Текст книги "Тучи сгущаются (СИ)"

Автор книги: Лориана Рава

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 41 страниц)

Асеро заметил:

– Пример Атауальпы прекрасно показывает, что если у тебя приставлен нож к горлу, то никакое войско тебя не спасёт. Нет, в данном случае решающую роль играет наша Служба Безопасности. Но если Инти сам оценивает так, что его люди могут не справиться, то не доверять его словам нет никаких оснований.

– Киноа, как ты думаешь, почему испанцам так легко удалось заманить Атауальпу в ловушку?– спросил Инти, – потому что наши предки не знали ни языка испанцев, ни их обычаев. Теперь испанцам нас так не провести, так как мы всё это знаем. Но с англичанами всё по новой. У нас людей, знающих их язык, катастрофически не хватает! При этом Наимудрейший фактически отказал мне в возможности их побыстрее обучить. Не место в его храме наук всяким шпионам! Впрочем, дело не только в этом.

Тогда слово попросил Искристый Снег:

– Я думаю, что сейчас нам лучше постараться успокоиться, а для этого лучше сделать перерыв. После чего мы сможем уже более спокойно обсудить, кто в чём видит причины случившегося и что нам теперь делать. Мы должны видеть ситуацию в перспективе.

– Пожалуй, ты прав, да и время уже подошло к обеду, – сказал Асеро, думаю, что мы соберёмся сегодня после обеда, и обсудим возможность торгового соглашения более спокойно и взвешенно.

С этими словами он подул в рожок, сигналя, что можно расходиться.

Вернувшись в свои покои, Асеро первым делом поинтересовался как себя чувствует Чуткий Нюх. Юноша всё ещё спал, и Асеро даже позавидовал ему – пусть тот хоть во сне далёк от свалившихся на них бед. Луна ещё не успела приготовить обед – она порезала палец и теперь старалась резать овощи, превозмогая боль. Асеро тут же сказал, что доделает всё сам.

– Всё-таки на войне я этому неплохо научился, – сказал он.

– А война, как ты думаешь, может начаться? А то ведь многие опасаются, что может.

– Не думаю. Испания с нами связываться не рискнёт, а у Англии в одиночку нет стольких причин это делать. Мне кажется, что основная наша ошибка как раз в этом – думать, что война – самое страшное. Но после проповедей христиан в Тумбесе я понял, что это не так. Самое страшное – это если тавантисуйцы перестанут быть собой, а станут подобны другим народам, то есть не будут видеть в ничего плохого сначала в торговле, потому в найме работников, потом в рабстве, насилиях над женщинами и так далее. Сломать это оказалось много проще, чем я думал. Потому нам и нельзя пускать в страну англичан.

– Ты имеешь в виду захват "Верного Стража"? Но ведь даже среди команды пиратов оказалось меньшинство...

– Но до того я вообще не мог представить себе, что такая ситуация возможна! Чиму всё-таки не каньяри, от рабовладения давно отучены.... Вот каньяри не считали нас своими, и наша задача приучить их видеть в нас своих. Но те чиму, которые стали пиратами... Я изучал потом их личные дела... До того они ведь были вполне лояльными тавантисуйцами, для них собраться-кечуа были именно братьями. Значит, братство между народами можно убить и там, где оно есть и кажется прочным?

– Асеро, мне самой неприятно про это думать, но многие у нас в столице непрочь видеть здесь европейцев. Часто приходится слышать, что это было бы очень желательно. Раз сами ни Мадрида, ни Парижа увидеть не сможем, так мол пусть хоть они приедут, посмотрим на них.

– При этом они забывают, что дома у них не запираются, а это для европейца большой соблазн. А уж беззащитные женщины в домах тем более соблазн. Наш быт устроен так, что не рассчитан на возможных преступников. Что же нам теперь, перестраивать его, возвращаясь в древность?

Овощи варились в котле, и это напоминало о кипящем кратере вулкана. Некоторые амаута говорили, что природа человеческая тоже подобна спящему вулкану. Пока всё дурное обуздано воспитанием, волноваться нечего, но если сломать барьеры...

