Текст книги "Тучи сгущаются (СИ)"

Автор книги: Лориана Рава

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 41 страниц)

– Мне тоже тошно, – сказал Горный Ветер, вставая со своего места, – прости что не выдержал, но от одной мысли что они творили с Ланью, меня всего внутри переворачивает. И главное, они это даже преступлением не считают.

– Так что он с ней сделал? – спросил Искристый Снег, – я так и не понял.

– Осёл ты всё-таки, – ответил Киноа, – кажется, до всех дошло кроме тебя. Конечно, понять Горного Ветра можно, но раз они не считают это преступлением, то, видимо, это потому, что им никто не объяснил, что в рабовладении преступного...

– Вот ты и объясняй, – бросил Горный Ветер, – если сумеешь.

– И объясню, – ответил Киноа, – Всё равно надо будет писать по этому поводу что-то английской Короне. Я могу написать это за Асеро. Или мы вместе напишем. Или каждый по одному. Может, так их скорее проймёт.

Горный Ветер, Инти и Славный Поход засмеялись. Даже Асеро тоже усмехнулся:.

– Нет, ну а что вы, я серьёзно, – ответил Киноа.

– Да мы понимаем, что серьёзно, – ответил Асеро, – пиши, конечно. Но я то надеюсь найти общий язык с теми, кто итак против рабства. А ты... неужели ты думаешь, что можно пронять убеждённых рабовладельцев?

– Смех смехом, – сказал Инти, – но ведь факт, что они считают для себя естественными многое, чего мы потерпеть не можем. И что лично ты, Киноа, предлагаешь тут делать? Читать им вразумляющие проповеди?

– Думаю, что в Тавантисуйю они вполне могут научиться жить по-нашему. Не за одни день, конечно, но ведь были вполне удачные примеры среди пленных испанцев.

Инти ответил:

– Среди них всё-таки отбор был. Наиболее отмороженных казнили. А остальные понимали, что они тут не хозяева, а гости, к тому же непрошеные. С англичанами такого не будет. Они знают, что ничего страшнее высылки им не грозит.

– Всё-таки есть надежда на их здравомыслие, ведь если их вышлют, они потеряют выгоду.

– Надейся, надейся, – мрачно сказал Инти, – ты ведь до того и дела с белыми людьми не имел никогда.

– Ладно, хватит об этом, – сказал Асеро, – сейчас лучше отдохнуть от этого вопроса и я очень надеюсь, что Небесный Свод выздоровеет и мы сможем решать этот вопрос при его участии. Если у кого есть ко мне дела вечером, но только не по этому вопросу, я готов принять.

– Да, есть одно дело, – сказал Верховный Амаута, – тут есть один лекарь с проектом. Я сам не знаю как его оценивать. Вроде и здраво звучит, но больно он рискованный. Но думаю, тебе, государь, будет нелишне его выслушать. Иначе он от нас просто не отстанет.

– А хоть что он предлагает?

– Он уверяет, что нашёл способ избавить наше страну от оспы.

– Нашёл новое лучшее лекарство?

– Если бы это было так, я бы не удивился. Но он уверяет, что с человеком можно сделать нечто такое, чтобы он оспой вообще не мог заболеть. Мне это кажется очень сомнительным, но суди сам.

– Ладно, скажи ему, пусть приходит во дворец в пять вечера.

– Он просит разговора с глазу на глаз. Дозволишь ему войти в личные покои?

– Оснований подозревать в коварных замыслах не имеется?

– Никаких.. К леонистам отношения никогда не имел, – ответил Инти.

– Он что, и к вам приходил?

– Приходил. Боялся, что через Верховного Амаута до тебя не достучаться. Сам проект оценить не могу, но то, что он против тебя не злоумышляет – можно быть уверенными.

– Ну тогда пусть приходит во внутренний сад. Приму.

