Текст книги "Ступени в вечность"

Автор книги: Людмила Минич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 38 страниц)

– Почему? – подняла брови Маритха. – Стоит только весть пустить, как туда вся Аданта кинется.

Тангар даже глазами сверкнул, так покоробил его «непочтительный» тон Маритхи.

– Нет, Маритха. Равновесие нарушено не случайно. Меня призывают Бессмертные. Мой труд здесь окончен. Он больше не угоден таким, каким был. Эта ступень уже пройдена и прошлой ночью я сам убедился в этом. Внутри больше нет сомнений.

– А куда… – начал было Тангар, но тут девушка, сидевшая лицом к носилкам, пронзительно вскрикнула.

Полог отогнулся, и перед ней появилось совершенно одурманенное обличье Корки. Оно кривилось от боли и пылало от ненависти, но не успел Тангар подскочить к нему, как злой блеск потух. Хранитель успел подхватить почти бесчувственное тело.

– Это я развязал его, но он не сделает ничего дурного, я слежу за этим, – ещё говорил Великий, но Тангар уже запихнул Корку внутрь маленького домика, бормоча что-то весьма нелестное для бывшего устроителя темных дел.

Тарп преспокойно тронулся, не сдерживаемый поводьями. Раванга не хотел излишних промедлений.

– Это я виновата? – спросила Маритха.

Это она наговорила ночью много такого… справедливого. С её стороны. А ещё это она появилась в Табале, после чего там все кувырком понеслось.

– Нет, – Великий тепло улыбнулся, покачал головой, – не вини себя. Никого не нужно винить. Людские руки преуспевают лишь тогда, когда это угодно Бессмертным. Твой приход… Сам он не сдвинул равновесия, но стал первым камешком, очень мелким. Зато он вызвал камнепад, что похоронил мои прежние начинания. Но это воля Бессмертных, а не моя, не Покровителя Радиха, не Васаи, не Ведателей Храма. Это Бессмертные разрушили весь мой промысел. – Он снова улыбнулся, и Маритха с удивлением подумала, как могла кричать на него прошлой ночью. – Ведь даже Великим есть за что цепляться в этом мире. Обретение истинного – бесконечный путь, а восторг в человеческих глазах уводит в сторону. Как и многое другое. Мне пора, Маритха. Хорошо, что помогла это увидеть.

– Пора? – заспешила девушка. – Ты уйдёшь сейчас? Но ты же обещал рассказать про Васаи…

– Ни о чем не беспокойся. Я никуда не уйду. Я буду с тобой до конца. До самой Двери. Я говорил не о том.

До самой Двери. «Мне пора, Маритха». Куда пора? Уж не в Дверь ли?

– До Двери? – осторожно спросила она, отчаянно ёрзая на месте. – А потом? Вдруг мне помощь понадобится?

Её детская уловка тут же была раскушена.

– Бессмертие? – задумчиво произнёс Раванга. – Нет, Маритха. Не беспокойся. Я пока не вижу своего пути, но это не Ступени в мир Бессмертных.

Но девушку все равно кольнуло беспокойство. Ведь он пока не видит своего пути.

– А что же люди? – запоздало повторила она вслед Тангару. – Куда им теперь?

– Им ведь не нужна мояпомощь. На самом деле всем им нужен такой, как Аркаис. Почти всем. Они не слышат своего источника и слушать не хотят. Меня столько раз просили убить или обвести соседа, отца выгодной невесты, хозяина… А уж ослепить… бессчётное множество раз. – Он медленно сплёл пальцы друг с другом, глядя на Маритху. – Меня просили найти сокровища, но не просили научить, что с ними делать дальше. Просили научить, как разбогатеть, но не как жить с этим богатством. Просили вознести над людьми и сулили за это выгоды Храму. Меня просили о многом, но мало кто приходил, желая научиться… чему-нибудь. Только эти люди – настоящее золото, хоть я одинаково люблю всех, кто ко мне приходит. И потому каждому помогал тою мерою, что должно. Помогал их Нитям до них докричаться. Но люди давно не слышат своего источника, потому и помощи моей им не видно. Способно ли то, что дано против воли, исцелять? Я хочу понять это. А пока буду там, где людская воля не станет противиться моим трудам. Где нужна мояпомощь. Там моё место.