– Мне страшно, Асеро, – сказала Луна и посмотрела мужу в глаза, – мне всё время кажется, что белые люди где-то здесь, за стеной, могут ворваться сюда и сделать что-то страшное. Я понимаю, что это не так, но не могу отогнать это страшное чувство.

– Луна, а ты могла бы повлиять на Золотого Слитка через сестру? Ты знаешь, у него с Инти трения, и потому его слушать он не будет, но жену-то послушает.

– Асеро, не забывай, что у него две жены, и сейчас Золотая Нить имеет куда более сильные позиции. А она за торговлю, ибо хочется европейских духов и прочих безделушек. Так что если я в чём-то и сумею убедить Звезду, это не сработает. Вот я не понимаю, почему Золотой Слиток так не любит Инти. Ведь Инти один из умнейших людей!

– Луна, ты просто не понимаешь специфики их отношений. Ещё со времён провалившейся операции в Амазонии Золотой Слиток, не бывший ещё тогда Главным Казначеем, утвердился в мысли, что наши службисты зачастую бросают деньги на ветер. Ведь люди Инти чаще всего притворяются торговцами, да и настоящим торговцам нельзя было рисковать путешествуя без секретного сотрудника. Но трения между ними часты, доходят до Инти и Золотого Слитка, а разбор дрязг никак не благоприятствует хорошим отношениям.

– Асеро, как ты умеешь разложить всё по полочкам!

– Потому что ты мыслила исходя из других представлений. Тебе казалось, что причина трений только в личных качествах Инти и Золотого Слитка. Такое объяснение самое простое, но если речь идёт о политике и политиках, оно обычно неверно. Ладно, пора накрывать на стол.

К обеду из школы вернулись Ромашка и Мальва. Причём если Ромашке это было по времени, то у Мальвы отменили урок истории. И там вся школа знала причину. Ходили даже слухи, будто Чистая Верность то ли пыталась, то ли только грозилась покончить с собой. Мальва тоже умоляла отца выкупить кузенов. Асеро, конечно, пообещал сделать всё, но в то же время не могу уйти от понимания, насколько злоумышленники, не рассчитывая на его родственные чувства, решили подстраховаться. За всем этим явно стоял какой-то очень рассчётливый игрок. Необычайно умный негодяй. Но кто это мог быть?

Так, спокойно... если союзник англичан претендует на тавантисуйский престол, хочет его занять сам или посадить на него отпрыска, то кто это может быть? Наимудрейший? Исключено. Своим местом и своим нарядом с драгоценными камнями он вполне доволен, а сыновей у него нет, только дочери. Киноа? Тоже едва ли. Слишком хороший человек, слишком честный... но даже предположить, что его честность лишь лицедейство, то взрослых сыновей у него нет, а ради маленьких нет смысла суетиться сейчас. Ну а сам Киноа, если бы хотел стать наследником Асеро, мог бы добиться этого другим более надёжным способом – поддерживал бы его линию во всём. Кто ещё... Ну не Инти же? Не говоря уже о том, что мысль заподозрить в таком вернейшего друга была омерзительной, Инти отпадал по тем же причинам что и Киноа – желай Инти сделать наследником престола Горного Ветра, мог бы сделать это куда проще. Тот итак имел перед сыновьями Зоркого Глаза все преимущества. Как-никак льяуту заслужил!

Единственный, кто хоть сколько-то подпадал под подозрения – это Желтый Лист. Тот вознёй насчёт престолонаследия весьма озабочен. Дочь вот попытался пристроить. Но у него тоже нет сыновей! А сам он... нет, едва ли у него ума хватит на такие комбинации. В лучшем случае он тут может быть союзником-информатором. А может быть, он тут вообще не при чём, а умный мерзавец и рассчитывает на то, чтобы заподозрили Жёлтого Листа...

