Текст книги "Ступени в вечность"

Автор книги: Людмила Минич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 38 страниц)

Нельзя сказать, чтобы Маритху успокоили эти слова, однако её горячему желанию всецело полагаться на его заботу уже ничто не могло помешать. Теперь она будет верить только ему.

– Мы постараемся как можно скорее выйти в путь, пусть только уймутся морозы и здешние бури. В такое время тебе нечего делать в пустошах, и потому придётся ждать, хотя время для нас сейчас драгоценно – помни, твоя Нить меняется, и каждый следующий день безвозвратно уводит в сторону от прежней Маритхи.

Девушка неуверенно кивнула. Её непросто вновь заманить в дорогу по мёрзлым пустошам, но вместе с Великим… и нестрашно, и лестно. Да ещё и время теснит. Чем скорее, тем лучше, раз он так говорит.

– И ещё. Я говорил с Первым Ведателем Храма. Тебе отведут другую комнату. Над землёй. Там есть окошко, и ты не пропустишь завтра Первое Солнце. Пусть это будет первой наградой за твои страдания.

Маритха принялась горячо благодарить, но Великий сразу же прервал её излияния:

– Не благодари прежде времени, это почти такая же клетка. Разница лишь в окошке, но не в запорах на дверях. Тебя придётся беречь от дурных людей. И от злых слухов. Я уже сказал Тангару.

Слухов… И людей к тому же. От таких вестей она совсем позабыла про Васаи. А то вдруг опять явится? И снова начнёт упрекать в безучастии к бедам Храма?

– Ко мне тут Второй Ведатель…

– Да, я знаю, – оборвал её Великий. – Напрасные ухищрения.

Про что это он?

– Ты повела себя мудро, не поддалась на его уговоры. Он весьма умело использует человеческие страхи.

– Страхи? – недоуменно протянула девушка. – Он же про Храм говорил! А остальное – почти то же, что и ты, про слухи разные. А ведь правда, неужто что-нибудь нельзя придумать? Ну, для людей? Глядишь, и остыли бы…

– Нет, – улыбнулся он, видно, дивясь её простоте. – Что ни придумывай, только хуже будет. Васаи заботился не о Храме, когда тебя проведывал. Ведателям здешнего Храма до настоящего беспокойства ещё далеко. Но если бы хоть тень тревоги коснулась этих стен, то, поверь, тебя никто не стал бы тут держать. Даже по моей просьбе. Да и не было бы просьбы, Великому не пристало ввергать Храм Табалы в противостояние.

– Чего же он тогда приходил? Зачем обманывал?

– Очень многим в городе не терпится разузнать о тебе побольше. Что за тайна Великого Раванги скрыта под женским арчахом? Радих вообразил, что мне ничего не стоит сделать так, чтобы он остался Покровителем Табалы, необходимо лишь получить надо мною власть. Раньше это было невозможно, теперь же появилась ты, таинственная, старательно укрытая от чужих глаз. Может, это и есть слабость Раванги, уязвимое место? И Васаи грезит о том же, но уже для себя. Он сам мечтает о мощи Великого, меня же боится. Я неподвластен Храму, хоть и чту его традиции и ритуалы. Однако как чудесно было бы устранить это злостное неудобство! Чем не хороший случай?

– Зачем же он все это плёл? Расспросил бы себе…

– Он тоже боится, Маритха. Но желание выведать о тебе хоть что-нибудь сильнее страха передо мной. Для того и затевалось собрание у Покровителя Радиха. Для того туда свелись пути многих Ведателей. Они пытались как можно плотнее нависнуть над моею Сферой, однако мне не составило труда увидеть, как Васаи принялся за своё дознание. Но он слишком хитёр, чтобы вступать в открытое противостояние – вот цена его заботы о тебе, обо мне и о Храме в придачу. К тому же он и не надеялся, что ты примешься с ним откровенничать. – Великий улыбнулся. – И уж точно не надеялся, что я оставлю тебя без защиты. Вызвать твою тревогу, страх, вину и сыграть на них так, чтобы ты сама приоткрыла завесу тайны – вот почему он так замысловато расспрашивал.

– А ты правда меня защищал?

Прямо сердце согрелось! А ведь она думала, что только Тёмный её и уберёг.