Маритха готова была с тарпа спрыгнуть, и ещё дальше, сквозь землю провалиться. Это её болтовня лишала Великую Аданту одного из последних Великих.

– А ученики? – пролепетала она, – Ты говорил вчера, что у тебя ученики…

– Я их не бросаю. Они всегда со мной, в беде я их не брошу. Учат не словом… Хотя и им тоже.

У девушки горели щеки и уши. Ещё вчера она упрекала его за жестокость, а сегодня погрузилась в его совершенную любовь, которой не понимала даже теперь. И было это так… красиво, что хотелось плакать.

Заплакать ей так и не довелось, потому что из-под полога выскользнул Тангар.

– Я его опять связал. Не сильно, – отчитался перед Великим, – для порядку. Пока он там свободный валяется, я спокойно на дорогу глядеть не смогу, – оправдывался он.

Великий кивнул, не споря. Завёл речь о том, что задумали Корка с Васаи. Ух и долгий разговор получился! С самого начала смысл ускользал от Маритхи, никогда не знавшей порядков пограничного города. Из того, что удалось ей выхватить из скупых слов Раванги и почтительных расспросов Тангара, получалось вот что.

Золотые дела на Той Стороне всегда были под рукою Покровителя, и добытчики неуклонно отдавали огромную долю за право копаться в пыли и грязи запретных земель. Однако золотой песок всегда ускользал в невидимые щели. Их выискивали хранители. Ловили перекатчиков, что тайно переправляли золото, налётчиков, что грабили обозы, однако щели не уменьшались. Одни Бессмертные знают, сколько золота с Той Стороны на самом деле бесследно исчезло в Табале.

Тангар кивал, зная про эти дела, тогда как Маритха усердно слушала, стараясь сложить хоть как-то обрывки, хорошо понятные хранителю.

Лихих людишек, что налетали на добытчиков и на сами обозы, как их ни охраняй, ловить все же удавалось, да не часто. Как водится, по всей Великой Аданте вину любого преступника сперва измеряет Ведатель, потом уж Покровитель говорит последнее слово. Однако Ведатели Храма Табалы обязаны ещё к одному делу. Разве сыщешь лучшего дознавателя? И перед Бессмертными ответ держать не придётся. Ведь скольких болей, скольких страхов можно избежать! Преступников не несут на казнь с изломанными руками и ногами… они в своём уме и теле. И прочувствуют все в лучшем виде.

Ведатели Храма Табалы добросовестно исполняли не совсем обычный долг, предписанный Верховным Покровителем Аданты – Тангар уже вовсю кивал, подкрепляя согласие разными восклицаниями, – но мелких людишек ловили и ловили, а вот хозяев их – никогда. Устроителей, как этот Корка, тех удавалось повязать время от времени, а уж они-то должны знать, кто и что над ними. Но нет.

Покровитель Радих не раз намекал Великому Раванге на свою безмерную благодарность, если тот хоть краем своей силы возьмётся очистить Табалу от вредоносных похитителей золота. Ведь если даже Ведатели Храма не совладали, тут, верно, скрыта большая опасность. Может статься, для всей Великой Аданты. Может, твари с Той Стороны безобразят. Но Великий только улыбался его домыслам. Пограничный город мирно жил на краю плато не потому, что его обитатели такие уж мирные. Равновесие, что в незапамятные времена установили в пограничье Бессмертные, должно питаться их силой. А сила Бессмертных должна питаться людской благодарностью за этот чудесный дар.

Тут он сказал не всю правду, подумала Маритха, но ведь их слушал Тангар. Хранитель пока не ведал запретного знания. Вот и не надо.

Слепую мощь простых жителей Табалы, паломников, хранителей, добытчиков своих и чужих, Раванга обращал в силу, держащую город на краю Расселины. Равновесие хрупко и непостоянно. Когда оно нарушалось, в город вдруг проникали твари с Той Стороны или порождения незримого, это их местные звали «нелюдями». Или же чередой проходили грабежи, пропадали в пустошах целые обозы. Со временем камнепад из подобных кошмаров только нарастал, потому что легче нарушить равновесие, чем вернуть его.

