Текст книги "Хроника польская, литовская, жмудская и всей Руси (ЛП)"

Автор книги: Мацей Стрыйковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 55 страниц)

Французы или Галлы (Gallikowie) выдумали себе чудесное происхождение от Комера или Гомера и Галла (Gallusa) и от Скифов Сикамбров, а другие от молодого Приама и от Франка (Francussa), сына Гектора ²⁶, особенно их историки Гунибальд ²⁷, Григорий Турский, Регино (Rhegius), Сигеберт [из Жамблу] и другие, которых так похоже имитировал R. D. Mattias Clodinius Archie. Sam. in oratiuncula de Elect. Henrici. (Маттиас Клодиниус в краткой речи на избрание Генриха) ²⁸.

Испанцы считают своими основателями Иобела (Jobella) ²⁹ и Тубала, сына Иафета, другие [выводят себя] от Арамейцев (Arameow) Персов и от Геркулеса, Гиспала (Hispala), Романа, Касса, Горгоресса, Хабисса ³⁰ и т. п. О чем читай Иосифа [Иудейские] древности (кн. 4 и 5), Юстина (кн. 44), Плиния (кн. 19, гл. 2), Геллия (кн. 17, гл. 3) ³¹, Волатерана (кн. 2) и т. д.

Венгры, до сих пор славные рыцарской отвагой, выводят своих королей и князей от короля Аттилы, который писался бичом божьим и ужасом мира. Но они произошли не от Аттилы и не от реки и страны Угры (Huhri) в Московском государстве, откуда они действительно вышли (и ныне король Стефан, как истинный венгр, может добиваться от Московита [возвращения] своей отчизны Угрии (Juhariey), которую сам он считает Венгрией), и не из татарских полей между Перекопской (Piecihorska) ³² и Астраханской ордой, которые и ныне зовут Мадьярскими, и не от реки Гун (Hun), как их выводит Скалих ³³, а от Гуннора и Магера или Магора ³⁴, сыновей вавилонского [короля] Нимрода и Нина (Ninussa), первого ассирийского короля, от которых в генеалогии идет непрерывная преемственность, хотя, по правде, [местами] она и прерывается.

Силезцы. И не стоит удивляться иным могучим и великим народам, которые приписывают себе знаменитых основателей, ведь [так поступают] и силезцы, которые были, да и сейчас могли бы быть провинцией королевства Польского, ибо с самых начал своих, как размножились (sie rozmnozyli) от поляков, так к Польше и принадлежали, и все же Куреус ³⁵ смеет выводить их якобы из райских садов, вымышленных поэтами, ex Elisiis Campis (с Елисейских полей) и называет их Elisios, Ligios Luios a leonibus, Manimos etc. (Елисеянами, Лигой Чистых львов, Божественными тенями и т.п.). А города их, построенные, что каждому ясно, польскими князьями, и польскими именами названные, попросту сфальшивив (zfalszowanim), перекрестил по-иному, ибо Глогув назвал Лугидун (Lugidunum); Вратислав, то есть Славные Врата, он зовет Будоргом (Budorgim); Кожухов или Фрейштадт – Элевтерополим Элизиорум (Eleuteropolim Elisiorum); Горе – Гара; Брег – Бриг; Легнице, названный от лежания (размещения) польских войск на этих границах [для защиты] против немцев, перекрестил на Лигниц (Ligniciam a lignis); Жегань (Zegan) [названный] от клейма – Саган (Sagamum); Бытув – Бетания; Яворов [названный] от дерева явора на Яуриум; Свиднице и Свебож, города, названные от cвидания (swiedoby) – на Свибусиум, Свионибус и Свевис (Svibusium a Suonibus et Svevis), и устроил (zopakowal) все это с бесстыдной и явной фальсификацией.

Также и те народы, которые мы, заботясь о краткости, перечислять не будем, не прерываясь на [описание их] достоверной генеалогии от сыновей Ноя и их потомков, которую я в начале выписал достаточно [подробно] и с превеликими трудами, смеют и решаются выводить своих предков и основателей не только от людей, которых свет никогда не видывал (чтобы их история была сколько-нибудь сносной), но и от Гигантов или от великанов (obrzymow), а в конце концов и от вымышленных богов с небес.