В пять вечера Асеро ожидал посетителя. Он волновался, но волнение было скорее радостным. Неужели какое-то надёжное средство от оспы найдено, и он сможет избавить свою страну от проклятия, терзающее её со времён Уайна Капака? Сколько жизней эта болезнь безвременно оборвала, сколько людей безжалостно изуродовала... Сам Асеро ещё мог считать себя везучим: оспа испахала только кожу, глаза и всё остальное на месте, но разве забудешь о своей беде, если каждую баню ощупываешь себя вольно или невольно? Тем более что в дни его юности даже во дворцах почти не было зеркал, и порой он боялся, что выглядит слишком непривлекательно для окружающих. Юношей он всерьёз боялся, что ни одна девушка в его сторону даже и не посмотрит. Конечно, теперь он понимал глупость таких опасений – слишком много было таких товарищей по-несчастью, да и девушек с такими «украшениями» хватало. Но по молодости многие многие слишком сосредоточены на себе, не всякий умеет разглядеть за личным горем общую беду.

От его мыслей его отвлекла жена:

– Асеро, объясни мне всё-таки, что за посетителя ты ждёшь? Я что-то не помню, чтобы ты раньше перед гостями баню принимал.

– Прибудет лекарь. Вроде он по своим делам, а меня осматривать не собирается, но лучше на всякий случай быть готовым ко всему.

– Асеро, не темни. Ты решил выяснить, не бесплоден ли ты? Чтобы окончательно убедиться, что у нас по моей вине ничего не получается?

– Да с чего ты взяла? Ну пропотел я на этих переговорах, так что самому неприятно, а лекарь по запаху меня ещё и нездоровым сочтёт. Почему ты мне не веришь?

– Верю, что пропотел. Но вот что лекарь пришёл просто так по своим делам – не верю. Можно сделать так, чтобы он потом и меня посмотрел?

– Хорошо, но сначала мы с ним наедине поговорим. Пойми, это он просил разговора с глаз на глаз.

– А чтобы его не кормили, тоже он просил?

– А это уже заморочки нашей службы безопасности. Мол, лекарь, мало ли что у него на уме... вдруг попытается отравить! Впрочем, если я, поговорим с ним, сочту, что он внушает мне доверие, то можешь появляться перед ним с подносом, я просигналю как обычно.

У супругов была разработанная система знаков на такие случаи.

– Ну смотри, Асеро. Если он тебе вторую жену завести посоветует, так и скажи.

– Такие советы не его сфера. Да с чего ты вдруг об этом думать стала?

– Сам понимаешь с чего. Наследник нужен.

– Да вернут наших племянников живыми и здоровыми. На выкуп мы сокровищ собрали, люди Инти в числе наших представителей позаботятся чтобы всё было без мужлёжа.

– Да я тоже надеюсь, что вернут. Только вот твоими наследниками им после этого не бывать. Удар был рассчитан точно.

– Это ещё почему – не бывать?

– Они опозорены и сломлены, скорее всего.

– Насчёт сломлены – это ещё бабушка надвое сказал. С Манко в плену тоже всякие непристойности творили. Ничего, потом сумел прозвище "Великий" получить.. Инти в плену тоже исхлёстан был, до сих пор отметины. Надеть льяуту это ему не помешало. Так что мальчики ещё себя покажут.

– Асеро, ты недооцениваешь одного – у тебя здесь в столице есть очень коварный и опасный враг. Сейчас, когда Небесный Свод болен, а я, скорее всего, не смогу родить тебе наследника, он выбивает из строя сыновей Зоркого Глаза. Кто остаётся? У Наимудрейшего только дочери, Киноа не потомок Манко, а только правнук Атауальпы по женской линии...

– Ну если больше никого не останется, то и сыновья Киноа могут быть претендентами, хотя пока ещё они слишком малы. Особенно в случае удачного брака. Или ты намекаешь, что Киноа может стоять за всем этим?

– Нет, я так не думаю. Он всегда был честным человеком.

Помолчав, Луна добавила:

– Асеро, мне кажется, что мы теперь расплачиваемся за прошлые ошибки. Когда мать Ветерка умерла, надо было взять его к себе, а не оставлять деду. Инти боялся, что мальчику будет трудно с мачехами, а каково ему было там? Старик Живучий конечно любил внука, но всё-таки характер у отца Морской Волны был.... Да она нам сама рассказывала.