Словом, если некоторые дела Покровителя и нуждались в немедленном вмешательстве Великого, то только те, что касались будущего всей Табалы. Людям он помогал всегда, но в дела их старался не встревать, предоставляя разбираться самим. На то и даются они Бессмертными, эти дела. Он никогда не принимал чью-то сторону. Мельчайшие связи не угрожали благополучию пещерного города, и потому следить за всем, что происходит за стенами Храма, не было необходимости. Не было и любопытства. Разбираться же в бесконечно изменчивых людских порядках, законах и правилах, отнесённых к воровству золота из запретных земель, и вовсе казалось делом, противным воле Бессмертных. Потому-то тёмная сторона Табалы была от него столь далека! Он пренебрегал вниманием к ней. Как оказалось, он пренебрегал очень многим. Может, это и к пользе. Слишком далеко отстоит его нынешняя ступень от теперешней Табалы, её дел и дрязг. Слишком. Пора.

Разум устроителя Корки, встреченного вчера на перевале, оказался под защитой Серой Сферы. Только Ведатель мог сделать такое. Но Сфера Корки пала очень быстро. Тот, кто сотворил это, не ушёл дальше Третьего Посвящения. Васаи даже вообразить не мог, насколько он прозрачен перед Великим. Не мог представить и того, что дела его остаются неизвестными только благодаря безразличию самого Раванги, а не мастерству Второго Ведателя. Если бы Раванга хоть раз принял на себя труд заглянуть поглубже… Но он ни разу не заглядывал. Ведатель священен, любой из них питается силой Бессмертных, это их глаза и руки, сила и мощь в этом мире. И даже если поверхность замутнена, это его собственный труд, его очищение и падение, его ответ перед Бессмертными. Когда-то и Великий Раванга был простым Ведателем.

Васаи оказался главным хозяином Табалы, но не единственным. Есть ещё, и немало. Корка знал троих и всем им угождал. Двое из них были Ведателями, к позору Храма Табалы. Такова правда. Их следы тоже остались на Нити устроителя, их Сферы тоже укрывали их дела и устремления.

Все три Ведателя следили за Маритхой, но угодить устроитель решил, несомненно, Васаи, когда выпал случай заполучить в свои руки «женщину из пустоши». Один из хранителей Покровителя, Такхур, явился к Корке, когда ужасная буря над пещерным городом пошла на убыль. Как он нашёл главного устроителя темных дел в Табале, осталось неизвестным. Такхур выведал, что Великий все ещё говорит с Бессмертными и потому до сих пор не навестил свою «находку». Бывший хранитель не поленился сам в том убедиться. Для того потащился в бурю к Храму, просил Равангу принять его по огромной надобности и получил отказ. Великий в отлучке. Тогда Такхур отправился к Корке и предложил ему Маритху.

Несмотря на бурю, по Табале уже носилась молва о таинственной женщине, что Великий скрывает в доме у Покровителя, да под надёжной охраной. Вдруг она что-то знает о тайнах Великого. Или чем-то владеет, подначивал Такхур. Или тайным знанием, или даром.

Выходило все очень заманчиво. Кипящий ненавистью к Первому хранителю Такхур обещал даже не вести о девице, а её саму! Умыкнуть её тайно, так что даже Раванга не увидит. Хозяин должен остаться доволен, думал Корка.

Только действовать надо сразу, пока Великий из отлучки своей не вернулся. Всем известно, что, когда он говорит с Бессмертными, Табала остаётся без его присмотра, значит, в такую пору никакую Нить ему не уследить. Такхур предлагал девушку из мести, Корка, не зная опасений Васаи, согласился по глупости своей да по жадности. Сразу начал подсчитывать, сколько «хозяин» отвалит за живую женщину, если за одни только вести про неё посулил так много.

На том и порешили. Каков же был ужас устроителя, когда выяснилось, что похитители опоздали, и Великий вновь следит за своей находкой! Должно быть, ненависть Такхура оказалась так сильна, что он презрел весь риск и решился-таки выкрасть девушку. Или же это была безрассудная самонадеянность. Но он преуспел, хоть случайность свою роль сыграла. Пара, наложенная хранителем, оказалась безупречной, и Маритха словно растворилась в огромном мире до поры до времени. Но и Такхуру пришлось рассказать устроителю о своём тайном уменье, слове против Ведателей.

