Текст книги "Ступени в вечность"

Автор книги: Людмила Минич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 38 страниц)

– А Ведатели уходят?

– Почти никогда. Однако знание запечатать можно, а дар остаётся… Наверняка Такхур за свою жизнь много чего натворил. И Ведателей обводил. И за сокровищами Бессмертных успел поохотиться. – Он коротко усмехнулся. – И с адика ухитрился побрататься. Это мало кому удаётся. Они свои тайны от людей охраняют. И пару у них выучился накладывать. Да здорово так. Он мне нравится… определённо…

Ведатель сплёл свои тонкие пальцы, задумчиво глядя мимо Маритхи.

– А что с ним случилось? С ними со всеми? – Девушка вспомнила, как в страхе метались её похитители.

– Ничего. Очнулись уже. Крепкие у них головы.

– Как ничего? – Она сжала кулаки. – Я думала… Думала, ты их… Они же злодеи проклятые! Они меня чуть…

– Вот ты и разбирайся. Если хочешь. А мне дела нет. И настроения сводить с ними твои счёты тоже не было. Я за тобой пришёл, раз звала.

Маритха, наконец, сообразила, к чему клонит Ведатель.

– А ты один из всех меня услышал, потому что… Нить мою привязал?

– А ты упрямая. – Он засмеялся хорошим смехом, что так понравился девушке ещё в пустоши. – Не преминула напомнить, что я кое-что подправил без твоего соизволения. Но, – подмигнул он, – ведь к твоей же пользе! Согласись же, наконец, женщина! И стоит ли рисковать, оставляя тебя без глаза, когда защита – чувствую я – тебе ещё понадобится? И не раз… Кто тогда придёт? Великий? Его верный Первый хранитель? А видела ли ты от них хоть что-то, кроме пустых обещаний и пустых речей, ласковых и не очень? Припомни! Давай, Маритха!

Она уже открыла рот, когда поняла, что возразить ей нечего. До сих пор… да, до сих пор добро она видела только от Ведателя, сидящего перед нею. Пускай он сам говорит, что не просто так, не даром. А вот от других, что сулили ей без всякой выгоды помочь, ничего не досталось, только одни беспокойства… а ещё по всей Табале странная охота за ней развернулась. Маритха непонимающе крутила головой: и как она раньше этого не сообразила? Великий, Великий… Такой добрый, такой хороший с виду… А что он ей такого хорошего сделал?

– Повторю ещё, раз ты теперь готова слушать: это всего лишь маленький узелок, это не больно и не опасно. Ты никогда бы не заметила, если б не Раванга. Это не проклятье, не сглаз, не наговор. Всего лишь ещё одно новое слово в песне твоей Нити. И не самое худшее, можешь мне поверить!

Девушка невольно перевела взгляд на муштары, увешавшие все стены. Одно слово в песне… Надо же, как сказал.

– А ты что, песенник?

Вряд ли Ведатель будет торговать муштарами. Песенники же, перебиравшие кучу этих блестящих струн, толстых и тонких, всегда приводили Маритху в величайшее восхищение. Хотя, правду сказать, встречались они ей не часто. Редко кто отвалит столько золотого песка да ещё к тому полжизни потратит, чтобы овладеть муштаром.

– И это тоже, – протянул знакомый Маритхи, вглядываясь куда-то вдаль.

– А что тебе нужно от меня?

Неизвестно, отчего она сдалась. То ли слова его запутали, то ли боль стала наконец нестерпимой.

Ведатель медленно, словно нехотя, поднялся со своих подушек, опустился на шкуры рядом с Маритхой.

Ну вот, подумала девушка, теперь-то он себя покажет.