– Правда, – кивнул Раванга. – Нельзя, чтобы Васаи узнал хоть песчинку истины, а то придётся ещё и от него беречься. Однако моё вмешательство осталось незамеченным. Ни он, ни ты о нем не проведали, и это к лучшему. Кроме того, вышло так, как я рассчитывал: он столкнулся с Аркаисом, разглядывая твою Нить. Это тоже к лучшему, ибо изрядно его отвлечёт. Васаи – Ведатель, искушённый в своём ремесле. Сам того не ведая, он почувствовал того, кто прикасался и к его Нити – это непонятно и это страшит, рождая новую заботу.

Тёмный, он всюду. Даже в Храм Табалы свои руки протянул. Скорей бы от него избавиться. И поменьше думать про него.

– Да, – вспомнила Маритха. – Мы же отправимся вдвоём? В эту самую дальнюю дорогу? А то Тангар тут приходил, говорил…

– Я знаю, – улыбнулся Великий. – Он останется твоим хранителем. И в пути тоже.

– Но к чему его… его, – искала она слова, – крошечная сила, если есть ты?

– Это не только для тебя. Большей мерой это для него самого.

– Как это?

– Пойми, Маритха, его гложет вина. Плохое чувство для сильного человека. Тангар не мог осилить того, что я взвалил на его плечи, но ни ему, ни мне не станет легче от, этого признанья. Вина Тангара не так уж велика, но ему она кажется огромной. Дай пройти ему этот путь с тобою рядом. Как только он решит, что больше ничего тебе не должен, то вернётся исцелённый.

– Так скажи ему все это! Что нет его вины. Я не вынесу ещё и этого сверх всех тягот жизни!

– Отказывая в помощи ему, ты не даёшь Бессмертным помочь тебе.

Маритха прикусила язык.

– Помнишь, как хранители сошлись с горакхом посреди пустоши?

Девушка кивнула. Она хорошо помнила тот день.

– Там погиб один. Из хранителей. Его горакх разорвал. А ведь ты мог прогнать его так же просто, как того, второго, – прошептала Маритха.

– Это правда. Но если бы это сделал я, что досталось бы хранителям? Я немного облегчил им дело, но никто, кроме тебя и Аркаиса, этого не заметил. Каждый делает своё дело, и тем он велик. Горакх был заботой Тангара и его людей, и не в первый раз. Пусть так и будет впредь. Не лишай его смысла существования. И ещё… его сила, хоть и небольшая, тоже пригодится.

Маритха помотала головой, отгоняя лишние мысли. Ничего не поняла, ну и ладно. Раз Великий сказал – пускай будет Тангар, значит, пускай он будет.

Скоро в дорогу, надо только дождаться. И тогда прочь из Табалы, от Расселины, от здешних злых людей, так взъевшихся на Маритху.

Вскоре после ухода Раванги за ней пришли, и Маритха с радостью убралась из опостылевшей пещеры в новое пристанище, откуда можно увидеть Первое Солнце.

Однако прошла всего одна ночь, и Маритха поняла: ненавистный Ведатель, который на самом деле совсем не Ведатель, был прав. Одна клетка сменилась другой, И напрасно для неё потеплее протапливали жаровник, напрасно приносили молоко лохматых аинче, напрасно Великий приходил почти каждый день и отогревал сердце Маритхи своим теплом. Он заглядывал ненадолго, и как только Раванга покидал её, все чернело снова, и опостылевшие стены давили ещё сильнее, чем вчера.

Хорошо, что это не навсегда. Скорее в путь! Скорее! Скорее! И все, наконец, закончится! И не надо думать, что за судьба ей достанется, и будет ли ещё кому-то надобность в Маритхе. Не нужно про это думать, нужно гнать эти подлые, опасные мысли. Главное, чтобы к тому времени хоть что-то осталось от её несчастной Нити. Хоть что-нибудь осталось от Маритхи.

Глава 6
Запретные земли

Дни ползли бесконечной ленивой чередой. Первое Солнце постепенно превратилось в обычный светлый день, и девушке больше не доставляло удовольствия бесконечное созерцание яркого диска в маленьком окошке. Студёный воздух смягчился в преддверии Времени Пробуждения. Серые камни домов Табалы и голые куски пограничного нагорья, видные из храмового окна, до смерти намозолили глаза.