Вот тут хитрый, но чересчур жадный Корка увидел себя хозяином всей Табалы. С секретом Такхура да ещё с сокровищами Бессмертных Васаи ему уже не страшен, думал устроитель. Не пройдёт и полугода, как он вернётся с Той Стороны, и жизнь в городе изменится. Он долго отсиживался после того, как натерпелся ужаса по вине… Тут Великий посмотрел на девушку, не желая открывать всего перед Тангаром. Сам он решил, что по вине Великого Раванги. Да ещё узнал, что хранители вернули Маритху в Храм. Ждал, что будут его искать, чтобы подвергнуть каре.

Но время шло, а никто не искал его, никто не мстил. Только Васаи желал выместить на нем свою ярость. Однако Второй Ведатель не спешил призвать Корку для сурового приговора, опасаясь выказать себя. Может, и хорошо, что девушке удалось убежать, не узнав, кому она предназначалась. Однако «хозяин» не простил такого промаха – как устроителю Корке пришёл конец. Неотвратимая встреча с Васаи приближалась, а с ней и дознание – вот чего он боялся. Корка едва дождался первого обоза на Ту Сторону. Собрал людей, сколько мог, скрыл Такхура, которого искали по всей Табале, в густом мехе под брюхом своего тарпа и отправился на поиски сокровищ Бессмертных.

Ему снова не повезло. Помешали те же самые напасти, что чуть не погубили Маритху с Тангаром. Пятерых его тарпов разметало по окрестностям ещё во время нападения горакхов. И самое страшное, пропал сам Такхур. А потом ворота в запретные земли довершили начатое. На счастье, Корка уцелел, и трое из его людей тоже. На счастье, утром нашарили они кое-каких припасов. На счастье, нашли подходящую пещерку, где дожидались второго обоза. На счастье, обоз собрался очень скоро. Корка и его люди двинулись за ним. Ночью украли одного из тарпов, перерезав добытчиков, странных каких-то, уж больно хорошо вооружённых и столь же беспечных. Будто держали оружие на другой случай, а тут для себя неприятностей не ждали. Бывший устроитель решил теперь следовать в Латиштру. Если кто от его людей и остался, то окажется там же. Вдруг кто подберёт? Особенно не верилось, что просто так сгинул Такхур. Уж больно свободно он себя в запретных землях чувствовал, как дома. А если он живой, то тоже в Латиштру двинется, рассудил устроитель. Ничего лучшего он придумать не мог. На том пути их и настигло странное безумие, из-за которого они набросились на Корку.

– А он точно не меня искал? – все ещё опасаясь злодея, спросила Маритха.

– Нет. О тебе он постарался забыть как можно скорее. Корка искал сокровище, обещанное Такхуром. Только это могло вернуть ему прежнюю силу в Табале. Ведь что он мог? Убежать на другой конец Великой Аданты? Осесть и притвориться добропорядочным торговцем? Этот путь не для него, он привык помыкать людскими судьбами из тени. Кроме того, Васаи – Ведатель Третьего Посвящения. Такому, как Корка, не укрыться от его взгляда. А руки у его «хозяина» длинные, всегда дотянутся. Так что не богатств Корка ждал от Бессмертных, иных сокровищ. Наслушался сказок Такхура и мечтал прибрать к рукам Табалу.

– Такхура горакхи давно слопали. И поделом, – отрубил Тангар.

– Я не вижу Такхура. Но и смерти его не чувствую. Но он был здесь, на тропе, это несомненно. Остался след.

Маритха уныло вздохнула. Молотом сильнее не могло пристукнуть, чем этой вестью. Раз Такхур жив-здоров, не будет ей покоя. Ничего его горакхи не слопали!