А наши поляки, мазуры, литовцы, жмудь, руссаки и москва, хотя после смерти (niebozeta) и не летают по небесам, разыскивая своих предков-основателей, все же, будучи простыми и не обученными истории [людьми], придерживаются простых и правдивых генеалогий и ясных достоинств своей отчизны. Все они единодушно (даже если бы я хотел привести тысячу тысяч свидетельств) считают своими патриархами и основателями Леха или Палемона либо Публиуса Либона или Мосоха и Русса и четырех (?) братьев варягов Рюрика, Трувора, Синеуса, [этим] свидетельствуя, что [своих предков] люди выводят от людей, подобных себе, а не от богов и вымышленных великанов.

А что имя Палемон или Публий Либон известно многим историкам и поэтам, то это я уже достаточно доказательно вывел и показал, и верю, что этот мой труд при более подробном, серьезном (wielkim) и глубоком чтении [оценит] каждый мудрый, сведущий в истории и доброжелательный ум. Из сотни спрошенных [немногие] едва читали только третью эклогу Вергилия и тех, которые сами не ведают, что пишут, а чего не учили, не знают, поэтому скажем им простыми стихами:

Ryj swinio w gnoju a kalaj sie w blocie,

Nie twoj, lecz bacznych ludzi sad o zlocie.

Рыло свиное в грязи, а зад в навозе купается,

Но судить об этом не нам, а кому полагается.

А если кто-то захочет углубиться в историю, то ему это будет сделать легко, а мне давалось с большим трудом, так как [для вас] от меня есть ссылка (miejsca): libros, capitula, folia (книга, глава, страница), как указано в зерцале (zwierciedle) ³⁶.

Если же кому-то морское плавание Палемона или Либона из итальянских краев до Жмуди и Литвы покажется слишком далеким и неправдоподобным, то таковой подобен тому домоседу, которому, когда он влезет на вершину печки, кажется, будто бы забрался (pielgrzymowal) на Альпы, на Балканы или на Пиренейские горы (Pyreneos montes). И такого можно спросить:

Dic quibus in terris et eris mihi magnus Apollo

Treis pateat coeli spatium non amplius ulnas?

Скажи мне, великий Аполлон, в каких землях

Три охапки неба, и не более?

То есть неба он видел не более, чем на три локтя в колодце. Ибо если ему в диковину там, где удивляться нечему, тогда пускай удивляется [путешествиям] Ясона и аргонавтов из Греции по Понту Эвксинскому (per Pontum Euxinum) до Колхиды за золотым руном, а потом от Колхов или Истров до Адриатического моря, где построили Аквилею ³⁷; Дидоны или Элиссы из Тира до Африки, где заложила Карфаген ³⁸; плаваниям Энея и Антерона (Anteronowemu) ³⁹ из Трои до Италии, где заложили: [Эней] Альбу Юлию и Кайету ⁴⁰ (Albam Juliam et Caietam), а он (Антенор) Падую (Padwe); Тевкра после убиения брата Аякса на Кипр, а потом до испанских берегов и страны Галеции (Galeciej), [где этим] дальним плаванием удивительным образом основал греческие поселения ⁴¹. Юстин, кн. 44. Пусть удивляется тому, как Улисса, после разрушения Трои долго блуждавшего по различным морям, в конце концов прибило к берегу океана, называемого Атлантическим, где [тот] заложил город, от своего имени названный Улиссибон (Ulissibon), который ныне является столицей королевства Португальского ⁴². Пусть верит также и другим историкам, что Арамейцы (Aramei) из самой Персии, а Иберы (Iberowie) из Азии приплыли в Испанию, где основали народы Иберов (Hiberow) и Кельтиберов; как и Брут [приплыл] из Трои в Англию, а из Англии в Трою, и потом возвращался назад в Англию; что Генуэзцы, [следуя] с запада на восход солнца, доплыли до самой Таврики, где заложили Феодосию, которую мы ныне зовем Кафа, и Килию. Волатеран, кн. 4. Пусть также обратят внимание, как французы с князем Бренном (Brennonom), разграбив сначала Рим, потом, несмотря на столь большое расстояние по морю, разорили Македонию, Азию, Грецию и Фракию. Тит Ливий и Юстин, кн. 24 ⁴³. Как греческий народ Фокеяне (Phocensowie) из Азии приплыли на судах к устью Тибра, а потом через столь великие морские опасности в конце концов прибыли к французским берегам, где в устье реки Родана (Rhodanu) основали славный город Массилию. Фукидид и Юстин, кн. 43 ⁴⁴. Как Спартанцы или Парфении (Parteni), выехав из Лакедемона, осели в Италии, [основав там] Тарент ⁴⁵ и Брундизий; как и греки Этолийцы с Диомедом, этим прославленным под Троей рыцарем, товарищем Улисса, завладели Апулией ⁴⁶. Iustinus, lib. 3 de mutuis bellis Graecie. (Юстин, кн. 3. Извлечения о войнах в Греции). Как скифы, вышедши из страны Югры (Juhri) с князьями Кевой и Кадикой ⁴⁷, а потом с Аттилой, скорее всего, от Кавказских гор, прибыли в Паннонию, а потом повоевали итальянские, французские и другие земли. А Скалих ⁴⁸ между Венгерской и Хорватской землями помещает реку Хун (Hun), и от нее намерен выводить Хунгарию. Кимвры, Готы, Аланы, Гепиды, Болгары (Wolgarowie), Роксоланы, Вандалиты и т. п., тоже, двинувшись от пролива (ciasnosci) Черного моря, который мы зовем Боспором Киммерийским, от рек Танаиса и Волги и от Меотийского озера, прошли Паннонию, Немецкие, Итальянские, Французские и Испанские края, и, преодолев пролив Испанского моря, который зовем Кадис Геркулеса (Gades Herculis), почти укрепились в Африке, третьей части света, кроме тех, которые осели в Русских и в Литовских полях и на Скандинавских островах, где Швеция и Дания.