Не спеша, своими тонкими пальцами он оплёл её запястье, замер, прислушиваясь к чему-то. Девушка вспомнила Равангу, точно так же легко сжимавшего её кисть. Но мурашки не побежали вверх, к сердцу. Вместо того в измученную плоть влился лёгкий холодок. Маритха чувствовала, как он двигался внутри, унося зудящую боль. Вот и вверх поползло. Девушка уже блаженно потянулась, ожидая, как эта свежесть успокоит и плечо, но, поднимаясь, холод стал царапать. То там, то тут искры боли становились невыносимыми. Охая, она вцепилась в руку Ведателя. Скребущий вихрь дошёл до плеча, и тут уж Маритха не выдержала, заплакала, пытаясь вырваться, отталкивая его. Но высвободиться из его цепких пальцев оказалось невозможно.

Между тем вихрь унёсся, вырывая боль и забирая её с собой. Девушка с удивлением прислушивалась к тому, как последние неприятные искры ускользают прочь. Лёгкий холодок утёк за ними. И плечо, и кисть все ещё ныли, но тупо, слегка. Она двинулась, и занозы внутри сдвинулись тоже. Однако терпеть уже можно без труда.

Ведатель разжал пальцы, но Маритха сама продолжала стискивать его руку. Ткань его одеяния оказалась на диво тонкой, почти невесомой. Как это ему хватает одного лишь арчаха, чтобы в такой мороз согреться…

Девушка ждала. Он всего лишь глядел.

Зачем же он сюда её притащил, не удержала Маритха свою мысль и тут же досадливо отдёрнула руку.

– И когда же снова заболит? – спросила девушка и тут же пожалела о своей резкости.

Ведатель легко поднялся, оставив её валяться на шкурах.

– Не беспокойся, – повторил в который раз за ночь. – Этого не случится.

– Но уже было так… что боль прошла, – неуклюже попыталась она исправить ошибку. – А потом вернулась.

– Неудивительно. Твой хранитель постарался на славу, – небрежно бросил он в ответ. – Тогда я только силу дал, чтобы добраться сюда без помех. Боль никуда не исчезла, ты просто её не замечала.

– Ты великий лекарь?

Он тихо засмеялся. Ещё один его смех.

– Теперь ты стараешься польстить мне, женщина. Лучше не пытайся.

Маритха проглотила слова, уже готовые сорваться с языка. Решила помалкивать. Пускай сам говорит, раз такой умный.

– Пройдёт несколько дней, и тело забудет окончательно. А пока придётся потерпеть некоторые неудобства, – сообщил ей Ведатель, снова усаживаясь на тех же мягких подушках.

Вот так просто. Спросить бы, почему сразу не помог. Рассматривал, как она на полу тут корчится. И до сих пор смотрит.

– Ты не просила, – сказал незнакомец. – А что до всего остального – я не раз предлагал тебе перебраться туда, где удобнее. То, что ты корчишься на полу, – единственно твоё желание. И не скажу, что меня оно удивило. Ты ждёшь напрасно. Я не буду упрашивать тебя позаботиться о твоём же теле, так что сделай это сама. Вот еда, – указал он кивком, – вот мягкие подушки. Но если хочешь, оставайся там, где ты есть. Всю жизнь так делала и сейчас себе не изменяй.

– Зачем ты меня сюда притащил? – От его убийственно несправедливых слов даже слезы навернулись. – Все время обижаешь… Говоришь: не просила, А какой толк тебя просить! Все равно делаешь, что хочешь. Я просила! Меня к Великому отвести… вот и отвёл бы! Или к Покровителю Табалы… А ты даже не подумал.

– Сама дойдёшь, – ничуть не тронутый её слезами, бросил Ведатель. – Утром отправлю с тобой здешнего слугу. Отправляйся, куда захочешь. К Раванге, хоть к самому Покровителю. Если они до того сами сюда не явятся. И так уж задержались…

– Ты отпустишь меня? Просто так? – не дослушала Маритха.