Дверь открывалась и закрывалась, еду приносили и уносили, храмовые служители приходил и уходили. Их прежние любопытные взгляды сменились молчаливым безразличием. Великий теперь не появлялся по нескольку дней. Васаи всего один раз осторожно проведал её в новой клетке, а потом тоже куда-то запропастился. Тангар носа не казал, Маритхе иногда только голос его слышался из-за дверей. Теперь она бы запросто поболтала даже с ним. Знакомый все-таки. Так ведь и с ума сойти можно.

Тревожные мысли и свежие страхи уступили место скуке и праздности. Тёмный Ведатель, казалось, оставил её. Опасения Раванги не оправдались, Маритха все меньше и меньше думала о том, как бы вернуться обратно. Похоже было, что дорога в сторону таинственной двери на самом деле отрезана. Порою девушка с сожалением вспоминала про свои несбывшиеся надежды… и только. Ненависть и отвращение тут же накрывали её с головой. Соблазн отступил. То ли Тёмный Ведатель был не так силен, то ли ждал, когда, наконец, Маритха из Табалы уберётся, то ли, как и сама девушка, ломал голову над тем, что задумал его противник, а сам таил свои намерения. И стонущие Нити перестали мучить её так сильно. Казалось, все про неё позабыли.

Она днями разглядывала людские фигурки, мелькавшие на улочках, прилежащих к Храму и видных из её окошка, высматривала среди них знакомый, покрытый вязью шарф и страшилась его увидать. Но нет. Онтак и не появился, хвала Бессмертным! Он не спешил прийти за Маритхой.

Великий Раванга тоже успокоился и не торопился отправляться в дорогу, на которую полагал так много надежд. Должно быть, все с Бессмертными не мог договориться. На её вопросы он отвечал неохотно, уклончиво, и девушка старалась не подгонять его, вспоминая про своё обещание верить без оглядки. Обещание, данное столь поспешно, стоило ей большого труда. Как можно верить без оглядки, день за днём просиживая в каменном мешке? Пускай даже в мешке с окошком?

Приходя, Великий Раванга даже словом не поминал её недавние страхи, расспрашивал про здоровье, про сны тревожные, про мысли нехорошие. Про жизнь её прежнюю в Ашанкаре тоже не раз говаривали. Как ни поворачивай, а выходило одно: ни в чем её Тёмный не обманул, когда про мать её рассказывал, про старика-Ведателя да про Игана. А мог бы. Мог бы так застращать…

Иногда гость засиживался подольше, однако по уходе его Маритха обнаруживала, что нитка разговора вилась вокруг пустого и ненужного, принося удовлетворение и радость от его внимания, и больше ничего. Сколько раз девушка хотела расспросить Великого про Тархи вместе со всеми его сыновьями, но каждый раз забывала. Как-то сразу из памяти выскакивало, вдруг. Ведь не случайно же? А про мир незримый она что, тоже просто так запамятовала? И ещё много чего такого, любопытного. Не желал он с нею говорить, не желал своим знанием делиться. Самого запретного для неё не пожалел, а чего попроще, выходит, Маритха не заслужила.

– Ты здесь среди Ведателей, – однажды уронил он, поясняя ей своё молчание, и девушке пришлось удовлетвориться.

Не рассказывать же ему, как запросто Маритха обманула Васаи, как ей помогла Серая Сфера, доставшаяся от Тёмного? Да и зачем рассказывать? Неужто он сам не чувствует? А если нет, то и Великий не так уж велик.

В изнурительном бездействии тащились унылые дни.

И вот Раванга возник в её комнатушке посреди темной ночи. Маритха не спала. Как по приказу, открыла глаза, предвкушая приближение большой перемены.

– Пора, – прозвучали долгожданные слова, – собери то, без чего никак не сможешь обойтись. Не нужно суетиться, подумай хорошенько, время есть, – добавил он, видя, как девушка заметалась, роняя и тут же подхватывая свои немногие оставшиеся пожитки. А что брать-то? Узел рос на глазах.

– Бери только то, что сможешь нести в руках. Довольно долго. Там не пройдёт ни тарп, ни аинче. И человеку будет трудно. Лучше с ненужным расстаться сейчас, чем потом потерять все сразу.

