Текст книги "Тучи сгущаются (СИ)"

Автор книги: Лориана Рава

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 41 страниц)

Это был редкий момент – сам Верховный Амаута признавал свою ошибку, пусть даже и несколько завуалированно.

– Отрадно, что ты понимаешь, что вы поступили немудро. Но голосовать однако, будешь за соглашение?

– Воздержусь, – ответил Наимудрейший.

– А я так думал воздержаться, но теперь буду голосовать против, – сказал Славный Поход, – Всё-таки кисеты из мошонок... Бррр!

Инти и Асеро понимающе переглянулись.

Жёлтый Лист сказал:

– Всё-таки я не понимаю, зачем после всей этой истории было лезть в эту войну и класть зазря жизни наших людей. Это их проблемы, пусть они и разбираются!

На это Горный Ветер ответил:

– Ну среди наших людей жертв было относительно немного, главной задачей было обучить местных пользоваться ружьями. Чтобы глаза не закрывали когда стреляют. Да и что мне оставалось делать? Мир был невозможен.

Знаток Законов спросил

– Почему невозможен, если даже в племени Острозубого Бобра были те, кто хотел мира?

– Ну а вот англичане не хотели, – сказал Горный Ветер, – к тому же те соплеменники Острозубого Бобра, кто хотел мира, думали достичь его заведомо нереальными средствами – а именно, заключить перекрёстный брак. Они не понимали, что с белыми людьми это невозможно. Помню, что я с трудом втолковывал это сыну Острозубого Бобра, который был влюблён там в одну девушку. Кстати, после того как селение белых людей было взято, она стал его женой.

– А её родных он убил? – спросил Знаток Законов.

– Из родных у неё только отец был, мать умерла. А отца она прокляла за жестокость к пленным, по его приказу пальцы резали. Так что она в общем-то не в обиде на судьбу. А что касается твоего вопроса, Жёлтый Лист, то я в недоумении. Неужели я должен, по-твоему, был просто развернуться спиной и уйти, то есть уплыть? И дело даже не в том, что я не забыл, как меня пытались отправить на дно. Просто нельзя бросать людей в беде. Новая Англия никогда бы не стала нам дружественна, зато теперь у нас там есть друзья.

– Толку от таких друзей! – проворчал Золотой Слиток, – одни только расходы. А чем они нам смогут помочь против англичан? Да и хотя бы лично тебе? А ты из-за них предлагаешь закукливаться.

– Повторяю, я не предлагаю закукливаться. Нам надо наоборот, более активно помогать тем, кто борется против ига белых. Иначе через поколение нас со всех сторон зажмут в тиски и тогда Тавантисуйю и в самом деле может не выдержать. А вот если у будут дружественные нам государства в Амазонии или на конусе, тогда нашу страну уже не зажмут в тиски.

– Ну была уже идея "сотни Амазониий", – сказал Золотой Слиток, – и что, положили зазря множество сильных воинов, растратили кучу средств, а испанцы с португальцами там по прежнему хозяева. Видно, местные не очень хотели от господ избавляться, не рвались с ними воевать, а если так, то какой смысл нам воевать за их свободу?

– Золотой Слиток, не говори чепухи! Я был там и мне не надо рассказывать сказок про "не хотели воевать за свободу". Если простые крестьяне взялись за оружие, значит, сбросить господ они хотели. Не их вина, что у них было недостаточно сил. Не они виноваты в предательстве сторонников Горного Льва! Народу очень редко удается свергнуть угнетателей, на каждую удачную попытку приходится сотни неудачных. Но ведь и про нас после подавления первого восстания под руководством Манко испанцы говорили, будто у нас такой особый народ, который любит чтобы над ним господа измывались. Прямо создан для этого! А если бы второе восстание также закончилось бы неудачей, то и о нашем народе, точнее, о том, что от него осталось бы, тоже говорили, как о рабах, которым не нужна свобода! Если у нас есть шанс помочь кому-то, то мы должны помочь. Потому что только через эту помощь мы можем обрести себе не сомнительных союзников, а верных друзей, которые примут от нас учение о мудром государственном устройстве! Или ты, Золотой Слиток, забыл за торговыми делами, что мы, инки, обязаны принести идеи о мудром государственном устройстве всем народам!