И вот таким образом эти народы, упомянутые выше и другие, перечислять которые было бы непомерным трудом, в долгих плаваниях по таким далеким и небезопасным пространствам Меотийского, Понта Эвксинского, Геллеспонтского, Эгейского, Икарийского (Ikariskiego) ⁴⁹, Адриатического, Сирийского, Ливийского (Libijskiego) ⁵⁰, Лигурийского (Ligustickiego) ⁵¹, Средиземного, Французского, Испанского морей и Аквитанского, Английского и Немецкого ⁵² морей Атлантического океана, со своими князьями и вождями через столь огромный мир занесли свои народы и поселения из далеких стран в [еще более] далекие и незнакомые края, одни в Италию, другие в Испанию, Францию, Англию и т. п. Ныне же мудрым коллегам ⁵³ кажется странным, что Итальянцы или Римляне с Палемоном или Либоном морем приплыли в Жмудь и Литву.

Если этот Палемон или Публий Либон спасался от внутренних невзгод и кровавых гражданских войн, которые в те времена жестоко тревожили Римское государство, то имел достойную причину, вынудившую его уйти в те северные края. А о тех свирепых и жестоких римских междоусобицах, в которых война полностью истребила многие знатных фамилии, читай Ливия и Флора, кн. 3, гл. 13 и 14 о мятеже Тиберия Гракха и гл. 15 о беспорядках Гая Граха, гл. 16 ⁵⁴ in Appuleiana (о мятеже Апулея), гл. 17 in Drusiana seditionibus etc (о беспорядках Друза) и глава 18 о Гражданской войне ⁵⁵. И о лютой жестокости гражданской войны Мариуса (Marussowej) и Силлы (Sylle) или Суллы (Sulle), гл. 21, когда несметные тысячи рыцарей и римских фамилий [во главе] с двумя гетманами, Марием и Суллой, один против другого, [столкнулись] в междоусобной войне ⁵⁶. И в неописуемом кровопролитии перебили, перерезали и истребили [друг друга], а те, кто мог, бежали морем: кто в Африку, а другие в Азию. Уходя от этой суматохи и жестокости двух ошалевших (szalonych) людей, Палемон тоже мог быть занесен морем в эти страны. Ибо в те времена все земли и моря целых пять лет ⁵⁷ жестоко потрясались несказанно кровавыми войнами. О чем у Цицерона найдешь мнокократные жалостные сетования в письмах, особенно к Аттику (кн. 7, письмо 8 и кн. 7, письмо 20), где пишет: ego quid agam? qua aut mari aut terra etc. Et si terra quidem, qui possum: mari: quo traiciam? etc. (Что мне делать? Помогай мне советом – пешком ли в Регий или же прямо отсюда на корабль и прочее, раз я задерживаюсь?) ⁵⁸ (кн. 10, письмо 4 и письмо 9, книга 7, письма 20 и 9 и т. д.). Также книга 8, письмо 3: Infero Mari nobis incerto cursu, hieme maxima navigandum est, etc. Qui autem locus erit nobis tutus, et iam placitis utamur fluctibus ante, quam ad illum venerimus? Qua autem aut quo nihil scimus. Navis et in Caieta est nobis parata et Brundusii etc. (Мне предстоит плыть по Нижнему морю ⁵⁹, по неверному пути, глубокой зимой. Какое место будет для меня безопасным, даже если я поеду по уже успокоившемуся морю? Но каким путем и куда, я совершенно не знаю. Корабль для меня приготовлен и в Кайете ⁶⁰ и в Брундизии) ⁶¹. Итальянские порты. В то время и Цицерон, и другие римские сенгаторы были так серьезно встревожены этими внутренними войнами, что не ведали, будет ли у кого какая возможность морем бежать в безопасное место. А Юлий Цезарь, когда одержал победу, землей и морем гнал Помпея и его сторонников, а в Италии стремительным ударом овладел замками, занятыми было Помпеем.