– Я не держу людей против воли. Никогда. К утру буря стихнет до лёгкого ветра. Вот и пойдёшь. А сегодня отдыхай. Наслаждайся теплом, мягкой постелью и хорошим угощением, прежде чем вернуться в свою клетку. Или в худшую. Уж не знаю, в каком тайном углу тебя будут прятать. Первым делом от меня, конечно. – Он ухмыльнулся. – И ещё от множества людей. В Табале о тебе такие слухи ходят… – Он полюбовался её растерянным видом, ничуть не изображая сочувствия. – В этот раз тебе повезло, но Раванге придётся хорошо тебя охранять, чтобы подобного не случилось вновь. Или чего-нибудь почище.

А ведь он правду говорит. Опять вернуться в холодный каменный мешок и сидеть там взаперти… Да за какую вину?

– А что же мне делать? – тоненько протянула Маритха.

– Отдыхай, – повторил Ведатель. – А если до утра за тобой не явятся, то пойдёшь сама.

– И ты меня отпустишь? Великий говорил, что я тебе нужна… – Маритха запнулась, не зная, что добавить.

– Мы заключили договор, но ты сама от него отказалась, выбрав Равангу.

– Но я потом тебя звала! И помощи просила!

Он встал, стремительно прошёлся до самого угла и обратно. Повернулся. Девушке показалось, что колеблется не пламя свечей вслед его шагам, а воздух вокруг сгустился и задрожал. Казалось, Ведатель даже вырос.

– В Табале нет моей власти. Я здесь только гость. Таков договор. Я не могу его разрушить. Ты сама сделала выбор, в пустоши.

– Как это – нет власти… я не понимаю, – пролепетала девушка.

– В пустоши, в твоём Ашанкаре, где угодно, мы с Равангой равны перед Бессмертными, – холодно пояснил он. – В Табале же мои силы очень ограниченны, а его слишком велики. Необоримо. Это его место. Я не могу прямоему противостоять. Не стоит даже пытаться. А ты теперь под его опекой. Сама его избрала.

– Велики… – пробормотала Маритха. – Необоримо… Как это так? Вот Такхур нисколечко его не боялся… Говорил…

– Я знаю, что он говорил, – оборвал Ведатель. – Зря говорил. По глупости, – отчеканил он. – И только эти стены отданы мне, – обвёл он рукою комнату. – Лишь здесь я могу противостоять Раванге, женщина, и Бессмертные не встанут на его сторону. Запомни, если когда-нибудь вздумаешь просить защиты. А я уверен, ты будешь просить.

Девушке показалось, он ещё вырос. Или стены сдвинулись?

– Но ты же пришёл! Я звала, и ты пришёл за мной!

Ведатель едко, колюче рассмеялся.

– В этот раз ты звала не меня. Но Великий оказался слеп. Я всего лишь воспользовался своим преимуществом – тем самым узелком на Нити, что так тебе ненавистен. – Он сделался прохладно-спокоен. – Но после того как ты вошла с Великим в Табалу, у меня нет права вмешиваться в твою судьбу против его воли.

– Так я же… они ж меня…

– И что из того? Твоё похищение и мой договор с Равангой – те же узелки на огромной Нити мироздания. Те же слова в Великой Песне. Быть может, в ней пелось о том, что Маритхе суждено умереть этой ночью.

Маритха внезапно ослабла. Сердце, уже отошедшее от сегодняшнего приключения, снова заныло.

– Не скрою, женщина, для Раванги твоя смерть стала бы лучшим исходом. Ему не пришлось бы заботиться, раз так решили Бессмертные. И я бессилен был вмешаться, хоть для меня твоя потеря гораздо чувствительнее. Но вчера ты меня позвала. И не просто. Ты даже не представляешь, какзвала. Это не я нарушил договор. Это ты дала мне силу.

Маритха хлопала глазами.

– Я… а что я…

– Ты слишком мало знаешь о мире, в котором живёшь, чтобы понять меня, женщина.

Ведатель стал необычайно мягок. Даже задумчив.

Маритха никак не могла переварить сказанное.

– Моя смерть… для Великого… лучшим исходом… Да это глупость какая-то. Подлый навет! Великий, он не может хотеть… моей смерти! Он же… он же… он необыкновенный!