Девушка как раз мяла в руках меховую накидку, подаренную ей служителями Храма, красивую, тёплую, шелковистую, отливавшую мягким блеском. Нерешительно взглянув на Равангу, она все же и её впихнула. Узел превратился в небольшой тюк.

– Он не тяжёлый совсем, – пробормотала она, не замечая улыбки Великого.

Взамен её тяжёлого арчаха он принёс здешнюю лохматую одежду. Она легче, больше подходит для такого путешествия, и выделяться Маритха в ней будет меньше. Такие же большие мохнатые сапоги, как носят все в Табале и её окрестностях, и мужчины, и женщины. Скоро девушка превратилась в такого же уродца, как местные хранители. Длинный арчах, путающийся в ногах, не для тех, кто отправляется в дальнюю дорогу по пустошам, да ещё к тому же такой приметный, как у Маритхи, чужой, нездешний.

И вдруг…

– Слушайся во всем Тангара, – сказал Раванга. – До нашей встречи он будет тебя оберегать. Однако помни: зови, как только…

– Как это, до нашей встречи? – неуважительно перебила Маритха. – Как это, до встречи? Ты же обещал! Ты говорил, что сам!.. Со мной! Ты, а не Тангар!

Сколько же можно её обманывать! Вот и верь… бесконечно…

– Успокойся, Маритха. – Он обнял её за плечи, и она успокоилась до способности слушать. – Я не могу вместе с тобой покинуть Табалу. Потому что полгорода последует за нами. Поверь мне, одного Аркаиса вполне достаточно, чтобы бесконечно усложнить наш путь. Однако поднятая твоим присутствием буря не улеглась, просто слегка притихла, и мне это многого стоило, и сейчас ещё стоит. О тебе не позабыли. Ни Покровитель Радих, ни Ведатели Храма, ни настоящие хозяева улиц Табалы. Я настолько редко покидаю свой город, что важность этого события для них бесспорна. Если же мы вместе отправимся в путь, то придётся потратить много сил, чтобы держать преследователей на расстоянии, умерять их собственную опрометчивость, бесконечно скрывать твою Нить. Очень много утечёт в эти дыры. А сила мне понадобится. В конце пути, где все решится. Бессмертные не прощают такой расточительности. Потому сейчас нам необходимо разделиться. Подальше оторваться от возможных преследователей, и тогда – пусть ищут.

Девушка начала понимать.

– А нельзя как-нибудь спрятаться?

И тут же устыдилась своих слов: какой урон достоинству Великого Раванги, если он начнёт прятаться, как вор!

– Достоинство как зыбучие пески. Стоит увязнуть чуть сильнее – уже не выберешься, – ответил он её мыслям. – Не в том дело, Маритха. Я могу скрыть и твою Нить, и Тангара. Даже свою, на некоторое время… Могу сделать так, что ни один из хранителей на Пограничном Мосту не вспомнит ни наших лиц, ни имён, ничего…

– На Пограничном Мосту? – упавшим голосом повторила Маритха. – На Пограничном Мосту… Это же… там, где Расселина? – протянула совсем жалобно. – А куда…

– Что ж, утром ты все равно бы узнала. Да и Тангар уже оповещён. В этом нет больше тайны для Аркаиса, нет смысла скрывать её и от тебя. Да, наш путь лежит на Ту Сторону. Но не пугайся, я буду с тобой, и потому тебе ничего не грозит. Только не забудь позвать меня вовремя.

– На Ту Сторону… – повторила она помертвевшими губами. – Я обещала тебе… и пойду… Если и ты… пообещаешь избавить меня от… моей напасти.

Едва выговорила, так тяжело далось ей обещание верить бесконечно. Совсем неподъёмное стало.

– Мне все труднее тебя убеждать, – ответил Раванга так же ровно, как обычно, – потому что разум твой все больше прислушивается к другому голосу. Не к моему. Но если сердце твоё все ещё со мной, оно услышит. А оно со мной, потому что до средоточия Нити Аркаис ещё не добрался, и добраться туда непросто, даже ему. Я обещал избавить тебя от бремени, взваленного Бессмертными, и от Аркаиса, если мне станет сил. И я положу их без остатка на служение этой цели. Не только ради тебя, ради всех вас, сильных и слабых. Обмануть тебя – значит обмануть целый мир. Бросить тебя – значит бросить всех вас наедине с судьбою. Могу ли я бросить тебя, Маритха? Скажи сама.