Вот так тогда и наш Палемон или П. Либо, о котором мы уже достаточно успешно приводили доводы различных историков, и который держал сторону Помпея против Юлия Цезаря, изгнанный сначала из итальянской провинции (krainy) Этрурии, как говорит Флор: Tum pulsus Hetruria Libo, призадумался, где бы он мог и сам уцелеть и с милыми детками и с друзьями безопасно укрыться от бушующих вихрей кровавой гражданской войны.

И здесь уже, милый читатель, по длинной нити будем добираться до клубка, и тут уже ясно и доказательно появляется Публий Либо (Publius Libo), о ком вся наша предшествующая речь, который занес итальянский народ в Литву и в Жмудь, и который, тоже изгнанный из Италии как сторонник Помпея, должен был уходить либо в море, либо в ту страну. Ибо виднейшие римские историки Ливий и Флор так сразу и пишут, особенно Флор, кратко, хотя и длиннее, чем Ливий: Tum plusus Etruria Libo, Umbria Termus, Domitios Corfinio (Потом из Этрурии [изгнали] Либона, из Умбрии Терма, Домиция – из Корфиния) ⁶². К слову, о том же Либоне читай Длугоша и Кромера, кн. 3, стр. 61 первого [издания], а второго издания [стр.] 42. У Меховского кн. 4, гл. 39 и кн. 2, гл. 8 ⁶³. Вот тогда-то (говорит) Либо и был изгнан из итальянского княжества Этрурия, где ныне Флоренция, Пистория ⁶⁴, Пиза, Лукка; Терм же был изгнан из Умбрии, а Домиций из Коринфии ⁶⁵. И война окончилась бы (говорит) без кровопролития, если бы Цезарь настиг Помпея в Брундизии, но из замкнутого и осажденного порта он бежал морем в маленькой и латаной лодке. Как говорит Флор, сетуя на изменчивость фортуны: Turpe dictu: modo princeps patrum, pacis bellique moderator per triumphatum a se mari, lacerata et pene inermi nave fugiebat, etc.(Стыдно сказать: еще глава сената, вершитель войны и мира, бежал по морю, где был триумфатором, на почти не вооруженном судне). А за Помпеем, как за своим главой, и весь сенат разбежался, кто куда мог. А Юлий Цезарь, завладев опустевшим Римом, с помощью меча, раз не смог этого [добиться] с помощью сенаторских голосов, сам себя сделал римским бургомистром ⁶⁶, силой взломал сокровищницу, которую не спешили отпирать трибуны, и забрал сокровища, которые считались священными и трогать их не дозволялось, якобы на великие и срочные нужды. Особенно на Французскую (Галльскую) войну. Об этом читай Комментарии Стадия к книге 4 Флора.

Ведь наш Либо, которого литовские летописцы зовут Публием Либоном и Палемоном, точно помогал Помпею, о чем те же Ливий и Флор пишут в тех же книгах и главах. Флор, книга 4, гл. 1. Ибо когда Юлий Цезарь, поразив гетмана Помпея Варрона ⁶⁷, овладел Испанией и занял своим флотом (armata) почти все Средиземное море, Кадис ⁶⁸ и Океан, его счастье сразу же обернулось несчастьем для Либона.