Так и не придя ни каким выводам, Асеро вернулся в зал заседаний носящих льяуту. Первым взял слово Золотой Слиток:

– Сложившейся ситуации следовало ожидать, – сказал он, – я ещё давно предупреждал о ней, когда планировалась операция в Новой Англии. Стоит лишить англичан возможности селиться там, и мы получим в отместку такой всплеск пиратства, который полностью парализует нашу торговлю. Ну а взаимное пиратство только накалило всё до бела. Даже если бы юноши не попались в плен, всё равно так как было, долго продолжаться нельзя. Без внешней торговли Тавантисуйю обречена. Рано или поздно нас ждёт гибель в изоляции. Нужно признать – мы совершили большую ошибку, разозлив опасного хищника. Теперь задобрить его – вопрос выживания для нас. Это значит – заплатить выкуп и договориться о торговле даже на самых невыгодных условиях. Выбора у нас всё равно нет.

В голосе свояка Асеро чувствовал подавленно отчаяние, и потому постарался ответить как можно спокойнее:

– Твою мысль я понял, Золотой Слиток. Однако если бы у нас не было выбора, то нечего было бы и решать. Заплатить выкуп можно и без заключения торгового соглашения. Изоляция от внешнего мира не влечёт немедленной гибели. После Великой Войны и до конца правления Великого Манко страна находилась в изоляции, и лишь при Горном Потоке торговые связи с подданными Испанской Короны были восстановлены. И то не сразу. Мы и сейчас можем переждать неблагоприятные времена.

– А как долго они продлятся? – спросил Золотой Слиток, – пять лет? Десять? Пятнадцать? Или до конца твоей жизни, а там пусть твой преемник как хочет, так и выкручивается? Или ты надеешься, что Святой Престол подобреет ни с того, ни с сего, и удастся восстановить отношения с католическими странами?

– Не исключено, что со сменой Папы у них сменится политика, – устало вздохнул Асеро,– Хотя скорее надеюсь, что у нас появятся союзники в виде сбросивших иго бывших колоний. С ними можно будет торговать в открытую.

– В последнем случае это придётся делать очень се6е в убыток. Ну а если всего этого не случится? А наоборот, белые люди создадут оружие, которое столь же круче ружей, как ружьё круче топора? Тогда наши потомки обречены, как был обречён Руминьяви. Значит, Тавантисуйю погибнет красиво и героически. А я не хочу красивой и героической гибели ни себе, ни потомкам, я хочу жить спокойно и знать, что мои дети и внуки будут жить.

– Боюсь что на спокойную жизнь в любом случае нам рассчитывать не стоит, – заметил Асеро, – А что скажешь ты, Киноа?

– Прежде всего я скажу, что в долги мы скорее всего не залезем, я тут поговорил с Главным Смотрителем Рудников. В общем, если свернуть некоторые проекты, то в долги можно не залезать.

– О каких проектах идёт речь?

– Прежде всего, зеркала. Но тут можно перейти с серебряной амальгамы на ртутную.

– Нет, этого нельзя допускать. Жизни и здоровье работников дороже. А если вместо этого прервать производство зеркал?

– Это не меньше чем полгода.

– Ладно, подумаем. А какие ещё проекты?

– Есть архитектурные планы по отделке Кариканчи и строительства там Университета. Правда, они не утверждены....

– И не утвердим, – буркнул Горный Ветер.

– Я не понимаю, – сказал Асеро.

– Во-первых, каньяри столько наших людей перебили, что давать им после этого отделанную столицу... ну этого они не заслужили. Но если бы дело было только в этом! Такая столица будет готовой крепостью, а этого нельзя допускать пока совсем не уничтожен риск войны с ними.

– А следить за этим – твоё дело! – съязвил Золотой Слиток.

Асеро хоть и понимал племянника, но ссоры сейчас были совсем ни к чему, и потому он сказал как можно примирительнее:

– Горный Ветер, каньяри теперь прощены, и отделанная столица была бы прочным залогом мира...Но без этого можно обойтись некоторое время.

– Уайна Капак тоже так думал в своё время – увы, не сработало. Ну мы -то следим, да только нас мало. Не забывайте, что именно они пригрели такую сволочь как Прижигатель, так что справедливо им некоторое время обойтись без отделанной столицы, – ответил Горный Ветер.

– Что ещё, Киноа? – спросил Асеро.