Золотой Слиток ответил:

– Я скажу на это, что и ты, Инти, и твой сын просто витаете в облаках, а надо быть поближе к земле. Может, Солнцу и Ветру облака как раз и дом родной, да только я землёй рождён и землёй мыслю. Что мечтать о победах в разных Амазониях, если их нет и не будет?

Горный Ветер ответил:

– Конечно, Золотой Слиток, раз ты лежишь на земле и не способен даже оглядеть мир с высоты горы. С тебя лично и спрос невелик. Но, Инки, мне порой кажется, что вы забыли, что вы Инки! Мой отец прав, мы, дети Солнца, должны нести свет наших Знаний всем народам, порабощённым белыми людьми. Ведь страны, покорённые белыми, подобны кипящим кратерам, из которых вот-вот польётся лава. Но только от нас зависит, каким будет мир после того, как эта лава исторгнется. Или умывшись кровью, те страны так и не достигнут освобождения, или на конусе или на севере континента, а лучше и там и там возникнут дружественные нам государства. Не просто ненадёжные союзники, готовые предать в любой момент, а новые государства, которым мы поможем выбиться из мрака и грязи. Насколько это укрепит нашу безопасность! Ведь если всё удастся провернуть на севере, то там канал между океанами можно будет прорыть, а так белые люди грозятся нас запереть возле нашего побережья!

– Или рыть каналы, или выбиваться из грязи! – сказал Золотой Слиток, – чем рытьё канала лучше каторги на плантациях и рудниках?

– А рыть канал можно заставить бывших господ-помещиков! – сказал Горный Ветер, – всё равно же нельзя их всех поголовно убивать, надо приучать их к полезному труду. Думаю, что от махания лопатой господа не загнутся.

Раздался дружный смех:

– А после того как всё это случится, мы уже сможем говорить с белыми людьми по-другому, не прогибаться под них и не выворачивать перед ними карманы, а диктовать наши условия. Но всё это будет возможно только если торговое соглашение с Англией сейчас не свяжет нам рук.

В ответ слово попросил Киноа:

– Горный Ветер, прошу понять меня правильно, я всецело поддерживаю твою идею о поддержке восстаний по всему континенту! Я тоже мечтаю о том, чтобы хоть какая-то из наших границ была не с врагом, а с друзьями. Не пойму я лишь одного – чем мешает здесь торговое соглашение с Англией?

Горный Ветер ответил:

– Тем, что наши люди не могут работать одновременно и здесь и там. Либо у нас не хватит агентов на колонии, либо мы рискуем потерять контроль внутри страны при отсутствии необходимого числа людей здесь. А увеличить число агентов быстро мы не можем, даже если бы Золотой Слиток нас в средствах не ограничивал. Потому что профессионала надо несколько лет готовить, да и гибнут они часто. Или калечатся, и должны уходить на покой. Кроме того, в Амазонии мы во многом потерпели поражение именно из-за сторонников Горного Льва, как явных, так и скрывавшихся в наших рядах. Предательство стоило жизни многим лучшим нашим воинам, не говоря уже о цене поражения для местного населения. И ведь даже после смерти Горного Льва не все его сторонники успокоились, всё равно мечтали о перевороте. Если вовремя не вычищать предателей, не сохранишь единство рядов!

– Значит, ты боишься за единство рядов... – сказал Киноа, – вот одного я не могу понять, Горный Ветер. Тебе, так же как и мне, очевидно, что в одиночку, без сторонников среди тавантисуйцев, англичане серьёзной угрозы не представляют. А чтобы они начали её представлять – нужна целая армия предателей. Почему же ты думаешь, что среди наших людей отыщется такая армия?

– Не ужели ты забыл уроки по истории, забыл времена конкисты?

– Тогда была другая обстановка, была война между Атауальпой и Уаскаром...