– Нет.

Девушку снова укрыло спокойствием. Конечно, он не бросит, он спасёт.

– И всегда, – продолжал Раванга, – всегда, как только возникнет сомнение, вспоминай о сердце, укрощай свой разум. А лучше забывай о нем. Потому что тебе не тягаться с Аркаисом. Это не ты рассуждаешь, как привыкла, это он с тобою спорит. Тебе не выстоять в этом споре, и потому старайся в него не вступать. Помни – сердце.

Она кивнула. Казалось, этого не забыть никогда.

– Я скрою от преследователей ваши Нити. На время. Твоё исчезновение разбудит всех вокруг, – вернулся Великий к прежнему разговору. – Но никто не посмеет меня расспрашивать более, чем это необходимо. Они будут ждать моих действий, и если все останется как прежде, значит, ты не так уж важна для Великого Раванги. Однако я не могу рисковать, оставляя надолго тебя одну. Я отправлюсь чуть позднее, когда утраченное равновесие снова вернётся в Табалу. Если же случится иначе, то я попросту направлю в ложную сторону всех, кому до нас есть дело. Пока они будут с усердием искать там, где тебя никогда не будет, вы с Тангаром и большим обозом, в котором легко затеряться, двинетесь в Лати́штру. Эта дорога не так опасна, и обоз, полный хранителей, легко вас туда доставит. Уже оттуда мы направимся своим путём, отличным от всех других.

Маритха вновь согласилась. А что ей оставалось? Только вот сможет ли Тангар её защитить? Сколько он уже пытался!

– Верь ему больше, и он станет сильнее.

Не очень-то её это обнадёжило.

– А сколько нам тебя ждать? И где? В этой Латиштре? Там хоть гостевой дом-то есть?

– Ждать не придётся, – ответил Раванга. – Не стоит там задерживаться. Как только прибудете – позовите, и я приду.

– Как это? В пути нас нагонишь?

Ещё и в путь не тронулись, а голова у Маритхи уже кругом шла.

– Мне не нужно нагонять вас в дороге, чтобы встретиться. Не время сейчас для пространных бесед. Не забудь позвать – это все, что нужно помнить. И в пути: если случится хоть что-то, требующее моего присутствия, зови немедля. Я не могу все время следить за тобой, Маритха, особенно на расстоянии. Для того я должен… плотнее соединиться с твоею Нитью. Но через неё мы с Аркаисом столкнёмся гораздо раньше, чем должны. И ещё… она не выдержит двойного присутствия. Потому я присмотрю за Тангаром, а ты давай мне знать о себе сама.

Маритха опять кивнула. Он уже манил её к дверям. Девушка взвалила свой тюк на плечи. Тяжеловат. И великоват немного. Ладно, как-нибудь дотащит. У неё ведь ничего больше нет, не терять же последнее.

Бесконечными переходами Раванга вывел её из храмового жилища, и Маритха с упоением вдохнула ночной морозный воздух. Свобода!

Площадь перед Храмом тонула во мраке. Время Молочных Полос прошло, а тусклая Малая Луна уже склонялась к вершинам холмов. Видно на пару шагов, не больше.

– А тут не охраняют? – прошептала Маритха.

– Храмы не охраняют, даже ночью, – так же тихо ответил Великий, взяв её за руку, чтобы не потерялась.

Какое-то время они двигались в молчании. Остановились в простенке меж домов. Её спутник постучал. Скоро скрипнули двери, и она узнала голос. Тангар.

Кисть Маритхи обхватили уже намного крепче.

– Храни её, Тангар, – напутствовал Великий. – Хорошенько храни.

– Сохраню, Великий Раванга.

В этом маленьком домишке они и провели остаток ночи, озабоченные приготовлениями. Тангар снабдил её многослойным мешком из пережатого игольника, такой же подстилкой. В холода тут без этого никуда. Заставил засунуть в свой тюк часть приготовленной им еды. Придирчиво оглядел её снаряжение, подправил ремни. Без слов отстегнул её наличник, вытащил другой, полегче. Ещё и нож дал, не такой большой, конечно, как у него, но девушке и такой показался без надобности. Что она им, лепёшки кромсать будет? Хранитель снова обсмотрел её сверху донизу. Потом исчез ненадолго, оставив девушку в одиночестве, думы думать.