– Разве ты не слышала, что я сказал? – Он опять уселся рядом с Маритхой, так и не покинувшей своего места на полу. – Я не сказал «он хотел». Я сказал «стала бы лучшим исходом для него». Раванга не желает смерти никому, это правда. Но правда также и в том, что он не знает, что с тобою делать. И если бы Бессмертные озаботились тобою сами… Она облизала пересохшие губы.

– А ты… Для тебя моя смерть…

– Для меня она значит ещё годы поисков. Многие, долгие. Поисков, быть может, бесплодных. – Он улыбнулся одними губами, сам снял кувшин с подноса, подал ей. – Мне не нужна твоя смерть, Маритха.

– А нельзя его вернуть, наш договор? – с надеждой спросила девушка, принимая у него и кувшин, и тяжёлую широкую чашу.

– Ничего нельзя сделать таким, как было. Точь-в-точь. Но можно заключить иной.

– Почему другой? Чем тот был плохой? – насторожилась она.

– Тем, что время несётся сквозь Нити, меняя все. Прежние условия ты отвергла, значит, у этого договора другие исходники. Я готов требовать от тебя больше за свою помощь, и ты… Ты теперь, быть может, тоже ждёшь другой помощи. Другого желаешь.

Больше! Он готов требовать больше! Вот она, ловушка!

– Нет никакой ловушки.

Хозяин жилища небрежно раскинулся рядом на шкурах, наблюдая за борьбой Маритхи со своим голодом, то и дело устремлявшим её взгляд к подносу.

– Когда я встретил тебя, ты знала намного меньше, чем сейчас. И это при том, что и сейчас ты не знаешь почти ничего. Тогда ты могла оказать мне услугу, даже не узнав об этом. Все, что тебе для этого было нужно, – это отправиться со мною на Ту Сторону в совершеннейшей безопасности и пройти той дорогой, что я укажу. Получила бы за это своего Игана. Если он тебе ещё нужен. И все! Условия исполнены!

– Исполнены… – пробормотала Маритха. – Ты-то от меня намного больше хотел поживиться. А говорил: я щедрый!

– Я щедрый, женщина. В меру этого мира. Никто не сделает больше, чем обещал тебе Аркаи́с. Даже и того не сделает.

– Это ещё кто? Ничего он мне не обещал! – взвилась девушка.

– Это я.

Он тихо смеялся, поглядывая на Маритху, сбитую с толку.

– Ты даже моего имени не спросила. Даже не подумала. Хочешь договариваться с незнакомцем?

– Будто бы мне легче станет от твоего имени, – пробормотала Маритха и, к удивлению, вдруг почувствовала облегчение. – Имя, это так, слово просто. А ты, как был незнакомец, так и есть.

– Это правда, – он хмыкнул.

Неожиданно легко она, наконец, решилась подтянуть к себе поднос и впилась зубами в тонкую сухую лепёшку, политую чем-то густым, терпким и бодрящим.

– Я голодная, очень голодная, – спохватившись, принялась с набитым ртом оправдываться перед хозяином.

Он только кивнул. Ещё бы, сам предлагал. А теперь, опершись на локоть, смотрел на неё, как на какую-то диковинку.

Маритха же, отбросив всяческие опасения, набивала живот на тот случай, что вновь поесть придётся не скоро. С такими-то делами. Да и ночное приключение к тому же… Горакха бы съела, вместе с панцирем.

Ведатель усмехнулся её глупой мысли. На этот раз Маритха простила ему подслушивание. Сама прыснула, расплескав воду из чаши.