– Война войной, но даже среди уаскаровцев далеко не все считали наши внутренние неурядицы оправданием для Измены Родине, – вставил Инти, – в то же время мерзавец, служивший у испанцев переводчиком, попал к ним ещё до войны. А предательство Паулью, которое во многом послужило причиной провала первого восстания под руководством Манко? Нет, предатели как сорняки, если их вовремя не выпалывать, то зарастает всё поле. И так будет до тех пор, пока наше государство будет осаждённой крепостью.

Киноа ответил:

– А я вот не понимаю, как инка, именно настоящий инка, честно заслуживший это звание, может стать предателем? Я понимаю, что многие предавали под угрозой смерти и пыток, но чтобы добровольно перестать быть инкой, убить в себе кровь солнца... Нет, Инти, я знаю, что бывают всякие случаи, типа твоего сына, исключения есть всегда, но массово такое предательство в мирное время невозможно.

– Знаешь, я и сам не всегда понимаю это до конца. Тут только поработав у нас такое представить себе можно. Не хочешь? – последняя фраза была произнесена иронически.

Но Киноа ответил Инти со всей серьёзностью:

– Ты знаешь, я не могу оставить свой пост. Но повторяю, вы работаете с исключениями. И думаю, что в каких-то случаях допускаете ошибки. Ну не могут столько людей быть виновными! Или в нашей системе серьёзный изъян, если мы до сих пор не можем добиться отсутствия негодяев чисто воспитательными мерами. Но всё-таки я думаю, армию предателей они тут не наберут. И в любом случае единство зависит прежде всего от нас, инков, а не от англичан! Кроме того, наш долг как инков состоит в том, чтобы нести мудрость всем народам, а значит, и народам Европы! Всеми правдами и неправдами мы должны найти туда доступ! Английские господа жадны и недальновидны, они не понимают, что продают нам верёвку, на которой мы их можем повесить. Хотя заставить их трудиться, конечно, гуманнее.

Горный Ветер спросил в ответ:

– Скажи, Киноа, ты и в самом деле надеешься, что наших людей потом пустят когда-нибудь в Англию?

– Это – моя мечта!

– Пойми, Киноа, этого никогда не случится, – грустно ответил Горный Ветер.

– Но ведь наше посольство плавало в Испанию.

– Один раз. Больше нас туда не пускали, – сказал Горный Ветер, – при том что в вице-королевствах мы торговали активно.

– Помню я эту Испанию, – со вздохом сказал Асеро, – на нас там смотрели как на забавных обезьянок, всё время жди подножки потому что господам хочется позабавиться, увидев, как ты шлёпнулся лицом в грязь.

– Да полно Асеро, говорят, что ты там просто совершил оплошность, нарушив этикет, – сказал Знаток Законов, – Правда это?

– Уж не из-за твоей ли оплошности всё было на грани срыва? – спросил Жёлтый Лист.

"Неужели он знает", – по спине у Асеро пробежал колючий холодок, и он попробовал повнимательнее вглядеться в холодные глаза Главного Глашатая, – "Нет, не может быть, тогда все были верны клятве хранить молчание, ведь даже сторонники Горного Льва про это не узнали". Вслух он сказал:

– Конфуз у меня тогда и вправду был, но никакого провала из-за него не случилось. Миссия тогда была признана успешной, Небесный Свод может подтвердить. Смотрите, да он спит!

Киноа заметил:

– Видно, старик крепко утомился, раз заснул несмотря на весь наш шум и смех. Однако что же нам в таком случае делать – ведь пока он спал, он не мог слышать ничего из обсуждения. Если мы разбудим его для голосования, будет ли его выбор считаться осознанным до конца? Что скажет на это Знаток Законов?

– Думаю, что это зависит от того, когда он задремал, – сказал Искристый Снег, – если на время не большее, чем пачка коки, то можно и не считать. В истории было несколько похожих случаев, решение принималось по-разному. В первый раз, ещё во времена Пачакути...

Однако тут его грубо прервал Жёлтый Лист:

– Сейчас он нам тут целую лекцию прочитает, так что мы все за Небесным Сводом заснём. Скорее надо дело решать и разойтись на боковую.

– Для начала надо решить, как быть с Небесным Сводом, – сказал Асеро, –а ты, Жёлтый Лист, мог бы вести себя и повежливее. Как-никак ты у нас не только за газету, но и за связи с людьми искусства дело имеешь. И как они твою грубость терпят!