– Ещё был проект рубиновых светильников для парков, алый огонь сквозь алый рубин в темноте светит таинственно и красиво. И безопасно, рубин прочен жаростоек

– Да, вспомнил теперь. Жалко, но это можем отложить. Всё?

Киноа ответил:

– Да. Так что долгов можем не наделать, но всё-таки я за торговое соглашение. Мне кажется, что изоляция повлечёт проблемы не только в далёкой перспективе, о которой говорит Золотой Слиток, но и немедленно. Асеро, говоря о временах Манко, ты забываешь об одном. После Великой Войны на флот на дне лежал, а теперь наш торговый флот, оставшийся без дела, куда девать?

– Переделаем в рыболовецкий, это несложно, – ответил Асеро, пожав плечами.

– В рыболовецкий? – переспросил Киноа, – Похоже, ты не в курсе того, что уловы в Тумбесе из года в год падают, и это не каприз природы, а последствия перелова.

– Допустим, – сказал Асеро, – Но ведь есть проекты по развитию морского земледелия. Так что жители Тумбеса без работы не останутся.

– Надо-то, оно, конечно, надо, – ответил Киноа, – Но как ты думаешь, почему всё это движется с таким скрипом? Проблема одна – люди. Для многих плавать в торговые экспедиции за океан, хоть это и опаснее, выглядит много привлекательнее чем корячиться с садками, с морской капустой и моллюсками. Даже просто сокращение торговли, не то что полный запрет, могут вызвать в Тумбесе такие волнения, что последствия непредсказуемы. А если к этому прибавятся ещё и оставшиеся без работы зеркальщики...

– Ты уверен, что дело обстоит именно так? – спросил Асеро, – что тумбесцам нельзя будет объяснить ситуацию по-хорошему? Зеркальщики-то недолго без работы будут.

– Это не я уверен, – ответил Главный Смотритель Плотин, – это Старый Ягуар уверен, а ему виднее. Он говорит, что нынешняя избалованная молодёжь не умеет затягивать пояса даже самую малость. Даже если речь идёт не о жизненно необходимом, а об отказе от лакомств. Почему негров из бывших рабов довольно легко удалось научить работать на акваферме, а местные не хотят? Ведь работа не сложная, только трудная, но избалованная городская молодёжь боится трудностей.

– Старому Ягуару, конечно, виднее, – ответил Асеро, – но при всём при этом он скорее против того, чтобы пустить иностранцев в нашу страну. Тут такая ситуация, что хорошего выбора нет, нужно взвесить все "за" и "против". Думаю, что лучше послушать Инти.

– Мне кажется, Золотой Слиток и Киноа зря беспокоятся по поводу флота, – ответил Инти, – он ведь сам хорошо знает, что значительная часть товарооборота идёт нелегально. Ну будет вся торговля нелегальной – изобретение белыми нового оружия мы всё равно не пропустим, а кроме того, в Европе народов много, со временем будет надежда найти кого-нибудь менее наглого, чем англичане. Ситуация в Тумбесе, конечно, осложнится, но не думаю, что критично.

– Пять лет назад ты говорил по-другому, – сказал Золотой Слиток, – говорил, что сильный не боится компромиссов, он знает, что сильнее. Забыл уже?

– Нет. Но тогда я не думал, что дело дойдёт до кровопролития. И даже в страшном сне я не мог себе представить, что мой сын окажется предателем, – Инти вздохнул, – да, тогда я переоценил устойчивость тумбесцев к проповеди. Мне казалось, что аргументы христиан можно побить другими аргументами. Но вот только если у кого своих мозгов нет, то чужие не вставишь.

– Потому что твоим людям надо было не ворон ловить, а заговорщиков. А ты чем занимался?

– Знаешь, если бы я и мои люди бездельничали, то крови бы пролилось гораздо больше! – рассерженно сказал Инти, – Даже страшно подумать, насколько больше. Но ни одного проповедника я больше в страну не пущу. Только через мой труп! А без проповедников они скорее всего не согласятся.

– Ладно, хватит споров, – прервал спор Асеро, – Золотой Слиток, у тебя есть что сказать по существу?

