по отцовскому приказу воспитывали, как будущего князя.

Мечислав, 15-й польский монарх. Потом, когда Земомысл Лешкович, правнук Пястов, умер, как считает Длугош, в 964 году от Христа и был похоронен в Гнезно по языческому обычаю, на его место по доброй воле всех сословий пятнадцатым польским монархом, считая от Лешека ²⁵⁹, был избран его сын Мечислав, от рождения бывший слепым.

Licentia sumus deteriores. (Вседозволенность вредна нам самим). Тот первую часть своей жизни был полон добродетелей, но как только повзрослел, стал своевольным и распутным, ибо по языческому обычаю взял себе семь жен, с которыми достаточно предавался разврату, но не мог обрести потомства, из-за чего часто корил себя за свое злополучное бесплодие. А некоторые из поляков уже приняли христианскую веру, занесенную к ним возвращавшимися домой странствующими купцами из Чехии и Моравии, из Силезии и из Олавы ²⁶⁰. Много было и христиан-чужеземцев: часть их несла службу при дворе польского князя, часть занималась купечеством, а часть были отшельниками, жившими в дальних пустынях и в глубине лесов, чтобы спокойно славить Христа. И они, проповедуя истинную христианскую веру и давая советы князю Мечиславу, начали ему обещать счастливый успех во всем и размножение потомства при одном [условии]: искренне принять эту святую веру. Оставил тогда Мечислав своих первых семь жен, с которыми долго жил по языческому обычаю, и сразу же послал сватов к чешскому князю Болеславу (который в церкви на молитве предательски убил своего брата Вацлава, причисленного к святым), чтобы тот отдал ему в жены свою сестру Дубравку, в чем Болеслав ему не отказал. Убит святой Вацлав ²⁶¹. И поставив условием брака принятие христианской веры, вскоре послал ему свою сестру Дубравку с блестящим кортежем в Гнезно, где в тот же день сам князь Мешко или Мечислав со всеми польскими панами перед лицом своей невесты Дубравки и перед чешскими панами принял христианскую веру и окрестился в году от Господа Христа 965. Мечислав, князь польский, крестился ради жены.

Меховский пишет, что его имя Мешко при крещении было изменено на Мечислав. Там же [он] сразу заключил священный брачный союз с княжной Дубравкой, а потом и свадьбу с великой и воистину королевской щедростью, [длившуюся] много дней. Исполнив все это, он знатно одарил и отправил домой чешских панов, сопровождавших Дубравку. И по наущению жены Дубравки и благодаря ее усиленным стараниям направил все свои силы на утверждение и распространение веры Христовой в государстве Польском.

Два архиепископа в Польше: гнезненский и краковский. И сразу же поставил в разных местах девять церквей из тесаного камня и обеспечил их доходами, а также разнообразными пожалованиями, которые разделил на две престольные диоцезии. И поставил в Польше двух архиепископов: гнезненского и краковского. Епископства в Польше. [Он] основал также и другие церкви и епископства: познанское; смогоровское, которое прозвали бычинским, а потом вратиславским (вроцлавским); крушвицкое, которое со временем перенесено во Владиславию ²⁶² как куявское; плоцкое в Мазовии, хелминское в Пруссии, любушское в Силезии и каменское. И приписал им и наделил их на вечные времена десятиной со всякого урожая как со своих полей, так и [с полей] шляхты и крестьян. При учреждении всего этого присутствовал папский легат, кардинал Эгидий ²⁶³, епископ тускуланский. Архиепископами и епископами, канониками и приходскими священниками с щедрыми жалованьями сначала были поставлены итальянцы, французы и немцы, потому что поляки по своей языческой простоте не умели исполнять эти обряды.

Кто были первые архиепископы Гнезненский и Краковский. Первым гнезненским архиепископом был Вилибальд (Wilibalmus); другим, краковским, архиепископом был Прохор (Prechorias); первым познанским епископом был Иордан; вроцлавским (wratislawski) Готфрид; крушвицким или владиславским был Луцид; плоцким был Ангелот; хелминским Октавиан; каменским Юлиан; любушским Яцинт (Якцинт). Всемерными и усиленными стараниями этих епископов христианская вера в Польше стала очень умножаться, особенно когда людей привлекали к ней многие подарки князя, который для этого святого дела объезжал все свое государство. Другие же к принятию святого крещения были принуждаемы угрозами. Потом идолы этих языческих божков в местечках и по деревням были разбиты, сломаны и сожжены, а эти их постыдные языческие обряды искоренены воеводами, старостами, войтами и другими начальниками.