– Терпят, потому что деваться им всё равно некуда.

Киноа, сидевший рядом с Небесным Сводом, попытался потихоньку его растолкать. Некоторое время это не удавалось, но наконец старик встрепенулся и открыл глаза.

– Извините, задремал я, – сказал он, – и снилась мне при этом муть какая-то... Отрезанные груди, кисеты из человеческой кожи, потом будто меня заковали в цепи и ведут куда-то, на казнь, видимо.

– Значит, ты заснул, когда Горный Ветер про художества англичан рассказывал, – сказал Асеро, – как ты, в свете этих художеств, до сих пор за торговое соглашение?

– Не знаю. Может, и вправду не стоит рисковать. Кто его знает, может, мой сон про казнь и цепи вещим окажется...

– Боишься, что тебя Асеро за сон на заседании казнит, если ты против проголосуешь? – спросил с издёвкой Жёлтый Лист, – Я думал, что ты слишком стар, чтобы бояться смерти.

– Да, стар. И понимаю, что мне немного осталось. Но хотелось бы при этом умереть в своей постели, а не на эшафоте.

– Думаю, что вопрос действительно пора уже ставить на голосование, – сказал Асеро, краем уха отмечая какой-то шум возле двери. Так обычно бывало, когда ломился в зал какой-нибудь гонец, которому несмотря на отсутствие на пакете алой каймы, очень хотелось передать своё известие, а верная своему долгу охрана его не пропускала, требуя подождать конца заседания.

– Кто за то, чтобы подписать торговое соглашение, если англичане согласятся на выдвинутые нами условия?

Не без колебаний поднялось несколько рук. Асеро только хотел их подсчитать, и спросить кто против и кто воздержался, как в зал ворвался-таки встрёпанный гонец, и выпалил:

– Жёлтая Туника мертва! – выпалил он.

Инти схватился за сердце и побледнел. Горный Ветер тоже изменился в лице и тут же спросил:

– Мертва только она? Лань и дети в порядке?

Все, кроме Небесного Свода, в волнении повскакали с мест. Гонец стал рассказывать о произошедшем. Жёлтую Тунику нашли мёртвой в своей спальне, она заходила туда чтобы переодеться, но сделав это, неожиданно упала на кровать мёртвой. Именно такая картина произошедшего вырисовывалась по косвенным уликам, прямых свидетелей, разумеется, не было. Лань и дети, естественно, живы, и им ничего не грозит.

Некоторое время Асеро прибывал в ступоре. Как-никак, жена его друга и родственника Инти была ему самому отнюдь не чужим человеком, да и любая неожиданная смерть выбивает из колеи. Но когда ступор немного прошёл, Асеро сообразил, что не успел подсчитать голоса. Об этом он тут же сказал носящим льяуту.

– Я подсчитал, – сказал Жёлтый Лист, – помню, что "за" было большинство, решение принято.

– Может, переголосуем для надёжности, – предложил Знаток Законов.

– Лучше глянем сначала в протокол, – сказал Жёлтый Лист, – может, секретарь успел подсчитать.

Секретарь, показав протокол, уверял, что успел подсчитать. "За" было точно большинство. Он, правда, не успел перечислить всех поимённо, что, конечно, с его стороны некоторая оплошность, но Асеро не счёл это серьёзным проступком. Ему и в голову не приходило, что секретарь в такой ответственный момент мог просто-напросто солгать.

Асеро подошёл к Знатоку Законов, и сказал, что ещё хотел обсудить вопрос, в каких пределах следует допускать частный обмен с иностранцами, но в свете новых обстоятельств считает нецелесообразным заставлять Инти думать над этим, и потому просто поручает составить Искристому Снегу тут проект закона, который можно было бы обсудить в рабочем порядке. Искристый Снег согласно кивнул. После этого Асеро объявил, что собрание закрыто, и носящие льяуту могут расходиться.

Инти шёл, опираясь на руку сына. Выглядел он разом постаревшим лет на десять. Асеро подошёл к нему и негромко сказал:

– Друг, я знаю, как тебе тяжело сейчас тяжело. Пусть ты должен сейчас пойти домой, но потом.... я знаю, тебе понадобится слово поддержки и утешения, приходи ко мне в любое время. Всё равно я едва ли сегодня быстро засну после такого известия.