– Луна, ты забыла, каково тебе было тогда с малышками. Тебе бы всё равно было не до него. А у Ветерка там хоть бабушка была.

– Она ненадолго пережила дочь.

– Ну несколько лет всё-таки прожила. И при этом у неё было много подруг, Ветерка много где привечали. Та же Ракушка, жена Старого Ягуара... Нет, конечно с суровым дедом ему было несладко, а если бы он рос у нас, то вряд ли бы ему пришло в голову считать меня тираном, достойным смерти, но всё же... всё же свой выбор он сделал сам. Кстати, Старый Ягуар говорит, что это среди юношества чуть ли не эпидемия пошла – яростно отвергать всё, чем жили их деды и отцы.

– Отчего так, Асеро?

– Старый Ягуар считает, что молодёжь просто избаловали. Всё, что его сверстникам доставалось потом и кровью, нынешнему юношеству досталось за так. Университетские любят посплетничать, что мол, Старый Ягуар даже школу толком не окончил, не то что университет, как будто забывая, что в дни его юности на месте университета и всего города вообще одни руины были! А невзлюбили его, по его мнению, за то, что он требует с молодёжи самую мелочь – быть благодарными предкам, не называть их тупыми и отсталыми, а тем надоело! Ведь это в основном среди университетских такая мода пошла, а не среди моряков, – вздохнув, Асеро добавил, – Знаешь, Луна, когда я думаю о таком, я даже почти рад, что у нас нет сыновей. Это много лучше, чем иметь сыновей недостойных. Во всяком случае при моём сане.

Потом тихо добавил:

– Тсс, кажется он идёт, лучше тебе скрыться пока.

Луна поспешила прочь, а через мгновение перед Асеро появился визитёр.

– Приветствую тебя, Шрам от Шпаги, – сказал Асеро, – расскажи, что привело тебя ко мне.

Асеро, если честно, был немного смущён. Почему-то он ожидал увидеть пожилого человека, если не старичка, но перед ним стоял человек лет тридцати.

– Приветствую тебя, государь! Я открыл средство от оспы, которое должно навсегда избавить нашу страну от этого бедствия. Но чтобы рассказать об этом, нужно начать несколько издалека.

– Что же, Шрам От Шпаги, я готов тебя выслушать, но если история долгая, то нам, пожалуй, стоит присесть на вот эту скамью.

И Асеро указал на скамью возле садового столика.

Шрам от Шпаги согласно кивнул и сел. Присев рядом, Асеро обратил внимание на кожаную папочку в руках посетителя. В ней был явно не один лист. Значит, основательно к вопросу подготовился.

– Итак, государь, история эта началась несколько лет назад. Мой отец был лекарем и обучил меня своему ремеслу, однако желая, чтобы я знал больше чем он, он отправил меня доучиваться в Кито, где я волею судьбы задержался надолго. Ибо в том месте, где жил мой отец, прокатилась эпидемия оспы, а в таких случаях туда не пускают никого, кто бы до этого оспой не переболел, хотя я и считал своим долгом быть там, помогать отцу.

Шрам От Шпаги вздохнул, и добавил:

– Конечно, в Кито я старался провести время с максимальной пользой, учился всему чему только мог, увлёкся исследованием родословных, но всё-таки душой рвался на родину и боялся за своих близких. Увы, боялся не напрасно, вернувшись домой, я увидел только могилы отца и матери, одна из моих сестёр была жестоко изуродована, другая и вовсе ослепла....Со страхом я шёл на встречу с невестой, готовясь к самому скверному... Даже если она жива и более-менее здорова, оспа наверняка не пощадила её красоты... Каково же было моё удивление, когда я узнал, что болезнь её не тронула. Хотя переболела вся её семья. Она рассказала мне, что из девушек, которые ухаживали за коровами, никто не пострадал. А надо сказать тут как раз рядом было место разведения этих животных, там производили и до сих пор производят сыр и масло.