И так в обширном государстве польских княжеств много их было крещено или возродилось из воды и приобщения к Духу святому. А польский люд был очень простой, грубый и упорный, из-за чего князь Мечислав гласно присудил и приказал везде объявить по городам и весям, чтобы каждый отдельный [его] подданный, как шляхта, так и всякого сословия люди под страхом смерти и лишения имущества в седьмой день марта месяца все крестились и так через крещение набожно приняли святую христианскую веру, а [языческих] идолов всех поломали. А Длугош и Меховский пишут, что и при их жизни отмечали память свержения этих идолов в тот день, когда это произошло, и этот [обычай] и ныне сохраняется в Великой Польше и в Силезии. Дети, например, в Средопостную неделю ²⁶⁴, сделав себе идола: женщину вроде Зевонии или Маржаны ²⁶⁵, то есть богини охоты Дианы, которой прежде поклонялись, и воткнув [ее] на длинную палку, носят или возят на возке, и жалостно поют, и воспевают [ее] один за другим. А потом сбрасывают с моста в лужу или в реку, и опрометью (wskok) разбегаются по домам, как бы [убегая] от идолов к истинной вере в Иисуса Христа.

Польский обычай извлекать мечи при [чтении] Евангелия. Очистив свою Польшу от этих постыдных языческих обычаев, князь Мечислав в знак твердого и пламенного желания защищать христианскую веру установил, чтобы каждый шляхтич, когда священник начинает [читать] Евангелие, на месте: Initium sancti Evangelii, etc. (Начинается святое Евангелие, и т.д.), до половины извлекал меч из ножен и прятал (chowali) его, когда хор запевал: Gloria tibi Domine! (Слава тебе, Господи!), как бы являя свое пламенное желание защищать Евангелие и вновь принятую веру. И этот обычай долго держался в Польше ²⁶⁶.

Болеслав Храбрый, первый король Польский. От той чешки Дубравки благословением Божьим у князя Мечислава в 967 году родился сын Болеслав, который потом из-за отважных дел прозван был русаками Храбрым ²⁶⁷. [Он был] первым польским королем, коронованным в 999 году ²⁶⁸ императором Оттоном, как об этом свидетельствуют польские хроники, Винцентий Кадлубек, Длугош, Меховский, Ваповский, Кромер, Бельский, Герборд и наши стишки (wirszyki) в соответствующем месте. Но здесь мы это опускаем, так как перед этим речь шла только о старинных языческих обрядах, а также о принятии веры христианской, которая в Польше и Мазовии процветает с 965 года.

Начало языческой веры в Пруссии и Литве. Литовцы же и древние пруссы, жмудины, курляндцы, латыши, ятвяги, происходившие из одного народа, как мы это достаточно пространно убедительными (pevnimi) доводами доказали выше, придерживались и одинаковых обычаев, как гражданских, так и военных, и одних и тех же церемоний поклонения их языческим богам или идолопоклоннических обрядов. Эта идолопоклонническая вера (nabozenstwo) в Пруссии и в Литве впервые началась так. К[нязья] Брутен и Вейдевут. Когда в 503 году от спасительного рождения господа Христа над древними пруссами, побратимами литовскими, царствовал упомянутый король или князь Брутен (от которого, как считают некоторые, и была названа Прусская земля ²⁶⁹), он, будучи уже в преклонных летах, задумал уйти на покой, а королевство оставил брату Вейдевуту, который был из литовского или из аланского (Alanskiego) рода, как пишет Эразм Стелла ²⁷⁰, хотя и немного иначе, как я уже подробнее рассказывал из него прежде. Брутен, верховный жрец и языческий епископ. Этот Брутен был потом избран верховным жрецом и епископом, [исполнявшим] обряды или церемонии для языческих богов. Кирие Кириейто (Kirie Kiriejto). И, сменив ему имя согласно этому назначению, назвали его Кирие Кириейто (на греческом языке страны Вифинии (Bitiniej), откуда были изгнаны и пришли в ту страну эти пруссы с князем Брусом, как думает, хотя и неправильно, Меховский в книге 2, глава 8). Потом с течением времени простые люди стали называть этих верховных епископов Криве Кривейто (Kriwe Kriwejto), что означает: дорогой наш господин (bliski nasz pan). И этому Кириейто, верховному епископу своих идолов, под дубом, на удивление широко раскинувшим [свою крону], пруссы на большие средства построили храм. И там на первейшем месте, по правую руку, поставили идол, прозванный Перкунос (Perkunos) или Перун. И там же (где ныне город Хайлигенбайль ²⁷¹ или Священный Топор) эти язычники, древние пруссы, заложили на этом месте главный город, который назвали Романова или Ромнове от Рима, как бы говоря: новый Рим ²⁷². Там в жертву богу Перуну как пруссы, так и жмудь и литва днем и ночью жгли вечный огонь из дубовых дров (z debiny), и если бы огонь когда-либо угас по недосмотру приставов, что случалось редко, те карались смертью.Эти моления или восхваления вечного огня означают, что древние пруссы и литовцы переняли это от древних римлян, которые тоже, по установлению Нумы ²⁷³ с великим усердием жгли вечный огонь богине Весте. О чем читай Ливия (кн. 38), Флора (кн. 1, гл. 2), Овидия в Календаре (Fastis) и Стадия ²⁷⁴ в его комментариях к Флору. С левой же стороны стоял другой идол из меди, в виде извивающегося вдоль ужа (weza), которого они звали Патримпос (Patrimpos) ²⁷⁵, то есть родня богам (у латинян Dii Penates), которого почитали так, что каждый жмудин, литвин и прусак держал в доме ужа или змею (zmije), которую кормил молоком. Почитание змей тоже взяли у римлян, о чем во многих местах свидетельствуют Вергилий в Энеиде и Овидий в Метаморфозах. Доктор Палеолог, грек, показывал мне какого-то удивительного извивающегося змея из меди, которого, говорит, купил у крестьянина из Трок, выпаханного из земли, и утверждал, что это был древний литовский идол. В третьем углу стоял третий идол, называемый дьявольский Патело (Patelo) ²⁷⁶, в честь которого каждый хранил у себя в доме голову умершего человека. Четвертый их бог был Виршайтос (Wirschajtos) ²⁷⁷, которого тоже почитали с большим уважением, считали домашним богом и верили, что в его ведении было все движимое и недвижимое имущество, скот и любые доходы. Пятого идола звали Снейбрат (Snejbrato) ²⁷⁸, в чьем ведении были все воздушные (powietrzne) и домашние птицы: гуси, куры, утки, голуби, павы и прочие. Шестой бог назывался Гурк (Gurcho) ²⁷⁹, обладавший, как они верили, властью над всеми стихиями, хлебом и людской пищей. А тот прусский город Ромове, где были эти их идолы и этот епископ Кривейто, польский король Болеслав Храбрый сжег и разрушил в 1017 году, как это мы уже описывали выше из Длугоша и из Кромера (кн. 2), однако на том месте эти язычники и потом производили молебствия. Ныне этот город по-немецки зовется Хайлигенбайль, то есть Святой Топорик (Swieta Siekierka), потому что крестоносцы, выбив язычников пруссов, изрубили этих их идолов священными топорами ²⁸⁰.