– Благодарю тебя, Асеро, – сказал Инти, – скорее всего, я сегодня же воспользуюсь твоим гостеприимством, ибо остаться наедине с Алой Лягушкой будет сегодня выше моих сил.

Асеро внутренне содрогнулся от мысли, что Алая Лягушка может устроить скандал даже в таких обстоятельствах, но промолчал.

Был уже поздний вечер. Инти сидела за столом в саду у Асеро, перед ним стоял кувшин с чичей, время от времени от отхлёбывал оттуда и говорил, говорил, говорил...

Асеро сидел рядом и внимательно слушал, почти не вставляя своих реплик. Он понимал – его другу сейчас просто необходимо выговориться. Тогда ему будет легче оправиться от его горя, рана на душе быстрее зарубцуется, и рубец будет меньше, чем мог бы быть, останься Инти со своим горем один на один.

В тот момент, когда Инти рассказывал подробности произошедшего у него в доме, и в это время к столу подошла шестилетняя Фиалка и спросила:

– Папа, а почему дядя Инти так много пьёт чичи? Ведь это же нехорошо...

– Потому что дяде сейчас очень плохо, ? сказал Асеро, ? ведь твоей тёти Жёлтой Туники больше нет.

– Я знаю, что она ушла в мир богов. Но ведь там ей хорошо, почему же дядя плачет?

Асеро только вздохнул. Откровенно говоря, он и сам не очень верил в мир богов, но ребёнку этого не объяснишь, для него что-то либо есть, либо нет, "может быть" ? это слишком сложно.

В этот момент к столу подошла Луна, закончившая мыть посуду после ужина, и строго сказала:

– Фиалка, иди спать, не мешай взрослым.

Фиалка недовольно подчинилась. Инти продолжил:

– Когда умерла Морская Волна, я остался с двумя нелюбимыми жёнами, надо было как-то жить.... Развестись уже было нельзя, Жёлтая Туника была беременна, да и мне в моём статусе просто нельзя было быть неженатым. Я тогда ещё установил между жёнами расписание, когда с кем из них мне ложе делить. Я тогда ещё молодой был, сильный, мог через день... А потом понял, что отношение к жёнам у меня не вполне равное. Отчасти потому что Жёлтая Туника мне дочерей родила, а Алая Лягушка была бесплодна, вот я с первой больше времени и проводил. Да и вообще с Жёлтой Туникой мне было легче.

Инти отхлебнул чичи:

– Я с обеими жёнами изначально договаривался, что быть мужем им могу, но обещать свою любовь – нет. Жёлтая Туника с этим смирилась, в конце концов она ведь тоже изначально любила моего не вернувшегося из Амазонии брата. Как в той песне поётся – "а если я паду в битве, то вернутся мои братья, найди среди них себе меня". Но вот Алая Лягушка с этим смириться не могла. Она сперва уверяла, что её страсти хватит на двоих, а потом всё-таки стала требовать страсти в ответ. Может, если бы у неё дети были, её бы это отвлекло... А может и нет, просто ей надо было быть единственной женой влюблённого в неё человека. Но она сама предложила мне брак. А я согласился во многом из-за Морской Волны. Ну а ещё потому, что она была ценной помощницей по делам службы.

– А с чего она потом к службе охладела? Занималась бы делом...

– Трудно сказать. Может, она хотела службою во мне любовь зажечь, а когда поняла, что это невозможно, стала косячить... Ну и я перестал ей серьёзные дела доверять. Только так, по мелочи... В последние годы тут куда больше Лань помогала. Пока Жёлтая Туника с её детьми сидела, Лань много могла делать, а теперь... Придётся ей одной с ними мучиться, к тому же беременной... Потому что Алой Лягушке детей доверить нельзя, не умеет она с ними, а главное – не хочет.

Луна сказала:

– Может, Звезда помочь согласится? Да и я могу...