Асеро слушал внимательно, вспоминая при это о своём родном отце. А ведь мать тоже не заболела, и у неё была обязанность ухаживать за коровой, молоко от которой предназначалось тем младенцам, чьи матери не могли их вскормить сами по тем или иным причинам. Коров стали разводить для этих целей при Манко, но обязательным держать хотя бы одну корову на селение стали при Горном Потоке. Значит, именно эта корова спасла его матери жизнь! Лекарь тем временем продолжал:

– Я стал искать причину этого обстоятельства. Посмотрел статистику смертности по конюхам и стригалям лам, также по свинопасам и разводителям морских свинок... Но от оспы они умирали не чаще и не реже всех остальных. Зато в другом месте развода коров тоже подтвердили – доярок оспа по непонятной причине щадит. При чём именно доярок, тем, кто просто потребляет молочные продукты, оспа также опасна как и всем прочим. В конце концов я нашёл причину – коровы тоже болеют оспой, только их оспа не такая как у людей, она как будто младшая сестра оспы человеческой. Потому доярки заражаются ею, переболевают, и становятся неуязвимы для её старшей сестры. Но как же они не замечают самого факта болезни? Наверное, она проходит очень легко. Однако даже коровья оспа оставляет на теле коров особые струпья. В конце концов я решился на острый опыт. Я срезал с коровы струп и сделал себе на плече надрез, в который вложил этот струп. Сначала не произошло ничего особенного, потом я несколько дней недомогал, но не сказать чтобы очень сильно. Если бы я специально не следил за своим состоянием, а был бы занят какими-то делами, полностью поглощающими моё внимание, я бы, скорее всего, ничего бы и не заметил. Но потом я почувствовал себя не менее здоровым чем раньше. Оставалось только проверить мою неуязвимость от оспы. Как только я узнал, что началась очередная эпидемия, я оставил семью и поехал туда. Государь, чтобы мой опыт до конца удался, мне пришлось немного слукавить – сказать, что я оспой уже болел. По нашим законам такой обман может быть сочтён преступным, но я... я не мог поступить иначе. Тем более что младшей сестрой оспы я всё-таки переболел. Как я ожидал, болезнь не коснулась меня. Тогда я понял, что настала пора принести своё открытие в дар стране. Я поехал в Кито и рассказал обо всём своему учителю. Он внимательно меня выслушал, и сказал, что опыта над собой мало, нужно испытать безвредность этого дела хотя бы на десяти добровольцах, причём они должны были различаться по полу и по возрасту. Добровольцев быстро нашли, ведь в случае удачи это слава, а риск вроде не очень велик. Хотя, разумеется, мы старались подбирать людей, не страдающих никакой временной хворью. В общем-то эксперимент прошёл благополучно. Почти. С девятью из десяти не случилось ничего плохого, но одна из молодых женщин оказалась беременной и у неё случился выкидыш. Не знаю точно, было ли это причиной или просто совпадением, но видимо, рисковать тут не следует.

– А зачем вы вообще стали ставить на ней опыт? – спросил Асеро.

– Она уверяет, что не подозревала о своём состоянии. Не берусь судить так ли это. Однако в любом случае надо будет как-то проверять женщин на беременность. С мужчинами и молодёжью обоего пола проблем не будет.

– А с детьми? К болезням они более уязвимы. Не будет ли для них младшая сестра оспы реальна опасна?

– Самому младшему из добровольцев было 12 лет. Перенёс также, как и все остальные. Думаю, что можно по крайней мере с десяти лет, а если и тут не будет проблем, постепенно понизить возраст настолько насколько получится.

– А во время женских истечений делать надрез можно? Ведь это же не болезнь и верный признак того, что женщина не беременна.

– Думаю можно, да вот только как уговорить женщину в них признаться?

– Но ведь ты лекарь, неужели они перед тобой стесняются? Моя жена перед лекарями о таком говорить не боится. У неё даже лекарь-мужчина роды принимал.

– Крестьянки тут очень стеснительны. Меня учили принимать роды, но они подпускают к себе только повитух-женщин. Горожанки, говорят, не столь щепетильны.