– Ни Корка, ни Такхур о тебе не говорили, – успокоил её Раванга. – Хранитель тоже поглощён своими поисками. Сокровища Бессмертных, и только они. У него к ним свой интерес. Такхур как раз из тех, кто стремится к запретному знанию, однако не в его силах использовать это не во вред. Я никогда не видел его истинной Нити, только через тебя, Тангара, Корку – тех, кто с ним встречался. Но то, что я узрел, не приносит радости. Он из тех, кто жаждет силы, чтобы попирать ногами. Всех и каждого.

Стало немного полегче, хоть и противно.

– Так они «хозяина» в Табале бросили, а сами сюда подались? – вклинился Тангар.

– Васаи тоже нет в Табале, – Огорошил их снова Раванга. – Я давно не видел ни его самого, ни его Нити, и это очень странно. Ему не под силу скрыть от меня свою Нить. Это настораживает. Сердце говорит: он здесь, в запретных землях.

– Тоже сокровища ищет? – предположила Маритха.

– Быть может. Нет нужды столь искусно скрываться, если только Васаи не ждёт, что я в чем-то ему воспрепятствую. Никто другой не увидит Ведателя Третьего Посвящения во внутреннем сумраке Серой Сферы.

– Выходит, бывают вещи, которых даже самые Великие не видят?

Несмотря на беспокойство, Маритху это даже позабавило. Хотя в том, что нельзя разглядеть Такхура и Васаи, нет ничего забавного.

– Бывают. Если скрыты волею Бессмертных, как твоя Нить, Маритха. Или другими Великими.

– Другими? – тут же вскинулась девушка.

– Только так. Люди не творят чудес, лишь Бессмертные. А нежданная способность Васаи скрыться от меня была бы истинным чудом.

– Так есть же ещё… – Маритха остановилась, не зная, можно ли продолжать. – Есть ещё местные… как их… люди адика.

Она вспомнила про «пара», тайное чудо, которому научился от них Такхур.

– Тоже скажешь, – тут же хмыкнул Тангар. – Что могут эти дикари!

– Многое, – сказал Раванга. – Очень многое. Они в запретных землях что-то вроде хранителей в Табале. Не суди о них по росту и шкурам, что они носят. Адика, как и эти земли, почти всю жизнь существуют между миров. Потому им от рождения доступно многое, чему не научить иных способных людей за весь их срок, отпущенный Бессмертными. Адика так недолго здесь пребывают, что нет времени заботиться о насущном.

Тангар сморгнул.

– Так что, они не хуже наших Ведателей? – спросил с недоверием. Уж больно прочно в нем засело презрение к дикарям.

– Не хуже. Но они иные. В том-то и дело. Их ви́дение иное, это даже не видение… чувствование. Они в нашем мире как слепые, бредущие на ощупь. Но их слепота порождает иное зрение.

– А если так, то что им за дело до Такхура? – пробормотал хранитель, берясь, наконец, за поводья, хотя в том не было нужды, тарп сам прекрасно справлялся с дорогой. – Или до наших Ведателей? С чего это адика помогать им станут? Да и против Великого Раванги… – Он покачал головой, не окончив, всем своим видом показывая, что безраздельно верит в мощь Великого.

– Ты не помнишь? – вмешалась Маритха. – Я же рассказывала про Такхура и Корку, про разговор их в той пещере! Такхур уже с ними как-то поладил… если не соврал. Мало того, и сам от них кое-чему научился. Мою Нить так укрыл, никто найти не смог… даже Великий Раванга.

Почти никто, Маритха. Почти. И потому ты сейчас жива.

– От них, говоришь, научился… Я ещё тогда подумал, что все это чистое вранье. Да они наших на полет стрелы не подпускают. А уж тайны свои доверить – это совсем… – Он пожал плечами. – Что я, Такхура, что ли, не видал? Всегда он пустобрех был, на похвальбу гораздый. Я ещё тогда подумал… ну, как рассказала ты все это…

Маритха сжала зубы. Вот как, оказывается. Решил, обманул Такхур и Корку, и глупую женщину. С перепугу и не такое почудится!