– Не знаю ещё, всё-таки слишком они малы, чтобы их от дома так отлучать. Ну старшего может и можно.... Но это позже, когда от горя отойдут. Завтра ведь ещё похороны.... Вообще надо решать как дальше жить. Станет ли Алая Лягушка поспокойнее, когда ревновать будет не к кому, или всё равно всех скандалами мучить будет?

– Ты надеешься, что она с годами мягче будет? ? спросил Асеро.

– Что страстность свою уймёт. Я ведь потом несколько раз переделывал расписание, потому что не справлялся с супружескими обязанностями, не мог уже через день... до сего дня расписание было раз в пять дней одна, раз в пять дней другая. Но боюсь, Алой Лягушке раз в пять дней просто мало. И она опять же будет недовольна, и станет ревновать меня к мёртвым. Жёлтая Туника на мои неудачи на супружеском ложе спокойно реагировала, жалела меня, а если я с Алой Лягушкой неудачу терпел, то потом скандал был неизбежно. Оттого я её просто боялся временами. А если бы не скандалы, может, Жёлтая Туника и прожила бы дольше....

Вздохнув Инти продолжил:

– Мне порой кажется, что на мне как будто проклятие лежит. Что Ловкий Змей так меня проклял, что я уже не буду знать счастья в супружестве и даже душевного покоя. Когда я понял, что всё-таки немного люблю Жёлтую Тунику, пусть и не так, как любил Морскую Волну, но сроднился, привык... Тут сначала Алая Лягушка всех своими скандалами замучила, а теперь и Жёлтая Туника умерла. Эх, если бы знать, где этот Ловкий Змей прячется, я бы его на краю земли достал бы, прикончил, а потом обрёл бы душевный покой. О счастье в 45 думать уже поздно.

– Ты думаешь, Алая Лягушка тебя меньше бы ревностью изводить стала? ? спросила Луна, ? разведись ты с ней, ведь это же не жизнь, а мучение. Иначе она тебя за пару лет вообще на тот свет загонит.

– Не загонит. Потому что смерти я не боюсь. Боюсь, что будут опять умирать те, кто мне дорог. Кто следующий? Вдруг мои дети? Вот чего я боюсь.

По спине у Асеро пробежал холодок. Ведь он и его семья тоже дороги для Инти.... Да что его слова всерьёз воспринимать, он же пьян и горем сломлен. Как только очухается от горя, сам своих слов смущаться будет, он же всегда всему земные объяснения искал, сверхъестественное отвергал. И считай всегда оказывался в этом прав.

– Послушай, а Жёлтую Тунику не могли убить? ? спросила Луна, ? ведь и про Морскую Волну говорили, что у неё вдруг сердце отказало, а на самом деле...

– Конечно, всё возможно, но я не думаю. Если её кто-то готовился убить, маскируя всё под несчастный случай, то едва ли он мог бы знать, что именно в этот момент она окажется дома одна. Ведь она вернулась случайно. Разве что за ней следили... Но нет, они были вместе с Ланью, скорее всего, заметили бы слежку. Лань тут опытная.

– С маленькими детьми можно и не заметить. Следишь за ними, на остальное внимания не хватает, ? сказала Луна.

– Ну может быть, я тут мало опыта имею, ? сказал Инти, ? но вот я не вижу, кто бы мог всё это запланировать. Ловкий Змей убил бы скорее меня. Ну или моего сына.

Асеро сказал:

– Горный Ветер как-то пересказывал мне одну английскую пьесу, где герой хотел убить своего врага, но случайно убил его слугу. А не могли твою жену убить вместо тебя? Скажем, оставить отравленный стакан в расчёте, что его выпьешь ты?

– Асеро, ты что, с Горным Ветром сговорился? Он ведь тоже заладил – убили да убили. Хотя никаких стаканов там не было, Лань всё осмотрела, она не девочка в этом плане, у неё опыт большой. Но дворцовый лекарь сказал, что вполне бывает так, чтобы здоровая и крепкая женщина вдруг умерла, и что я тут мог быть невольно виноват... Знал бы, что так может быть – вообще бы с ней не спал!