– Есть, – ответил Казначей, – может, многие из вас забыли, что нелегальная торговля по законам белых людей приравнивается к пиратству. Даже если мы ни на кого не нападаем, а просто торгуем без разрешительных бумаг. Сколько моих подчинённых, отправившись в чужие земли, не возвращаются даже мёртвыми. Их вешают в портах и вороны расклёвывают их мертвые тела! А если нелегальной будет вся торговля, то это будет сродни войне. Инти, у тебя, может, сердце из железа, а я нем могу слышать плач детей и слёзы вдов, мне после прошлогоднего визита в Тумбес их заплаканные глаза мне по ночам снятся!

Асеро поневоле заколебался. Золотой Слиток, похоже, говорил искренне. Поганая ситуация, как ни крути – какое бы решение они не приняли, те или иные жертвы неизбежны. Он с сожалением взглянул на пустой стул, на котором должен был бы сидеть Небесный Свод. Как хотелось теперь получить его совет.

И в этот момент опять прибежал гонец с пакетом.

– Это от Небесного Свода. Просил прочесть немедленно.

Асеро взял в руки пакет и стал читать:

Братья мои, хотя дурное самочувствие мне не позволило выйти из дому, я всё-таки счёл своим долгом надиктовать это письмо. Хотя я не слышал ваших обсуждений, но я знаю, что вы колеблетесь принимать торговое соглашение, есть риск, что после такого начала англичане будут сильно давить. Вот что я советую – отказаться от торговли мы всегда успеем. Лучше предложить англичанам торговать на своих условиях – и посмотрите как они к этом отнесутся. Насколько готовы на компромиссы. И потом уже действовать исходя из обстановки. Вот то, что я могу вам посоветовать.

– Что скажете, братья? – спросил Асеро.

Слово взял Инти:

– Итак, Небесный Свод советует выдвинуть свои встречные условия для торговли. Если они откажутся, то изоляция. Однако если не откажутся, то и мы не сможет отступить от своего слова. И будет вынуждены торговать хотя бы некоторое время. Но если у них и в самом деле цель проникнуть в нашу страну любой ценой дабы попытаться сделать тут переворот – тогда мы поставим себя в крайне уязвимое положение.

Асеро возразил:

– Инти, мы же всё-таки с тобой потомки Манко. И Манко, и твой дед Титу Куси Юпанки и из куда более сложных ситуаций могли дипломатически вывернуться.

– Да вот только я помню, чем Титу Куси Юпанки кончил. Да и Манко выжил во многом чудом. Мы должны понять, что затевают англичане.

Первый Инка ответил:

– Именно, должны. И если мы не будем с ними общаться на переговорах, откажутся ли они от своих планов? Особенно если эти планы так серьёзны, как ты предполагаешь?

– Разумеется, не откажутся. Просто будут действовать подпольно.

– Инти, я, конечно, не очень в твоих делах разбираюсь, но что проще – разоблачить тайных изменников которые тщательно маскируются, или разоблачить англичан, которые тоже в нашей стране будут... ну тоже не в своей среде, могут прокалываться на мелочах, и заодно при этом могут проколоться изменники?

– На твой вопрос ответить не так-то просто, – ответил Инти, – это очень сложная и опасная игра, а когда могут нанести удар в спину, то опасная вдвойне. Но да, если выиграешь, то может быть весьма богатый улов. Только играть в неё придётся не мне, а Горному Ветру. Я слишком плохо знаю англичан. Ему виднее, потянет он или нет.

– Конечно, я могу попробовать, – сказал Горный Ветер, – однако пусть слово "игра" не вводит вас в заблуждение. Последствия могут быть трагические. Да, за мнимые переговоры они не смогут устроить переворот, но попытаться убить кого-нибудь могут. Асеро, ты понимаешь это? – и Горный Ветер выразительно посмотрел в глаза Первому Инке.

– Иными словами, они могут попытаться убить меня. Что же, я готов пойти на риск, – сказал Асеро, – лучше рисковать, когда ты к этому готов, чем ждать удара из-за угла всё время.