– Нить Такхура уже пересекалась с путями народа адика, – вдруг медленно сказал Раванга, будто прислушиваясь к чему-то. – Очень давно, но это случалось. Потому они и признали его, потому и лечили. Потому и знания доверили. Потому он и смог их принять. Любое знание, любой полученный дар не умирает, а тихо тлеет в середине, не зная, как выбраться наружу. В этот раз клубок размотался к пользе Такхура, возвращая его к тем, кто пробудил в нем прежние качества. И дар Ведателя в нем тоже дремлет. Его поступки трудно предвидеть – он способен изменить свою судьбу. Его не нужно бояться, но забывать о нем не стоит.

– Все равно, – упорствовал Тангар, – все эти его… фокусы… Неужто они могут Ведателя обвести?

Он спрашивал: неужто они могут обвести самого Равангу? Маритха криво улыбнулась.

– Ты ничего не слышал. Искусство адика иное. Они создают… они временно изменяют видимую мне суть вещей. И мне с моим видением трудно двигаться в том мире, что они создают поверх существующего.

Тангар шумно выдохнул. Маритха, уже знакомая с умствованиями Великих, ухитрилась что-то ухватить из слов Раванги, хранитель же просто беспомощно взирал на своего благодетеля, дожидаясь подмоги. Девушка ещё хотела расспросить про этих адика, только соображать немножко начала, но Тангар опять её опередил:

– Да что про них говорить-то? Корка же сказал, что Маритха больше никому не нужна! Стало быть, и заботиться нечего. Пускай сокровища свои ищут, а уж коль найдут, горакхи черные, пускай делёжкой своей подавятся и друг друга перережут! – Он осёкся, но было поздно, страшные слова уже вырвались наружу, и хранитель уставился в скалы, избегая смотреть на Великого.

Раванга, однако, ничего не сказал, оставляя Тангара мучиться в неведении о том, насколько велико неудовольствие, вызванное его глупостью.

– А он правильно сказал. – Маритха решила загладить память о промахе. – Раз я уж больше не нужна… то и бояться нечего! Так выходит.

– Тебе и не нужно бояться, а вот настороже быть придётся, пока не доберёмся до места. Что за сокровище хотел заполучить Такхур? Ты знаешь?

– Нет, – покачала она головой.

– Что за сокровище не далось ему в руки в одиночку? Показалось такой великой ценностью, что он решился сойтись с «хозяином»?

– Только с Коркою…

– Нет, – улыбнулся Раванга. – Такхур не глуп, и как только он заподозрил, что «хозяин» – Ведатель, то наверняка подался к нему на поклон. Только Корка о том не ведает. Такхуру нелегко выстоять против настоящего дара, со своими-то начатками, однако кое-что закрыть от Ведателя, мне кажется, он может. И пара – не все умение, полученное им от адика. И помни, Маритха, его пара действует, когда он её творит. Стоит только прекратить…

– Значит, ночью ты должен увидеть его Нить! – довершила Маритха. – А если нет, то уж в следующую точно.

– Да, если ему никто не помогает.

Ну вот, опять!

– Сокровище Такхура, быть может, на нашем пути. Все ценное в запретных землях, кроме золота, можно увидеть только в Храмах. А их всего три. Все они скрыты, но один из них Такхур, быть может, и нашёл. Потому он грезит о «сокровищах Бессмертных». Как только я увижу ясно его Нить, можно будет сказать, что за Храм он выбрал на разграбление.

– Да что мы, мимо, что ли, не проскочим? – в который раз возмутился Тангар. – И что нам тот Такхур, чего бояться?

– Правильно, – сказал Великий, – остерегаться надо не его, а Васаи.

Маритха поёжилась, когда вспомнила вкрадчивый голос Второго Ведателя.

– Настоящее сокровище для него – секрет моей силы, моего долголетия. Он думает, что мощь даётся извне, а не обретается человеком. Даётся как плата или дар Бессмертных. Если он узнал от Такхура о Храме в запретных землях, то тронется туда. И будет оставаться там, пока не уверится, что чуда не случится.

– Он может нам помешать? – сообразила Маритха.

– Мы в Храм идём? – вместе с ней спросил Тангар.

– Кто знает, Маритха? Ты прав, Тангар. Не беспокойся, Бессмертных мы там не увидим. Это просто Храм.

– Уж верно, не просто, раз мы туда… – бормотал хранитель, вроде как для себя.