Луна возразила как можно спокойнее:

– Инти, я понимаю о чём ты, но не думаю, что тут причина в этом. От внематочной беременности умерла первая жена нашего отца, но я хоть и была тогда очень мала, помню, что агония длилась несколько часов и была никак не тихой. И лужа крови на полу была. А тут всё тихо и крови нет. Если уж и в самом деле никто её не убивал, то значит, отказало сердце...

– Много ты помнишь, сестра?Ты ведь была совсем малышкой. Лужа крови при таких вещах бывает не всегда, а что касается времени, то дети воспринимают его по-другому.

– И всё таки тогда она бы не смогла умереть так тихо, была бы агония и её следы. Нет, скорее всего просто внезапно отказало сердце... Пойми, брат, ты не виноват!

– Виноват! ? сказал Инти, резко ударив ладонью по столу, ? Ведь это Алая Лягушка своими скандалами её довела до такого, я должен был с ней развестись... А думал только о себе – могу ли я терпеть или не могу. Не думал как-то о том, как долго может вытерпеть она. А теперь мне в наказание с Алой Лягушкой всю жизнь мучиться. Ладно, пора мне всё-таки домой.

Инти встал и попробовал двинуться в сторону выхода, но Асеро преградил ему дорогу:

– Инти, я тебя не отпущу. Нельзя тебе в таком состоянии на улицу выходить. Ещё свалишься где-нибудь пьяный и что тогда? Это простому смертному нечего бояться, а тебе такой скандал может стоить льяуту. Жёлтая Туника умерла, но тебе-то жить. И мне жить.

– Да не свалюсь я, тут недалеко ведь. Асеро, пойми, я и сам не хотел бы уходить, но завтра на похороны я должен явиться из своего дома – иначе всё равно будут говорить, что Инти перепил. Потому что в охране у тебя чересчур болтливые ребята. Они это разнесут....

Инти хотел ещё что-то сказать, но тут силы оставили его, он уткнулся в стол носом и захрапел. Луна взяла кувшин, чичи в нём уже не оставалось.

– Что будем делать, Асеро?

– Сейчас я позову Кондора, что-нибудь придумаем.

После краткого ознакомления с ситуацией Начальник Дворцовой Охраны сказал:

– Конечно, я могу помочь дотащить его до гостевой спальни, но беда в том, что он прав – ребята в охране действительно большие сплетники.

– Косточки мне перемывать любят?

– Любят. Не все, конечно, но есть один особенно вредный. Вот ведь глупая ситуация – ты ведь не пьяница, не развратник, не бабник, к чему тебе придираться-то? Так ведь к этому и придираются! Или к тому, что у тебя рукав залатан и ты сам себе скамейку в саду чинишь.

– А что, я обязан ещё и белоручкой быть? Вообще не понимаю их. Как можно обсасывать такую ерунду, когда у них есть доступ к библиотеке, где столько всего интересного? Я помню, как в юные годы проводил там всё свободное время.

– Увы, тем, кому интересны такие вещи, как залатанный рукав, книги не интересны. Хорошо ещё они это обсасывают, а не сплетни времён твоей молодости...

Асеро вздрогнул так, что чуть не уронил стол, на который опирался:

– Но ведь в моей молодости не было ничего такого, чего стоило бы стыдиться. Или они повторяют старые выдумки? Но как они могли до них дойти?!

– Да я и сам не знаю. Слышу один раз, как они со смехом обсуждают такое.... мне и повторить стыдно.

– Да ладно уж, Кондор, говори что там.

– В присутствии твоей божественной супруги не могу.

Луна усмехнулась:

– Ну такая уж и божественная! Ладно, я пошла спать. Пусть этот стыдливый юноша рассказывает всё что хочет.

Красный от стыда Кондор начал:

– В общем, если посмотреть по метрике, то дочь твоя Лилия родилась меньше чем через девять месяцев после свадьбы. Ну и отсюда пошёл слух, что жена твоя не была невинной. Один оказывал, что это потому что ты её то ли обманом, то ли силой заманил к себе, и совершил бесчестное... А потом её отец смертью тебе пригрозил, коли не женишься. А другие говорят, что это и не твоя дочь вовсе, что ты Луну уже испорченной взял...