– Значит, ты предлагаешь сделать вид, что мы согласны на торговлю, но сформулировать условия так,что они скорее всего сочтут неприемлемыми, – сказал Горный Ветер, – ну хорошо, назови такие условия.

– Во-первых, не пускать в страну проповедников.

– Ну это пусть будет, но не думаю, что тут они будут даже упираться. У них любой проповедник может спокойно прикинуться купцом и ждать своего часа. Это не католики.

– Тогда я предложу их государству запретить работорговлю, – сказал Асеро, – а кроме того, потребую, чтобы это условие было широко озвучено в Англии. Вот это будет переполох. Я потребую объяснить этот отказ и озвучить это перед всем миром. Пусть тогда видно будет где тирания.

– Ничего не получится, – сказал Горный Ветер, – согласно их логике, у нас потому и тирания, что свободы работорговли нет и рабов иметь нельзя.

– Возможно. Однако там всё равно должны быть люди, на которых это произведёт впечатление, – сказал Асеро.

– Ну ладно, пойдёт.

Золотой Слиток переспросил:

– Но, Горный Ветер, почему ты при этом саму торговлю с Англией считаешь недопустимой? Я отчасти понимаю твои опасения, но если минимизировать риск переворота? Или всё дело в том, что ты боишься скорее за себя и свою жену? Боишься личной мести за то, что вы там натворили?

– Да, у меня есть все основания для опасений. Но если бы я считал, что польза от торговли перевешивает риск, я бы рискнул. Но я не вижу от этого вообще никакой пользы. Нам ничего не нужно от англичан, да и вообще от европейцев. Ты мыслишь шаблонами времён Манко – тогда было критически важно заиметь ружья и корабли. А сейчас у нас это лучше, чем у них. Все их изобретения мы уже переняли.

Киноа возразил:

– Ничего? Но ведь жизнь не стоит на месте. А о новых европейских изобретениях мы как узнаем, если закуклимся в своих границах?

– А я и не говорю, что Тавантисуйю должна просто закуклиться своих границах, – Горный Ветер встал и подошёл к висевшей на стене карте, где были изображены весь Южный Континент и нижняя оконечность Северного, – вы понимаете, что все земли вокруг Тавантисуйю уже объявлены собственностью Испанской Короны? Да, по счастью, они ещё не освоены, но это лишь вопрос времени. Если всё будет идти с такой скоростью, с какой идёт – Тавайтисуйю окажется в плотном кольце лет через пятьдесят. Вас, конечно, уже не будет, но я это увидеть вполне могу. Вы делаете ставку на противоречия между двумя хищиниками, молодым и старым. Но я не понимаю, почему вам не ясна простая как день вещь – Испанская и Английская корона договорились обо всём этом заранее. Почему? Испанской Короне выгодно укокошить нас руками англичан. И англичанам это сделать будет проще чем испанцам, которым это столько лет не удавалось! Кроме того, торговля с англичанами не решит проблему окружения нашей страны. Куда лучше будет, если мы поможем свергнуть власть Испанской Короны хоть где-то по соседству. Представьте себе, что союзная нам власть установилась хотя бы на всём конусе? Это ведь прочный контроль на проливами! А если наоборот, к северу от Тавантисуйю, и контроль над перешейком? На котором можно прокопать канал, который даст нам власть над обоими океанами! Испанская власть держится в вице-королевствах только силой штыков, восстания будут вспыхивать регулярно, стоит чуть-чуть помочь такому восстанию и у нас будет надёжный союзник. Торговое соглашение с англичанами сильно ограничит нас в плане возможностей вести подобную политику. Особенно в том случае, если мы по совету Золотого Слитка свернём нелегальную торговлю, под крышей которой только и можно вести разведку.

– Только о себе думаешь, – буркнул Золотой Слиток, – тебя трупы своих людей не колышут. Сколько народу ты положил в Новой Англии?

Асеро ответил:

– Золотой Слиток, сейчас нет смысла обсуждать действия Горного Ветра в Новой Англии, раз уж мы признали их оправданными в тех обстоятельствах. Сейчас нужно решить, какие условия мы выдвинем послу. Первое – это мы не залезаем перед ними в долг, второе – предлагаем им прекратить работорговлю, третье – запрещаем ввоз проповедников. Что ещё?