Раванга улыбнулся вновь:

– Бессмертные дали знак, столкнув нас с Коркой. Не следует недооценивать молчание Нити Васаи. Если случится так, что нам придётся разделиться, помните об этом. Особенно ты, Маритха.

Девушка еле кивнула. Тангар аж зарычал, так портила ему жизнь одна мысль о Такхуре, бродящем вдали от расплаты за все злодеяния.

– Великий Раванга! – вдруг вспомнил он. – Так что тут было-то? Как Корка тела лишился? И куда подельники его подевались?

– На него набросились его же люди. Ему показалось, – Великий кинул быстрый взгляд на Маритху, будто призывая её внимание, – что они обезумели. Сначала двое сцепились между собою, потом один из них напал на него. Корка вырвался из носилок, но погонщик подстерёг его за пологом. Раненный, он не удержался и свалился со зверя. Это его и спасло, потому что люди готовы были убить друг друга. Корка оказался крепче всех. Чувствуется, что он был в ярости, но общему безумию не поддался.

– Спасло… – вздохнула Маритха. – А тут на него из незримого набросились.

– Именно так. Этого он уже не чувствовал. Помнит только, как не мог пошевельнуться в своём теле, как оно само ходило, разговаривало, а он все сжимался и сжимался к середине, как будто истончался. Участи людей своих он тоже не ведает, но я не вижу их Нитей. Возможно, Корка и тут оказался самым сильным. У тех, кто не умер, Нитей уже нет, и потому мне не суждено их видеть. Вот адика, они могли бы, если б захотели… Они чувствуют здешнюю землю, память её, слой за слоем. Они смогли бы найти место, где тарп оказался свободным от всадников, и, может, указали бы, что стало с людьми.

– Память? – Девушка вспомнила огромные глаза нарутхи. – Неужто у земли тоже память есть?

– Есть.

– А нарутхи… они могут… – Маритха сама не знала, что сказать.

– Ты о том звере, что встретился в скалах?

Она кивнула.

– Там не было следов, – тихо сказал Тангар.

– Нарутхи не всегда оставляют следы, – обескуражил его Великий.

– Значит, я видела его!

– Может быть. Твою Нить читать теперь очень трудно, а Тангар его не застал.

– Не водятся в этих местах нарутхи, – не унимался хранитель.

– Они могут быть повсюду, – снова поправил его Раванга. – Это хранители Бессмертных. Это их земля, и нарутхи помнят то же, что и она.

Помнят то же, что и она…

– Хранители… – прошептала Маритха. – А от кого они хранят?

– Вот это мне неведомо. Но они глаза и уши Бессмертных. Я думаю, ты действительно встретила нарутху – твоё пребывание в запретных землях не могло остаться незамеченным. Они следят за тобой.

Вот теперь Маритху пробрало до самых костей. Эта тварь такою доброй показалась!

Девушка умолкла, обняв руками колени. Молчал и Тангар, однако по вздувавшимся то и дело желвакам можно было догадаться, что его мысли недалеко убрели от Такхура и справедливой мести для злодея. Великий, тот вообще закрыл глаза и застыл, плавно покачиваясь вслед движению тарпа.

Оказалось, день уже опять клонился к вечеру. Сколько же они проговорили? А все равно ясным так ничего и не сделалось. Впереди лежал таинственный Храм, Дверь в Бессмертие, которую нужно отворить, чтобы тут же затворить обратно… Бывает ли что-нибудь глупее? Наверно, не бывает, но для неё, и правда, нет другого способа и бремя сбросить, и мир этот проклятый сохранить в покое. Но ждут ли от неё того Бессмертные? Кто их знает? Вдруг они за это только разозлятся на Маритху? Отнимут все, что есть ещё хорошего в жизни. Тангара. Девушка болезненно сжалась.

Что ещё у неё можно отнять? Ничего. Ах нет, ещё память про вечность, что когда-то лежала перед ней, про звуки муштара над пустошью, про мощь, огромную, как мир, и лёгкую, как песчинка. Память, от которой… тело просто каким-то безумным становится, и не понять, что с ним творится, то ли счастье, то ли горе. Лучшее, что она видела за целую жизнь. Кроме Тангара, конечно.