Либо вел [успешные] битвы на море. Либо со своим товарищем Октавием, [будучи] на стороне Помпея и имея на море готовый флот, один у Курикты ⁶⁹, другой в Иллирике, окружили морских гетманов и товарищей Юлия и поразили знатных и славных римских господ Долабеллу и Гая Антония, которые в то время были могущественны так, как ныне испанский и французский короли, а то и посильнее.Антоний сдался с пятнадцатью ротами ⁷⁰. Это показывает, что не меньшим могуществом обладал и Либон, который тогда правил Этрурией, важнейшей частью Итальянской земли, и был столь опасен Юлию Цезарю, что отбил две его морские армады и впервые сломил его счастье на море. Как пишет Флор: Itaque ultro cedente Varrone etc. Quippe quum fauces Adriatici maris jussi occupare, Dolabella et Antonius etc. repente castra legatus ejus (id est Pompeii) Octavius et Libo, ingentibus copiis classicorum utrinque circumvenit. (После добровольной сдачи Варрона и т. д. Когда Долабелле и Антонию было приказано овладеть входом в Адриатику и т. д. Их лагерь был окружен огромными морскими силами его (то есть Помпея) легатов Октавия и Либона) ⁷¹. О чем подробнее читай также Ливия и Лукана (кн. 4), Стадиуса и т. д. Вот так тогда Либо с огромным флотом преследовал и донимал сторонников Юлия [Цезаря] на море.

А потом Юлий Цезарь со всеми силами Европы и союзными королями, а Помпей со всей Азией, Африкой и Грецией, Армянами, Парфянами (Partami) и их королями, также союзниками, cвели огромные войска в греческую страну Эпир и дали главное сражение (хотя в течение этих четырех лет имели и много других очень кровопролитных сражений и на земле, и на море) на Фарсальских, Фессалийских или Филиппских полях в Греции ⁷², где римская монархия лишилась всей своей мощи. Ибо хотя Юлий Цезарь и одержал победу, однако с обеих сторон полегло более трехсот тысяч рыцарского люда и очень много виднейших геманов, не считая союзных войск различных королей. Флор: 300 000 amplius millia etc (300 000 и более). Ибо два этих запальчивых человека в то время воистину управляли всем миром, поэтому им и помогали все Немецкие, Французские, Понтийские, Азиатские, Греческие, Египетские, Африканские и прочие короли и князья, и весь римский сенат.

Бегство Помпея. После проигранной битвы Помпей, который недавно был грозен всему миру, на коне, а потом на маленьком ботике бежал в Египет к царю Птолемею, надеясь на его помощь, ибо до этого посадил его отца на египетский трон. Помпей убит. Но царь Птолемей, забыв об этой услуге, велел его убить на глазах жены и детей, желая услужить этим Юлию, которому послал полголовы (polglowy) ⁷³ Помпея и его перстень c печаткой (sigillium): лев с мечом. Однако потом [Птолемей] и сам был убит Юлием, а его сестра Клеопатра возведена на престол. Тогда же Юлий Цезарь поразил и понтийского короля Фарнака, сына Митридата, который вел долгие войны с роксоланами.

Юлий Цезарь воюет в Африке. А Сципиона, Катона и других сторонников Помпея, с которыми заключил союз нумидийский царь Юба, он преследовал войной и в Африке. Но когда Юлий одержал победу, король Юба бежал в свой замок и там, приготовив роскошный ужин, попросил римского сенатора Петрея (который тоже был сторонником убитого Помпея), чтобы тот его убил. Король Юба добровольно дал себя убить. И так, выпив один за другого, Петрей убил короля Юбу прямо на столе, среди яств, и подле него сам себя пронзил тем же мечом. Так и Сципион, славный князь римского сената, товарищ Помпея, когда на ботике спасался по морю и увидел за собой погоню армады Юлия, сам мечом пронзил свое нутро. Свекр Помпея Квинт Метелл Сципион ⁷⁴.

Катон сам себя убил. Катон же, великий и славный римский сенатор, который со своим войском располагался в Африке у Утики, услышав о столь жестоком поражении своей стороны, поцеловав сына и пожелав здоровья своим друзьям, ночью при свече стал читать книгу Платона о бессмертии. [А потом] взял меч и ударил себя в обнаженную грудь, раз и другой, желая лучше умереть от своей руки, чем попасть в руки Юлия. А Юлий, усмирив Африку, возобновил войну на море и перенес ее на Кипр и в Испанию, где убил сына Помпея, о чем ниже я уже писал стихами ⁷⁵. Обо всех этих событиях читай Ливия и Флора (кн. 4, гл. 2), Светония в жизни Юлия (in vita Julii), Плутарха в Сравнительных жизнеописаниях, Плиния, Волатерана (кн. 23), Стадия, Кариона (lib. 2, mon. 3), Лукана и т.д.