Вернулся он с тарпом, не самым большим и красивым, но уж понадёжнее, верно, чем тот, что Маритху из Барахи вывез. Погрузились не спеша. Тронулись меж домов.

Ночи сейчас ещё длинные, и до рассветной серости было ещё далеко, когда путники прибились к другим тарпам, еле видным в стоявшей темени. Тангар ловко слетел вниз, держась за ременную петлю, и опять куда-то пропал. Девушка осталась дожидаться в носилках на спине зверя.

Ждать пришлось долго, до самого рассвета. Наконец появился её спутник.

– Уже трогаемся, – только и сказал он, отогнув худоватый полог.

У Ведателя носилки потеплее были. Лучше б ей никогда его не встречать.

Теперь перед ней маячил уже затылок Тангара. Покачиваясь на спине огромного зверя, девушка сквозь прорезь разглядывала остатки Табалы, приютившиеся у границы запретных земель. Самая окраина, домишки не плотно лепились друг к другу, а одиноко торчали среди камней. Наконец и эти убогие жилища закончились, впереди осталась одна пустота. Там темнела Расселина.

Маритха ждала, что оттуда повеет холодом и жутью. Но день и без того выдался холодный, а добротный Пограничный Мост впереди да тарпы, по одному переходившие через него, не рождали никакого страха. И самое странное… напротив, она ощутила сладкую дрожь внутри, словно ждала чего-то приятного, давно обещанного. Вот этого-то Маритха больше всего и испугалась. Наверняка это он.Это его узлы на Нити заставляют предвкушать путешествие на Ту Сторону как необыкновенную приятность. Он ведь только того и ждёт. И что такое Великий удумал? Неужто ему не ясно, что этот проклятый Сын Тархи на Той Стороне ещё больше расстарается, заманивая Маритху?

Однако ждать у Моста пришлось довольно долго, и девушка тут же всерьёз принялась досадовать на задержку. Совсем невтерпёж стало. Их тарп оказался предпоследним, но пришёл, наконец, и его черед.

– Не высовывайся, – сказал Тангар. – Глазеть потом будешь. Говорить будешь, если я скажу. Выглянешь, если я скажу.

И привычно скользнул вниз. Сквозь прорезь даже не видно, куда.

Маритха прислушивалась, скорчившись у своей отдушины. Кто-то окликнул хранителя по имени, и Тангар ответил. Что-то ещё сказал. За двоих? А, это он за переход на Ту Сторону платил. А она и забыла, что платить нужно. Тёмный Ведатель говорил, что много.

Вмешался ещё один голос, прокричал, что вес правильный. Это они золотой песок тут мерили, догадалась Маритха. Вот беда, прежний знакомый Тангара не, унимался, в расспросы пустился. Куда? Зачем? Хранитель Маритхи, видно, был готов к такому повороту. Скупо бросил, что от Латиштры к самым Истокам двинет. Неведомо, что за Истоки такие, но у Тангаровых приятелей слова его исторгли то ли одобрение, то ли удивление.

– Надоело, что ли, в хранителях ходить? – услышала девушка.

– Надоело, – отрубил Тангар.

– Что так? – добивался тот самый надоедливый голос.

– Полтора десятка уж хожу, – ответил он, – и что мне с того, кроме понукания? Хватит, теперь я сам себе хозяин.

– Твоя правда, – хохотнул его приятель. – Слыхали мы, как новый Покровитель тебя обидел.

Тангар пробормотал что-то невразумительное. Маритхе, целиком обратившейся в слух, не удалось ничего разобрать.

– Да и Радих тебя жаловать перестал, говорят. Ты только… ты без обид, ладно? Так люди говорят…

– Мало ли, что болтают, – недовольно буркнул бывший хранитель.

– А ещё говорят, ты в Храме девку эту, ну… с Той Стороны которая, стерёг, – любопытный помолчал немного. – Ну? Правда, что ли?

– А тебе какое дело?

– Да никакого… Ты чего, Тангар! Она ж, узел на её Нить, тварь распоследняя!

Маритха только подивилась той ненависти, с которой он слова эти выплюнул.