Литовцы же и жмудины вскоре размножились в великий народ и выбрали себе особого епископа, которого они чтили так, как ныне у нас папу. И основали в Жмуди новый Рим над рекой Невежисом (Niewiaza), может быть, еще при Палемоне или Публиусе Либоне, и этот город они звали Ромове или Ромнове. А может быть, итальянцы, как об этом рассказывалось выше, приплыв в ту страну, заложили этот город Ромнове или Ромове в память Рима, своей отчизны. Петр из Дусбурга. Об этом и крестоносец Петр из Дусбурга, который для магистра Вернера фон Орселна написал хронику о литовских войнах с прусскими и лифляндскими крестоносцами при литовском князе Витене в 1326 году, когда еще не было книгопечатания, рассказывал так: Condiderant civitatem Romnove trahentem nomen suum a Roma. (Густо населенный город Ромове, ведущий свое название от Рима). Выше же попросту пишет о разрушении этого литовского Рима на старомодной (staroswiecka) латыни так: Eodem tempore Ludovicus de Libentelle Commendator Ragnetae cum suo exercitu multa bella gessit contra Letovinos. Navale bellummultiplex habuit, unum versus Austechiam Terram Regis Letoviae, in qua villam dictam Romove vel Romene, quae secundum ritus eorum sacra fuit, coimbussit, captivis omnibus occisis, ubi etiam frater Conradus Tuchefelt occubuit. Собственные слова Петра из Дусбурга. В 1295 году комтур Рагнеты Людвиг Либенцель ²⁸¹ со своим войском вел великие войны против Литвы. Заводил с ними различные битвы и на воде, а одну в Аукштайтской земле литовского короля (так его называли по старинным известиям), где сжег город Ромове или Ромоне, названный от Рима, который по их идолопоклонническим понятиям считался священным, хотя там и погиб благородный рыцарь ордена Конрад Тушефельт ²⁸².

Знич. Там же приносили жертвы своим богам и там же жгли вечный огонь, который они называли Знич (Znic) ²⁸³, вплоть до Ягелло, который обратил их к Христу, как о том будет ниже. Достоинство литовского языческого епископа. Этот Криве Кривейто или Кирие Кириейто, прусский и литовский языческий епископ, был столь почитаем, что (как пишет тот же Длугош) не только пруссы и литовцы, но и латыши и иные народы, Лотыгальские, Ятвяжские и Жмудь, был послушны его приказам. И столь же почитаем был не только он сам или кто-нибудь из его его кровных родичей, но также и самый незначительный его посланец, идущий из тех краев по его милости или с каким-либо от него знаком, принимался с великим почтением со стороны князей, шляхты и всего простого люда.