– Хм... – сказал Асеро, – значит, сначала надо обработать горожан, а потом остальные подтянутся.

– Государь, вот почему я хотел поговорить с тобой именно с глазу на глаз. Идя сюда я думал предложить тебе сделать надрез прямо при народе где-нибудь на площади, но теперь вижу, что это бесполезно. Странно, я лекарь и понимаю, что телесно сыны солнца не отличаются от простых смертных, но мне почему-то казалась нелепой мысль, что ты, Государь, мог уже переболеть оспой. Как-то странно думать, что ты полубог и при этом мог лежать при смерти...

– Ну а что тут такого? Ведь ты же проходил в школе историю, знаешь, что от оспы умер Уайна Капак и его старший сын-наследник Нинан Куочи. Так что и болеем мы, и умираем как и все люди. Потому я, конечно, заинтересован защитить от этой напасти свою жену и дочерей. Но не думаю, что моя жена согласится на прилюдную процедуру, да и политические последствия могут быть опасными...

– Политические последствия?

– Да, ведь это же значит на всю страну заявить, что наследника в ближайшее время не предвидится. Итак ходят сплетни о бесплодии моей жены. Нет, я не могу давать сплетникам дополнительной пищи на этот счёт.

В этот момент из-за поворота дороги вышла Луна и сказала:

– Как бы то ни было, Асеро, решать эту проблему всё равно придётся.

– Луна, мне неудобно от того, что ты подслушивала нас...

– А удобно обсуждать что со мной сделать без моего присутствия? Впрочем, на прививку я согласна. Делайте хоть сейчас!

– Луна, надо дождаться истечений. Разве они у тебя сегодня?

– Как будто не знаешь, что послезавтра. Но неужели ты думаешь, что я беременна?!

– Порядок есть порядок, – сказал Асеро, – я всегда приучал своих подчинённых выполнять уставные нормы по безопасности, даже если казалось, что врагов поблизости нет. Потому что это нам кажется что опасности нет, а так кто знает. Так что раз мы решили, что осмотр и истечения для женщин обязательны, то значит обязательны.

– Осмотр? Что же, я согласна. Тогда пошли в спальню. Заодно может лекарь скажет причину моего бесплодия.

Асеро не стал возражать, лишь добавил:

– Хорошо, только потом приготовь нам всем троим еду.

После тщательнейшего осмотра лекарь сказал, выйдя из спальни к Асеро:

– Никаких причин для бесплодия, женщина здорова как корова, как говорили у нас в селении. Возможно, у тебя просто семя жидкое слишком и слабое. Не сочти за оскорбление, государь, но такое иногда случается.

– А что же мне делать? Не могу же я сделать так, чтобы мои супружеские обязанности кто-то другой выполнил? Это же невозможно.

Лекарь наклонился к Асеро и зашептал:

– Есть один способ, может помочь. Скажи, как часто ты свои обязанности исполняешь?

– Если нет истечений, то часто... почти каждый день, – но тут же, устыдившись несколько хвастливого преувеличения, добавил: – ну через день точно.

– Тогда должно помочь. Перед самым благоприятным днём для зачатия воздержись несколько дней, а потом сделай это не на кровати, а где-нибудь в необычном месте. Можно попробовать, ничего не потеряешь. Только через некоторое время после надреза.

– А других причин у всего этого не может быть?

– Если не поможет то, что я сказал, то дело может заключаться в вашем чересчур близком родстве. Я изучал родословные, наиболее здоровое потомство было вскоре после притока свежей крови. Увы, обычай жениться на собственных сёстрах никак не способствует здоровью потомства. Ведь браки между братьями и сёстрами бывают и в народе. И замечено, что от брака брата и сестры часто рождаются больные и слабые дети, хотя бы они сами при этом были здоровы. Материал родословных, где и отец, и мать указываются напрямую, говорит об этом со всей ясностью.

– Но отчего? От здоровых родителей должны получаться здоровые дети. Да и как бы держалась династия сынов солнца, если бы это было так?