Он терпеливо дожидался, пока девушка насыщалась, молчал и после, когда зарумянившаяся от забродившего молочного сока Маритха отодвинулась от еды. Все, про что говорил ей Ведатель, смешалось, спуталось в голове. Кроме одного: теперь она сама себе не хозяйка. Или к Игану нужно пробираться вместе с Ведателем, сослужив ему какую-то непонятную службу, или обратно под руку Великого возвращаться, в каменную клетку, под неусыпный глаз Тангара. Первое, ох, как боязно. А второе ненавистно. Великий говорил – с Ведателем быть нехорошо… А с Великим, как оказалось, не так уж безопасно. А если не соврал этот Аркаис, если смерть Маритхи Раванге так уж на руку? Осмелев от пьянящего напитка, она не удержалась.

– Вот ты мне имя своё говоришь, а Великий иначе называл. Я помню!

Он ничуть не рассердился.

– Саис… Так меня называли, женщина. Когда-то. Очень давно.

– Так как тебя по правде? – неизвестно зачем настаивала она. – Которое настоящее?

– Оба мои.

Его рот снова кривился в усмешке. И вновь он разглядывал девушку, как диковинного зверя.

– Так не бывает! – упрямо тянула своё Маритха.

– Это ещё почему? Меняется человек, а с ним и имя его. Только подобные тебе застывают, топчутся на одном месте от рождения до самой смерти.

Опять издевается!

– Может, у тебя ещё припасено. Одно там, другое, – начала она злиться вновь. – А может, много?

– Конечно.

Да он просто забавляется, глядя на неё! Ну уж нет! Это почему она себя в обиду давать должна? Раз ему так уж нужно… что-то… от неё.

– А чего ты надо мной смеёшься? Все время! Забыл, что ли: не только мне от тебя дело нужно!.. Да… – Маритха внезапно остановилась. – А дело-то какое? Что всем от меня нужно? Может, ты хоть скажешь? Великий, он обещал… но все откладывал, откладывал, пока… поздно не стало. Может, скажешь мне, наконец?

– Не скажу. Может, все-таки расположишься на подушках, наконец? – подхватил Ведатель.

Девушка покачала головой. Нет, раз он так.

– Что ж…

Он перебрался на подушки сам, удобно уселся, вытянул ноги.

– Ладно, значит, Великий скажет. Когда меня отсюда заберёт, – с досадой отрезала Маритха.

– Удивлюсь, если так и произойдёт, – откликнулся Ведатель. – Есть вещи, которых лучше не знать. Пустое любопытство до добра не доводит.

– Ничего себе, пустое… Это же моя Нить! Ты же видишь, – начала она упрашивать, – у меня теперь жизни никакой нет. А из-за чего? Я не знаю даже. Неужто мне и знать не положено? Нить, вон, чуть не оборвали… – Голос задрожал уже непритворно. – А если б с тобой не встретилась, то и Корка б за мной не охотился… и хозяин его тайный какой-то. И в мешок, уж верно, тоже бы не посадили. От тебя ведь прятали…

– От того, что свалишь на меня все свои беды, меньше их не станет, – безразлично ответил Ведатель на её горестную мольбу. – Это правда, я тебя нашёл. И равная правда в том, что Раванга только мною был озабочен, не тобою. Поначалу. А потом услышал… то, чего не надо было. А потом в песню твоей Нити вмешался Первый хранитель, глупец Тангар. И Покровитель не так уж прост, и Васаи, Ведатель его. Раванга хоть и велик без меры, но в делах людских порой понимает плохо, Маритха. Помни об этом. Слишком далёк его постоянный разговор с Бессмертными от нашей суеты… Не стоит никого винить понапрасну. Так легла твоя Нить. Такие узлы сплелись. Тебе и так и так пришлось бы плохо.

– Это что, так в песне поётся?

Маритха почему-то вспомнила его слова. О Нитях и песнях.

– Может, и так.

Его ухмылка сразу растаяла.

– И что же мне теперь делать? – взмолилась девушка. – Скажи…

Он легко пожал плечами:

– Думай. Решай. Это же твоя Нить.

– Легко сказать, решай… – Маритха подняла на него глаза, полные упрёка. – Ведь это ты во всем виноват! Вот и скажи.