Юлий Цезарь убит. Потом Юлий Цезарь, когда погубил уже всех своих врагов, в году от основания Рима 706, от сотворения мира 3897, а до рождения Господа Христа за 48 лет, стал первым монархом и самодержцем, императором (Cesarzem) римским и всего мира. Однако процарствовав только пять месяцев, он был убит в курии (na majestacie) Брутом, Кассием и другими из сената, так что имел на себе 23 ножевые (stychowych) раны, как пишет Флор: Sic ille qui terrarum orbem civili sanguine impleverat, tandem ipse sanguine suo curiam implevit (Так тот, кто залил мир кровью сограждан, в конце концов наполнил курию своей собственной кровью) ⁷⁶.

Из-за этого потом произошли жесточайшие войны между Октавием Августом, Антонием, Брутом, Кассием и те жестокие проскрипции или списки (wywolania) в Риме и в итальянской земле, по которым был убит и Цицерон, и много других римских сенаторов. Чтобы не переписывать римскую историю, читай об этом подробно Ливия и Флора в Цезаре Октавиане (кн. 4, гл. 3) и Мутинской войне (гл. 4), Триумвирате (гл. 5), Войне Кассия и Брута (гл. 6), Перузинской войне (гл. 7), Войне с Секстом Помпеем (гл. 8) и т.д., Актийской войне (гл. 11) ⁷⁷. Там найдешь, что от этих страшно кровавых и беспорядочно жестоких гражданских римских войн любой был бы рад спрятаться не только в Литве и в Жмуди, а и в пекле (если бы Харон захотел поработать перевозчиком, или Плутон пожелал бы иметь полон дом душ убитых воинов и открыть створки (przysionki) десяти адских врат). Об аде (piekle). Вергилий, кн. 6 Энеиды; Овидий, Метаморфозы, 4; Силий Италик, кн. 3 ⁷⁸; Тибулл, кн. 1 ⁷⁹; Клавдий, кн. 2 в Руфине ⁸⁰; и т. п.

Вот так и наш Палемон или П. Либо, о котором мы уже достаточно успешно приводили доводы различных историков, и который держал сторону Помпея против Юлия Цезаря, изгнанный сначала из итальянской провинции (krainy) Этрурии, как говорит Флор: Tum pulsus Hetruria Libo, призадумался, где бы тогда он мог и сам уцелеть и с милыми детками и с друзьями безопасно укрыться от бушующих вихрей кровавой гражданской войны.

А так как он был очень виноват перед Цезарем и более иных помощников Помпея прогневил его, когда поразил две его армады и его морских гетманов Долабеллу и Антония, как это вполне убедительно показано у Флора и других, то, когда Помпей и другие его помощники были уже убиты, из-за гнева и вражды победителя Юлия он вынужден был убираться подальше от Италии и от римского государства, ибо и мавританский король Юба, и Петрей, и Сципион, и Катон, мужи столь великого призвания и тоже сторонники Помпея, желая быть свободными от гнета Юлия, поубивали себя сами. К тому же жестокие войны в Италии, в Испании, в Египте, в Греции и по всем морям и странам в Азии, в Африке и в Европе длились долго, пока Юлий Цезарь в Испании и на Кипре всеми силами преследовал других товарищей, друзей и гетманов Помпея, его сына Гнея Помпея и [его] брата Секста, Лабиена, Вара ⁸¹ и других. А П. Либо или Палемон, имея на море должным образом укомплектованный кораблями, судами (okretami i navami) и рыцарским людом готовый флот, с которым громил Антония и Долабеллу, вместе со своими [людьми] убегал подальше от гнева победителя и войны с [их] врагом Цезарем.

Но поблизости от Италии он не мог быть в безопасности ни в одной из провинций, ибо Юлий все страны [подчинил] своей власти, которую превратил в монархию или самодержавие. И от устья реки Тибр, которая течет от Рима и впадает в Сицилийское море, или от города Пизы (Pise), порта своей державы Этрурии, [Либон], взяв с собой друзей и пятьсот добровольцев, итальянских шляхтичей, примерно на пятнадцати ⁸² судах пустился далее, в добровольные скитания на поиск новых поселений. Всех собравшихся [в путь] тревожило и томило то же, что и Либона или Палемона, а именно гнев Цезаря и жестокие гражданские войны.