– Государь, я не хочу сказать дурного о твоих предках, но есть основания полагать, что они прибегали к лукавству. Если рождался здоровый и крепкий мальчик, то его записывали сыном первой жены, если слабый и хилый, то в побочные. Но когда жена одна, то такой подмены не проведёшь. Может быть, у тебя не рождаются мальчики, потому что они были бы больными, но они настолько больны, что умирают в зародыше?

Асеро вспомнил, что перед всей страной официально считается сыном Горного Потока, хотя у того не было детей, но ему как-то в голову не приходило, что и другие поступали раньше пусть не совсем точно также, но похоже.

– Но у моей жены не было выкидышей! – ещё пытался возражать Асеро.

– Ну выкидыш иногда может выглядеть как небольшая задержка истечений. Зародыш может быть крохотным.

– Нет, я что-то и задержек не помню. Но если ты прав, значит нам надо отойти от практики близкородственных браков. Я лично против ничего не имею, но боюсь, что меня не поймут. Ладно, пока будем считать, что у меня семя жидкое. Сделаю как ты велел, авось поможет..

Тем временем появилась Луна с подносом, уставленным закусками. Она сказала:

– Так значит, у меня всё в порядке, и я ещё могу родить? Какое счастье! Но если я при этом всё-таки не беременею, то значит... неужели у меня муж болен?

– Луна, не стоит кричать об этом на весь сад. Воины из охраны услышат и будут обсуждать.

– Прости, я забылась, – Луна поставила поднос на стол и уселась рядом, – а касательно женщин и девушек я скажу следующее – если надо провести принародную церемонию, то можно одеть девушек как танцовщиц, у них рукавчиков нет, предплечья открыты. Ничего задирать вроде как не надо. Но вот спрашивать принародно об истечениях не нужно, пусть в роли женщин старшего возраста будут вдовы, думаю что найдутся согласные.

– Ну а как женщин массово уговорить? – спросил Асеро.

– Тут сложнее. Но дело облегчится, если к лекарям в помощницы дать специально обученных женщин, которые могли бы поговорить с женщинами на столь деликатные темы наедине. Думаю, тут нет ничего невозможного.

– Ну если я буду ездить по всей стране с некоей женщиной, моя жена заподозрит, что я ей изменяю.

Луна заметила:

– Ну тогда бери её с собой и обучи всему необходимому. Думаю, что она итак много умеет и разбирается в твоём ремесле не хуже, чем я в государственных делах.

Лекарь ответил:

– Ну по настоящему женщина лекарем стать не может, на это годы нужны, чтобы выучиться, а откуда они у женщин? Девичий век короток. Разве что девы, те могут всё, а так женщины...

Луна ответила несколько запальчиво:

– А многого достигли бы вы, мужчины, если бы женщины не обслуживали вас и не избавляли вас от забот о детях? Если бы мы не развязывали вам рук, вы не достигли бы и половины того, чего достигли.

Асеро добаивил:

– Да я уж понял это, когда Лилии было несколько месяцев, а ты вдруг слегла. Лежишь с температурой, бредишь, а малышка молока требует. Мы с матерью, её конечно, осторожно подкладывали, от молока тебя освобождали, но в остальном весело было.

– Да это веселье несколько дней продлилось, потом ты на поклон к Звезде побежал, выручай мол, пелёнки стирать не успеваю за государственными делами.

Асеро едва заметно покраснел. Конечно, он мог бы сказать, что ему нужна служанка, и ему бы предоставили кого-то стирать пелёнки. Да вот только с большой вероятностью это оказалась молодая женщина (у старух обычно спина слишком больная для стирки), которой Асеро мог бы понравится... В общем, Асеро слишком боялся возможных проблем, и потому обходился без личной прислуги. Потому он ответил чуть смущённо:

– Верно, не успевал я. Впрочем, даже когда она к нам переехала, я всё равно временами стирал, не всё же она успевала, девушке ведь и учиться надо когда-то.

Подумав, Асеро добавил:

– Ведь оспа только одна из болезней, завезённых белыми людьми, а что будет, если мы так избавимся не только от оспы, но и ото всех других болезней? Или хотя бы от большинства?