Проклятье! Узел на его Нить! Он снова усмехнулся!

– Тебе не откажешь в разуме. Предоставить мне решать твою судьбу после того, как я же, по твоим словам, и виноват! Да ещё во всем! – Едкость так и брызгала во все стороны. – Ещё бы, потом опять найдётся кого обвинить. Если что не так.

– Тогда зачем ты меня сюда привёл? – Девушка вздохнула, не было сил больше злиться. – Ничего на сказал. Так и не знаю, зачем я всем понадобилась. Ничего не говоришь, как быть. И прежний наш уговор уже не в силе. И не говори, что накормить и обогреть хотел! Ты не из таких! Мне, с моим-то счастьем, такие не встречаются. Все больше вроде старика того, что всю жизнь испортил, мать со свету свёл, да тебя ещё! Вцепился! Что тебе нужно?

Он кивнул, все так же небрежно, без серьёзности.

– Да, тяжела твоя судьба, Маритха! С твоим-то счастьем. Смерть и то все время мимо проходит. За несколько дней второй раз уже.

Девушку бросило в жар. Вот дура! Вот прогонит в ночь и прав будет.

– Я тебя обидела… – тоненько, жалобно вывела она.

– У тебя для этого сил недостаточно, – беззлобно ответил Ведатель. – Лучше слушай, а не давись своими причитаниями. Ещё немного, и мне надоест. Глупая женщина! Если бы мне ничего нужно не было, то я не стал бы искать тебя в пустоши! А не стал бы искать… Ты ведь по своей воле в Табалу потащилась, не так ли? Или тоже я виноват? Своею волей старика наняла с его тарпом никудышным? Или нет?

У Маритхи загорелись глаза.

– А ты… меня искал?

– Искал то, что нужно мне. А нашёл тебя. А потом уж меня нашли. Весьма неожиданно. – Ведатель опять усмехнулся. – Так вот. Слушай, женщина, и не переспрашивай на разные лады. Бесконечное терпение – не мой дар. Есть разные договора, и для меня они разную силу имеют. Ты легко отвергла первый. Тыотвергла. И думаешь, это сойдёт тебе так просто? А ты знаешь, какую силу имеют обещания? В не видимом тобою мире наш уговор был гораздо вещественнее этого кресла!

Ведатель резко указал пальцем на сиденье, что недавно предлагал Маритхе, и оно слегка качнулось. Девушке даже показалось, что тяжёлый деревянный стул немного сдвинулся с места. Она с беспокойством ждала, что будет дальше.

– Это только кажется, что уничтожить легче, чем создать. Чтобы разрушить даже эту деревяшку, придётся поработать топором. Её не стереть в пыль плевком или словом. Скажи, женщина, ты что-нибудь кому-нибудь дарила?

Маритха кивнула, не понимая, к чему он клонит.

– А отбирала ли обратно? – Видя, что она не шелохнётся; и зная её ответ, добавил: – Может, что-то отобрали у тебя? Может, слово, данное тебе?

Ещё бы, из-за этого она такой путь в Табалу и одолела. Она не желает Игана отпускать, пускай он даже забыл своё обещание. Маритха начала понимать, к чему Ведатель клонит. Долго молчала. Наконец неуверенно протянула:

– Так это же… другое совсем. Я же из-за него осталась… без ничего.

– Без никого, – холодно уточнил Ведатель. – Поверь мне, ему придётся ещё отплатить за это. Но в чем же другое? Ведь мой мир не рухнет от того, что Иган не намерен помнить свой обет. И ничей не рухнет, кроме твоего. И наречённый твой не сильно заботится о жизни Маритхи, о её мечтах и бедах. И знать не хочет, что для тебя значит его бегство. Это твоё несчастье, а мне, равно как и каждому, интересны свои дела.

Выходит, Маритха его тоже обманула. Кем бы ни был этот Ведатель. Про себя подумала. Вмиг и про спасение своё забыла, и про договор.