– Потому и стерёг, Ста́рха, потому и стерёг, – услыхала она ответ Тангара.

– Вот оно как…

– А ты думал что? Только не очень-то трепись кому попало.

– А что, тайна?

– Была бы тайна, – угрюмо отрезал Тангар, – я бы тут не болтал чего не положено. Теперь-то уж все равно, даже если бы и тайна.

– А чего теперь-то? – вовсю расспрашивал Тангаров знакомый.

– Отправил меня Великий. – Маритха услыхала явную, неприкрытую досаду и принялась гадать, выдумал это Тангар или вправду так думает. – Все, не нужен стал.

– Это что ж так? Насовсем? Не нужно за девкою больше приглядывать?

– Может, и не нужно… А может, и нужно! Не могу же я самого Великого расспрашивать! Да и не нашего ума это дело.

– Ну да… Виднее ему, что и говорить, – протянул Старха. – А ты, стало быть… теперь сам себе хозяин.

– Ну да, сам себе. И с первым же обозом в дорогу. Ты долго нас держать тут будешь?

– Торопишься за золотишком? – хохотнул хранитель на Мосту. – Да ещё к самым Истокам! Все храбрость свою показываешь.

– Хватит тебе! – Тангар начал сердиться. – Я заплатил сполна. Лезь давай, проверяй и пропускай. Или теперь другой закон?

– А кто это с тобой затесался? Да ещё к самым Истокам!

– Подельник новый мой, он за все и платит. Я его до самых Истоков доставляю, а за это… – он примолк. – Да не твоё это дело, Старха, что мне за это обещано! Твоё дело малое и ясное. Ну, проверяй давай!

У Маритхи ёкнуло сердце. Чего это он сам… на неприятности напрашивается?

– Да ладно тебе. Что я, не знаю Тангара! Ты ж руку себе раньше оторвёшь, чем обойдёшь закон Аданты. А то и целую голову сразу. – Хранитель ещё хихикнул. – И так верю, что двое вас. И проверять даже не стану – лазить туда-сюда лишний раз неохота. Пускай подельник твой покажется, да и всего делов.

– Эй! – крикнул Тангар. – Ты там! Выгляни! Давай поторапливайся, и так времени потеряно!

Маритха спешно приладила наличник и высунулась до пояса, проклиная глупость Тангара. Да любой же сразу поймёт, что девица перед ним, как пол-лица ни отгораживай! Но хранитель, торчавший рядом с Тангаром, едва глаза поднял и тут же опустил, не успев, наверно, почти ничего разглядеть. Как странно! Девушка ещё поторчала снаружи и спряталась, решив не мелькать понапрасну. Если надо, ещё раз позовут.

Тем временем Тангар влез на спину тарпа и вновь примостился перед носилками. Зверь тронулся. Они вступили на Пограничный Мост.

Каждый шаг огромного зверя отдавался дрожью внутри, каждый шаг через Расселину приближал её… К чему? Маритха попыталась поймать ускользавшее, но не смогла. Вместо того она решила поглядеть поближе на Расселину, раз уж жутью от неё не веяло. Тангар, конечно, сказал не высовываться, но сам же потом и велел наружу показаться, и ничего не случилось. Что из того, если она быстренько, одним глазком?

Маритха выглянула из носилок, когда тарп был посередине Моста. Лучше бы на месте сидела. Каким бы добротным этот настил на вид ни казался, а качался он здорово. Толстенные канаты, свитые из множества верёвок, а к ним ещё и цепи, расходящиеся к скалам по обе стороны от пропасти, угрожающе дрожали и скрипели. Девушка только и успела, что ухватить краем глаза ущелье, не настолько глубокое, как ей представлялось, да ещё светлую ленту внизу. Раньше ей казалось, что у Расселины нет дна.

– Не вздумай вылезти опять! – обернулся Тангар на шорох полога.

– Ты же сам…

– Не вздумай! – перебил он. – Слышишь, что говорю? Вот подальше от Моста отойдём – тогда смотри, сколько влезет.

– Да ты же сам меня сторожам показал! Я думала – все, сейчас откроют!

– Нам сейчас Великий Раванга помогает, и будет помогать – наши Нити скрывать до самой Латиштры.

– А я думала… он это… скрывать будет, чтобы Ведатели не увидали… не уследили… – неуверенно протянула Маритха.