– Боишься, Государь, что население сильно увеличится?– спросила Шрам от Шпаги.

– А что тут бояться? Радоваться надо, у нас же людей не хватает. Нет, конечно, есть некий предел населения,выше которого наша страна кормить не сможет, но мы реально к нему близко никогда не подбирались. Обязательно мешали или война, или стихийное бедствие, или испанцы на наше голову свалились со своей оспой и прочим. Кроме того, сам барьер по мере усовершенствования плотин рос и продолжает расти. И может быть, мы даже сможем улучшать плотины и всё остальное быстрее, чем достигнем пределов роста, то есть на деле мы никогда этих пределов не достигнем. Но вот если станем к нему приближаться, то встанет вопрос о каких-тог переменах. Дикие племена, к которым не заносили болезней и которые почти не воевали с соседями, нередко контролируют количество зачатий. Потому у них два-три ребёнка на семью, а не шесть-семь, как у нас. Возможно, при приближении к этому барьеру нам придётся прибегать к подобным же мерам. А в таком мире женщины уже будут меньше тратить времени на семью, и больше на общество. Даже сейчас многие замужние женщины предпочитают часть времени отдавать труду на благо общества, и дело не только в дополнительных льготах, с этим связанных. Им нравится ощущать себя частью общества в целом, а не только семьи. Но сейчас рожать новых людей важнее, чем всё остальное, потому что слишком много людей гибнет в войнах и из-за болезней, а если в людях недостатка не будет?

– Да, я знаю, что женщины в некоторых областях не уступают мужчинам, – сказал Шрам от Шпаги, – готовить, ткать и шить, пожалуй, быть историками или словесниками женщины могут даже лучше мужчин. Но вот строить или изобретать что-то новое женщины могут куда хуже. Во-всяком случае я как-то не слышал о женщинах-изобретательницах.

Асеро ответил:

– Женщины действительно изобретают мало. Но тут не скажешь, ум ли у них менее настроен на это, или за хозяйственными заботами не до изобретений.

Луна хитро улыбнулась:

– Асеро, тебе как раз придётся разбирать тяжбу одной изобретательницы с нашей Главной Ткачихой. Материалы дела на этот счёт пришли сегодня утром, пока вы там заседали.

– А чего раньше не сказала?

– Ты пришёл выжатый как лимон и сказал, что у тебя вечером важное дело. К тому же... к тому же мне самой хотелось над делом предварительно помозговать.

– Ну и что, помозговала?

– Разумеется. Суть дела в следующем – изобретательница создала штуку, в которой можно бельё стирать. Закинуть его в чан с водой и мылом, а потом крутить ручку. Мол, это куда легче, чем стирать руками. Ну и предложила своё изобретение Главной Ткачихе – та сперва обрадовалась, и закинула туда своё красивое платье с кружавчиками и нашитыми камнями. И платье испортилось. Изобретательница вроде говорит, что на тонких тканях не испытывала, и о возможных проблемах честно предупреждала, так что Главная Ткачиха сглупила. И за свою глупость была готова изобретение разнести. Ну а изобретательница встала грудью на защиту своего детища. Ну, короче, помутузили они друг дружку знатно. Главная Ткачиха считает себя более пострадавшей, и требует, чтобы изобретательнице за побои вломили плетей и сослали куда подальше. А та хочет своё изобретение протолкнуть, но Главная Ткачиха теперь из принципа будет против.

– Да, сложная ситуация, я, конечно, могу ей приказать...

– Не, тут надо тоньше действовать. Знаешь что, когда будешь это дело разбирать, возьми с собой Славного Похода.

– А его-то зачем? Он не из тех, кто умеет действовать тонко.

– Затем что ему в армии стирка грубых тканей – самое то. Так что уговори его взять изобретение на вооружение. Пусть сделает государственный заказ.

– Умна ты у меня, как бы я без тебя правил?

– Правил бы, хотя и похуже.

– Главное, что без тебя мне было бы хуже.