– Ещё насчёт женщин добавить стоит, – сказал Инти, – Мол, мы не признаём связей вне законных браков, а браки между христианами и тавантисуйцами невозможны, так что в случае соблазнения мы оставляем за собой право изгнать охальника с предварительной публичной поркой на площади. А уже в случае совершившегося насилия имеем право повесить без разговоров.

– Инти, насчёт насильников ты прав, но к соблазнителям ты слишком суров, – сказал Киноа, – ведь с их точки зрения соблазнение не преступление.

– Конечно, у них много что не преступление, – ответил Инти, – Им плевать, что жертве придётся огребать последствия всю оставшуюся жизнь. А мы должны заботиться прежде всего о безопасности, чести и душевном спокойствии своих людей, а не "понимать" всяких европейских отморозков, у которых свербят всякие непотребные желания и нет привычки видеть в нас людей.

– Киноа, если бы твою дочь соблазнили, ты бы по другому запел, – ответил Асеро.

– По счастью, у меня дочери не в том возрасте, чтобы об этом думать, – ответил Киноа, – но я не понимаю этой вашей предубеждённости. Почему вы считаете всех европейцев жадными тупыми отморозками? Да, они выросли в мире, где жадность и тупость дают преимущества, но если они некоторое время проживут среди нас, они неизбежно изменятся.

– Киноа, ты просто не читал архивов судебных дел над теми иностранцами, которые приезжали в Тавантисуйю во времена Манко, – сказал Инти, – даже те, кто жил у нас годами, порой срывались. Что говорить о тех, кто только прибудет?

– Не читал, но думаю, что значительная часть приговоров была несправедливой. Всё-таки и судьи, и свидетели были против них предубеждены, вот и видели в них шпионов....

– Да дело не только в шпионаже. У слишком многих из них была готовность завалить большое дело ради маленькой личной выгодки. Такие люди – это смерть для разумно устроенного государства. Представь себе, если бы у тебя какой-нибудь инженер зажал бы важную деталь для плотины, и она бы рухнула ночью на спящее селение.

– Инти, ты неисправим! Ты сам знаешь, что наши люди на такое просто не способны!

– Если бы я мыслил как ты, Киноа, то я не смог бы выполнять свои обязанности.

– Ну а вот я могу.

– Ну а тебе, для того чтобы выполнять свои обязанности нужно как минимум быть живым, а если бы я был беспечен как ты, я бы уже давно переселился в лучший мир, и ты, скорее всего, тоже. Или о судьбе Алого Мрамора забыл? Тоже ведь бы наивным вроде тебя, даже Горного Льва пощадить был готов... А тот его не пощадил.

– Покойный наместник Кито все-таки во многом по личным причинам пострадал, – сказал Киноа, – хотя убийц это не оправдывает, конечно.

– Ладно, не отвлекайтесь, – сказал Асеро, – может, стоит запретить иностранцам и ношение оружия?

– Не думаю, что это поможет, – сказал Инти, – во-первых, опасны ведь не сами иностранцы как таковые, а те люди, которых они смогут подчинить своему влиянию. Кроме того, если иностранцы пойдут на такое ограничение, то есть риск провокации. Кого-нибудь из них убьют, а потом нас обвинят в его безоружности. Вот во дворец пусть заходят только без оружия.

– Записываю, – сказал Асеро, – у кого ещё что?

– Только пожелание, – сказал Знаток Законов, – очень не хотелось бы принимать окончательное решение о торговле в отсутствие Небесного Свода.

– Конечно, я это учитываю. Надеюсь, что он выздоровеет в ближайшие дни, – ответил Асеро, – чувствую, что с послом придётся говорить не по разу. Если ни у кого больше ничего нет, то все, кроме Инти, свободны. С ним я хочу посоветоваться по другому делу.

Носящие льяуту стали расходиться, к Асеро подошла Радуга.