– Ты сильно разозлился?.. Там, в пустоши?.. – робко спросила Маритха. – Ты же меня от смерти… Но и ты ведь… всей правды не сказал. Говорил, какой щедрый…

– Хватит повторять одно и то же. Времени все меньше.

Маритха испуганно притихла, до того изменился этот голос, холодный, будто отлитый из металла:

– Тебе повезло, что ничего не знаешь, не то бы я действительно разгневался.

Казалось, свечи притухли немного, и мрак из углов пополз в комнату, окружая то место, где она сидела.

– Дело не во мне, а в том, что за мною стоит. Нельзя безнаказанно шутить со мной. Ты ужепоплатилась. Не слишком ли много неудач за несколько дней, Маритха?

Маритха закрывала и открывала рот, пытаясь придумать оправдание. Если б она знала, что попадёт в такую историю! Однако ни Великий, ни сам Ведатель даже словом не обмолвились… Почему?

– Выбор из страха плох в любом случае, я убеждался в этом не раз. А в этом деле страх неприемлем вовсе. Кроме того, тебе не мешало получить небольшой урок.

– Небольшой… – пробормотала она.

– Не так уж он велик.

– Но Великий Раванга… он говорил, что сам ты часто нарушаешь договор, – вспомнила Маритха. – А тебе не выпадает наказания?

– Я всегда готов платить, – бросил Ведатель. – Хотя, признаюсь, в большинстве это мельчайшие мелочи, поскольку мне противостоят тебе подобные. В большинстве…

– Но Великий ничего про это не говорил. Зачем он мне такое предлагал? Он же людям помогает!

– Встретив тебя в пустоши, Раванга удивился не меньше моего. Решил оторвать от меня любой ценою и взять расплату на себя. И до сих пор не знает, что с тобою делать. Думал, что укажут Бессмертные. Но в этой игре они против нас обоих.

Он, верно, снова врал. Так же легко, как и признался в том, что для него нарушить свой же договор куда проще, чем для Маритхи. Но почему она ему верит? Что он с нею делает? Как он силен?

– И ты хочешь, чтобы я опять к тебе вернулась? То есть, – поправилась она, – опять с тобой связалась… – совсем запуталась. – В новый сговор вступила.

– Именно так.

– А чем ты лучше Великого Раванги?

Он знакомо усмехнулся.

– Ничем. Только я не собираюсь держать тебя в каменном мешке до скончания времён. Во имя человечества.

Маритха опять открыла и закрыла рот. Ведатель прав: есть вещи, про которые лучше ничего не знать.

– А… а Великий Раванга? Он меня не накажет за то, что я своё обещание нарушила и…

– А разве ты ему хоть что-нибудь обещала? – перебил Ведатель.

Маритха подумала.

– Ничего… кажется, – неуверенно пробормотала. – Тогда… почему ты говоришь, что в Табале не смеешь со мною дела иметь?

Ведатель жёстко, рассмеялся. Теперь уж совсем не к месту, подумала Маритха.

– Раванга не договаривается. Он помогает без выгоды. Зато так, как считает нужным, полезным для тебя. Человек слеп и глух, не знает ни нужды своей, ни мощи. Так он говорит. И уж если Бессмертные привели к нему жаждущего, бедняге не спастись. – Он явно забавлялся. – Уверен, что кое-кто желал бы от него сбежать всего мгновение спустя, как явился за счастьем. Можешь не надеяться, Игана он не вернёт. И тебя не отпустит. Слишком он тобою дорожит.

Маритха ничего не поняла. Только последние слова её резанули.

– Как это, не вернёт? Он обещал… – пролепетала девушка.

– Я знаю, где твой Иган. Я вижу его, знаю, что с ним. Ты не вернёшь его сама, Маритха, даже если найдёшь. Он не пойдёт за тобою. И Раванга не станет тебя помогать, потому что это больше не твоё. Спроси его прямо! Он не солжёт.

Это решило исход.