Причины пришествия итальянцев и римских шляхтичей в Жмудь и в Литву, которые здесь приводятся, мы, как видишь, с великими трудностями и большим напряжением ума (czestym ruszenim mozgu) ясно и доказательно отыскали у самых дотошных (glebokich) историков, в том числе и у польских историков Длугоша и Меховского (кн. 2, гл. 8, стр. 33 и кн. 4, гл. 39, стр. 270), о чем уже достаточно написано выше во многих местах. Длугош. Civili bello quod inter Caesarem et Pompeium gestum est manus quaedam Romanorum deserta Italia, in his locis consedit etc. (Когда случилось, что между Цезарем и Помпеем началась гражданская война, некоторым из римлян пришлось оставить Италию и поселиться в этих местах и т. д.). Из-за римской гражданской войны, которая шла между Цезарем и Помпееем, не малое сборище (zebranie) римских шляхтичей, покинув итальянскую землю, поселились в тех северных странах, где ныне Курляндия (Kursowie), Жмудь и Литва, и заложили главный город, от Ромы или Рима названый Ромове, который, говорят, долго был столицей этого народа (то есть литовского и жмудского), размножившегося от итальянцев (Wlochow), и другой город Либе (Libe) ⁸³ над Жмудским морем, и т.д. Об этом и Меховский говорит: Pro ampliori autem cognitione, animaduertendum est, quod vetustioribus referentibus quidan Itali deserentes Italiam terras Lituaniae ingressi sunt etc. (Для лучшего понимания, как рассказывают старые люди, некоторые итальянцы, покинув Италию, прибыли в литовскую землю и т. д.). О чем мы выше имеем того же Меховского достаточно [ясное] суждение о Литве в шестой главе нашей второй книги ⁸⁴.

Кромер (кн. 3, стр. 61 первого и стр. 42 второго издания) свидетельствует о том же, удивляясь, откуда в жмудскую, прусскую и литовскую речь замешались латинские или, вернее, итальянские и испанские слова, и там же приводит свидетельство Длугоша о прибытии итальянцев в Литву, высказывая по этому поводу свою сентенцию или мнение, могла ли группа римлян морем приплыть в эту страну к берегам Венедского залива (который омывает Пруссию и Жмудь) ⁸⁵ c каким-то гетманом или князем Либоном, который заложил город Либе, [пишет] Кромер. Но не с каким-то Либоном, а с тем, на которого я ясно указал, будто бы пальцем (если кто-то до этого его не знал), из Ливия, Флора, Лукана, Стадиуса и из других [авторов], который был изгнан из Этрурии и который на море поразил гетманов Юлия.

Далее Кромер пишет, что эти итальянцы и римляне прибыли к Жмудским берегам, либо гонимые штормовыми ветрами (а это могло быть, как частенько с Энеем и с другими мореплавателями случалось и ныне случается, когда иногда они оказываются совсем не там, где хотели), либо заплыв [туда из-за] верного и умышленного приведения курса (naprostowanym) своих кораблей к северу при западном ветре. Спасаясь от жестокости тиранов-императоров, они плыли в те Жмудские и Литовские края, где надеялись быть в безопасности от жестоких римских цезарей, ибо в то время это был уголок вне римского владычества, страна, до которой не достигали их власть и приказания, о чем свидетельствует и Страбон в географии, кн. 7. А вот слова Кромера, который говорит: vel certo cursu Caesarum tyrannorum saevitiam fugientem, etc. (или из-за политики цезарей бегут от тирании и лжи), согласуясь с Литовскими Летописцами, которые причиной прибытия в ту страну римлян и 500 итальянских шляхтичей с Палемоном или Пуб. Либоном единодушно считают тиранию жестокого цезаря Нерона, который жестоко правил в Риме в 57 году от Христа. Либо же из-за жестокого повоевания итальянских краев венгерским королем Аттилой в году от Христа 401 и 428. Что мы уже и сами достаточно описали выше по рассказам Летописцев и в соответствии с самой правдой, и т. д.

Ниже я уже рассмотрел, что неправдоподобность плавания итальянцев в ту страну из-за дальности пути вбили себе в голову домоседы, и далее показал, правдоподобны ли плавания и переселения в различные части света, [имевшие место] у очень многих народов. Там я показал, что плыть из Италии в ту страну тогда было еще очень легко и удобно, хотя бы ехал из самого Рима до Вильна и далее.