А ещё у неё впереди вездесущий Такхур, спрятавший свою Нить, и Васаи, на диво ловко укрывшийся от взора Раванги. Великий вовсю намекал, что тут не могло обойтись без Тёмного, но Маритха решила про то не думать. Вот как станет все ясно, тогда и посмотрим. С чего бы Аркаису помогать грабителям Храмов? И уж совсем слушать нечего, что все её передряги – это дело рук Сына Тархи. Сколько раз он спасал её, вспомнить трудно. Тарп, что им подвернулся, верно, тоже его рук дело. Слабую женщину, видно, пожалел. И зачем Маритхе зря сушить разум над тем, чего это рассорились люди Корки? Главное, что рассорились, хоть парой врагов да поменьше. А тарп себе тихонько обратно побрёл, прямо ей в руки. И вчера бы Тёмный тоже выручил, если б не Раванга, думала девушка почти с досадой. Может онснова придёт, как тогда, во сне? Она б у него кое-что прямо спросила. И он в ответе не откажет, Маритха знает это. И ждёт…

Следующую ночь девушка опять провела под открытым небом на спине у тарпа. Лезть в носилки к Корке она наотрез отказалась. Рядом с Равангою не холодно даже среди ночи, словно тёплые времена уже возвратились в запретные земли. Тангар было хотел самого Корку выселить на голую спину тарпа да примотать ремнями покрепче, чтобы не сорвался, да Маритха только рукой махнула. Нечего, дескать, над раненым издеваться, а ей и тут неплохо рядом с Великим Равангою.

Конец пути в Латиштру, что после находки тарпа грезился девушке намного приятнее, чем начало, а тем более середина, оказался безнадёжно испорчен. Во-первых, последние три ночи Маритхе пришлось провести в томительном одиночестве. Два нежданных попутчика сделали её жизнь невыносимой. А ведь не так давно она сама мечтала, чтобы Великий провожал её до самого Храма. Вот, получила. Бессмертные никогда ничего не дают ко времени! И теперь всю долгую дорогу ей придётся всего лишь хватать своего хранителя за руки да обнимать-целовать украдкой.

Во-вторых, Тангар теперь глядел на Равангу чуть ли не больше, чем на девушку, да так преданно, что сердце так и сжималось от боли. Пойдёт ли он за Маритхой, если надо будет выбирать? Сколько раз он пытался вызнать у Великого, какой тот выберет путь… Известно зачем, не из праздного любопытства. А Маритхе не нужно всю жизнь за Равангой бегать. Ей бы осесть, тихо, мирно, с Тангаром. Ей бы хоть немного радости.

И третье, самое малозначное, от чего внутри почему-то саднило не меньше. Верно, от близости Раванги, Тёмный не торопился даже во сне на глаза казаться. А вдруг он до самого конца теперь не появится? А ей просто необходимо кое-что вызнать, ответ у него получить! Маритха помнила и договор последний, и своё обещание. Решать самой. Что бы там ни сказал Великий. Но самой ей в голову ничего путного не приходило, точно поглупела больше, чем была. А как решать, коль они то и дело друг на друга наговаривают, каждый свою правду да ещё со своей стороны показывает. Теперь черед Аркаиса потрясать её новым знанием, а то девушка совсем между ними двоими запуталась. Верно, затянувшееся молчание Тёмного и мешало прорасти той самой мудрости, пробуждение которой он Маритхе предрекал.

Три дня прошло не то чтоб незаметно, однако вот уже и Латиштра за изломом дороги, радостно кричит ей Тангар. Наконец-то.

Девушка жадно ждала, когда добытчицкий посёлок покажется из-за скал. Каково же было её разочарование, когда она увидала одни дыры в почти отвесных стенах. Несколько грубых каменных построек прислонились к горе, но это никак не могла быть вся Латиштра. Город не город, рассказывал Тангар, а посёлок большой, даже очень. Отсюда обозы отправляются дальше по целым трём дорогам. Тут тебе и торговцы, и хранители из Табалы, и сами добытчики. А ещё кладовые и стойла для тарпов. И для аинче место нужно…