– А что же я могу сделать, если ты… бессилен? – взмолилась она.

Ведатель сплёл длинные тонкие пальцы. Отхлынувший мрак сменился дрожащей серостью, ползущей из всех углов. Треск пламени стал чуть слышен, голос Ведателя сделался глуше:

– Вымани Равангу из Табалы. Не дай похоронить себя в пещерах навсегда. И тогда мы посмотрим…

– Как же я смогу? – удивилась Маритха такой просьбе. – Он же сразу…

– Он не узнает, если ты сама не проболтаешься. Я уже позаботился. Серая Сфера не скроет твои мысли полностью, но исказит до неузнаваемости. Но помни: только те мысли, что касаются меня, что тревожат мой образ, не другие.

– Скроет? Даже от него?

– И от него, и от других Ведателей.

– А как это сделать? Выманить?

– Думай. Ты ведь себя спасаешь. Твоей судьбы не видно, потому мой совет сейчас может только навредить.

– И он так говорил… судьбы не видно. Значит, правда? Скажи… а правда, что я… ну, что в пустоши должна была остаться? Что до Табалы мне не добраться было? Ведатель кивнул:

– До встречи со мной. Потом этот образ потускнел, и сплёлся новый.

Она подскочила.

– Новый? Он не сказал мне! А что, что там было?

– Храмовое подземелье. Мне приходилось там бывать.

– А я?

– И ты. Там должна была оборваться твоя Нить.

– Он не сказал мне, – выдавила Маритха побелевшими губами.

– Ещё бы.

– А теперь ничего?

– Ничего. Твоя Нить словно в клубке. От тебя зависит, как он размотается.

Маритха задумалась.

– А если я смогу… сбежать из Табалы, что тогда? Ты вернёшь мне Игана?

Ведатель пожал плечами:

– Если он тебе ещё нужен… Что угодно. Можешь просить что угодно. Справедливо будет изменить условия с обеих сторон, не правда ли?

Ого! У Маритхи невольно глаза загорелись.

– Что угодно? Я смогу просить что угодно? Ух!

– В пределах моих сил. Но вряд ли ты сможешь придумать что-нибудь непосильное для меня. – А ты, что хочешь ты?

– Отправишься со мной туда, куда я укажу. На Ту Сторону. Не бойся, тебе там ничего не грозит, со мною ты в безопасности. Откроешь одну дверь. После этого я доставлю тебя к Пограничному Мосту. И все, что захочешь, в придачу.

– Двери отворить?

Открыть дверь. Притом одну. А взамен… Заманчиво. Ох, заманчиво! Вот если бы с мужем Нихи что-нибудь приключилось, сгинул бы, пропал! А тут они с Иганом и заявятся! А если бы Иган тут ещё и золотом разжился… Ведь это не против Бессмертных?

– Столько сулишь, – прошептала она Ведателю, – будто сам Бессмертный!

– Я не бессмертен, – сухо ответил он.

– Если такой сильный, то почему сам дверей отворить не можешь?

– Не твоя забота. Моё условие сказано. Своё ещё можешь обдумать на досуге, я не тороплю. Тогда и договоримся. Но впредь уже не забывай: второй раз плата за глупость всегда выше.

Внутри что-то кольнуло.

– А вдруг… не удастся мне… эти двери…

– Тебе удастся. Даже очень просто. Ошибки быть не может, – сказал Ведатель, вставая и приближаясь к ней. – Скоро за тобой придут. Спи.

– Я не…

Маритха увидела его лицо и осеклась. Страшное, исступлённое. И невыразимо притягательное. Послушно свернулась клубочком там же, где сидела. Глаза закрылись сами собой, треск пламени убаюкал в считаные мгновения. Как покрывалом накрыло. Или саваном.

Ведатель подошёл к спящей девушке, поднял по дороге её арчах. Небрежно бросил поверх спящей и скорым шагом вышел, даже не взглянув на удивлённое спящее лицо Маритхи.