– Умоляю тебя, Асеро, не мог бы ты всё же не пускать англичан к нам в страну. Уж если они начали с такого, то чего ждать дальше? А я... я знаю, как мало людей Горного Ветра способно иметь с ними дело. Незнание языка и обычаев даже самого опытного делает беспомощным. А я... я уже не успею никого подготовить. Тут не меньше года нужно!

– Я постараюсь. Но думаю, что пустить их всё же придётся. Правда, с правом выставить их в любой момент.

– Асеро, ведь Горный Ветер и Лань в глазах Английской Короны – преступники, ты не боишься, что их могут убить?

– Ты боишься мести за случившееся в Новой Англии?

– Того, что сделала Лань, они не прощают. Но не потому что им жаль убитых. Нет, к убитым они равнодушны, скорее всего. Просто "индейцам" не прощают побед. Как впрочем и женщинам, и всем, кого они считают ниже себя. Помни это, Асеро!

Сказав это, Радуга молча удалилась.

– Она знает что говорит, – сказал Инти, глядя ей вслед, – в Амазонии белых страшно оскорбляло, что Мать Огня была женщиной-вождём. Впрочем, и те, кто пытал саму Радугу, неслучайно глумились именно над её женским естеством.

Асеро огляделся, убеждаясь, что они остались вдвоём:

– Инти, тут у меня одно деликатное дело. Юноша-гонец, который сегодня утром принёс мне известие, спит сейчас у меня во дворце. И мне за него страшно, так как он говорил, что теперь, когда передал мне всё что нужно, ему нет смысла жить больше. Не ровен час, наложит на себя руки...

– Прислать к нему моего человека?

– Нет, этого делать ни в коем случае нельзя! Дело в том, что он твоих людей боится как огня и не хочет рассказывать им подробности того, что сделали с его отцом и матерью. Ведь капитан судна был его отцом, которого он не хочет позорить посмертно.

– Понятно.... Случай сложный. Впрочем, подробности пыток мне не так уж нужны, я примерно представляю себе художества Прижигателя. А юноше скажи, что есть некое дело, где без него никак. В девяти случаях из десяти это действует. Если такого дела нет, то придумай его, впрочем, обычно можно найти и реальное.

– Я скажу ему, что прибывает английский посол, что я подозреваю его в связях с пиратами, и чтобы он посмотрел, не узнаёт ли кого в свите посла. Сойдёт?

– Сойдёт. Тем более что это на всякий случай знать и в самом деле не лишнее. Но если не поможет, то шли гонца, и я тогда пришлю своего человека. По счастью, у моих людей не написано на лбу, где они служат, потому мой человек может прийти под видом обычного лекаря.

– Спасибо, тебе, друг. Ты не представляешь, как ты меня выручил! Ладно, теперь пошли отсюда, боюсь как бы мне этого юношу не упустить.

Вернувшись к себе, Асеро тут же встретил дворцового лекаря, шедшего по внутреннему саду к выходу. Тот рассказал вот что:

– Юноша уже проснулся, но осмотреть себя не даёт. Можно было бы применить силу, позвав твою охрану, но ни к чему. На вид он вполне здоров, если дать ему укрепляющих отваров и покормить, то должен пойти на поправку. Да только он есть отказывается наотрез.

Войдя в гостевую спальню, Асеро увидел съёжившегоя в уголке кровати Чуткого Нюха. Перед кроватью стоял столик с лепёшками и отваром, рядом сидела Луна и грустно смотрела то на столик, то на юношу.

– Асеро, что мне делать, он есть и пить отказывается.

– Потому что я решил голодом себя уморить.

– Прямо здесь у меня?

– Да сам понимаю, что лучше в другом месте, но ведь меня отсюда не выпустят.

– Чуткий Нюх, не веди себя как маленький ребёнок. Ты мне нужен для одного важного дела. И нужен сытым и здоровым.

– Для какого ещё дела?

– Скоро сюда прибудет английский посол. И прибудет, разумеется, не один, а со свитой. В общем, ты должен будешь незаметно на них поглядеть и сказать, кто из этих людей был среди пиратов. Что посол с ними связан – вне всякого сомнения, но хотелось бы всё-таки знать более точно.