– Бывает, что и люди смотрят и не видят, – снисходительно пояснил Тангар, оборачиваясь вновь. – Великий многое может. Он сказал, сторожей у Моста мы пройдём без ущерба. Если лишнего не мельтешить перед ними. А вот дальше, на Той Стороне, потруднее придётся. Он так сказал. – Хранитель умолк, но тут же добавил решительно, как рубанул: – Ничего. Дойдём! Твоё дело – до поры не высовываться.

– Ладно… Только скажи, что там светлое такое, на дне Расселины? Или мне кажется?

– Вода на дне, что ж ещё, – хмуро ответил он.

– Вода?

Маритха чуть было вновь из-под укрытия не вылезла.

– Она самая.

– Открытая вода? Так много?

– А откуда, ты думаешь, вся Табала воду черпает? А теперь, женщина, замолчи! Ради всех Бессмертных!

Они подошли к противоположному краю. Хранителей на самом деле без приключений минули. Тангара и тут окликнули, и неудивительно: казалось, его знали все. Бывший хранитель, однако, в разговоры вступать не стал, ограничился приветствиями да отговоркой, что уже со Стархой много времени проболтал. Наверняка этого Старху потом расспросят, как следует, улыбнулась про себя Маритха, радуясь его выдумке. И навряд ли уход Тангара на Ту Сторону теперь поставят в ряд с её пропажей из Храма. Все будут думать, что бывший Первый хранитель на Покровителя обозлился. Да на Великого в обиде. И бросил их обоих. Находчиво, наверное… хотя не ей судить, конечно.

До смерти хотелось узнать, что за несправедливость учинил над Тангаром новый Покровитель, но сколько Маритха ни искала, не нашла повода для таких расспросов. Сам же Тангар все отмалчивался, погоняя тарпа, как будто решил её до самой Латиштры втихую тащить. Не то чтобы девушке так уж интересны были его дела, но что-то ей подсказывало: они крепко-накрепко связаны с ней самой. С тех пор как она в Табале объявилась, тут все косяком пошло.

– Эй, – позвала Маритха сквозь прорезь в пологе, – а долго ли до этой Латиштры?

– Дней десять, – ответил хранитель, даже не взглянув на неё. – Это если все ладно пойдёт.

– Ладно пойдёт, это как?

Тангар что-то пробубнил себе под нос, и ветер унёс слова, так что пришлось переспрашивать вновь. Оказалось, оно того не стоило.

– Если повезёт, – повторил он громче, – дойдём быстрее.

Девушка сгоряча дала себе слово помалкивать до самой Латиштры.

Как только первый страх и первый восторг перед таинственной Расселиной и водой на дне её прошёл, вокруг опять потянулись бесконечные холмистые пустоши, не предвещавшие пока что тех опасностей, о которых болтали в окрестностях Табалы. Маритхе стало невыразимо скучно и обидно. Медленно бредущая череда тарпов и спина Тангара впереди довершали её отчаяние. Неужто до самого посёлка ей придётся выносить с собою рядом этого твердолобого ненавистника? Неужто никого другого нельзя было найти? Ведь ясно же, Тангар её не терпит. А ещё вина перед ней… огнём его жжёт, не даёт забыть ни на миг, кого он стережёт.

Остаток дня осаждённая невесёлыми мыслями Маритха провела, забившись в уголок носилок, подальше от бурдючного жира, даже в холоде издававшего такой противный запах, что трудно было удержаться от гримасы отвращения. Иногда девушка подвигалась к щели, обозревала окрестности. Вокруг тянулись серые одинаковые холмы. Теперь её клетка сжалась до тесных носилок, угрюмо думала она, пытаясь отогреть лепёшку под одеждой, чтобы можно было жевать без усилий.

Холод уже не донимал так сильно, как во время её прихода в Табалу. Великий хорошо позаботился об её одёжках, да и погоды стояли совсем другие. Днём солнце так подогрело стылый воздух, что Тангар даже шапку снял и распустил ремни на своих шкурах. Девушка видела, что и другие погонщики от него не отстают, и оттого ещё больше куталась. Она в отличие от горцев к здешней погоде так и не привыкла. То, что им хорошо, ей плохо, а что им плохо – ей и вовсе конец.