Прежде всего, если из Рима отправиться от устья реки Тибра в Тирренское (Tirhenum) Средиземное море, это будет верное дело; однако вернее из порта Этрурии, из портового города, который зовется Пиза. Virg: Gens inimica mihi Turhenum navigal aequor. (Верг[илий]: Мне ненавистное племя плывет по Тирренскому морю) ⁸⁶. Из той Этрурии [Либон] был изгнан Юлием Цезарем, как свидетельствует Флор: Tum pulsus Hetruria Libo, а от города Пизы прямо поплыл на запад по Средиземному морю, оставляя справа Лигурию, Геную и Марсель, а слева Корсику и Сардинию. А так как в то время Юлий Цезарь морем и землей воевал Испанию и осаждал сына Помпея на Мунде, Публий Либо мимо Балеарских островов (Baleares insulas) Минорки и Майорки, пройдя Гибралтарский пролив (Gades Herculis), который отделяет Мавританию от Гранадской [провинции] Испании, западным Океаном мимо Португалии и потом французским морем, обратив паруса к северу, прибыл в немецкий океан, оставив Англию и Шотландию по левую, а Нидерландские (Inderlandskie) края по правую руку. И с погожим западным ветром вошел в пролив Зунд в Датском море, пройдя который и повернув паруса на восток, нашим Сарматским морем, которое также зовут Венедским и Балтийским (Venedicum et Balticum), прибыл к Жмудским и Курляндским берегам, где ныне находятся Мемель либо Клайпеда (Klojpeda), Паланга (Polonga), Либа (Лиепая), и прочее. Эту Либу (Libe) тот же князь Либо от своего имени мог основать в то время у моря, как она есть и ныне, так же, как Эней основал в Италии Кайету (Caiete) и прочие [города], что согласуется (podoba) и с Кромером, и с Длугошем. Кромер, кн. 3.

А я, желая все написанное засвидетельствовать собственным присутствием, в 1580 году специально ехал по важному делу для печатания этой нашей Хроники. Я ехал сам-четверт (samoczwart) от того города Либы до самой Клайпеды или Мемеля, где вся [дорога идет] у самого моря, однако везде хорошие порты ⁸⁷. Но потом, когда переправился через Куршское (Kurskie) море ⁸⁸ и рукав (odnoge) Немана у Клайпеды, до самого Кёнигсберга миль 20 идет необычная дорога, ибо, когда едешь между Куршским и Балтийским морем, под самым возом бьются морские волны, и не видно ничего, кроме одного лишь песка, воды и неба, а постоялых дворов (gospod), кого ни спроси, только три на 18 миль пути ⁸⁹, и то далеко от дороги. К ним ездят по указателям (przez znaki), определяясь по бочкам и флажкам, вывешенным на песчаных горах ⁹⁰, ибо дороги не найти из-за песков, бушующими штормами выбитых (wybitych) из моря и навеянных [ветром]. А люди там живут только рыбой, отчего гонимые голодом народы из тамошних бесплодных краев уходили в Италию и в другие [страны вместе] с Готами и Кимврами. Но [там], где Либа и Клайпеда, еды тогда хватало, и, вероятно, на этих берегах князь Либо или Палемон со своими итальянцами (не иначе, как Эней с троянцами, когда из Африки прибыл в Итальянские края после долгого плавания и морских опасностей) какое-то время (nieco) отдыхал, добывая пропитание охотой на различных зверей, которых в те времена у моря в изобилующих зверьем пущах было великое множество, признаки чего есть и ныне.

И как с Энеем из Трои в Италию, так же и с Палемоном или П. Либоном в Литву среди тех 500 римских шляхтичей вышли четыре виднейшие фамилии, с чем согласны все летописцы. Прежде всего: Юлиан Дорспрунг герба Кентавр или Китоврас; Проспер Цезарин и сам Либо герба Колюмнов; Урсин и Гектор с Гаштальдами герба Розы. Эти фамилии и ныне славились в Италии, особенно в Этрурии, из которой Либо был изгнан Юлием Цезарем, как пишет Флор в кн. 4, гл. 2: Tum pulsus Etruria Libo, etc. И так как [Либон] был изгнан, то эти фамилии [с ним], как со своим князем, вышли в Литву в добровольное изгнание (exilium), либо тоже бежали от жестокости Цезаря. А что эти фамилии были и ныне знамениты в Этрурии, в Генуе, в Пизах, в Пьемонте и т. д., об этом читай Волатерана, кн. 5 в Этрурии и кн. 22 в Антропологии и т. д. и Иовия в Iconibus Heroum (Портреты героев) ⁹¹ и т. д. И найдешь там Кастальди или Гастальдов, от которых были и Гаштольды в Литве, один из которых недавно, в 1560 году, убил монаха Ринстарта (Rinstarta) ⁹², опекуна Венгерской земли. Volateranus, lib. 5. Castuldius magistratus Hetrusiorum. (Волатеран, кн. 5. Магистраты Кастальди в Этрурии). У Волатерана, кн. 5 и 6, у Иовия и у других римских историков найдешь также фамилии Колюмнов, Урсинов, Цезаринов и т. д.