– Вот выдумают же чепуху! – сказал в сердцах Асеро, – Луна была невинна и с её родителями у меня были прекрасные отношения, жаль что прожили они так недолго. А причина раннего рождения Лилии в том, что меня тогда чуть не убили. Воины ворвались в мою спальню, и стали размахивать шпагами, грозясь заколоть меня у неё на глазах. От такого у беременной женщины легко может случиться выкидыш. Вот тут и случилось... только Лилия хоть и слабенькой родилась, но выжила, а теперь вон какая красавица. Но мне другое тревожно – а что если они сплетнями не ограничатся, а к прямому предательству перейдут? Нельзя ли от сплетников избавиться? А то мне за свою жизнь и честь страшно становится.

– Государь, ты знаешь, что если надо, я готов отдать за тебя жизнь, но есть правила, над которыми я не властен. Такого рода сплетни считаются мелким нарушением, а в таком случае положено ограничиваться воспитательной беседой на первый раз. Вот если повториться – выгоню, конечно. Твои опасения понимаю, конечно, но только настоящие заговорщики обычно виду таким образом не подают, скорее свою верность преувеличенно подчёркивать будут.

– Ладно, Кондор, оставим это. Лучше скажи, как нам быть с Инти? Что посоветуешь?

– Думаю, что его следует отвести под руки в карету и довести до дома. Я подъеду с заднего входа, так что никто не узнает.

– У тебя, Кондор, от заднего входа ключа нет. У меня есть, но Инти не будет доволен, если узнает, что я отдавал его тебе. Так что давай уж мы вместе. Я переоденусь кучером, сяду на козла, закрою лицо шлемом и никто ничего не поймёт.

– Ладно, Государь.

Всё прошло гладко. Сидя на козлах и вглядываясь в ночной Куско, Асеро подумал, что если его лишат льяуту, то он мог бы работать кучером. Впрочем, он сам понимал неуместность этой мысли, льяуту с него скорее всего снимут с головой. А если голову и сохранят, то честь и свободу наверняка отнимут. Даже пятнадцать лет назад было наивно надеяться на то, что в случае поражения дело может ограничиться просто ссылкой.

Вот наконец и задняя дверь дома Инти. Вставляя ключ в замок, Асеро подумал, что только сегодня днём тут то же самое делала Жёлтая Туника, и жить ей оставалось не больше нескольких минут.

Горный Ветер, видимо, услышав шевеление ключа в замке, вышел к дверям.

– Где Инти?

– В карете. Он напился настолько, что спит, и его надо срочно куда-нибудь уложить.

– Тогда лучше в гостиную. Нам Шрам от Шпаги сказал на всякий случай не ложиться несколько дней с жёнами.

– Ладно. Послушай, Горный Ветер, твой отец совсем плох. Он под чичей наговорил такого, в чём трезвый едва ли решился бы признаться. Ему с Алой Лягушкой очень плохо, если он в ближайшее время не разведётся, то он обречён.

– Я уже понял это, Асеро. Ещё до того как случилось несчастье, понял. Сам его уже уговаривал. Только тут вот какие сложности – Инти боится нарушить слово, которое ей когда-то дал. Кроме того, боится позора и боится выпустить её из-под контроля, ведь кто его знает, что она от обиды выкинуть может. А теперь, после смерти Жёлтой Туники, он ещё и жениться на ком-то должен, ведь ему не семьдесят лет и даже не шестьдесят, нельзя неженатым быть в его положении...

– Ну этот вопрос мы как-нибудь решим, а пока пошли его перетаскивать.

Асеро обернулся и увидел, что Инти стоит за его спиной.

– И вовсе меня не надо перетаскивать, – сказал он, – я умею трезветь быстро. Сам дойду и лягу в гостиной. А женить меня за моей спиной не советую. Я всю равно дал обет – пока Ловкого Змея не одолею или не убежусь, что он мёртв, жениться ни на ком не буду. А свои обеты я на ветер не бросаю.

Сказав это, Инти прошёл в сторону гостиной. Горный Ветер сказал ему в след:

– Видать не совсем он протрезвел, раз такие обеты даёт. За Ловким Змеем мы уже долгие годы гоняемся безуспешно.