– Государь, я не могу поверить, – сказал Шрам от Шпаги, – неужели ты, величайший из великих, мог взять и постирать испачканную детскую пелёнку?

– А почему нет, если я величайший из великих, я должен сидеть и нюхать как она воняет? Если моя мать итак изнемогает в заботах и о малышке, и о заболевшей жене, что не успевает их стирать? Разве величие – оно в лени и брезгливости? Ну я понимаю, испанцы, презирающие труд и считающие праздность признаком благородства. Но у нас-то на девизе написано "не ленись". Ну вот европейские короли не то что этим, а сами раздеваться и одеваться брезгуют, да и вообще самим себя обслуживать. Но разве я должен им подражать? Не хотелось бы кончить как тот испанский король, умудрился угореть из-за того, что лакей, который должен был двигать его кресло, куда-то отошёл.

– Да хранят тебя боги от этого!

– Шучу-шучу. Нет, вряд ли у нас дойдёт до такого абсурда, но чем больше бытовых ограничений, тем больше неудобств и риска. Это логично, когда в торжественных церемониях расписан каждый шаг, но нельзя превращать всю жизнь в церемонию.

– Это понятно. Но всё-таки выполнять женскую работу. ...

– Это потому что рядом с тобой всегда были женщины для выполнения женских работ. Сначала сёстры, потом жена... А я был единственным ребёнком в семье, так что приходилось быть и за мальчика, и за девочку.

– Не понимаю, как это... вот жил себе мальчик, сын сапожника... и должен был стать, по идее, сапожником, но вдруг выясняется, что он – потомок самого Манко. Это, наверное, величайшее счастье!

– А по твоему быть правителем – величайшее счастье? Нет, это ответственность за судьбы других людей. Скажи, а тебе самому не было страшно думать, что если такое проводить массово, скорее всего не обойдётся без несчастных случаев?

– Конечно, я думал об этом. Но мы, лекари, часто так рискуем, если польза ощутимо риск превышает, то надо действовать.

– Вот именно. Правитель должен рассуждать точно также. Быть правителей – это значит постоянно взвешивать риск и пользу. Давай составим план. Мы должны приготовить сколько-то лекарей с помощницами, они едут в разные места, делают первую серию, и по ходу дела обучают местного лекаря с помощницей, чтобы дальше он мог сделать тем, кому не сделали в первый раз по болезни или беременности, да и подрастающему поколению. Конечно, процесс надо будет контролировать, чтобы не затухло. Плюс внимательное изучение неудач. Сколько лекарей ты сможешь обучить за один раз?

– Человек двадцать. Но думаю, что надо будет обучать не всех за один раз. Кроме того, часть людей привьём обучаясь.

– Хорошо, я поставлю этот вопрос перед носящими льяуту. Заседание состоится в ближайшие дни. Когда точно – тут многое зависит от обстоятельств, но ты будешь на него приглашён, – Асеро с грустью подумал о Небесном Своде. А если он не оправится от болезни? Последствия тут себя ждать себя не заставят, заместителя, который в случае внезапной смерти Первого Инки и тому подобных обстоятельств возьмёт власть в свои руки, придётся выбирать срочно. А в нынешних условиях этим заместителем может быть только Киноа, остальные варианты ещё хуже, – надеюсь, тебе не сложно подождать несколько дней.

– Не сложно. Я проведу их в Куско с пользой, ибо тут большая библиотека. Да и пообщаться с местными амаута я не прочь. Надеюсь, что до обсуждения носящими льяуту их проекта не нужно делать тайну?

– Ну тайну теперь всё равно делать бесполезно. Я уже знаю, что ты про это рассказал и Главному Амаута, и Главному Лекарю... Да вот только они побоялись принимать решение, и так что придётся всю тяжесть ответственности брать мне напополам с тобой. Кстати, если будет принято положительное решение, а это скорее всего так и будет, то лучше вызови к себе жену. Детей есть на кого оставить?

– Думаю, на сестру можно, ладно, государь, пора мне. В случае чего знаешь, что за мной надо в гостиницу посылать.